Сатору Годжо бежал по лесу в поисках своего злейшего врага. Мальчик впервые попал в колледж, однако его Шесть глаз отслеживали любого мага вблизи и складывали всю карту местности, поэтому Сатору точно знал, где находится будущий глава Зенин и как к нему добраться. Сатору терпеть не мог Зенин. Он встречал их на собрании кланов, и мама всегда брала его за руку и прижимала к себе, когда мимо проходил нынешний глава — Наобито. Его тусклое свинцовое лицо с мертвецки белыми глазами составляло геометрию колющих углов — усов, бровей, скул — но самым наточенным и жестоким был несбиваемый оскал. И когда мама сказала, что уже через несколько дней следующим главой станет тот владелец техники Десяти теней, единственный, кто может победить владельца Шести глаз и Бесконечности, Сатору принял твердое решение: он должен увидеть своего врага сейчас. Без отлагательств.
Проклятая энергия будущего главы Зенин виднелась отчетливо, она медленно струилась подобно тому, как оседает песок на дно пруда в потревоженных водах. Так выглядели спящие маги. Сатору довольно сверкнул глазами и замедлил шаг. Он на цыпочках подкрался к кустам и, едва дыша, подобрался ещё можно ближе. Сквозь листву виднелись скрещенные ноги в синей форме. Сатору опустился на корточки, чтобы рассмотреть получше, но увидев лицо тут же вжался в прутья. Однако оно оставалось спокойно: чёрные волосы на макушке взъерошены, губы слегка приоткрыты, взгляд опущен вниз. И вправду можно было подумать, что парень спит, прислонившись спиной к стволу дерева, но его ладони держали книгу, а темно-синие глаза бегали по строчкам.
— И как тебя сюда занесло? — спросил он, не отрываясь от чтения.
Годжо оцепенел.
— Твою Бесконечность я почувствовал еще пять минут назад. Можешь не прятаться.
— Так ты и есть тот Зенин! — растерявшийся было Сатору хотел достойно выйти, сохранив лицо, но вместо этого выпрыгнул из кустов, прижал локти к ребрам, расставил ноги и слегка согнул колени.
— Не Зенин — Фушигуро, — опустив книгу в тень, юноша встал с земли и шагнул навстречу. — Ты заблудился?
— Не подходи! — Сатору взмахнул ладонью. В тот же миг верхушка дерева обломилась и полетела вниз, но негаданно откуда появившаяся огромная белая змея схватила ветку и сразу же растворилась.
— И вот что ты сейчас сделал?
Парень свёл брови и поджал губы. Появившаяся твёрдость в тонких чертах прибавляла им благородства, но Сатору замечал лишь цепкий и сердитый взгляд. Видя его, хотелось удрать на Окинаву, однако сбегать Годжо не умел и не думал учиться. Он выставил руку, чтобы отбросить главу Зенин к стволу дерева Синим. Тот проворно нырнул в свою тень, не дав себя коснуться, а в следующий момент появился из тени Годжо. Давно включенная Бесконечность начала ослабевать, мерцая проклятым полем вокруг Сатору. Он снова вскинул ладонь, зацепившись за образ камня позади, и направил его в противника, но парень крепко схватил его за запястье, повалил и прижал к земле.
Годжо вырвался из сильных рук, вскочил на ноги и побежал. Путь ему преградили два пса — черный и белый. Они завыли, а после не спеша начали обходить мальчика, кружа, как возле добычи.
— Я тебя не боюсь! И не боюсь твоих шикигами!
Черный пёс схватил Годжо за рукав и уронил наземь, прежде чем тот снова успел поднять руку.
Как ни в чем не бывало подойдя к мальчишке, который сейчас больше всего напоминал щенка, взятого за холку, и опустившись перед ним на корточки, Мегуми мягко стряхнул сухую траву с белых волос. Сатору дернулся, тяжело дыша, но буйствовать не стал, поэтому Мегуми развеял Гончих, взял его под мышки и поставил на ноги.
— Ещё раз бросишь в меня камень, следующий полетит в тебя.
Не отрывая взгляда от помятой лужайки, Сатору насупился и скрестил руки на груди.
— Чего молчишь? Ты испортил моё любимое дерево, — не торопясь встать в полный рост, Фушигуро внимательно разглядывал нежданного гостя. Одетый в светло-синюю толстовку и черные шорты, он совсем не напоминал пошатнувшего баланс магического мира наследника Великого клана, скорее обычный сорванец, ворующий кукурузу на рынке. Но даже если бы не проклятая энергия, бурлящая вокруг мальчика вихрем, нельзя было не заметить мягкое голубое свечение среди тени кустов.
Его глаза. — Зачем ты сюда пришел?
— Я… хотел посмотреть… — Сатору бросил короткий взгляд на будущего главу Зенин и тут же спрятал, — колледж.
— А на меня зачем набросился? — спросил Мегуми, уже догадываясь о настоящей причине. Он не ждал дружелюбия ни от кого из Годжо, но такая встреча всё же вызывала любопытство.
— Не ожидал… увидеть.
— Ладно, — мальчишка темнил, именно поэтому для Мегуми всё стало кристально ясно. — Посмотришь с родителями, я отведу тебя к ним.
— Их здесь нет. И хорошо, а то бы они узнали, что меня победили!
— Я с тобой не сражался, чтобы тебя побеждать.
Они оба по очереди тяжело вздохнули.
— Сильно ударился?
— Немного.
— Пойдем, — Фушигуро положил руку Годжо на плечо и повёл его по тропинке, ведущей к тренировочной площадке.
Сатору всю дорогу пинал сухую палку, пока на тонких красных полосах кожи его колен выступали круглые капельки крови. Дойдя до поля для спарринга, Мегуми взял аптечку, посадил мальчишку на первый ряд трибуны и начал обрабатывать раны. Годжо внимательно наблюдал, как прохладная от спирта ватка осторожно прошлась по ссадинам и как ловко руки врага завязали бинт.
— Тебе родители разрешают разгуливать одному?
— Да, я же Сатору Годжо!
— И зачем ты хотел посмотреть колледж?
— Было любопытно, — мальчик отвёл глаза вбок и слегка порозовел.
— Вряд ли тебе здесь будет интересно. Это не Диснейленд в Чиба.
— Я ездил в Диснейленд уже тысячу раз!
— Сходи в тысячу первый. Колледж — охраняемая территория, а не детская площадка или развлекательный парк. Тут заняты работой все токийские маги, тренируются студенты, хранятся амулеты и проклятые предметы. Иногда здесь просто опасно, хотя первоклашка на меня напал впервые, — последнюю часть предложения Фушигуро сказал тише, быстрее и резко сменив интонацию с внушающей на потрясённую.
— Вообще-то мне одиннадцать.
— А выглядишь младше.
— Это всё потому, что я красивый.
Мегуми быстро прикинул, когда родился Шестиглазый с Бесконечностью. Он хорошо запомнил тот день. Не без удивления, но пришлось признать, что и вправду с тех пор прошло целых одиннадцать лет, хотя мальчик был куда ниже, чем сам Мегуми в его возрасте.
— Сути не меняет. Можешь вернуться сюда, когда стукнет пятнадцать и не раньше.
— Мама говорит, что Токийский Магический Колледж это дыра. И что Киотский во много раз лучше, но даже несмотря на это я никогда не пойду учиться вместе со всеми остальными бесталанными магами из семей не-магов.
Сатору сказал это так складно и на одном духу, что для Мегуми стал очевиден факт — мама это не просто говорит, а усердно повторяет.
— Я не учился в Киотском колледже, зато учился здесь, и многим учебное сообщество и сослуживцы становятся если не семьей, то верными товарищами. Я не жалею, что я не получил свой особый первый просто так, а благодаря сэнсэям вырос до полноценного особого.
Мальчик задумался, достал раскладушку из кармана шорт, небрежным взмахом откинул крышку и быстро посчитал в уме:
— У меня времени до полудня. Даже меньше. Фушигуро-сан, этого хватит, чтобы Вы показали мне колледж? — он подошёл к Мегуми и взял его руку, ухватившись за длинные пальцы.
— Что? — тот попытался мягко вырваться из хватки, но нежная детская ладошка была на удивление сильной.
— Я хочу увидеть колледж, — Сатору обаятельно улыбнулся, прищурив глаза, — судя по вашим рассказам, он куда интереснее Диснейленда.
«Оставлять мальчишку Годжо одного нельзя, но и прогнать отсюда явно невозможно», — Мегуми задумчиво потёр лоб свободной рукой и снова нахмурился.
— Давай дойдем до кампуса, а там посмотрим.
— А это не он? Тогда я понял, почему здесь так безлюдно.
— Там тоже не то чтобы толпа… Все либо на занятиях, либо на заданиях.
— А Вы почему не на занятии, Фушигуро-сан? — не отводя от Мегуми любопытных глаз, Сатору повис на его талии, ногами обхватив длинную ногу. Идти так было словно в бурной реке против течения, но Фушигуро уже понял, что этого клеща легко не оторвать, если тот уже вцепился.
— Я закончил курс досрочно в феврале и теперь появляюсь только на тренировках.
