Дофамин

МУККА — Мальчишка Декабрь — отвратительный месяц. Особенно в серой и унылой Москве, своей скоростью прикрывающей царящие здесь безысходность и отчаяние. И количество промо-съемок, свалившихся на Сергея, не особо способствовал отвлечению от гнетущих мыслей. Все эти съемки проходили с Ритой. То ли назло, то ли, наоборот, на радость, так как их отношения вновь потеплели и вернулись на уровень до той злосчастной попытки поцелуя. И было действительно легко, Серёжа больше не ощущал неловкости и двусмысленности в их общении. Рита действительно стала первым настоящим другом, после возвращения Горошко из Израиля. — Может поужинаем вместе после съемок? — вдруг предложила девушка, когда оба сидели в гримерке и ждали вызова на площадку. — Давай, — поддержал идею Серёжа. В пустую квартиру не хотелось. Зимой она чувствовалась еще более… холодной. — Может в ту кофейню? Там были в меню интересные позиции. — Нет, — поморщился Серёжа. — Туда не хочу. Давай просто что по пути найдем? — Ладно, — недоверчиво произнесла девушка, не понимая реакцию актера, но решила вопрос оставить до вечера. Как бы не было легко, как бы не восстановились отношения с Катей, Серёжа не хотел смешивать эти две жизни воедино. Ну и конечно же боялся Олега, просто не хотел это признавать. Первым попавшимся по дороге от съемочного павильона рестораном оказалось что-то паназиатское. Не желая искать иное из-за усиливающегося снегопада, пара заскочила туда, заняв самый дальний столик. — Что не так с той кофейней? — все-таки задала вопрос, который мучил девушку на протяжении всего дня, когда они оба разглядывали меню. Попыталась сделать это непринужденно, но получилось все равно резковато. — То есть? — не понял Серёжа. Где и как он мог проколоться? — Ты что когда мы там были сидел на иголках, что сегодня резко отказался. Явно что-то не то. — Всё нормально, — отмахнулся. — Тогда я приму это на свой счет. — Не говори глупости, — ухмыльнулся Сергей. — Серёж, — выдохнула Рита, откладывая меню. — Рассказывай. Я же еще с первого дня знакомства вижу, какой ты весь в себе. Всё думаешь, думаешь, груз новых мыслей ложится, и ты становишься еще более серьезным и унылым, так как все это приходится тащить на себе. А надо делиться. И станет легче. — Да нечем делиться, — пожал плечами Сергей. — Просто тяжелые последние два года. Переезд театра в Израиль, прощальная жизнь там, не особо радостное возвращение, начинание всего с нуля в Москве. Даже не в любимом и почти что родном Петербурге, а в Москве. Только питерское прошлое все равно и тут достало. — То есть? — за самое нужное и важное ухватилась Рита, когда Горошко надеялся, что последняя фраза пролетит мимо внимания. С другой стороны, а может правда лучше поделиться? Может, действительно станет легче? — В общем, — сдался молодой человек, откинулся на спинку кресла и начал свой рассказ. — Еще когда мы открывали театр FULCRO… — Готовы сделать заказ? — прервал только начавшийся рассказ подошедший официант. Быстро выбрали свой ужин. Стоило официанту уйти, как Рита выжидающе посмотрела, намекая на продолжение рассказа. — Когда мы отрывали FULCRO, напротив также открывалась кофейня. Забавная история конечно произошла. Я как-то иду по улице и бац, буквально в десяти сантиметрах от меня падает ведро краски, — тихонько засмеялся Сергей, увлекшийся воспоминаниями. — Все кеды в белых брызгах, но оно стоило того: так я познакомился с Катей. — Катей? — нетерпеливо спросила Рита, когда молодой человек молчал уже дольше пары секунд. — Да. Катя Романова, — усмехнулся Сергей, задумчиво переворачивая телефон и смотря на фото под чехлом телефона. — Можно сказать моя первая любовь. Актриса видела это фото и не раз. Долго гадала, что это за блондинка. Мысли о любимой появлялись, но она их постоянно отгоняла. — Неразделённая? — с надеждой спросила Рита. — Почему? Разделённая. Мы были парой какое-то время. — И что случилось после? — Звезду поймал, — хмыкнул Горошко, переворачивая телефон обратно экраном вверх. — Ты? — удивилась Рита. — Я, — кивнул актер. — Огромный успех у театра, огромная стартовая роль в большом кино, безумный интерес со стороны СМИ, появляющийся фан-клуб… в общем, я