***
Девчонка всё утро провела сидя на коленях подле кровати его милости. Ханджи всё утро не могла перестать лить слезы. Спустя несколько часов её голос охрип, и рыдания стали беззвучными. Повторяя про себя как мантру «почему», «как же так», «ты же мне обещал, папа», девчонка даже не успевала позаботиться о слезах и выделяемом из носа, так что шелковая ткань, что на время покрывала тело усопшего, почти везде была влажной. Спустя некоторое время закончились и слезы. Ханджи положила голову на ноги отца и отрешенно смотрела перед собой. Совсем незаметно её настиг беспокойный сон. – О, Ханджи… — сквозь дремоту девчонка почувствовала, как сильные большие руки обвивают её талию, тянут на себя, меняя положение её тела. Чужая рука ловко держала её под плечами, ещё одна — под коленями. Она попыталась разглядеть человека, но даже открыть опухшие покрасневшие веки удалось ей с трудом. Очков не было, пришлось сощуриться. Тяжело, глаза моментально закрывались. — Ммм? — сонно промычала она. На слова сил также не хватало. — Всё хорошо, милая. Неужели не узнаешь меня? — явно мужской голос с характерной усмешкой. Спустя мгновение до девчонки дошло. — Л-лорд Кеннет? — удобнее устраиваясь у мужчины на груди, не открывая глаз пролепетала она. — А кто ж ещё? — мужчина чуть ближе прижал девчонку к себе, чтобы ей было комфортнее. — Ты устала, не хотел тебя будить. Но раз так вышло, не подскажешь, куда старику тебя отнести? — Обратно… — Эээ, нет уж. Ты там насиделась уже. Тебе бы поспать. — Но я не усну уже, — Ханджи несколько раз поморгала, потерла руками глаза. — Там остались мои очки… — Вот эти? — ухмыльнувшись, мужчина наклонил к ней лицо поближе. Под шляпой, на переносице покоились небольшие очки. Неожиданно девчонка, несмотря на осипший голос, звонко усмехнулась. — Да, — она потянула руки к его лицу, ловко сняла очки, надела их. — И как я только не приметила их раньше? — Точно больше не уснешь? — Точно. — Давай тогда к тем двум оболтусам тебя отнесу? — Кенни резко развернулся к лестнице. — А, ой! — Ханджи дёрнулась и непременно свалилась бы на пол, если бы её не держали крепкие руки мужчины. — Вы можете отпустить меня, лорд Кеннет! — девчонка смущенно улыбнулась. — Да я тебя почти уже донес. — Мужчина вышел к террасе на задней стороне замка, которая почти всё время пустовала. Именно поэтому здесь обосновались парни, виконт Ривай Аккерман и лорд Эрвин Смит, решив успокоить нервы после беседы с баронессой с помощью самокруток, любезно позаимствованных у камердинера одного из них. — Ну вот, пришли. Ребята дрогнули и обернулись на голос, что раздался за их спинами. Ах, Кеннет. Самокрутки можно не тушить. Совершенно неудивительно, что именно он их нашёл. Парней покоробило другое: девчонка, неловко покидающая руки старшего Аккермана. Эрвин видел её утром, пытался поговорить, отвлечь её, но словно к стене обращался. К раскрасневшейся, плачущей, периодически срывающийся на рыдания стене. А сейчас Ханджи выглядела куда лучше, смущенно благодарила Кенни, не решаясь оторвать взгляда от своих туфель. — Развлекайтесь, — мужчина кивнул, удаляясь. — Кхм, ты как? — туша бычок носком туфли, спросил Эрвин. Ханджи пожала плечами. — И давно вы курите? — девчонка стояла там, где её покинул дядюшка Кенни, отчего-то не решаясь подойти ближе. — Неважно, — ответил Ривай, также потушив бычок. — Ты не ответила. — Сомневаюсь, что смогу ответить, — юная леди пару раз пожала плечами, затем обняла себя за них. Смотрела отрешенно куда-то в сторону. — Н-наверное, тяжело, — от её былого звонкого, громкого, такого выразительного голоса осталась лишь надломанная хрипотца. — Ханджи… — Эрвин тотчас сорвался к девчонке, крепко обнял. Та неловко обняла его в ответ. — Извини, я просто не знаю, как тебе помочь… не подскажешь? — он немного отстранился, но не размыкал полностью рук. — Если бы только я сама знала, Эрвин, — шатенка горько усмехнулась. Неподалеку послышался стук копыт и конское ржание. — Кто-то приехал? — Моя матушка. — Разумеется, светловолосый сразу узнал ржание своих лошадей, да и доносящиеся до их слуха голоса стали подтверждением вышесказанному. — Кхм… — Иди, Эрвин, — Ханджи сама выпуталась из его объятий. — Встреть её. — Это необязательно. — «Эрвин! Эрвин!» — Меня зовут, что ж, видимо обязательно… — он отошел ко входу в замок, напоследок посмотрев на друзей. Ривай кивнул ему, Ханджи смотрела на сад, что был чуть в стороне. — Кхм… — неловко начал Ривай. — Ханджи, я уверен, ты этого ещё вдоволь наслушаешься, — девчонка перевела взгляд на него, — но мне жаль. — Небольшая слеза скатилась у неё по щеке. Парень достал из нагрудного кармана платок, подошёл к ней ближе. — Лорд Артур был выдающимся виконтом, — протянул ей платок, Ханджи взяла его, — любящим отцом, — девчонка отчего-то замахала головой из стороны в сторону, как бы отрицая, — и просто хорошим человеком. — Прекрати, Ривай, замолчи сейчас же! — срываясь на тихие всхлипы, прервала его девчонка. Юная леди убрала очки с переносицы на лоб. Она неоднократно утирала слёзы, но от этого толку не было. Парень беспомощно стоял рядом, не представляя, чем он ещё может помочь. — Кхм, мне, видимо, не стоило так говорить. — Ханджи снова прервала его жестом руки. Парень замолчал. Девчонка глубоко задышала, отчаянно пытаясь успокоиться. — Нет, Ривай, — дыхательные упражнения ей немного помогли, Ханджи заговорила спокойнее. — Это мне следует извиниться. — Ривай даже не пытался скрыть удивления. — Если ты про вчерашнее, то не стоит… — Нет, нет, вернее да, но, — и снова всхлип, но куда более короче, чем предыдущие. Девчонка продолжала глубоко дышать. — Не только. Я ведь… — порывистое движение рукой к лицу, чтобы утереть слезы. — Ты ведь тоже недавно потерял отца, а я… а я даже ничего тебе не сказала. — Ханджи отвернулась от Ривая, высморкалась, слегка прокашлялась. — Я ничего не сказала тебе, несмотря на то, что задумывалась об этом. — Она повернулась к нему, её лицо застилало чуть ли не отчаянье. — Прости меня, Ривай, мне так жаль. — Девчонка прильнула к парню, обнимая. Тот опешил. — Не стоит… Ханджи, — виконт был совершенно сбит толку. Не придумав больше ничего, что можно делать, он начал поглаживать плечи и спину девчонки. — Не надо. — Та положила подбородок ему на плечо, тихонько всхлипывая. Через некоторое время подняла голову. — Но почему? — она слегка отстранилась, чтобы посмотреть в глаза юноши. Тот чуть поднял голову, взгляда не отводил. Ханджи застыла на несколько мгновений. Затем, поджав губы, спросила: — Ты меня настолько презираешь, что не хочешь принимать мои соболезнования? — её нижняя губа предательски задрожала, она начала пятиться назад. — Разумеется, нет, — парень не давал девчонке отстраниться, чтобы подтвердить искренность сказанного хотя бы таким жестом. — Я не презираю тебя. Я не хочу принимать твои соболезнования, потому что не нуждаюсь в них, — сказал он, нахмурившись. — Потому что мне ни капли не жаль, что мой отец ныне мертв, — опустив голову, добавил он шёпотом. Ханджи всё же отстранилась, но руки с плеч не убрала, недоумевающе посмотрела на Ривая. Вглядывалась внимательно в его лицо, будто что-то высматривала, соображала. Парень не смотрел в ответ, мысленно начав корить себя за то, что сказал лишнее. — Тогда… ладно, — она потупила взгляд, уставилась на небольшое расстояние, разделявшее их. — Тогда, и за вчерашнее прости, — девчонка пока не заметила, но тон её выровнялся и надобности в платке больше не было. — Не знаю, что на меня нашло. — Ребята одновременно подняли глаза, их взгляды встретились. — Я же сказал, что не стоит. — Но ты был зол вчера. — А сейчас нет, — парень тяжело выдохнул. — Оставь это, Ханджи. — Тебе так тяжело принять мои извинения? Будто я каждый день приношу их тебе, — девчонка насупилась. — Это, по-моему, впервые, — издав короткий невеселый смешок, сказал парень. — Если ты не извинишь меня сейчас, будь уверен, я больше никогда об этом не попрошу, — юная леди хотела было скрестить руки на груди, придавая этим себе более категоричный вид, но почему-то не хотела убирать их с плеч Ривая. — Боже, Ханджи, ладно… — парень кивнул. — Я принимаю твои извинения, будь они неладны, — он хмуро оглядел девчонку. — Так бы и сразу, — та ему умиротворенно улыбнулась. Опустила взгляд, решила всё-таки отступить и покинуть объятья виконта. — Спасибо, Ривай. Мне даже стало легче. — Я рад, — парень завел руки в замок за спину, будто не зная, куда их деть. — Впрочем, если вдруг ещё захочешь за что-нибудь извиниться — я к твоим услугам, — он пошутил, усмехнулся в надежде разбавить скорбь Ханджи. Риваю было горько видеть её такой, потому что мысли относили его к вечернему диалогу с виконтом, а сердце наполнялось чувством вины. Ведь он видел, но ничего не сделал. В который раз. — Благодарю, виконт Аккерман, — шатенка неожиданно усмехнулась. — Но боюсь на