Siege // Осада

Обычно, когда вексы пытались загнать их под землю с помощью непрерывных атак и боёв, это не имело большого значения. Конечно, это раздражало, утомляло, напрягало и отнимало много времени, но обычно они справлялись без особых проблем. Осада была небольшим препятствием на пути для тех, кто нуждался в небольшой передышке.  Но теперь им нужно было думать о людях. Людях, которым требовались часы бездействия каждую ночь, чтобы оставаться здоровыми, часы, которых они теперь не могли получить, потому что каждая минута приносила новую проблему, требующую их внимания. Люди не могли спать уже два с половиной дня, полные кризиса на кризисе, и Мира видела, что это влияет на них, несмотря на их заверения, что все в порядке. Дэн схватывал идеи медленнее, чем обычно, и, казалось, ему было трудно стоять на месте, не покачиваясь и не опираясь на что-нибудь. Иногда его ловили на том, что он смотрит в пространство, и требовалось несколько попыток привлечь его внимание, к их большому беспокойству. Маручо со второго дня был раздражительным и вспыльчивым, и, казалось, он не мог сосредоточиться на вещах, которые ему обычно казались легкими, например, на математике и вычислениях. Казалось, это только еще больше его расстроило, и буквально сегодня утром он огрызнулся на Миру, прежде чем осознал, что сделал, и поспешно извинился, выглядя пристыженным. Даже Шун, обычно такой собранный, страдал. Он был тише обычного, и его внимание казалось рассеянным. Иногда он делал паузу в середине предложений, как будто терял ход мыслей, и забывал слово для таких вещей, как датапады и куртки. Их эмоции тоже, казалось, вышли из равновесия: Шуну было трудно скрыть свои чувства, как он обычно делал, Дэн плакал из-за мелких неудобств, прежде чем сердито вытирать их, и вспыльчивость Маручо.  Мире было больно видеть своих друзей такими. В глубине души она задавалась вопросом, что произойдет, если им будет отказано во сне, но она никогда не хотела узнать это таким образом. Она бы попросила, нет, потребовала, чтобы они пошли спать, но Сопротивлению нужно было, чтобы они проснулись, требовалось их участие и огневая мощь. Их осаждали со всех сторон в любое время, и, несмотря на нестойкие позиции их сознания, люди все еще могли выстоять в сражении. Даже если они начали проигрывать больше, чем выигрывать.  Мира по-настоящему начала волноваться после того, как прошло три дня, когда они не спали. Она вручила Дэну карту ворот, чтобы он ее рассмотрел, и он несколько мгновений смотрел на нее, как будто не был уверен, что с ней делать, прежде чем моргнул и, кажется, вспомнил, что это. Он сделал то, что она просила, без дальнейших проблем, но этот краткий момент полной пустоты потряс Миру. И если судить по обеспокоенному ропоту Эйса и Барона, ситуация становилась только хуже. Маручо уже проиграл три сражения подряд, и Шун, видимо, перепутал Барона и некую Джули и заикался в своих нечастых словах. У Миры сложилось отчетливое впечатление, что совсем скоро люди перестанут им помогать. — Нам нужно как можно скорее завершить это дело, — Эйс сказал ей на четвертый день, с напряженными плечами и серыми глазами, когда он взглянул на то место, где Барон вел очень односторонний разговор с Маручо. — Я помню, как Шун говорил мне, что на четвертый или пятый день без сна начинаются такие вещи, как галлюцинации. — Галлюцинации? — спросила она испуганным шепотом, и он мрачно кивнул. — Нам нужно подумать о том, как быстро положить конец этой осаде, — он сказал. — Если мы этого не сделаем, они просто упадут, и мы потеряем половину команды. — Я что-нибудь придумаю, — заверила она его, быстро сжав его руку и слегка улыбнувшись. — Возможно, у меня уже есть набросок плана. На пятый день ее план начал формироваться с большей срочностью, поскольку именно на пятый день Маручо окончательно сломался. Он сонно обсуждал с Бароном модернизацию оборудования, когда его глаза закрылись, а колени без предупреждения подогнулись. Барон поймал его с криком, заставившим остальных прибежать. Мира и Эйс тут же бросились к нему, чтобы убедиться, что с ним все в порядке, но Дэн и Шун лишь сочувственно вздохнули.  — Он сломался, — пробормотал Шун, опускаясь на колени, чтобы поднять его с чрезвычайной нежностью, придерживая его голову. Маручо выключился, как свет, даже не дернулся, когда его схватили и понесли, как ребенка, на руках Шуна, и Мира начала понимать человеческое выражение «спит как убитый». Это тревожило, но люди, похоже, не слишком беспокоились. Когда Шун нес Маручо в постель, Дэн устало заверил их, что с Маручо все в порядке, что его тело просто не может больше обходиться без сна и, так сказать, вынудило его отключиться. С Маручо все будет в порядке. Он поспал день или около того, а затем вернулся к своему обычному состоянию. Мира беспокоилась о том, насколько тяжелее станет их работа, если Маручо выйдет из игры, но Дэн пообещал, что он и Шун без жалоб возьмут на себя долю Маручо. И, надо отдать им должное, они это сделали. Даже Дэн, хотя, вероятно, он был слишком измотан, чтобы жаловаться. За шесть дней без сна Дэн тоже «сломался», хотя и менее впечатляюще. Он сидел за столом напротив Эйса, чтобы быстро пообедать, а мгновение спустя упал лицом в еду, и никак не льзя было разбудить его. Шун тоже отнес его в постель, ни слова не слетело с его губ, и Мира встревожилась, увидев, что его руки слегка дрожали, когда он принял на себя вес Дэна. Видя, как человек такой силы борется с тяжестью, которую он обычно держал без проблем, Мира была более чем немного подавлена. Тогда она поняла, что осталось совсем немного времени, прежде чем Шун тоже уснет, и что им нужно действовать быстро. Он уже начал поглядывать на тени и в углы, щурясь, как будто не совсем уверенный, видел он что-то или нет. Она и другие сразу же после этого связались с Вексами, предложив перемирие. Спектра, как обычно, красовался и всячески показывал своё высокомерие, но Мира видела усталость в линии его плеч. Вексы нанесли им несколько ударов, но Фронт Сопротивления сдал все, что мог, и за последние несколько дней они зашли в тупик. Мира узнала, что более легкая сторона лишения сна заключалась в том, что оно снижало человеческую сдержанность. Чем больше они уставали, тем меньше у них терпения к правилам и условностям боя. Характерное подкалывание Линка настолько разозлило Шуна, что он выпустил поток ядовитых слов и оскорблений, словесно нападая на него и всю его жизнь до такой степени, что Мира может поклясться, что видела слезы на глазах Линка. Маручо сделал несколько очень грубых жестов в адрес Милен и Шэдоу, а также обругал его более злобно, чем обычно, а Дэн даже нанес физический удар Гасу Граву, достаточно сильный, чтобы заставить мужчину пошатнуться, что привело к физической ссоре со Спектрой. Гасу и Эйсу пришлось разойтись без боя. Короче говоря, осада утомила обе стороны, и Спектра неохотно согласился на встречу для переговоров. Они договорились, что Вольта Ластера отправят поговорить с ними, но максимум к двум из них, и что разговор будет контролироваться все время, а резервная копия Векса будет ждать поблизости по вызову Вольта на случай, если дела пойдут плохо. Мира решила, что Шун будет сопровождать ее, несмотря на помутнение его сознания. Он все еще был способен думать и рассуждать, и ей были нужны его уникальные способности и дипломатические манеры. Шун с готовностью согласился, его лицо было изнуренным, но все еще полным стальной решимости. Переговоры с Вексосом были не идеальной ситуацией, но, по крайней мере, Вольт Ластер был более благородным, чем большинство его товарищей по команде. Когда он прибыл, он был вежлив, хотя и немного холодноват, но Мира была рада увидеть быстрый, почти обеспокоенный взгляд, который он бросил в сторону Шуна, прежде чем скрыть его за маской стоицизма. Шун, похоже, этого не заметил, но, опять же, Мира была бы удивлена, если бы он заметил что-нибудь, что не было бы явно очевидным в его нынешнем состоянии. Его глаза были слегка остекленевшими, голова немного свешивалась, несмотря на все усилия, и он продолжал резко щипать себя за руку, словно пытаясь не вырубиться. Она задавалась вопросом, нормально ли использовать боль как способ не заснуть, но у нее не было возможности спросить. — Гас очень злится из-за синяка под глазом, — сказал Вольт вместо приветствия. Лицо его было суровым, но трудно было спутать легкое уважение в глазах. — Давайте покончим с этим. Вы изложите свои требования, а я изложу наши. Итак, переговоры продолжились, причем более вежливо, чем даже ожидала Мира. Вольт был тверд, но не безрассуден, и, казалось, в его маленьких сердцах с промытыми мозгами было некоторое сочувствие к маленьким людям. В какой-то момент он спросил мнение Шуна по поводу одного из его условий, но тот не сразу ответил. Его глаза были закрыты, и Мира на мгновение разочарованно подумала, что он тоже сломался, но ее толчок заставил его резко вдохнуть и резко открыть глаза. — Шун? — пробормотала она со скрытым беспокойством, и Шун быстро потер глаза, что, как она теперь знала, свидетельствовало об усталости. — Извини? — Шун моргнул. — Извини, на секунду отвлекся. Мы же говорили о патрулях, верно? — Ага. Около десяти минут назад, — Вольт подозрительно спросил. — Ты... в порядке? — Человеческое дело, — Шун махнул рукой. — Не обращай внимания. Продолжай. Вольт сделал то, что просил, с некоторой неохотой, время от времени его глаза метались к Шуну со смесью любопытства и опасения. К чести Шуна, он больше не «дрейфовал», его глаза оставались твердо открытыми и фокусировались настолько четко, насколько это было возможно. Даже