Наверно, это тоже любовь?..

Госпожа Юй, Цзян Чэн и Вэй Усянь обедали в главном зале резиденции. Атмосфера за столом царила тягостная. Хозяйка Пристани Лотоса после отбытия Вэнь Сюя пребывала не в лучшем расположении духа. Цзян Чэн попытался было расспросить свою матушку о причинах его визита, но она рявкнула на него так, что сразу стало ясно — обсуждать данную тему она не собирается. Вэй Усянь вяло ковырялся палочками в своём блюде. Без дяди Цзяна и, особенно, без шицзе в Пристани стало совсем тоскливо. Он знал, что шицзе отправилась к бабушке в орден Юй, но почему не возвращается дядя Цзян? Что задержало его так надолго в Безночном городе? Это тревожило и наводило на безрадостные мысли. Двери зала открылись, вошёл слуга и с поклоном доложил: — В Пристань Лотоса прибыла молодая госпожа Вэнь. Она просит госпожу об аудиенции. Юй Цзыюань удивлённо приподняла брови. Молодая госпожа Вэнь? У Вэнь Жоханя, что, внезапно объявилась незаконнорождённая дочь? Она кивнула: — Проси! Через некоторое время двери вновь распахнулись, и в зал вошла совсем юная и очень красивая девушка в бело-красных одеяниях. Прелестное лицо, точёная фигурка, царственная осанка и гордо вздёрнутый подбородок — всё это в совокупности создавало образ дерзкий и весьма притягательный. Она поклонилась вежливо, но с чувством собственного достоинства: — Вэнь Цин прибыла в Пристань Лотоса по поручению Верховного Заклинателя и приветствует госпожу Юй, Наследника Цзян и Первого ученика ордена. Услышав имя, Юй Цзыюань поняла, кто перед ней. Вэнь Цин была племянницей Вэнь Жоханя из побочной ветви. Будучи ещё почти девочкой, она уже славилась по всей Поднебесной как талантливейшая целительница, которая разве что не умеет воскрешать мёртвых. «Золотые руки» — именно под этим именем дева Вэнь была известна в мире заклинателей и у простого люда. Госпожа Юй слышала об этой девушке только хорошее, поэтому произнесла довольно приветливо: — Добро пожаловать в Пристань Лотоса, дева Вэнь. Однако, кроме неё, гостью не поприветствовал более никто. В зале царила мёртвая тишина. Юй Цзыюань в недоумении оглянулась и застала картину, которая в других обстоятельствах могла бы её даже позабавить. Её сын и воспитанник сидели, словно громом поражённые, не отводя от девушки горящих глаз. Во взгляде Вэй Усяня светился неподдельный детский восторг, а Цзян Чэн тщетно пытался подобрать упавшую челюсть и разве что не пускал слюни. Выражение его лица было абсолютно ошалевшим. Госпожа Юй фыркнула: мужчины! Женская красота напрочь лишает их остатков разума! — Цзян Ваньинь, Вэй Усянь, что за невоспитанность?! — грозно прикрикнула она на остолбеневших юношей. — Прекратите позорить свой орден и немедленно поприветствуйте деву согласно приличиям! Первым ожидаемо опомнился Вэй Усянь. Этот неисправимый дамский угодник вскочил, засверкал обольстительной улыбкой и почти сложился напополам: — Вэй Усянь приветствует прекрасную деву Вэнь! А Чэн же повёл себя нетипично. В отличие от бесстыжего Вэй Ина, её сын был неуклюж и застенчив при общении с противоположным полом. Но своё смущение обычно прятал за нарочитой грубостью и холодной надменностью. Сейчас же он неловко поднялся, чудом не опрокинув на себя пиалу с горячим супом, залился краской до самых корней волос и пробормотал неразборчиво, путаясь в словах: — Наследник Цзян приветствует Вэнь… деву… здесь… Окончательно смешавшись, он плюхнулся на прежнее место и уставился в миску, полыхая щеками. Госпожа Юй с интересом прищурилась. Хм-м-м… Не придётся ли в будущем родниться с орденом Вэнь дважды? К чести Вэнь Цин эпичная реакция Наследника и Первого ученика не произвела на неё ни малейшего впечатления. Сохраняя строгое и бесстрастное выражение лица, она ответила им лишь вежливым наклоном головы, сразу расположив этим к себе Юй Цзыюань. Ни жеманства, ни