Его капитан

      Смоллетт демонстративно захлопнул за собой дверь и решительно направился на верхнюю палубу вдоль по лестнице, слегка отстукивая маршевые мотивы. На палубе за небольшим столом бросали кости Джордж Мэрри и Израэль Хэндс. «Идиоты, к тому же — невнимательные» — усмехнулся про себя Смоллетт и его лицо украсила несвойственная ему в повседневности гневная ухмылка. — Ты — негодяй, Израэль Хэндс! — по-детски воскликнул Джордж и ударил кулаком по столу. — Я-я-я-я?! — громом заревел второй.       Они приподнялись над столом и принялись сверлить друг друга животными взглядами на протяжении трёх минут. Они громко и злостно сопели, единственное, что двигалось — густая растительность на их предплечьях, которую раздувал сильный морской ветер. — Вы, — Смоллетт выдержал сухую паузу, — самые жалкие и самые подлые существа, которых я только встречал на своём пути.       Оба пирата одновременно повернули головы влево. Их глаза ни на секунду не наполнились испугом, а лишь наоборот — в них зиял задор и азарт. Как по сигналу подбежали Джоб и Дик, второй — более нехотя. Израэль громко рассмеялся, вынув блистающий кортик и, подмигнув остальным сообщникам, медленно стал двигаться ближе к капитану. — Ты так мерзок и так немощен, Хэндс, что умрёшь прежде того, как подойдешь ко мне, — Смоллетт улыбнулся шире, что даже пиратов на долю секунды выбило из колеи. Он ни разу не улыбался на людях, тем более — на борту судна. — Ты будешь первым, Смоллетт, у кого мы проверим цвет поганых внутренностей, — остальные стадно начали ржать, словно гнедые лошади, а не простые и обиженные жизнью мужчины с улицы.       Порывы ветра усиливались с каждой декадой часа, мачта стала раскачиваться и паруса готовы были вот-вот оборваться. Так же быстро разгорался гнев каждого стоящего на палубе.       Пираты, все как один, остановились. Всего один взгляд, брошенный Хэндсом на сообщников — и он во всю бежит к капитану.       «Всё же придётся пролить немного крови во благо моей команды» — пронеслось в голове у Смоллетта. Это был суховатый, грубый и прямолинейный человек. Где-то — жестокий, где-то — через чур холодный, но никогда в своей жизни он не хотел всадить пулю в живого человека по-настоящему. Никогда.       В его голове стали быстро прокручиваться моменты экспедиции: Трелони, по-детски обидевшийся на Ливси, выигравшего у него в покер; Джим, неумело и пошатываясь, несущий завтрак команде на подносе; слуги Трелони, гордо охраняющие их весь день, а по вечерам, расслабившись, играющие с ними в карты и пьющие дорогой ром. «Смотрите на звезду, капитан» «Тогда будьте лучшим капитаном!» «Моя рука побудет на вашем плече немного, даже если вы делаете вид, что вам это неприятно, сэр; это для вашего же психологического состояния; тепло ближнего часто влияет на моральное состояние»       И вот — сердце Александра впервые загорелось желанием жестоко убить этого негодяя, так разъяренно бегущего с кортиком в его сторону. Рывок. Капитана резко обернули назад за запястье крепким мужским хватом. Израэль, казалось, был уже очень близко. Выстрел и звук грузного тела, упавшего на деревянную палубу.       Александр машинально нажал на курок стального парабеллума. Ему понадобилась всего доля секунды, чтобы прийти в себя, и вот — он неколебимо стоит на своих двух; его белую косу, завязанную тёмно-синим бантом колышет чуть успокоившийся бриз, а его глаза будто бы и не были наполнены животным гневом минуту назад.       Пираты испуганно попятились назад. Капитан неожиданно для всех резко направился в сторону мерзавцев, заводя их в «угол». Они имели под рукой лишь холодное оружие, так что Смоллетту не составило труда под дулом пистолета загнать их в трюм. За ним уверенно шёл Ливси, чуть менее уверенно — испугавшийся Трелони, а по бокам от Смоллетта — слуги. Люк в трюм с грохотом захлопнулся, нога капитана властно подпирала его. — Запомните, что меня зовут — Александр Смоллетт, — он быстро окинул всех презрительным взглядом, — и Я не пощажу ни одно животное, вроде вас.       