Если тебе нужно

— Итак, мы собираемся поговорить об этом или просто будем сидеть здесь, уставившись в космос ещё час? — протянул Ньют.       Плечи Минхо рядом с ним напряглись, когда его друг тщетно пытался игнорировать присутствие Ньюта. Проблема, конечно, в том, что Ньюту не нравилось, когда его игнорировали. На самом деле, никогда не нравилось. Не было более быстрого способа проявить его довольно настойчивость, чем пытаться игнорировать его — что, скорее всего, было принято во внимание, когда Зарт и Фрайпан нашли его тем утром и послали привести Минхо в чувство.       Идиот провел всю ночь, сидя на старой сторожевой башне и жалея себя, когда нужно делать работу. Не то что бы ему нужно было работать всю ночь, но ему, по крайней мере, нужно выспаться, чтобы он был хоть немного работоспособен, не говоря о том, что уже несколько часов как «рассвело», а он всё ещё не двигался.       Дело не в том, что Ньют не понимал, он понимал, через что проходит Минхо. Идея о том, что всё время, пока они были в лабиринте, выход был прямо там… Это сложная концепция для понимания. К тому моменту Ньют приставал к Минхо чуть больше часа, но безрезультатно — независимо от того, в какой сфере оживленной беседы он не добился от парня ни единой реакции. Возможно, пришло время применить другую тактику. — Минхо, ты не единственный, кто пропустил это, — вздохнул Ньют. — И это говорит о том, что нам есть чего упустить, когда мы оба знаем, что они, вероятно, заперли эту чёртову штуку, понимаете? Это не было частью нашего теста. — Я единственный, кто всё это время бегал по Лабиринту, Ньют. Все остальные либо уволились, либо были убиты, либо начали не сразу. Но я? Я проверил эту штуку всеми возможными способами. Я осмотрел каждый дюйм, каждую щель… одно дело, если бы я знал, что там что-то есть, но дверь так и не открылась. Но я этого не сделал. — Минхо, никто не знал! Мы все остановились в этом месте, мы все смотрели, но ни один из нас не заметил крошечных, почти невидимых линий гребаной потайной двери.       Минхо отвернулся от него и покачал головой, явно ненавидя себя. Ньют сидел, откинувшись назад, чуть дальше от края башни, в то время как окровавленные ноги Минхо свисали с неё.       Ньют рассеянно подумал, сидел бы Минхо до сих пор так, если бы помнил прыжок, который они все совершили из башни ПОРОКа. С другой стороны, это возможно. У Минхо не было такого негативного отношения к высотам, как у Ньюта.       Не то чтобы Ньют боялся падения, как раз наоборот.       Он беспокоился, что слишком сильно влюбился в это.       Лучше просто не рисковать, чем заигрывать с катастрофой… Томми, как всегда, исключение из этого правила. — Это именно то, чего она хочет, понимаешь? — лениво спросил Ньют.       Минхо застонал и, казалось, сдался, он рухнул на спину, уставившись в «небо» рядом с Ньютом, свесив икры. — О чём ты говоришь, Ньют? — требовательно спросил Минхо. — Ледяная королева, конечно, — ответил Ньют. — Она хочет поиздеваться над нами, заморочить нам голову, чтобы она могла одержать верх. — Ты думаешь, это был продуманный ход, чтобы убить мораль и заставить меня задуматься, на что я вообще гожусь, поскольку единственным умением, которым я когда-либо хвастался, был этот дурацкий лабиринт, и я уже трижды потерпел неудачу в нём? — Минхо фыркнул. — Трижды? — Ньют на мгновение отвлекся, услышав счёт Минхо. — Я считаю неудачей то, что не смог разобраться в Лабиринте до появления Томаса, — объяснил Минхо.       Ньют позволил ему увидеть, как закатываются глаза, прежде чем перейти к гораздо более серьёзным проблемам. — В твоём предыдущем заявлении так много неправильного, поэтому я просто собираюсь изложить всё по порядку, хорошо? — Ньют прочистил горло, прежде чем перейти к своему запатентованному лекционному режиму, который он теперь мог использовать только на Томасе, но был легко узнаваем любым Глэйдером, который когда-либо попадал в неприятности, которых можно было избежать.       