Между свечой и солнцем

             «Иволга, прячущаяся в траве».       Ложь, завёрнутая в правду. Его брат не узнал бы, от кого оно, если бы не оглянулся назад во времени, к давним воспоминаниям, и не припомнил бы, что каждый из них нарисовал на своих фонарях.       Кролик; начало пути его и его возлюбленного.       И иволга в траве, внимательно наблюдающая за борьбой цикад и кузнечика. Он не знал, было ли это началом параллельного путешествия этого конкретного человека. Но, тем не менее, он был благодарен.       Бумага сгорела, послание принесло надежду.       Тридцать три удара плетью за каждого старейшину, на которого он напал, когда они насильно отобрали у него людей с горы Дафань – из-под его защиты. Шестнадцать лет затворничества – скорбь, оплакивание не только жертвы возлюбленного, но и потери сына.       А-Юань.       Маленькая редиска.       Лань Юань, которому предстояло получить любезное имя Сычжуй. Его возлюбленный настоял на том, чтобы А-Юаня приняли в его Орден, и так радовался выбранному любезному имени.       Шестнадцать лет.       Маленький А-Юань, должно быть, находится на пороге взрослой жизни.       Где ты?       Послание иволги отправлено тайно. Война неминуема. Недавно Вэни сформировали новые силы. Дивизия Лазурного Дракона. Командир: Вэнь Сычжуй.       Вэнь Сычжуй. Лань Сычжуй.       Сообщение отправлено секретно. Осторожность от иволги.       Призыв выслушать отчёты. Послушайте обсуждения брата со старейшинами и старшими учениками. Послушайте план Юньмэн Цзян и Гусу Лань по спасению Вэй Ина.       Спасти двоих. Вэй Ина и Лань Сычжуя.       Лань Ванцзи открыл глаза после медитации и грациозно встал, как будто шестнадцать лет истощения не сковывали его.       Взяв цинь и привязав к поясу Бичень, он открыл перегородку.       Ни разу не обернувшись назад, Лань Ванцзи, Ханьгуан-цзюнь, вышел из добровольной тюрьмы, в которой находился последние шестнадцать лет.              Холод был необычным для этого времени года. Он сковывал лёгкие, и дышать было тяжело и людям, и животным.       Сычжуй вёл свою пугливую лошадь по дороге. Позади него то и дело раздавались мягкие хлопки: Вэнь Нин щёлкал поводьями лошадей, что тянули крытую повозку.       За пределами защищающего город талисмана, который был создан Орденом Гусу Лань в конце войны, земли были покрыты энергией обиды. Призраки низкого уровня и подобные им твари бродили по территории, становясь очень активными по ночам. Именно поэтому большинство путешественников стремились передвигаться днём и искать убежища на ночь в близлежащей деревне или посёлке – или, если им повезет, в небольшом городке, таком как Ляочэн.       Некоторые дома, находящиеся за пределами деревень или городов, такие как дом женщины, который они одолжили два дня назад, жили по милости либо связанных с Орденами совершенствования заклинателей, приходивших и обновлявших обереги, либо бродячих заклинателей, делающих то же самое. Но после окончания войны большинство окраинных домов такого типа стояли заброшенными; их владельцам легче жилось ближе к более густонаселенному месту.       Сычжуй выбрал эту заброшенную хижину за пределами защиты, охраняемой Ляочэном, по двум причинам. Первая - заставить явиться Цзинь Цзысюня или сына этого человека. Они были единственными заклинателями, обладавшими некоторой силой, способными противостоять духовным атакам – если кто-нибудь из беспокойных мертвецов бродил по их землям.       Во-вторых, чтобы подчеркнуть, насколько серьёзно к этому относился Орден Вэнь. Он не получил никакого ответа на своё послание и не ожидал его. Но он знал, как думал Вэнь Жохань, что он хотел сделать, и для достижения этой цели проведение этой встречи – этой инициативы – было первым шагом.       Сычжуй не удивился, увидев, что Цзинь Цзысюнь прислал вместо себя своего сына. Это подтвердило дошедшие до него слухи; что в последнее время, по причинам, неизвестным даже шпионам, связанным с Вэнями, в городе, Цзинь Цзысюнь стал отшельником.       Сычжуй поднял руку, и дядя остановил повозку. Их сопровождающие, последователи Ордена Вэнь, также остановились и мигом рассеялись по улице, в их невзрачных одеждах торговцев они легко слились с толпой.       Слезая с лошади, Цзинь Чан махнул своим охранникам, и те двинулись вперёд, чтобы взглянуть на обещанный товар. Приглашение и уведомление о встрече были доставлены ранее в тот же день из-за волнений на центральных рынках.       Было бы лучше вызвать переполох на рынках скупщиков в западной части маленького города, но Сычжуй знал, что Цзинъи и друзья молодого человека будут там, среди этой толпы. Увидев кольцо-обещание в сумке-цянькунь принца Ланя, Сычжуй заподозрил, что тот, возможно, пронёс контрабандой ещё несколько безделушек, которые могли привлечь его внимание.       