***
— Что с ним?! — Лань Сичэнь широко раскрытыми от испуга и беспокойства глазами смотрел на целителя. — Главе не о чем беспокоиться, с молодым господином всё будет в порядке, — спокойно ответил Лань Вэньян — лучший лекарь их ордена. Тот самый, что когда-то поставил на ноги Вэй Усяня, буквально выдернув его из лап смерти. — В порядке?!. — несдержанно воскликнул Лань Сичэнь. — У него едва не случилось искажение ци! Целитель покачал головой и добродушно усмехнулся: — У страха глаза велики! Глава переживает за брата, что вполне естественно. Однако уверяю вас, никакое искажение ци молодому господину не грозило. Да и вряд ли будет грозить когда-либо. Лань Ванцзи сильный заклинатель, его золотое ядро в безупречном состоянии. — Тогда как же вы объясните это? — Лань Сичэнь указал на брата, в отключке лежащего на кушетке с медицинскими иглами в груди. — Такое случается с молодыми людьми, — пожал плечами Лань Вэньян. — Яркие эмоции, излишняя чувствительность и ранимость. Течение его ци слегка разбалансировано, только и всего. Пускай сейчас отдохнёт. Затем я выпишу ему успокоительные отвары и дам рекомендации по медитации. С ним всё будет хорошо, не волнуйтесь, Глава! Лань Сичэнь всё ещё встревоженно вгляделся в бледное лицо брата и прислушался к его прерывистому дыханию. — Но что послужило причиной подобного состояния? — он вопросительно взглянул на целителя. Тот в ответ вновь пожал плечами: — Господин переволновался или переутомился, — Лань Вэньян задумчиво потёр переносицу, — я бы предположил ещё кое-что, однако Лань Ванцзи не женат, так что в его случае это, скорее всего, обычное переутомление. Что не удивительно, учитывая, сколько обязанностей было на него возложено после войны. Он очень много работает. И, судя по всему, мало спит. Попринимает успокаивающее снадобье, и ему станет лучше. Лань Сичэнь виновато посмотрел на Ванцзи и, подойдя к кушетке, нежно погладил его по голове. Это ведь во многом из-за его постоянного отсутствия в резиденции на мальчика свалилось столько работы и забот. Он, Сичэнь, с головой ушёл во внешнюю политику, а его брат довёл себя до того, что на ходу теряет сознание от усталости! Нужно его разгрузить хотя бы немного. А лучше предложить отдохнуть где-нибудь пару-тройку недель, пока Сичэнь находится здесь, в Облачных Глубинах. Пусть отправится в Ланьлин, например. Там сейчас очень хорошо — тепло, солнечно, деревья в цвету. Пусть Ванцзи снимет хороший гостевой домик где-нибудь в окрестностях, в тихом и красивом месте. Отвлечётся от дел ордена, погуляет по городу, посвятит свободное время себе и своим увлечениям. Да, Сичэнь непременно будет настаивать на том, чтобы Ванцзи отправился на отдых и поправил своё здоровье. А Сичэнь пока возьмёт на себя все его обязанности. — Когда он придёт в себя? — спросил он у Лань Веньяна. — Через пару часов. — Хорошо, зайду потом в цзинши проведать его, — кивнул Глава и поклонился целителю. — Благодарю досточтимого учителя за помощь! — Ну что вы, Глава! — Лань Вэньян поклонился в ответ. — Не стоит благодарности, это моя обязанность! — и, выпрямившись, добавил. — Вам не стоит волноваться за молодого господина — у него отменное здоровье! Лань Сичэнь благодарно кивнул и покинул Лекарские палаты.***
