Проклятие рода Йоневских

Ольга, посвежевшая и взбодрившаяся после купания, опустилась рядом с ним на покрывало. На её загорелой коже дрожали, переливаясь в лучах солнца, крохотные капельки воды. – На чём я остановилась? – повернулась она к Евгению. – На смерти Бусины, – ответил он. – Да, бедняжка Бусина умерла, – Ольга вздохнула и, помолчав немного, продолжила свой рассказ, – с исчезновения Паши прошло больше месяца…

******

Поиски не давали никакого результата, хотя Сергей посвящал этому делу всё своё свободное время. Он, вообще, здорово поддержал сестёр в этот непростой период. Старался вселить уверенность, когда они падали духом, развеивал тоску их вечеров, даже пытался как-то развлекать – водил в кино, в театры, на выставки. Он был замечательный – добрый, весёлый, остроумный. Они даже не представляли, как бы им удалось пережить весь этот ужас, не будь его тогда рядом с ними. Но и это тоже однажды закончилось. Как-то Ольга вернулась из школы довольно рано – заболела учительница, и ребят отпустили домой. Войдя в прихожую, она услышала голоса, раздающиеся из гостиной. Это были Сергей и Татьяна. И разговор шёл на повышенных тонах. – Ничего, Таня, понимаешь – ничего! – с дрожью в голосе говорил Сергей, – ни единой зацепки! Я выяснил о нём всё, вплоть до детских болезней и количества родинок на теле. Я, вероятно, знаю сейчас о нём больше, чем ты! У меня в руках было несколько нитей, и все они оборвались, все до единой! Был человек – и нет! Он словно растворился в воздухе! Ни следов, ни слухов, ни свидетелей – ничего! – Значит, мы что-то упустили, – в голосе Татьяны звенели почти истеричные ноты, – нужно ещё раз всё пересмотреть, изучить, обдумать! Может быть, мы чего-то не заметили. Возможно, мы нападём на какой-нибудь след, пусть даже совсем крошечный! – Это бесполезно, Таня! Я ведь говорю тебе, что изучил всё до мельчайших подробностей! Зацепиться больше не за что! Надо смотреть правде в глаза. Это «висяк», Таня, однозначный и бесповоротный. Ты должна это принять и смириться! – Нет!! Ни за что! Я не перестану его искать! Никогда! – в её голосе было столько муки, что Ольга невольно кинулась в сторону гостиной и остановилась на пороге комнаты. Ни Сергей, ни Татьяна её не заметили. Он схватил её за руки и заговорил торопливо и горячо: – Я понимаю, понимаю, как тебе больно и тяжело сейчас. Но иногда в жизни происходят события, над которыми мы не властны. И ничего не можем изменить. Порой людям приходится терять близких, Таня! Сколько раз я сталкивался с человеческим горем! Это трудно пережить, но это пройдёт! Всё проходит! Люди умирают в разном возрасте и при разных обстоятельствах. И с этим ничего нельзя сделать, можно только смириться и жить дальше… – Паша не умер! С чего ты взял, что он мёртв?? Ты видел его труп? Или могилу? Я знаю, что он жив, и буду искать его до тех пор, пока кто-нибудь не докажет мне, что это не так! – она горько разрыдалась. – Хорошо, хорошо! – Сергей обнял её и прижал к себе, – я найду его, обещаю! Я узнаю, жив он или мёртв. Но тебе нужно вернуться к нормальной жизни. Ты ведь ещё совсем девочка, тебе нужно закончить учебу, подумать о том, чем бы ты хотела заняться дальше. Прекрати изводить себя, начни жить! С чистого листа. У тебя всё еще впереди, ты должна быть счастлива! Я уверен, что твой Павел не хотел бы, чтобы ты оплакивала его всю жизнь и ставила на себе крест! Разве не так? Татьяна подняла к нему заплаканное лицо, видимо, услышав только его первую фразу: – Ты, правда, его найдёшь? Обещаешь?? – Правда, правда, ты