сегодня достаточно. — Как скажешь, — пожал он плечами. Неожиданно их прервал довольно громкий звук голодного желудка юной леди. — Ты же не завтракала, я прав? — Да… — неловко ответила она. — Мне не хотелось. — Тебе бы поесть, — хмуро осмотрев девчонку, заключил парень. — Да и поспать тоже бы не мешало. — Но я не хочу. — Почему ты постоянно упрямишься? — Он зашагал в сторону дома. — Идём. Ханджи не хотела возвращаться в дом. Стоя здесь, на застекленной террасе, которая с одной стороны всё же обдувалась летним, но холодным ветром, она чувствовала себя легче. В замке её что-то будто душило, не давало сделать глубокого вдоха. А здесь нет. Даже недавний приступ плача не повлёк за собой никаких последствий. Наоборот. Она будто от чего-то освободилась. — Ривай, я не хочу, — повторила она. — Только твои глаза вот-вот сомкнутся, а желудок упорно издает звуки, противоречащие твоим словам, — он устало выдохнул, смотря на девчонку. — Ханджи, не заставляй меня настаивать. — Я всего лишь не хочу возвращаться в замок, — сказала она как-то растерянно. — Мне здесь почему-то лучше. — Девчонка села в плетенное кресло, что стояло вдали от незастекленной стороны и от этого было сухим. — Хорошо, — парень задумался. — Тогда я распоряжусь, чтобы завтрак принесли сюда. Она вся поёжилась от дующего ветра, только сейчас почувствовав холод. В ответ Риваю лишь кивнула. Парень нахмурился ещё сильней, не сводя взгляда с девчонки. Только сейчас зацепился за её внешний вид: растрепанные волосы с привычным неимением шляпки, кружевное платье черного цвета без рукавов. Несмотря на подкладку, теплым оно не выглядело. У Ханджи даже перчаток не было! Ривай недовольно цокнул и снял с себя пиджак, оставаясь в жилете поверх траурной рубашки. Подошел к Ханджи, накинул его той на плечи. — Спасибо… — выпучив глаза на него, растерянно произнесла она. — Но не стоило. — Перестань, — отрезал виконт. — Я скоро вернусь. Зайдя в дом Ривай сразу же отметил суету, происходящую там. Множество слуг бегали туда-сюда, кто был занят расставлением цветов, кто носился со столовыми приборами в большой гостиной, кто шнырялся с багажом новоприбывших гостей. Казалось бы, действительно много слуг, можно было бы выцепить какого-нибудь лакея и приказать ему принести еды на заднюю террасу, да вот только все они были настолько заняты, что не замечали даже присутствия виконта. Тот решил не досадовать и не отвлекать их от дел. Поднимаясь на второй этаж, встретился с дядей. — О, Ривай! — воскликнул он. — Вы уже вернулись? Надо бы, чтобы вы ещё поотвлекали девчонку, Артура ещё не успели переодеть, только обмыли. — Ханджи осталась на террасе, — парень кивнул в сторону. Снизу показался Эрвин, неся в руках огромный букет. — И с кем же, интересно? — подозрительно спросил старший, упершись локтями о резные перила. — Она одна, — пожал плечами Ривай. — И чем быстрее перестанешь меня отвлекать, тем быстрее я вернусь к ней. У кого тут спросить про завтрак? — возмутился он. — Давай я сам накажу, а ты иди обратно, — мужчина собирался было кивнуть, но решил добавить: — Только у пруда не гуляйте, детки. — Умолкни, — насупился парень. Кенни широко улыбнулся, кивнул, зашагал по делам. Ривай чуть спустился, положил руки на пояс, осмотрел зал перед лестницей. Увидел знакомую рыжую копну волос, украшающую цветами перила. — Эй, — обратился он к ней. Служанка вздрогнула, испуганно посмотрела на него. Поднялась на ноги, склонила перед ним голову. — Я видел тебя вчера, — зачем-то сказал он. — Принеси что-нибудь теплое для леди Ханджи. Она на задней террасе. — Д-да, конечно, ваша милость. Парень кивнул, служанка удалилась. У коридора возле лестницы на втором этаже послышались женские голоса. Ривай сразу же узнал их. — … что так и поступлю. — Но, Дороти, тебе не кажется это поспешным решением? — голос матери он не спутает ни с чьим. Две женщины остановились у выхода на лестницу, не доходя до ступеней. Лишь оперлись на перила, где ранее стояли Ривай с дядей. Вниз не смотрели, поэтому парня не заметили. — Не вижу смысла отрицать правоту твоей матери, Кушель, — голос виконтессы был твёрдым и решительным. — Чтобы нам с Ханджи остаться в поместье, мне нужно выйти за него замуж, — Кушель хотела было возмутиться, Дороти же решила пресечь эту попытку следующей фразой: — Ведь с Артуром мы… Мы ведь тоже не любили друг друга. Чувства появились позже, — голос её предательски дрогнул. — Так что мне не впервой выходить замуж по расчету. — Но Артура ты знала до этого с самого детства! А этот Бернер невесть кто! — всё же возмутилась она. — Кто знает, каким он окажется. Я ведь не просто так боюсь за тебя, — голос Кушель также надломился. — Вдруг, он окажется таким, как Джером? — У Ривая похолодело внутри от упоминания отца матерью. Выражение его лица стало мрачнее обычного, стоило ему на мгновение представить, будто бы опасения его матери оправдались. — Подумай только, к чему это может привести. — Кушель, право, не надо, — Дороти ненадолго задумалась. — Даже если и так, до рождения ребенка всего лишь два месяца. Их я выдержу. Да и в случае чего вы же меня не оставите. — Ты-то выдержишь, о да, — едко ответила черноволосая. — А о Ханджи ты не подумала? Не подумала, что такие ублюдки делают с девочками, как она? — Замолчи сейчас же, — виконтесса мгновением озлобилась. — Дороти, но я же убедить тебя пытаюсь! — Кушель сдаваться не планировала, из-за своего горького опыта с замужеством она совершенно искренне переживала за подругу. — Я буду молиться всем богам, что существуют, чтобы ты не повторила мою судьбу, но ты только подумай… — Да я даже думать о таком не могу, — Дороти часто, даже панически задышала, что заставило её собеседницу замолчать. Женщина опустила взгляд вниз и, столкнувшись с растерянными глазами молодого виконта, замерла. Её черноволосая подруга проследила за её взором и также обнаружила сына. По его лицу было очевидно, что он всё слышал. Виновато поджав губы, парень кивнул, удалился. — Прости меня, Дороти. Мне не стоило заходить так далеко в своих убеждениях.***
Ривай вернулся на террасу и застал девчонку за неспешной трапезой. Она оставалась сидеть в его пиджаке, несмотря на рядом лежащий плед. Парень сел на такой же плетеный сухой стул. Не зная, о чём завести разговор, он предпочел не отвлекать Ханджи от завтрака. Молча наблюдал за ней и думал о том, что говорила Кушель. Мысли не из приятных. Очевидно, что они с Ханджи недолюбливали друг друга, но чужими людьми их назвать нельзя. Они ведь с самого детства вместе. Ривай помнил, как, будучи маленьким, не мог дождаться очередной поездки в этот замок, ведь здесь всё было по-другому. Не так, как дома. Здесь царила теплая, добрая атмосфера. Если бы воздух имел бы цвет, здесь бы он насытился ярким желтым. Семейство Зоэ сделало это место таким. В раннем детстве Ривай даже завидовал маленькой подруге, ведь у него и близко не было такого. Мать его безусловно любила, со всех сил пыталась оградить от того, что происходило в поместье Гринлоу, а отец… Отец был причиной, главным виновником всего того, через что им с Кушель пришлось пройти. Ривай всерьёз ужаснулся, представив, что подобный ему человек завладеет этим местом, поработит его, окрасив воздух в неприглядный серый цвет, сродни сегодняшнему небу. Ещё больший страх у него вызвала мысль, что миледи Доротея, Ханджи и её ещё нерожденный брат или сестра ничего не смогут предпринять. Поэтому следующая мысль была такой быстрой, что парень не успел полностью обдумать её, прежде чем она сорвалась с его уст: — Ханджи, пообещай мне, пожалуйста, — начал он уверенно, — что, если вдруг тебе… — печальный, но заинтересованный взгляд девчонки обратился к Риваю, — понадобится помощь, пообещай, что попросишь её. Пообещай, что не станешь упрямиться и пытаться решить всё сама, как ты делаешь обычно. Пообещай, что ты обратишься ко мне или к кому-либо ещё. Девчонка, двумя минутами раньше закончившая завтрак, не могла оторвать удивленного взгляда от парня. Она в конец растерялась, когда он потянулся к ней и взял её за руки. — Д-да… — Ханджи прокашлялась. — Да, хорошо, я обещаю. Ривай удовлетворенно кивнул, отстранился. Он не жалел о том, что попросил. Отчего-то понял, что не мог по-другому. Ханджи действительно была ему не чужая, он не мог назвать её родной, но мог назвать близкой. И какое-то непонятное, но далеко не новое чувство одолело его. Чувство привязанности. Несмотря на несносность, неаккуратность, громкость, нетерпение, взбалмошность, несмотря на все те качества, что его так раздражали в ней, он привык. Не мог представить Ханджи другой. И сейчас, наблюдая за этой тихой, спокойной девчонкой, парень не мог отделаться от мысли что что-то не так. Конечно, очевидно, что было не так. Но от этого не менее понятно, что можно сделать, как помочь. — Много людей прибыло? — решила девчонка разбавить