Синий свет зажженной спички

Беллатрикс расхаживала взад-вперед по прекрасно обставленной гостиной, ее нетерпение росло с каждой секундой. Браслеты на ее запястьях, неуклюжие и холодные, казалось, давили на нее сегодня больше, чем обычно. Она взглянула на них, презрение наполнило ее глаза, когда она заметила постоянное свечение, исходящее от рун, выгравированных на металле. Две недели. Прошло целых две недели с тех пор, как Гермиона уехала в Канаду, и хотя она получала и отправляла письма через Гарри, отсутствие младшей ведьмы тяжело давило на нее. Она никогда не отличалась терпением, но эта ситуация, казалось, испытывала ее на прочность. Письма были ее единственным спасательным кругом для Гермионы, и каждый раз, когда должна была прилететь сова, Белла все больше нервничала. Ей нужно было заверение, что с Гермионой все в порядке, что она делает успехи, и, что самое эгоистичное, что она все еще думает о Белле. Браслеты, временное решение для поддержания стабильности ее магического ядра, были постоянным напоминанием о ее хрупкости в эти моменты. Они вытягивали из нее энергию, оставляя ее уставшей и опустошенной каждый день. Но они были необходимостью, лейкопластырем, пока Гермиона не смогла найти более постоянное решение. Беллатрикс разочарованно фыркнула, прекратив расхаживать по комнате и скрестив руки на груди. Она ненавидела чувствовать себя слабой, ненавидела полагаться на эти зачарованные кусочки металла и ежедневные зелья, которые ей приходилось принимать. Единственным знакомым было зелье для восстановления крови, его вкус был таким же металлическим и неприятным, как всегда. Две другие, приготовленные Гермионой самостоятельно, были не лучше. Они оставили горький привкус во рту и чувство уязвимости в груди. Но она взяла их. Она взяла их, потому что ее попросила Гермиона, потому что это был единственный способ сохранить стабильность, пока младшая ведьма в отъезде. И поэтому она ждала. Ждали следующего письма, следующего обновления, следующей связи с Гермионой, какой бы слабой она ни была. Сердце Беллатрикс бешено заколотилось, когда она практически подлетела к камину при звуке колокольчика. Ее шаги эхом разносились по коридору, когда она бросилась вперед, ее глаза остановились на силуэте Гарри среди танцующих языков пламени. Не раздумывая ни секунды, она протянула к нему обе руки и дернула его к себе с такой силой, что он чуть не упал. “Ну?” - потребовала она, ее голос был резким и наполненным настойчивостью. Гарри, все еще шатающийся на ногах после внезапного появления, вырвался из хватки Беллатрикс, бросив на нее укоризненный взгляд, когда поправлял свою измятую мантию. “Полегче, Беллатрикс. Я не твоя сова”, - пробормотал он, в его глазах мелькнуло раздражение. Беллатрикс, однако, была не в настроении для любезностей или выговоров. Она нетерпеливо закатила глаза, ритмично постукивая ногой по полу, ожидая письма, которое, как она знала, он принес. Гарри вздохнул, в свою очередь закатив глаза, прежде чем потянуться за своей мантией. Он вытащил письмо, ее имя, написанное знакомым почерком, который запечатлелся в ее памяти за последние несколько недель. Не дожидаясь, пока он передаст письмо, Беллатрикс выхватила его у него из рук и разорвала с поспешностью, граничащей с отчаянием. Она развернула пергамент, ее глаза жадно пробегали слова, прямо здесь и сейчас, совершенно не обращая внимания на присутствие Гарри. Гарри мгновение наблюдал за ней, его первоначальное раздражение сменилось пониманием, когда он стал свидетелем явной интенсивности реакции Беллатрикс. Он лучше, чем кто-либо другой, знал сложность отношений между этими двумя женщинами и мог видеть, как много это письмо значило для Беллатрикс. Он тихо откашлялся, пытаясь вернуть ее к настоящему. “Это… все, что вы хотели бы, чтобы я сказал Гермионе?” - осторожно спросил он, зная, что лучше не прерывать ее чтение без уважительной причины. Беллатрикс едва уловила его слова, все ее существо было сосредоточено на письме в ее руках. Внешний мир исчез, не оставив ничего, кроме написанных слов Гермионы, которые наполняли ее чувства. Беллатрикс тихо вздохнула, закончив читать письмо, на ее лице отразилось множество эмоций. Ее сердце все еще учащенно билось, но теперь к нему примешивалось мягкое тепло, свидетельствующее о том, какой эффект произвели на нее слова Гермионы. Постепенно она снова начала осознавать, что ее окружает, и слова Гарри, сказанные ранее, эхом отозвались в ее голове. “Нет”, - тихо сказала она, ее голос был нежнее, чем несколько мгновений назад. “У меня для нее письмо”. Развернувшись на каблуках, она целеустремленно направилась к тому месту, где хранила свой собственный тщательно написанный ответ. Гарри смотрел ей вслед, раздраженно качая головой при виде ее удаляющейся спины. Он многое повидал в своей жизни, сталкивался с многочисленными трудностями, но эта ситуация быстро поднималась в рейтинге самых странных. Просьба Гермионы о том, чтобы он был посредником в их письмах, поначалу казалась достаточно простой, но это стало испытанием пределов их дружбы. За последние две недели он обменялся более чем пятнадцатью письмами между Гермионой и Беллатрикс. Не было ни схемы, ни расписания; они приходили в любое время дня и ночи, каждое из которых казалось более срочным, чем предыдущее, из-за цепких рук Беллатрикс. Он вспомнил одно особенное утро, когда он прибыл с двумя письмами сразу в восемь часов, только для того, чтобы быть встреченным вопящей Беллатрикс, ругающей его за то, что он не сообщил ей новости раньше, как будто он должен был бросить все, включая кормление своего сына Джеймса, только для того, чтобы обеспечить быструю доставку записки. Ситуация выходила из-под контроля, и Гарри не мог не беспокоиться о том, к чему все это приведет. Он согласился помочь, потому что ему небезразлична Гермиона, и он знал, что ей небезразлична Беллатрикс, но он никогда не предполагал, что окажется настолько вовлеченным в то, что, черт возьми, это было. Ожидая возвращения Беллатрикс с ее письмом, он не мог не задаваться вопросом, близок ли конец, или этот цикл писем и ночных визитов стал их новой нормой. Гарри стоял там со слегка озадаченным выражением лица, размышляя о непрекращающемся обмене письмами между Гермионой и Беллатрисой. Он не мог не задаться вопросом, была ли информация, которую Гермиона собирала и изучала в Канаде, настолько невероятно важной и постоянно меняющейся, что она чувствовала необходимость постоянно информировать Беллатрикс о своих успехах. И что, черт возьми, Беллатрикс могла написать в ответ? Гарри не был целителем, но из того, что рассказала ему Андромеда, рунические браслеты, казалось, достаточно хорошо стабилизировали состояние Беллатрикс. Итак, о чем Беллатрикс могла так рьяно информировать Гермиону? О каждом ее переменчивом настроении? В голове Гарри начало укореняться смутное подозрение. Здесь происходило что-то еще, нечто большее, чем просто обмен записями целителя и пациента. Он не мог точно определить, что именно, но, казалось, в этом было что-то скрытое... Еще. Но прежде чем он смог углубиться в эти мысли, Беллатрикс повернулась к нему с письмом в руке. Гарри взял письмо, его мысли на мгновение отвлеклись, и тут в комнату ворвался Тедди, со всех ног бросившись прямо ему в ноги. Внезапная сила удара чуть не сбила Гарри с ног, но он сумел удержаться на ногах, и на его лице появилась улыбка, когда он посмотрел вниз на своего крестника. “Привет, Тедди!” Гарри поздоровался. Тедди посмотрел на него блестящими, взволнованными глазами, казалось, на него не повлияло напряжение, которое всего несколько мгновений назад наполнило комнату. Беллатрикс, казалось, тоже немного смягчилась при виде Тедди, ее суровое поведение исчезло, когда она наблюдала за общением Гарри и ее внучатого племянника. На мгновение все остальное было забыто, и они были просто семьей, хотя и нетрадиционной, проводящей время вместе. Улыбка Тедди стала шире, когда он посмотрел на Гарри, его руки все еще крепко сжимали ноги Гарри. Внезапно его волосы преобразились, приняв форму шипов довольно уникального гнилостно-зеленого оттенка. "Миона тоже прислала мне письмо, Гарри? Правда?" нетерпеливо спросил он, его глаза сияли от предвкушения. Гарри почувствовал укол вины, охвативший его, хотя он знал, что это не его вина. Из-за серьезного взгляда Тедди ему было трудно это вынести. Но прежде чем он успел ответить, Беллатрикс взмахом руки достала сложенный лист пергамента. "Гермиона нарисовала тебе картинку, Тедди, видишь?" объявила она, для убедительности помахав пергаментом. Радостные возгласы Тедди наполнили комнату, и его ухмылка стала еще шире, когда он увидел пергамент в руке Беллатрикс, его хватка вокруг ног Гарри ослабла, когда он приготовился броситься к ней. Волнение мальчика было ощутимым, и его волосы, казалось, встали дыбом еще больше, если это было возможно, от его нетерпения. “Правда? Картинка? Для меня?” Голос Тедди был полон восторга, когда он быстро сократил расстояние между собой и Беллатрикс. Гарри не смог удержаться от улыбки при виде этого зрелища, его минутное чувство вины было забыто, когда он увидел радость в глазах Тедди. Для него было редкостью видеть, как Беллатрикс так позитивно взаимодействует с кем-то, и это согрело сердце Гарри, когда он стал свидетелем этого. Беллатрикс, со своей стороны, казалось, тоже наслаждалась общением, на ее губах играла искренняя улыбка, когда она передавала пергамент нетерпеливому ребенку. “Да, фотография специально для тебя. Гермиона подумала, что тебе это может понравиться. ” Тедди нетерпеливо выхватил пергамент у нее из рук, точно так же, как Беллатрикс сделала с письмом от Гарри. Он быстро развернул его, открыв подробный и красочный рисунок. Гарри не мог видеть этого со своего ракурса, но выражение благоговения на лице Тедди сказало все. “Это потрясающе! Смотри, Гарри, смотри!” Тедди повернулся, чтобы показать ему рисунок, его прежнее возбуждение теперь смешалось с оттенком благоговения. Гарри подошел ближе, вглядываясь в пергамент в руках Тедди. Это был рисунок леса, наполненного волшебными существами и яркой флорой. Детали были невероятными, и Гарри мог сказать, что Гермиона приложила к этому немало усилий. По всему ландшафту были разбросаны кентавры, единороги и даже несколько фестралов. Тедди, казалось, особенно понравилась маленькая нюхалка, которая была спрятана в углу, а ее мешочек был битком набит блестящими безделушками. “Это здорово, Тедди. На этот раз Гермиона действительно превзошла саму себя”, - прокомментировал Гарри, его голос был полон неподдельного восхищения. Тедди энергично закивал в знак согласия, его внимание уже вернулось к рисунку, когда он начал указывать Беллатрикс на разных существ, его волнение было заразительным. На мгновение комнату заполнили только болтовня Тедди и тихий смех взрослых - редкий момент покоя и счастья среди всего остального. Беллатрикс повернулась к Гарри с выражением холодного безразличия на лице, когда она говорила: "Если вы не возражаете, присмотрите за ним десять минут, Поттер. Андромеда только что вышла в магазин, и мне нужно написать ответ. ” Гарри, который никогда не отказывался от шанса провести время со своим крестником, все еще смотрел на старшую ведьму недоверчивыми глазами. "Но... но я еще даже не отправил это письмо! " - запротестовал он, его голос срывался на высокой ноте, которую могли слышать только собаки, когда он дико размахивал письмом в руке. Тедди, казалось, не обращая внимания на двух взрослых в комнате, продолжал тыкать пальцем в рисунки существ, сосредоточенно высунув язык, как будто гадая, могут ли они волшебным образом начать двигаться. Беллатрикс просто пожала плечами в ответ на восклицание Гарри, развернулась и направилась на кухню грациозной, но властной походкой, оставив Гарри чувствовать себя более смущенным, чем когда-либо. Неважно, какими старыми они казались, девушки никогда не имели для него никакого смысла. Глядя вслед ее удаляющейся фигуре, он пробормотал себе под нос: “Совершенно сумасшедшая ...” Со смиренным вздохом он снова обратил свое внимание на Тедди, который теперь пытался издавать драконьи звуки, представляя, что его пальцы - это крылья дракона. “Что ж, похоже, здесь только ты и я, малыш”, - сказал Гарри, улыбка тронула его губы, когда он взъерошил волосы Тедди, решив извлечь максимум