если его щипки стали настолько сильными, что Мира почти боялась, что он прощипнет себя до крови. — Так вот и все? — спросил Шун, когда переговоры подошли к концу. Ни одна из сторон не была полностью удовлетворена, но обе были готовы согласиться. — Все хорошо, что хорошо кончается?» — Если эта поговорка означает «временная ничья на данный момент», тогда да, — Мира улыбнулась, и Шун кивнул. — Фантастика, блин, — сказал он с усталым вздохом и, не сказав больше ни слова, упал на колени Вольта и выключился. Вольт выглядел испуганным, бледные глаза расширились, когда он посмотрел на Миру в поисках объяснений, его руки зависли, как будто он не был уверен, прикасаться к Шуну или нет. — Что, во имя звезд, происходит с этим парнем? — Вольт недоверчиво спросил: — Он болен? Он меня заразит? Мира сжала губы, чтобы сдержать смех. — Это человеческая штуковина, — осторожно сказала она, не желая выдавать потенциальную слабость Вексосу. — Он просто потерял сознание, вот и все. Последние несколько дней он болел. Все люди были такими. — Это заразно? — спросил Вольт, пытаясь осторожно сбросить Шуна с ног, не опрокидывая его на пол, и Мира оценила его внимание. — Нет, — она усмехнулась, — но именно поэтому они были такими злыми в последние несколько дней. — Да, без шуток. Этот парень заставил Линка плакать, — Вольт сухо сказал. — И Шэдоу часами разглагольствовал о маленьком блондинчике, который продолжал его оскорблять. — И синяк Гаса тоже? — спросила она, сверкая глазами, чувствуя себя в достаточной безопасности, чтобы Вольт не стал агрессивным, чтобы пошутить. — Знаешь, нам действительно пришлось удержать Шуна от физического нападения на Спектру. — Вы?.. — спросил он, приподняв бровь, и Мира заметила про себя, что его рука почти рассеянно легла на плечо Шуна. Он, казалось, не замечал этого, но держал Шуна за плечо, как больного младшего брата, и Мира лениво задалась вопросом, какая у Вольта семья. — Да. Он собирался вырубить его и побрить ему голову, — она ухмыльнулась, и Вольт на мгновение моргнул, а затем откинул голову назад и ярко рассмеялся. — Почему ты остановил его? — он засмеялся, выглядя моложе, чем она когда-либо его видела, и ее поразило внезапное напоминание о том, что Вольт и другие Вексы, в конце концов, были просто весталками. Точно так же, как они.  — Потому что мы были немного озабочены дракой, которая разгорелась между Дэном и Спектрой после того, как Гас получил удар, — она засмеялась. — Но, возможно, мы позволим ему сделать это, когда он проснется. — Если бы он это сделал, я бы буквально протащил его в замок, — Вольт сказал с легкой улыбкой. — Я имею в виду, что на самом деле я бы не стал, но я бы обдумал это. Хотя я бы определенно поддержал его со стороны. Думаю, что мы все бы сделали это. За исключением, может быть, Гаса. Вольт встал, взял Шуна на руки и легко поднял его. Он поднял бровь, как бы говоря: «Что, черт возьми, мне с ним делать?» и Мира жестом предложила ему отдать его ей. Она без усилий забрала у него Шуна, положила его голову ей на плечо, и они оба на мгновение постояли друг перед другом, прежде чем коротко кивнуть. — Сопротивление, — сказал он через мгновение, его лицо немного сузилось, что дало ей понять, что время для любезностей прошло. — Я полагаю, увидимся на поле битвы. — Увидимся там, Вексос, — сказала она в ответ, кивнув ему, прежде чем повернуться к нему спиной и уйти, слыша, как он делает то же самое позади нее. Она отнесла Шуна обратно на Базу, ее разум был полон мыслей, планов и надежд, но больше всего — облегчения от того, что осада наконец закончилась.  Когда она вернулась, ее ждали Эйс и Барон. Они вскрикнули, когда увидели безвольное тело Шуна в ее руках, но она поспешила заверить их, что он просто спит, что Вольт не причинил ему вреда. Зайдя внутрь, она рассказала им о произошедшем на переговорах, и их хриплый смех над этой историей совершенно не беспокоил Шуна. Она положила его на диван и накрыла одеялом, дав себе пару минут просто взглянуть на него. Его лицо было мягким и расслабленным во сне, весь стресс и напряжение последних шести дней ушли, и он выглядел намного моложе, чем когда бодрствовал. Она задавалась вопросом, снится ли ему сейчас что-нибудь. — Так, — Эйс сказал рядом с ней, пока Барон суетился над Шуном, поправляя одеяло и приглаживая волосы так же, как он это делал для Дэна и Маручо. — Может быть, мы постараемся не делать этого снова. — Да, — она согласилась. — Хотя Вольт Ластер сказал, что у нас есть его поддержка, если Шун решит довести до конца свою угрозу побрить Спектру голову. Ухмылка Эйса была ослепительной, и она практически могла видеть, как крутятся шестеренки в его голове. — Знаешь, я думаю, это неплохая идея, — сказал Эйс, глаза которого сияли озорством, когда они наконец позволили себе расслабиться.