все так очевидно, но ты зачем-то пытаешься это скрыть
это так раздражает, но я не зол на тебя, нет…
нужно просто нести это бремя, я понимаю
понял все по твоим словам, еще тогда
ранее
это было их второе свидание. сонхун завис, уставившись на сону, что-то увлеченно рассказывающего ему про нло, который он успел запечатлеть на камеру будучи в средней школе. он почти ничего не слышит, но поддакивает ради приличия. он не может поверить, что добился этого парня, который теперь сидит на пассажирском сидении его машины, рядом, – было большим разочарованием узнать, что сону состоит в отношениях. благо, они кончились, и теперь сону обратил внимание на сонхуна, год пускающего на него слюни. а как иначе? он очарователен, все в нем очаровательно: его блестящие янтарные глаза, их лисий разрез, сладкая улыбка, мягкие рыжие волосы, фигура, запах. сонхуна вело со всего кима. ему хотелось его сожрать. рассказ сону прерывается двумя уведомлениями на телефоне, пока он показывает видео того самого нло. прежде чем сону поспешно убрал их пальчиком и развернул телефон обратно к себе, сонхун успел заметить (к несчастью), что смс — от чертового нишимуры. они сделали вид, что этого не было; хоть в воздухе и повисла неловкость, продолжили разговор. но упрямый японец не успокоился и начал названивать. теперь сонхун мечтал о том, чтобы сону оказался прав: чтобы инопланетяне прилетели и похитили этого ебаного мудака навсегда. — может ответишь? – сонхун взглядом указывает на вибрирующий телефон, лежащий экраном вниз на бедрах сону, и внимательно следит за его реакцией. пака начинает раздражать это. тот неловко улыбается, отмахиваясь. — все в порядке, это не важно,– он уставился вперед, его голос дрогнул, и сонхун ощутил на себе резкую смену настроения: натянутая улыбка, погрустневшие глаза. запахло тревогой. почему он еще не заблокировал его? о чем они там могут общаться? у сонхуна тысяча и один вопрос, но он не подает виду и успокаивающе гладит сону по ляжке. он еще в самом начале понял, что надоедливый бывший бойфренд будет идти в комплекте с сону, но альфа твердо решил: он подождет, сколько потребуется, будет рядом и точно сделает сону своим. по-настоящему.
–
это был последний раз. то есть, самый последний из всех предыдущих, когда он хотя бы дышит с нишимурой одним воздухом в одном помещении, потому что это переходит все рамки дозволенного — он снова оказался в его постели, но теперь — будучи в отношениях с другим человеком! «ни за что», — так же он думал месяцами ранее, когда дал ни-ки знать, что они больше не будут проводить течки вместе (сону было тяжело и унизительно это принимать после «окончательного» расставания; не принимать «помощь» тоже. поэтому он каждый раз делал вид, будто отдается в его руки нехотя, будто он не чертовски нуждается в ни-ки), потому что: — эй… — неуверенно, — я хотел сказать, что собираюсь начать новые отношения… поэтому мы заканчиваем это… это все. — сону неуклюже натягивает кроссовок, балансируя на одной ноге, и смотрит на широкую спину, пока ни-ки наливает кофе в кружку. — ты слышишь? — да ну? — ни-ки оборачивается, снисходительно подняв бровь. — что? — сону выпрямляется и сжимает ладони в кулаки. он готовится нападать, защищаться, вот-вот вспыхнет от раздражающего спокойствия. а какой реакции ожидал сону? — кажется, ты забываешься. если мы в очередной раз поссорились из-за твоих капризов, это не значит, что ты стал свободным мальчиком. капризов? — ты глухой? это не очередная ссора! я тебе ясно сказал тогда, что мы расстались, — блять, серьезно? сону не может поверить, что все его попытки объяснить ни-ки, что «их» больше не будет ни в каком виде, снова влетят тому в одно ухо и вылетят из другого. кажется, в этом есть и его вина. нишимура молча смотрит на него, как на идиота. словно знает какую-то неведомую сону вселенскую тайну. — что молчишь? ничего не скажешь? — ничего, сону-я. я услышал тебя. попробуй, — он делает глоток, смотря из-под кружки прямо в глаза своими темными. не вызывает доверия. это угроза? издевается, всегда общаясь так, будто сону не равный ему взрослый, а несмышленый ребенок, лепечущий всякий бред, который и не стоит внимания. потому что он знал, какое имеет влияние. он знал, что сону все равно его, что превращается в его руках в податливую глину, из которой тот может слепить что угодно. и то, что слепилось, бесконечно уродливо: сону никогда в жизни еще не был так унижен, так разочарован в себе. он самая несчастная скульптура в мире. и теперь ни-ки наказал его за ту своевольность, сделал его плохим, ужасным, грязным. зависимым. нет, сону не пытается оправдать себя. ему нет оправдания, но он не может отрицать и не ненавидеть факт того, что ни-ки по-настоящему владеет им всем. правда ли сону против? сону вздыхает, стоя у двери минуту. открыть ее кажется ему мучительным испытанием. настолько, что лицо искажается в болезненной гримасе, пока он осторожно вставляет ключ в замочную скважину, стараясь не шуметь. что он вообще здесь делает? интересно, сонхун уже спит? «да чтоб я сдох» — думает про себя, заходя в темную квартиру и так же осторожно запирает дверь. он включает свет в гостиной и вздрагивает, увидев сонхуна, сидящего на диване с телефоном в руке. не спит. отложить разговор не получится. — где был? — сонхун откинулся на спинку дивана, широко расставив ноги, и спрашивает так буднично, со спокойным выражением лица: конечно, все в порядке. но потемневший взгляд, впившийся в сону, выдает его раздражение. сону громко сглатывает, устремив глаза в пол, как нашкодившее дите. «какая жалость», усмехается про себя сонхун. поняв, что ответа не дождется, он шумно вздыхает и встает, подходя к парню, и обхватывает его лицо ладонями. — сону, детка, посмотри мне в глаза? отвечай, когда я спрашиваю, пожалуйста, — ласково, насколько это возможно. насколько его хватит?
вся правда в твоих глазах
совладай собой, чтобы я мог притвориться, что ничего не заметил
теперь я думаю: может, он был лучше меня?
сону поднимает лицо. глаза в глаза, и он не выдерживает и пяти секунд — снова опускает голову и всхлипывает, заходясь в горьком беззвучном плаче. все ясно, как день. у этого придурка получилось промыть ему мозги. сонхун чуть грубо хватает его за щеки рукой, заставляя посмотреть на себя. — п-пожалуйста… — приди в себя. — сонхун просит, потому что не может смотреть, как плачет сону. он не знает, что делать, и ему самому, если честно, охота плакать. — мне так жаль! давай расстанемся! — замолчи. «да что вы все затыкаете меня…», думает сону. боже, что с ним не так? что ему делать? теперь сонхун прижимает его к себе и успокаивающе, по-отцовски гладит по голове. от этого становится невыносимо. — не волнуйся больше, сону-я. (потому что я буду лучше его).просто сотри его из своей жизни.
почему ты не можешь его отпустить?