пользы из неожиданной обязанности няни. Беллатрикс сидела за кухонным столом, перед ней был разложен чистый лист пергамента, перо обмакнуто в чернила и готово скользить по бумаге. Тем не менее, она обнаружила, что колеблется, слова, которые она хотела сказать, не совсем сформировались в ее голове. Последнее письмо Гермионы было относительно коротким и по существу, в нем подробно описывались досадные задержки в ее миссии и юмористический инцидент с озорной Нюхачкой на магическом рынке. Там было краткое упоминание о погоде, но ничего такого, что слишком сильно выдавало бы ее текущее душевное состояние или чувства. Беллатрикс старалась не слишком зацикливаться на слове "искренне ваш", которым завершалось письмо, ее сердце слегка затрепетало от формального, но интимного завершения. Она покачала головой, ругая себя за то, что позволила своему воображению разыграться от возможностей того, что могли означать эти слова. Глубоко вздохнув, она поднесла перо к пергаменту, решив написать ответ, который был бы одновременно вдумчивым и увлекательным. Она спросила об инциденте с Ниффлером, надеясь вызвать улыбку на лице Гермионы, когда та расскажет эту историю. Она выразила обеспокоенность по поводу задержек в ее миссии, сказав слова ободрения и поддержки. Она обнаружила, что рассказывает немного о своем дне, о постоянном сиянии рунических браслетов и, казалось бы, бесконечной серии зелий. Она даже беззаботно прокомментировала последние выходки Тедди, надеясь подарить ощущение нормальности и комфорта Гермионе, находящейся вдали от дома. Подписывая письмо, она сделала паузу, ее перо зависло над пергаментом. После минутного колебания она остановилась на простом ‘Береги себя", после чего написала свое имя. Удовлетворенно кивнув в последний раз, Беллатрикс аккуратно сложила письмо и запечатала его кусочком воска. Беллатрикс откинулась на спинку стула, перо в ее руке замерло, она погрузилась в собственные мысли, в ней бушевал вихрь эмоций. Она не могла не чувствовать себя влюбленным подростком, ее разум постоянно был занят мыслями о Гермионе, ее сердце трепетало при одном упоминании ее имени. Под ее кроватью была спрятана пачка писем, все они были адресованы Гермионе, но так и не отправлены. Они были полны страстных слов, поэтических оборотов и интимных признаний. Белла сравнила черты Гермионы с луной, написала о снах, от которых у нее перехватывало дыхание и она тосковала. Каждая попытка заявить о своих чувствах заканчивалась тем, что она отбрасывалась, превращаясь в беспорядочную кучу нацарапанных строк и вычеркнутых слов, которые вызывали у нее столько же смущения, сколько и тоски. Часть ее, смелая и отважная часть, жаждала отправить одно из этих писем, обнажить свои чувства и рискнуть. Она почти могла представить, как пишет слова: "Дорогая Гермиона, я скучаю по твоей улыбке. С каждым днем, когда мы не вместе, мир, кажется, становится менее ярким ...’ Но она вела себя как идиотка. Она отругала себя, тряхнув головой, как будто физически отгоняя мысли. Тот момент в ее студии был удивительным, даже невероятным, но это было всего лишь мгновение. Гермиона ни разу не упомянула об этом во время их сеанса настройки браслета, и с тех пор ни в одном из ее писем не было никаких упоминаний об этом. Факт был в том, что Гермиона назвала это ошибкой, и Белла кокетливо согласилась. Она разыграла это хладнокровно, притворилась, что это ничего не значит, но внутри это оставило ее в замешательстве и тоске. У нее болела голова от постоянных метаний туда-сюда, "что, если" и "если бы только", которые постоянно крутились в ее голове. С тяжелым вздохом Беллатрикс попыталась стряхнуть с себя эти мысли, напомнив себе сосредоточиться на настоящем, на дружбе, которая у них была, и не разрушать ее собственными невысказанными желаниями. Ей нужно было быть осторожной, действовать осторожно, и, возможно, только возможно, со временем все изменится. До тех пор ей приходилось довольствоваться тем, что у них было, даже если ее сердце глупо жаждало большего. Уши Беллатрикс уловили слабые звуки игривых голосов Гарри и восхищенного хихиканья Тедди из гостиной, создавая успокаивающий фон, пока она медленнее перечитывала письмо Гермионы, пытаясь уловить любые дополнительные нюансы или скрытый смысл в словах. Дверь кухни распахнулась, и вошла Андромеда с пакетом продуктов. Она положила его на стойку, ее глаза с любопытством изучали лицо Беллатрикс, пока она пыталась уловить проблеск того, что так пристально привлекло внимание ее сестры. “Это от Гермионы, не так ли?” Спросила Андромеда, ее голос был пропитан дразнящей теплотой. В те дни больше никто не писал писем Беллатрикс, и Андромеда заметила закономерность. Беллатрикс подняла глаза, и ее лицо расплылось в улыбке, когда она рассказывала забавную историю о встрече Гермионы с настойчивым нюхачом на магическом рынке. Она оживленно описала, как существо прониклось особой симпатией к Гермионе, особенно к ее кольцу из перьев феникса, вызвавшему всевозможный хаос. Андромеда смеялась вместе с ней, ее полностью развлек рассказ. Но когда смех затих, она более внимательно посмотрела на Беллатрикс, ее глаза были задумчивыми. “Ты, кажется, сражена наповал”, - заметила она мягким, но полным понимания голосом. Беллатрикс почувствовала, как тепло разлилось по ее щекам, и она отвела взгляд, ее улыбка сменилась более задумчивым выражением. Андромеда видела ее насквозь, как это часто бывало. Беллатрикс не могла отрицать правды в словах своей сестры, но признать это вслух было равносильно вступлению на неизведанную территорию. Она беспечно пожала плечами, пытаясь отыграться. “Она ... она интересная”, - сказала она прерывающимся голосом, не совсем доверяя себе, чтобы сказать больше. Андромеда просто улыбнулась, ее глаза наполнились пониманием, когда она повернулась, чтобы распаковать продукты, давая Беллатрикс возможность разобраться в собственных чувствах. Она заметила перемену в своей сестре с тех пор, как в ее жизни появилась Гермиона, свет, вернувшийся в ее глаза. И хотя она ничего так не хотела, как счастья для Беллатрикс, она также знала, что путь к нему сложен и полон неопределенности. Беллатрикс, снова оставшись наедине со своими мыслями, поняла, что Андромеда была права. Она была сражена, окончательно и бесповоротно. Но что с этим делать, вот вопрос, который засел в ее голове без ответа. Настроение Беллатрикс резко ухудшилось, на сердце стало тяжело от осознания реальности сложившейся ситуации. “Влюблена или нет, на самом деле это мало что меняет”, - пробормотала она, скорее себе, чем Андромеде. Андромеда смотрела на свою сестру долгим, затуманенным взглядом, взвешивая ее слова, прежде чем заговорить снова. “Все могли почувствовать это за ужином прошлым вечером, Белла. Химия между вами двумя практически облучила всех остальных за столом. ” Белла почувствовала, как вспыхнули ее щеки, выдавая себя под пристальным наблюдением сестры. Андромеда, заметив ее дискомфорт, одарила ее медленной, понимающей улыбкой. “Вы двое помирились каким-то особым образом?” Чувствуя себя взволнованной и мысленно возвращаясь к интимному инциденту в своей художественной студии, Беллатрикс быстро отмахнулась от вопроса. “Это была ошибка”, - настаивала она. “Так сказала Гермиона”. “И ты думаешь, это была ошибка?” Андромеда настаивала, ее взгляд был пронзительным. Беллатрикс колебалась, ее внутренняя борьба бушевала, когда она смотрела на потертый деревянный стол. Наконец, она прошептала: “Я не знаю, Энди. Все, что я знаю, это то, что когда я рядом с ней, все ощущается... напряженно. Но это не может ничего значить. Так не должно быть. ” Андромеда протянула руку, успокаивающе накрыв ладонь сестры. “Чувства не всегда логичны, Белла. И иногда они застают нас врасплох. Просто будь честна с собой ”. Беллатрикс подняла голову, ее глаза блестели от непролитых слез. “Я боюсь, Энди. Боюсь этих чувств, того, что они могут означать”. Андромеда успокаивающе сжала ее руку. Беллатрикс сидела на краешке стула, ее эмоции были в смятении, она нервно теребила подол своего платья. "Я не могу поверить, что мы вообще ведем этот разговор", - пробормотала она, в ее голосе слышались недоверие и горечь. "Мои чувства, или что бы это ни было, не должны даже приниматься во внимание”. Андромеда, всегда служившая опорой, наклонилась вперед, устремив пристальный взгляд на сестру. "Почему нет?" мягко спросила она, призывая Беллатрикс открыться и противостоять своим чувствам. Беллатрикс горько рассмеялась, смесь сарказма и грусти. "С чего мне начать? Тот факт, как она обращается со мной? Что я делала с ней невыразимые вещи? Или, может быть, вопиющая разница в возрасте? она бессвязно бормотала, ее голос повысился от разочарования. Андромеда вздохнула, признавая сложность ситуации. "Все это обоснованные опасения, Белла. Но ты действительно думаешь, что они определяют все? Ты думаешь, это единственное, что Гермиона приняла бы во внимание?” Беллатрикс отвела взгляд, не в силах поддерживать зрительный контакт, поскольку ее глаза заблестели от непролитых слез. "Не имеет значения, что она подумает. Как я могу даже думать о том, чтобы подойти к ней с... что бы это ни было? Как я могу после всего этого думать о ней в таком ключе? ” Голос Андромеды смягчился, наполнившись пониманием и состраданием. "Жизнь сложна, Белла. Чувства сложны. Для этого нет руководства. Но одну вещь я усвоила, это то, что отрицание их, отталкивание от них только усложняет ситуацию ”. Голос Беллатрикс понизился до шепота, обнажилась ее уязвимость. "Я не хочу причинять ей боль, Энди”. "И я не думаю, что ты поймешь. Гермиона - взрослая женщина. Она через многое прошла, так много видела. Она уже не та юная девушка, какой была много лет назад. Она может сама делать свой выбор, - заверила Андромеда, ее слова были полны убежденности. Беллатрикс подняла взгляд, встретившись с глазами сестры, в ее собственных глазах бурлила смесь надежды и страха. "Но что, если я для нее всего лишь проект? Что, если она просто пытается меня исправить? ” Андромеда протянула руку, нежно взяв руки Беллатрикс в свои, обеспечивая ощутимый источник утешения. "Тогда это мост, который ты перейдешь, когда подойдешь к нему. Но ты не узнаешь, пока не поговоришь с ней. Общайся. Будь честена в своих чувствах. Беллатрикс глубоко вздохнула, эмоциональная тяжесть разговора читалась в ее глазах. "Я не знаю, смогу ли я, Энди. Но ... спасибо”. Андромеда мягко улыбнулась, ее глаза наполнились любовью и пониманием. "Что бы ты ни решила, просто помни, ты в этом не одинока”. Атмосфера в комнате была насыщена эмоциями, когда Беллатрикс и Андромеда разделили тихий момент, каждая погрузившись в свои мысли. Внезапно мирную тишину нарушили радостные вопли Тедди, наполнившие комнату детским ликованием. Тедди влетел на кухню, его маленькие ножки несли его так быстро, как только могли, Гарри тащился прямо за ним. Ко всеобщему удивлению и веселью, Гарри носил на голове одну из любимых салфеток тещи Андромеды, придавая сцене нотку абсурда. С радостным хихиканьем Тедди нырнул прямо на колени Беллатрикс, его маленькие ручки с нежной легкостью обвились вокруг нее. Беллатрикс, несмотря на мрачное настроение, царившее несколько минут назад, не могла не ответить теплым объятием, ее руки обхватили хихикающего мальчика, защищая его. Гарри, осознавая нелепость своей внешности, выглядел довольно смущенным, когда стягивал салфетку с головы, его щеки покраснели от смущения. "Привет, Андромеда", - поприветствовал он, пытаясь восстановить самообладание. "Теперь, когда ты вернулась, я, пожалуй, пойду”. Беллатрикс, не теряя ни секунды, поспешно передала Гарри свое только что заполненное письмо. Он удивленно поднял брови, в его глазах появился дразнящий блеск, когда он заметил: "Два письма сразу? Что скажет Гермиона?” Беллатрикс почувствовала, как ее захлестнула волна раздражения, но она сохранила самообладание ради Тедди, сдерживая ругательства, которые грозили вырваться наружу. Гарри, однако, казалось, наслаждался ее дискомфортом, его ухмылка стала шире, как будто он одержал верх в их молчаливой битве. Напоследок Гарри весело попрощался со всеми, прихватив с собой лишнее письмо, и вышел из комнаты, оставив слегка взволнованную Беллатрикс, веселую Андромеду и находящегося в блаженном неведении Тедди, все еще счастливо уютно устроившегося на коленях у Беллатрикс.

