***
Потому что свет столь
нежен и хрупок…
Касание его протянутой рукой вызывают лишь боль.
"Особенно от кого-то вроде меня,
смердящего кровью,
наполненного кармой…"
"Если бы я находился слишком близко, его бы несомненно поглотила темнота".
"В конце концов—они все исчезнут" Из непроглядной тьмы тянется лучик света, с легкостью пробиваясь сквозь туман черноты. Чья то сильная, но такая теплая рука ложится на спину. От "чужой" ладони исходит родное тепло, что бьет слабым жаром. Тепло камня, простоявшего несколько часов под палящими лучами солнца, и запах. Прикрытые от усталости веки не могут даже приподняться. Посторонняя аура развеивает невидимую простому люду тьму. Тянущая боль отходит, пока рука неизвестного проходится к плечам. Аккуратно поглаживая, как бармен, что чистит хрустальный бокал. Словно с опаской чуть надавить и сломать, как самый хрупкий цветок, что может сломаться от слабого дуновения ветра. Как будто Сяо и есть тот самый цветок. Но Сяо адепт. Его раздражала жалость к себе. Яксы не нуждаются в людском сострадании. Тогда почему на него смотрят так сочувственно? Неизвестный, притягивает юношеское тело к себе заключая в кольцо рук. Тяжелая рука медленно проходится к плечам, затем к затылку, и в тыл. Маленькую голову, что может в любой момент обвиснуть, несильно придерживают. В районе затылка, рука слегка поглаживает немного растрепанные волосы. Лицо Адепта упирается к району шеи и ключицы неизвестного. От незнакомца веет знакомым, и таким родным запахом. С большим трудом, якша находит в себе силы открыть глаза, перед которыми в первые секунды мелькают черные пятна. Туманный взгляд не давал сосредоточится. Спустя несколько попыток прийти в себя, взгляд проясняется и Сяо может лицезреть того, кто так бережно прижимал его к себе. Янтарные зрачки расширяется. "Незнакомец", высокий шатен, с длинными волосами заплетенные в низкий хвост, что в конце окрашивался в цвет Кор ляписа. С такими же как у Сяо янтарными глазами. С широкой спиной и идеальной осанкой. Тот, чье имя Сяо знал лучше своего… Моракс, Верховный Адепт, Рекс ляпис, Властелин камня, Гео Арахонт.. Или же просто, Чжун ли… Ошеломленные глаза бегают в разные стороны, не зная куда посмотреть. Куда угодно, но только не в эти глаза, только не в них. Сяо не мог предстать перед своим Архонтом в таком жалком виде, только не сейчас. Но мужчина лишь крепче прижимает к себе юношу, пока не осознает что может ненароком, слишком сильно сжать истерзанное тело, что сейчас так беззащитно и ослаблено. Через пару секунд мужчина отстраняется, давая адепту сделать такой необходимый вдох. Шатен наконец позволяет разглядеть свое лицо. Глаза все ещё видят размыто, но якса может все увидеть. Уголки губ слабо приподняты, изображая слабую улыбку, совсем еле заметную. От сурового и тяжелого взгляда, под которым могла прогнуться целая армия, не осталось и следа. В турмалиновых глазах плескалась невиданная ранее горечь. Грустный взгляд шатена вызвал изумление у брюнета. Шатен отстраняется от яксы протягивая к нему руку тыльной стороной. После из ладони проявляется слабая искра которая проявляется в яркое свечение. Свет элемента Гео вливается слабым потоком в грудную клетку. Ощущение будто тело адепта разом опустили в теплые воды источника, смывая с него всю накопившуюся за столетия — карму. Словно груз спал с плеч. Сяо приоткрывает губы и пытается вымолвить хоть что-то, но из уст слышится лишь слабый вздох. Нет сил даже, для того чтобы произнести банальную благодарность. — Не беспокойся, скверна умолчала, незачем тратить силы на слова - Бархатный голос мужчины успокаивает, но несмотря на просьбу, Сяо продолжает тщетные попытки высвободится из чужих пут. Все что удается сделать, это только — едва слышный хрип. — Сяо, прошу тебя, успокойся.. - сзади раздается ещё один, до боли знакомый и беспокойный голос. Такое ощущение, что Сяо его где-то слышал, и не один раз. Звонкий голос, что всегда отзывался на чужие просьбы о помощи. Голос, что никогда не произнес имя адепта в зов о помощи. Голос, от которого на душе становилось спокойно. В памяти невольно воспроизводится светлая макушка, с волосами словно самая свежо скошенная пшеница, с глазами отблеска темного янтаря. Голова непроизвольно поворачивается назад. и Сяо видит его. Взгляд юноши выглядит поникшим, тоскующим… Путешественник, непривычно видеть блондина без своего верного компаньона. — ..