— А почему у Вас фамилия Фушигуро, Фушигуро-сан?
— Задашь ещё один вопрос и окажешься за воротами.
— Ладно, — он слез с ноги и взял Мегуми за два пальца. — Но неужели мы будем идти молча?
— Будем.
— Не притворяйтесь таким скучным, вы не выглядите скучным! Мне не по себе, когда вы молчите…
Мегуми закатил глаза. Мальчишка Годжо всю дорогу бесконечно канючил и даже идти не мог как нормальный, разве что на четвереньках не бегал, роя землю зубами.
— Вот это! Вот это что? — Сатору показал на самое большое здание колледжа, похожее на громадный темный куб со множеством слепых окон, созданных обшивкой из дерева.
— Здесь хранятся амулеты, проклятые предметы и другие вещи, содержание которых обязательно под барьерами Тэнген-сама.
— А Тэнген-сама тоже там?
— Постоянно. Если бы она была сравнима с обычным человеком, то можно было бы сказать, что это её дом.
— Подойдем поближе? — Сатору потянул Мегуми за руку, как бурлак. Они оказались возле заросшего мхом фундамента в пронизывающей прохладой мартовской тени. — Вы были там внутри?
— Не везде, но да.
— Круто!
Резко сорвавшись с места, Сатору побежал к массивной двери и уже начал её открывать, как Мегуми схватил его за капюшон и оттащил назад.
— Ты что творишь?
— Вы же там были, значит нам туда можно!
— Очевидно, что тебе туда нельзя!
Сатору скрестил руки на груди и обиженно тряхнул плечом:
— Отпустите капюшон.
— Теперь я вынужден держать тебя так.
— Это стрёмно! Я как фрик на поводке. Ну ладно, мы не должны никого встретить, если тот мужик не выйдет.
— Какой мужик?
— Который в соседнем доме шьёт игрушки.
— Ты его видишь? Это мой учитель! Не называй его «мужик».
— А как его зовут?
— Яга-сэнсэй.
— Постараюсь запомнить. Время идёт! — мальчик запрыгал на месте, натягивая капюшон. — Пойдёмте дальше!
Следующим строением был арсенал, и Фушигуро даже рад был его показать. Он любил эту коллекцию, привязался почти к каждому оружию за годы тренировок, хотя и среди них были более любимые, настоящие произведения искусства, которые Мегуми брал на задания или держал в тенях: для себя, для Маки-сэмпай и на всякий случай. Зайдя внутрь, Годжо со скучающим видом обошел стеллажи.
— Мальчишкам обычно нравится оружие.
— Может быть... Просто мне оно ни к чему. Хотя один фокус я могу показать.
Он взял кунай и метнул его в десятку на тренировочной мишени. В мыслях Мегуми признался себе честно, что если бы Годжо пришел вооруженный, было бы уже не так смешно.
— Контролируешь своей техникой количество оборотов?
— Ага. Пробую на своем тренере, когда становится скучно, и ещё ни разу не попал. Стоит отметить, хорошего наняли…
— Ты хочешь убить своего учителя?
— Безусловно нет, — Сатору улыбнулся так невинно, как умеют только отъявленные хулиганы, — просто метал в него ножи и всего делов. Фушигуро-сан, если бы я реально хотел это сделать, то не сказал бы Вам! Да и у нас есть домашний врач, я же не настолько наивен, чтобы планировать убийство, не учтя этого! — строгий взгляд Мегуми превратился в жесткий и Сатору потерял всякий запал шутить под его тяжестью. — Я не планировал никого убивать, никогда, честно-честно.
— Смотри, — Фушигуро дал щелбан по открытому бледному лбу. Мальчик схватился за ударенное место и жалобно поднял брови. В тот же момент неожиданно сердце Мегуми заявило о себе, когда в ярко-голубых опечаленных глазах начали собираться слезы, но, как ему показалось, не от боли, а от обиды. Должно быть, он позволил себе лишнего с наследником клана Годжо. И, кажется, с ним ещё никто так не обращался. Мегуми отвернулся к выходу и отпустил капюшон. — Куда пойдём дальше?
— Не знаю…
— Давай я покажу тебе колледж сверху, а ты выберешь сам?
Выйдя на улицу, Мегуми сложил два крыла из ладоней. Когда возникшая из тени облака огромная птица с рыжим оперением и костяной маской снизилась, сильная рука ловко подхватила Сатору под грудь, и они вместе оказались на спине шикигами.
— Вау! — Годжо провел ногтями по плотной бородке рябых перьев и оглянулся на Фушигуро-сана. Тот, несмотря на встречное сопротивление воздуха и колебание, исходящее от двух мощных крыльев, сидел уверенно и спокойно удерживал Сатору. Он был точно укротитель драконов из легенд. — Я был прав, что Вы не скучный!
— Смотри не на меня, а вниз!
Сатору лег на живот и высунул голову. Почти все здания закрывали зеленые макушки деревьев, и Годжо долго не мог определиться, да и не хотел, наслаждаясь трепетом полёта, расходящимся из-под ребер до колен и запястий. Даже воздух был другим, свежим и влажным, как перед дождем.
— Хочу на крышу! Вон туда!
Нуэ направился по линии указательного пальца и опустился на трехэтажную пагоду. Через мгновение под коричневыми ботинками и чёрными кроссовками заскрипела черепица. Годжо сел на неё и обхватил забинтованные коленки руками, внимательно всё рассматривая и слушая пояснения Фушигуро-сана.
— Там офис, где работают маги, рядом учебный корпус, а за ним общежития.
— Хочу посмотреть общежитие.
— Можем подлететь, но там ничего интересного.
— Нет, я хочу, чтобы Вы пригласили меня к себе. Типа как в гости. Но сейчас мы уже не успеем, так что это в следующий раз.
— В следующий раз?!
— Да. Вы же не против, Фушигуро-сан?
— Зачем?
Сатору вжался лицом в колени, потом слегка повернулся в сторону Мегуми так, что виднелся лишь один глаз, и сказал на выдохе:
— Я хочу Вас увидеть ещё раз до того, как Вы выпуститесь из колледжа и уедете в поместье.
— Я останусь здесь работать магом.
— Вы?! А как же быть главой клана?
— Всего двое магов имеют особый уровень — Оккоцу-сэнсэй и теперь я. Я пошел в колледж, чтобы его получить. Я буду заниматься магической политикой, являясь главой клана, но я не вижу в этом смысла без реальной помощи людям.
— Вы классный. — Увидев лишь легкое удивление Сатору продолжил: — Особенный. Я хочу всё-всё про Вас узнать.
— Забавно, — губы Мегуми тронула легкая улыбка, — Годжо хочет узнать Зенин?
— Не Зенин — Фушигуро, — ответил Сатору и усмехнулся почти как взрослый.
В следующий раз он принёс с собой пакет моти, коробку шоколада, букет синих орхидей и большой воздушный шар в форме белого кота. Мегуми чуть не рассмеялся, когда увидел Сатору на парковке перед колледжем в условленное время.
— Это гостинцы?
— Это подкуп для Фушигуро-сана, чтобы меньше вредничал. Алкоголь мне, к сожалению, не продали.
— Слишком много хулиганишь.
— Я же не хотел его пить и не хотел его красть даже из родительского бара…
— Мне ведь тоже ещё нельзя пить, — парень перенял пакет, взял освободившуюся руку Годжо и повел его к общежитию.
— А когда у Вас день рождения?
— Двадцать второго декабря.
— А у меня седьмого! Давайте тогда я принесу что-нибудь крепкое на Ваш день рождения?
— Снова за своё? — Мегуми остановился и поднёс пальцы ко лбу Сатору. Мальчик зажмурился, готовый получить, но вскоре услышал низкий бархатистый смешок и почувствовал, как прохладная ладонь скользнула по волосам.
— Но Вы же пригласите меня?
— Обычно день рождения я отмечаю со своей семьей.
— Я не боюсь прийти в поместье Зенин!
— Я вырос с другой семьей, Зенин это всего лишь родственники, хотя даже это громко прозвучит. Это мой клан, большего сказать не могу.
Годжо нахмурился, прищурился, потёр подбородок, нос и, все ещё не понимая смысл слов Фушигуро-сана, вывел:
— Расскажете мне об этом, когда будем пить чай.
Они шли по кампусу, и незнакомая Сатору миниатюрная девушка в синей форме с рыжим каре помахала им рукой с другого конца коридора:
— Ты с Годжо-куном?
— А с кем ещё?
Она возмущённо крикнула «эй!» и молотком отправила в сторону Мегуми гвоздь, но явно целясь мимо, и тот со звоном упал на деревянный пол.
— Кугисаки, лучше скажи, у тебя есть ваза?
— Откуда? Мне кто-то хоть раз дарил цветы? Хотя в офисе есть, но там заперлись Хакари и Кирара.
Мегуми тут же закрыл Сатору уши. Мальчик сделал максимально оскорбленный вид, на который только был способен, возвёл глаза к потолку, вздохнул, вздохнул второй раз ещё громче и тяжелее. Он не чувствовал себя ребёнком и не хотел, чтобы Фушигуро-сан воспринимал его таким маленьким. Но вырываться из-под мягких ладоней не стал, смотря на беззвучно шевелящиеся губы Кугисаки-сан. Впрочем, она не говорила ничего по-настоящему возмутительного, лишь попросила оставить замеченные в руках Фушигуро редкие моти, чтобы попробовать их, когда наконец освободится. Она помахала рукой ещё раз, но уже в знак прощания, и Мегуми убрал руки с ушей.