***

Когда Гермиона прогуливалась по заливу в Ванкувере, город вокруг нее ожил под покровом ночи. Небоскребы касались неба и освещали окна, создавая ослепительную россыпь огней на фоне темноты. Спокойные воды залива отражали сияние города, создавая завораживающий танец света. Несмотря на красоту сцены, прохладный воздух заставил Гермиону плотнее закутаться в пальто, ища тепла от прохладной ночи. Она продолжила свою прогулку, ее шаги мягко отдавались эхом от тротуара. Ночной гул города служил постоянным фоном, пока она направлялась к месту назначения. В конце концов, она обнаружила, что стоит перед старой фабрикой, ее внешний вид потрепан временем, но все же сохраняет таинственное очарование. Гермиона на мгновение заколебалась, прежде чем толкнуть боковую дверь, любопытство взяло верх над затянувшейся неуверенностью. Ее встретила тускло освещенная лестница, которая спиралью уходила вниз, приглашая ее исследовать то, что находилось внизу. С каждым шагом, который она делала, звуки города затихали, сменяясь слабым гулом, который становился все громче по мере того, как она спускалась. Лестница, казалось, тянулась бесконечно, но Гермиона шла вперед, привлеченная очарованием того, что ее ожидало. Наконец, она достигла дна, остановившись перед раздвижной дверью, которая обещала раскрыть секреты, хранящиеся внутри. Сделав глубокий вдох, она толкнула ее, вступая в мир, совершенно отличный от того, который она оставила позади. Пентхаус, в который она вошла, был полон энергии, воздух наполнял пульсирующий ритм, люди танцевали и смеялись, потерявшись в моменте. Помещение было великолепно оформлено, роскошно и оживленно, с окнами от пола до потолка, из которых открывался захватывающий вид на Ванкувер внизу. Гермиона на мгновение была ошеломлена преображением, ее глаза расширились, когда она увидела открывшуюся перед ней сцену. Она вышла из холодной тихой ночи в мир тепла, света и праздника, откуда открывался вид на весь сверкающий город внизу. Когда Гермиона полностью вошла в пентхаус, ее чувства были немедленно поглощены оживлением вечеринки. Комната представляла собой калейдоскоп цветов, звуков и движений, с эклектичным сочетанием существ, создающих вихрь активности. Собрались ведьмы и волшебники со всех уголков мира, их мантии и одеяния были столь же разнообразны, как и их происхождение. Группа ведьм в замысловатых головных уборах была увлечена беседой, их смех перекрывал общий гам. Волшебники в строгих костюмах чокнулись бокалами, произнося тосты за неизвестные сделки и союзы. В одном углу Гермиона заметила пару вампиров, их бледная кожа резко выделялась на фоне тусклого освещения комнаты. Они изящно потягивали из хрустальных бокалов темно-красную жидкость, их глаза были острыми и наблюдательными, когда они осматривали толпу. Недалеко от них стояла пара вейл, их неземная красота привлекала внимание многих, в то время как выражения их лиц оставались вежливо-отстраненными. Безошибочно узнаваемый звук смеха привлек внимание Гермионы к столу, окутанному сигарным дымом, где два гоблина увлеченно играли в карты. Денег и ценных безделушек было много, ставки в игре явно были значительными. Пока глаза Гермионы продолжали блуждать, она узнала несколько знакомых лиц, оставшихся от ее путешествий и дел в темных уголках волшебного мира. Ее взгляд обострился, когда она заметила кудрявого мужчину, торговца проклятыми предметами, с которым она имела несчастье сталкиваться раньше. Она бросила на него сердитый взгляд, воспоминания о проклятой паре штанов, которые она невольно купила у него, вспыхнули в ее голове. Глаза мужчины расширились от узнавания, и он быстро развернулся на каблуках, исчезая в толпе, чтобы избежать ее гнева. В пентхаусе гремела музыка, ощутимый ритм, от которого вибрировали пол и стены. На приподнятой сцене оркестр зачарованных инструментов наигрывал живую мелодию, их ноты перекрывали шум вечеринки. Бутылки с шампанским грациозно проплыли по комнате, останавливаясь, чтобы наполнить бокалы завсегдатаев вечеринок. Гермиона впитала все это, хаотичная красота сцены на мгновение ошеломила ее. Комната была карнавалом волшебных существ и незаконных сделок, и она стояла в ее сердце, готовая плавать в его коварных водах. Глаза Гермионы сканировали зал, метаясь между смешавшимися гостями и оживленными танцорами, пока она пыталась найти своего собеседника в шумной толпе. Наконец, ее взгляд остановился на центре комнаты, где она заметила фигуру, лениво раскинувшуюся на роскошном диване для обмороков. Женщина представляла собой зрелище: ее короткие волосы были растрепаны, а галстук, обернутый вокруг них, служил импровизированной повязкой на голове. На ней был фиолетовый костюм-тройка, хотя он был далеко не безупречен; ткань была помята, а рубашка расстегнута вверху, обнажая намек на ключицу. Рядом с ней на диване женщина со знойной ухмылкой играла с воротником своей рубашки, ее пальцы танцевали в опасной близости от обнаженной кожи. На полу, прислонившись к ногам женщины, лежал мужчина без рубашки, с выражением блаженного удовлетворения на лице. Гермиона не могла не приподнять бровь при виде представшей перед ней сцены. Далия, казалось, полностью наслаждалась собой, окруженная поклонниками и погруженная в разгул вечеринки. Гермиона глубоко вздохнула, собираясь с силами для выполнения поставленной задачи. Ей нужна была информация, и было ясно, что в этой деликатной ситуации ей придется действовать осторожно. Решительным шагом Гермиона начала пробираться сквозь толпу, не сводя глаз со своей цели. Она подготовилась к предстоящему испытанию, зная, что ей нужно будет отвлечь внимание своего собеседника от своих нынешних спутников и вернуться к текущему вопросу. Вечер обещал быть интересным. Гермиона остановилась перед женщиной, распростертой на кушетке в обмороке, ее глаза на мгновение метнулись к двум людям, склонившимся над ней, прежде чем встретиться с ней взглядом. Далия приветствовала Гермиону широкой озорной улыбкой, хотя и не сделала ни малейшего движения, чтобы выпутаться из сложившейся ситуации. Женщина рядом с ней воспользовалась возможностью, чтобы провести пальцами по коротким волосам Далии, вызвав тихий смешок у самой женщины. “Гермиона, пока я жива и дышу, ты все-таки пришла”, - воскликнула Далия, ее голос был полон восторга. “Чему я обязана таким удовольствием?” Не дожидаясь ответа, она щелкнула пальцами, и в воздухе перед Гермионой тут же возник поднос. На нем стояла бутылка огневиски, рядом стояли два стакана, ожидая наполнения. Глаза Далии озорно сверкнули, когда она указала на бутылку. “Хочешь выпить?” - предложила она легким и игривым тоном. “Это особая бутылка, выпущенная довольно ... интересной группой ведьм и волшебников из Аргентины. Это стоило мне моего лучшего исполнения "Пиратов Пензанса" Гилберта и Салливана, но оно стоило каждой ноты ”. Взгляд Далии был прикован к Гермионе, ожидая ее ответа, в то время как ее спутники продолжали уделять ей внимание. Атмосфера была напряженной, пульсирующая музыка и оживленная болтовня на вечеринке создавали мир вокруг них. Несмотря на хаос, Далия казалась совершенно непринужденной, купаясь во внимании и трепете вечеринки. Было ясно, что Гермионе пришлось повозиться, если она собиралась получить необходимую информацию от своего загадочного и яркого знакомого. Гермиона отказалась от напитка, вежливо, но решительно покачав головой: “Я думаю, что сохраню ясную голову для нашего сегодняшнего обмена мнениями, если ты не возражаешь”. Далия драматично надула губы, ее преувеличенное выражение лица контрастировало с веселым блеском в глазах. Мужчина у ее ног, казалось, почувствовал ее разочарование, еще сильнее уткнувшись носом в ее ноги в знак солидарности. “Гермиона Грейнджер, ты стала ужасно скучной с тех пор, как мы виделись в последний раз”, - посетовала Далия, в ее голосе послышались дразнящие нотки. “Я помню время, когда ты могла опрокинуть целую бутылку огневиски и все еще быть готовой сразиться с гордостью мантикор на следующее утро”. Гермиона почувствовала укол дискомфорта при упоминании своего прошлого, ее собственное осознание своей истории с алкоголем на мгновение всплыло на поверхность. Она отогнала это, решив вместо этого сосредоточиться на текущей задаче. Заняв свободное место рядом с Далей, она слегка наклонилась, чтобы ее было слышно сквозь грохочущую музыку. “Ты знаешь, почему я здесь, Далия”, - начала Гермиона серьезным тоном, несмотря на игривую обстановку. “Мне нужно знать, когда ты сообщишь мне местоположение этого гнезда дементоров, вместо того, чтобы просто позволить мне ознакомиться с твоими исследованиями. Это требует времени. Дементоры мигрируют, и нам нужно действовать быстро. ” Она подумала о Беллатрикс и критическом состоянии ее магического ядра, хотя и оставила эту деталь при себе. Гермиона знала, что ей нужно настаивать на срочности ситуации, не раскрывая слишком многого, осознавая, что любая информация о Беллатрикс может быть использована в качестве рычага давления в чужих руках. Далия, несмотря на всю свою яркость и очарование, все еще была частью непредсказуемого и часто коварного мира международного черного рынка. Доверие нужно было заслужить, и даже тогда всегда разумно действовать осторожно. Далия отмахнулась от настойчивых слов Гермионы пренебрежительным движением запястья, ее внимание на мгновение отвлеклось, когда женщина рядом с ней тихо заскулила в знак протеста. С преувеличенным вздохом она склонила голову набок, подставляя шею нетерпеливой женщине рядом с ней. “Дорогая, тебе придется извинить нас на минутку”, - протянула она, ее голос был хриплым от снисхождения, когда она обратилась к своему спутнику. Гермиона сохраняла невозмутимый вид, но она не смогла сдержать вспышку воспоминания, нахлынувшую на нее, – ощущение губ и зубов Беллатрикс на своей шее в пылу мгновения, украденного в стенах художественной студии. Она с усилием отогнала эту мысль, снова сосредоточившись на насущном вопросе. “Я хорошо осведомлена о природе дементоров, Гермиона”, - сказала Далия слегка приглушенным голосом, поскольку женщина продолжала уделять внимание ее шее. “В конце концов, я величайший эксперт по волшебным существам в мире”. Гермионе пришлось внутренне закатить глаза от такого наглого хвастовства. Далия всегда обладала склонностью к драматизму, и, хотя она действительно была хорошо осведомлена, Гермиона в свое время встречала немало экспертов. Тем не менее, она знала, что лучше не бросать прямой вызов самолюбию Далии. Стараясь сдержать нетерпение, Гермиона продолжала настаивать: “Именно поэтому я пришла к тебе, Далия. Я знаю, что у тебя есть необходимая мне информация. Чем быстрее я доберусь до этого, тем быстрее смогу действовать и тем меньше вреда смогут нанести эти дементоры. ” Она надеялась, что обращение к тщеславию Далии и представление ситуации как возможности продемонстрировать свой опыт побудит ее быть более откровенной с информацией. Далия окинула Гермиону изучающим взглядом, ее глаза слегка сузились, как будто она сомневалась в искренности слов Гермионы. Женщина, прижавшаяся к ней, казалось, не замечала напряжения, ее руки настойчиво расстегивали пуговицы на рубашке Далии, пытаясь уговорить их расстегнуться. Далию, однако, ничего этого не смутило; она тихо фыркнула, сделав шутливый, но твердый выговор, и женщина смягчилась, разочарованно заскулив, хотя и компенсировала это тем, что теснее прижалась к Далии. В этот момент мужчина без рубашки, прислонившийся к ногам Далии, сменил позу и встал. Он быстро общался с Далией посредством серии плавных движений рук, выражение его лица было серьезным. Далия легко перевела, ее голос был спокоен, когда она объясняла: “Марко говорит, что собирается отнести Сашу в постель; ей нужно выспаться”. С нежной улыбкой Марко подхватил Сашу на руки, бережно обращаясь с ней, когда она свернулась калачиком рядом с ним, ее веки трепетно закрылись. Он улучил момент, чтобы