тишину, из-за которой ощущала себя неловко. — Достаточно, но думаю, что будут ещё. — Ривай наливал во вторую чашку чай из заварника. — Думаешь, мне нужно вернуться в дом? — Нет, — пристально глядя на девчонку, весь вид которой выражал явное желание остаться, ответил он. — Это так странно, — протянула Ханджи, откинувшись на спинку стула. — Остались считанные дни, пока не объявился наследник мужского пола и не прогнал нас, а я почему-то не хочу находиться там. — Ты знаешь про наследника? — Ривай недоумевал. — Только то, что он есть, — девчонка пожала плечами. — Совершенно очевидно, что мне ничего не достанется. Титул и поместье со всеми деньгами наследуются только по мужской линии, — она тяжело вздохнула. — Ближайших родственников у отца не было, значит, будет дальний. — Да… — парень не раз убеждался в том, что Ханджи умна не по годам, но почему-то всегда игнорировал данный факт. От этого и удивлялся каждый раз, будто в первый. — И как ты относишься к этому? — А как мне к этому относится? Надежда вернуться будет только если у меня родится брат, но как на это повлиять? — Уверен, что есть способ остаться, — сам не поняв почему, сказал Ривай. Он уже и мысленно проклясть себя успел, ведь тема не из приятных. — Разумеется, есть, только… было бы желание. Я думаю, что мне нечего больше здесь делать, — сказала Ханджи как-то обреченно. — О чём ты? — не понял парень. Ханджи пожала плечами, затем не сдержалась и тихо всхлипнула. — Видишь ли… — говорила она тонким, ломанным голосом, вытирая слезы его платком. — Там так тяжело. Я всё утро провела с отцом, думала, что вовек не покину комнату. Но как только лорд Кеннет вынес меня оттуда, сразу стало легче дышать, — она глубоко и часто задышала, как бы демонстрируя. — Боль и скорбь не покинули меня, о нет, но здесь я их ощущаю такими светлыми и легкими. В голове всплывают только хорошие воспоминания, добрые моменты, а там… — короткий всхлип, — будто что-то на грудь садится и душит, душит, душит, — она решилась поднять заплаканные глаза на парня, что смотрел на неё с искренним сочувствием. — Прости, мне не стоило… — Выговорись, — виконт откинулся на спинку стула. — Разве у тебя нет никаких дел? — спросила она, шмыгнув носом и немного поёжившись. Чуть позже обняла себя руками. — Это неважно, Ханджи, — говорив эту фразу, парень поднялся, взял принесенный служанкой плед и укрыл им девчонку, не обращая внимания на её удивленный взгляд. — Выговорись, говорят, от этого становится легче. Ей совершенно необязательно было знать, что как только они покинули малую гостиную после разговора с бабушкой, Кенни настоятельно попросил его с Эрвином отвлечь юную леди, чтобы у взрослых была возможность подготовить тело усопшего к похоронам. Эрвин ушёл, так что теперь это дело Ривая. Ханджи долго молчала, смотрела в сторону, наблюдала за дождём. Ждала чего-то, будто собиралась с мыслями. Ривай терпеливо смотрел на неё, попивая чай. — Знаешь, ведь… — наконец начала девчонка. — Я ведь видела, что с ним что-то не так, — не решаясь посмотреть на парня, тихонько сказала она. — Вчера за ужином он дурно себя чувствовал, но я ничего не сделала. Нужно было поговорить с мамой, отправить его отдохнуть в конце концов, но я… ничего не сделала, — закончила она, всхлипнув. Ривай почувствовал, как холодок прошелся по спине. Он ведь думал точно также. Надо было бы ответить Ханджи, сказать, что она не виновата или попытаться разделить с ней эту горечь, но парень молчал. Ком в горле не давал ему произнести и слова. Ему оставалось лишь смотреть на девчонку, сотрясающуюся в беззвучных рыданиях и мысленно себя корить. Спустя несколько минут, длившихся непозволительно долго, Ханджи опустила голову на лежавшие на столе руки и задышала чуть ровнее. Ривай не решался потревожить её. Через ещё некоторое время, он с удивлением осознал, что до его слуха доносится сопение. Ханджи уснула. Отставив чашку, парень аккуратно снял очки с девичьей головы, положил их рядом. Хмуро оглядев её в кресле, он пришел к выводу, что, будучи в его пиджаке и под пледом она не замерзнет. Кивнув своим мыслям, Ривай тихо, едва ли не на носочках, покинул заднюю террасу. Одолевавшая замок суета никуда не делась. Слуги, да и не только, бегали из комнаты в комнату, но долго нигде не задерживались. На мгновение Риваю показалось, будто все эти люди играют в салки, но только печальное выражение лиц и черные повязки на плечах большинства резанули по его сознанию, заставляя испытать что-то вроде стыда за такое нелепое сравнение. Поджав губы, парень огляделся и наткнулся на своего камердинера, который о чём-то болтал с той самой рыженькой служанкой, в руках у которой находилась ваза. — Чёрч, — Ривай медленно подошел к парочке. — Что ты здесь делаешь? — Помогаю, ваша милость, — пожав плечами, ответил светловолосый парень, который, кажется, был ровесником виконта. На первый взгляд сложно сделать такой вывод, но вовсе не из-за того, что юноша выглядел старше своего возраста, а потому, что Ривай далеко не производил впечатление пятнадцатилетнего мальца. Скорее уж просто мальца. — В самом деле? — виконт кивнул на вазу в руках девчонки, что оказалась заполненной водой чуть ли не до краев. Камердинер моментально поменялся в лице и потянулся за тяжестью, но служанка ловко извернулась. Парням показалось, что её глаза сверкнули озорством. — Прошу прощения, ваша милость, — рыжеволосая отвесила поклон головой, развернулась и чуть ли не бегом покинула их компанию. — Я правда помогал. Носил цветы и даже вещи гостей, забирал зонты и… — Не лепечи, — прервал парня Ривай, дополняя свой наказ взметнувшейся вверх ладонью. — Я понял, что без дела не стоишь, — он оглядел мельком людей, шнырявших вокруг. За работой, делами и заботами их ожидала тяжелая тёмная скорбь, и все, даже кто и близко не знал усопшего виконта, пытались занять себя хоть чем-то, лишь бы с ней не сталкиваться. — Лучше скажи, как обстановка? — Ужасная, ваша милость. Видимо виконт Зоэ действительно был таким замечательным, раз по нему все так убиваются. Столько плачущих женщин, да и что там, мужчин — мне не доводилось видеть никогда. Совсем не напоминает то, что происходило у нас полтора месяца назад. — Разумеется, он был таким, — недовольно ответил виконт. Ему не понравилось, что слуга осмелился сравнить лорда Артура и его отца, хоть и не самих мужчин, а лишь обстановку в поместье, но всё же. — Вообще-то, я намеривался узнать, как дела с подготовкой. Удручающую атмосферу я и без тебя ощутил. — А, — камердинер нахмурился. — Ну, скоро закончим. Вы же не против, что я здесь? — Конечно нет. Только если ты действительно помогаешь, а не отвлекаешь служанок своей болтовней, — укоризненно произнёс Ривай, сложив руки на груди. — Прошу прощения, ваша милость, просто она выглядела такой грустной, такой подавленной, что я решился… — Ясно, — вновь прервал его виконт. — Ты не видел Кеннета? — Нет, ваша милость, — Ривай чуть сильней нахмурился, будто размышляя. Кивнул камердинеру, чтобы тот удалился. Через некоторое время виконт направился к лестнице, решив подняться на несколько этажей выше, к усопшему. Он ведь за всё утро так и не побывал там. Тем более, за время беседы с Чёрчем ему на глаза ни разу не попался никто из его окружения. Видимо лорды и леди были в кабинете его покойной милости. Прощались. Парень оказался не совсем прав. Большинство новоприбывших гостей находились в коридоре этажа, кто-то был в кабинете, кто-то так и не решился зайти. Остановившись в дверном проёме, Ривай оглядел комнату, где в центре стоял массивный, украшенный белыми розами гроб, внутри которого на шелковых простынях лежал покойный. В комнате находилось несколько человек, смутно знакомых парню. Некоторым отвесив ответные приветственные кивки, парень несмело вошёл внутрь, но не решился подойти ближе. «Как много книг…» — вдруг пронеслось в голове у юноши, когда тот заметил огромные, чуть ли не достигающие потолка шкафы, полностью забитые книгами. Он знал, что виконт Артур любил читать, но чтобы настолько… Ривай подошел к первому шкафу и завороженно оглядел каждую полку, и даже количество пыли, что покоилась там, не смутило его. Он потянулся к одной из книг, огладил корешок, хотел было взять её, но его отвлекли. — Ривай, а где девчонка? — раздался твердый голос за спиной у парня. — Спит, — нехотя обернувшись и встретившись с требовательным старческим взглядом, ответил он. — Занятно, — оскалившись, протянула баронесса, сидевшая за столом его покойной милости. — Ты заставил её и поесть, и заснуть. Как у тебя вышло? Не с боем ли? — хитро улыбнувшись, чем заставила Ривая нахмуриться ещё сильней, спросила она. Разумеется, бабушка обо всём осведомлена. — Я не заставлял, — парень пожал плечами. — Надо же, — женщина пристально глядела на Ривая. — Ладно. Подходи, внучок, — она кивнула на кресло, что стояло с противоположной