Ванцзи с трудом вынырнул из тяжёлого, вязкого марева. Голова немного кружилась, но в целом он чувствовал себя неплохо. Пахло травами. Он огляделся и понял, что находится в Лекарском павильоне. Что случилось? Почему он здесь? И, едва он задал себе этот вопрос, как на него тут же обрушились воспоминания. Вэй Ин. Лента. Брат. Сердце вновь заколотилось, словно обезумевшее. В груди заполыхал мучительный огонь. У Ванцзи вырвался невольный болезненный стон. — Тише, тише, молодой господин! — на его макушку опустилась мягкая рука и ласково погладила. — Не успел я привести вас в порядок, как вы снова себя доводите дурными мыслями! Спокойно! Лань Вэньян помог Ванцзи сесть и поднёс к его губам пиалу с жидкостью, от которой пахло мятой и мёдом. — Выпейте этот отвар, господин. Вам непременно нужно успокоиться. Что бы ни произошло, обдумывать это нужно не на эмоциях, а с холодной головой. Ванцзи послушно осушил пиалу. Внутри разлилась приятная свежесть. Голова прояснилась, дышать стало легче. Жжение в груди прекратилось. — Спасибо! — сиплым голосом произнёс он и прокашлялся. — Ванцзи благодарит уважаемого Лань Вэньяна, — он хотел подняться и поклониться, однако мужчина удержал его. — Не торопитесь, господин! — сказал он. — Посидите ещё немного. Пусть снадобье подействует. Я дам вам с собой травы. Вам нужно будет заваривать их и принимать два раза в день в течение пары недель. И подольше медитировать, чтобы сбалансировать течение ци. Ванцзи кивнул: — Хорошо! Спасибо! Я буду следовать рекомендациям уважаемого целителя. Лань Вэньян внимательно вгляделся в его бледное расстроенное лицо. Тяжело вздохнул и спросил: — Сердечные дела, господин? Ванцзи дёрнулся и поднял на него испуганный взгляд. Пожилой целитель покачал головой, глаза его прищурились в доброй насмешке: — Не переживайте, господин! Целители умеют хранить тайны своих подопечных. У меня большой опыт, и я вижу то, чего другие могут не замечать. Причина вашего недуга отнюдь не физического свойства. Ваше тело, благодарение богам, на редкость сильное и здоровое. А вот душа… душа не на месте. Мечется, словно птица в клетке, — Лань Вэньян сокрушённо покачал головой, затем улыбнулся и ободряюще похлопал Ванцзи по руке. — Уверяю вас, мой юный господин, то, что сегодня представляется вам страшной катастрофой, через годы, скорее всего, будет вспоминаться лишь как незначительный эпизод. Или вовсе забудется. Но даже если это не так. Даже если чувства ваши сильны и искренни. Даже если вас настигла та самая единственная любовь Ланей, всё равно не нужно так убиваться. Вам сейчас наверняка кажется, что жизнь ваша разрушена, что произошло нечто непоправимое. Но вы ошибаетесь, господин. Непоправима в нашем мире только смерть. Всё остальное можно исправить. Или хотя бы попытаться это сделать, чтобы потом не терзаться сожалениями о бездарно упущенных возможностях. Мужчина посмотрел Ванцзи прямо в глаза. Взгляд его был добрым и немного грустным. — Не идите на поводу дурных мыслей, господин, — тихо произнёс он. — Не позволяйте им взять над вами верх. Гнев, обида, ревность — плохие советчики, когда дело касается любви. Истинная любовь — это доверие, понимание и прощение. Я понимаю, что молодость импульсивна и порывиста. Жаркая кровь кипит в груди и частенько бьёт в голову. Но не принимайте решений сгоряча. Вместо того чтобы надумывать себе что бы то ни было, лучше поговорите с дорогим вашему сердцу человеком. Задайте честные вопросы. Обсудите возникшие проблемы. Уверяю вас, тогда вы увидите, что очень многое из того, что вас сейчас мучает, не более чем недоразумение. Подумайте о моих словах. И… ступайте. Не забывайте о моих рекомендациях касательно здоровья. Ванцзи поднялся и низко поклонился Лань Вэньяну: — Ванцзи благодарен мудрому старшему за наставления! — и, покинув Лекарские палаты, направился в сторону цзинши.***
