Ежедневник

      Тишина опустилась на горы, поглощая их. Зловещее тревожное молчание нарушали лишь негромкие голоса сильфийского отряда, прибывшего на помощь, да их лёгкие шаги. Мечницы шли впереди, настороженно оглядываясь, а жрицы прикрывали их со спины. Нилоникастана, молодая жрица, хмурилась, беспокойно осматриваясь по сторонам, ступая по царству смерти, в которое превратилось двергское поселение.       Конец нового тысячелетия ознаменовался множеством катаклизмов. Потусторонний мир пытался вырваться за границы своих владений, и тёмная губительная магия, будто огромная волна цунами, обрушилась на мир, неся разрушения и непредсказуемые изменения. И все нации снова объединились, чтобы противостоять общей беде. И двери призвали на помощь сильф.       Оба народа жили высоко в горах, кроме того, дверги медленно восстанавливались после столетий навязанной, разрушительной борьбы с соседями. И пусть со смерти тирана прошло целое тысячелетие, отголоски тех дней до сих пор преследовали их. Поэтому им нужна была помощь, ведь Изербаш принял на себя один из самых сокрушительных ударов. Разрушенное поселение, целиком и полностью похороненное под руинами, камнями и снегом, за долю мгновения оборвавшее несколько сотен жизней, было красноречивым тому подтверждением.       С ужасом и скорбью сильфийский отряд бродил по молчаливым руинам. Они не успели совсем немного, чтобы хотя бы попытаться что-нибудь сделать и как-то защитить. Поэтому теперь они собирали трупы, вытаскивая их из-под завалов для того, чтобы жители других общин могли предать их Земле согласно обычаю.       Мужчины-ремесленники, молодые и зрелые, жрецы-каменщики, некоторые из которых были беременны, дети — горестная картина, и скорбь переполняет сердце Нилоникастаны. Могли ли они всё предотвратить, или же это было неизбежно?..       О выживших речи не идёт, и никто не ожидает найти хотя бы одну живую душу. Однако печальная скорбящая жрица отчётливо слышит копошение и глухой, едва различимый писк. Вскрикивает, привлекая внимание, и первой бросается к ещё не разобранным завалам. Магией и грубой силой откидывает камни и расчищает снег лишь для того, чтобы обнаружить взрослого старого жреца... своим телом накрывшего новорожденное дитя, чудом уцелевшее и выжившее, а теперь слабо шевелящееся и хныкающее. — О Ветер! — изумлённая, Нилоникастана поспешила нагнуться, аккуратно забирая ребёнка и бережно прижимая к себе. Малыш слабо пискнул, крохотными пальчиками зацепившись за одежды жрицы, и она скинула плащ, накрыв им ребёнка. — Похоже, каменщик едва успел родить, прежде чем беда обрушилась на общину, — осмотрев тело и проанализировав обстановку, заключила старшая жрица. — Дитя благословлено одновременно двумя богинями. — Мы не можем оставить его здесь! — взволнованно прошептала Нилоникастана, на что собеседница кивнула.       Молодая жрица перевела такой же взволнованный взгляд на дитя. Мальчик успокоился и притих, и смотрел на неё спокойным взглядом чёрных глаз. Нилоникастана неловко улыбнулась ему, удобнее перехватив на предплечье, даже не подозревая, насколько тесно её судьба окажется связанной с судьбой этого ребёнка.