одарить Гермиону теплой, хотя и немного усталой улыбкой, прежде чем проложить себе путь сквозь толпу посетителей вечеринки и исчезнуть из виду. После ухода двух компаньонов атмосфера вокруг Далии, казалось, изменилась. Она снова обратила все свое внимание на Гермиону, выражение ее лица было непроницаемым. “Итак, на чем мы остановились?” - Задумчиво произнесла она, в ее тоне слышался намек на веселье, когда она поудобнее устроилась на продавленном диване, явно готовая вступить в разговор. Гермиона усердно подавляла свое разочарование, но это было непросто, учитывая склонность Далии к театральности. Однако, казалось, что Далия могла читать ее как открытую книгу, ее ухмылка стала шире, когда она заметила едва скрываемое раздражение Гермионы. “О, перестань, Гермиона. Ты всегда скрывала свое сердце”, - поддразнила Далия, ее глаза весело блеснули. “Я здесь не для того, чтобы играть в игры, Далия”, - ответила Гермиона твердым тоном. “Мне нужно знать, где находится гнездо дементоров”. Далия рассмеялась, густой, горловой звук наполнил воздух вокруг них. “Моя дорогая, ты всегда была такой серьезной. Такой решительной”. Ее тон изменился, став более протяжным, когда она продолжила: “Но на самом деле, почему так отчаянно хочется увидеть этих мерзких тварей своими глазами? Мое исследование недостаточно хорошо для тебя?” Гермиона сохраняла невозмутимое выражение лица, понимая, что любая оговорка может дать Далии больше поводов для продолжения этой перепалки. Она знала о навыках Далии как исследователя; женщина была эксцентричной, но также невероятно проницательной и обладала талантом раскрывать секреты волшебного мира. Тем не менее, Гермиона знала, что Далия не стала бы искать то, что ей конкретно было нужно. Информация в заметках Далии была обширной, но это были более общие знания о дементорах. Гермионе нужно было нечто большее – ей нужно было понять существ на таком уровне, который помог бы ей исправить ущерб, нанесенный ими Беллатрисе. “Я очень уважаю твою работу, Далия, но это то, что я должна увидеть сама”, - спокойно сказала Гермиона, прямо встретив взгляд Далии. “Я здесь не для того, чтобы подорвать твой авторитет. Я здесь потому, что ищу что-то конкретное, и я не найду этого в заметках или отчетах из вторых рук. Мне нужно понаблюдать за этим самой ”. Ухмылка Далии немного смягчилась, когда она изучала Гермиону, по-видимому, взвешивая ее слова. Через мгновение она откинулась назад с задумчивым выражением лица, поскольку, казалось, наконец-то более серьезно отнеслась к просьбе Гермионы. Далия пристально смотрела на Гермиону, ее обычное игривое поведение сменилось чем-то более созерцательным. Наконец, она хрустнула шеей, звук эхом отозвался в напряженной тишине между ними. “Хорошо, Гермиона”, - начала она, ее голос был лишен прежней театральности. “Я буду уважать твою конфиденциальность в этом вопросе”. Внимание Гермионы было приковано к Далии, когда она продолжила: “Дементоры в настоящее время проживают в национальном парке Туктут Ногаит, на севере. Я отслеживала их передвижения и деятельность, основываясь на том влиянии, которое они оказывали на местную магическую и немагическую фауну, и по какой-то причине они собрались в группу из пятидесяти человек. Это настоящая аномалия для дементоров, особенно свободно разгуливающих. ” Гермиона кивнула, впитывая информацию. Она была в курсе большей части того, чем делилась Далия, но подтверждение местонахождения было бесценным. Далия, по-видимому, почувствовав стремление Гермионы двигаться вперед, полезла в карман и вытащила карточку. Она протянула ее Гермионе, которая осторожно взяла ее. В тот момент, когда пальцы Гермионы коснулись карточки, появились волшебные чернила, обозначающие набор точных координат. “Это координаты местонахождения группы путешествующих контрабандистов, которые в настоящее время находятся в этом районе в течение сезона”, - объяснила Далия будничным тоном. “Они знакомы с местностью и местными магическими существами, включая дементоров. Они согласились позволить тебе остаться с ними, пока ты проводишь свои исследования ”. Гермиона почувствовала смесь облегчения и благодарности, нахлынувшую на нее, когда она осознала важность предложения Далии. Координаты, внутренняя связь с контрабандистами — это было больше, чем она могла надеяться. “Спасибо тебе, Далия. Это много значит”, - искренне сказала Гермиона, ее глаза встретились с глазами Далии. Далия просто отмахнулась от нее, вернув свою игривую ухмылку. “Просто не забудь привезти несколько интересных историй, ладно? Я действительно люблю хорошие истории”. Когда Гермиона встала с дивана, Далия быстро вскочила на ноги, ее движения были грациозными, несмотря на выпитый алкоголь. Прежде чем Гермиона успела сказать хоть слово, Далия обняла ее за плечи, широко и заразительно улыбаясь. Галстук вокруг ее головы игриво качнулся, когда она наклонилась, ее голос был полон убедительного веселья. "Ну же, Гермиона, теперь, когда мы покончили со всеми этими серьезными делами, тебе нужно расслабиться и немного повеселиться. Я терпеть не могу видеть кого-то все время таким серьезным”. Гермиона покорно вздохнула, понимая, что любые попытки протестовать будут тщетны. Она позволила Далии провести себя сквозь толпу, шум и смех вокруг них усиливались по мере того, как они продвигались дальше вглубь вечеринки. Вскоре они остановились перед группой людей, увлеченных оживленной беседой, и Далия повернулась к Гермионе с озорным блеском в глазах. "Гермиона, я хочу познакомить тебя с Эларой", - сказала Далия, указывая на ведьму с длинными волнистыми светлыми волосами и очаровательными зелено-голубыми глазами. "У меня такое чувство, что вы двое прекрасно поладите". С этими словами Далия подмигнула Гермионе и исчезла обратно в толпе, оставив Гермиону несколько неловко стоять перед новой знакомой. Элара, однако, казалось, не возражала против внезапного представления. Она обратила все свое внимание на Гермиону, ее глаза горели любопытством. “Гермиона Грейнджер, верно? Далия рассказала мне довольно много о вас, - сказала она теплым и приглашающим голосом. “Не беспокойтесь о ней; у нее есть привычка собирать людей вместе и смотреть, что получится. Я Элара. Приятно наконец познакомиться с вами. ” Гермиона, застигнутая врасплох прямотой Элары, но все равно оценившая ее, обнаружила, что улыбается в ответ. “Я тоже рада познакомиться с тобой, Элара. И да, я прекрасно понимаю. Она уникальна. ” Элара рассмеялась, и этот глубокий, мелодичный звук, казалось, успокоил Гермиону. “Это один из способов выразить это. Но у нее доброе сердце. Итак, Гермиона Грейнджер, что привело тебя на наше маленькое собрание сегодня вечером? ” Пытаясь проникнуться непосредственностью вечера, Гермиона прислонилась к ближайшей колонне, ее поза расслабилась, пока она разговаривала с Эларой. “Вообще-то я здесь, в Канаде, по работе”, - призналась она, и на ее губах заиграла легкая улыбка. “На самом деле я не планировала идти на вечеринку”. Элара тихо хихикнула, в ее глазах блеснули веселые огоньки. “Ты и я оба”, - сказала она, и ее улыбка превратилась в оскал. “Далия умеет втягивать людей в свой водоворот. На самом деле я пыталась убедить ее выполнить кое-какую работу по контракту для моего департамента, но она настояла на этом небольшом обходе ”. Гермиона заинтригованно подняла бровь и не могла не заметить слабый английский акцент в словах Элары. “Дай угадаю, Департамент регулирования и контроля магических существ?” она отважилась, ее любопытство было задето. Улыбка Элары стала шире, когда она кивнула в знак подтверждения. “В точку. Я работаю в отделе "Звери". Мы пытались привлечь Далию к конкретному проекту, но, как ты, наверное, заметила, ее не так-то просто раскусить. ” Гермиона рассмеялась, и этот звук смешался с оживленной атмосферой вокруг них. “Это мягко сказано. Она отличный персонаж”. Смех Элары присоединился к смеху Гермионы, создавая гармоничный звук, который, казалось, сблизил их. “Действительно, она такая. Но она великолепна в том, что делает, вот почему мы так хотим с ней поработать. А как насчет тебя, Гермиона? Что привело тебя в список самых разыскиваемых по версии «Подразделения Зверей»? ” Гермиона улыбнулась игривому тону Элары, чувствуя себя более непринужденно, пока они продолжали разговаривать. “Вообще-то я здесь, чтобы провести кое-какое исследование о дементорах. На севере есть гнездо, и мне нужно получить кое-какие показания и данные. ” Глаза Элары расширились от удивления, но ее интерес был явно задет. “Дементоры? Это серьезно. Ты здесь от Министерства, или это личный проект?” Гермиона на мгновение заколебалась, в ее голове на мгновение промелькнула Беллатрикс и срочность ее задачи, прежде чем она решила не вдаваться в подробности. “На самом деле, это немного и того, и другого. Но мне важно получить точные и конкретные данные, вот почему мне нужно было присутствовать здесь лично ”. Элара понимающе кивнула, ее взгляд был задумчивым, пока она обдумывала слова Гермионы. “Что ж, похоже, у тебя есть своя работа. Но если тебе когда-нибудь понадобится контакт в Департаменте или просто кто-нибудь, с кем можно выпить, пока ты в городе, не стесняйся обращайся. ” Гермиона улыбнулась, искренне благодарная за предложение. “Спасибо, Элара. Я, возможно, воспользуюсь твоим предложением”. По мере того, как ночь подходила к концу, Гермиона обнаружила, что наслаждается обществом Элары больше, чем ожидала. Она была знающей, остроумной и с ней было легко разговаривать, и впервые за долгое время Гермиона позволила себе расслабиться и насладиться моментом, отодвинув свои заботы и ответственность на задний план. Смех Элары был сочным и мелодичным, наполняя воздух вокруг них, поскольку она искренне наслаждалась шуткой Гермионы. Теплота в ее глазах была очевидна, и Гермиона обнаружила, что чувствует себя более комфортно в ее присутствии. "Знаешь, - начала Элара, выражение ее лица стало немного серьезнее, но в глазах все еще горел игривый огонек, - на самом деле я знаю, кто ты, Гермиона”. Момент напряжения охватил Гермиону, ее мысли мгновенно вернулись к славе и пристальному вниманию, которые преследовали ее со времен войны. Однако она сохраняла невозмутимый вид, ей было любопытно услышать, что Элара скажет дальше. "Я была с тобой в Хогвартсе, двумя годами раньше, в Равенкло", - продолжила Элара, и ее улыбка вернулась, когда она заметила удивление на лице Гермионы. "Все мы на Равенкло держали пари на тебя. Мы были убеждены, что ты, должно быть, подкупила Распределяющую Шляпу, чтобы она отправила тебя в Гриффиндор, потому что самым умным человеком в Хогвартсе не мог быть никто, кроме Равенкло. ” Гермиона расхохоталась, напряжение спало, когда она поняла, что Элара дразнит ее. "Ну, я могу заверить тебя, никаких взяток не было", - ответила Гермиона, игриво закатив глаза. "Но я воспринимаю это как комплимент, исходящий от Равенкло”. Глаза Элары озорно сверкнули, когда она наклонилась немного ближе, ее голос понизился до более интимного тона. "О, это определенно комплимент. Мы, равенкловцы, гордимся тем, что распознаем гениальность, даже если она обнаружена в логове льва. ” Гермиона почувствовала трепет в животе, узнав кокетливые нотки в голосе Элары. Прошло много времени с тех пор, как она в последний раз флиртовала, и она обнаружила, что удивительно восприимчива к обаянию Элары. “Что ж, я рада узнать, что у меня была печать одобрения Равенкло, даже если это было обнаружено посмертно”, - язвительно ответила Гермиона, ее глаза весело блеснули. Элара снова рассмеялась, звук был таким же чарующим, как и раньше. "Лучше поздно, чем никогда, верно? И кто знает, может быть, этот Гриффиндорец сможет научить Рейвенкло паре вещей”. Атмосфера между ними изменилась, подводное течение флирта стало более заметным. Улыбка Элары задержалась, когда она слегка наклонилась, ее глаза встретились с глазами Гермионы. “Ты знаешь, в конце концов, мы, магглорожденные, должны