слетел с катушек. Упивался славой и безумно боялся, что следующий день будет последним. Что меня забудут так же резко, как полюбили. — Не вижу проблем для отношений, — пренебрежительно дернула плечом девушка. — Нет, всё это сплошная проблема для отношений. В погоне за мнимыми идолами и новыми друзьями, я совсем забил на действительно любящих меня, а не мою популярность, людей. — Люди приходят, люди уходят. Это нормальный процесс. Есть в нашей жизни попутчики, а есть лишь пассажиры. — Да. Только я своими собственными руками выкинул попутчика. Насильно, грубо и… да. Грубо. — Ну, что было, то прошло. Как давно это было, ты сказал? Два года? — Есть вещи, которые не забываются, — поморщился Сергей. Всё это время он не поднимал глаз, когда Рита наоборот смотрела на него в упор. — Особенно, когда вы вдруг сталкиваетесь лицом к лицу. — Вы общаетесь? — Немного. — Так, как раньше? — Нет, конечно нет, — дернул головой. — Я причинил ей много боли. Сам стал другим человеком, это всё осознав. Да и она тоже уже изменилась. — Смысл тогда общаться, если вы уже разные люди? — нахмурила брови Рита. Ответа на этот вопрос Серёжа не знал. Точнее как… не считал, что он и Катя стали кардинально разными людьми. Их задушевный разговор в кофейне этого не показал. Скорее наоборот, окрылил надеждой. — Так и причем тут та кофейня? «Кофеин», кажется? — Та кофейня у FULCRO называлась «Кофеин». А та, в которой мы с тобой были, первая их точка в Москве, — пояснил молодой человек. — Пф, — выдохнула Рита. — Много ли этих кофеен. — Владелец «Кофеина» — Олег Романов, брат Кати. Кажется, Катя тоже владеет частью бизнеса. — И ты испугался, что она увидит тебя в компании меня? — сложила руки на груди Рита. — Не-е-ет, — протянул Серёжа, забоявшись, что так действительно могло выглядеть со стороны. — Ни в коем случае. Не думай так, пожалуйста. — А как мне думать? — У меня не очень хорошие отношения с Олегом, — полностью вылил всю правду Горошко. — Не очень хотел бы, чтобы ты увидела и не дай бог оказалась задета в драке. — Ладно, — смягчилась Рита. — Но всё ещё, Серёж, нужно жить дальше. — Я и живу. Рита не верила. Фото в чехле телефона говорило об обратном. Может, и хорошо, что пара в тот день не отправилась ужинать в «Кофеин», так как там действительно на смене находился злой Олег, которого просто поставили перед фактом бейби-шауэра для своего еще не родившего ребенка. Но хотя бы Ира была счастлива и с нетерпением ждала воскресенья, дату, на которую вся вечеринка была запланирована. Катя бегала в суматохе, решая проблемы с шариками, ленточками, и прочей лабудой, но чувствовала себя вполне окрыленной, пусть и была вымотана физически. Всё-таки когда ты занят делом, у тебя не остается времени на рефлексию и пустые страдания. Более того, ей во многом помогал Дима, а его присутствие действовало как обезболивающее, причем максимально сильное. Дима, правда, сам разрывался: в команде был полный завал. Декабрь всегда жаркое время из-за огромного числа рекламных интеграций, которые не хотелось потерять, деньги как никак. А тут еще и девушка, которую тоже потерять из поля видимости не хотелось. Так что Масленников старался изо всех сил поддерживать свою внимательность на уровне ста процентов. — Я надеюсь, ты приедешь на вечеринку? — спросила Катя, когда они вместе ехали из детского магазина в сторону дома. Девушка чуть не забыла купить подарок. Всё сделала, а про подарок не подумала. — Ты думаешь, я там уместен? — нахмурил брови Дима. — Почему нет? — Родители малыша или малышки меня не приглашали, — пояснил Масленников. — Я тебя приглашаю. Напоминаю, хоть и вся эта вечеринка для них, но хозяйкой, так или иначе, являюсь я. У Димы закрутились шестеренки в голове, он пытался без своего календаря вспомнить все планы на воскресенье. Там точно была съемка… — Если не к самому началу приеду, не страшно? У меня там работы мн… — Не страшно, — сразу ответила Катя. — Я всё понимаю. Просто думаю, тебе было бы интересно посмотреть, что у нас получилось… — А я надеялся, что просто ты будешь рада меня там видеть, — усмехнулся Дима. — Ну это безусловно! Даже не обсуждается, — легким румянцем смущения покрылась Романова.