стороны стола. Немного насмешливо продолжила: — Садись, отдохни. Устал же от её хныканья. — Не устал, — всё также хмурясь, парень сел. — И смени тон. Прояви хоть немного сострадания. — Ты мне это говоришь? — удивленно вскинув брови, спросила миледи. — Не беспокойся, внучок, когда потребуется, я непременно воспользуюсь твоим советом. Ривай раздражённо закатил глаза, скрестив руки на груди. Ему совершенно не нравилось, как ведет себя бабушка. Безусловно, он знал, что она за человек и удивлённым не был, если только самую малость. В этом доме горе, его две хозяйки едва ли справляются с утратой, и, наблюдая за этим, у него самого чуть ли не скрипело внутри. Парень знал Артура, он нравился ему. Мужчина никогда не отчитывал Ривая за очередную стычку с Ханджи, лишь снисходительно улыбался, а когда-то давно ещё и трепал по голове. Всегда давал дельные советы, да и помог, очень помог полтора месяца назад. Ривай запомнит Артура таким, каким описал его, когда соболезновал Ханджи. Эти слова были абсолютно искренними, а не сказанными из-за приличия или учтивости. Поэтому не одобрял речей старухи, как и её отношения ко всему происходящему. — Будь добра, — процедил он. — Скажи, Ривай, ты так беспокоишься, потому что тебе действительно жаль Артура или это девчонка на тебя так влияет? — откинувшись на спинку кресла, спросила баронесса. — Что? — парень сощурил глаза. — Я видела, как вы стояли на террасе. Довольно близко друг к другу, — она ухмыльнулась. — Удивил ты меня, Ривай. Годом раньше и не посмотрел бы в её сторону. — Что ты такое говоришь? Ты не пьяна? — воспитание не давало Аккерману выразиться грубее, хотя очень хотелось. Баронесса едва ли вслух не засмеялась, но вовремя одёрнула себя, вспомнив по поводу чего приехала. — Да я о том, что раньше ты не мог вынести её общества. Не мог. Прятался, убегал, а как повзрослел, так и грубым словцом козырнуть не стеснялся. Помню, как постоянно жаловался на неё мне, да и не только. Помню, как жаловался, что Кушель с Кеннетом в ней души не чают. Помню, как называл меня единственной разумной родственницей, ведь я разделяла твое мнение. Год назад, кстати. — Да какая разница? — зло прошипел Ривай, всё-таки бабушка была невыносима. — Она потеряла отца, вот-вот лишится дома или вовсе, твоими стараниями, разделит его с совершенно незнакомыми людьми. Я её не настолько ненавижу, чтобы не оказать поддержку и сочувствие. — В ответ женщина хмыкнула, задумалась. — Кушель оказала влияние на твое воспитание куда больше, чем я полагала, — после небольшой паузы заключила она. — Тебе и впрямь не помешало бы отдохнуть с дороги, — не смотря на старушку, угрюмо произнес Ривай. — Да ладно тебе. Кстати, — баронесса вдруг встрепенулась, наклонилась к парню поближе, — я же хотела с тобой обсудить грядущий сезон. О нет. Вот оно. Ему ведь даже не исполнилось шестнадцати, сезон будет только весной, почти через год, но, разумеется, бабушка не упустит возможности потрепать виконту нервы этой темой. — Мне нужно идти, — решил спастись бегством парень. — Уже? — с наигранной наивностью спросила баронесса. — Пока я ещё в добром расположении духа, Ривай, советую тебе остаться. Иначе я могу поговорить об этом с Кушель. — Виконту бы этого не хотелось, мать и так была довольно нервной, не факт, что выдержит бабушку снова. А ссоры между дамами не хотелось, уж слишком тяжело их мирить. — Что именно ты хочешь обсудить? — тяжело вздохнув, видимо смирившись со своей участью, устало произнёс юноша. — После внезапной кончины Джерома тебе достался титул, поместье и неплохое состояние. Ты будешь довольно завидным женихом, почти под стать Эрвину, — задумчиво начала баронесса, парень лишь кивнул. — И невеста тебе нужна соответствующая. — Неужели ты подобрала мне кого-то? — терпеливо произнес Ривай, оглядываясь по сторонам, как бы ища помощи хоть у кого-нибудь. Но, как на зло, знакомых лиц не было, да вообще почти никого не было, всё-таки не каждый осмелится попасться на глаза баронессе. — Это мы обсудим с тобой непосредственно перед сезоном, мой мальчик, а сейчас я хочу узнать, может тебе приглянулся кто? Мне необходимо разузнать твои предпочтения, чтобы в последующем учесть их при выборе партии, не то Кушель мне все мозги проест. — Будто тебя волнует, что скажет мама, — недовольно буркнул Ривай. — Ты её не слушала, когда выдавала замуж за отца, — резко произнес парень, не в силах больше сдерживаться. — Ей тогда выбирать не приходилось, с тобой всё будет совершенно по-другому, внучок, — отмахнувшись, ответила миледи. — Да, ты права. Со мной всё будет совершенно по-другому, потому что я не намерен тебя слушать, — виконт был несказанно рад, что решился дать отпор старушке. Он знал, что рано или поздно это придётся сделать, лучше бы, конечно, поздно, но баронесса изрядно выводила его из себя. — Я не понимаю, — досадливо протянула она, немного удившись неповиновению любимого внука. — У тебя уже была женщина? — невинно спросила она, чуть усмехнулась, когда Ривай буквально вылупил свои глаза на неё. — В тебе столько спеси, мой мальчик, надо бы сбить. — Бабушка! — прошипел парень, быстро оглянулся по сторонам, надеясь, что рядом не было невольных свидетелей. — Ты в своем уме? — возмущению Ривая не было предела. Всё-таки эта женщина невозможна. Виконт даже жалел, что только недавно открыл глаза на неё. Раньше он недоумевал, почему мама с дядей так настойчиво избегали её общества, а по графству бродила дурная слава о ней. Сейчас всё стало ясно. Только подумать, в сложившихся обстоятельствах обсуждать такое! Немыслимо. Это не сравнится даже с дичайшими выходками юной леди, которую так не одобряла старая баронесса. — Ах да, Кеннет же рассказывал, — кажется, миледи забавляла реакция парня. — Надо бы сказать, чтобы он снова устроил тебе ночь в доме под красным фонарём. Не в силах больше сдерживаться, Ривай поднялся со своего места и ушёл прочь из комнаты, наплевав на все правила. Хотелось подышать свежим воздухом, хоть как-то нужно было успокоиться. Если старуха довела его до такого состояния сейчас, интересно, что же будет во время сезона? Даже думать об этом не хотелось. Парень вышел на балкон, что располагался в совершенно другом крыле и обнаружил там нервно курящего Кенни. — О! Племянничек, — мужчина обернулся и оглядел парня, что выглядел мрачнее мрачного. — Вижу, матушка и до тебя добралась, — протянул ему портсигар. Тот взял сигарету, воспользовался спичкой, затянулся. Через пару мгновений облегченно выдохнул, кивнул. — Как тебе удалось до сих пор не жениться? — С великом трудом, — усмехнувшись, ответил Кеннет. — Я просто вел себя так, что ни одна девушка не хотела принимать моей руки, — ностальгически улыбнувшись, посмотрел он на небо. Сильный дождь прекратился, оставляя после себя лишь мелкую морось, что маленькими, но очень острыми лезвиями будто рассекала кожу на лице. — Но тебе это удастся намного легче, чем мне, — он вновь посмотрел на парня. — Какая дама согласится выйти за десятилетку? — Но я виконт, — пропустив колкость дяди мимо ушей, понуро сказал Ривай, глядя куда-то себе под ноги. Улыбка покинула лицо старшего Аккермана, он сочувственно поджал губы. Мужчина не мог полностью понять племянника, но ему безусловно было жаль его. Детство Ривая прошло не в самой лучшей обстановке, от этого, возможно, мальчик и был таким хмурым, а ещё и в таком юном возрасте на него свалилось управленческое бремя. Хотя, он же сам решился на это. Если бы Ривай не был уверен в своих силах — никто не допустил бы такой скорой кончины Джерома. Но Кеннет был уверен, что со временем юноша привыкнет. — Знаю, племянничек. Но ты не переживай раньше времени. Мы с твоей матерью только из принципа пойдем наперекор старухе. Уж поддержим тебя, — вновь улыбнувшись, мужчина положил младшему руку на плечо. — Не думаю, что этого будет достаточно, — парень повел плечом, намекая, чтобы тот убрал руку. Тактильным Ривая точно не назовешь. — И как только Дот её терпит? — Да, неудивительно, что с бутылкой не расстаётся, — усмехнулся Кенни. Дот Пиксис — один из богатейших баронов сего графства, по праву считался самым матёрым выпивалой. — Угораздило же его на старости лет жениться на матушке. Я ведь его даже отговаривал. — Неужели? — Да, но как видишь… — мужчина, давно докуривший, развёл руками. — Не помогло. Решил, что раз вынес столько войн, то вынесет и эту женщину. Поразительная наивность. — Послышался глухой смешок от Ривая. Поёжившись, парень докурил и потушил бычок, завернул в платок, намереваясь таким образом донести его до ближайшей корзины с мусором. Кенни закатил глаза. — Где твой пиджак, кстати? — У Ханджи… — виконт совершенно забыл, что оставил девчонку одну, почти никому об этом не сказав. Она хоть и спала, но сон её наверняка не был крепким, да ещё и в таком неудобном положении: сидя на стуле, упершись в стол. Быстрым