держаться вместе, не так ли? Независимо от лояльности дома. ” Гермиона не смогла удержаться от ответной улыбки, между ними расцвело чувство товарищества. “Безусловно”, - согласилась она, чувствуя, что возникает редкая связь. “Мы единственные, кто действительно знает, каково это - заниматься магией в детстве до Хогвартса, думая, что сходим с ума”, - продолжила Элара легким тоном, но с глубоким пониманием, которым мог обладать только тот, кто пережил это. Гермиона кивнула, ее улыбка слегка померкла, когда воспоминания о родителях непрошеною всплыли в ее голове. Она почти чувствовала тепло материнских объятий, звук смеха отца. Острая боль пронзила ее сердце, и она быстро отогнала эти мысли, не желая зацикливаться на них. Элара заметила перемену в поведении Гермионы, ее глаза смягчились от беспокойства. “Эй, что случилось?” - мягко спросила она, ее кокетливый тон теперь сменился искренней заботой. Гермиона на мгновение заколебалась, застигнутая врасплох собственной уязвимостью. Она не привыкла рассказывать о своих родителях, но что-то в доброте и понимании Элары заставляло ее чувствовать себя в безопасности. Сделав глубокий вдох, она решила совершить прыжок веры. “Я просто ... думала о своих родителях”, - тихо призналась Гермиона, ее глаза встретились с глазами Элары. Глаза Элары наполнились глубоким пониманием и сочувствием, когда она заметила печаль, отразившуюся на лице Гермионы. Она слегка наклонила голову, ее голос был нежным, когда она спросила: “Ты потеряла их во время войны?” Гермиона почувствовала, как в горле у нее образовался комок, а правда повисла на кончике языка. Она открыла рот, чтобы ответить, но слова показались слишком тяжелыми, чтобы произнести их. Вместо этого она просто кивнула, этот жест молчаливо передал тяжесть ее прошлого. Рука Элары на мгновение коснулась руки Гермионы, простой жест, в котором было много сочувствия. “Я понимаю”, - тихо сказала она, в ее собственных глазах отразилась былая боль. “Мне тоже пришлось пуститься в бега во время войны, поскольку я магглорожденная. Я ... я потеряла отца и брата. Они были убиты пожирателями Смерти во время рейда по охоте на магглов”. У Гермионы защемило сердце, когда она слушала, боль в голосе Элары резонировала с ее собственной потерей. Она почувствовала связь с Эларой, общее понимание шрамов, оставленных войной, и в этот момент связь между ними углубилась, выйдя за рамки простого знакомства. Нежно сжав руку Гермионы, Элара слегка грустно улыбнулась. “Это никогда не бывает легко, не так ли?” - пробормотала она, ее слова были полны общей печали и понимания. Гермиона покачала головой, благодарная за понимание и возможность признать свою потерю, пусть даже всего на мгновение. “Нет, это не так”, - ответила она мягким голосом. “Но мы продолжаем двигаться вперед, не так ли?” Элара кивнула, выражение ее лица сменилось на решительное. “Да, продолжаем. Для них и для себя”. По мере того, как разговор продвигался, тон Элары смягчался. “Говоря о продвижении вперед, ты была бы удивлена успехами, которых мы добиваемся в Министерстве. Работы много, но мы шаг за шагом добиваемся перемен ”, - сказала она с ноткой гордости в голосе. “Совсем недавно полулюди одержали маленькую победу. У нас даже есть наполовину вампир в качестве шотландского делегата в Международной конфедерации волшебников. Это начало, не так ли?” Беседа между Гермионой и Эларой продолжала течь непринужденно, переходя на более легкие темы, поскольку Элара продолжала свой игривый флирт. Гермиона была очарована уверенностью другой женщины, ее остроумным подшучиванием и блеском в ее зелено-голубых глазах. Впервые за долгое время она почувствовала, что ее бремя спадает, на мгновение забыв о своих обязанностях. Элара наклонилась, ее движения были незаметными, но наполненными намерением, и Гермиона почувствовала, как воздух потрескивает от напряжения. Казалось, мир сузился до них двоих, грохочущая музыка и хриплый смех вечеринки отошли на задний план. Как раз в тот момент, когда казалось, что Элара собирается преодолеть пропасть между ними поцелуем, Гермиона инстинктивно сделала шаг назад. Ее сердце бешено колотилось, и в ней бушевала буря эмоций. Она заметила, как на лице Элары промелькнуло понимание, ее глаза слегка сузились, когда она оценивала ситуацию. “Кто-то еще?” Спросила Элара низким голосом, наполненным понимающим подтекстом. Гермиона колебалась, застигнутая врасплох. Она так старалась подавить свои мысли о Беллатрикс, не думать об украденных мгновениях, поцелуях, прикосновении руки Беллы к ее волосам. Она писала письма, но тщательно избегала думать о том, что все это может значить для нее и для них. Она посмотрела в глаза Элары, увидела в них понимание и поняла, что не может лгать, ни Эларе, ни самой себе. “Да”, - тихо призналась Гермиона, ее голос был едва громче шепота. “Есть кое-кто еще”. Элара мгновение изучала ее, прежде чем медленно кивнуть, на ее губах играла легкая понимающая улыбка. “Я так и думала”, - мягко сказала она. “У тебя такой взгляд. Он, должно быть, кто-то особенный ”. Гермиона почувствовала, как в горле у нее образовался комок, эмоции угрожали захлестнуть ее. Она была благодарна Эларе за понимание, за ее мягкость в этот момент. “Спасибо тебе”, - пробормотала Гермиона, ее сердце наполнилось смесью благодарности и тоски. “За понимание”. Элара протянула руку и ободряюще сжала руку Гермионы. “Конечно”, - сказала она теплым голосом. “И кто знает? Может быть, наши пути снова пересекутся при других обстоятельствах”. Напоследок улыбнувшись, Элара изящно извинилась, оставив Гермиону стоять там, в голове у нее кружились мысли о Беллатрисе Выйдя из пентхауса, Гермиона вернулась по своим следам, пульсирующая музыка и смех стихли, когда она поднималась по лестнице. Она вышла обратно в прохладную ванкуверскую ночь, что резко контрастировало с теплом и энергией, которые она оставила после себя. Ночной воздух освежал ее разгоряченную кожу, и она приветствовала тихую безмятежность, которая окутала ее, когда она пошла обратно вдоль залива. Улицы были тускло освещены, ночная жизнь города еле слышно гудела на заднем плане, когда она погрузилась в свои мысли. В ее голове бушевал вихрь запутанных чувств, которые она не могла полностью осознать. Беллатрикс. Имя эхом отдавалось в ее голове. Интенсивность их взаимодействия, украденные моменты, письма, которыми они обменялись – все это было слишком сложно переварить за один раз. Взгляд Гермионы переместился на воду залива, темную и таинственную под ночным небом. Поверхность воды слегка подернулась рябью, отражая редкие городские огни и силуэты далеких зданий. Здесь было спокойно, тихий плеск воды создавал успокаивающий фон для ее беспокойных мыслей. По дороге Гермиона пыталась распутать сложную сеть внутри себя. Она осознавала опасность, риски и сложность своих чувств к Беллатрикс. Погруженная в свои мысли, Гермиона едва замечала, как проходит время, пока она шла вдоль бухты, вода была постоянным спутником тихой ночи. Красота ночного города с его мерцающими огнями и нежными звуками резко контрастировала с хаосом в ее сердце, это был момент затишья среди бури. Когда холод в воздухе усилился, Гермиона нашла уединенную скамейку и села, наслаждаясь ее уединением. Ветер танцевал в листьях ближайших деревьев и играл с поверхностью воды, создавая симфонию шепота природы. Она почувствовала прохладный ветерок на своей коже и, поежившись, поняла, что на нее действует не только холод. Она глубоко вздохнула, в ее голове царил хаос мыслей и эмоций. Сделав глубокий вдох, она решила попытаться обрести некое подобие покоя внутри себя. Прошло много времени с тех пор, как она занималась медитацией, практикой, которую она совершенствовала на протяжении многих лет в своей работе с исцелением магией разума и магическими ядрами. Она всегда призывала других заниматься этой практикой, хотя сама редко находила время для этого. Возможно, это была гордость, упрямство или, может быть, страх столкнуться с слоями эмоций и воспоминаний, которые она заперла глубоко внутри себя. Закрыв глаза, Гермиона сосредоточилась на своем дыхании, позволяя ровному ритму закрепить ее. Она прошептала тихое заклинание, призванное облегчить проход в глубины ее разума, открыть врата к ее самым сокровенным мыслям и чувствам. По мере того, как ее сердцебиение замедлялось, а разум прояснялся, Гермиона начала погружаться в себя. Тело Гермионы было полностью расслаблено, каждый мускул расслаблен, а разум спокоен по мере того, как она все глубже погружалась в собственное сознание. Но пока она наслаждалась спокойствием своей магической сути, она внезапно осознала нечто необычное, нечто из ряда вон выходящее. Тонкий отросток, нежный и почти неземной, был связан с ее сердцевиной. Он не был частью ее, но существовал в сочетании с ее собственной магией. Заинтригованная, Гермиона осторожно потянулась к нему, ее сознание коснулось его, и она сразу почувствовала глубокую связь. У нее перехватило дыхание, когда ее осенило – это была магия Беллатрикс. Они провели недели на сеансах исцеления, и Гермиона соединила их магические ядра, пытаясь помочь исцелению Беллатрикс. Но чтобы фрагмент магии Беллатрикс был переплетен с ее собственной, это было нечто совершенно неслыханное. Гермиона понимала, что ей, вероятно, следовало быть в ужасе, обеспокоенной последствиями такой глубокой связи. Однако вместо этого она обнаружила, что очарована. Она снова потянулась к усику, ее сознание переплелось с ним, и он практически засветился под ее прикосновением. Ощущение было знакомым, наполненным тьмой и очарованием, прерывистым, но пленительным. Это было всего лишь эхо Беллатрикс, призрачное отражение того, чем на самом деле была ее магическая сущность. Усик был покрыт трещинами и расщеплениями, свидетельствующими о повреждениях и травме, которые перенесла Беллатрикс. Гермиона чувствовала боль и мучения, тьму, которая таилась в магии Беллатрикс. Но она также могла почувствовать проблеск чего-то еще, чего-то, что в первую очередь привлекло ее к Беллатрикс. В ней были сила и стойкость, которые позволили Беллатрикс пережить все это. Поскольку Гермиона продолжала нежно сжимать эфирный усик, любопытство клокотало в ней, она решила отбросить осторожность и копнуть глубже, пытаясь разгадать тайны, которые он скрывал. Своей магической сердцевиной она протянула руку, осторожно прощупывая усик, чтобы лучше понять. Но как только она более тесно соприкоснулась с этим, произошло внезапное резкое притяжение, неожиданная сила, которая потрясла ее сознание. Внезапно ее захлестнули эмоции, ошеломляющие и чуждые, но в то же время странно интимные. Сначала ее пронзила боль, резкая и ноющая, за ней последовало огромное чувство сожаления. Это было настолько сильным и глубоким, что слезы навернулись у нее на глаза в ответ на явную интенсивность чувств. Затем пришел гнев, резкий и всеобъемлющий, поглотивший ее в своих огненных объятиях. Но с яростью переплеталась страсть, неистовая интенсивность, которую ни с чем нельзя было спутать. Наплыв эмоций сбивал с толку, и как раз в тот момент, когда она пыталась разобраться во всем этом, наступила пауза, короткая передышка. Но все это быстро было разрушено всплеском чего—то совершенно другого - похоти. От интенсивности этого у нее перехватило дыхание, она задыхалась, ее разум пошатнулся. И затем, среди суматохи эмоций, она услышала это — зов, далекий и приглушенный, но безошибочный. Гермиона? Сердце Гермионы гулко застучало в ушах, когда она узнала голос, знакомую мелодию и тембр. Беллатрикс. Она быстро отстранилась, возвращая свое сознание в собственное тело, обратно в холодный воздух Ванкувера, обратно в реальность. Ее тело тряслось, сердце все еще колотилось от интенсивности пережитого. Эмоции, призыв — все это было таким реальным, таким интуитивным. Она, без сомнения, знала, что только что ощутила прямую связь с эмоциями и мыслями Беллатрикс.

