Гермиона
— Драко! — крик разнёсся над Запретным лесом. Гермиона схватилась за ручку метлы, используя всю свою магию, чтобы направить громоздкую штуковину. Ей действительно следовало освоить эти проклятые полёты, но всегда находились дела важнее. Она направила черенок вниз, доставая из складок мантии палочку. Первое проклятье прозвучало, когда Малфой столкнулся с тучей пауков, раздавив своим весом одного и взметнув в воздух слизь. — Араниа Экземи! Обычно Гермиона сдерживала часть магии на случай физического или умственного истощения, но на этот раз отпустила себя, позволяя заклинаниям работать в полную силу. Столкновение проклятья с землёй вызвало взрыв, которым большую часть пауков отбросило на сотню футов от поляны. Акромантулы, находившиеся ближе всего к Драко, взлетели в ночное небо. Они перевернулись вверх ногами, длинные волосатые лапы покачнулись в воздухе, а затем перевернулись в нормальное положение. Метла, нехотя повинуясь, понеслась к земле. Акромантулы, поражённые отпугивающим проклятьем — заклинанием, которому Гермиона научилась у Рона, — торопились обратно в темноту древних искривлённых деревьев. Другие вышли вперёд, пытаясь тащить бесчувственное тело Драко по земле. Грейнджер бросила ещё одну вспышку, выкрикнув во всю мощь своих лёгких. Метла набрала скорость, но как ею управлять, девушка не знала. Земля приближалась слишком быстро, чтобы предотвратить столкновение. Вместо этого она сделала первое, что пришло в голову: спрыгнула с метлы, используя заклинание воздушной подушки, чтобы смягчить падение. Гермиона с силой взмахнула палочкой и покатилась к бесчувственному телу Драко. Его метла врезалась в землю с треском, который не обещал ничего хорошего. Времени на то, чтобы предаваться отчаянию, не было. Грейнджер вскочила на ноги, и клешни щёлкнули у самого лица. Девушка попятилась, вновь падая на землю. — Араниа Экземи! — На земле проклятье оказалось эффективнее. Оно разлетелось по широкой дуге, сметая пауков, как будто их унёс ураганный ветер. Драко зашевелился и застонал у неё за спиной, но повернуться и посмотреть на него возможности не было. — Ты в порядке? — Спросила Грейнджер, метнув очередное заклинание в правую сторону. — Да, — ответил он. — У меня такое ощущение, что мозг отделился от черепа, но я думаю, что выживу. Одна из этих мерзких тварей была так добра, что смягчила падение. Малфой приземлился на грудную клетку. Это выглядело так, будто великан раздавил его ботинком: вонючая слизь и кишки широким пятном растеклись по траве и невысоким кустам, Малфой был в ней с головы до ног. — Не уверена, что твои дизайнерские мантии, сшитые вручную, произвели на акромантулов большое впечатление. — А Поттеру приходилось терпеть твои язвительные комментарии в моменты геройства? Гермиона кинула заклинание прямо над его головой, откинув рой пауков, которые почти добрались до его головы. К чести Драко, он не дрогнул. — Часто. — Гермиона позволила себе улыбнуться, несмотря на тяжёлые обстоятельства. — Не могу поверить, что начинаю жалеть шрамоголового придурка. Гермиона бросила ещё одно заклинание влево. С таким темпом и силой использования магии, она скоро обессилит. Но даже этот максимум сил только злил пауков. Как только удавалось отбросить подальше десяток из них, пустоту заполняли двадцать. Драко, борясь с головокружением, пытался вырваться из опутавшей его паутины хотя бы настолько, чтобы освободить руки и маленькую таинственную коробочку, которую показал ранее. — Что бы ты ни планировал, тебе нужно сделать это как можно скорее. Я не уверена, как долго смогу их сдерживать. — Гермиона бросила ещё одно проклятье. На этот раз акромантулы подобрались слишком близко, настолько, что можно было в деталях разглядеть их мерзкие пасти. Она подошла ближе к Малфою и мёртвому пауку. Драко постучал палочкой по коробке, что-то шепча себе под нос. Прозвучало ещё одно отпугивающее заклинание, как раз в тот момент, когда замок на шкатулке открылся. Оттуда выскользнула тень, она