Это заставило его с нежностью подумать о Чаке, прежде чем эта осторожная нежность сменилась страхом и гневом. — Ты говоришь о женщине, которая буквально похитила нас, построила гигантский кровавый лабиринт, стерла наши воспоминания и использовала каждую йоту нашей жизни до определенного момента в своих интересах. И теперь она вынуждена соглашаться со всем, что говорит Томми, потому что у него по какой-то причине супер особенная кровь, которую никто не может разгадать, и она, наконец, поняла, что она всего лишь пешка в его арсенале. Конечно, она делает всё возможное, чтобы попытаться воспользоваться преимуществом там, где это возможно! Томми убежден, что в ней есть что-то хорошее и она является ключом ко всему этому, но лично я предпочёл бы исключить её из уравнения, — разглагольствовал Ньют.       Минхо искоса посмотрел на него, но не бросил вызов, Ньют предположил, что это из-за кровожадности Ньюта, которая снова подняла свою уродливую голову. Не то чтобы ему нравилось убивать, это не так, но в мире, в котором они жили, не было такого понятия, чтобы все убегали с чистыми руками. В этом были плохие люди, и, насколько Ньют был обеспокоен, собирались ли эти люди продолжать вмешиваться в его жизнь? Они столкнулись бы с последствиями.       Он слишком хорошо помнил, как ему стало плохо в первый раз, когда он лишил человека жизни, после удара по Правой руке. Во время битвы его движения были чертовски механическими: прицеливался, стрелял, перезаряжал, повторял. Только позже той ночью, когда он нашел тихое местечко за валуном, его вырвало всем, о чем он когда-либо думал, и у него случилось несколько психических срывов. Имейте в виду, он также был слегка контужен, но дело было не в этом.       Дело в том, что Минхо, казалось, забыл, что он для всех гораздо большее, чем его способности бегуна. — Ты знаешь, что ПОРОК назвал тебя «Лидер»? — тихо спросил Ньют. Когда глаза Минхо расширились в замешательстве, Ньют счёл возможным предположить, что об этой детали они умолчали. — Да, нескольким из нас дали маленькие прозвища из-за наших ролей в Лабиринте. Не всем, но некоторым. Конечно, это был ещё один способ, которым они пытались контролировать нас, ещё один вызов, брошенный нам. Я был «Клеем», ты был «Лидером», а Томми, «убит группой Б» — захватывающе, не так ли? — Но я не… — Минхо замолчал, но Ньют всё равно понял, что он имел в виду. — Обстоятельства изменились, когда мы с Томми вернулись, это правда. Мы вроде как втянули тебя в эту историю, и твоя травма вначале не помогла, но я начинаю думать, что они имели в виду для тебя другое руководство. Томми — тот, кто ведёт нас, но ты — тот, кто вывел меня обратно из Лабиринта.       Ньют сделал паузу и посмотрел на внезапно помрачневшее лицо Минхо. Они никогда не говорили о том дне, с тех пор как это случилось, но сейчас было важно, чтобы они это сделали. — Ты вывел меня оттуда и заставил поверить, что во мне есть что-то, что стоит сохранить. В другом мире ты привел меня к Томми. Ты привел Томми к правильному выбору, когда я не мог. Ты ведёшь всех нас, приятель. Возможно, ты не принимаешь всех решений, но ты, должно быть, слеп, если не заметил, что в то время как другие подчиняются мне и Томасу по необходимости… ты тот, на кого они обращают внимание в силу обстоятельств.       Минхо сел и отодвинулся назад, пока не поравнялся с Ньютом, который сидел, скрестив ноги. — Они не ждут от меня ничего, кроме заверений в том, что вы двое на самом деле не сошли с ума, — сказал Минхо. — И ты думаешь, это не важно? — воскликнул Ньют. — Они так и не узнали Томми, прежде чем начался весь этот ад, и я на самом деле не тот Ньют, которого они помнят. Я слишком сильно изменился. Но ты, человек, которому они доверяли в том, что помнили о своей жизни, который видел вещи насквозь. Ну и что, что ты так и не нашел ту проклятую дверь? Три года мы не находили ничего нового… ты не давал нам всем потерять надежду. Ты заставлял нас двигаться вперед, веря, что для всех нас есть способ стать чем-то большим, чем дети, запертые в лабиринте.       После этого наступила тишина. Ньют слышал, как вокруг них идут дела в Лабиринте, видел откровенно тревожное количество людей, слоняющихся вокруг и пытающихся быть полезными, и лениво гадал, куда делся Томми.       