только не плачь, мне невыносимо видеть твои слезы! Он принялся гладить её волосы и осыпать их поцелуями. – Успокойся, милая, хорошая моя девочка! Я буду рядом! Никому не дам тебя в обиду! Радость моя! – его шёпот становился всё более нежным, а объятия – всё более страстными. Татьяна вздрогнула всем телом и резко оттолкнула его. В её взгляде, обращенном на Сергея, появилось изумление, сменившееся отвращением. – Как ты смеешь?! Что ты себе позволяешь?! – выражение её лица стало враждебным. – Прости меня, прости! Я не хотел тебя оскорбить! Просто… не сдержался… – растерянно забормотал Сергей, – я понимаю, понимаю, что сейчас не время… Он запнулся, замолчал. – И не смотри на меня так!! – воскликнул с болью в голосе и закрыл рукой глаза. Гримаса брезгливости исказила её лицо. Она отвернулась от него и подошла к окну. В комнате воцарилось напряженное молчание. Потом Татьяна заговорила. – Найди его, ты обещал, – голос её прозвучал глухо и отчуждённо, – живого или мертвого. И… не возвращайся сюда, пока не найдёшь. Сергей встрепенулся, лицо его стало испуганным и несчастным. – Таня! Не говори так, не надо! – он с мольбой протянул к ней руки и шагнул в её сторону, – ты не можешь, не можешь так со мной поступить… – Я всё сказала, – отрывисто и холодно произнесла она, не оборачиваясь, и вдруг пронзительно закричала, – убирайся!! Сергей отшатнулся и опрометью кинулся прочь, не обратив на Ольгу никакого внимания. И больше не возвращался. Никогда. Возможно, потому, что не смог сдержать данного Тане слова. Или она причинила ему слишком сильную боль. Услышав, как за Сергеем хлопнула дверь в прихожей, Татьяна обернулась и увидела Ольгу. Она была явно смущена и раздосадована тем, что сестра стала свидетелем этой довольно неприглядной сцены. Не сказав ей ни слова, она исчезла за дверью своей комнаты. В течение всего следующего месяца они практически не общались. Татьяна редко появлялась дома, постоянно где-то пропадала, порой срывалась среди ночи после очередного телефонного звонка и куда-то уезжала. Ольга несколько раз пыталась с ней поговорить, но она словно избегала любых разговоров. Тогда Ольга оставила эти попытки и окунулась в свою собственную жизнь – учёба, друзья, развлечения. Она, как могла, старалась справиться с пустотой и одиночеством, появившимися в её душе после исчезновения Павла, смерти Бусины, ухода Сергея. Однажды они с друзьями ходили в кино на последний сеанс, и Ольга вернулась домой очень поздно. Поэтому тусклый свет, падающий в прихожую из кухни, удивил её. Обычно в это время Татьяна уже спала, если ночевала дома. Ольга вошла в кухню и увидела, что сестра сидит за столом, о чём-то глубоко задумавшись. Услышав её шаги, она обернулась. Лицо её было очень бледным, глаза запали, под ними залегли глубокие тени. Ольга вдруг заметила, как сильно она похудела и осунулась, каким печальным сделался её взгляд. Сердце у неё защемило от жалости и раскаяния – ведь в последнее время она так от неё отдалилась, оставила её совсем одну наедине с её горем. Опустившись на пол у ног сестры, Ольга положила голову к ней на колени. Татьяна начала машинально гладить её волосы и заговорила тихим, дрожащим от невыплаканных слез голосом: – Это снова они, Оленька! Мама, папа… Теперь Паша… Он пострадал из-за нас, только потому, что был рядом, потому, что любил меня… Это проклятие будет преследовать нас бесконечно… Они никогда не оставят нас в покое! Пока не получат то, что хотят… Она вдруг встрепенулась и воскликнула с такой лютой ненавистью в голосе, что