На пятках развернувшись, он направился в сторону лестницы в кают-компанию, кивнув головой джентльменам, что значило следовать за ним. Мало того, Александру удалось переманить Дика на свою сторону, что добавляло ему немного уверенности, да и не только ему.       Все друг за другом зашли в каюту капитана, но сам он остался стоять у стены, переводя дух, пока его не видит команда, хотя бы жалкую минуту. «Где Ливси?» — не найдя того в мысленном списке зашедших в каюту, капитан вдруг слегка заволновался. Однако спустя четверть минуты на лестнице послышались равномерные, но скорые и лёгкие шаги. Затем высокий силуэт мужчины в зелёном камзоле и в умело напудренном парике. Это был доктор. Смоллетт хотел было двинуться тому на встречу, но Дэвид мгновенно заспешил и тихо, но убеждающе попросил: — Постойте, сэр!       Капитан остановился, сам не зная, почему. Его это даже в какой-то мере возмущало, но он был слишком измотан, хоть и держался стойко. Ливси подошел к капитану на расстояние вытянутой руки и резко остановился, опустив взгляд в пол, пытаясь побороть небольшую одышку. Он резко поднял глаза на капитана и так же резко их опустил, сопровождая действие неловким смешком и улыбкой. Капитан удивился и с высоко поднятой бровью, исподлобья пристально глядел на доктора. Вдруг его холодные и сухие руки накрыли тёплые и нежные руки Ливси. Это произошло так неожиданно, что капитан не мог воспротивиться, оттолкнуть и главное — понять, что случилось. — Капитан? — Ливси был явно чем-то озабочен, но старательно не подавал виду. Он немо спрашивал его о самочувствии. — Сэр, пойдёмте в каюту, я не нуждаюсь в помощи, — Александр нахмурился. — Я знаю, какого это — смотреть на то, как умирает человек. Он должен был умереть, ваш поступок поистине заслуживает уважения, сэр, — доктор заглянул в глаза капитана, ища в них согласие с его словами. Мужчины резко расцепили руки. — Джентльмены, мы не можем начать без вас! — вальяжно протянул Трелони из-за открывшейся со скрипом двери. — Капитану нужна моя помощь, — серьёзно бросил Ливси, взглянув на Смоллетта. Трелони ещё больше выпучил глаза и стал было выходить из каюты, но Ливси вежливо и плавно схватился за ручку двери. — Дайте немного времени, дорогой друг, — снова добродушная улыбка.       Сквайр удивлённо вздохнул, но не стал спорить с Дэвидом. Дверь захлопнулась, а Ливси снова взял руки капитана в свои. Он снова не одернул их. — Поймите, сэр, мне не требуется ваша помощь, и я очень прошу Вас пройти в каюту, у нас мало времени, — со всей присущей ему серьёзностью и пунктуальностью суховато отозвался на жест доктора Александр.       Тепло стало разливаться по предплечьям, руки капитана сжали сильнее, но это было совсем не грубо. Доктор подошёл ближе.       Он продолжал ласково и заботливо сжимать ледяные руки мужчины напротив, пытаясь отогреть его будто бы окаменелое сознание. Дэвид скромно заглянул в глаза Александра, столкнувшись с его одновременно недоумевающим, но уже более расслабленным выражением лица. Ощущение в груди напоминало дружескую, товарищескую теплоту, любовь. Большего один из них просто не мог представить, а второй — не мог себе позволить.       Вдруг, лицо капитана слегка налилось румянцем. Он отвел неуместный, напряжённый и властный взгляд (другого, собственно, не имелось) в сторону. Его скулы казались ещё более выразительными от падающей тени, а глаза — темно-синими. — Дьявол, — грубо процедил Смоллетт сквозь зубы.       Ливси неловко кашлянул и с большой неохотой отпустил руки Александра. — Вы всегда можете на меня рассчитывать, сэр, — он ещё раз будто виновато улыбнулся и жестом пригласил капитана в каюту, пропуская из уважения к его статусу, — Вам лучше? — Пожалуй.