Отвар целителя возымел действие — Ванцзи успокоился. Сердце стучало ровно, в груди не жгло, эмоции перестали захлёстывать с головой, мешая рассуждать трезво и здраво. Слова Лань Вэньяна запали в душу. «Вместо того чтобы надумывать себе что бы то ни было, лучше поговорите с дорогим вашему сердцу человеком. Задайте честные вопросы. Обсудите возникшие проблемы». Может, Ванцзи действительно всё неправильно понял? Возможно, это лишь недоразумение? Между братом и Вэй Ином ничего нет, а он, Ванцзи, ослеплённый ревностью, надумал себе лишнего? Нужно поговорить с Вэй Ином. Спросить его, зачем он ходил к Сичэню. Мало ли что ему могло понадобиться от Главы ордена. Обидно, конечно, что он не обратился с этим к нему, Ванцзи. Однако Вэй Ин, как и любой другой человек в Облачных Глубинах, будь то адепт или слуга, вправе обращаться напрямую к Главе с просьбами или жалобами. «Истинная любовь — это доверие, понимание и прощение». Ванцзи должен больше доверять Вэй Ину, а не подозревать его сразу в чём-то дурном. Приняв твёрдое решение объясниться с Вэй Ином и почувствовав от этого неимоверное облегчение, он вошёл в цзинши. Вэй Ин сидел за столом и что-то быстро писал. Явно увлечённый своим занятием, он даже не услышал, как вошёл Ванцзи. При виде него сердце Ванцзи учащённо забилось и снова болезненно сжалось. А вдруг всё же?.. Он с досадой отмахнулся от тревожных мыслей и окликнул его: — Вэй Ин! Вэй Ин поднял голову, почему-то торопливо свернул исписанные листы и, убрав их в рукав, поднялся на ноги. Поклонился: — Господин! Ванцзи с некоторым недоумением нахмурился. Что он там пишет? Почему не желает, чтобы Ванцзи это видел? Ладно, об этом потом. Сейчас им нужно выяснить кое-что иное. Вэй Ин тем временем поинтересовался: — Господин желает пообедать? Мне сходить за едой? — Не сейчас, подожди, — остановил Ванцзи уже собравшегося выскользнуть за дверь Вэй Ина, — давай поговорим. — О чём? — в глазах Вэй Ина промелькнула настороженность. — Да так, ни о чём конкретном, — Ванцзи вдруг смешался, не зная, как именно сформулировать свой вопрос, и ляпнул: — как прошёл твой день?.. Брови Вэй Ина удивлённо приподнялись — они с Ванцзи уже давно перестали вести «светские» беседы. Он неопределённо повёл плечами: — Как обычно… — Чем занимался сегодня? — Ванцзи подводил его к конкретной теме, чувствуя, как вновь заныло в груди. — Чем занимался?.. — переспросил Вэй Ин. — Да, в общем-то, ничем особенным… — И всё же?.. Вэй Ин бросил на него странный, подозрительный взгляд. Нахмурился, подумал немного, затем ответил: — Прибирался в цзинши. Относил бельё прачкам. Тренировался на кроличьей поляне. Обедал. Писал кое-что… Ванцзи почти физически ощутил, как сердце его падает вниз и разбивается на мелкие осколки. От внезапной режущей боли в груди он чуть не согнулся пополам. Вэй Ин ему… лжёт… Почему?.. Лгут люди лишь в одном случае — когда им есть что скрывать… — Это… всё?.. — спросил он дрогнувшим голосом. — Всё… — ответил Вэй Ин, кажется, немного заколебавшись. — Ты… уверен, Вэй