— Подождите, Вы забыли! — крикнул Сатору, Бесконечностью поднял гвоздь и перенёс к ней.
— Спасибо, Годжо-кун! Рада была познакомиться! Фушигуро, не забудь о моей просьбе, я обязательно принесу вам вазу и приду на чай!
— Кто это?
— Нобара Кугисаки, мы с ней учились вместе, а теперь коллеги.
— А чем занимались Хакари и Кирара?
— Играли в сёги, — сквозь зубы ответил Мегуми. Его кохаи каждый раз выбирали новое место, где закрывались вдвоём, будто хотели истрахать все помещения в колледже, и это не могло не бесить.
— Да ладно Вам! Я знаю о чём идёт речь, когда взрослые делают такой обеспокоенный вид и наводят атмосферу секретности.
— А я вот теряюсь в догадках, давай, просвети меня.
— Ну… Там… Э-э-э… — бледная кожа мальчика налилась пунцовым цветом, что на голове забелели корни волос, а дальнейшие попытки выдавить что-то вразумительное привели к икоте.
Глядя на него, Мегуми во второй раз за встречу захотелось рассмеяться, но он сдержал себя и ответил назидательно:
— Зафиксируй такой ответ и искренне сохраняй его как можно дольше, Сатору-чан.
Когда они наконец дошли до спальни, Годжо обвёл комнату взглядом, отпустил шарик в потолок и сказал:
— Клёво, типа как подсобка у охранника. Хотя здесь уютно и аккуратно, наверное потому что здесь живёте Вы.
Он осторожно дотронулся до каждой ручки и карандаша, лежавших под девяноста градусами на столе, как до клавиш на пианино без желания издать звук, погладил спинку стула, подошёл к кровати и рухнул на неё, уткнувшись в синий клетчатый плед лицом. Он услышал щелчок и бурление греющийся воды, но ни одного комментария о своём несносном поведении. Приподняв лицо, Сатору одним глазком посмотрел, что делает Мегуми. Тот сидел на стуле, поставив локоть на тумбу и подперев лицо. Они встретились взглядами. Мальчик тут же отвел свой и увидел возле руки Мегуми рамку с фотографией. На ней смеющаяся девушка обнимала серьёзного Фушигуро-сана.
— Это ваша возлюбленная?
— Нет, это моя сестра, с которой я вырос.
— Вы обещали рассказать о своей семье, когда мы будем пить чай.
Мегуми долго и внимательно посмотрел на Сатору, прекрасно понимая, что ничего такого обещать не мог, но всё же, пока заваривается чай, решил рассказать о своём детстве.
— Мы не родные друг другу, у нас разные родители. Мой отец сошёлся с её матерью, когда нам было по три, но он нечасто появлялся, оставлял деньги, хотя никогда официально не работал. Мать Цумики с ним постоянно скандалила, но расходиться не торопилась. А потом в какой-то момент он перестал появляться. Мы беспокоились за него, хотя обстановка в доме стала легче. Но однажды и мама Цумики не вернулась домой. Нам было тогда всего по шесть лет, почти в два раза меньше, чем тебе сейчас, и мы жили совершенно одни, боясь кому-нибудь признаться, что её нет. Вдруг она вернётся, а мы её так опозорили? Но шли недели, а её всё не было. Цумики позвонила своим дедушке и бабушке, и те отвезли нас к себе в Мориоку. Чуть позже, когда у меня проявилась техника Десяти Теней, меня хотели забрать к себе Зенин, но не смогли, потому что бабушка и дедушка усыновили меня, чтобы иметь официальный статус. Таким образом, юридически для них я сын, а Цумики внучка, — Мегуми улыбнулся чему-то своему, глядя на ножку кровати. — И Зенин пришлось смириться с тем, что будущий глава их клана растёт вне клана.
— Ух ты!
— Но я приезжал к ним на каникулы и иногда на выходные. С помощью связей клана я узнал, что произошло с матерью Цумики. Её убило проклятье, когда она возвращалась домой. Это, — он сложил ладони и приложил кончиками пальцев к подбородку, — побудило меня пойти в колледж и остаться здесь.
— Фушигуро-сан? — Сатору перевернулся на бок. — А если мы когда-нибудь узнаем, чем занимались Хакари и Кирара, мы сделаем то же самое?
— Они играли в сёги, Сатору-чан, — невозмутимо ответил Мегуми, отошел к столу и, оказавшись спиной к мальчику, ошарашенно вытаращил глаза.
— Я готов с вами и в сёги играть, хотя терпеть этого не могу.
— Почему? — Фушигуро поставил чайник и чашки на поднос, выложил и моти, и шоколад, и отнёс на кровать.
— Я постоянно сосредоточен на всём, что вижу, как движется проклятая энергия, замечаю отдельные фрагменты, образы, но когда я усиленно пытаюсь сфокусироваться на чём-то одном, начинает болеть голова.
— Ты говорил об этом родителям?
— Говорил, но наш врач сказал, что это мой мозг пока не готов полностью к технике, потому что я ещё расту. Он помогает мне своей обратной проклятой энергией, когда голова болит слишком сильно.
— Учебный год начался. Как ты справляешься в школе?
— Я не хожу в школу, — Годжо поднял плечи и брови, — я на домашнем. Хотя я что только не делал, чтобы родители разрешили мне учиться, как остальным. Устраивал истерики, играл в молчанку, умолял, вел себя прилежно около трёх дней, ну можно сказать три и до следующего вечера, пока не разбил систему нашего пятиметрового водопада в прихожей, пытаясь понять, как она работает.
— Я бы отправил тебя в школу, чтобы ты только дом не превратил в руины. Как это можно вытерпеть?
— Моя няня терпит, а еще охрана в поместье, иногда водитель, если я куда-нибудь выезжаю, тренер и гувернёр с учителями.
— А родители?
— Мой отец очень занятой человек, всё-таки он глава клана, а мама постоянно помогает благотворительным фондам, вроде «Волонтерство в помощь пострадавшим от стихийных бедствий, вызванными проклятыми духами» или «Сбор средств для родственников жертв проклятий». Это, конечно, очень круто и всё такое. Но я не хочу этим заниматься, когда вырасту. Бесконечно пить шампанское и есть какие-то крендельки. Я попробовал шампанское пока никто не видел на одной из встреч с меценатами — совершенная гадость. А я думал это что-то вроде лимонада, только вкуснее. И крендельки пресные!
Внезапный гнев, вызванный крендельками, рассмешил Мегуми.
— И чем бы ты хотел заниматься?
— Если бы я мог, я был бы одновременно главой клана и супершпионом.
— Поэтому ты за мной следил?
— И вовсе я не следил… Просто смотрел. Хотя это была моя тайная миссия.
— Ты слишком болтливый для шпиона, — хоть губы и оставались без улыбки, синие глаза Мегуми наполнились светом, как заливается солнцем океан, становясь прозрачным. — А с кем ты общаешься кроме родителей, няни, охранника и других?
— Чаще всего с незнакомцами и теперь с Вами.
Обдумывая следующие слова, Мегуми убрал чашку от губ и спрятал почти половину лица за высоким воротом:
— Сатору-чан, когда ты станешь главой клана, то сможешь делать всё, что захочешь.
Годжо дожевал моти и поднял недоумевающий взгляд на Фушигуро-сана.
— Я прямо сейчас общаюсь с тем, с кем хочу и ем то, что нравится. Не могу ждать, когда стану главой клана, — он вздохнул и добавил неожиданно мрачно для своих лет, — жизнь ведь проходит. А я не умею терпеть.
В комнату влетела Кугисаки, плюхнулась рядом с Годжо и схватила последний оставшийся моти:
— Фух, как я вовремя!
— А где ваза?
— Чёрт!
Мегуми снова попытался закрыть уши Сатору, но не успел.
— Я сейчас принесу! — сказала Нобара, держа моти губами, и убежала так же быстро, как и пришла.
— Да я уже знаю такие слова! — Годжо недовольно покосился на Мегуми.
— Это не значит, что я хочу, чтобы ты их слышал.
— Фушигуро-сан, могу я прийти к Вам ещё раз?
— Я редко бываю в Токио из-за миссий и дел.
— Я понял, — Сатору откинулся на подушку и упёрся взглядом в потолок. Какой же серый!
— Но мы можем списываться.
— Фуши-сан! — он побежал обниматься и чуть не столкнул поднос, но в последний момент филигранно увернулся, пронеся ногу в миллиметре от чашек. Мегуми обратил на это внимание. И на то, как сокращена была его фамилия, но говорить ничего не стал, попавшись в неловкие объятия. — Раз Вы всё мне здесь показали, могу я позвать Вас в гости?
— Пригласишь в гости, когда станешь главой клана.
— Ну вот! Вы же знаете, что я не умею ждать! — воскликнул мальчик, сняв руки с широких плеч и вернувшись на кровать.
