Дофамин

Баста - Хочу к тебе «Прости, я не могу» Эти слова крутились в голове Сергея, как проклятие, которое он сам себе и придумал. Но это было правдой: он действительно не мог себе позволить предать те чувства, что все еще тлели внутри, без намека на полное исчезновение. Ведь если ты сдался — значит, тебе это не нужно, не так ли? А ему нужно было. Очень. Парню было тошно. Рита — прекрасная девушка, которая ни в коем случае не заслужила подобного отношения к себе. Она, такая простая, доверчивая и открытая, не должна была стать способом проверки истинных чувств и желаний. Но, к сожалению обоих, стала. С того рокового момента они не общались. Рита стремительно собрала свои вещи и уехала, глотая слезы, в надежде, что Сергей не заметит ее слабости. Актер, в свою очередь, понимал, что должен был еще что-то сказать или написать, но не мог. Что еще добавить к «прости, я не могу»? Какие слова могли уменьшить причиненную боль и обиду? Он не знал. Сергей гулял по Москве, не зная, как быть. Телефон присылал уведомления о рекордах пройденных за день шагов, но вместо этого он уже несколько раз порывался набрать Катин номер, который все еще хранил в телефоне. Но что, если он уже изменился? Решив именно это, он убрал телефон в карман и пошел дальше, с каждым шагом освобождая свою голову от мыслей. Ноги сами привели к «Кофеину». Сережа и не был против: внутри будто появился огонек надежды, хоть и источник его был непонятен. В ожидании своего яблочного капучино, получил сообщение от менеджера. «Завтра в семь пресс-релиз «Пищеблока», тебе там тоже нужно быть. Не забудь» Конечно же, Горошко забыл. Даже не вспомнил о том, что это за проект. Быстро загуглив и увидев в партнерах сериала киностудию «Плюс», воодушевился: там же теперь работает Катя, значит, есть шанс, что она тоже придет на этот релиз. — Яблочный капучино для Сергея! — уже третий раз кричал бариста, смотря на остывающий напиток. — Молодой человек, ваш кофе? — Ой, — вернулся в реальность Горошко. — Да, спасибо. В радостной прострации закрыл стаканчик крышкой и вышел на Никольскую улицу. Даже легче стало дышать. Завтра он обязательно с ней поговорит, пора расставить все точки над «и». Допив кофе, удачливо вспомнил, что, по крайней мере раньше, в «Кофеине» всегда писали на дне стаканчика предсказание. Перевернул. «Дорогу осилит идущий» За двадцать четыре часа ожидания мероприятия успел выкурить пачку сигарет, выпить литр кофе и поспать буквально пару часов. Внутри сидело неописуемое волнение. Сергей готовил себя к тому, что будет отшит, ведь Катя имела полное право это сделать. Однако, он все еще верил в то, что шанс восстановить отношения есть. Хоть какие-нибудь, хоть как-либо. Не может же та яркая и насыщенная чувствами история закончиться так… так, как она закончилась. Ведь он все еще любил, а это что-то, да должно значить. Впервые не опоздал на мероприятие: приехал один из первых, занял место вдали и медленно пил шампанское, пристально наблюдая за входом. Нельзя было ее упустить. — Как хорошо, что ты уже тут, — подлетела к Сергею его менеджер. — Уже фотографировался? — Еще нет. — Пошли тогда, — подхватила под локоть. — Ты не знаешь, кто-нибудь из «Плюса» будет? — нервно спросил Горошко, подходя к прессе. — Должны быть, — кивнула девушка. — Но список не знаю. А что? — Да так, — небрежно бросил актер. — Просто хотел с кое-кем повидаться. — Правильно, тебе побольше лицом нужно мелькать. А то я устала отбиваться от вопросов, кто этот твой Сергей Горошко и где он снимался. Давай-давай, активнее о себе напоминаем. Сережа лишь усмехнулся. Ему было важно напомнить о себе лишь одному человеку. Роман Олегович несомненно хотел, чтобы Катя посетила пресс-показ сериала. И когда она уведомила о своем больничном на прошлой неделе, очень расстроился, но все-таки