Ин?.. — Ванцзи смотрел ему прямо в глаза с выражением пронзительной муки и немой мольбой во взгляде. Вэй Ин промолчал, насупившись. Ванцзи, с трудом проглотив колючий ком, вставший поперёк его горла, вынул из рукава алую ленту и протянул её Вэй Ину: — Тогда… как ты объяснишь это? — Это? — Вэй Ин вскинул на него удивлённый взгляд. — А это нужно как-то объяснять? Господин нашёл мою ленту. Разве подобное происходит впервые?.. Это действительно случалось не впервые. У Вэй Ина были густые, волнистые, непослушные волосы, с которыми не справлялись ни заколки, ни ленты. А так как Вэй Ин был энергичным и порывистым в движениях, то последние частенько слетали с его головы. Ванцзи неоднократно находил куски алой ткани в разных частях резиденции — на пороге цзинши, около столовой, на тропинках, чаще всего — на кроличьей поляне, где Вэй Ин тренировался или устраивал возню с кроликами. Порой обронённые Вэй Ином ленты находили и возвращали ему другие адепты ордена. В потере ленты не было бы ничего удивительного, если бы не место, в котором он потерял её сегодня. И даже это Ванцзи мог списать на случайность, если бы… Если бы этих «случайностей» не было слишком много. И если бы Вэй Ин ему не солгал. — Дело не в том, что я нашёл твою ленту, Вэй Ин, — голос Ванцзи зазвенел от обиды, — дело в том, где я её нашёл. Не хочешь спросить — где именно? Но Вэй Ин и сам уже понял где. Его охватила досада. Гули его сожри! Он посеял ленту в доме Цзэу-цзюня и даже не заметил этого, бестолочь! А теперь получается, что он намеренно скрыл от Ванцзи то, что ходил к Главе. Хотя не то чтобы он собирался это скрывать. Просто он надеялся, что Цзэу-цзюнь сам расскажет Ванцзи об их сегодняшнем разговоре и той договорённости, к которой они пришли. Вэй Ин не знал, как преподнести эту новость Ванцзи. Раньше Ванцзи был бы первым, к кому он пришёл бы с этой идеей. Но не теперь. Теперь всё между ними изменилось. Вэй Ин был уверен, что Ванцзи данная идея совершенно не понравится. Он будет категорически против. Ведь если Вэй Ин станет адептом, то для Ванцзи это будет означать лишь одно — Вэй Ин выскользнет из его рук. Он будет жить в другом доме и с другими людьми. Ванцзи уже не вправе будет наказывать его по каждому высосанному из пальца поводу — для этого в ордене есть ответственный за наказания. И именно он назначает наказания адептам. А в случае Вэй Ина наказаниями, скорее всего, являлись бы бесконечные переписывания унылых текстов в библиотеке. Если бы его вообще было за что наказывать. В последнее время поведение его настолько безупречно, что, по словам Цзэу-цзюня, он даже удостоился похвалы старика Ланя! Вэй Ин и в будущем собирался вести себя столь же хорошо, чтобы не подводить Главу и не заставлять его пожалеть о своём доверии к нему. Поэтому он и не хотел сам говорить Ванцзи о просьбе, с которой он обратился к Лань Сичэню. Не хотел, чтобы это исходило от него, Вэй Ина. Ведь если бы Ванцзи об этом сказал Цзэу-цзюнь, как о своём уже принятом решении, то реакция была бы совсем иной, нежели после слов Вэй Ина. Противоречить Главе ордена и вступать с ним в споры Ванцзи бы не посмел. — Зачем ты ходил к моему брату? — сдавленным голосом спросил Ванцзи. — Что ты там делал? Глаза его загорелись каким-то нездоровым огнём. Мрачный, с безуминкой, взгляд не обещал Вэй Ину ничего хорошего. Вэй Ин содрогнулся и взглянул