После того, как они вернулись из Лабиринта тем утром, Бен, Галли и Райэнн (нечестивое трио, если таковое вообще существовало) едва не похитили Томми, чтобы он ушёл и сделал… что-то. Кое-что, связанное с одним из «планов» Томми взять город штурмом, несмотря на то, что он знал о приближении шторма. — Спасибо, — мягко сказал Минхо, отвлекая Ньюта от его размышлений. — Не благодари меня пока, Мин, — Ньют улыбнулся своему лучшему другу. — Скажи мне — что происходит между тобой и Рейчел? — Я расскажу тебе о Рейчел, если ты объяснишь, почему сегодня утром у тебя такой грубый голос, — Минхо покраснел и покачал головой. — Чем вы с Томасом там занимались? — Мы были начеку! — О, так это теперь называется?       Ньют уверен, что их смех слышен во всех уголках Глейда.       Когда примерно час спустя Ньют спустился с башни, он обнаружил, что обитатели Глэйда оказались гораздо более организованными, чем он думал. Кто-то явно отдал им приказ сделать… что-то. Проблема заключалась в том, что всё это на самом деле не казалось связанным друг с другом — несмотря на долгий разговор накануне вечером, во время которого они с Томми обменивались идеями о том, как провести свою атаку.       Чего он не понимал, так это необходимости одной очень большой веревки, нескольких бочек жира и свиного сала, сбора каждого урожая и сооружения больших ящиков рядом со скотом.       Он что-то пропустил?       Томаса нигде не видно, но Ньют случайно столкнулся с Райанн у группы людей, чистивших оружие. Он не ожидал её свирепого взгляда, хотя всё выяснилось относительно быстро. — Итак, вирус был изобретен не только из-за моей матери… но она взбунтовалась и теперь мертва. Какой вообще смысл давать мне эту информацию? — потребовала Рианна. — Я и не знал, что Томми рассказал тебе об этом, — сказал Ньют. — Если это вообще поможет, то из того, что я знал о ней, она была удивительной женщиной. — Томас мне не говорил, Ава сказала, и Клайд подтвердил, — Рианна бросила на Ньюта странный взгляд. — Но почему я не удивлена, что вы оба знали это и встречались с ней раньше.       Она раздраженно замахала руками, отчего мачете, которое она держала, опасно закачалось в её руке. Ньют осторожно сделал шаг назад. — Ава уже готова? — спросил Ньют. — Она и её весёлая группа ученых вышли пару часов назад и отвели Томаса в медицинский отсек вон там, поскольку он отказался спускаться с ними в лаборатории, — небрежно объяснила она. Сердце Ньюта подпрыгнуло к горлу, но как только он собрался побежать в том направлении, ее маленькая ручка на его руке сжалась и не позволила ему пошевелиться. — Галли и Фрайпан с ними, не говоря уже о том, что Арис и Рейчел прислушиваются к любым признакам неприятностей. Ты оставайся на месте, есть несколько вещей, о которых я хочу тебя спросить, — приказала она. Ньют был вынужден согласиться, несмотря на то, что ни Фрайпан, ни Галли не могли удержать Томаса от неудачного выбора. Тем не менее, он повернулся к Рианне и жестом приказал ей говорить. — Давайте начнем с того, почему Томас бросил пузырек с кровью в Аву, и пойдем дальше, — предложила Рианна тоном, который был не столько предложением, сколько требованием. Ньют подчинился. Он рассказал о крови Томаса, о лекарстве, о том, что на этот раз эффект от него гораздо более радикальный и эффективный, чем предыдущий. Пока он говорил, росла большая толпа, которая ловила каждое его слово. Люди задавали вопросы, и по мере того, как они это делали, Ньют понял, что его окружают советы руководителей всех других Лабиринтов, которые были в движении. Все те, кто сбежал, кого благополучно вывели из комы, у всех иммунитет. Ньют объяснил, из-за чего они с Томасом поссорились на Айсберге, почему Томас не смог спасти мир одной своей кровью, несмотря на внезапное желание. Когда он закончил, его голос был хриплым, а толпа вокруг него молчала, пока Бен (который, по-видимому, подошел вместе со всеми остальными) не задал вопрос, который, по-видимому, был у всех на уме: — Чего я не понимаю, так это почему Томас? Почему только его кровь? — спросил Бен. — Я не знаю, — сказал Ньют. Именно Бренда дала реальный ответ, ответ, который, честно говоря, имел слишком много смысла, если был правдой. — Возможно, дело не только в Томасе, но они были слишком заняты экспериментами над всеми вами, чтобы проверять вас всех по отдельности. Томас — просто тот, о ком они знают, что он работает, так что, очевидно, это означает, что они бросают все, чтобы попытаться обескровить его, — протянула