— Пойдём в парк, там тоже неплохо, покормим уток или понаблюдаем за карпами.
— У меня и дома есть несколько декоративных прудов с карпами и один большой, в котором даже можно рыбачить. По размеру сады моего поместья сравнимы с Инокасира в Митака, а по красоте с национальным парком Синдзюку Гёэн.
— Должно быть очень здорово жить в таком месте.
— Да-а, можно сказать, что я живу в парке, — Годжо расправил плечи и до ушей растянул улыбку.
За лето они обходили все крупные парки Токио, и в каждом Мегуми спрашивал Сатору, как знатока, стал бы он жить в каком-нибудь из них. Годжо вдумчиво подходил к вопросам Фушигуро-сана. Его взвешенные ответы заключали в себе и наличие просторных санузлов на территории, и докучающих или полезных животных, круглосуточную открытость, кафе и удобство для сна лавочек, которое он оценивал, ложась на них и укладываясь головой на колени Мегуми.
— Получается в каждой стране есть свои маги и свои проклятья, — сказал мальчик в один из таких разов.
Мегуми склонился, взглянул на Сатору и увидел, как в небе отражается небо:
— Что ты имеешь в виду?
— Вот у нас есть магические колледжи, в Англии Хогвартс, а в других странах что-то своё. Если бы я жил в Британии, то через несколько месяцев ко мне бы прилетела сова с письмом. Я бы хотел учиться там. Может родители разрешат мне переехать?
— Сатору-чан, тебе уже наверняка рассказывали про генез проклятой энергии и влияние этого на возникновение магов, проклятий и географическое распространение такого явления. Если бы в Англии были свои маги, мы бы знали об этом.
— Фуши-сан, а вдруг? Может нам поехать туда вдвоем, как послы от Великих Кланов?
— Я бы не хотел, чтобы в другой стране было нечто подобное… Пусть хоть у кого-то будет свободная жизнь.
— Свободная? — глаза Сатору расширились.
— От проклятий. Не-маги гуляют, — Мегуми проводил взглядом женщину, которая несла саншоку-данго своим детям, — работают, учатся, живут, а потом погибают от проклятья, созданного их соседом, который проиграл на ставках и повесился в своей квартире. Маги могут защитить по крайней мере себя. Мы видим проклятья и у нас есть выбор: если не драться, то бежать. Таков принцип самосохранения. Но что если нужно побороть этот принцип, чтобы сохранить не жизнь, а Жизнь? Это касается не только магии: врачи, полицейские, спасатели. Мир был бы идеален, если бы эти профессии оказались не нужны, но есть проблема, и их призвание как следствие проблемы, и ответ на неё. Ты уже изгонял проклятия, Сатору-чан?
— Постоянно. Мне их для тренировки привозят, недавно я изгнал второй уровень.
— Без помощи?
— Ну почти. Учитель помогал, в основном советами.
— И что ты чувствуешь, когда изгоняешь их?
— Мне легко. Это так же просто, как дышать, хотя и дышать иногда сложнее. Их реакции и действия как на ладони, поэтому я во всём их лучше.
— Я могу как-нибудь взять тебя на миссию, если ты хочешь, — Мегуми пригладил платиновые волосы.
— Конечно! О чём я и говорю: Вы и я. Нам нужно работать в команде.
— Но это только если директор Кусакабэ и твои родители дадут разрешение.
— Что?!! Нет, они не дадут, можете даже не спрашивать! Лучше пойдёмте так! Всё равно со мной ничего не будет, я же научился стабильно удерживать Бесконечность, — Сатору активировал её и полсантиметра выросло между ним и миром вокруг, приподняв голову над коленями Фуши-сана. Тот провел по лбу мальчика, проверяя сопротивление. И на самом деле его не оказалось — Бесконечность впитывала любой импульс. Преодолеть её задача посложнее, чем пальцем сдвинуть гору Хотакадаке.
— Как ты себя ощущаешь внутри?
— Как в скафандре. Но потихоньку привыкаю держать технику активной по несколько часов.
— Это хорошо.
— Значит, мы идем на миссию?
— Нет, — Мегуми взял голову Сатору в руки, чтобы перекинуть затекшую ногу на другую.
— Сложно, Фуши-сан, когда всё время отказывают.
Вдруг Сатору поморщился и закрыл ладонями лицо.
— Что такое? Голова болит?
— Ага…
— Значит тебе пора домой.
— Нет, давайте ещё посидим, хотя бы пять минут.
Между встречами Сатору спамил СМС-ками, отправляя каждый день по десять фото и до мелочей пересказывая прошедшие дни. Его увлекало то кюдо, то скейтбординг, ночью он выбирался с фонариком на скат крыши, чтобы найти созвездия из книги на небе, а днём прочесывал округи поместья в поисках жуков для коллекции. Казалось, в садах уже не осталось ни одного неучтенного насекомого, но однажды Сатору, лазая по дереву, увидел крайне редкий экземпляр, и даже обе руки, зацепленные за выступы на стволе, не помешали ему поймать этот эксклюзив ртом. Годжо рассказывал об этом, добавляя “(＾▽＾)” после каждого предложения, где в подробностях описывал аллергическую реакцию, из-за которой язык раздулся настолько, что его пришлось прижимать ложкой к уздечке, чтобы Сатору не задохнулся, пока спешит врач. Его лето полнилось приключениями, но Фуши-сан был у него один. Настолько взрослый, умный и крутой, что Годжо терял сон от мыслей, как можно быть к нему ближе.
Тем временем в Токио наступили те самые знойные дни, когда не видя моря к полудню становишься всё равно что после плавания, и Мегуми обрадовался предложению Сатору встретиться в пять утра. Но почему он позвал на безлюдную набережную Асакусы? Фушигуро размышлял об этом, прислонившись спиной к забору и провожая взглядом яхту, разрезающую синюю гладь Сумиды. Пальцы грел неприятно горячий стаканчик кофе, и на востоке уже отцвел рассвет, дав начало ещё одному отвратительно жаркому дню.
Вместе с дребезжанием и слабым грохотом приближался и ураган проклятой энергии, принадлежащей одному человеку во всём мире. Мальчишке, который отталкивался, шаркая разноцветным кроссовком по асфальту и занося ногу обратно на скейт. Мегуми повернул голову в его сторону, где оранжевое солнце зависло над горизонтом, мешая издалека разглядеть знакомый силуэт. Буквально через минуту Сатору оказался поблизости, подпрыгнул с доской, с гулким треском приземлился на неё и заставил колеса надрывно проскрипеть от полуоборота на шершавом асфальте.
— Доброе утро, Фуши-сан!
Утро, наполненное подобными звуками, было сомнительно добрым. Мегуми отметил, что это увлечение Сатору-чана чудовищно дополняло все его выдающиеся качества, умножая их раза в три. Особенно громкость.
— Угадайте, сколько трюков я уже выучил? — восторженно спросил Сатору, подъехав к Мегуми.
— Все?
— Вы слишком догадливый, Вас невозможно удивлять! Но я всё равно это сделаю, — взяв почти полный стаканчик из руки Фуши-сана, мальчик сделал флип с тройным оборотом доски и вернулся, чтобы отдать кофе, не потерявшее и капли в полёте.
— Ты… — Мегуми поднял брови, пытаясь понять, как у Сатору это так просто получилось.
— Ага, совсем без техники, — Годжо, катаясь туда-сюда перед Фуши-саном по дистанции десяти метров, резко развернул доску, ещё раз заставив колёса трещать, чтобы взглянуть на ту толику восхищения, на которую он рассчитывал. Едва заметное замешательство тоже подходило. От него вдруг стало так хорошо, что голова Сатору будто наполнилась ватой, а тело стало легче, чем у мотылька. Он начал делать подряд все разученные трюки, отталкиваясь и от бетонного забора, и от железных перил. Выходило так точно и четко, как не получалось ни разу на тренировках, и мальчик мечтал лишь о том, чтобы Фуши-сан в этот момент не отводил от него взгляда.
— Немедленно прекратите! — послышался басистый незнакомый голос свысока, от лестничного спуска, и прежде чем что-то понять, Мегуми побежал к Сатору, схватил его за руку и бросился с набережной наутёк.
— Это полицейский? — спросил парень на ходу.
Сатору оглянулся и с грустью заметил свою доску, оставшуюся позади:
— Да.
— Он бежит за нами?
— Едет на велосипеде.
Мальчик охнул, когда Фуши-сан взял его на руки и помчался быстрее. Они неслись до самой площади храма Сэнсо-дзи, и Мегуми остановился только когда понял, что они могут смешаться с толпой. Он притянул голову Годжо к себе, чтобы скрыть приметные волосы, и Сатору ощутил знакомый запах свежести.
— Такими темпами ты будешь управлять кланом из тюрьмы!
— Вообще-то это я должен злиться, — пробубнил мальчик, прислонившись носом к чужой белой футболке, — я потерял любимую деку.
— Купишь новую и будешь кататься только дома! — Мегуми разве что не трясло, ведь Сатору с легкостью мог решиться на заезд один и попасться.
— Это скучно.
— А это было весело?!