на Ванцзи исподлобья: — Что вам сказал Цзэу-цзюнь?.. Ванцзи зло прищурился: — Я его не спрашивал. Хотел услышать это от тебя, Вэй Ин. А ты мне солгал… — в голосе его явственно прозвучала горечь. Мысли Вэй Ина лихорадочно заметались. Он отчаянно пытался подобрать правильные слова, чтобы всё объяснить. Чтобы Ванцзи его понял и не разгневался. Но не мог. Вэй Ин не находил таких слов, как ни искал. Что он может сказать Ванцзи? Что не желает быть его слугой? Что не хочет больше жить с ним под одной крышей? Не хочет более ни «наказаний», ни «благодарностей»? Не хочет ничего, что бы связывало его с Ванцзи?.. Вообще ничего. Что он страстно желает освободиться от всех этих унижений. От ежедневного насилия над собой. Не хочет бесчестия. Он… устал. Как сказать Ванцзи обо всём этом?! Какими словами?! Разве вообще можно подобрать для этого правильные слова?!. — Молчишь, Вэй Ин?.. — голос Ванцзи был тихим, но дрожал от гнева и напряжения. — Совсем ничего не хочешь мне сказать?.. Вэй Ин не ответил. — Ты мне солгал, Вэй Ин, — продолжал говорить Ванцзи. — Тебя бы следовало строго наказать за твою ложь, — он медленно приблизился к Вэй Ину и, подняв его голову за подбородок, заглянул в глаза. В его взгляде, сменяя друг друга, бушевали самые разные, противоречивые чувства — гнев, обида, вожделение, раздражение, тоска. — Но я готов тебя простить, Вэй Ин, если ты хорошо попросишь у меня прощения… — голос Ванцзи понизился до шёпота. — Ты ведь… попросишь?.. Взгляд его стал почти умоляющим. В нём появилась неутолимая жажда. Ванцзи коснулся шершавыми пальцами губ Вэй Ина, с силой надавив на нижнюю. Вэй Ин почувствовал, как в груди его внезапно вспыхнуло негодование пополам с омерзением. После сегодняшнего разговора с Цзэу-цзюнем он ощущал себя совершенно иначе, чем в последние месяцы. Лань Сичэнь говорил с ним уважительно. Слушал с искренним интересом. Восхищался его способностями. Смотрел на него прямо, без всяких задних мыслей в голове. Видел в нём человека, а не… Вэй Ин поморщился. Он вдруг понял, что больше никогда не позволит себе добровольно ублажать Ванцзи. Всё. Достаточно. Хватит с него унижений. Он наивно полагал, что так будет лучше. Что если он станет делать это сам, то будет не так больно и обидно. Но нет. Всё равно больно. По-прежнему обидно и не менее унизительно. В груди после «благодарностей» саднит и ноет не меньше, чем после «наказаний». Тогда зачем?.. Вэй Ин не хочет этого делать. И не будет. Пусть Ванцзи его наказывает. Никакого отклика от Вэй Ина он больше не получит. — Нет, — твёрдо ответил он, отступив на шаг. — Нет?.. — Ванцзи распахнул глаза, затем прищурился. — Почему же нет, Вэй Ин?.. — Я не хочу. — Вэй Ин нахмурился и упрямо сжал губы. — Не хочешь… — взгляд Ванцзи странно сверкнул. Что же, всё ясно. Вэй Ин больше его не хочет. Точнее, не так — Вэй Ин теперь хочет не его. «Истинная любовь — это доверие, понимание и прощение». Спасибо за ваши наставления, уважаемый Лань Вэньян, однако следовать им не так-то легко, как показалось поначалу… На словах всё гораздо проще. Доверие? Как можно доверять человеку, который лжёт, глядя тебе в глаза? Понимание? Что же, понять Вэй Ина Ванцзи, пожалуй, готов. Сичэнь красивый, умный, сильный, добрый и весёлый. Глава Великого ордена, к тому же. Состоит сплошь из одних достоинств. И хотя Ванцзи убивает одна только мысль о том, что Вэй