двинулась на орду акромантулов, превращаясь в василиска. Его гигантское тело свернулось в гладкую спираль на лесной подстилке. Он зашипел, красные глаза сверкнули, и пауки хлынули назад. Гигантский змей оказался эффективнее отпугивающих чар. Армия акромантулов щёлкала клешнями, направляясь глубже в лес, пока единственным, что было видно из тьмы, не стал случайный блеск глаз в лунном свете. — Боггарт? — Спросила Гермиона, приподняв бровь. — Единственное, чего боятся акромантулы, — василиск. — Драко с отвращением снимал с себя остатки паутины, со слизью справиться было сложнее. — Но оказывается, василиска трудно достать, и с ними сложно договориться. Это был самый близкий к настоящему вариант. Умно, чуть не сказала она вслух. Хотя и не была уверена, почему удивилась. Малфой не раз доказывал силу своего интеллекта, хотя бы на их шестом курсе, когда ему удалось провести Пожирателей смерти в Хогвартс. Благородства в этом было мало, но ход мысли… — Так когда же… — Белая паутина обвилась вокруг её торса и рта, приковав руки к телу. Гермиона успела только сделать вдох, прежде чем паутина дёрнулась назад, волоча её по лесной тропе. Мосаг шипела в тени ветвей скрюченного дерева, сматывая паутину как удочку. Гермиона перевернулась раз, затем второй, оказавшись на животе. — Хитрые, пронырливые волшебники, — прошелестел голос. — Всегда обманывают своей магией, но меня вам не одурачить. Она сильно дёрнула, и на этот раз Гермиона издала приглушённый паутиной крик. Проклятия кипели в её мыслях, но она была слишком истощена, чтобы творить невербальные заклинания. Извиваясь, девушка зарывалась носками кроссовок в землю, пытаясь найти упор, что угодно, лишь бы не видеть приближающиеся с каждым сильным рывком клешни. Драко поднял палочку, когда Гермиона была на расстоянии вытянутой руки от лап гигантского паука. Отдельные волоски на челюсти выглядели острыми, как иголки кактуса, восемь глаз горели в ожидании еды. — Петрификус Тоталус! — Заклинание поразило паучью королеву, и она замерла, но ненадолго. Малфой подошёл ближе прежде чем действие проклятья спало, использовал заклинание, чтобы перевернуть огромное тело, и применил ещё один Петрификус, направив его в незащищённую нижнюю часть тела. На этот раз паучиха не пошевелилась. — Голод сделал тебя глупой. — Драко наклонился к её клешням, зная, что она слышит его. — Ты невосприимчива к большинству видов магии, но твой живот — нет. Без своих детей ты уязвима. Драко разрезал паутину, привязывающую Гермиону к акромантулу, и освободил руки и лицо. Она глубоко дышала, пытаясь успокоиться, и судорожно сжимала палочку. — Ну же, они скоро поймут, что василиск ненастоящий. Малфой вернулся к королеве акромантулов и приложил палочку к её самой большой клешне. — Почему ты не убил её? — Спросила Гермиона. Он сделал паузу. — Она не заслуживает лёгкой смерти. — Он отрезал одну клешню, затем другую. Из обрубков потекла тёмная кровь. Гермиона была рада, что Хагрида сейчас не было с ними, хотя никогда не понимала привязанности полувеликана к чудовищным существам, особенно таким, как акромантулы, которых волшебники вывели в джунглях Борнео. Им не было места ни в природе, ни в мире людей. Они были инвазивным видом, кентаврам приходилось сражаться с ними на регулярной основе. Пауки пожирали местную дикую природу, охотясь на единорогов и других беззащитных существ. Драко положил клешни в сумку, чтобы потом извлечь яд, и наклонился, чтобы заглянуть в застывший взгляд Мосаг. — Теперь ты не сможешь защитить себя, — насмехался Драко. — Твоё собственное племя обратится против тебя. И когда тебя будут пожирать изнутри, надеюсь, ты вспомнишь, что именно маленький Малфой привёл тебя к смерти. Гермиона вздрогнула от такой хорошо продуманной мести. Меньшего ожидать от слизеринца было бы глупо. Они вернули боггарта в коробку и оседлали наспех починенную метлу. Она громыхала, когда поднималась в воздух, и покачивалась в полёте, но выдержала вес двух волшебников в обратном полёте. Гермиона посмотрела на выползающих из леса пауков, теперь, когда угроза в лице василиска исчезла, они возвращались. Мосаг зашевелилась, пытаясь выпрямиться. Но на неё уже надвигалось некогда верное ей племя с немигающими глазами, сильными лапами и щёлкающими жвалами. Слабость в их мире была синонимом смерти.Гермиона