Бренда. Это правда. Сколько из тех, кто стоял в Глейде, не выжили в первый раз? Что, если у кого-то из них было больше ответов? Что, если Томас не единственный? — Разве ты не говорил, что даже если мы все не сможем создать настоящее лекарство из-за потенции или чего-то еще, у нас все равно останется достаточно, чтобы, по крайней мере, остановить эффект? — спросил мужской голос, которого Ньют никогда не встречал. — Да, но какое это имеет отношение к чему-либо? — ответил Ньют. — Ну, поправьте меня, если я ошибаюсь, но если у тебя есть фермент, который они собрали у Томаса, и он суперсильный… достаточно сильный, чтобы полностью вылечить тех пятнадцать человек… почему бы им просто не взять небольшое количество его сверхмощного фермента и не объединить его с более слабыми, чтобы таким образом получить лекарство? Ньют был ошеломлен. Он об этом не подумал и понятия не имел, сработает ли это вообще, но у него не было возможности ответить, потому что по толпе прокатилась огромная волна одобрения. — И тогда ему не нужно было бы умирать, чтобы помогать людям, — добавил другой голос. — Просто регулярных пожертвований крови от всех нас было бы более чем достаточно, чтобы вылечить людей в течение нескольких лет! Это правда, если их метод сработает, этого было бы достаточно, чтобы справиться с этим. Спасти его Томми, но не дать им всем бросить остальной мир на смерть и страдания в процессе. Ощущение Чудака под кожей Ньюта на самом деле никогда не покидало и, вероятно, никогда не покинет, и он мог думать только о горстке людей, которым он пожелал бы такого. — Если их целью было получить как можно больший размер выборки, они сделали это не лучшим образом, не так ли? — размышляла Харриет. — В нашем лабиринте погибло так много людей, что так много шансов на эффективное излечение просто… исчезло. Какой в этом вообще смысл? — Страх, — ответил Арис с противоположной стороны. — Она сказала, что фермент «проснулся» или что-то в этом роде от страха, головоломок и стресса, вот почему они придумали идею лабиринтов. — И все же, — сказал Зарт. — Если это так, они могли бы похитить нас всех и странным образом исчезнуть из Лабиринтов, чтобы испытать нас, а не выпускать Гриверов. — Что такое Гривер? — спросила Рейчел. — У вас их не было? — спросил Бен, приподняв брови. — Гигантские пауки с бритвами и жалами и слишком большим количеством ног? Наполовину машина, наполовину животное? — Нет… — ответила Рейчел, выглядя соответственно испуганной. — У нас были гигантские летучие мыши. — У нас были эти мутировавшие змеи, которые жили в наших туннелях, — добавила Рианн. — Очевидно, у них не было недостатка в ужасных монстрах, чтобы напасть на всех нас. Суть в том, что убивать нас кровавыми ужасными способами было не лучшим решением, — сказал Ньют. Во всем районе царила шумная тишина — люди вели свои собственные разговоры и размышления, но никто ничего не выкрикивал, чтобы его услышали все остальные. Однако, в конце концов, шум сменился настоящей тишиной; все уставились на Ньюта, как будто чего-то ждали. Или, возможно, они смотрели на Райан, потому что именно она заговорила следующей. — И что? — спросила она у широких слоев населения. Ньют затаил дыхание, не уверенный, был ли заданный вопрос таким же, как он думал. Если так, то девушка сумасшедшая. После всего, через что все прошли от рук ПОРОКа — кто сказал бы «да», разрешив проводить больше тестов? Кто бы добровольно разрешил такое? Это слишком масштабно, слишком многого требовалось. Ньют пытался спросить, пытался спросить от имени Томми, но голос застрял у него в горле. Он хотел умолять и хвататься за все, что могло бы помочь Томми прожить еще немного… но не за это. Точно так же, как они с Томасом не стали бы просить людей сражаться за них, он не стал бы просить их жертвовать собой еще раз. Оказывается, ему это не нужно. Внезапно иммуны бросили свои дела и последовали за Райанн к хижине Медаков, где они добровольно подчинились, чтобы посмотреть, смогут ли они, возможно, все вместе попытаться спасти мир. — Заставляет задуматься, что было бы, если бы они спросили всех нас в первую очередь, а не как это произошло? — Минхо хлопнул Ньюта по плечу, когда тот проходил мимо, с дерзкой ухмылкой. Действительно.