Однако внутренне он улыбнулся, небольшая часть его почувствовала облегчение от того, что, возможно, эти трое обменяют достаточно денег и уйдут. Тем не менее, более практичная сторона его знала, что Цзинь Лин обязательно будет настаивать на том, чтобы остаться и попытаться собрать армию. Он попытается использовать свою дальнюю связь с Цзинь Цзысюнем и отомстить.       На первый взгляд Сычжуй знал, что такое развитие событий лишь способствует достижению целей Вэнь Жоханя, но ему самому это не нравилось. Он хотел, чтобы принцы и Цзычжэнь убрались с его дороги, оказались подальше от этого маленького городка. Он не хотел вовлекать их в свои планы, развёртывание которых наверняка превратится в кошмар.       - Я удивлён, увидев, что Цзинь Цзысюнь послал вместо себя своего сына, - произнёс Сычжуй, отвлекаясь от собственных мыслей.       - Для тебя я генерал Цзинь Чан, маленький торговец, - усмехнулся старший мужчина.       - Господин! - воскликнул один из охранников Цзинь. - В повозке ничего нет!       Остальные охранники немедленно выхватили свои мечи и сгруппировались, как раз в тот момент, когда Сычжуй поднял руку, чтобы помешать приспешникам Вэней, помогавшим ему и его дяде, нанести ответный удар. Он шагнул вперёд, чтобы свет от факелов, которые держали охранники Цзинь, лучше освещал его фигуру.       - Возможно, ты меня не помнишь, Цзинь Чан, - заговорил он, намеренно опустив звание. - Но я помню тебя, когда ты был ещё комендантом. Около двух лет назад ты преследовал известную бандитскую группировку и в пылу погони оказался на нейтральной полосе.       - Ты! – воскликнул Цзинь Чан, широко раскрыв глаза от удивления. - Командир дивизии Лазурного Дракона, Вэнь Сычжуй?!       Сычжуй не ответил. А Цзинь Чан побледнел, уже осознавая последствия сегодняшнего переполоха на центральных рынках.       Сычжую больше не нужно было ничего говорить, его репутации в глазах этого человека было более чем достаточно.       - Пойдём, генерал, - сказал Цзинь Чан, указывая на соломенную хижину. - Давай поговорим.       Сычжуй шагнул вперёд и увидел, как Цзинь Чан жестом приказал своим людям отступить. Соратники Вэней также ослабили бдительность.       Он вошёл в дом, уютное на вид место, и сел за стол. С полки достали чашки и разлили пыльную бутылку хорошего вина. Сычжуй ещё не прикоснулся к своей чашке, когда Цзинь Чан сел.       - То, что твои люди конфисковали сегодня на центральных рынках, - это всего лишь малая толика материалов, которые Орден Вэнь сможет предоставить тебе и твоему отцу. Всё, что мы просим, это чтобы вы присоединились к нам и поклялись в верности Ордену Цишань Вэнь. В свою очередь, мы поддержим ваши претензии на Пионовый трон.       - Мои претензии? – переспросил Цзинь Чан; жадность и жажда власти ясно читались в его глазах.       - Твои или твоего отца. – Сычжуй дёрнул плечом. Не имело значения, кто из них займёт трон. В любом случае, они будут марионетками, контролируемыми Вэнями с помощью посаженных при дворе министров. - Мы понимаем, что возникли некоторые разногласия, когда Цзинь Гуанъяо был признан принцем империи Цзинь, - продолжил он. - Вы должны понимать, что Орден Вэнь испытывает взаимное отвращение к тому, кто в настоящее время находится на троне. Особенно с учётом слухов о том, что он потерял двух принцев, один из которых должен был быть передан Ордену в Хэцине.       - Да, ходят слухи о приближении войны, - согласился Цзинь Чан.       - Слухи, которые мы хотели бы пресечь, - заявил Сычжуй. - Мы не отзовём запрос на Хэцинь. Однако мы готовы продлить шестимесячный срок, отведённый для его исполнения, - если на троне окажется более приятный император.       Это были слова, которые он не хотел произносить, но для того, чтобы не просто продвигать планы и интересы Вэнь Жоханя, а также ради собственных желаний Сычжуя, это был единственный путь. Впервые он встретил Цзинь Чана на поле битвы, где Дивизия Лазурного Дракона и патрульная группа Золотой Лошади Цзинь Чана столкнулись друг с другом. Оба не участвовали в стычке друг против друга, а охотились на одну и ту же бандитскую группировку.       Сычжую было ясно, что Цзинь Чан понятия не имел, как расставлять своих людей или применять тактику боя. Этот человек просто собрал отряд и возглавил его, опираясь на краткий опыт своего отца в кампании «Выстрел в Солнце». Обходя этот момент, тогда он максимально влиял на тактическую позицию Золотой Лошади, пока не стало ясно, насколько податливым был Цзинь Чан.       