Они начали терять высоту до того, как успели перелететь границу леса. Из помятых прутьев метлы повалил дым. — Чёрт, — сказал Драко. — Нам придётся приземлиться. Ужас охватил Гермиону, пока Драко пытался уворачиваться от деревьев и веток, которые хотели сорвать их с метлы. Вдалеке мерцал замок. Это будет долгий путь. В тот момент, когда их ноги коснулись рыхлой почвы, она услышала звон тетивы. Стрела просвистела над головой и вонзилась в дерево позади неё. Гермиона ахнула и выпрямилась. Малфой вытащил свою волшебную палочку, кончик которой светился в ночи. Гермиона осторожно подняла руку и потянула её вниз. — Не сопротивляйся. — Что? — Спросил Драко в замешательстве. — Кентавры. Как только с её губ сорвался последний звук, они показались из-за деревьев. Под копытами с треском ломались ветки, когда кентавры приближались, окружая их. Они скакали ровным строем, образуя непрерывно движущийся круг. Малфой вышел вперёд, отодвинув Гермиону за себя, как будто мог спрятать. Его глаза бегали по сторонам, пытаясь удержать всех врагов в поле зрения, но это было почти невозможно. — И как мы выберемся на этот раз? — Спросил Драко вполголоса, так тихо, что услышала только она. Кентавры остановились и синхронно натянули луки. Податливое дерево скрипнуло под натяжением тетивы. — Я не знаю, — выдохнула она, стараясь не выдать страха, хоть дрожала всем телом. — Что значит «не знаю»? — прошипел Драко. — Разве полукровки не твоё хобби? — Заткнись, имбецил, если не хочешь, чтобы они пригвоздили нас к деревьям. Не делай резких движений. Драко взглянул на неё краем глаза и кивнул. Когда жизнь была на кону, он делал правильную ставку. Гермиона искала глазами Флоренца, их бывшего профессора Прорицаний, зная, что он отчасти сочувствует людям, но безуспешно. Он был изгнан из табуна за сотрудничество с людьми, на данный момент его статус был под большим вопросом. Она узнала нескольких из тех, кто унёс Амбридж в лес тогда, три года назад. Магориан, предполагаемый лидер, с каштановым телом и черными, как полночь, волосами, являл собой ненависть и презрение. Кентавр рядом с ним был поразительного чёрного цвета от кончиков волос до копыт. Он выглядел диким и недружелюбным. Гермиона вспомнила имя, которое называл ей Гарри — Бэйн. Хотя ей и не говорили, было понятно, что этот кентавр не питал любви к людям. Заметив Гермиону, он наклонил голову, пристально изучая её. Кентавры были прирождёнными провидцами. Многие их решения основывались на том, как возможные последствия отразятся на будущем. Если бы не это, кто знает, чем бы всё обернулось для волшебников. — Вы осмелились войти в наши владения? — спросил Магориан. У него была царственная осанка, он был высок и горд. Тёмные волосы развевались на ветру. — Вы нарушаете новое мирное соглашение, заключённое волшебниками с нашим народом. Министерство только недавно разработало законопроект, предоставляющий кентаврам самую северную часть Запретного леса. Почва под её ногами буквально принадлежала величественным существам, которые, как она когда-то думала, обитали только в греческой мифологии. Но закон ещё не был принят, оспариваемый волшебниками, которые не желали предоставлять место в волшебной Британии «грязным зверям». Хотя Гермиона предположила, что, возможно, не такая уж хорошая идея заявлять сейчас об этом вслух. — Наша метла сломалась. У нас не было другого выхода, кроме как приземлиться. Если вы позволите, мы вернёмся в Хогвартс, — сказал Драко. Он поднял метлу над головой, чтобы кентавры могли её рассмотреть. После ремонта она выглядела почти как новая, хотя древко было треснуто. Через мгновение Драко опустил её, поняв, что это не