Увидев Макдональдс, Фушигуро нырнул в него.
— Очень! Не поверю, что Вам не понравилось! Мы смылись от копов, как в фильмах.
— Хочешь ещё один щелбан?
— Нет…
— Тогда выбирай себе что-нибудь поесть, — Мегуми сел за свободный столик на красный диван и посмотрел в окно, выискивая полицейского на велосипеде. Но никого похожего на улице не было. Постепенно успокоившись, Фушигуро удивленно взглянул на Сатору, который сел рядом, а не напротив, прислонившись спиной к руке так, будто собирался подремать. От увиденного вопрос получилось задать только мягко: — Будешь Хэппи Мил?
— А что такое «Хэппи Мил»?
— Серьёзно не знаешь?
— Не-а, я раньше не бывал в Макдональдсе.
— Как так получилось?
— Ну… Это же еда для бедных. Я не предвзят, Фуши-сан, честно! Бедняки тоже могут есть вкусную еду. Наверное. А ведь здесь даже приятно пахнет… Что это такое?
Мегуми принюхался и не ощутил ничего, кроме запаха горелого масла:
— Фритюр.
— Тогда возьмем фритюр, — сказал Годжо по-хозяйски, но даже не шелохнулся с места.
— Сатору-чан, — Мегуми толкнулся плечом, ощутив, как ноют сухожилия на руках после забега с утяжелением, — пойдём сделаем заказ.
— А где официант?
— В том ресторане, куда ходит Сатору Годжо.
У кассы Сатору несколько раз шёпотом спросил, можно ли купить всё. Мегуми терпеливо качал головой, тогда мальчик попросил то же, что возьмёт Фуши-сан, за исключением кофе со льдом. Вместо него Годжо выбрал молочные коктейли — клубничный, ванильный и шоколадный. Он ещё пару раз убегал от стола, чтобы докупить картошку-фри, а когда Фуши-сан отвлекся, то заказал целый поднос.
— За тобой нужен глаз да глаз, — устало вздохнул Мегуми, вернувшись из туалета.
— Мне нравится Ваше внимание, — Годжо улыбнулся и опустил ломтик картошки в шоколадный коктейль, как в соус.
— И балуешься с едой, как ребенок. Ты же говорил, что уже взрослый.
— Я дегустирую новые вкусовые сочетания.
— Всё-таки понравилась еда для бедных?
— Вообще это еда для всех. Ну раз я тут ем, — он протянул ломтик Мегуми. — С ванильным вкуснее всего.
Тот хотел отказаться, но увидев надежду в глазах Сатору-чана, взял из липких пальцев угощение и попробовал.
— Фуши-сан, я куплю новую доску и мы пойдем кататься на скейте в заброшку, заодно и какое-нибудь проклятье изгоним.
— Ты делаешь это чисто для того, чтобы побесить меня?
— Нет, — нижняя губа Сатору смешно выдвинулась. — Мне хотелось, чтобы Вы увидели, какой я классный.
— Ты думаешь для этого нужно что-то? — мальчик не повернулся, продолжив копаться в еде. Мегуми положил ладонь на его макушку и продолжил: — Думаешь, это незаметно?
Сатору порозовел, быстро смирившись с тем, как сильно сейчас его губы хотят улыбаться.
— Фуши-сан, давайте хотя бы ещё один разочек? Мне не хватило совсем чуть-чуть, чтобы показать все трюки.
— Нет, — Мегуми достал картошку из открытой пачки и окунул в ванильный коктейль. — Теперь я буду выбирать, куда мы пойдем и что будем делать.
Ему хотелось придумать что-то незабываемое. И как назло ни идей, ни вдохновения. Он сразу отбросил все постоянно действующие парки, уверенный, что Сатору в них бывал, и не по разу. Поэтому когда Мегуми увидел на вокзале афишу с рекламой фестиваля в честь выхода Даров смерти, то сразу вызвал помощника на машине, чтобы успеть купить билеты. Директору Кусакабэ он сказал, что у него дела в клане, а в клане, что занят в колледже. Больше всего Мегуми не терпелось зайти в кафе с дрессированными совами, где он заранее купил письмо из Хогвартса на имя Сатору Годжо.
— Я буду хранить его и покажу детям и внукам, — мальчик отвязал посылку с лапки и, развернув письмо, даже не стал его читать, а положил на стол и улегся сверху щекой.
— Не слишком серьёзный план?
Бесшумно вынув телефон из нагрудного кармана светлой джинсовой рубашки, Мегуми попытался незаметно сфотографировать вид перед собой. Сатору мазнул носом по столу и взглянул в камеру исподлобья, испортив первоначальную умилительную картину. Шесть Глаз, ещё бы, и как минимум одна пара на затылке.
— Я вообще серьёзный и с серьёзными намерениями.
— Ты и есть будешь так?
— Нет, — мальчик поднял голову и вжал письмо в лицо ладонями, что послышался хруст бумаги. — Вот так!
И когда Годжо после всех залов и аттракционов обнаружил ужасно пустые карманы и понял, что потерял первый подарок Фушигуро-сана, то пробежал Шестью Глазами по пройденным местам, надеясь выцепить образ кофейного пергамента, но нигде его не было. Его наверняка уже выбросили! Сатору бы заглянул в каждую мусорку, да хоть руками, но рядом шёл Фуши-сан, и это все было так глупо! Смех, визги и крики, снующие работники в костюмах дементоров, полосатые галстуки, повязанные поверх толстовок, музыкальные волшебные палочки.
— Давайте пойдем ещё раз в кафе с совами!
— Но мы ведь уже собрались домой, Сатору-чан.
— Пожалуйста, я умоляю!
— Так понравилось?
— Я потерял письмо… — Годжо натянул полосатый ворот бомбера до самого лба, чтобы спрятать краснеющие веки.
— Вылезай оттуда, — Мегуми что-то пихнул Сатору в руки. Тот сфокусировал свою технику на переданном прежде, чем почувствовал теплую мягкость. В момент он понял, что это шикигами его Фушигуро-сана и такие теперь повсюду. — Ты же видишь их и так? Мы задержимся минут на десять, пока они поищут.
Сатору неохотно вынырнул и почесал кролика. Под поднятой лапкой мальчик заметил красную метку на животе.
— Он особенный, поэтому я дал его тебе, — опередил вопрос Мегуми, увидев знакомый любопытный блеск в голубых глазах.
Так они и стояли посередине коридора, пока пушистая масса растекалась в разные стороны, разнося по залу звук мягких лапок «попопопопо». Годжо увлеченно гладил особенного кролика, принюхивался к успокаивающему запаху шерсти и тепла, говорил Фуши-сану, что он обязательно выпросит у родителей похожего, а потом и вовсе начал целовать пушистый носик.
Вдруг по полу пробежало белое пятно вперемешку с бежевым и остановилось у ног мальчика. Сев на колени, он вынул письмо из пастишки кролика, и шикигами тут же развеялись.
— Вставай с пола, он же грязный, — рука Мегуми мягкой тяжестью пригладила белые вихры.
— Мой Фуши-сан самый клёвый! — Сатору прижался лицом к острому колену и обнял за ноги.
— Ты сейчас меня свалишь. Вставай! — громко прошептал парень и его скулы заалели. Он поднял подбородок, рассматривая верхний правый угол зала. — Годжо не должен стоять на коленях перед Зенин!
— Только если Годжо сам так хочет!
Мегуми ничего не оставалось, кроме как чертыхнуться в мыслях, сесть на корточки, обнять Сатору одной рукой и, запрокинув его на плечо, понести на выход.
***
Сезон красных листьев принёс с собой прохладу и дожди. Нежданно начавшийся ливень, превративший сначала полдень в сумерки, а затем тротуары в русла ручьев, перевернул план прогулки, вынудив бежать до ближайшего торгового центра. Мегуми пришлось снять замшевую куртку, чтобы прикрыть голову, и он не без зависти наблюдал, как Годжо с Бесконечностью смеётся и прыгает в самые глубокие лужи, не боясь испачкать белых кроссовок и обрызгать свои светло-голубые джинсы и лавандовое худи.
— Здесь весь цокольный этаж отведён под аркадные залы! Пойдемте туда! Будем играть в Ikaruga, это моя любимая игра, я её уже проходил однажды один. Сейчас Вам быстренько расскажу. Я — главный герой Синра, мой корабль называется Икаруга, его изобрел гениальный инженер Аманай, а Вы будете играть за Кагари, его девушку, её корабль — Гинкэй. Вдвоем я играл с разными людьми, но мы ни разу не заходили дальше первой главы. В основном люди проигрывали, психовали и уходили. А с Вами я намерен пройти всё. Это зубодробительно, но та-а-а-к интересно. У нас, как у сильнейших шаманов этого времени, есть все шансы поставить непобиваемые рекорды.
— Я боялся, что ты потянешь меня к танцевальным автоматам, но это звучит даже более пугающе, — Мегуми взглянул на Сатору, прикидывая, можно ли ещё свернуть в противоположную от аркад сторону.
— Фуши-сан, неужели Вас пугают какие-то там игры? — Годжо высунул кончик языка. — Проклятья страшнее, а Вам и особый уровень ни по чем.