И-Ит..эр… — единственное что Сяо смог произнести. — Мы обязательно ещё встретимся… — уголки губ путешественника приподнимаются выдавливая болезненную улыбку. Сил оставаться в сознании почти нет, перед взором мелькают черные пятна. Дальше следует лишь темнота, пока в ушах приглушенно звенит… Он отключился.***
Тяжелые веки открываются и в глаза бьет солнечный свет. В области висков покалывает несильная боль, а в теле чувствуется легкая усталость. Взгляд перестает быть мутным и становится четче. На лицо падает чья-то тень. Сяо обнаруживает себя лежачим на диване, глаза робка двигаются и начинают осматривать все вокруг. Он находился все в том же кабинете куда привел его Айзава. Значит он не в пустоте сознания, это был сон? Но Сяо не снятся сны, только кошмары. Ведение? Возможно. На этот раз в комнате куда больше людей, чем ранее. Голова побаливает, трезво мыслить выходит с небольшим. Такие же ощущения как после тяжелой зачистки демонов. В попытке вернуться в здравомыслящее состояние, у Сяо всплывают воспоминания о прошедшем сне. И в этот миг, его осенило. Карма… Адепт резко отшатывается от женщины, как от огня. У Сяо автоматом срабатывает рефлекс, который был хорошо отработан в многочисленных битвах. Адепт опрокидывает кофейный столик, тем самым пугая брюнетку. Сяо отпрыгивает на несколько метров от женщины так быстро, что Полночь не успевает среагировать. Из-за потери контроля над эмоциями срабатывают силы глаза бога, и стихии откликаются на зов, создавая вокруг яксы сильный вихрь, который в лучшем случае легко оттолкнет женщину на несколько метров, в худшем - накроет чужим телом. Оставив самые глубокие царапины, после которых наверняка остались бы заметные шрамы. Анемо элемент вспыхнул легким сиянием, которое начало исходить от Сяо. Его глаза засветились солнечным янтарем, клыки обнажились, а тело мгновенно приняло оборонительную стойку. Прекрасная картина, только не хватало ключевого элемента, копье. На секунду Немури показалось, что Сяо похож на птицу, загнанную в клетку. Силы глаза бога отреагировали на эмоциональный всплеск своего хозяина. Вихревой поток ветра немного охладил пыл Сяо... По какой-то причине его грудь учащенно забилась. Сяо испугался, но за кого? За себя? Нет. Сяо боялся возобновления воздействия кармы на людей и того, что это может навредить другим. Адепт знает о последствиях такого воздействия и хочет забыть. На несколько секунд Полночь застыла, не смея пошевелить и пальцем. Бумаги, которые были в комнате, разлетелись по всему кабинету. Сильное дуновение вихря разметало волосы голубоглазой женщины. Айзава и несколько учителей вскочили со своих мест. По ее лбу скатилась капля пота, это был первый раз, когда Каяма видела подобную реакцию причуды, необходимо было нейтрализовать ее, не причинив вреда мальчику. Первым и правильным решением было сначала успокоить Сяо, пока ситуация еще больше не вышла из-под контроля. Каяма взглянула на Шота, намекая, что пора действовать, пока женщина отвлекала внимание Сяо на себя. Айзава быстро сообразил, что нужно сделать. И активировал свою причуду, «Стирание». Темно-серые глаза загорелись ало красным цветом, а длинные волосы вместе с лентами поднялись в верх. Вот только проблемка, причуда Айзавы не подействовала на Сяо. Воздушный вихрь все ещё кружил вокруг мальчика, не давая Полночи подступиться. Шота словно окаменел, его причуда не подействовала на Сяо, потоки воздуха ещё кружатся вокруг, мальчишки, а красные глаза гаснут возвращаясь в прежнее состояние. Цементос подходит к брюнету протягивая свою руку, не решаясь коснуться чужого плеч Его темно-серые глаза загорелись ярко алым цветом, а длинные волосы, вместе