Только моя игрушка

Складывалось впечатление, что команда любила Сонхва больше, чем Хонджуна. Хотя второй явно отдал половину своей жизни на налаживание связей и создание их небольшой пиратской семьи. Единственное объяснение этого — грозный взгляд и поведение, которое невозможно предсказать, каждый боялся попасть под горячую руку Хва, поэтому все пытались угождать ему во всем, а к Хону приходили за утешением. Хонджун не мог рассказать, что и он испытывает эту слабость перед Паком, как его глаза невольно опускаются вниз, когда тот смотрит на него, а колени немного подрагивают. Но больше всего его пугало покалывающее чувство внизу живота, будто невидимый узел затягивается, сжимая его нутро. Он не хотел думать о причинах таких реакций, единственное о чем он думал — почему Сонхва решил вернуться. А в общем-то работать с Сонхва было не так уж и плохо, он качественно выполнял свою часть работы, а после готовил какое-нибудь европейское блюдо, о котором узнал во время своих скитаний. Его истории о другой жизни завораживали и заставляли сердца трепетать, слушая его речь, ты невольно погружался в гипноз, уж слишком сладким был его голос.  В один из подобных вечеров Хонджун принес несколько коробок награбленного соджу. За общим столом он поблагодарил команду и предложил хорошенько отдохнуть перед новыми свершениями. После этих слов палуба погрузилась в хаос, весь корабль наполнился пьянствующими пиратами, которые пили и пели, а после хвастались своими успехами. — Жалкое зрелище! - пробормотал себе под нос Сонхва, выливая очередную рюмку алкоголя в себя Услышав это, Хонджун резко, оперевшись об стол руками, отодвинул свой стул и покинул место празднования. «Да какого черта ты позволяешь ему все эти действия?! Ты главный капитан или тряпка?» сотни мыслей подобного характера крутились в голове Хона, пока он добирался до своей каюты. Он не был пьян, ведь решил завязать с подобным, да и пьянство на корабле давно уже не проходили, только вне палубы.  Зайдя в свою каюту Хон улегся на кровать, положив руки за голову. Его накрывала ностальгия по тем временам, когда они с Сонхва были намного ближе. Комнату окутала волна тоски и сожаления, а из коридора доносилась легкая мелодия, такая знакомая и теплая, что заставило Хона встать и отправиться на поиски источника звука. С каждым разом, когда ему казалось, что он уже близок к концу, звук будто исчезал и появлялся в совершенно ином месте. Капитан будто стал участником квеста, только приз и сюжет были совсем неизвестными. И вот, когда он уже спустился в подвал где хранились запасы еды и награбленные сокровища, он увидел небольшой проигрыватель, который лежал на одном из ящиков и освещался тонким лучиком света. Выглядит подозрительно, но Хонджун не на секунду не задумался об этом, ведь он вспомнил эту песню.  «Не важно, в какой темноте ты ходишь. Даже если единственная дорога перекрыта со всех сторон Помни, что я сказал, я не отпущу твою руку, я обещаю тебе» promise—ateez Строчки эхом отзывались в его сердце, ведь это были последние слова Сонхва, когда тот решил оставить его. Он обещал всегда быть рядом, даже когда уходил, именно поэтому он оставил свою красную накидку. Но Хонджуну было мало, все эти слова не могли обнять его, утешить, как он утешал свою команду, эти слова ничего не стояли! Эмоции туманили его разум, уже не в силах держаться на ногах, он опустился на колени, закрывая лицо руками, вытирая слезы, которые по предательски текли ручьем из его глаз. Ему хотелось бить пол и стены руками, ведь сейчас, впервые за несколько лет, он не мог совладать с собственными эмоциями.  «Слабак!» - сказал Хонджун и дал себе пощечину, оставляя небрежный красный след на своей щеке.  Когда песня закончилась в ответ погас и свет, который освещал проигрыватель. Подвал погрузился во тьму. А единственное, что можно было услышать — тихие и прерывистые всхлипы Джуна. Когда тот уже хотел подниматься, дабы никто из команды не застал его в таком виде, на его плечо легла массивная ладонь, которая насильно, надавливая на него, заставила остаться Хона на коленях.