— Меня пугает как одержимо ты сейчас улыбаешься, когда ведёшь меня играть во что-то «зубодробительное».
— Я никогда и ни за что не обидел бы Фуши-сана, — уверил Сатору вкрадчиво, — но раз так, то давайте сыграем в Dance Dance Revolution. До третьей победы. Выигравший выбирает занятие.
— До первой, Сатору-чан.
— Настолько не верите в меня? Я хорошо танцую!
Они внесли жетоны, выбрали самый сложный уровень и песню Silver Platform – I wanna get your heart. И то ли дело в природной гибкости, а может в детской ловкости, но Сатору оставил Мегуми позади на уровне C, вырвавшись до A.
— Я просто давно не танцевал, — сказал Мегуми, не понимая, как мог так разгромно продуть. Выступы его ключиц, виднеющиеся из-под выреза свободной футболки мятного цвета, блестели в свете неоновых огней.
— А я говорил! Хотите ещё раз? — Сатору отвел волосы со лба, которые в освещении зала казались пурпурными, а не белыми.
Продолжив под ту же песню, Годжо набрал похожее количество баллов, а разогревшийся Мегуми опередил его на несколько сотен, достигнув вершины, редко дающейся большинству игроков.
— Давай третий и уходим, пока на нас не начали смотреть, — по лбу потекла капелька пота. Мегуми встряхнул край футболки несколько раз.
В решающей игре Сатору занял вершину рейтинга, набрав практически максимальное количество очков, а Мегуми остался на прежнем, уже не таком впечатляющем АА. Он изо всех сил старался побить Годжо, но тот вошёл в поразительный поток, не ошибаясь ни единой клавишей. Его чёлка прилипла ко лбу и глаза, завороженные видом Фуши-сана, светились как одна из неоновых жужжащих надписей, видневшихся повсюду. Как правило собранный, аккуратный и бледный, сейчас Мегуми шумно дышал, его щеки раскрасил лилово-розовый румянец и даже в иссиня-черных длинных ресницах виднелся влажный блеск.
— Сделаем фото?
— Сейчас? Надо было раньше! Когда только пришли!
— Мне хочется на память! — Сатору схватил Фуши-сана за руку и побежал к фотокабинке.
— Хочешь запечатлеть момент, когда меня победил? — Мегуми внимательно обводил путь мимо идущих навстречу людей.
— Да нет, не в этом дело… — ответил Годжо, запрыгивая за штору.
Не догадываясь, чем вызвана спешка и внезапная прихоть, Мегуми всё же вошёл следом.
Мальчик внёс жетон, взглянул на своего Фуши-сана и тихо закончил:
— …Просто Вы такой красивый.
Все четыре фотографии связались сюжетом: на первой Мегуми смутился, не отрывая взгляда от восхищенного Сатору, на второй покраснел и закрыл лицо рукой, пока Годжо смеялся, на третьей взял мальчика за ухо, стирая улыбку, а на четвертой схватил его и вытащил из кабинки.
— Я заберу фотки! — далеко не каждый обладал достаточной храбростью, чтобы решиться на подобное и сказать прямо, но только не Сатору Годжо. Ему было неловко смотреть на Мегуми и он не мог сдержать заливистый, отчасти нервный, смех. — Вы классно получились! Хотите посмотреть?
Фушигуро сложил руки на груди, но оставался таким же пунцовым, поэтому суровой картины не вышло.
— Ну? Фуши-сан? — Годжо обнял Мегуми и задрал голову, уперевшись подбородком в твёрдый живот. — Я могу извиниться, правда я не знаю, чем я Вас обидел.
На самом деле Мегуми и сам не мог понять, почему у него так горят щеки и чешутся кулаки. Любого другого он бы давно уже приложил, но тут не мог дать и просветляющего щелбана, даже легкого подзатыльника, потому что Сатору-чан был всего лишь дитём. Невыносимым, избалованным, эгоцентричным, но искренним и добродушным ребенком.
— Пока не прекратишь баловаться, я буду называть тебя Годжо-кун.
— Фуши-сан, не называйте меня так, словно я Вам чужой!
— Ведёшь себя отвратительно, Годжо-кун, видимо проголодался и теперь капризничаешь. Купить тебе Хэппи Мил?
— Не могу этого слышать, лучше ударьте и мы квиты!
— Тогда может Годжо-кун хочет домой?
— Нет, нет и нет! Фуши-сан, я никуда не уйду! До конца дня я постараюсь вести себя прилично, тогда Вы меня простите?
— Всегда будешь вести себя прилично, — добавил Мегуми твёрдо.
— Не могу такого обещать, — Годжо обреченно вздохнул. — Я пробовал. Мой рекорд пять дней, но зато потом все вешаются.
— Ладно, но больше ты не должен меня выводить. В Ikaruga?
— Не-е-ет! Вы вспомнили про Макдональдс и я реально захотел есть.
Предсказуемо по-субботнему все места были забиты, а те, что казались пустыми, на самом деле были заняты чьими-то мокрыми пиджаками, куртками и рюкзаками. Пришлось подняться на второй этаж. Даже если бы свободного стола не оказалось, можно было взять с собой и поесть на скамейке, но Мегуми очень этого не хотел. Он любил есть аккуратно и с удобством, да и Сатору обожал брать по два подноса всякой всячины, для поедания которой требовался определенный простор, поэтому они оба обрадовались, когда в центре зала оказалось приятное место с двумя диванчиками, словно точно для них.
Оставив Годжо сторожить столик, Мегуми спустился обратно к кассам, отстоял в очереди, чтобы взять комбо с салатом и рисом для себя и Хэппи Мил, мороженое, а еще десять пачек картошки-фри для Сатору-чана, прислонился к колонне напротив табло и незаметно вынул книгу из тени локтя, будто достав её из-за пазухи.
Эта книга формально была подарком, но на самом деле служила напоминанием Нобары для их кохая. Она увидела «Как и почему женщины становятся серийными убийцами» на полке с бестселлерами и сразу вспомнила случай, когда Хакари жонглировал бабл-чаями, уронил один в пакет с её покупками и им пришлось остановиться среди оживленного модного квартала, чтобы перетряхнуть её вещи. Кинджи рассмеялся, получив эту книгу, и оставил её на полке в общей гостиной, откуда, после полугодового стояния под пылью, её забрал Мегуми. Маленькая кража оказалась достойной того, ведь уже второй день он поглощал главу за главой и даже сейчас, стоя в очереди, не мог отказать себе в чтении. Ему казалось, словно он и сам всё это время, не подозревая, работал в смежной области с психологией и криминалистикой.
Перевернув страницу, Фушигуро внезапно услышал звон капель о карниз и негромкий отрывистый стрёкот. Так звучала тишина и что-то ещё… Он поднял голову и увидел то, что ожидал — опустевший зал. Ни очереди, ни кассира, лишь шум за пределами здания и тот же самый едва уловимый треск. «Барьер! И какой хитрый!» — тут же дошло до Мегуми. Он бросил книгу, призвал Нуэ снаружи и помчался на второй этаж, перепрыгивая ступеньки.
За столом он увидел спокойного Сатору-чана, сидевшего прямо и уверенно напротив невысокой полной старушки, чей седой пучок и сутулые плечи, накрытые темным платком с традиционным геометрическим узором, Мегуми мог видеть со спины.
— А вот ещё один внучок! Поздно, но всё равно пришёл.
— С тобой всё в порядке? — Мегуми подбежал к Сатору, проигнорировав её слова.
— Да, ничего такого, я ждал Вас, чтобы узнать, испортит ли Ваш аппетит убийство перед обедом, — сказал Годжо и дернул подбородком, подняв его выше. — Здесь она и ещё по магу у каждого выхода.
Невозмутимо и без спешки, задумчиво опустив лицо, Мегуми сел на диван возле Сатору, закинул ногу на ногу, устроился удобно локтями на столе и только после всего этого взглянул старухе в глаза. Сверлящий этот взгляд горел как лава, что плавит земную кору.
— Это суицид, — сказал он, словно ставил шах в партии сёги. — Две минуты и от вашей группки останется материал для кремации.
— Поэтому мы взяли заложников, — изо рта, сверкающего платиновыми коронками, донесся сиплый смешок, — сейчас они мокнут под дождём на крыше.
— Барьер. Он действует на частотах, направленных на не-магов, управляя их передвижением и заманивая в ловушку?
— Я знала, что ты догадаешься, брошенный Зенин. Он сужается, оставляя людям лишь пропасть.
Свет в люминесцентных лампах заморгал. За окном низко нависали густые тучи и казалось будто уже наступил поздний вечер.
— И зачем вы всё это делаете?
— Сзади! — крикнул Годжо.
— Чтобы убить вас, — скрипучий голос пробился сквозь крик.
Фушигуро призвал Лягушек, и одна схватила его, а другая Годжо, относя их в сторону от атакующего. «Этот маг просто мастер меча, он не сможет приблизиться ко мне, а тем более к Сатору-чану. Платок бабки пропитан проклятыми спорами, она может использовать его, как оружие. Другой маг вероятно сильнее и является их козырём. Люди в барьере на крыше будут прыгать как лемминги, зачарованные звуком треска проклятой энергии. Барьер точно не привязан к кому-то из магов, раз их устроил суицид. Но там тоже может быть ловушка. Нужно решаться».