не вычеркнул ее из списка приглашенных, оставив надежду на быстрое выздоровление блондинки. По итогу, девушка пришла. Правда, одна. Теперь на больничный ушел ее босс. К счастью, Романова не растерялась и нашла знакомых и коллег, с кем скрасила начало вечера за светской беседой. Девушка уже увереннее держалась на подобных мероприятиях, быстро привыкнув к излишней громкости, обилию мелькающих лиц и суете. Однако, дольше получаса без головной боли продержаться не смогла и вышла на балкон подышать. Сергея постоянно отвлекали разговорами с продюсерами и журналистами. Он нервничал, боясь упустить Романову, но продолжал улыбаться новым знакомым. Кредит сам себя не выплатит, актерская карьера тоже сама собой жить не будет. — Это последний, обещаю, — шепнула ему на ухо менеджер, подводя к очередному продюсеру для рукопожатия. Очень хотелось курить. Все волнения и переживания сплелись в единый ком, убрать который могла помочь лишь сигарета. Быстро поулыбавшись и несколько раз выразив мнимую радость знакомству, Сергей быстро откланялся и поспешил к двери, ведущей на балкон, уже доставая из карман брюк пачку сигарет. И, выйдя на прохладный ноябрьский воздух, он обомлел. Вот Она. Ровно перед ним. Стоит спиной к нему, облокотившись на перила, и смотрит на оживленную даже в ночное время Тверскую. Это точно знак. Столько случайных встреч, как и эта, не могли происходить просто так. Все два года страданий, попыток смириться и принять факт расставания, которые увенчались неудачей, — все привели сюда, в этот самый момент. Если не сейчас — то никогда. — Привет, — с пересохшим горлом сказал Горошко и сразу закашлялся. Катя дернулась, то ли от неожиданной встречи, то ли от дуновения ветра, и оглянулась на парня. Актер пытался понять ее эмоции на лице, но не смог. — Привет, — ответила Катя и отвернулась обратно к Тверской. Диалог складывался так, как и все их случайные-неслучайные встречи до этого. Нужно было что-то говорить, но Сережа не знал что. Вновь все слова испарились, исчезли, будто русского языка не существовало. Как и всех остальных. — Тебе не кажется, что мы слишком часто случайно встречаемся? — прерывал молчание он. Катя же и не пыталась придумать что-либо для продолжения беседы. Она лишь смотрела на ночную Москву и медленно мысленно проговаривала, что все это нереально. Иллюзия, не иначе. — М? Катя сама задавала этот вопрос. Каждый раз, как они сталкивались в этой гребаной столице. — Не кажется. И все. Сережа надеялся, что девушка будет более многословной. С другой стороны, было глупо думать, что она тут же кинется ему на шею. Хотела бы — сделала это еще при первой их встрече. — Знаешь, я все это время… — глубоко вздохнул, — все это время хотел с тобой поговорить. Катя молчала. Все так же смотрела на город и мысленно убеждала себя в том, что происходящее нереально. Горошко счел тишину как разрешение продолжать. — Прости меня, — даже как-то слишком быстро произнес он. Будто зажег салют и срочно убежал подальше, чтобы ничего в него не прилетело. И стал следить за Романовой, ожидая этот фейерверк. — Это все, что ты хотел сказать? — спросила она. Сережа поежился. Холод был как на улице, так и в ее тоне. — Н-нет, — неуверенно произнес актер. Пытался срочно найти подходящие слова, но решил говорить все то, о чем сам и думал. — Может, раз судьба так сталкивает, есть еще надежда, чтобы у нас... — Нет, — сразу же перебила его блондинка и повернулась к парню лицом. — Нет никаких нас. За два года каждый стал совершенно другим человеком. Каждое слово било пощечиной наотмашь. То по левой щеке, то по правой. И так поочередно. — Но, — попытался перечить Горошко, — просто хоть немного сохранить то, что было. Хотя бы по-дружески… Ни один мускул лица Романовой не дрогнул. — Не могут быть друзьями бывшие возлюбленные.