поможет. Бэйн фыркнул и с силой ударил копытом по земле. — Он лжёт, — сказал он. — Как и все ему подобные. Он — нарушитель, разгуливающий по нашим землям, и должен быть наказан за своё преступление. — Нет… — начал Драко, но Гермиона ущипнула его за рёбра, и он заткнулся. Луки издали стонущий звук, когда их натянули ещё туже. Однажды она прочитала, что наконечники их стрел были сделаны из особого волшебного камня, который не так-то просто разбить. — На них что-то есть, — сказал Магориан. — Я чувствую это на ветру. Воняет ядом… — он принюхался, приоткрыв рот, словно пробуя воздух на вкус. — Это кровь. Ты прав, Бэйн. Эти люди — браконьеры. Всё стадо задрожало в унисон от предвкушения. Прежде чем они выпустили свои стрелы смертоносным залпом, Гермиона вскинула обе руки в защитной позиции, показывая, что не хочет причинить вред. — Это кровь акромантула. Несколько молодых кентавров отступили на шаг после этих словах. Одно упоминание о пауках вызвало ощутимое напряжение на поляне. Кентавры и акромантулы были смертельными врагами: гигантские пауки любили хватать детёнышей, считая жеребят деликатесом. Бэйн усмехнулся, но двинулся вперёд, пока не оказался перед Гермионой. Она никогда раньше не видела кентавра так близко. Даже Флоренц сохранял определённую профессиональную дистанцию. От Бэйна исходил запах, напомнивший мокрое сено. Шелковистая чёрная кожа плавно переходила в блестящую шерсть. Он пристально посмотрел ей в глаза, словно пытаясь прочесть в них будущее, и провёл пальцем по краю её челюсти. На ней осталась липкая полоска крови, не человеческой, а тёмной и вязкой. Он положил палец в рот, а затем сплюнул на землю. — Маленький человечек говорит правду, — сказал он. — В этом мире всё ещё есть чудеса. Бэйн отступил назад, зажав лук и стрелы под левой рукой. Когда он добрался до сородичей, то снова прицелился, на этот раз в сердце Гермионы. — Мы благодарим вас за то, что вы убили одного из арахнидных монстров, — сказал Магориан. — Мы убили не просто акромантула, — сказал Драко. — Мы убили Мосаг. Кентавры зашумели и задвигались. Они хрустели копытами, шептались с теми, кто был рядом. — Я не верю бледнокожему, — шипел Бэйн. Он держал стрелу наготове и целился в Гермиону. Этот кентавр открыто демонстрировал презрение. Верхняя губа приподнялась, обнажив белые зубы. — Опусти лук, Бэйн, — сказал Магориан. — Может они и убили Мосаг, но всё равно вторглись на нашу территорию. — Бэйн снова раздражённо ударил копытом. — Я не верю, что люди говорят правду. Давай оставим одного, пока его слова не подтвердятся. — Полагаю, что нужна самка, — сказал другой кентавр с ярко-рыжими волосами. Бэйн кивнул. — В ней есть что-то дикое. Её магия сильна. Я бы хотел внимательно изучить её, чтобы понять, связана ли её судьба с нашей. Драко обхватил Гермиону за талию. Человеческие представления о цивилизованности кентавров рознились. На самом деле, многие учёные считают, что они по интеллекту превосходят волшебников, хотя большинство исследований исчезло в море предрассудков. Однако, когда их провоцируют, кентавры, как известно, убивают людей. Гермионе всегда было интересно, что пережила Амбридж, когда её унёс табун. Доходили слухи о травмах, но подробностей она не знала. — Ты никуда её не заберёшь, — сказал Драко. — Моя стрела будет в твоём сердце до того, как ты успеешь поднять свою маленькую палочку, — прорычал Бэйн. — Вы не посмеете, потому что мы связаны заклинанием Anima Vinculum. Здесь, в лесу, старая магия не любит, когда в неё вмешиваются. Если мы будем слишком далеко друг от друга, это разрушит магию и навредит всем вовлечённым сторонам. Бэйн сжал челюсти, будучи явно не в восторге от услышанного. Гермиона рассеянно посмотрела на Драко, не понимая, о чём он говорит. — Покажи, — потребовал Магориан. Драко взмахнул палочкой, и магия вспыхнула золотистой дымкой. Яркость потускнела, пока не осталась видна только блестящая тонкая линия, соединяющая Драко и её саму. Она впивалась в них, словно корни