Ин предпочёл ему его брата, Ванцзи понимает, почему он это сделал. Прощение? С этим сложнее всего. Разве можно вот так вот взять и простить ложь и предательство? Хорошо. Допустим, Вэй Ин его не любит и ничего ему не обещал. Но пока что Ванцзи является его господином. Разве развлекаться за спиной своего господина с его собственным братом не предательство?.. Про брата Ванцзи вообще молчит. О нём сейчас даже думать больно. Ванцзи тяжело сглотнул. Травы Лань Вэньяна сделали своё дело — боль в сердце была тупой и ноющей, а не кромсала внутренности, словно отточенный меч. Ванцзи сделал стремительный шаг вперёд, вновь сокращая расстояние между собой и Вэй Ином. Вэй Ин, увидев, что Ванцзи кинулся к нему, отпрянул и сжался в ожидании, что тот сейчас, как обычно, рывком швырнёт его на колени. Однако Ванцзи поднял руку, замахнулся и влепил ему звонкую пощёчину. Вэй Ин охнул, схватившись за горевшую щёку. На глазах его выступили слёзы — не столько от боли, сколько от обиды и… раскаяния. Он проглотил сорвавшийся было с его губ вопрос «За что?» и задохнулся. Было за что. Ванцзи никогда, ни при каких обстоятельствах ранее не поднимал на него руку. Как бы Вэй Ин его ни доводил и ни злил. То, что он позволил себе подобное, означало, что он не столько зол, сколько в крайней степени расстроен. И… разочарован. И Вэй Ину была понятна причина его расстройства. Как бы там ни было, что бы между ними ни происходило, Ванцзи всё ещё оставался господином Вэй Ина, а он был его слугой. И то что он, не поставив Ванцзи в известность, не получив его разрешения, самовольно пошёл к Главе ордена, было серьёзным проступком для слуги. И проявлением вопиющего неуважения к своему господину. Практически оскорблением. Особенно если учесть, что обсуждаемый Вэй Ином и Цзэу-цзюнем вопрос имел прямое и самое непосредственное отношение к Ванцзи — ведь речь шла о будущем его личного слуги, об изменении его статуса в ордене. Вэй Ин обязан был ему об этом сообщить. По-хорошему, Ванцзи вообще должен был присутствовать при этом разговоре! А вместо этого Вэй Ин не только ничего не сказал Ванцзи, но и солгал ему, отвечая на прямой вопрос. Скрыл тот факт, что ходил к Лань Сичэню. Это… непростительно… Вэй Ин понурил голову и тихо произнёс: — Вэй Ин просит прощения… Вэй Ин… виноват… Ванцзи опустил дрожащую руку и сжал её в кулак, до боли вонзая ногти в ладонь. Сквозь мутную пелену в глазах он смотрел на стоящего перед ним с опущенной головой Вэй Ина, всем своим видом выражающего раскаяние. На его поникшие плечи и сгорбленную спину. А перед глазами стояло его счастливое лицо с мечтательно-радостной улыбкой на пухлых губах. Травянистый запах, смешанный с чувственным ароматом жасмина. Разноцветные подушки на светлом полу ханьши. Алая лента, небрежно валяющаяся в углу. Сичэнь, второпях завязывающий пояс своего одеяния. Улыбающийся своей обычной лицемерной улыбкой. «ЛОЖЬ! Ложь! Ложь…» Ванцзи охватило чувство глубокого отвращения. К себе, постоянно вымаливающему крохи внимания и ласки у Вэй Ина, словно нелюбимая псина у чёрствого хозяина. К распутному и лживому блуднику Вэй Ину. К коварному и жестокому предателю-брату. Ко всей этой мерзкой, ненормальной и тошнотворной ситуации. Ванцзи взмахнул рукавами и, резко развернувшись, не оглядываясь, покинул цзинши. Он не желал больше видеть Вэй Ина. Не сегодня. И, возможно, больше никогда.