Вечные дети

Волк не был ни расстроен, ни огорчен, ни тем более зол, но был задумчив. Не каждый день узнаешь о том, что скоро ты станешь пасынком. А Волк не сомневался: если папа решился вот так вот заявить о своих чувствах всему отряду, Гоше и самой своей избраннице, то… так и будет. Если только Алиса не пошлет отца на хуй, но вот этот вариант Волк старался не рассматривать. Во-первых, было не похоже, а во-вторых, отец в печали сулил испытания похуже любого стихийного бедствия. Проводив пацанов до их домика и даже пожелав им «спокойной ночи», чему те немало удивились, Волк пошел к Дэну. Волк успел соскучиться, но реальность вокруг шла трещинами, и он терял равновесие. Словно вокруг него двигалось, дышало и… Жило что-то очень значительное. Причем оно обитало в непосредственной близости некоторое время, а Волк все пропустил. Важного не заметил, и теперь оно неожиданно его обступило. Волк вдруг обнаружил себя обманутым. Он бы не мог объяснить это ощущение. Он не спрашивал о таком отца, и тот не врал. Не спрашивал и Алису. Но… Волк считал, что они с отцом доверяют друг другу полностью. Он верил в это, даже тогда, когда отец строил отношения с матерью Женьки, а Волк ходил пешком под стол. И… Было так странно понять, что теперь отец… Не собирался говорить, что… Полюбил. Не трахался, не влюбился, не увлекся — сообщать о таком и жизни не хватит, не о каждом же чихе отчитываться, но… Отец полюбил так серьезно и смолчал? Волку расхотелось о чем-либо говорить с отцом тоже. Вот так резко и сразу, как отрезало. Обида, тоска и злость вдруг поднялись из глубин — догнали так, что даже голова сначала закружилась, а потом заболела. А следом и спина. Волк по-прежнему предпочитал влезать в окно Дэна, а не таскаться по коридору лазарета, но в этот раз он мучился болью и растерял всю свою уверенность, потому постучал тихо, едва слышно. Осторожный стук Дэн не услышал, просто в очередной раз подошел к окну в своем тоскливом ожидании и увидел Лешу. Обычно тот приходил к Дэну минут через пятнадцать после отбоя, но сегодня задержался, он звал Дэна послушать и посмотреть, но Дэн отмел это щедрое предложение, и, конечно, потом пожалел. Дэну было интересно. То, что увлекало Лешу, нравилось ему, становилось для него тоже важным, и Дэн хотел разделять, хоть не совсем понимал как. Не в силах воспринимать старший отряд, как младших и подопечных, когда только Дэн не выполнял свои врачебные обязанности, он по привычке от них шарахался. Они не были его сверстниками, но воспринимал Дэн их из своего подросткового периода и, честно говоря, побаивался. С кем угодно другим было проще. Дэн присел на подоконник раскрытого окна и протянул руку. Лешка казался странно поникшим и… злым? — Вас закидали помидорами? — уточнил Дэн. — Или ты не сможешь остаться? Дэн закусил губу, уверенный, что прав в своем последнем предположении, но не зная пока, как на это реагировать. Волк принял руку Дэна, второй оперся о подоконник и втянул себя внутрь, тело было тяжелым, словно весило тонну и управляться с ним оказалось трудно. Лешка свесил ноги в комнату Дэна, но ладонь его не выпустил — наоборот, потянул Дэна к себе, ловя в кольцо рук и утыкаясь ему в грудь. — Еще не хватало, конечно, останусь… если ты не прогонишь, — закончил Волк и мотнул головой. — О, Боже… Точнее, о, Доктор, не слушай меня, считай, что это бред. От боли. Спина что-то разыгралась, изображает неугомонную змею и пытается сбежать от меня. Видно… достал? — Волк поднял голову и посмотрел на Дэна тоскливыми глазами из-под густых бровей и лохматой челки. — Я соскучился и устал. Серенада прошла на «ура», — голос странно сошел на нет, и Волк потерся носом о живот Дэна прямо через рубашку, вдыхая его запах. И запах леса за спиной. Он прокрадывался в комнату и вступал в свои права, оттеняя то как потрясающе, чарующе пах сам Дэн. Дэн нахмурился и автоматически пробежался пальцами по спине Волка, не столько, конечно, ощупывая и осматривая, сколько просто — гладя. — Ну, для спины есть таблетки. Но это точно единственное, что случилось? Дэн