Спорт - сила! (???)

У нас… Было 2 пачки папирос… Литр водки… Две полторашки пива для разогрева и целое море чипс, кириешек, сухариков и прочей закуски, вкупе с лимонадами от Юры. …помню, где-то на миссии, где надо предупредить Лео Галанте, правильный ёрш (220 стакан: половина водки, половина пива) начал бить по шарам. Я сказал нечто вроде: -Глва кружца… Дааай ты зр руль… -А? Я решил пока не рассказывать Юре о снующих туда-сюда, летучих мышах. Через пару минут, бедолага увидит их сам. Пока что же, я уступил геймпад другу, сам вставив одну папиросу в другую, дабы продлить этот мощный удар першащим кулаком в горло до забурления в животе и онемеющего головокружения. Конечно, до этого состояния мы разогнались не сразу. Сначала поговорили спокойно, поделились новостями о том о сём. Потом устроились у телека в освободившейся от хлама, части гаража. Посмотрели кинчик. Обсудили, временами тормозя и вспоминая светлые моменты прошлого. Было очень хорошо, но… …но потом мы перебрали с догоном, добавкой и вот мы теперь после кинчика, стали рубиться в гонки, а теперь я предложил Юре взять его тачку и прокатиться в реальной жизни. На это мой старый друг ответил: -Как твой адвокат, предупреждаю: это будет непросто… Я крепко задумался, куря уже вторую папиросу, затлевшую от первой, внимательно слушая. Юра продолжал: -…понадобится ехать быстро… рубашки акапулько… магнитофон с особой музыкой… бухло… много бухла… И много жратвы… Ну, в общем дальше всё было как в тумане. Едва держась на ногах, пытаемся в фаст фуде, или ещё где-то, взять еды… …еле волоча ногами, я опираюсь наконец о столик: всё размыто, всё кружится, душно и тошнит, с меня прёт пот. Резко дёрнувшись, какой-то стальной окантовкой по контуру нервов, я вскрикиваю: -Бля! Потом, сгорбившись: -К-к-к-ак?! Мь-меня зовут?! …Затем я помню как мы с Юрой в цветастых рубашках гнали по шоссе сильно за городом. Помню, как внезапно увидели Стасю в походном комбинезоне, Юра проехал, а я стал упрашивать: -Стой! Давай подберём! Включив заднюю, подкатили к Стасе. Та, шокировано и не узнавая нас, смотрела, поправляя волосы Я, перегнувшись, поправив панамку и поудобнее устроив на переносице очки с оранжевыми линзами, сместив две насаженные друг на друга папиросы вбок, улыбаясь в пьяном предвкушении, сказал: -Залазь. Потом же, когда она стала истерить, спрашивать что с нами такое и что произошло, я приобнял её за плечико и она стихла. Юра внезапно выпустил руль, заметался по салону, задубасил по баранке руками и стал кричать: -А! А! ВРАЧА! ДОКТОРА! НАМ НУЖЕН ВРАЧ! ПОЗОВИТЕ! ПОЗВОНИТЕ! НАМ НУЖНА ПОМОЩЬ! Затем машина остановилась по инерции, а Юра засмеялся так сильно, что не издавал ни звука. Я достал папиросу, смакуя аромат махорки и, всунув тому в губы, поджёг повторяя: -Вдыхай! Вдыхай, сынок! Воот… Так-то лучше… Вернувшись к Стасе, я достал папиросу для себя, размял мундштук и сообщил: -А теперь — доктору! Закурил и выдохнул затяжку, зачем-то объясняя шокированной Стасе: -У него больное сердце… Но у меня полно лекарства… -ВЫ… ВЫ ЧТО ВООБЩЕ ДЕЛАЕТЕ, ОБА?! Юра обернулся, грозный пьяный зверь, и сообщил: -Мы едем валить наркобарыгу по прозвищу «Свирепый Генри»… Я поддакнул: -Это правда -Он нас обманул! -Это тоже правда! Меня, доктора журналистики! Что это за страна, где какой-то хуесос может вот так вот безнаказанно наёбывать доктора… Чё-нить хочешь? Стася отрицательно помотала головой. Я спросил: -Пивка? -Нет спасибо — тихо пропищала девушка. Юра вдруг поднял голову в солнцезащитных очках к небу и проговорил быстро: -МилаяМилаяМилаяМэри! Затем медленнее: -Мы найдём этого барыгу… И вырвем ему лёгкое… И потом съедим… Я спокойно и с энтузиазмом подтвердил: -Это тоже правда… Последнее, что помню — визжащая Стася убегает, крича: -Спасибо, что подбросили, ребята вы супер! Я же резко дёргаюсь и спрашиваю, выпячивая глаза: -Ну так что?! Что дальше?! Потом я огляделся и выдохнул, жмурясь: -СКАЖИ! СКАЖИ ИМ! СКАЖИ! ПУСТЬ СНИМУТ НАХУЙ ТАПКИ ДЛЯ ГОЛЬФА!

***

…но утро ударило по мозгам непонятным пока что фактом: всё это был просто сон. Жалко было, что там весело, да и понятно, что кино долбанное. Везде это всё манит блестящей прекрасной обёрткой. Зритель только не может ощутить на себе головокружительную боль, слабость всё, что умертвить способно, под страшным словом похмелье. Не ощутит, пока сам не нажрётся. К огромному и просто превеликому счастью, во мне было три вещи: бухло, сигареты или лучше папиросы, да матюки. Вот дальше этого я не совался, помня что осознанный сонный паралич сделал со мною и вспоминая, что после него-то граждане массово в психушку на всю жизнь уезжают. Меня же спасло чудо. Вот это самое чудо и жажда чистоты, жажда очиститься, стали преследовать меня вкупе с муками похмелья следующего дня. Я понял, что подвёл этой грязью своего Спасителя. Переборщил. Опьянел. С похмелья панички были ещё жёстче Я не выпил, поддерживая беседу и пропагандируя о том, как хорошо быть хорошим, а сам нажрался, вкусил запретное средство к коммуникации. Присвоил себе. В общем, ещё и проверив телефон, узнал, что из той, прошлой компании все почти оказались с гнильцой - мой посев ко спасению, добровольно был отвергнут, ничего не проросло, не дало плодов. Так, мне предстояло перевернуть очередную страницу собственной жизни — уходя к срединному пути, единственному спасению. Пора было очиститься и взять это за приоритет. Много времени спустя, я узнал какой это труд бросить пить-курить-материться. С облегчением вздохнул, что не пошёл дальше, остановившись на табаке-махорке и алкоголе. Направил все свои силы на смиренную и долгую, подолго без особого результата, борьбу. Но! Это было забегая вперёд. После того дня же, было ещё похмелье…