Наверно, это тоже любовь?..

Лань Ванцзи летел в лагерь сопротивления, задыхаясь от ярости. Гнев душил его настолько сильно, что он несколько раз едва не свалился с меча. Чего с ним не было с десяти лет. Два месяца он находился в Облачных Глубинах, занимаясь восстановлением свитков, вместо того, чтобы воевать. Сичэнь отослал его в Гусу после их последнего разговора под высосанным из пальца предлогом. Якобы дядя неважно себя чувствует и ему тяжело справляться с навалившимися на него обязанностями. Брат считал его совсем несмышлёнышем? Ванцзы сразу догадался, что Сичэнь решил выпроводить его из Илина, опасаясь, что он натворит глупостей. Например, кинется в одиночку штурмовать Безночный город. Брат был таким с самого детства. Если для Ванцзи в приоритете всегда был долг перед орденом, то для Сичэня главной являлась семья. А так как самым важным членом его семьи для него был младший брат, то Сичэнь всегда ставил Ванцзи на первое место. Защищал, оберегал, всячески опекал. Удерживал от шалостей. А когда удержать не удавалось, прикрывал его перед дядей и Старейшинами. Если для того, чтобы уберечь маленького Лань Чжаня от наказания, нужно было солгать — ложь слетала с уст Хуаня легко и естественно. Для Ванцзи правила ордена были незыблемым законом. Сичэнь же жонглировал ими так, как ему было удобно, нарушал и обходил с лёгкостью. И сейчас он, похоже, вновь решил защитить Ванцзи от, как ему казалось, необдуманных действий. Но в самый разгар военных действий удалять с поля битвы своего лучшего военачальника и сильнейшего заклинателя, лишь бы уберечь от неприятностей брата — это было слишком даже для сверхзаботливого Сичэня. Ванцзи был возмущён и попытался убедить его, что здесь он нужен гораздо больше, нежели в Гусу. Но Сичэнь был непреклонен. И Ванцзи пришлось покориться воле Главы и выполнить приказ генерала. Но, улетая, он внутренне дивился наивности брата. Неужели Сичэнь и вправду полагает, что расстояние станет для Ванцзи помехой? Если он действительно хотел его остановить, то следовало запереть его в пещере Ханьтань. А так… Днём Лань Ванцзи восстанавливал сгоревшие свитки в библиотеке и помогал дяде (кстати, прекрасно себя чувствующему!) решать проблемы ордена. А ночью незаметно покидал резиденцию и летел в Цишань. Он много лет был ответственным за наказания и не единожды ловил нарушителей, выбиравшихся за пределы Облачных Глубин в неположенное время. Поэтому он прекрасно знал каждую лазейку, через которую можно было пройти, чтобы барьер не среагировал на жетон. Только раньше эти знания были ему без надобности, а вот теперь пригодились. В Цишане Лань Ванцзи исследовал тайные тропы, отмечал на карте расположение патрулей и отрядов. Искал проводников, которые смогли бы незаметно провести его на территорию Безночного города. Это было нелегко. В отличие от своего общительного брата, Ванцзи никогда не умел договариваться с людьми. Да что там, он и говорить-то с ними толком не умел. Любой контакт с посторонними вызывал у него чувство неловкости и дискомфорта. Хотелось поскорее завершить взаимодействие и сбежать в спасительное одиночество. Но он продолжал, сцепив зубы. Преодолевая неудобство и собственную неуклюжесть. Напоминая себе, что это ради Вэй Ина. Ради него он был готов стерпеть и не такое. Со временем он нашёл выход из этого затруднительного положения. Оказалось, что стоит только выложить перед людьми слиток серебра, как это тут же развязывает им языки. Нефриту даже не приходилось лишний раз открывать рот — собеседники рассказывали всё сами. Это облегчило его задачу. И уже очень скоро он нашёл двух провожатых, готовых довести его до Безночного города через древние подземные лабиринты. Лань Ванцзи был уже так близок к своей цели! Оставалось совсем немного. Самую малость. Уже