дерева в землю. Сердце Гермионы ушло в пятки от понимания: они всё ещё были связаны! Ей захотелось хлопнуть себя по лбу. Как она могла забыть снять это? Старый гримуар нашёлся в сумке с остальными книгами в Хогвартс-экспрессе. И Гермиона понятия не имела, как он у неё оказался. Появление неизвестных книг никогда не было хорошим предзнаменованием, ещё со времён дневника Тома Рэддла, и она чуть не выбросила его в камин по прибытии в замок, но с ужасом обнаружила, что любопытство оказалось сильнее здравого смысла. Гермиона клялась себе, что книга безопасна, хотя те немногие заклинания, которые она перевела, граничили с тёмной магией, и большая их часть была очень древней, требующей крови и костей предков, что заставило Гермиону заподозрить, что когда-то книга принадлежала чистокровной семье из Священных Двадцати восьми. Anima Vinculum. Это было сложное заклинание на двадцать второй странице, и она смогла перевести только первую половину. Гермиона часами практиковала его в своей комнате в начале учебного года. Она подозревала, что это просто легальная версия проклятия Империус, гораздо менее сильная, но всё ещё граничащая с тёмной магией. Гермиона использовала его по глупой прихоти, желая, чтобы Драко узнал, каково это — быть под её контролем. Но сейчас поняла, что не знала важных вещей о связывающем их заклинании. Зато Драко знал. Он слегка повернул голову и жёстоко ухмыльнулся. — Очень хорошо, молодые люди, — сказал Магориан. — Старая магия на вас удивительно сильна. Вы не оставили нам другого выбора, кроме как разрешить вам пройти по нашим землям. Бэйн, я хочу, чтобы ты проводил их до полувеликана. Бэйн сжал челюсти, но, в конце концов, кивнул, принимая решение Магориана. Рука на талии ослабла. Гермиона не осмеливалась сейчас взглянуть на Малфоя, рискнув усилить напряжение, проносящееся сквозь атомы в воздухе. Магориан слегка склонил голову, когда кентавры исчезли за линией деревьев так же быстро и бесшумно, как и появились, растворившись в темноте леса. Но она знала, что они всё ещё наблюдали за ней, белки их глаз время от времени выдавали вспышку разумной активности за маскировкой тёмных корявых ветвей. Бэйн шёл впереди с высоко поднятой головой, тряся великолепной гривой иссиня-чёрных волос. Он отказался смотреть, следуют ли они за ним, когда его копыта застучали мимо очередного дерева. Гермиона и Драко бросились следом.Драко
Чудовище не разговаривало всю дорогу через лес, и Драко был благодарен за это. Он не испытывал любви к им подобным. Легенда гласит, что его пра-пра-прадед Септимус Малфой случайно забрался слишком далеко в лес и был убит выстрелом в сердце. Мало того, он был разрублен на части, его внутренности разбросали по опушке леса в назидание другим нарушителям спокойствия кентавров. С тех пор семья Малфой дала обещание привлечь кентавров к ответственности. Они могут выглядеть как люди, иметь разумными мыслями, схожие с человеческими, но оставались низшими, дикими существами и не заслуживали тех же прав, что и волшебники. Под тяжёлой мантией скапливался пот. Он пытался свести к минимуму видимый дискомфорт, зная, что Грейнджер никогда не позволит ему забыть это. На ней были греховные брюки, которые обтягивали её ноги, словно вторая кожа, показывая каждую впадинку и изгиб. Малфой должен был признать, что ему нравилась маггловская одежда на ведьмах: покрой, открывающий чуть больше, достаточно обтягивающий, чтобы соблазнить, и в меру свободный, чтобы дать волю воображению. Нижнее белье, которое стягивало все части тела в нужных местах, было отдельным видом искусства. Впервые он увидел маггловскую одежду, когда ему было шесть, они шли по Косому переулку. Он указал на женщину с ярко-рыжими волосами и красными губами, её груди вываливались из-под обтягивающего открытого платья, и спросил свою мать, о том, что услышал когда-то от отца. Он точно помнил это слово — шлюха. Настоящие чистокровные ведьмы прикрывали свои тела, поэтому он никогда не видел, чтобы открыто