шагом парень направился к ней, но как только оказался в другом крыле, остановился. — Ты уже здесь? — Ривай подошел к Ханджи, которую увидел у дверей в кабинет его покойной милости. — Эрвин пришёл. Сказал, что похороны вот-вот состоятся, — девчонка сняла пиджак и протянула его виконту. — Прости, что уснула. Не знаю, как так вышло, — шатенка неловко улыбнулась, поправила очки. — Не беспокойся, — парень нахмурился, принимая пиджак. Ханджи тяжело вздохнула, вошла в комнату, Ривай следом. Они подошли к гробу, долго смотрели, долго молчали. Приезжие лорды и леди, заметив юную леди, одну из хозяек дома, подходили к ней, выражали соболезнования, жали руки, приобнимали за плечи. Девчонка лишь только кивала, пыталась благодарно улыбаться. Ривай поднял голову и посмотрел на нее, Ханджи выглядела уставшей. — Говорил же, наслушаешься, — прошептал он, как только отошла очередная миледи. — Да, но лучше это выслушаю я, чем матушка, — шмыгнув носом, прошептала она в ответ. — Хотя и ей тоже потом достанется, — с этими словами девчонка шагнула вперед, наклонилась, поцеловала сложенные на груди руки покойника, что-то ему прошептала. Затем, кивнув почему-то только одному Риваю, удалилась из комнаты. Парень остался стоять, продолжая смотреть на остывшего виконта Зоэ. Ривай впервые за всё время подошел так близко к гробу. Вокруг стояло много людей, но они постоянно менялись, то приходили, то уходили, прикасались к его рукам, лбу, ногам. Женщины смахивали слёзы платками, мужчины досадливо поджимали губы. Одно лишь лицо Ривая не выражало никаких эмоций. Ещё немного так постояв, а в комнате людей почти не осталось, парень решил подойти ближе и напоследок пожать руку хозяину дома. Едва дотронувшись, Аккерман удивился, насколько же кожа была холодной и плотной. Его это смутило, но всего на мгновение. Крепко сжав, парень смотрел на уже ничего не выражающее лицо Артура. Он думал, что произошедшее было несправедливым. Риваю было жаль. И его самого, и оставленную им семью. В какой-то момент в голову парня пришла мысль, что, когда он прощался с отцом, ни о чём подобном он не думал. Да Ривай даже не прикасался к нему. Хмыкнув своим мыслям, парень покинул комнату. Похороны прошли достойно. Немногочисленные родные, близкие, милорды и миледи, слуги и работающие — все были там. Люди вели себя соответствующе событию, были грустными и печальными, но сдержанными, ничего не делали напоказ. Дождь словно по щелчку пальцев прекратился, но солнце из-за облаков не выглянуло. Ветер подутих, но теплее не стало. Не успел народ замёрзнуть, как речи священника были сказаны, а гроб усыпан землей. Душа упокоена. Незаметно прошёл обед. Изначально задумывался большой банкет, но как только количество гостей явно превысило вместимость большой гостиной, решено было устроить фуршет. Как-то по-американски, необычно, по-новому для Англии — усопший бы одобрил. Скорбь выматывает, а ей окуталось всё поместье, да в несколько слоев. Это и послужило причиной скорого отбытия гостей. Обстановка, разумеется, была лучше в сравнении с утренней, но всё такой же инородной для этого места, и не каждый мог, да и не хотел её выносить. Остались только завсегдатаи гости этого дома, ну и баронесса Эбигейл Пиксис, куда же без неё.***
Ханджи встретила вечер в одиночестве, укутанная в плед, пребывая на задней террасе, что за сегодняшний день ей так полюбилась. И не спроста же: её не так просто отыскать, поэтому нечастый гость поместья сюда точно не заявится, чтобы высказать юной леди очередные банальные соболезнования; отсюда открывался замечательный вид на сад, который, на удивление, не ссохся под ранее палящим солнцем; кроме того, было не так холодно, как на улице, всё-таки с трех сторон помещение было крытым. А ещё — здесь так хорошо дышалось. Не из-за того, что через два шага улица, не из-за того, что тут не было дам, надушенных своими дорогими парфюмами, и не из-за того, что кроме Ханджи тут никого не было. Здесь было так легко и спокойно. Девчонка даже не плакала, но и не улыбалась, только смотрела на идущий дождь и старалась ни о чём не думать. Так и не заметила, как начало смеркаться. — Эй, Ханджи, — послышалось будто сквозь толщу воды, поэтому шатенка не сразу обернулась. Сделав это, она увидела перед собой крайне хмурого виконта Гринлоу, за спиной которого стояла служанка Изабель с подносом. — Да? — подняв брови, спросила юная леди. Ривай тяжело вздохнул. Кивнул служанке, та поставила поднос на небольшой стол, затем ушла. — Тебе надо поесть, ты пропустила обед и ужин, — недовольно сказал парень, опускаясь на стул. — Почему тебя это заботит? — девчонка была удивлённой, ведь не каждый день за ней ухаживал Аккерман. — Не то, чтобы слишком, — пожал он плечами. — Видишь ли, мое сердобольное семейство решило, что раз я утром заставил тебя поесть, то мне это удастся и сейчас. — Шатенка усмехнулась. — Но ты не заставлял, — через некоторое время ответила Ханджи, глядя на поднос. — Я им говорил то же самое, — устало выдохнув, Ривай потёр переносицу. — Ладно, благодарю. Я поем, можешь идти, — она повернулась обратно к улице. — Ну, нет, — парень встрепенулся. — Ешь сейчас. — Да поем, Ривай, я же сказала, — ответила девчонка, так и не глядя ни на него, ни на стол. — Ну так давай. Я не собираюсь сидеть тут с тобой весь вечер и уговаривать взять хоть крошку в рот, — насупился парень. Шатенка обернулась, нахмурилась. Долго молчала, затем выражение её лица смягчилось. — Ривай, благодарю за участие, это очень неожиданно с твоей стороны, — девчонка мягко улыбнулась. — Но я устала и не хочу спорить, даже с тобой, — она пожала плечами. — Я поем. Можешь идти. — Ты так говорила и Эрвину, и Кеннету, и даже Кушель, когда они приносили тебе еду. И что? Ты поела? — Они приносили мне еду? Когда? — нахмурилась Ханджи, пытаясь вспомнить. Ах, да, кажется, кто-то тормошил за плечо, звал её. Она им что-то бессознательно отвечала. Надо же, старалась ни о чём не думать, а так увязла в своих мыслях, что клешнями не вытянешь. — Ты даже не заметила? — юноша выглядел удивленным. — Кхм, ладно, — девчонке стало немного стыдно. Кинув взгляд на поднос, поняла, что голодна. Она поднялась со стула, что стоял у края террасы и пересела ближе к столу. Принялась за еду. Ривай скрестил руки на груди, наблюдал за ней. Что было для него удивительным, так это то, как аккуратно ела Ханджи. Невольно вспомнились годы, проведённые за детским столом, где вокруг девчонки всё было заляпано и в крошках. Он даже отсаживался от неё как можно дальше, чтобы не видеть сей картины. — Как дела в доме? — Почти все разъехались, — немного обдумав, что конкретно хотела слышать юная леди, ответил он. — Остались только Смиты и мы, и бабушка, конечно. — Баронесса Пиксис здесь? — Ханджи очень удивилась, едва ли не закашлялась. — Не подавись, — хмуро сказал Ривай. — Да, здесь. — Я её даже не видела, — сказала она растерянно. — Повезло, — не подумав, прошептал парень. Девчонка услышала. — Ты о чём? — Неважно. Эта девчонка, служанка, рыжая, такая болтливая, — поспешил он сменить тему. — На тебя похожа. Будет твоей личной горничной в будущем? — Сомневаюсь, что у меня будет личная горничная в будущем, — Ханджи как раз закончила ужинать, протирала рот салфеткой. Усмехнулась. Её позабавили слова Ривая, ещё сильней позабавило выражение лица парня, когда он понял, что сказал. — Кхм, да, точно… — ему было неловко. Кто вообще его за язык тянул? Не даром говорят, что трапезничать лучше в тишине. К его счастью, их прервали. На террасу вошли Кушель и Кеннет. Женщина присела на корточки перед стулом Ханджи, взяла её за руки. Начала тихонько что-то лепетать, по всей видимости пытаясь утешить. Кенни кивнул виконту, зовя его с собой. Вскоре они оставили дам наедине, вошли в дом. Рядом стояли граф, Эрвин и бабушка. — Пришла ответная телеграмма от Бернера, — понуро сказал граф. — Так скоро? — удивился виконт. — Они приедут завтра. Дороти намеривается обсудить с наследником возможность брака, — подняв высоко подбородок, оповестила его баронесса. — Понятно, — Ривай не знал, как реагировать. Одновременно он восхищался поступком виконтессы, ведь очевидно, что она решилась на такой шаг ради Ханджи, но в то же время вспоминал слова матери, от которых ему становилось дурно. — Ханджи ни к чему присутствовать при этом, — угрюмо начал дядюшка. — Так что завтра мы отбудем с ней в Америку. — Что? — юноша нахмурился, посмотрел на Эрвина, тот лишь не отрывал взгляда от пола. — Как бы нам всем не хотелось это признавать, но девчонка будет только мешать, — вновь речи баронессы не отличались деликатностью. — Если нам повезёт и у Бернера хоть что-то окажется в голове, то со свадьбой медлить не станут. Представьте только, что это за удар для такой чувствительной особы, как она. — И когда вы собираетесь сказать ей об этом? — Кушель сейчас пытается