буквально через несколько дней он собирался предпринять попытку освободить из вэньского плена Главу Цзян и его дочь. И отвести их в безопасное место недалеко от Цайи, которое он тоже обустроил заранее. Ванцзи с радостью отправил бы туда же и Вэй Ина. Но понимал, что это невозможно. Он не вправе даже оскорблять его подобным предложением. Вэй Ин мужчина и очень сильный заклинатель. Один из лучших. И поле боя он не покинет ни за что. Но для Ванцзи будет достаточным, если он сможет сражаться с ним рядом. Чтобы не спускать с него глаз. Чтобы иметь возможность в любой момент отвести от него опасность. Закрыть своим телом, если понадобится. И все его надежды, вся длительная подготовка и кропотливые труды пошли прахом в одночасье! Сегодня утром дядя сообщил шокирующую новость — орден Цзян пал. Пристань Лотоса сожжена дотла, а территория Юньмэна взята под контроль союзными войсками. Глава Цзян и его супруга убиты. Сначала Лань Ванцзи не мог в это поверить. Потом его охватили ужас и отчаяние. Затем гнев. Как брат мог поступить с ним ТАК?! Как мог отправить людей уничтожить дом Вэй Ина?! Он ведь знал! Знал… Это был конец всем его чаяниям. Теперь нельзя было даже мечтать о том, что дева Цзян последует за ним — одним из убийц её родителей! Лань Ванцзы их не убивал и никогда даже не помыслил бы об этом. Но в глазах девы Цзян он, несомненно, таковым являлся. И Вэй Ин… Вэй Ин теперь возненавидит Ванцзи. Возненавидит их всех! Он никогда этого не простит. Никогда! И теперь он будет сражаться против них не из-за данной им клятвы, а во имя мести за свою семью. За уничтоженный дом. Теперь они по-настоящему оказались по разные стороны. И назад пути уже нет. Мосты сожжены окончательно. От охватившего Ванцзи чувства безысходности ему хотелось выть и биться о Стену Послушания до тех пор, пока кипящая от мыслей голова не треснет, словно спелая тыква. А ещё хотелось посмотреть в глаза брату и задать лишь один вопрос. За что?! Почему он так поступил?! Пристань Лотоса не была важным стратегическим пунктом. Она находилась в стороне от Цишаня. Далеко от Безночного города. Для повстанцев не было никакой необходимости её захватывать. И уж тем более, не было необходимости убивать Главу ордена и госпожу Юй, которые даже не принимали участия в битвах! Глава Цзян был заложником Вэней, а его госпожа лишь защищала свой дом! Да, конечно, орден Цзян очень богат. В резиденции было немало редких артефактов, оружия и ценностей. Но неужели они — борцы за справедливость — уподобятся разбойникам с большой дороги и будут теперь нападать на людей ради наживы?! Чтобы грабить и убивать?! В таком случае, грош цена их «сопротивлению»! Чем они лучше Вэней?! Ванцзи был зол, разочарован и чрезвычайно расстроен. Ему нужно срочно поговорить с братом и получить от него исчерпывающие ответы на свои вопросы!

***

— Ты! Убогое ничтожество! — Бичэнь вылетел из ножен, зазвенев от неистового бешенства своего хозяина. Лань Ванцзи бросился на позеленевшего от ужаса Цзинь Цзысюня с одним желанием — УБИВАТЬ! Его трясло от ненависти и злости. Он хотел покрошить этого гадкого, мерзкого пса на мелкие куски. Разорвать в клочья. — Ванцзи! — раздался испуганный вскрик. Его правая рука оказалась в железной хватке Сичэня. На левой буквально повис Цзинь Цзысюань, пытаясь оттащить Ванцзи от двоюродного брата и предотвратить его убийство. Хотя не далее как вчера он сам едва не прибил Цзысюня за его выходку. И его самого точно так же держали за руки его люди. Глава Цзинь, узнав, что повстанцы проигрывают одно сражение за другим, отправил племянника во главе полуторатысячной армии им на подмогу. В задачи Цзысюня входило лишь одно — благополучно довести людей до Илина и свалить обратно в Ланьлинь. От него не требовалось даже оставаться на поле