***

Беллатрикс грелась на солнышке у озера Хогвартс - редкий момент спокойствия, украшающий ее обычно бурное существование. Теплый ветерок ласкал ее кожу, когда она лежала в тени большого дерева, а сочная трава под ней служила мягкой подушкой. Успокаивающий стрекот сверчков и нежный плеск воды озера создавали симфонию природы, убаюкивая ее и приводя в состояние покоя. На этот раз Беллатрикс позволила себе расслабиться, ее тело опустилось на траву, дыхание стало глубоким и ровным. Дневное тепло окутало ее, и она почувствовала удовлетворение, растворившись в красоте момента. Но затем, внезапно, она почувствовала это — прикосновение чего-то, чего-то необъяснимого, пробежавшее по всему ее существу. Это было мягко, но глубоко, затронувшее самую ее суть. Пораженная, Беллатрикс резко села, ее сон колыхался вокруг нее, края расплывались, как будто сама реальность была неопределенной. А затем, так же быстро, как и начался, сон исчез, оставив ее в странном пограничном пространстве, в состоянии полусна. Кисть углублялась, усиливалась, обволакивая ее, пока ее не охватило ощущение, которое она не могла до конца понять. Знакомый запах пронесся по ней, заполняя все чувства, и она мгновенно узнала его. “Гермиона?” - прошептала она вслух, ее голос был полон замешательства и тоски. Но как только она произнесла свое имя, присутствие исчезло, оставив Беллатрикс дезориентированной. Она внезапно проснулась, обнаружив, что лежит в своей постели, ее сердце бешено колотится, тело шатается и теряет равновесие. Она пыталась осмыслить то, что только что произошло, странную связь, которую она почувствовала. Но это было неуловимо, ускользало из ее рук, как дым. Все, что она знала, это то, что это была Гермиона, что она чувствовала ее присутствие каким-то образом, который не могла до конца осознать. Беллатрикс, все еще борющаяся с остатками своего странного сна, заставила себя сосредоточиться, когда услышала безумный голос Андромеды, эхом разносящийся по дому. Утренний свет заливал мягким светом ее спальню, но настойчивость в тоне Энди пробилась сквозь затянувшуюся сонливость. Свет мягко просачивался сквозь занавески, наполняя комнату теплым сиянием, но это тепло никак не облегчало внезапного стеснения в груди. Ее инстинкты сработали, и она двинулась с места еще до того, как полностью осознала, что происходит, ноги быстро понесли ее по коридору. Она нашла Андромеду на лестнице, выражение ее лица было полным паники, когда она спускалась с чердака. Сердце Беллатрикс сжалось при виде этого, обычно спокойное поведение ее сестры сменилось неприкрытым страхом. “Энди, что случилось?” Настойчиво спросила Беллатрикс, в ее голосе слышалось беспокойство. “Это Тедди. Он пропал. Я искала везде — в доме, в саду. Он просто ... ушел”, - ответила Андромеда дрожащим голосом, когда заговорила. Беллатрикс почувствовала прилив адреналина, ее разум лихорадочно соображал, пока она переваривала слова Андромеды. Тедди пропал. Маленький мальчик, которого она так полюбила, часть их маленькой, распавшейся семьи. Он не мог просто уйти. Не раздумывая ни секунды, Беллатрикс перешла к действиям, ее защитные инстинкты взяли верх. “Я помогу тебе искать. Он не мог уйти далеко, - решительно сказала она твердым голосом, несмотря на беспокойство, терзавшее ее изнутри. Вместе две сестры начали поиски, отчаяние подпитывало их движения, когда они прочесывали каждый дюйм дома и сада, звали Тедди, молились об отклике, о знаке того, где он может быть. Поиски Беллатрисы и Андромеды свели их вместе на кухне, в их глазах отражались одинаковая паника и отчаяние. Андромеда, сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, решила, что пришло время вызвать подкрепление. Быстрым движением она вызвала своего патронуса, гладкую черную пантеру, элегантную, но сильную. “Тедди пропал. Нам нужна помощь”, - настойчиво заговорила она, в ее голосе слышался материнский страх. Пантера замерцала, прежде чем разделиться на две, каждая из которых побежала в разных направлениях, чтобы передать сообщение. Шли минуты, каждая из которых тянулась бесконечно, пока они ждали. А затем, почти одновременно, Нарцисса и Гарри появились с хлопками призраков. Нарцисса была одета так же безупречно, как всегда, ее поведение было спокойным и собранным, несмотря на ситуацию. Гарри, с другой стороны, выглядел так, словно аппарировал в ту же секунду, как получил сообщение, в пижамных штанах и с хлопьями, прилипшими к волосам. Комната наполнилась бурной деятельностью, поскольку Андромеда, Нарцисса и Гарри начали координировать усилия по поиску, обсуждая возможные местоположения и организуясь, чтобы охватить как можно больше территории. Беллатрикс стояла в стороне, ее охватывало чувство беспомощности. Она наблюдала за их работой, их эффективность резко контрастировала с хаосом в ее собственной голове. Она хотела помочь, сделать что-нибудь, что угодно, чтобы вернуть Тедди в целости и сохранности. Но в этот момент она чувствовала себя совершенно бесполезной, брошенной на произвол судьбы перед лицом их кризиса. Ее мысли были в беспорядке, все еще отдаваясь эхом странных ощущений из ее сна и теперь наполненные образами Тедди, потерянного и одинокого. Она знала, что ей нужно избавиться от этого чувства, сделать шаг вперед. Но на мгновение она была парализована, поймана во власть собственных бурлящих эмоций и суровой реальности ситуации, разворачивающейся вокруг нее. С решительным выражением на лицах Гарри и Нарцисса вышли за дверь, готовые прочесать окрестности в поисках любых признаков Тедди. Андромеда, тоже собираясь уходить, заметила Беллатрису, неуверенно стоявшую у входа. Разочарование Беллатрикс было ощутимым, ее желание помочь в поисках противоречило ограничениям ее домашнего ареста. “Я должна пойти с тобой”, - настаивала она, в ее голосе слышались редкие нотки отчаяния. Андромеда решительно покачала головой, ее глаза наполнились смесью решимости и печали. “Нет, Белла. Нарушение домашнего ареста вызовет только больше проблем. Мы не можем позволить себе этого прямо сейчас, ” ответила она мягко, но в то же время со скрытой сталью. Беллатрикс почувствовала прилив гнева, но не на сестру, а на ситуацию, на собственное бессилие. Она глубоко вздохнула, пытаясь подавить свое разочарование и сосредоточиться на том, что нужно было сделать. “Хорошо”, - уступила она, ее голос стал мягче. “Просто ... найди его, Энди. Пожалуйста”. Андромеда кивнула, выражение ее лица смягчилось, когда она посмотрела на сестру. “Я так и сделаю. И если он вернется сюда первым, крепко обними его за меня, хорошо?” Она не стала дожидаться ответа, развернулась на каблуках и вышла из дома с хлопком призрака, оставив Беллатрикс одну в прихожей, ее переполняли чувства беспомощности и разочарования. Беллатрикс, оставшись одна в тихом доме, почувствовала бурю эмоций, бушующих внутри нее. Некогда уютная и оживленная атмосфера сменилась тяжелой, гнетущей тишиной, лишенной веселого смеха и игривых выходок Тедди. Она чувствовала, как бешено колотится ее сердце, ее охватывала бурная смесь тревоги, гнева и беспомощности. Она начала расхаживать взад-вперед по гостиной, ее движения были хаотичными и наполненными неугомонной энергией. Ее руки были крепко сжаты, ногти впились в ладони, когда она пыталась справиться с подавляющим чувством бессилия. Ее глаза были дикими, она осматривала каждый уголок комнаты, как будто ожидала, что Тедди выскочит в любой момент, обнаружив, что все это просто игра. Движимая всплеском импульсивности, Беллатрикс обнаружила, что ее тянет к входной двери. Она заколебалась, положив руку на ручку, реальность ее заключения внезапно обрушилась на нее. И все же непреодолимая потребность что-то сделать, что угодно, подтолкнула ее приоткрыть дверь, позволив прохладному утреннему воздуху проникнуть внутрь, лаская ее лицо. Внешний мир, когда-то такой знакомый, теперь казался далеким воспоминанием. Ей хотелось выйти, побежать и найти Тедди, почувствовать, что она что-то меняет. Притяжение было почти непреодолимым, и на мгновение она закачалась на месте, разрываясь между своими инстинктами и осознанием последствий, которые последуют, если она нарушит домашний арест. У нее перехватило дыхание, она разрывалась между желанием помочь и невидимыми цепями, удерживающими ее. Конфликт внутри нее был осязаем, и по мере того, как шли секунды, Беллатрикс чувствовала, что ее решимость колеблется, балансируя на грани принятия решения, которое могло изменить все. Беллатрикс медленно толкнула дверь, тихо скрипнув петлями, когда она открылась наружу. Она стояла на пороге, все ее тело напряглось, когда она осматривала внешний мир, частью которого она не была, казалось, целую вечность. Утренний свет заливал тихую улицу мягким сиянием, резко контрастируя с суматохой, назревающей внутри нее. Ее сердце бесконтрольно забилось в груди, колотясь о грудную клетку, словно пытаясь вырваться на свободу. Ее пальцы крепко сжали дверную ручку, холодный металл впился в кожу, приковав ее к месту. Она чувствовала, как мир вращается вокруг нее, чувство нереальности захлестнуло ее, когда она стояла там, парализованная нерешительностью и страхом. Внезапно давление в ее груди усилилось, дыхание стало коротким и учащенным. Ей показалось, что что-то ползет по ее горлу, угрожая задушить. Паника сковала ее изнутри, в голове проносились мысли о Тедди, потерянном и одиноком, и удручающее осознание того, что она бессильна помочь ему. Ошеломленная, Беллатрикс отшатнулась назад, ноги подкосились, когда она налетела на шкаф в прихожей. Содержимое громко загремело, эхом разносясь по тихому дому, когда она соскользнула на пол, прижавшись спиной к шкафу. Она обхватила себя руками, пытаясь унять дрожь в теле и пытаясь восстановить контроль над дыханием. Ее глаза были широко раскрыты, наполненные смесью страха, разочарования и отчаяния, когда она пыталась отогнать панику, унять бушевавшую внутри нее бурю. Осознание этого сильно ударило по ней – она была поймана в ловушку, скована собственными ошибками, и в этот критический момент она была совершенно, опустошающе беспомощна. Беллатрикс закрыла глаза, ее тело задрожало, когда она крепче прижала ноги к груди. Она чувствовала спиной прохладное дерево шкафа, твердый пол под собой, пока пыталась выровнять дыхание. Ей нужно было успокоиться, найти какое-то подобие спокойствия в буре паники и страха, бушующей внутри нее. И затем ее мысли переключились на Гермиону. Она подумала о юной ведьме с ее яркими глазами и теплой улыбкой, и что-то в груди Беллатрикс расслабилось, позволив ей сделать более глубокий вдох. Гермиона… что бы сделала Гермиона в этой ситуации? Спросила себя Беллатрикс, цепляясь за эту мысль, как за спасательный круг. Самой сильной стороной Гермионы всегда был ее ум, ее способность продумывать ситуации, анализировать и разрабатывать