понимал, что боль из любого делает зверя, но Леша не жаловался на боли ни разу с того раза, когда пришел с крапивными ожогами, и что-то Дэну подсказывало, что дело не только в этом. Леша еще никогда не уставал, Дэн понимал, что это всегда возможно, но на ужине Волк был весел, доволен и воодушевлен, а теперь… расстроен. И Дэн не мог придумать, что могло его так огорчить. — Раз на «ура», то Алиса не рассердилась? Кто-то сфальшивил? Или что? Дэн продолжал перебирать позвонки Волка через футболку. Волк впитывал прикосновения Дэна, и позвонки, выгибаясь под его длинными пальцами, льнули в его ладонь. Волк не мешал, лишь дышал, обнаруживая себя здесь и сейчас, рядом с Дэном. Чувствуя, как вертлявая змея затихает и с мягким шипением устраивается поудобнее, собираясь забрать всю положенную ласку. Волк закончил выдох со всем тщанием, а потом чуть подался вперед, сползая с подоконника на пол, но не к ногам Дэна, а утягивая его за собой, ухватившись за полы рубашки. — Иди ко мне, — Волк не шептал, только губы шевелились, но Дэн понял и не возразил, следуя «за». Волк чуть улыбнулся, сверкая клыками, забирая. Он привалился к стене и вытянул ноги, а Дэн оседлал его. И, встретившись с губами Дэна напротив, Волк даже сумел улыбнуться мягче, а потом поцеловал. — Мне даже от голоса твоего легчает, — признался Волк, отрываясь от Дэна. — Ты не просто доктор, ты — настоящий волшебник. Алиса не рассердилась, она… подыграла солисту. Это было крутое, очень красивое представление, жалко ты не видел. Вот только… мой отец не сказал мне, что женится, — закончил Волк внезапно просто и честно, выдавая одну ту… единственную мысль, что отвлекала его от Дэна и не позволяла расслабиться и уйти уже с работы на отдых. — Твой отец? — удивился Дэн, уже забираясь руками под Лешкину футболку. — А он откуда взялся? На ком он женится? И причем тут ваш фант? Дэна это все волновало довольно условно, много меньше близости Лешки, что и распаляла, и успокаивала. Дэн сознавал, что разговор важен, но его уже вело, и он осторожно провел языком по шее Лешки, чуть прихватывая кожу губами в конце. Волк подставил шею, чуть откидываясь назад. Он хотел бы просто не думать, только чувствовать, как Дэн целует, отдаться этим ощущениям, но мысли роились в голове. И, на самом деле, были важными, можно было сколь угодно долго бежать от них и от разговора, но, рано или поздно, все равно снова оказаться в этой точке. И не было человека более подходящего, чем Дэн, чтобы делиться этими странными глупыми детскими переживаниями. — Отец… как всегда, соткался из воздуха, выпрыгнул, как чертик из табакерки и не растаял после, как дым, а заполнил собой все. Папа обожает неожиданные появления. Он перекупил фант, исполнил серенаду, кстати, ни разу не сфальшивив, а потом… пошел штурмовать балкон. Надеюсь, шею он не свернет, все же уже не маленький, а Алиса его не отошьет. Это на ней он жениться, конечно. И скоро у меня будет… мама. А отец мне ничего не сказал. Совсем ничего. Понимаешь? — Волк таращился на Дэна в полумраке и рассматривал луну в его глазах, она отражалась так четко, так ясно, не слепила и не грела — просто светила. Волк знал, что не так уж легко его понять сейчас — он и сам себя понимал плохо и был растерян, а Волк ненавидел чувствовать себя беспомощным, даже почти ненавидел себя самого в такие моменты, и словно только Дэн теперь держал его на плаву, потому что хотелось только двух вещей: напиться или поцеловать его. И, к счастью, второе лидировало. Дэн перебирал Лешкины волосы, чуть поглаживая за ушами, в общем-то точно так, как можно было себе это представить с прирученным волком. — Ты знаешь, между штурмом балкона и свадьбой все-таки есть разница. Хотя, я бы, конечно, решился на такую глупость только ради очень значимого человека… Это что же, — Дэн вдруг фыркнул, — то, что ты лазаешь в мое окно, имеет такие последствия?! Дэн переключился искренне, не ради того, чтобы отвлечь Волка, просто вырвалось. Волк во всю подставлялся под ладони Дэна, это расслабляло, но одновременно возбуждало: хотелось то ли заурчать, то ли зарычать, то ли все и сразу. А Дэн своими вопросами бил не в бровь, а в глаз, но Волк лишь улыбнулся. — Умный, да? — уточнил Волк насмешливо, а потом оттолкнулся от пола, отодвигаясь от стены и роняя себя на пол прямо вот так, вместе с Дэном. Он посмотрел на Дэна снизу вверх и даже приподнялся на локтях: — Не сомневайся, ты ужасно сообразительный и выводы делаешь точно, — Волк на всякий случай поймал Дэна за бедра, чтобы тот не дай бог не решил сбежать от шока. — Хотя папаша меня переплюнул, он исполнил все это на глазах у изумленной и восторженной публики. А я… Дэн, я знаю его много лет и… Кроме Гоши это мой… друг, что ли? Отец может встречаться с кем угодно и даже наверняка способен по пьяни трахнуться случайно в туалете какого-нибудь полуночного бара, и никто, никто об этом не узнает. Именно то, как он сделал это сегодня, и говорит о том, что отец уже в той стадии, когда он хочет орать всему миру о своих чувствах, афишировать их и тыкать ими в нос всем кому ни попадя. А значит… Может, предложения он еще не сделал, но этим отношениям не первый день, и он женится. Он уже все решил, хотя легко мог еще не уведомить о том Алису. И… Он не сказал мне! — Волк вдруг осознал до конца и взошел в своем гневе. Отец не был безумцем, как бы ни умел казаться таким. И если он так заявлял о своей любви, значит любви этой была не неделя и даже не месяц. А… сколько? Полгода? Год? И он молчал? Волк втянул воздух сквозь стиснутые зубы, а потом потянул Дэна к себе за шею, резко, требовательно, врываясь в его рот без всякой осторожности. Волк целовал и отчего-то думал только одно: «Не смей уходить!» И все это не было логичным, зато чувствовалось в полную силу. Дэн задохнулся от напора, но отозвался так же ярко, впуская язык Волка, уступая его рукам, что уже сминали рубашку. От его слов голова кружилась не меньше, чем от всего остального. То, что Леша сказал об отце… ведь относилось и к нему самому. Он тоже хотел кричать об их отношениях и о своих чувствах. — Подожди, — выдохнул Дэн в коротком перерыве и отстранился, чтобы стянуть рубашку через голову, а потом против всякой логики объявил. — Не на полу, и не потому, что ты на взводе от предательства отца. Дэн понятия не имел, почему отец Леши не сказал ему раньше, но сам Дэн имел свои представления о новых отношениях родителей. И переживал в свое время так же. Но с другой стороны… Дэн попытался приподняться и встать, но Волк не пустил его, глядя при этом почти обиженно, и Дэн покорно остался на месте, даже положил ладонь Волку на грудь. — Ты ведь ему тоже еще ничего не сказал… А он совершил свой сомнительный подвиг и на твоих глазах, значит, есть вероятность, что он только недавно понял, что готов признаваться. Дэн разделся и даже раздумал подниматься. От того, как его эти действия мало сочетались со словами, кружилась голова. Волк вздохнул и накрыл руку Дэна на груди своей, второй гладя его чуть-чуть повыше копчика и глядя в ответ ужасно серьезно: — Дэн, про не на полу я принимаю, ты достоин большего, но… я хочу тебя вовсе не из-за отца, — Волк понял, что в секунде от того, чтобы заржать. — Я просто хочу тебя, и эти процессы параллельны. И ты — важнее. Но давай не будем сравнивать, я даже не виделся с отцом с того момента, как познакомился с тобой. И вообще-то я собирался ему сказать. Но теперь уже не хочу, ведь он молчал, как минимум, несколько месяцев! Молчал о том, что влюбился, о том, что потом и полюбил, о том, что… Дэн, это ведь для него так серьезно, что он уже всем сказал. И я… Просто кто-то из этих всех, а я-то… считал, что значу для него немного больше! Дурак! Смеяться сразу расхотелось, зато появилось желание расколотить что-нибудь. Волк так и поступил, и его действия тоже противоречили друг другу: одной рукой он гладил Дэна, теперь удивительно нежно, а кулак впечатал в пол ребром со всего размаха. И это принесло облегчение. — Я уже слишком старый, чтобы так заводиться из-за подобного, верно? Это Женьке стоит убиваться, он же несовершеннолетний, а я могу даже