объяснить всё Ханджи, — женщина кивнула в сторону террассы. — А как вам удастся раздобыть билеты на завтрашний лайнер? — Племянничек, что ты, неужели позабыл о моих связях в порту? Два местечка для нас найдется. — А при чём тут вообще ты? — сощурив глаза, произнес Ривай. — Насколько я знаю, ты собирался на совершенно другой континент. — Я напомню, что только подумывал. Сейчас же решил окончательно. Не оставлять же её одну? — То есть, хочешь сказать, что с тобой ей будет лучше? — ядовито спросил Ривай. — Не горячись. Я всего лишь сопровожу её. За океаном у Дороти родня, тетка с немалым капиталом, у неё то и обоснуется Ханджи. — И… надолго? — Ривай оглядел собеседников. Отвечать никто не спешил, все замялись. — Сложно сказать. Пока всё не уляжется, — ответил граф. — Да, — пожав плечами, сказала Эбигейл. — Так что по-доброму попрощайся с ней сегодня, неизвестно, когда вам предстоит в следующий раз увидеться. — Почему сегодня? — А когда ещё, внучок? — Ривай скривился, ему не нравилось это обращение. Более того, ему не нравился этот разговор. Да и вся эта ситуация ему тоже, честно говоря, не нравилась. — Смею напомнить, что ты виконт, да ещё и соседних земель, так что обязан присутствовать на встрече наследника. — Неужто встреча весь день продлится? — сложив руки на груди, поинтересовался парень. — Кто знает? Мы с Ханджи поедем с утра, а когда явятся эти Бернеры — непонятно… — задумчиво протянул Кенни. Двери, что вели на террасу, отворились, и в комнату вошли Кушель и Ханджи. — Как ты, милая? — нежным голосом поинтересовалась баронесса. — Прошу прощения, что не встретила вас, миледи, — извинилась Ханджи, попутно поправив очки. Кеннет пристально оглядел Кушель. Та ему кивнула. — Ну что ты, готова к путешествию? — задорно спросил он. — Не знаю, — растерянно ответила Зоэ, пожав плечами. Спустя недолгую паузу продолжила: — Думаю, мне это не помешает. — Конечно, не помешает, — подбадривающе сказал Эрнест. Юная леди ответила ему легкой улыбкой. Через мгновение похмурнела. — Только мне не хочется оставлять матушку, — сказав это, она закусила губу, задумалась. — Хотя, мы же ненадолго? — обратилась она к Кенни.— До родов ведь успеем? — Твоя матушка не останется одна, Ханджи, — ласково прощебетала Кушель, положив ей руки на плечи. — Будь уверена, мы её не оставим. Девчонка оглядела всех присутствующих в комнате: сначала черноволосую вдову, что стояла перед ней и искренне улыбалась, затем дядюшку Кенни, он сразу же одобрительно кивнул ей, как только заметил её неуверенный взгляд. Позже шатенка уставилась на графа, который ответил ей лишь грустной улыбкой. Эрвин всё ещё почему-то не отрывал глаз от пола. Ривай выглядел хмурнее обычного, явно был чем-то недоволен. А баронесса Пиксис одарила Ханджи ухмылкой, которая юной леди не слишком понравилась. — Да, деточка, не волнуйся, — попыталась заверить её престарелая женщина. — Не мы, так Бернеры уж точно составят ей компанию! — Кто такие Бернеры? — нахмурилась шатенка. Она мигом оглядела лица присутствующих, и они все, за исключением старческого, были наполнены недоумением, на смену которому пришло негодование. — Так ты не знаешь? Ривай тебе не сказал? Это наследники, — пожав плечами, ответила баронесса. Девчонка моментально перевела взгляд на виконта, и на секунду ей показалось, всего на секунду, что выражение его лица было извиняющимся. Будто ему было жаль. Через мгновение парень насупился и кинул почти уничтожающий взгляд бабушке. — И почему они должны составить компанию маме? — девчонка возмутилась. — Это неважно, милая, — вклинулась Кушель. — Это пока неважно. Пойдем скорее, я хочу тебе кое-что показать… — Но вы же знаете, — уверено прервала её Ханджи. — Почему? — Твоя мать ещё молода и красива, — вновь заговорила самая старшая. — А мистер Бернер не женат, — она снисходительно улыбнулась, глядя на неверящее лицо девчонки. Что же, этой женщине действительно нравилось изгаляться над людьми, досаждать им и выводить на эмоции. — Довольно! — рявкнул граф, да так, что даже баронесса вздрогнула. Но она быстро взяла себя в руки. Только собралась ответить, как в коридоре показалась вдовствующая виконтесса Зоэ. — Ханджи, милая, я бы хотела с тобой поговорить, — подошла она к дочери, грустно улыбаясь. — В этом нет нужды, мама, — голос шатенки дрогнул. — Тебя, по всей видимости, опередили, — она чуть ли не с ненавистью посмотрела на миледи Пиксис. — Ты о чём? — она неуверенно оглядела всех присутствующих. — Ты что, действительно собираешься это сделать? — Ханджи всхлипнула. — Ты в самом деле выйдешь за наследника? — она с надеждой посмотрела на мать, ожидая растерянности от вопроса, возможно, даже потрясения, а главное — отрицания. Но Дороти лишь виновато опустила глаза в пол, не зная, чем ответить. Девчонка широко распахнула веки, всё ещё не веря. — О, мама! А как же отец? — юная леди не постеснялась повысить тон. — Ханджи, пожалуйста, послушай… — хотел успокоить её граф. — А вы всё знали? — девчонка обратилась к каждому в этой комнате, по очереди оглядывая всех. И то, что она видела, ей совершенно не нравилось. — Поэтому вы хотите, чтобы я отправилась в Америку? — она медленно отступала к другому концу коридора. — Это просто невероятно! — Эрвин решился сделать шаг ей навстречу, но девчонка отпрянула. — Не подходи ко мне! — её походка стала уверенней. — Я не хочу никого из вас видеть! — уже не оборачиваясь к компании, она перешла на бег, спеша покинуть их общество. Все недолгое время были в ступоре. Затем попеременно лорды и леди начали кидать яростные взгляды в старушку, но всё ещё молчали. Первой прервала тишину Кушель. — Ты этого добивалась, мама? — гневно процедила она. Подошла к ней ближе. — Скажи мне, этого? — она вцепилась руками в её плечи, до боли сжимая. Моментально к ней подошел Эрнест, схватил женщину за запястья. — Успокойся, Кушель, — строго сказал он, оттягивая черноволосую от баронессы. — Благодарю, — с улыбкой обратилась та к графу, но напоролась лишь на полный презрения взгляд. — А что я такого сказала? — миледи недоуменно пожала плечами. — Ваша девчонка чересчур эмоциональна для высшего общества, это… — Миледи Пиксис, — уверенно перебила её Дороти. — Боюсь, поместье Абердин больше не может в полной мере оказывать вам гостеприимство. — О, я и не нуждаюсь в твоем гостеприимстве, дорогая, — женщина вела себя как ни в чем не бывало. — Убирайтесь, сейчас же, — прошипел граф. Вечно терпеливый, ко всему благосклонный мужчина не вызвал удивления у присутствующих, если только у баронессы. Она досадливо хмыкнула. — Как вам будет угодно, ваша светлость. Я и сама уже собиралась уезжать. — Медленной гордой поступью женщина покинула компанию. Оставшиеся вздохнули с облегчением. — Это следовало сделать раньше, — после долгого молчания сказал Кеннет. — Согласен, — ответил граф, всё ещё держа Кушель за руки. — Как ты? — Я в порядке, можешь отпустить. — Точно? — усмехнулся Кенни. — Не побежишь вдогонку за матерью? — Нет, — улыбнулась черноволосая женщина, освободившаяся от хватки графа. — Нужно поговорить с Ханджи, — начал Эрвин. — Объяснить ей. Я уверен, что она поймет вас, — он подбадривающе улыбнулся хозяйке дома. — Только не сейчас. Ей нужно остыть, — приобняв себя за плечи, грустно заключила Доротея. — А она согласилась отплыть в Америку? — Да, — ответила Кушель. — Без пререканий, — пожала плечами. — А вы уверены? — послышался голос долго молчавшего виконта. Обращался он к виконтессе Зоэ. Та сразу догадалась, о чём парень спрашивает, ведь прекрасно понимала, что он слышал разговор на лестнице. Она долго на него смотрела, задумавшись. — Нет, Ривай. Но это действительно единственный способ остаться в поместье. — Но Ханджи с вами не согласна. Очевидно, что вы стараетесь ради неё, но я не думаю, что ей это надо. — Вы говорили с ней об этом? — склонив немного голову набок, спросила Дороти. Ривай неоднозначно пожал плечами. — В любом случае, что бы она сейчас не думала, она изменит мнение. Не сразу, ведь она упряма, но также и умна. Парень кивнул словам Доротеи, продолжая размышлять. Компанию одолела тишина. Все выглядели уставшими. Через некоторое время лорды и леди разошлись по покоям, только перед этим граф удостоверился, что баронесса Пиксис покинула поместье.***