боя. Но, будучи ещё в Башне Кои, он услышал разговоры о том, что в Пристани Лотоса сейчас практически никого нет. Ведь большинство самых сильных воинов ордена Цзян отправились на войну во главе с Наследником. И этот идиот не нашёл ничего лучше, чем повести войско в поход на Юньмэн! По дороге он встретил кучку столь же алчных и недалёких умом представителей малых кланов. И они отправились вместе за подвигами или за лёгкой, как им представлялось, наживой. Теперь уже неважно, что именно ими двигало. Их войско одержало победу. Им удалось взять Пристань под свой контроль. Однако потери были чудовищными. Больше половины людей, пришедших с Цзысюнем, пало в абсолютно бессмысленной и не нужной с точки зрения стратегии операции. Резиденция ордена Цзян сейчас совершенно не нужна повстанцам! А вот люди необходимы позарез! И нужны они здесь! В битвах под Илином! Где их вовсю теснят и громят армии неприятеля! Но Цзысюнь мало того, что угробил кучу народа — его люди, к тому же, убили Главу Цзян и госпожу Юй. К чему это приведёт, Цзысюань пока не представлял. О реакции матушки на эту новость боялся даже думать. Он, признаться, не понял, почему Лань Ванцзы так взбеленился по этому поводу, но позволить ему убить брата всё же не мог. — Ванцзи! — строго произнёс Глава Лань. — Следуй за мной! Нам нужно поговорить. Лань Ванцзы нехотя убрал в ножны меч, ещё раз кинул на дрожащего Цзинь Цзысюня испепеляющий взгляд и проследовал за Главой к его шатру. — Брат! — обернулся он к Сичэню, когда они вошли. — Ты не накажешь этого подонка?! — За что? — холодно спросил Глава Лань. — За что?! Ты меня спрашиваешь — за что?! Разве ты сам этого не знаешь?! — Нет. Не знаю. Просвети меня. Ванцзи задохнулся от возмущения: — Он нарушил твой приказ! — Он ничего не нарушал. Ванцзи распахнул глаза: — Ты… Выходит, это ты отдал приказ напасть на Пристань Лотоса?! — Нет, такого приказа я не отдавал. — Но… Тогда это значит… — начал Ванцзи. — Но обратного приказа я также не отдавал, — перебил его Сичэнь. — Приказа не нападать на Пристань Лотоса не было. Так что Цзинь Цзысюнь ничего не нарушил. Он лишь … несколько поторопил события. — Он напал на другой орден без приказа своего генерала! Он должен за это ответить! — Формально господин Цзинь мне не подчиняется, Ванцзи. И его люди не подчинялись. До тех пор, пока не пришли в лагерь и не вступили в ряды сопротивления. Допустим, я накажу Цзинь Цзысюня. И Глава Цзинь спросит меня, за что и по какому праву я подверг его этому наказанию. Что я должен буду ему ответить, м-м-м? Цзинь Гуаншань очень рискует, помогая нам. Он уже второй раз присылает людей, хотя и не обязан. С моей стороны было бы чёрной неблагодарностью отплатить ему наказанием его племянника. Человека, одержавшего победу над вражеским орденом. Можно сказать, героя. Победителей, как известно, не судят. К тому же, без особых на то причин. — Без причин?.. Героя?.. — не веря своим ушам, прошептал Лань Ванцзи. Закрыл глаза, стараясь умерить клокочущие в душе гнев и возмущение. Затем спросил еле слышно: — Брат, для чего мы всё это начали? — Что именно? Ты сейчас о чём, Ванцзи? — Сопротивление, войну — всё это? — К чему эти вопросы? — Сичэнь, кажется, начал раздражаться. — Ты знаешь зачем. — Хочу услышать ещё раз. — Чтобы свергнуть зарвавшегося Вэнь Жоханя. Чтобы мир заклинателей стал справедливым и свободным. Чтобы сильные не возвышались над более слабыми. Что ты ещё хочешь услышать? — Тогда… Как всё это сочетается с поступком этого мерзавца? Воины Цзинь напали на Пристань Лотоса в то время, когда она осталась практически без защиты. Когда Глава Цзян находился в плену в Безночном городе. Когда его сын и лучшие адепты ордена сражались на поле боя! Люди Цзинь Цзысюня убили госпожу ордена и защищавших резиденцию