съехать. И хочу. Волк и правда захотел теперь поступить так. Он еще не думал об этом, но сейчас внутри все переворачивалось, и Волк уже знал, что хочет жить с Дэном. Не ждать встречи, а точно знать: она случится снова и снова. И будет длиться. И то, что она могла быть полна таких вот дурацких хоть и очень личных разговоров, подтверждало, что Волк прав в своих решениях. — Ты не слишком стар. Это всегда тяжело, когда… ну, как будто кто-то другой вдруг важнее тебя. Я так же чувствовал. Ни один из моих родителей не делился особо. Отец, вообще, не сказал, что женился. Я случайно узнал… — Дэн чуть вздохнул. — Но давай без драк с полом. Мне придется идти за перекисью и бинтами, а там Вера, никогда не знаю, чего от нее ждать, — Дэн улыбнулся и накрыл кулак Волка рукой. Дэн не очень знал, чем сейчас помочь и как утешить, он мало знал даже Лешу, не то, что его отца или Алису. Но Алиса… Она вела себя с Лешей, как друг, и тот вообще-то и так был готов назначить ее на роль матери, хотя она никак не показывала своего такого положения рядом с его отцом… — Алиса тебе тоже не сказала, — озвучил Дэн, хоть и не был уверен, что это смягчающее обстоятельство. — И если, как ты сказал, она может и не знать о намерениях твоего отца, то, может, его тоже вот только осенило. В разлуке? — Кхм, — выдал Волк невнятное, — Алиса вне подозрений, она в общем-то могла бы даже смущаться, не будь уверена, что у отца это все всерьез. Так что ее я по-прежнему люблю. А с отцом нам нужно поговорить, — Волк надумал это прямо пока говорил. — Я же вроде как с ним теперь в ссоре, значит с ним и прояснять, верно? В момент этого решения Волка начало отпускать. Он вдруг понял, как глупо было вот так просто решить, что он теперь ничего не хочет знать. Это же вранье! Он хотел и вовсе не собирался смиряться. — Взрослые настоящие… дебилы. Дэн, неужели и мы когда-нибудь такими станем? И ладно бы отец мог заподозрить, что я его не поддержу, но… Это ведь Алиса! Черт, стоило мне в четырнадцать перестать видеть ее своей невестой, как я бы… Ну, нет, я преувеличиваю, понадобилось бы еще время, но сейчас, я бы душу продал за то, чтобы она навсегда осталась с нами, независимо от того, когда и как закончатся танцы. Оттого еще обиднее, что… Папа, — выдал Волк подумав секунду, — ничего мне не сказал. Но… Может, ты прав, может, он так долго решался, а может, Алиса была против, я просто должен узнать все у него. Мне ведь не могло померещиться, что наши отношения настоящие! — Волк убеждал и не замечал, что говорит не столько для Дэна, сколько для себя самого. — Пойдем уже в кровать? — предложил Дэн. — Эта позиция, не совсем годится для разговоров, так-то, — Дэн чуть качнулся, обозначая свое желание. — Алиса очень тобой дорожит, мне кажется, но, наверное, это шок, когда ты можешь стать мачехой своего друга. Особенно, если ты не уверена, что это не интрижка. И как бы тебе было, если бы они расстались через три месяца? Дэн снова попытался подняться, и в этот раз Лешка уступил. Дэн подобрал рубашку и бросил ее на спинку стула, а потом начал снимать брюки. — О, черт… Ты… Потрясающий, когда раздеваешься… для меня, особенно, — Волк уже совсем успокоившись, наконец, полностью отдал свое внимание Дэну. — Я все понял, я был слишком скор на расправу и горяч, каюсь… Я поговорю с отцом. И… Поверь, я лично ему вмажу так, что мало не покажется, если он посмеет обидеть Алису. Кого угодно, только не ее. Волк все же тихо рассмеялся, щекоча смешинками шею Дэна, потому что оказался уже прямо за ним, он обнимал и с восторгом слизывал с Дэна восхитительные мурашки. — Вообще-то я ужасно соскучился, — Волк в подтверждение своих слов жадно поцеловал Дэна в шею и нежно, но уверенно повел рукой от его груди вниз, проникая под белье. Дэн шумно выдохнул, откидываясь назад, теряя из фокуса все, кроме Лешиной близости, хоть теперь было в общем-то очевидно, почему его не спешили оповещать. Мало кому захочется, стать клином между отцом и сыном, точно не такому человеку, как Алиса. Но Дэн не стал озвучивать этого, лишь чуть застонал.