Утро наступило слишком скоро. У парадного входа сонные горничные грузили чемоданы и саквояжи в карету, уже запряженную лошадьми. Недалеко от дверей стояла юная хозяйка, деловито за всем наблюдая. — Всё равно я не понимаю, зачем мне столько вещей, — обратилась она к дворецкому, что держал ей зонт, не отрывая глаз от действа. — Вы же не на Дикий Запад собираетесь, моя леди, — снисходительно улыбнулся он. — Пусть американские приёмы и в подметки не годятся нашим, тем не менее вам нужно соответствовать. Девчонка тяжело вздохнула, про себя уже твердо решив, что ничему она соответствовать не собирается. Америка — прогрессивный мир, где на ней не будет стоять клейма аристократии. И коль захочет, то хоть золотоискателем заделается, то хоть в племя к индейцам заявится. Ханджи всегда была активной, неунывающей, наделённой энтузиазмом. Поэтому во всех ситуациях пыталась искать плюсы. Даже в такой. И пусть сначала очень больно, потом станет легче. Юная леди тешила себя этой мыслью. Вдали от дома, где всё бы ей не напоминало о смерти отца и о предательстве матери, ей точно станет лучше. Тем более в таком месте, где её не будут сковывать оковы высшего света. Где манерам, устоям, традициям отводится далеко не первое место в обществе. Ещё возникает вопрос, отчего же в Англии так не любят американцев? Да из-за зависти, не иначе. — Лорд Кеннет ещё не готов? — всё также наблюдая, спросила девчонка. Пожалуй, с чем она за ночь и смогла смириться, так это с тем, что путь разделит со старшим Аккерманом. Пусть она всё ещё злилась и обижалась, к Кеннету эти эмоции поутихли быстрее всего. В конце концов, мужчина ей импонировал, всегда поддерживал и разделял её склонность к подтруниванию над Риваем. — Насколько я знаю, моя леди, ранние подъемы даются ему особенно тяжело. Двери отворились, и на улицу вышла вдовствующая виконтесса Зоэ в сопровождении графа. Ханджи, как только её заметила, подбежала к экипажу и сделала вид, будто бы чересчур увлечена своим багажом. Там она заметила свою недавнюю рыжеволосую знакомую. — Изабель, как обстоят дела? — обратилась она к девчонке, которая чуть ли не подпрыгнула от неожиданного вопроса. Она была удивлена, что юная леди обращается к ней, а не к старшим горничным. — Почти всё готово, леди Ханджи, остались только вещи лорда Аккермана, — спустя мгновение служанка расслабилась, всё-таки компания маленькой хозяйки была ей по душе. — Ваша милость, позволено ли мне спросить? — Шатенка кивнула. — Вам в самом деле хочется покинуть Абердин? — Да, — после короткой паузы уверенно ответила Ханджи. — Почему ты спрашиваешь? — Ну… — замялась рыжеволосая, — Грустно, что вы уезжаете, — пожав плечами, заключила она. Через мгновение её лицо озарилось искренней улыбкой. — Хотя я рада за вас! Побывать в Америке! Это же предел желаний… — улыбка стала мечтательной. — Говорят, там всё по-другому. — Это верно, — юная леди ненадолго задумалась. — Поплывешь со мной? — после недолгого молчания предложила она. Эта мысль спонтанно посетила её голову. Ханджи очень нравилась компания служанки и, пусть они знакомы всего ничего, шатенка была уверена, что та её не разочарует. Ведь в штатах многие границы стирались, и там Изабель в будущем сможет стать не только личной горничной, но и подругой. — Ваша милость… — рыжеволосая вытаращила на неё свои удивленные глаза. — А можно? — глаза восторженно загорелись. — Раз всем так необходимо моё отбытие, то отчего же мне не поставить несколько условий? — Ханджи хитро улыбнулась. Тотчас в дверном проёме показалось семейство Аккерман, дабы провести Кеннета, но без пресловутой старушки, что немало удивило юную леди. — Тебе нужно собраться? Беги, я обо всём договорюсь. — Изабель кивнула и, чуть ли не подпрыгивая, отправилась к чёрному входу. — Пирсон! — Ханджи направилась обратно к дворецкому. — Я хочу, чтобы Изабель поплыла со мной. — Ханджи? — удивилась Дороти. — Это же не проблема? — девчонка смело оглядела мать и Кеннета, и весь её вид говорил о том, что отказа она не примёт. Все немного растерялись. — Милая, давай пойдём в дом? Обсудим всё за чаем? — виконтесса Зоэ не желала оставлять попытки поговорить с дочерью, ведь после вчерашнего инцидента Ханджи никого к себе, за исключением горничных, не подпускала. — Что ты хочешь обсудить? — тон девчонки стал весьма категоричным. — Подвенечное платье? Какие цветы будут в бутоньерках? Или помочь тебе со схемой рассадки гостей? — она выплевывала слова будто яд, невзирая на удивленные взгляды присутствующих. За ночь Ханджи действительно старалась успокоиться, попытаться понять мать, но как же это было сложно! Они ведь только что похоронили отца, а она уже думает о том, как поскорее снова выйти замуж! Получается, мама его совсем, даже ни капли не любила? — Ханджи, пожалуйста, дай мне объяснить… — Дороти, безусловно, больно было слышать такие слова, голос её предательски дрогнул. — Оставь, мама, — девчонка выпрямила спину, с разочарованием глядя на мать. — Я не знаю, что ты хочешь объяснить, мне и так всё ясно, — она сделала глубокий вдох, ведь её горло уже царапал незваный ком. Ханджи подняла голову, подставляя своё лицо крупным каплям и глядя на серое небо, досадно усмехнулась. — Хотя знаешь, кое-что мне всё же непонятно. — Её ледяной взгляд будто сковал Доротею. — Отец ведь тебя любил. Все это видели, все это знают. Он столько сделал для тебя, а ты так просто… — девчонка всхлипнула, перешла на крик. — Как ты только можешь так просто… — договорить Ханджи не дал Ривай, который моментом подбежал к ней, схватил за локоть и силком затащил внутрь под ошарашенные взгляды лордов и леди, служанок и дворецкого. — Ты вообще головой думаешь? — он затащил её в ближайшую комнату в замке, коей оказалась библиотека, усадил в кресло, а сам навис над ней корпусом, руками опираясь о подлокотники. — Ты понимаешь, что несёшь? — Пусти меня, Ривай! — Ханджи плакала, пыталась вырваться, но парень не давал. — Ты всерьёз не можешь додуматься ради кого она это делает? — Ривай пока сам не осознаёт, что творит. Ему стало так обидно за Дороти, которая через себя переступает только ради дочери, но та настолько глупа, что не может понять. Так ещё и думает наговорить ей целый ворох пренеприятнейших вещей. — Ты идиотка, Ханджи! — очевидно, что их диалог велся только на высоких тонах. — А как тут не додуматься?! — девчонка чуть ли не кричала в ответ. — Да ради себя, конечно же! Ты можешь только вообразить? Мы только вчера, только вчера его похоронили! А она уже… — договорить ей не дал очередной всхлип. — Она это делает ради тебя, дура очкастая! — Ханджи перестала себя сдерживать, начала рыдать в голос. Слезы и сопли смешались на её лице, которым она махала из стороны в сторону, решительно отрицая слова Ривая. Тело девчонки тряслось в истерике, но тем не менее она опиралась руками о плечи парня, пытаясь его отстранить, но тот не поддавался. Ривай пристально смотрел на неё, будто не замечал её состояния. — Она всё делает ради того, чтобы у тебя остался дом, деньги и положение в обществе, — закончил он спокойно, пытаясь словить взгляд Ханджи. — Нет, нет… — всё ещё махая головой, ослабшим голосом повторяла девчонка. — Пусти меня! Надо сказать, что приступ рыдания отнял немало её сил, и Ривай почти уже не ощущал сопротивления. Но его выводило из себя упрямство юной леди, поэтому он наклонился корпусом ещё ниже, ближе к ней, в надежде, что хоть так до неё дойдет. — Ты меня вообще слышишь? Черт, Ханджи, да посмотри же на меня! — парню удалось схватить её за подбородок, остановить. Он чуть приподнял его, заставив-таки девчонку взглянуть на себя. Два карих глаза уставилось на парня за-за очков, не прекращая изливаться слезами. Ривай мельком оглядел её, нахмурился. — Ханджи, пожалуйста, ты же сама это знаешь, — он говорил очень тихо, почти шёпотом. — Твоя мать любит твоего отца, твоя мать любит тебя. И всё, что она собирается сделать — лишь ради того, чтобы у тебя остался свой дом, чтобы тебе всегда было, куда вернуться. — Девчонка смотрела на него не отрываясь, слушала завороженно. Её истерика подутихла, она почти успокоилась. — Тогда почему она прогоняет меня? — заговорила она таким же шёпотом. — Я не хочу уезжать, Ривай, я не хочу оставлять её, не хочу, не хочу, не хочу… — Ханджи всё повторяла, прерываясь на звучные всхлипы. У неё совсем не осталось сил, поэтому парня она больше не отталкивала, одним быстрым движением убрала его руку с подбородка и прильнула к нависшему телу. Прижалась к груди, приобняла его за плечи. Продолжила сотрясаться в рыданиях. Ривай оторопел, однако, тут же вспомнив, что вчера в его объятьях она довольно быстро успокоилась, начал несмелыми движениями поглаживать спину и плечи, а подбородок упер в её макушку. Он не мог произнести и слова, потому что не знал, что ответить. Сам-то парень понимал, что Ханджи отсылают от греха подальше, но как ей это объяснить? Из раздумий его вытянул всхлип, донесшийся со стороны дверей. Надо же, Ривай и забыл, что они были не одни. — Ханджи, милая… — к креслу робко подошла плачущая Доротея, положила руку дочери на плечо. — Ханджи… — Ривай слегка отстранился, чтобы появилась возможность посмотреть на девчонку. Она шмыгала носом, рукой вытирая лицо. Виконт неосознанно скривился, отстранился вовсе, протянул Ханджи платок. Та принялась орудовать им. — Простите мне эту несдержанность, — успокоившись, осипшим голосом, едва слышно произнесла она, не решаясь оторвать взгляда от