с лентами, оружием захвата, поднялись вверх. Вот только проблема в том, что на Сяо не сработала причуда Айзавы. Воздушный вихрь все еще кружил вокруг мальчика, не давая Полночи приблизиться. Шота, казалось, окаменел, его причуда никак не повлияла на Сяо, воздушные потоки все еще кружатся вокруг. И красные глаза гаснут, возвращаясь в прежнее состояние. Цементос подходит к брюнету, протягивая руку, но не решаясь коснуться чужого плеча. — Шота - кун, он... твоя причуда на него не подействовала... — Ямада не остается в стороне и тоже поворачивается к своему коллеге. — Что происходит? — Блондин, не отрывая взгляда, смотрел на мальчика, чья причуда не поддалась стиранию Айзавы. Поднявшийся в комнате вихрь привлек множество ненужных взглядов, которые с каждой секундой становились все напряженнее. Тело Сяо дрожало от взглядов окружающих, тело неосознанно начало мелко, незаметно дрожать. Под таким давлением сознание прояснилось, и настойчивый приглушенный голос вернул его к реальности. — Сяо-кун, пожалуйста, успокойся и дыши глубоко! — Адепт выходит из своеобразного транса, и до него доходит вся суть происходящего. Он потерял контроль, это очевидно, у него был большой прилив энергии, плюс тот факт, что Сяо долгое время не использовал элемент ветра. Сяо словно ударяет током, и он вновь обретает контроль над эмоциями, дыхание становится более глубоким и равномерным, разум проясняется, а сердцебиение замедляется до стабильного ритма. Ветер мгновенно стихает, и голубое свечение гаснет. Возникает резкая боль в висках, перед глазами начинают мелькать едва заметные пятна, а в горле появился легкий приступ тошноты. В ушах стоит звон, голова раскалывается, плечи заметно трясутся, а тело словно налито свинцом. Вполне возможно, что это последствия активации стихии, ничего жизненно опасного в этом нет. Обстоятельства, при которых его божественное око было активировано, оказались слишком необычными, чтобы просто проигнорировать это, так что будь он проклят, если позволит легкой тошноте встать у него на пути. И что, с чем нужно бороться? Эта оболочка слишком хрупка для таких вещей, как внезапные всплески силы камня. Это тело слишком слабое. Это Сяо слишком слаб. Ненависть. То что так ненавистно Сяо. Кем он никогда не хотел бы стать, кем он не был. Слабость, беспомощность, слабосилие и уязвимость. То, что было сожжено в адепте много тысяч лет назад, и то, что никогда не возродится из пепла. Каяма надолго застывает на месте, глубоко дыша. Влад и несколько учителей в растерянности, а сам Сяо спокойно начинает осматриваться, слегка покачиваясь из стороны в сторону.***
В офисе царила суматоха. С одной стороны, все считали, что это из-за неопытности мальчика при первом использовании его причуды. Поэтому они просто обсуждали предстоящие экзамены и подготовку классов к зачетам или махнули на это рукой, списав все на несчастный случай. С другой стороны, половина учителей бурно обсуждали причуды Сяо, пока не вмешался Айзава и не попросил их забыть об этом случае. Удивительно, но лишь несколько человек заметили, что на Сяо причуда Айзавы не сработала. Кароль Влад, Сущий Мик, Цементос, Полночь и сам Айзава были единственными свидетелями. Это к лучшему, лишние глаза не нужны, у брюнета меньше проблем, хотя об их отсутствии никто и не упоминал. Причуда Сяо была, ну, как бы это сказать...? Слишком мощной? Нетипичной? А может… возможно, опасной(?) Такими темпами Айзава переедет из своей квартиры в госпиталь по восстановлению бедных нервных клеток, если Незу продолжит подкидывать ему ненужную работу, конечно ели это хоть как-то можно назвать работой. И в конце-концов изначально, Шота был против такого подарка от белки переростка. Иногда кажется, что Айзава когда-нибудь выльет этот ссаный чай, который Незу постоянно пьет когда тот ввязывает его в «решение всех проблем галактики». Вспоминая ещё то, что его временно отстранили от геройской работы вручая всю макулатуру, которая вообще была во всей академии. Впервые в жизни Айзаве захотелось схватить электрическую бритву и провести ею по спине определенного директора. Возможно, позже он подумает о том, чтобы пройтись по магазинам и по возможности сдать в секонд-хенд новую "белую шубу" из натуральной шерсти.***