кокетства, ни наигранно-милых ужимок — госпоже Юй подобное поведение девушки пришлось по вкусу. Пожалуй, клан Вэнь не совсем безнадёжен, раз уже двум молодым его представителям удалось её приятно удивить за столь короткое время. — Если вы не торопитесь, дева Вэнь, то приглашаю вас с нами отобедать. Мы только приступили к трапезе. А затем мы с вами уединимся за чаем и побеседуем о делах, — любезно предложила Юй Цзыюань. — С радостью приму ваше приглашение, госпожа Юй! — учтиво ответила Вэнь Цин. Хозяйка Пристани подала знак слуге, чтобы он принёс дополнительные приборы и воду для омовения рук. Когда девушка заняла своё место за столом, Вэй Усянь просто расцвёл. Распушив хвост (и после этого он Цзысюаня называет Павлином!), Вэй Ин принялся ухаживать за девой, безудержно при этом флиртуя. Госпожа Юй покачала головой — вот же распутник! Ни стыда, ни совести, даже её не стесняется, срамник. Она уже собиралась призвать его к соблюдению приличий, пообещав все кары небесные. Но, заметив, что мигом помрачневший Цзян Чэн кидает в сторону парочки мечущие молнии взгляды, передумала. Когда ещё представится возможность понаблюдать за столь забавной реакцией своего (оказывается, уже почти взрослого!) сына? Вэнь Цин, впрочем, на флирт юноши не велась от слова совсем. На ухаживания реагировала с бесстрастностью буддийской статуи, только пару раз одарила нахала ледяным взглядом за совсем уж бесстыжие шутки. А когда он попытался придвинуться к ней поближе, якобы пододвигая блюдо с баоцзы, дева, словно невзначай, продемонстрировала выглядывающие из её рукава длинные и острые медицинские иглы. Подобная демонстрация несколько остудила пыл Вэй Усяня. Затем он поймал на себе взгляд Цзян Чэна, которым тот обещал после обеда прикопать его где-нибудь в саду, и удивлённо захлопал ресницами. Заметив же предупреждающее потрескивание Цзыдяня, Вэй Ин совсем скис, отсел от девы и до конца трапезы дулся как мышь на крупу. Госпожа Юй, с усмешкой наблюдая за взаимодействиями детей, пришла к выводу, что она, пожалуй, не будет против, если Цзян Чэн однажды пожелает отправить брачное письмо в орден Вэнь.

***

На тренировочном поле стояла вязкая, тревожная тишина. Казалось, сам воздух гудел от разлившегося в воздухе напряжения, и достаточно будет малой искры, чтобы прогремел взрыв. Сразу после того, как Вэнь Цин покинула Пристань Лотоса, госпожа Юй собрала всех адептов и учеников ордена и зачитала им приказ Главы ордена о заключении союзных отношений между орденами Цзян и Вэнь. И об обязательстве принести вассальную присягу Верховному Заклинателю в случае начала военных действий. Неверие, изумление, неодобрение — вот что читала она в обращённых на неё взглядах. Союз с орденом Вэнь? Договор о сотрудничестве? Вассальная клятва? Казалось, что адепты ордена Цзян не в состоянии были переварить эту чрезвычайно шокировавшую их информацию. Разве орден Вэнь не пытается узурпировать власть в мире заклинателей? Разве не Вэни захватили все охотничьи угодья и запретили остальным орденам выходить на ночные охоты? Разве по приказу Вэнь Жоханя не сожгли несколько месяцев назад резиденцию самого праведного ордена Поднебесной? Разве не по вине мерзавца Вэнь Чао недавно чуть не погибли их Молодой господин и Первый ученик ордена? Почему же их Глава решил заключить союз с подобными нечестивцами? Все эти не высказанные вслух вопросы буквально были написаны на лицах растерянных адептов и учеников, что заставляло сердце Юй Цзыюань сжиматься. Правильную ли сторону они приняли в этом противостоянии? Не пожалеет ли она о своём выборе? Впрочем, этот выбор уже сделан и идти на попятную было поздно. Она хлопнула в ладоши и громко произнесла уверенным голосом: — Вы слышали приказ. От нас всех теперь требуется лишь одно — не подвести Главу ордена Цзян и в точности исполнить его