заклинателей, которых было в три раза меньше, чем нападавших! И это сделали наши союзники, брат! Бойцы сопротивления, борцы за лучший мир. В таком случае, сильно ли мы отличаемся от ордена Вэнь?! — Не сравнивай, Ванцзи! Орден Вэнь нападал на слабые малые кланы! Орден Цзян таковым не является! — Орден Лань тоже не слабый малый клан, — возразил Ванцзи. — Когда Вэнь Сюй напал на Облачные Глубины, в резиденции находились все адепты нашего ордена. Её защищали лучшие воины, сам Глава и его сыновья. К тому же, спалив резиденцию, Вэнь Сюй не вынес из неё ни одного захудалого меча, не тронул ни одного артефакта. Мы же, — он сделал акцент на слове «мы», — разграбили Пристань, вынеся оттуда все ценности! Словно головорезы! Не удивлюсь, если в том шатре, куда Цзинь Цзысюнь сгрёб награбленное, обнаружатся драгоценности, снятые с бездыханного тела госпожи Юй! И всё это сейчас находится в твоём лагере, брат! — Ванцзи! — в гневе вскричал Сичэнь, оскорблённый столь нелицеприятным намёком. — Как ты смеешь говорить подобное?! Как ты вообще можешь уподоблять нас Вэням?! Они нападали на другие ордены в мирное время! Цзяны — наши враги! Идёт война! Аура его стала столь угрожающей, что Ванцзи согнуло, словно на его плечи опустили камень весом в сотни даней. Однако он был настолько разозлён и возмущён, что неимоверным усилием воли скинул с себя эту тяжесть и выпрямился. Лицо его побледнело. — Это твоя война, брат, — произнёс он тихим, но твёрдым голосом. — Ты её начал. Когда Наследник Вэнь разорил Облачные Глубины и убил нашего отца, ты не смог этого простить. «Выстрел в Солнце» целиком был твоей идеей. Но двигало тобой тогда отнюдь не желание свергнуть диктат Вэней, а, в первую очередь, месть. — Ванцзи опустил голову и продолжил: — Я последовал за тобой, брат. Цели армии сопротивления были благородны, а битвы честны. Но теперь… Теперь мы сами нападаем на тех, кто слабее. Грабим и убиваем, прикрываясь высокими идеалами. Готовы использовать любые средства. В такой войне я участвовать не хочу. И не буду. Это лицемерие! Он решительно повернулся к Главе Лань спиной и вышел из шатра, даже не поклонившись. Лань Сичэнь вылетел за ним, схватил за руку и грубо развернул к себе. — Честные битвы, говоришь?! — яростно прорычал он. — Тебя не было здесь два месяца, Ванцзи, и ты многого не знаешь! Теперь тебе нет надобности находиться в Гусу, поэтому завтра ты выйдешь на поле боя. И будешь иметь удовольствие наблюдать, какие честные, — он презрительно выплюнул это слово, — методы борьбы использует твой драгоценный господин Вэй, ради которого ты готов отвернуться от родного брата! Знаешь, во главе какого войска он сюда явился?! Привёл армию лютых мертвецов! — Глава Лань грозно нахмурил брови и выпрямился во весь рост, бледнея лицом. Голос его стал резким и злым: — Святая обязанность каждого совершенствующегося — уничтожать и упокаивать нечисть. А Вэй Усянь приказывает нечисти убивать заклинателей! Затравливает нас мертвецами, словно дичь охотничьими псами! Более того, он поднимает павших — и своих, и чужих — и приказывает им сражаться вновь Знаешь, каково это — когда тебя пытается разорвать на куски адепт твоего собственного клана, с которым ты только что сражался плечом к плечу?! Вэй Усянь презрел основы мироздания! Наплевал на честь, совесть и долг! Отринул Путь меча и обратился к Тьме! Стал монстром, Ванцзи. По сравнению со всем этим поступок господина Цзиня — просто детский лепет! — Лань Сичэнь отпустил Ванцзи и произнёс, глядя на него жёстко и холодно: — И если после всего, что я тебе сказал, ты будешь готов оправдать деяния господина Вэя, но откажешь в снисхождении Цзинь Цзысюню, то не тебе говорить о лицемерии, брат. Не тебе. И, оставив потрясённого его словами Ванцзи в одиночестве, стремительно удалился.