Несмотря на то, что произошло час назад. Полночь все ещё вертелась вокруг Сяо, не давая ступить и шагу. Засыпая ласковыми словами «какой миленький!» и постоянным вторжением в личное пространство, что отнюдь не радовало Сяо. За такую наглость можно было остаться без руки или как поговаривали жители Ли Юэ: «впасть в немилость адепта и тем самым привлечь неудачу на весь год». Что за несусветная чушь?"Адепты не приносили удачи, ни денег ни славы в жизни смертных, они не исполняли желания и не являлись богами чтобы одаривать народ благословениями"
Хотя, шанс остаться с парочкой переломанных костей был не столь мал. Жители Ли Юэ даже не смели не "так" посмотреть на адепта. Что уж там говорить о том чтобы обратится к яксе не почтенно. Но это не Ли Юэ, и не его мир. И здесь Сяо никто не знает, и пусть даже в прошлой жизни о нем было мало что известно в лице гражданина. Только владелица постоялого двора могла иногда приносить ему миндальный тофу, зная что тот его любит, и путешественник, что несмотря на грубость Сяо, смог с ним сладить, но "сдружиться" было бы громким заявлением. Или так считал только Сяо? Об упоминании путешественника в голове невольно вспоминается радостная улыбка, которая всегда натягивалась с особым энтузиазмом стоило адепту появиться в поле зрения. С Итэрем всегда было проще общаться, чем с кем-то другим. Вспоминались совместные зачистки подземелий, и как Сяо буквально рвался в сторону развалин, чтобы добыть необходимых его знакомому артефактов. За такое рвение Сяо, блондин часто читал нотации о том, что тому следует быть осторожнее, и что ему не следует так стараться ради каких-то артефактов. Такие заявления молча выслушивались и так же молча игнорировались. Все, Сяо завис, и похоже что надолго… Вдруг на плече чувствуется чужое прикосновение. Сяо моментально очнулся из потоков мыслей, резко отскакивает от нарушителя чужих раздумий и распущенных рук не юной девы. Как только адепт отходит от чужого «домогательства» сразу же раздетая голос. — Какой холодный!? — заявление резкое, но не такое уж и не неожиданное. На это Сяо не обращает и капли внимания. Зато на это реагирует Айзава, что отвлекается от своего яблочного пюре в пакетике и поворачивается к мальчику, пока Полночь вновь пытается прикоснуться к чужой коже. — Айзава-кун, я понимаю что ты ведешь не самый здоровый образ жизни, но ты ведь следишь за ребенком? — В этот момент Каяма была похожей на мать, что волновалась за здоровье своего сына. — Удостой своего внимания хотя бы его здоровье! — Возмущение льется из брюнетки, как из ведра. Айзава двигается со своего места и подходит к Сяо, садясь на корточки пытаясь сравняться с ребенком. Мужская ладонь тыльной стороной касается лба яксы. Айзава мешкается, и затем медленно касается детской ладошки. Руки и лоб, да и всё тело Сяо были холодными, несмотря на температуру в помещении и апрельский климат на улице — Проблемный ребенок, разве тебе не холодно? — Айзава в легком недоумении. А Сяо чувствует себя прекрасно, если не считать того, что он чувствует сильную головную боль и тошноту. ( о чем Сяо не скажет даже если будут угрожать лишением копья.) На вопрос брюнета Сяо чуть качает головой, выражая свое: «нет». И Айзаву не устраивает этот ответ, и тот продолжает свой монолог, превращая изначальное беспокойство в допрос.. — Точно? Ты не заболел случаем — не веря и слову стоящего перед ним, тот вновь дотрагивается до лба, где красовался фиолетовый знак в виде ромба. Тело Сяо было холодным из-за явного анатомического различия между "яксой" и "человеком". И такая температура тела в каком-то смысле была ему свойственной, но ненормальной для людей. Сяо не был прямо ледяным, но разница хорошо ощущается. Руки чуть мерзлые, лоб прохладный, а сам ребенок бледноват. Спустя десять минут проверки пульса и наличия