пола. — Милая… — виконтесса приобняла дочь за плечи, тоже успокаиваясь. Затем выжидающе посмотрела на Ривая. — Кхм, всё в порядке, не стоит, — ответил парень, не сразу поняв, чего от него ждут. Казалось, что только сейчас до него дошло, что он сделал. Прервал Ханджи, схватил её на глазах у всех, да причем отнюдь неслабой хваткой, наверняка останутся синяки. Силой приволок в библиотеку, накричал, обозвал, вызвал приступ истерики… Ривай поёжился от осознания. Несдержанность проявила вовсе не Ханджи, а он. Неуверенной походкой он направился к дверям, где находились оставшиеся из их компании. — Ханджи, милая, посмотри на меня… — юная леди решилась оторвать взгляд от пола и посмотрела на мать. Спустя секунду они поддались вперед и обняли друг друга. — Мам, прости меня, пожалуйста, — снова срываясь на плач, пролепетала Ханджи. Виконтесса тоже тихо всхлипывала, ласково поглаживая дочь по голове. — Мам, пожалуйста, я хочу остаться с тобой… Мне всё равно, если нас выгонят из поместья, мам, пожалуйста, я не хочу тебя оставлять, — она крепче прижалась к телу Доротеи, сохраняя осторожность и аккуратность в своих движениях. — Папы больше нет, и мы единственные, кто остались… — в объятьях матери девчонка тоже быстро нашла покой, плач начал стихать. — Пожалуйста, мам… — Детка, милая, это ненадолго. Лишь на первое время… — ласково лепетала Дороти, не прекращая поглаживать дочь. — Мы просто посмотрим, что за люди эти наследники, и тем более я же не останусь одна, — женщина кивнула в сторону дверей, где за ними наблюдали ближайшие друзья семьи Зоэ. — Но ты действительно выйдешь за него? — она отстранилась, почти умоляюще глядя на мать. — Я не знаю, милая, — виконтесса поджала губы. — Но это единственный способ остаться в поместье… — Да не надо, мама! — Ханджи нахмурилась. — Зачем? Тебе так важно остаться в этом доме, что ты готова идти на такое? — Милая, пойми, пожалуйста… По-другому и быть не может, если мы хотим сохранить положение, влияние и… — Мама, нет, пожалуйста, остановись, — юная леди замахала головой, на удивление присутствующих оставаясь спокойной. — Если ты делаешь это ради меня, — она взяла виконтессу за руки, — то пожалуйста, мне всё это не нужно. Мам, не надо. — Ханджи, ты не понимаешь… — Доротея тяжело вздохнула, поцеловала дочь в висок. — Ты потом поймёшь меня, я обещаю… А сейчас вам пора, — женщина отстранилась, направилась к выходу из комнаты. Девчонка растерянно смотрела ей вслед. — Милая, идем, та служанка поедет с тобой, как ты и хотела, ну-же… — Мам, я не хочу… — Ханджи осталась в кресле. — Поехали со мной? Всё равно, что за наследники, всё равно, что будет с Абердин. Мам, не заставляй покидать тебя, — юная леди с такой надеждой уставилась на мать, что её сердце дрогнуло. Она кивнула находившимся в комнате помимо их, и те вышли, закрыв за собою дверь. Дороти подошла к Ханджи, слезно посмотрела на неё. — Ханджи, — виконтесса почти шептала. — У нас с тобой совсем ничего не останется в таком случае. Мы буквально пойдем на улицу. — Юная леди удивленно уставилась на мать. — Меня об этом вчера любезно оповестил наш юрист. И предложил это решение, — она горько усмехнулась. — Теперь ты понимаешь? — Но… как? — девчонка была ошарашена. — Твой отец не оставил завещания. В таком случае все деньги передаются вместе с титулом. Это деньги наследников, понимаешь? — Ханджи растерянно кивнула. — Пойдём, милая, вам нужно успеть добраться до порта, — женщина воспользовалась тем, что её дочь находилась в ступоре, всё ещё пытаясь осознать бедственность их положения. Так что девчонка не заметила, как вышла из замка. Неосознанно ответила на объятья Кушель, Эрнеста и Эрвина. Проигнорировала кивок хмурого Ривая, что стоял чуть поодаль вместе с Кеннетом, потому что попросту не заметила. — Чего не пошёл обниматься? — с ухмылкой спросил старший Аккерман у младшего. — Я посмел надеяться, что у вас это войдет в привычку. Ривай цокнул, закатил глаза и сложил руки на груди. — Не начинай, — виконт был хмурнее обычного, потому что прибывал в раздумьях. Он пытался понять, что произошло. Отчего ему так неистово захотелось остановить девчонку, не дать ей в пух и прах рассориться с матерью? Почему он испытывает стыд, прокручивая в голове эпизод в библиотеке? Неужели ему стыдно из-за того, что он сорвался на Ханджи? Копаться в себе Ривай никогда не любил, благо, есть ещё одна важная тема, которую он уже успел обдумать, осталось лишь кратко обсудить всё с Кеннетом. — Не задерживайся там. — Почему это? — Я давно думал, теперь решил. Бабушка помогла мне в этом, — он горько усмехнулся. — Племянничек, своей загадочностью будешь цеплять юных особ на сезоне, они такое любят. Я — нет. — Меня не будет на сезоне. — Не понял. — Я уеду. Учиться в военную академию, — сказал он, не глядя на дядю. Тот удивился, а затем снисходительно улыбнулся. — Вы же все учились там когда-то. Даже Джером планировал меня отправить туда, до того, как мы… до того, как его не стало. — Полагаю, ты выбрал военное дело, потому что моя прелестная матушка шибко против? — в ответ на предположение Кенни парень кивнул. — Но я виконт. Поэтому, — он посмотрел на мужчину, — не задерживайся. В моё отсутствие поместьем заниматься будешь ты. — О, нет, племянничек, ты же знаешь, что я не хочу. — А я жениться не хочу, — парень тяжело вздохнул, потер переносицу. — Всё равно пока мы управляем им втроём. Пока я полностью не вошёл в курс дел поместья, мне стоит получить образование. — И ты планируешь отправиться туда сразу же, как я вернусь? — Для начала я хочу удостовериться, что эти Бернеры — приличные люди, пусть и простые, — виконт оглянулся на стоящих возле кареты Зоэ. — Если за ними не скрывается никакой грязи, то отправлюсь как можно скорее. У Джерома же были связи. Так что проблем не возникнет. Кеннет тяжело вздохнул. Поджал губы. — Но тебя не будет по крайней мере года три. — Я буду наведываться иногда. — И самое главное, что пропустишь три сезона. Хитро, — старший улыбнулся. — Бросаешь друга одного, значит, — он кивнул в сторону неподалеку стоящих Эрвина, Эрнеста и Кушель. — Эрвин тоже уезжает. Только он выбрал университет, — Ривай пожал плечами. — Необычно для наследника графа, но и Смиты никогда не славились боязнью чего-то нового, — рассуждал виконт. Его родственник задумчиво хмыкнул. — Получается, пресловутая троица распадается? Все вы разъедетесь по разным сторонам? — Кенни было жаль. Прощание с семьёй и отъезд на неопределенное время в его понимании сродни одному из тяжелейших путей взросления. — Но мы же вернёмся, — Ривай ответил после недолгой паузы, ни капли в этом не сомневаясь. Мужчина кивнул, пожал племяннику руку, похлопал по плечу. Направился прощаться с остальными. Тем временем у кареты: — Мам, но я же ненадолго? — словно очнувшись в прощальных объятьях матери, встрепенулась Ханджи. — Конечно, нет, милая, — та ласково улыбнулась, поглаживая дочь по спине. — Не волнуйся. Ты же так хотела побывать в Америке. — Да, но… — Не переживай, милая, всё будет хорошо, — виконтесса наклонилась, поцеловала девичью макушку. Как раз подошёл Кеннет. — Всё, теперь вам пора, — девчонка отстранилась, кивнула. Оглядела напоследок замок и села в карету. — Счастливого пути, Кенни. Присмотри за ней, пожалуйста, — сдерживая слезы, просила женщина, когда Аккерман приобнял её. — Прекрати волноваться, Дороти. Я не вернусь, пока не удостоверюсь, что с Ханджи всё хорошо, — тихо говорил он. — Спасибо, Кенни… — виконтесса судорожно вздохнула. — Ты и представить не можешь, как я вам всем благодарна. — Мужчина кивнул. Спустя некоторое время отстранился, улыбнулся, сел в карету. Стоило кучеру взмахнуть поводьями, как лошади довольно заржали. Экипаж тронулся, сразу набирая скорость. Нельзя было опоздать в порт. Ханджи вела себя отстранённо, не обращая внимания на беседу служанки и лорда, что давалась им очень легко. Юная леди переживала за мать, и никакое предвкушение от путешествия не поднимало ей настроения. Она лишь смотрела в окно, наблюдая за дождём, который всё усиливался. Провожающие не долго стояли на улице. Как только карета скрылась из виду, все поспешили вернуться в замок. Погода оставляла желать лучшего. Мало того, что дождь лил не прекращая, так ещё и ветер крепчал. Было решено отогреться за чашечкой чая. Кроме того, этот напиток действовал успокаивающе, особенно на англичанина. А после всех потрясений и эмоциональных сцен покоя хотелось больше всего. Чаепитие в малой гостиной сопровождалось тишиной, которую никто из лордов и леди не решался нарушить. Кто-то наблюдал за проливным дождём, кто-то за огнем в камине. Вдовствующая виконтесса Зоэ же, задумавшись, смотрела на Ривая. Удивил её парень, причём приятно. Только она собралась подойти к нему и поблагодарить за участие, как их уютную тишину прервал вошедший дворецкий. Джонатан, Моблит и Бриджит Бернер прибыли.