Переведя взгляд вглубь зала и сложив новую печать, Мегуми услышал громкий шлепок об пол и почувствовал сбивающую равновесие легкость. На полу были его кисти. Отрубленные поразительно острым клинком, они даже не кровили, или не кровили потому, что… «Проклятые споры», — вспомнил Мегуми. У него оставалось трое призванных шикигами. Он обернулся на мастера меча, тот едва ли был похож на парня — длинные светлые волосы, собранные в высокий хвост, мягкое женское лицо, тога, словно платье-мини. Только тембр смеха указывал на настоящий пол. Откуда его вообще принесло?
— Где третий? — Фушигуро размял плечи, привыкая к новому весу рук.
— Я уже здесь, — посередине зала замерцал силуэт, как кадр на испорченной пленке, — моя техника скрывать себя, других и любой предмет, имеющий проклятую энергию. Я отражаю проклятую энергию, таким образом рассеивая её в пространстве до неразличимого пятна.
«Поэтому я не заметил. Оба раза. Нет, три раза. А теперь он ещё раскрыл особенность техники. Нельзя уделять им больше времени», — Мегуми отступил на шаг и скрылся в тени, пока последний призванный шикигами взял максимальный разгон и сокрушил пацана с мечом. Он прибился к стене, истекая кровью, но умирать не собирался. Выйдя из тени возле Невидимки, Мегуми пнул воздух, где предполагал стоит его противник, а языки Лягушек направил вокруг. Тот отшатнулся, искривляя поле проклятой энергии, как воздух паром, и Мегуми сообразил, какая у них разница в телосложениях. Он поставил стопы на одну линию, перенёс вес на носок передней ноги, развернулся и ударил, усилив проклятой энергией кончик ботинка и попав ровно к сердечный желудочек.
— Мне даже не нужны руки, чтобы победить тебя, — Фушигуро выдохнул, увидев потерявшего невидимость парня лежащим на полу.
«Иногда это легче, чем дышать», — неожиданно пронеслись в голове слова Сатору-чана.
Мегуми обернулся к нему и крикнул:
— Ты уничтожал барьеры?
— Нет, Фуши-сан!
— Значит сегодня научишься! Тебе будет проще найти спрятанный предмет, к которому привязана завеса, — пока Мегуми говорил, Бык разогнался и ветвистыми рогами разбил окно. — Прыгай, там тебя ждёт Нуэ! Он поможет. Я разберусь тут и приду к тебе.
— Но…
— Скорее!
Сатору бросился вслед за осколками, и тут же окно закрыло коричневое крыло. Один взмах и птица скрылась в вышине.
Тем временем бабка не нападала и не снимала платок. С закрытыми глазами, как в трансе, она что-то нашептывала себе под нос, и Мегуми тут же почувствовал огненную волну, проходящую по рукам, словно в кости культей кувалдой вбивали гвозди. «Достаточно», — подумал он. Его шикигами это понял и встал за его спиной, настукивая тройным копытом ритм. Это был не просто Бык, а его гибрид с Оленем. Мегуми встряхнул руками, словно продевая в длинные рукава кимоно, и вместе с этим жестом отрастали его кисти. Он направил Быка с оленьими рогами к старухе, а сам пошел к выжившему мечнику.
Едва Мегуми успел закончить, как отовсюду зазвенела пожарная сигнализация. Было очевидно, что магическую стычку в центре Токио скоро заметят, и кто-то из Окон передаст информацию в колледж, а колледж направит ближайшего помощника и магов к месту инцидента.
Фушигуро вынул заброшенную в тени куртку, накинул, чтобы скрыть запекшуюся кровь на предплечьях, и вышел из торгового центра, смешавшись с остальными эвакуирующимися. Собравшуюся на парковке толпу разгонял Иджичи, через громкоговоритель оповещая, что торговый центр был заминирован и всем посетителям следует покинуть прилегающие территории. Встретившись взглядом с Мегуми, он махнул рукой в сторону черной машины. Возле неё, оперевшись локтями на водительскую дверь, со скучающим видом ожидала разгона гражданских Маки. Её мини-юбка, с заправленным внутрь черно-зелёным полосатым свитером, натягивалась на бедрах даже в такой расслабленной позе. Мегуми всегда удивлялся, как её удается в ней драться. Но сражалась она превосходно, поэтому, наверное, и могла выбирать любой гардероб.
— Фушигуро! — крикнула она, заметив своего племянника издалека. — Тебя тоже сюда отправили? Не многовато ли?
— Я тут с самого начала, чуть позже расскажу. Сейчас мне нужно кое-кого найти, — он задрал голову и прочесал взглядом крышу.
Барьера не осталось, значит Сатору его уничтожил, но и самого Сатору было не видать. Мегуми мысленно позвал Нуэ, но не к себе, а лишь чтобы усилить связь и понять, где именно он находится. Тот оказался с другой необозреваемой стороны крыши торгового центра, и парень вопреки движению толпы помчался туда. Он поймал себя на том, что расталкивает людей, но не мог остановиться, пока не налетел на кого-то вне поле зрения. На кого-то, кто тут же обнял за талию, повис и крикнул:
— Фуши-сан, я справился! Это наша первая миссия!
Одна ладонь Мегуми сама опустилась на белую макушку, а другая прижала мальчика за плечи к себе, закрывая от назойливого течения толпы.
— Мы прилетели с Нуэ на крышу, а там стоял амбал в колпаке палача и с секирой. Я несколько раз его подкинул и пошел искать предмет, о котором Вы говорили, — протараторил Годжо, потом залез в карман джинсов и достал сломанную иголку с шариком на конце. — Это оказалась булавка! Как бы они не старались, у них всё равно…
— Сатору-чан, ты сказал, что несколько раз подкинул амбала. Он мертв?
— Конечно, — мальчик улыбнулся в футболку.
— Для первого убийства ты подозрительно спокоен.
— Потому что это пустяки! Во-первых, он сам на меня напал; во-вторых, ради Фуши-сана я готов и не на такое.
— Тогда давай скажем, что это сделал Нуэ, — склонившись, почти шёпотом попросил Фушигуро. Он чувствовал животом, как трепетно бьётся сердце у мальчишки, ощущал под рукой нагретую теплом тела мягкую ткань. Это нельзя было променять ни на что на свете, но почему-то Мегуми была противна мысль, что его Сатору-чан уже с одиннадцати лет начнёт фигурировать в протоколах.
— Хорошо, — сразу же согласился Годжо, пожав плечами.
Парень сел на корточки, взглянул в глаза неба морозного полудня, увидев их совершенно прежними, теперь немного растерянными от непривычного поведения Фуши-сана, и почувствовал такое облегчение, что его разразило хохотом.
— Я испачкал лицо, когда спускался с пожарной лестницы? Эй, почему Вы смеетесь?
— Да так, — Мегуми поднялся, протянул руку Сатору, дождался, пока тот схватится за неё, и пошел по опустевшей парковке к Иджичи, который сейчас создавал завесу.
— Я ведь… Фуши-сан, я ведь даже не заметил! У вас новые руки! Получается, я их ещё ни разу не трогал. И они не трогали меня.
— Всё ты трогал, Сатору-чан, — тон Мегуми был так легок, что можно было подумать, что парень вдруг сделался пьяным, — это мои прежние руки и других у меня не будет. В отличие от не-магов, тела магов могут восстанавливать свою истинную форму.
— Ага, — Годжо радостно кивнул и приложил тыльную сторону ладони к своей щеке.
— Что это за нежности? — спросила Маки, выйдя из машины, и отшатнулась. Быстро поправив очки, она спросила невозмутимым голосом: — Сатору Годжо?
— Да, а это моя тётя, — сказал Фушигуро сквозь зубы, не спуская обжигающе холодного взгляда с бестактной родственницы. К нему вернулось прежнее настроение и он сдержанно обратился к Сатору: — Можешь называть её Маки-сан.
— А вы Зенин, Маки-сан?
«Вот ведь, стоят друг друга!» — подумал Мегуми. Ему вдруг стало неловко держать при Маки Сатору-чана за руку, но ещё более неловким было бы сейчас отпустить ладонь, поэтому он продолжил стоять так, вспоминая, каково это чувствовать себя дураком.
— Да, Зенин. Но я меньше Зенин, чем Фушигуро.
— Жди, скоро твою фамилию исправят, только на свадьбу пригласить не забудь, — с другой стороны машины вышла рыжая невысокая девушка, и Сатору узнал в ней Нобару Кугисаки.
Маки цокнула и закатила глаза, но это было лишь на публику, вряд ли для Годжо, скорее для племянника. Обойдя машину, Нобара взглянула на своего друга и его маленького друга и тихо усмехнулась, одарив обоих понимающим взглядом.
— Вас обеих прислали?
— Были в кафе неподалеку, но нас только зря оторвали, ведь здесь уже всё закончилось!
— Мы сами здесь всё закончили.