стратегию, пока она не найдет решение. Так вот что решила сделать Беллатрикс — она будет думать. Она сосредоточилась на Тедди, милом, жизнерадостном маленьком мальчике с сердцем, полным любопытства. Что могло заставить его покинуть безопасный дом? Она порылась в своих воспоминаниях, пытаясь вспомнить что-нибудь, что могло бы дать ей ключ к разгадке. Он упоминал, что хочет куда-то пойти? Он был чем-то расстроен? Беллатрикс ломала голову, ища ответы. Ей нужно было понять, найти какую-то логическую нить в этой ситуации, которая могла бы привести ее к Тедди. Мысли Беллатрикс перенеслись к прошлой ночи, более мягкому воспоминанию среди хаоса настоящего. Именно она уложила Тедди в постель, маленький мальчик уютно свернулся калачиком под простынями, его влажные волосы мягко меняли цвет в тусклом свете спальни. Она все еще чувствовала тяжесть письма в своей руке, когда зачитывала ему слова Гермионы, просьбу, которую он высказал вместо сказки на ночь. Сидя на краю его кровати, она дочитала письмо, аккуратно сложила его, прежде чем отложить в сторону. Именно тогда Тедди поднял на нее глаза, полные любопытства и невинности, и спросил: “Мисс Миона всегда была такой храброй?” Беллатрикс улыбнулась мягкой, искренней улыбкой. Ирония того, что она восхваляла Гермиону, не ускользнула от нее, но в тот момент все, что она чувствовала, были тепло и привязанность к юной ведьме. “Да”, - ответила она нежным голосом. “Она всегда была храброй”. Она начала рассказывать Тедди историю, понятную для шестилетнего ребенка версию дерзкого приключения. Она рассказала о том, как Гермиона вместе со своими друзьями вломилась в хранилище Беллатрикс в Гринготтсе. Она описала их побег верхом на драконе и увидела, как глаза Тедди расширились от благоговения и изумления. “Зачем она вломилась в твое хранилище?” Спросил Тедди, его голос был полон любопытства. Беллатрикс глубоко вздохнула, напоминая себе, что история должна соответствовать его возрасту. “Мы уже говорили об этом раньше, помнишь? Я был потеряна и зла очень долгое время, и я помогала плохим людям совершать плохие поступки. В моем хранилище было что-то, очень плохое, что Гермионе нужно было уничтожить, чтобы сделать мир безопаснее ”. Тедди кивнул, по-видимому, удовлетворенный ответом, его глаза все еще были полны восхищения Гермионой. “Было ли что-нибудь еще плохое в твоем хранилище в Гринготтсе?” Спросил Тедди, его глаза расширились от любопытства и беспокойства. Беллатрикс заколебалась, ее взгляд смягчился, когда она посмотрела на Тедди. Она знала, что ей нужно осторожно подбирать слова, чтобы не напугать его. Наконец, она кивнула: “Да, там все еще есть другие плохие вещи. Но пока они заперты, чтобы никому не навредить. И однажды я вернусь туда и удостоверюсь, что они ушли навсегда ”. Лицо Тедди озарилось решимостью и волнением. “Я помогу тебе!” - смело заявил он. “Я хочу быть храбрым как Миона. Я хочу отправляться в приключения, спасать людей и не позволять плохим вещам причинять им боль ”. Беллатрикс почувствовала, как теплая улыбка расплылась по ее лицу, тронутая его энтузиазмом и сердцем. “Я не сомневаюсь, что ты справишься”, - искренне сказала она, взъерошив его и без того растрепанные волосы. “У тебя храброе сердце, Тедди”. Тедди просиял от ее слов, плотнее закутываясь в одеяло, очевидно, довольный идеей быть смелым и предприимчивым. Разум Беллатрикс лихорадочно соображал, пока она собирала все воедино, с ее губ сорвался вздох, когда ее поразило осознание. В ее памяти вспыхнуло нетерпеливое личико Тедди, его желание быть храбрым и отправиться в приключение. Она не могла терять ни секунды. Вскочив на ноги, она на мгновение взглянула на открытую входную дверь, в ее голове бушевал спор. Она знала, что, вероятно, ей следует дождаться возвращения Андромеды, но время поджимало, а Тедди могла быть в непосредственной опасности. Покачав головой, она приняла решение. Тедди нуждался в ней сейчас. Она в спешке натянула сапоги, схватила с крючка у двери плащ и быстро набросила его на плечи. Сердце бешено колотилось в груди, смесь адреналина и страха подпитывала ее действия. Не теряя ни секунды, она решительно направилась к камину, не сводя глаз с банки с летучим порошком на каминной полке. Беллатрикс глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. С момента освобождения она пользовалась каминной сетью только для поездок туда и обратно в больницу Святого Мунго, ощущение путешествия сквозь пламя все еще было незнакомым и слегка нервировало. Она взяла щепотку мерцающего порошка, ее рука слегка дрожала, когда она бросила его в пламя, наблюдая, как оно с ревом оживает, становясь ярко-изумрудно-зеленым. Сделав еще один глубокий вдох, Беллатрикс шагнула в камин, ее голос был сильным и чистым, когда она прокричала: "Дырявый котел!” В одно мгновение ее охватило пламя, ее тело унесло вихрем магии и движения. Она чувствовала, как колотится ее сердце, а мысли были сосредоточены исключительно на том, чтобы найти Тедди и вернуть его обратно целым и невредимым. Беллатрикс почувствовала порыв ветра, грациозно приземлившись в старом пабе, атмосфера которого была насыщена запахами эля и жареного мяса. Посетители едва взглянули в ее сторону, привыкшие к постоянному потоку ведьм и волшебников, пользующихся каминной сетью. Благодарная за отсутствие интереса, Беллатрикс не теряла времени даром и быстро прошла через заведение. Ее сердце бешено колотилось в груди, не только от путешествия по камину, но и от осознания того, что она делала. Она нарушала свой домашний арест и знала, что в ответ на ее действия, вероятно, завыла сигнализация Министерства. Однако сейчас все это не имело значения; ей нужно было найти Тедди, и быстро. Выйдя из "Дырявого котла", Беллатрикс направилась к знакомой кирпичной стене, отделявшей обычный мир от волшебного. Она прибыла как раз вовремя, чтобы увидеть волшебника, постукивающего палочкой по кирпичам, бормочущего заклинание себе под нос. Кирпичи сдвинулись с места, образовав вход в Косой переулок. Она быстро проскользнула внутрь, надеясь не привлекать к себе внимания. Шумные толпы на Косом переулке поразили ее всю сразу. Покупатели занимались своими делами, совершенно не обращая внимания на ее внутреннее смятение. Она пыталась сохранять спокойствие, напоминая себе, что ей нужно действовать быстро и незамеченной. Опустив голову, Беллатрикс шла вдоль края толпы, ее глаза сканировали море лиц в поисках каких-либо признаков присутствия Тедди. Знакомое, высокое и внушительное строение Гринготтса маячило вдалеке, притягивая ее к себе. У нее было ощущение, что именно туда мог направиться Тедди, привлеченный очарованием приключений и историями, которые она рассказала ему накануне вечером. Плотно закутавшись в плащ, Беллатрикс двигалась с решительной грацией, ее чувства обострились, а разум сосредоточился исключительно на текущей задаче. Она должна была найти Тедди до того, как ее найдет Министерство. В тот момент, когда Беллатрикс вошла в роскошный вестибюль Гринготтса, она была немедленно поражена роскошью и величием, которыми был известен волшебный банк. Воздух был прохладным и источал отчетливый затхлый запах старых денег и древних секретов. Мраморные колонны тянулись от пола до сводчатого потолка, а люстры, украшенные сверкающими кристаллами, разливали по помещению теплый золотистый свет. Полированный каменный пол был выложен замысловатыми узорами, изображающими сцены работы гоблинов — добычи полезных ископаемых, счета монет и изготовления замысловатых украшений. За длинными полированными деревянными прилавками стояли гоблины, скрупулезно следившие за потребностями своих клиентов, их острые, сообразительные глаза ничего не упускали. Тролли-охранники стояли по стойке смирно у входа, их внушительное присутствие было молчаливым предупреждением любым потенциальным нарушителям спокойствия. Беллатрикс, сердце которой все еще колотилось в груди от срочности ее миссии, уверенно подошла к желанному гоблину, сидящему за столом в передней части вестибюля. Она почувствовала на себе пристальный взгляд гоблина, когда приблизилась, и заметила мгновенную вспышку шока, промелькнувшую на его лице, когда он узнал ее. "Беллатрикс Лестрейндж. Чем я могу вам помочь?" спросил он ровным голосом, но с оттенком удивления. Почувствовав вспышку раздражения из-за использования ее фамилии по мужу, Беллатрикс быстро отбросила это чувство, сосредоточившись на текущей задаче. "Я ищу маленького мальчика, около шести лет. У него волосы, которые меняют цвет. Вы его видели? - настойчиво спросила она. - Он мой внучатый племянник, и он пропал. Глаза гоблина слегка расширились от ее слов, и на мгновение он, казалось, был даже больше удивлен ее вопросом, чем ее присутствием. Затем он улыбнулся той загадочной улыбкой, на которую способны только гоблины, и, кивнув головой, сказал: "Следуйте за мной”. Он повел Беллатрикс по коридору, который отходил от главного вестибюля, его шаги гулко отдавались по каменному полу. Беллатрикс последовала за гоблином, который уверенно шел по похожим на лабиринт коридорам Гринготтса, в конце концов остановившись перед дверью кабинета, украшенной мерцающей золотой инкрустацией ‘Генеральный менеджер’. Гоблин постучал три раза, и холодный низкий женский голос ответил: “Войдите". Гоблин толкнул дверь, открывая роскошный интерьер офиса. Тот же полированный мраморный пол, который украшал остальную часть банка, простирался в комнату, отражая мягкое свечение магического освещения. Вдоль стен выстроились витрины, заполненные бесценными предметами, демонстрирующими богатство и могущество Гринготтса. В центре комнаты возвышался массивный деревянный стол с тяжелой резьбой, за которым сидела женщина-гоблин. Она выглядела относительно молодой для своего вида, с резкими чертами лица и властным видом. Она была безупречно одета в профессиональную одежду, ее глаза были острыми и наблюдательными, когда она увидела входящую Беллатрикс. И там, перед столом, в своем собственном кресле сидел Тедди, его волосы были ярко-золотистого оттенка, а маленькие ножки радостно болтали в воздухе. Он держал тарелку, полную печенья, и жевал, крошки украшали его рот и джемпер. Волна облегчения захлестнула Беллатрикс, когда она увидела его целым и невредимым. Ни секунды не колеблясь, она бросилась вперед и крепко обняла маленького мальчика, ее сердце наполнилось смесью облегчения и любви. Тедди, застигнутый врасплох, уронил тарелку с печеньем, но быстро обнял Беллатрикс своими маленькими ручками, его золотистые волосы приобрели мягкий оттенок голубого. "Тедди, слава богу, ты в безопасности", - прошептала Беллатрикс, крепко обнимая его, ее глаза наполнились слезами облегчения. Она чувствовала, как напряжение покидает ее тело, сменяясь всепоглощающим чувством благодарности и любви к маленькому мальчику у нее на