волю. Прошу всех разойтись и заняться делом! Вероятность того, что вскоре нас ждут трудные времена, весьма высока. Тренировки будут усилены вдвое. Старшие адепты отныне будут тренироваться исключительно под моим личным руководством. Мы должны быть полностью готовы к войне, если она всё-таки начнётся. Она развернулась и пошла в дом. Вслед за ней в зал буквально ввалились совершенно ошарашенные новостями Цзян Чэн и Вэй Усянь. И если адепты, хоть и не слишком довольные произошедшим, готовы были принять любое решение Главы без объяснений, то с этими двумя объясниться придётся. Дать им приемлемую полуправду. — Мама! — от отчаянного крика а-Чэна у неё резко заломило в висках. Цзыюань поморщилась: — Тише, Ваньинь! Наследнику Великого ордена не пристало устраивать истерики. — Но как же так?! Как отец мог заключить союз с Вэнями? Он что, забыл про лагерь Перевоспитания? Вы даже не представляете, что там творилось! Над нами издевались, морили голодом, без оружия отправляли охотиться на нечисть! Вэй Усянь стоял рядом и яростно кивал, подтверждая каждое слово, выкрикнутое Цзян Чэном. — А пещера Черепахи Губительницы?! — не унимался её сын. — Вэнь Чао приказал пустить кровь невинной деве, чтобы выманить чудовище! Они бросили нас там умирать! Завалили вход! Вэй Ин чуть не погиб в этой гуевой пещере! — Ваньинь, следи за языком! — рявкнула госпожа Юй, полыхнув Цзыдянем. И продолжила, стараясь говорить как можно убедительнее: — Мы прояснили этот вопрос с Наследником Вэнь. Всё это было самодеятельностью его недалёкого умом брата. Вэнь Жохань не приказывал своему сыну ничего подобного. Лагерь Перевоспитания был лишь предупреждением для Глав всех орденов о возможных для них последствиях в случае неверных действий. Подобное не делает чести Верховному Заклинателю, тут я согласна, но у Вень Жоханя всегда были свои представления о чести, отличные от общепринятых. — А как же Облачные Глубины? — дрогнувшим голосом спросил Вэй Усянь. — Люди ордена Вэнь сожгли дом Лань Чжаня, мучали его, убили его отца… — Позволь спросить, Вэй Усянь, — Юй Цзыюань, нахмурившись, взглянула на воспитанника, — каким образом всё перечисленное тобой касается нас? — Но… Лань Чжань… Он же… — губы Вэй Ина задрожали. — Послушайте меня внимательно! Оба! Повторять не буду! — госпожа Юй строгим взглядом обвела юношей. — Я понимаю, что у вас появились друзья среди молодых людей других орденов. Дружба — это замечательно для мирного времени, но не для войны. На войне нет друзей. Есть семья и родной орден. Есть союзники и враги. — Ваньинь, — обратилась она к сыну, — ты — Наследник, будущий Глава ордена. Твоя первоочередная задача — защищать своих людей и свою семью. Именно это является зоной твоей ответственности. Ты обязан заботиться о благополучии и процветании своего ордена. Она посмотрела в глаза Вэй Усяню: — Если начнутся военные действия, то твой друг Нефрит окажется в стане твоих врагов. Мне жаль, Вэй Ин. Но в жизни есть более важные вещи, чем ваша детская дружба. Ты Первый ученик ордена Цзян, будущий Первый Помощник Главы. Ты станешь правой рукой Цзян Чэна. Это накладывает на тебя определённые обязательства. У тебя есть долг перед семьёй, перед орденом и его Главой. Твоя обязанность — быть рядом с Цзян Чэном, что бы ни случилось, и защитить его даже ценою своей жизни. Ты можешь дать мне обещание, что исполнишь свой долг? Вэй Ин вскинул голову и ответил тихо, но твёрдо: — Клянусь, госпожа Юй! Я исполню свой долг. Не сомневайтесь! — Но почему нашими союзниками в этой войне должны быть Вэни, а не противоположная сторона? — сжав кулаки, нахмурился Цзян Чэн. — Потому что это выгодно ордену Цзян! — отрезала Цзыюань. — Орден Вэнь силён и могущественен. У него мощная армия, множество союзников и есть все ресурсы для скорой победы. Мы с твоим отцом приняли решение выступить на стороне