каких либо отклонений, Шота облегченно вздыхает, и просто оставляет яксу в покое и возвращаясь обратно за учительский стол. Айзава оставит это, оставит Сяо в покое. Но только пока. Так же спокойно Сяо вздохнуть не дают, и причина тому служит Каяма Немури. Женщина всячески приставала к мальчику отделяя особое внимание. Постоянно пытается дотронутся до него, пообнимать. А Сяо не дает подступиться, и от этих протестов Полночь зачастую обижается. С одной стороны можно понять про героиню, ведь Сяо выделялся из других детей своей миловидной внешностью, сладким личиком, и маленьким ростом даже для его возраста. Что придавала ещё большей красоты, так, это эти глаза. Словно раскаленный янтарь на солнце. Этот необычный цвет волос. Эта по девичьи стройная фигурка. Необычный символ на лбу, в который хотелось оставить нежный поцелуй. Фарфорово-бледноватая кожа. Да кто ж из родителей наделил свое чадо такой необычайной красотой. И кто его мать собственно? Сама Афродита?? Нет. Сяо казался ещё милее. Плюсом ко всему этому Каяма имела особую слабость на милых детей. И та готова была визжать от безысходности, ведь это, по её словам "чудо" не давало даже прикоснуться к себе. Как говорится: не суди книгу по обложке. И видимо по золотой обложке. За такой красотой такая натура. К сожалению, к красивый внешности забыли положить и теплый характер, что идеально подходил бы к Сяо. Сяо черствый как старый хлеб! И до жути молчаливый как гора. Даже подступиться не дает. От такого возмущения и лопнуть можно. Но это даже придает своей изюминки. Ведь так? Но все же.. — Можно же проявить хоть каплю благосклонности!! - Синеволосая прикрикивает, привлекая внимания нескольких пар глаз, которые быстро теряют интерес к начавшейся сцене. Сяо лишь подбегает к своему опекуну прячась за Шота, как за некую стену, ладошкой цепляясь за край штанины. Почему то от этого становилось спокойнее, но если кто-то из его мира узнает об этом, Сяо будет готов провалится сквозь землю. Но хорошо что он не знает, что за ним наблюдает кое-кто очень близкий. Иначе от охотника на демонов останется только прах. Айзава устало трет переносицу, после чего тяжко поворачивается к огорченной даме.. — Каяма-сан, будь добра сначала встань с колен, - Из тона можно разобрать присущее Айзаве безразличие и усталость в голосе. Обладательница сапфировых глаз сразу же прислушалась к словам и встала с места, ведь пачкать недавно чищенный костюм особого желания нет. Не то чтобы в UA было плохая санитария, но пыль пускай и незначительная, присутствовала. В основном на полу. Из-за стороны послышался громкий и раздражительный голос: — Эй! Каяма-сан, думаю что Маленький слушатель просто стесняется - радостный и энергичный голос Ямады недолго слышен в кабинете из-за отсутствия эхо. Хизаши откинувшись на спинку кресла без труда вступал в монолог между двумя проф героями, не прилагая усилий для того чтобы его услышали. Его всегда слышно, и всегда заметно. Даже среди миллионной толпы, Ямада будет выделяться громче всех. — Скромность украшает мужчину, но настоящий мужчина украшений не носит! — Ты ведь в курсе что он ещё ребенок?— слова Айзавы скорее звучали как утверждение, чем вопрос. Но Немури затихла, а значит проблем больше нет. — Попробуй заполучить его доверие, могу сказать что дети очень любят сладкое. Верно, Шота-кун? — неожиданно для всех выдает Влад, что уже выходил из кабинета забрав с собой какую-то стопку бумаг. После слов Влада Немури глубоко задумывается. А впрочем не плохая идея, стоит попробовать. Стоит этой мысли проскочить в голове как Полночь уже направляется к двери, попутно крича о том, чтобы те никуда не уходили. От героини остается лишь громкий хлопок двери и стуки каблуков в коридоре. Айзава опускает голову вниз встречаясь с глазами адепта, в которых было искреннее уважение к выдержке мужчины. Бывает что среди адекватов встречаются идиоты, в случае Айзавы окружен идиотами именно он. Сяо чуть дергает за все ещё крепко сжатую штанину, чем привлекает внимание мужчины на себя…***