Мегуми посадил Сатору на капот машины и начал рассказ с самого начала. На удивление, мальчик ни разу не перебил, а внимательно слушал, будто слышал впервые. Только когда история дошла до того, как Годжо полетел на Нуэ разрушать барьер, и Маки насмешливо хмыкнула и пробормотала: «Отправил же ребёнка!», Сатору достал из кармана джинсов сломанную булавку и самодовольно продемонстрировал всем:
— Она была прицеплена к чьей-то сумке, но я всё равно её нашёл!
— Прямо иголку в стоге сена, Годжо-кун, — рассмеялась Нобара.
Сатору улыбнулся ей, а затем поймал мимолетный взор Фуши-сана. С долгожданным восхищением? С робкой благодарностью? Отчаянно желая понять, что именно значил этот взгляд, мальчик отвернулся и выпал из беседы, прокручивая в голове недавно увиденный образ.
— Это Сатору Годжо, по сравнению с ним почти все маги — дети, — неожиданно сказал Иджичи и тут же спрятался за очками.
Закончив свой рассказ, Мегуми некоторое время отвечал на расспросы. Нобара несколько раз повторила: «Да что им вообще было нужно?», будто забывая, что произнесла это пару минут назад. Маки задумалась, почему маги выгнали людей из Макдональдса, на что у Фушигуро была лишь такая догадка, что техника Невидимого столь сильна только когда её не перебивает чужая проклятая энергия, в особенности неуправляемая у не-магов. Иджичи задал несколько уточняющих вопросов о трупах. Парень подтвердил, что все были убиты либо им, либо его шикигами. Узнав всё, что нужно, помощник набросал быстрый отчёт в е-мэйл и вызвал вспомогательную бригаду.
— Рада была послушать, но мы ведь здесь больше не нужны? — Маки скрестила руки на груди и качнула плечом.
— Да, забыл сказать, все свободны от миссии, — ответил Иджичи, не отрываясь от телефона. — Торговый центр будет закрыт до завтра по причине проверки всех помещений на предмет заминирования. С людьми, оказавшимися под влиянием барьера, проведёт беседу психолог.
— Круто! — Сатору возбуждённо спрыгнул с капота. — Сегодня весь торговый центр в нашем распоряжении!
Мегуми перевел взгляд на Иджичи, уже заранее зная ответ. Тот не мог отказать им порезвиться даже на месте преступления.
— Только не мешайте бригаде и не устраивайте никаких погромов, — попросил помощник заискивающе.
— Мы просто пойдем играть в автоматы, как и собирались! — Сатору развёл руки и побежал ко входу с вращающейся дверью, заставив Фуши-сана последовать за ним.
Когда они оказались наедине в пустом холле, и лишь фонтан мог перебить их разговор песней воды, Сатору выпалил:
— Вы сказали: «Мне не нужны руки, чтобы победить тебя», — он еле держался, чтобы не начать говорить об этом раньше.
— Чего только не скажешь в пылу сражения, — натянув маску безразличия, объяснил Мегуми.
— Вы даже не подали виду, — продолжил Годжо, кивнув на руки.
— Отчасти это было привычно.
— Что?! Вам часто их отрубали в боях?
— Не в боях, это делал Оккоцу-сан на тренировках. В первый раз я чуть не потерял сознание.
— Когда я вырасту и у меня тоже появится обратная проклятая техника, Вы будете отрубать мне руки.
— Сатору-чан! — крикнул Мегуми, и эхо разнеслось по пустому этажу.
Дальше они пошли молча.
— Ну Вы ведь убили его одним ударом! — снова начал Годжо, выуживая себе на обед картошку-фри из остывшего масла.
Они ели на кухне Макдональдса, расположившись прямо за стальными столами, считая, что им позволено и это. Мегуми собрал себе не салат, а целый поке, и сейчас ковырялся в нём, раздраженный тем, что тема оказалась не закрыта.
— Это приходит с опытом, Сатору-чан.
— А у Вас есть своя территория?
— Конечно, — только после того как Мегуми ответил, он понял, насколько ненамеренно, но поразительно хвастливо это прозвучало.
— Ух ты! И когда она у Вас появилась?
— В шестнадцать.
— А Вы покажете её мне?
— Она тебе безусловно понравится, потому что ты любишь жуткие вещи, но мы не будем мешать бригаде, а спокойно поедим и поиграем в Ikaruga, — выбросив картонный контейнер, Мегуми вытащил кошелёк, прикидывая, какую сумму нужно оставить. — Ты уже всю картошку съел?
— Ага. Но я хочу еще взять мороженое и лимонады!
Выйдя в общий зал, Годжо вприпрыжку подбежал к кассам, опережая Фуши-сана, и положил на прилавок одну купюру в десять тысяч йен. Мегуми удивился, но вслух сказал:
— Забери свои карманные, я сам заплачу.
— Но я хочу Вас угостить.
— Здесь явно больше, чем нужно.
— Ну пожалуйста, Фуши-сан! И что с того, что у меня нет мелочи?
«Отпрыск Годжо», — подумал Мегуми, никак не поясняя свою мысль, но того и не требовалось.
— Тогда найди мою книгу, а я пока сложу лимонады в пакет.
Мальчик обнаружил её открытой под одним из столов, лежащей обложкой вверх.
— Ого, «Как и почему женщины становятся серийными убийцами», — от удивления Сатору произнёс название вслух, взял книгу и отряхнул от пыли. — Дадите мне потом почитать?
— Когда подрастешь, может быть лет через пять. Посмотрим, как пойдет.
Находиться в аркадном зале, когда из всех запущен только один автомат, когда никто по соседству не кричит из-за поражений и даже звон жетонов не перебивает звуков игры, было неповторимо, и Мегуми с удовольствием втянулся в сюжет и процесс. Сатору-чан играл собранно и сосредоточенно, умудряясь даже очередный лимонад открывать одной рукой, чтобы другой продолжать контролировать свой корабль. Это тоже было непривычно и настолько озадачило Фушигуро, что он то и дело оборачивался на своего союзника, пока не поймал себя на мысли, что впервые видит его таким серьёзным.
— Эй, не отвлекайтесь! — крикнул Сатору, когда заметил, что Фуши-сан снял руки с джойстиков и пытается его сфотографировать. — Мы сейчас продуем и придётся переигрывать целую главу.
— Кто бы жаловался, — ответил Мегуми, вспомнив фотокабинку, и сделал несколько снимков.
Раздался задорный звук проигрыша, и экран автомата вернулся в меню.
— Ну вот! — Годжо драматично оттолкнулся от панели и укоризненно взглянул на виновника поражения.
Но Мегуми так увлеченно разглядывал получившиеся фото, едва скрывая сияющий взгляд, что Сатору, не умеющий долго обижаться на своего Фуши-сана, сейчас и вовсе оттаял в момент:
— Вы свободны на днях? Нам нужно срочно доиграть до моей любимой главы!
Наконец парень отвлёкся от телефона, внезапно вспомнив, что забыл рассказать Сатору-чану одну очень важную новость:
— Я уезжаю в длительную командировку с несколькими пунктами, некоторые из которых даже будут за пределами Японии.
— И когда Вас ждать?
— Зависит от того, как быстро получится выполнить задачи, но судя по всему миссия займет минимум месяц, может и несколько.
— Что? — Сатору широко распахнул глаза, и пушистые белые ресницы показались ещё более закрученными. — Я поеду с Вами!
— Тебя ведь даже на задания по Токио не отпускают.
— Да, чёрт! — ошарашенно схватившись за голову, Годжо мысленно выискивал предлог, который позволит уговорить родителей отправить его на заграничную миссию, и лишь потом почувствовал немигающий взгляд Фуши-сана. — Мне позволительно! В такой ситуации сложно сказать что-то другое!
— Сатору-чан, я же вернусь. А ещё мы будем постоянно созваниваться.
— Только если чаще, чем сейчас, — пробормотал Годжо и упал плечом на Фушигуро. Тот подхватил его, невольно прижимая к себе. — А если я Вас никуда не отпущу?
— Ты постоянно говоришь, что взрослый, а ведёшь себя как маленький, — Мегуми вернул Сатору к самостоятельному стоянию и пару раз прочесал платиновые волосы, пропуская между пальцами. — У тебя же остались жетоны? Запускай автомат.
— Расхотелось играть, лучше расскажите мне о своей будущей миссии.
— Только пообещай, что никому не проболтаешься.
— За кого Вы меня принимаете?!
Они удобно устроились на просторном фиолетовом кресле администратора — Мегуми сел боком, вытянув ноги, а Годжо прижал колени к себе, примостив голову на плечо Фуши-сана.
— Для начала я поеду к горе Татэ…
***
Вернувшись в колледж, Мегуми сразу же отправился в офис писать отчёт со свежих воспоминаний. Мечник не сказал ровном счётом ничего полезного, мелкая сошка, его не было жалко даже своим, зато старуха раскололась. Она поведала о некой даме, которая сама вышла на их группировку и оказывала помощь в плане устранения всех магов особого уровня: предоставила досье по каждому, информировала о передвижении, научила создавать сложную завесу с определённым условием. И якобы у этой таинственной дамы под чёлкой скрывался шрам. Странный шрам, проходящий через весь лоб.