наиболее вероятных победителей. И это не обсуждается! Она резко развернулась, взмахнув рукавами, и вышла вон. Иньчжу и Цзиньчжу последовали за ней. Вэй Усянь и Цзян Чэн молчали долго и потерянно. — И всё же я не могу поверить в то, что отец и мать приняли подобное решение! — возмущённо воскликнул, наконец, Цзян Чэн. — Не могу себе даже представить, что буду сражаться бок о бок с мерзотным Вэнь Чао! Я с гораздо большим удовольствием проткнул бы его своим мечом! Он помолчал ещё немного и произнес тихо и печально: — Представляешь, все, с кем мы общались во время обучения и на соревнованиях — оба Нефрита, Не Хуайсан и даже этот гуев Павлин — все они окажутся нашими врагами. И, вполне вероятно, что нам придётся однажды обнажить против них свой меч. По-настоящему… — Не думаю, что Не Хуайсан предоставит тебе такую возможность, — грустно усмехнулся Вэй Усянь, — Скорее всего, брат и близко не подпустит его к полю боя. И правильно сделает. Чем он там от неприятелей отбиваться будет — веером? Или весенними книгами? — Знаешь, — Цзян Чэн устало потёр переносицу, — я столько раз мечтал подправить смазливую физиономию Павлина, но… — он покачал головой, — сойтись с ним в смертельной битве — это совсем не то, чего бы мне реально хотелось… Вэй Ин ссутулился, подумав о том, как же сильно ему не хотелось сойтись однажды в смертельной битве с Лань Чжанем. — Думаешь о Лань Ванцзи? — догадался Цзян Чэн. Вэй Усянь промолчал. Он так очевиден? — Скажи, вы с ним… на самом деле друзья? Вэй Ин неопределённо пожал плечами. — Знаешь, когда мы учились в Гусу, я был уверен, что он тебя ненавидит. Все были уверены. Ну, то, как он с тобой всё время обращался — постоянно назначал наказания, игнорировал, грубил… — Цзян Чэн нахмурился, — меня это прямо выбешивало. Но там, в Пещере Черепахи он остался с тобой, не бросил. И после, уже в Пристани. Даже по его отмороженному лицу всем было понятно, как сильно он переживает… Он ведь улетел лишь тогда, когда лекари ему в сотый раз повторили, что твоей жизни ничего не угрожает. А ведь его дом был сожжён, отец находился между жизнью и смертью, брат пропал без вести. Но он всё равно не хотел оставлять тебя. Несколько дней шатался возле лекарских палат, словно неупокоенный призрак, в надежде, что ты очнёшься… Сердце Вэй Ина защемило. Об этом он не знал. Не знал, что Лань Чжань так переживал за него. Что хотел дождаться его выздоровления… Это его растрогало и огорчило. Доведётся ли им встретиться снова? Будет ли у него возможность поблагодарить Лань Чжаня за всё, что он для него сделал? — Он ведь не только остался со мной в Пещере, — тихо сказал Вэй Усянь. — Он спас мне жизнь. Бросился прямо в пасть Черепахи, когда она хотела схватить меня. Вместо этого она схватила его. Вонзила ядовитые зубы прямо в сломанную ногу… — голос его сорвался. Вэй Ин кашлянул несколько раз, стараясь проглотить подступившие слёзы, и продолжил: — А потом, когда я свалился с жаром, отдал мне все свои духовные силы. До последней капли, а-Чэн, представляешь? Хотя сам был ранен, укушен и отравлен. На своё восстановление не оставил ничего. И все эти дни заботился обо мне. Согревал, менял повязки, даже… убаюкивал, — с его губ сорвался нервный смешок. — Если бы не он, я, скорее всего, не выжил бы. Впрочем, без техники Смертельных Струн его ордена мы бы вообще не смогли убить монстра. Цзян Чэн растерянно насупился, не зная, что ответить на столь не свойственные для Вэй Усяня откровения. — А-Чэн, если мне когда-нибудь придётся обнажить против Лань Чжаня меч, я не уверен… что смогу… — из груди Вэй Ина вырвался судорожный вздох. Цзян Чэн помолчал, затем положил руку на плечо шисюна и сочувственно сжал: — Вэй Ин, я не думаю, что на поле боя у тебя будет время для этих сомнений. Там ведь или ты, или тебя… Верно? — Верно… — эхом отозвался Вэй Усянь.