Ольга вздрогнула и подняла голову: – И они получат то, что хотят! Только сами будут не рады! Я отомщу!!! Она сжала кулаки и воздела руки кверху, словно грозя небесам. Лицо её исказил гнев. Ольга отпрянула в испуге. Но Татьяна упала на колени рядом с ней, порывисто обняла её и сбивчиво зашептала: – Не бойся, рыбка! Ты не должна меня бояться. Никогда! Я защищу тебя от всех! Я защищу тебя от них! – О чём ты говоришь, Таня? Кто такие «они»? Что вообще происходит?? Ольга была очень напугана. У неё появилось подозрение, что Татьяна не вынесла напряжения последних месяцев и лишилась рассудка. Но она, видимо, поняла, о чём думает сестра, и взяла себя в руки. Поднялась, села на стул и указала её на диванчик: – Садись, Оля, нам нужно поговорить. Ольга села, встревоженно вглядываясь в её лицо. Но оно было теперь спокойным и непроницаемым. – Как ты сама смогла убедиться, от нашей полиции нет никакого толку. Поэтому я провела собственное расследование. И кое-что узнала… Она помолчала, опустив голову, потом взглянула на сестру и сказала бесстрастно и холодно: – Павла больше нет с нами, Оля. Нужно заново учиться жить одним. В сердце у Ольги больно кольнуло, к глазам подступили слёзы: – Паша! Паша умер?! Умер?.. Ты уверена?? Татьяна оперлась подбородком на скрещённые пальцы и произнесла, глядя куда-то мимо неё: – Это не имеет значения. Я не знаю наверняка, умер он или нет. Но того Паши, которого мы знали, в любом случае больше нет. И не будет. Её безразличный тон и ледяное спокойствие потрясли Ольгу. «Не сошла ли она с ума?» – вновь подумалось ей. – Что ты такое говоришь? Как это не имеет значения?! Как может не иметь значения смерть близкого человека?? Таня, ты ведь его так искала, так хотела найти! Что изменилось? Что?! – Я знаю, что с ним случилось, во всяком случае, предполагаю - спокойный голос Тани прозвучал для меня громом с небес. – Знаешь? Где он был всё это время? Что с ним случилось? И, вообще, как ты смогла что-то узнать, если даже Сергей сказал, что это невозможно? – в голове у Ольги всё перемешалось. Татьяна молчала. Потом тяжело вздохнула и сказала: – Я обратилась за помощью к некоторым людям. И они мне помогли. Узнать. Всё узнать. – К каким людям? И почему же ты не обратилась к ним раньше? Когда вы с Сергеем искали Пашу? – Я очень надеялась, что не придётся. Что мы справимся сами. Папа говорил, что к ним можно обратиться только в самом крайнем случае, когда речь будет идти о жизни и смерти. Я решила, что этот момент наступил… Но, похоже, ошиблась. – Папа?.. Эти люди – друзья папы? – Нет, не друзья. Совсем не друзья, – Таня покачала головой и мрачно усмехнулась. Затем нахмурилась и произнесла довольно жёстко: – Послушай меня, Оля. Я выяснила о судьбе Павла всё, что мне нужно было знать. А тебе обо всём этом лучше не знать ничего, поверь мне. И давай закроем эту тему раз и навсегда. Она взглянула на сестру таким странным, пугающим взглядом, что она прикусила язык, и ей совершенно расхотелось продолжать этот разговор. Татьяна поднялась, пожелала Ольге спокойной ночи и ушла в свою комнату. Проснувшись на следующее утро, Ольга застала её за уборкой. Увидев её, она улыбнулась: – С добрым утром, Оленька! Позавтракай, а потом помоги мне с одним делом, пожалуйста! Пока Ольга завтракала, она собрала все Пашины вещи, книги, кассеты и фотографии и сложила их в большую коробку. – Мне нужно, чтобы ты отправила все это родителям Павла, – попросила она сестру, и когда она согласно кивнула, добавила, – коробка тяжёлая, я вызову такси. Когда Ольга вернулась с почты, Татьяна сидела у камина и бросала в него все их общие фотографии, на которых был Павел. Ольга стояла и наблюдала, как она сжигает воспоминания о своей безмерной любви, о безоблачном счастье, о светлых мечтах и надеждах. Она делала это спокойно, без тени сожаления или грусти на лице. Почувствовав на себе взгляд сестры, она обернулась. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Лицо Татьяны было бесстрастным, только глубоко в глазах затаилась печаль. Уголки её губ еле заметно дрогнули, она отвернулась и продолжила свое занятие. Некий внутренний голос прошептал Ольге, что сейчас нужно оставить Татьяну одну, и она тихо, почти на цыпочках, ушла к себе. С того дня имя Паши больше никогда не произносилось в их доме. Татьяна словно стёрла саму память о нём. Ольга не знала, скучала ли по нему сестра, думала ли об их прошлом и возможном будущем. Ольга скучала. И вспоминала о нём поначалу очень часто. Но они об этом не говорили. И постепенно жизнь вошла в свою колею. Кошмар последних месяцев остался позади. Боль утраты с каждым днём становилась всё глуше, всё слабее, а потом и вовсе отпустила. Татьяна окончила университет, с блеском защитила дипломную работу, и ей сразу предложили продолжить учёбу в аспирантуре и работать по специальности. А Ольга через два года уехала учиться в Москву. ****** Завершив свой рассказ, Ольга достала из сумки бутылку с водой, жадно сделала несколько глотков и протянула её Евгению: – Хочешь? Он отрицательно покачал головой: – Нет, спасибо! И задумчиво спросил: – И ты больше никогда не спрашивала Татьяну о том, что тогда произошло? Неужели тебе не было интересно? Неужели не хотелось узнать разгадку этой таинственной истории? Ольга легла на спину и уставилась в небо, незаметно успевшее затянуться свинцово-серыми грозовыми тучами за время её повествования. Помолчала немного. Затем ответила: – Ну, во-первых, нужно знать Таню. Если она решила о чём-то умолчать, то не скажет даже под пыткой. Она невесело усмехнулась и закрыла глаза: – А во-вторых… Веришь, Женя, мне, действительно, не хочется ничего об этом знать! Всю свою сознательную жизнь я ощущала тяжесть некой мрачной тайны, довлеющей над нашей семьей… Родители, Паша, странные приступы Тани. Даже в себе я порой чувствую что-то такое… необъяснимое, пугающее. Сны, предчувствия, грёзы наяву, туманные воспоминания из детства, которых просто не может быть. Я всегда хотела от этого уйти, Женя, бросить всё и бежать без оглядки куда угодно. Жить нормально, по-человечески, подальше от всех этих бесконечных тайн, загадок, разгадок и прочего. И мне это удалось. Почти. Поэтому у меня нет ни малейшего желания ворошить прошлое и копаться в нем. Я просто хочу быть счастливой. Она сладко потянулась и, легко приподнявшись, неожиданно со смехом повалила Евгения на покрывало. Приблизила к нему своё лицо и заглянула в глаза: – А ты? Чего хочешь ты, Женя? Эх, была не была! Он привлек её к себе и почти коснулся губами её губ. В этот момент в небе раздался оглушающий треск, словно где-то там, наверху, разорвали огромное полотно. Молния расколола мир надвое, и оттуда, из самой середины этого раскола на землю отвесной стеной хлынула вода. Ольга взвизгнула, вскочила, кое-как натянула на себя вмиг промокший насквозь сарафан и кинулась бежать, утопая босыми ногами в залитом дождем песке. Евгений с трудом надел мокрые холодные джинсы, футболку, запихал в сумку покрывало с полотенцами, поднял свои сандалии и забытые Ольгой босоножки и, чертыхаясь, бросился вслед за ней.