руках. Женщина-гоблин прочистила горло, отвлекая внимание Беллатрикс от Тедди, когда она выпустила его из своих крепких объятий. “Молодой мистер прибыл сюда около часа назад, пытаясь проникнуть в хранилище”, - объяснила гоблинша профессиональным тоном. “Его довольно легко поймали и привели ко мне. Он отказался разглашать свое имя, настаивая на том, что участвует в сверхсекретном приключении и ему запрещено разговаривать с незнакомцами. Если бы мы узнали его личность раньше, мы бы немедленно связались с его опекуном ”. Беллатрикс обратила внимание на тарелку с печеньем, приготовленную для Тедди, признав доброту в действиях гоблина, несмотря на ее формальное поведение. Она повернулась к Тедди, ее глаза были полны суровости и беспокойства. “Тедди, о чем, во имя Салазара, ты думал, убегая вот так?” - потребовала она ответа, ее голос был твердым, но с нотками беспокойства. Взгляд Тедди опустился на колени, и Беллатрикс увидела огорчение на его лице, когда он пробормотал: “Я просто хотел быть храбрым, как Миона. Как мои мама и папа”. Беллатрикс почувствовала, что ее сердце разбито от его слов, увидев печаль в глазах мальчика. Она снова обняла его, тихо прошептав: “О, Тедди, ты никогда, никогда больше не сможешь сделать ничего подобного. Ты напугал нас всех до полусмерти”. Она почувствовала, как маленький мальчик кивнул у нее на плече, его тело слегка дрожало, когда он воспринимал ее слова. Беллатрикс мягко высвободилась из объятий, ее глаза встретились с глазами Тедди, когда она заговорила твердым, но добрым тоном. “Тедди, тебе также нужно извиниться перед менеджером банка. То, что ты сделал, было неправильно, и тебе нужно загладить свою вину. ” Лицо Тедди нахмурилось, когда он возразил: “Но ты сказал мне вчера вечером, что, когда мисс Миона ворвалась в Гринготтс, это было правильно”. Беллатрикс на мгновение была застигнута врасплох логической связью мальчика, изо всех сил пытаясь найти правильные слова, чтобы объяснить разницу в ситуациях. Ее удивление только возросло, когда она услышала смешок, исходящий от женщины-гоблина. Менеджер поправила очки и грациозно встала со стула, обходя стол, чтобы встать рядом с ними. “Никаких извинений не требуется”, - сказала менеджер, в ее голосе послышались нотки веселья. “При условии, что мистер Тедди поклянется больше не предпринимать подобных попыток без присутствия взрослых”. Беллатрикс была ошеломлена, она никогда не знала, что гоблины обладают чувством юмора, и она была еще больше удивлена, когда Тедди горячо пообещал, поклявшись больше не предпринимать ничего подобного. Беллатрикс, взглянув на табличку с именем на столе гоблина, легонько толкнула Тедди локтем. “По крайней мере, поблагодари госпожу Рамулду за печенье”, - мягко предложила она. Тедди не нуждался в дальнейших подсказках. Он спрыгнул со стула и сердечно обнял менеджера банка. “Спасибо вам за печенье, госпожа Рамулда”, - искренне сказал он. Госпожа Рамулда на долю секунды казалась ошеломленной, прежде чем пришла в себя и нежно похлопала мальчика по спине. “Не за что, мистер Тедди. Просто помни о нашем обещании, хорошо? Чье-то слово дороже всего золота в Гринготтсе. ” Беллатрикс, Тедди и госпожа Рамулда обернулись, услышав стук в дверь. Там стоял гоблин из приемной, выражение его лица было суровым и менее дружелюбным, чем раньше. “Рамулда, в вестибюле группа авроров требует, чтобы им разрешили войти”, - сообщил он, его взгляд на мгновение метнулся, чтобы встретиться с глазами Беллатрикс. Беллатрикс мгновенно поняла подтекст; авроры были здесь ради нее. Она быстро повернулась лицом к Рамулде, заметив, что выражение лица гоблина сменилось грозным гневом. Беллатрикс прекрасно понимала, что согласно законам гоблинов, требовать ареста кого-либо на территории гоблинов без разрешения гоблинов было практически нарушением нескольких договоров со стороны людей. Осознав деликатность ситуации и то, что она была ее причиной, Беллатрикс немедленно склонила голову в жесте уважения и извинения перед Рамулдой. “Я должна искренне извиниться за нарушение вашего гостеприимства, а также передать мою глубочайшую благодарность и уважение за ваше обращение с моим внучатым племянником”, - сказала она ровным и серьезным голосом. “Я с радостью уйду, не вызвав дальнейших инцидентов. Кроме того, я хотела бы предложить золотую корону из Бельгии, инкрустированную сапфирами из моего хранилища, в знак моей благодарности ”. Маскируя свои слова ради Тедди, она продолжила: “Если вас не затруднит, не могли бы вы любезно сообщить Андромеде Тонкс о местонахождении ее внука, чтобы она могла приехать и забрать его?” Выражение лица госпожи Рамулды смягчилось, когда она приняла извинения и предложения Беллатрикс, кивнув в знак согласия. Беллатрикс успешно справилась с ситуацией, сгладив потенциальные конфликты своими извинениями, а также предложив небольшое состояние в качестве покаяния. Повернувшись к своему внучатому племяннику, она мягко сказала: “Тедди, тебе нужно еще немного подождать с госпожой Рамулдой, хорошо? Бабушка скоро приедет за тобой”. Убедившись, что Тедди не возражает, она последовала за гоблином от стойки регистрации обратно в вестибюль, готовая встретить все, что ее там ожидало. Беллатрикс вернулась в вестибюль, ее спокойное поведение противоречило напряжению, которое витало в воздухе, когда она последовала за приветственным гоблином. Зрелище, которое ее встретило, было полнейшим хаосом: не менее пятнадцати авроров с выражениями разочарования и нетерпения на лицах столпились в пространстве. Другие посетители были явно взволнованы и плотно прижимались к стенам, чтобы не оказаться втянутыми в ситуацию. Рабочие гоблины бросали свирепые взгляды на незваных гостей, явно оскорбленные этим вопиющим пренебрежением к их правилам и вмешательством в их бизнес. Даже обычно стойкие тролли-охранники были на взводе, их массивные руки зловеще покоились на дубинках. При виде Беллатрикс авроры, казалось, были готовы наброситься, их разочарование переросло в сосредоточенность на новой цели. Доулиш, знакомое лицо Беллатрикс, даже потянулся за своей волшебной палочкой. Однако его движение было быстро остановлено Робардсом, главным аврором, который, казалось, осознал серьезность ситуации и возможность международного инцидента, если в стенах Гринготтса будет использована магия. Беллатрикс, со своей стороны, была полна решимости не нагнетать ситуацию дальше. Она медленно и нарочито подняла руки, показывая окружающим аврорам, что в них ничего нет. “Я безоружна. У меня нет волшебной палочки, - объявила она громко и четко, ее голос разнесся по вестибюлю. Ее заявление служило нескольким целям — оно не только сообщало об отсутствии у нее непосредственной угрозы для авроров, но также информировало наблюдающих за ней гоблинов и посетителей, что она полностью сотрудничает, факт, который может сыграть в ее пользу в этой деликатной ситуации. Глаза Беллатрикс остановились на Робардсе, молча выражая свою готовность уйти тихо, надеясь разрешить этот инцидент без дальнейших беспорядков или насилия. Беллатрикс сохраняла свою позу, вытянув руки в жесте капитуляции, когда она повторила свое намерение подчиниться властям, ее голос был ровным и ясным. "Я медленно выйду на улицу, где вы сможете меня арестовать". Ее заявление повисло в воздухе, эхом отразившись от мраморных стен вестибюля Гринготтса, его услышали как Авроры, так и гоблины. Доулиш, подпитываемый гневом и желанием установить контроль, двинулся вперед, намереваясь схватить Беллатрикс прямо здесь и сейчас. Однако одновременный подъем гоблинов со стульев остановил его, их коллективное присутствие стало непреодолимым препятствием. Робардс, более приспособленный к хрупкому балансу сил в игре, призвал Долиша отступить, его авторитет главного аврора был очевиден в его тоне. Несмотря на то, что напряженность все еще сохранялась, гоблины, казалось, немного ослабли по мере разрядки ситуации. Беллатрикс не могла не усмехнуться тому, что гоблины Гринготтса, похоже, были на ее стороне, даже если это было скорее по их собственным причинам, чем из-за какой-то особой привязанности к ней. Темные глаза Робардса были прикованы к Беллатрикс, когда он спросил о светящихся рунических браслетах, обвивающих ее запястья, добиваясь разъяснения их назначения. "Они здесь в качестве поддержки моего целителя", - ответила Беллатрикс ровным голосом, поскольку она исказила правду в соответствии со своими потребностями. У нее не было желания снимать браслеты, даже если бы она считала, что может, понимая, что это может поставить под угрозу ее исцеление и вызвать гнев Гермионы. Робардс казался настроенным скептически, его глаза слегка сузились, когда он оценивал ее ответ. Однако его внимание было быстро отвлечено, когда он повернулся к женщине-аврору, которую Беллатрикс не узнала, и поинтересовался состоянием Косого переулка. Аврор подтвердил, что дом был эвакуирован, и это открытие потрясло Беллатрикс, несмотря на ее понимание потенциальной угрозы, которую она представляла. Когда Косой переулок очистили, а ситуация в банке, казалось бы, была под контролем, Робардс снова обратил свое внимание на Беллатрикс, коротко кивнув ей и мотнув головой в сторону двери, давая понять, что ей пора выполнить свое обещание и покинуть безопасный Гринготтс. Как только Беллатрикс переступила порог и вышла за пределы Гринготтса, ее тело мгновенно сковало мощное магическое оковы. Она почувствовала, как все ее тело напряглось и оторвалось от земли, зависнув в воздухе, когда от резкого движения кровь прилила к голове. Ее тело повернулось лицом к группе авроров, выходящих из банка, к кольцу агентов магического правопорядка на улице, окруживших ее с обнаженными волшебными палочками, направленными прямо на нее. Робардс встретился с ней взглядом, выражение его лица было непроницаемым, когда он увидел ее уязвимое состояние. Беллатрикс почувствовала, как на нее давит тяжесть ситуации, волна паники угрожала подняться в ней, когда в ее сознании замаячила ужасная возможность быть отправленной обратно в Азкабан. Она быстро подавила панику, полагаясь на логику, чтобы напомнить себе, что ее, скорее всего, возьмут под стражу в Министерстве, по крайней мере, на данный момент. Робардс начал перечислять ее права, его голос был ровным и авторитетным, когда он перечислял выдвинутые против нее обвинения. Она была арестована за нарушение определенных пунктов ее соглашения о домашнем аресте, точные детали которого были приведены с точностью. Беллатрикс заставляла себя сохранять самообладание, даже когда ее положение становилось все более тяжелым. Она понимала серьезность своих действий и потенциальные последствия, которые ее ожидали, но была полна решимости встретить их со всем достоинством, какое только могла собрать в своем нынешнем состоянии. Она забыла отправить Гермионе письмо сегодня.