выставляли напоказ столько кожи. Его мать бросила один взгляд на женщину и нахмурилась. «Да, Драко, это шлюха. Обязательно держись подальше». Возможно, именно тогда началось его увлечение. В маглорожденных было что-то дикое, в том, как они носились повсюду, не заботясь о строгих традициях. В тот момент, когда Гермиона ворвалась в его купе в Хогвартс-экспрессе, требуя сообщить, видел ли кто-нибудь жабу Лонгботтома, он понял, что она была одной из тех девушек, с которыми ему не следует общаться. Он пытался слушаться. Действительно слушался какое-то время. Но родители ужасно его избаловали. Ему никогда ни в чём не отказывали, каким бы возмутительным это ни было. А потом они сказали ему, что он не может получить кое-что. Только одну вещь. Сначала он не возражал против требования. Пока это нечто не стало прекрасным, с золотистой кожей и мерцающими глазами, с интеллектом, равным его собственному, с магией, исходящей от неё, как лучшие в мире духи. И не смог устоять перед этим искушением. Драко посмотрел направо, на ту самую грязнокровку, о которой шла речь. Она отодвинула ветку со своего пути, раздражённо вздохнув, показывая, что напряжение начало сказываться на ней. Бэйн задавал жёстокий темп, не заботясь о том, что люди отстанут. Его хвост свистел перед ними, когда он с изяществом уворачивался от веток, которые каким-то образом мешали пройти двум маленьким людям, как будто лес хотел наказать их. Малфой думал, что это никогда не закончится, когда лес внезапно расчистился, открыв захватывающий вид на Хогвартс и звёзды, сверкающие в небе. Хижина Хагрида испускала клубы дыма всего в нескольких футах от них. Впервые в жизни Драко был счастлив, увидев безвкусный дом полувеликана. Бэйн остановился у линии деревьев, сильнее сжав лук. Драко протопал мимо, даже не кивнув чудовищу. Должен ли он быть благодарен кентавру за то, что тот не пронзил его сердце за проход по земле, которая даже юридически не принадлежит ему? Но, конечно, Грейнджер повернулась и переступила с ноги на ногу. — Спасибо, что провели нас через… Она осеклась, почувствовав на себе суровый взгляд Бэйна. — Ты — катализатор. — Бэйн прорычал это слово как проклятье. — Вы оба. В тебе это лишь слабый проблеск, — он кивнул в сторону Драко. — Но от тебя он сияет как солнце. — Я… как ты сказал? Катализатор? Гермиона была похожа на рыбу, выброшенную на сушу, с открытым ртом. — Катализатор. Магориан тоже это видел, но промолчал, поскольку многое из того, что он делает, связано с судьбой всех. Он считает, что мы не должны вмешиваться в то, что должно произойти. — Бэйн сделал один угрожающий шаг вперёд, Гермиона отступила назад и чуть не споткнулась, но Драко поймал её за локоть, не давая упасть. — Но я придерживаюсь древних устоев. Столетия назад мои предки наблюдали за звёздами, и когда явился катализатор, они тщательно изучили его, чтобы убедиться, что он не угрожает нашему роду. — Значит, вы считаете, что я представляю угрозу для вашего рода? Драко фыркнул. Кентавр не знал, что Грейнджер была защитницей дегенератов и безнадёжных. Если он хотел найти истинную угрозу своему роду, ему следовало присмотреться к Драко, тем более что конечной целью его отца было выкупить земли Запретного леса и изгнать любых магических существ, агрессивных по отношению к людям. Кентавры — в первую очередь. — Я ещё не решил. — Он отступил назад, всё время не сводя глаз с Гермионы. Если бы его взгляд мог быть оружием, он бы уже выпотрошил её мозг. — Но я буду искать ответ по звёздам. И если я обнаружу, что ты представляешь угрозу, я продолжу традиции древности. Я выйду из Запретного леса и буду охотиться на тебя, пока один из нас не умрёт. Он кивнул с торжественным обещанием, и дрожь пробежала по телу Драко, как будто магия превратила эти слова в нерушимую клятву. Бэйн сурово нахмурился и растворился в Запретном лесу, вернувшись в свой дом. Но его голос всё ещё доносился сквозь деревья и листву. — У меня такое чувство, что мы ещё встретимся, молодые люди.