Теперь Сычжуй собирался воспользоваться этим знанием в полной мере, а также хаосом, который последует за их соглашением.       - Зачем продлевать срок? – удивился Цзинь Чан. - У меня здесь один из принцев. Принц Цзинь Жулань. Сегодня он пришёл к моему отцу, чтобы попросить о помощи. Судя по тому, что я слышал об этом выполнении Хэциня, главному заклинателю всё равно, какой принц будет послан. Я могу задержать его завтра, а ты сможешь его забрать.       - И оставить тебя и твоего отца там, где вы всегда были? Раздавленными каблуками цзиньских ботинок? - спросил Сычжуй, проведя пальцем по краю чашки с вином. – Звучит скорее в нашу пользу, чем в вашу.       Он пожал плечами, затем поднял чашку и осушил её одним глотком. Вино оказалось слишком сладким на его вкус; оно чересчур долго бродило в бутылке.       - Это согласие…       - Нет, подожди! – Цзинь Чан оборвал его.       Сычжуй поставил чашку на стол и вопросительно изогнул бровь.       - Подожди. Нет, я не это имел в виду…       Сычжуй встал.       - Подумайте об этом, генерал, - сказал он. - Затем, когда вы расставите свои приоритеты и поймёте, чего хотите от нашего потенциального союза, привяжите белый флаг к столбу перед своей резиденцией. Кто-то из Ордена Вэнь свяжется с вами.       Он не стал дожидаться ответа и вышел. Помахав своим людям и Вэнь Нину, чтобы они приготовились к отходу, он направился к своей лошади. Никто его не остановил, и Сычжуй легко запрыгнул в седло. С пронзительным свистом группа удалилась.       Это была ещё одна необычно холодная поездка. Тем не менее, примерно на трети относительно короткого пути Сычжуй молча подал знак одному из приспешников Вэней отступить и избавиться от очевидного хвоста, который направил за ними Цзинь Чан.       Однако не это было самым большим препятствием на пути к их возвращению. Когда они проделали чуть меньше половины пути к городским воротам, ледяной холод вокруг них усилился. Сычжуй поднял руку и остановил свой крошечный караван; фырканье крайне пугливых лошадей отчётливо прозвучало в воздухе.       Впереди прямо перед ними стояла бледная женщина с пышными чёрными волосами, одетая в молочно-белые ночные мантии.       - Кошмарный призрачный демон, - мягко проговорил Сычжуй.       Он услышал позади себя нервное бормотание приспешников Вэней, которые не были заклинателями. Подняв руку, чтобы не дать дяде пошевелиться, Сычжуй внимательно изучал демона, чуть мерцающего в лунном свете, просачивающемся сквозь бамбуковые стволы по обеим сторонам лесной дороги.       Затем он осторожно потянулся за своим мечом в сумке-цянькунь…       Гневный визг демона разнёсся по всему лесу. Он закружился, превратившись в безголовое существо, вокруг которого развевались только неземные чёрные волосы.       Сычжуй успел лишь моргнуть, когда тварь напала… - и спрыгнул с лошади, наполняя свои меридианы духовной энергией. А в следующий миг в его руке блеснул меч.       Его ножны первыми ударили по демону, остановив его дикую атаку. Крутанувшись в воздухе, Сычжуй потянулся к своему золотому ядру и послал короткий импульс через правую руку, держащую клинок. Огонь вспыхнул на лезвии, как раз в тот момент, когда острый край врезался в демона.       Тварь закричала в агонии.       Сычжуй легко приземлился на землю, огонь на его клинке погас, и его духовная энергия немедленно сошла на нет. К тому времени, как он повернулся, чтобы посмотреть на упавшие останки сгоревшего демона, от него остался только пепел, едва отмечавший то место, где он лежал.       Сычжуй вложил клинок в ножны и посмотрел на дядю. Вэнь Нин покачал головой; никакие другие призраки демонов не были привлечены использованием Сычжуем своего золотого ядра. Дядя был чрезвычайно чувствителен к подобным вещам, и поэтому он всегда использовал его для сканирования обстановки после очередного убийства демона или призрака высокого уровня.       Сычжуй вернулся к своей лошади и взобрался в седло. Воздух всё ещё оставался холодным, но теперь, когда кошмарный призрачный демон был побеждён, он казался чуть теплее. По взмаху его руки крошечный караван продолжил путь в город.       Сычжуй и его отряд прибыли к воротам Ляочэна незадолго до вступления в силу комендантского часа. Хотя охранники с любопытством посмотрели на него – и с некоторым недоумением проверили пустую повозку – их удовлетворило простое «мы всё продали» и несколько монет; фальшивые улыбки, застывшие на лицах привратников, позволили им беспрепятственно войти в город.       Их сопровождение рассеялось уже через несколько минут, исчезла и повозка, вернувшаяся своим законным хозяевам, и они с Вэнь Нином верхом направились обратно в гостиницу.       - Тебе не нравится то, что мы делаем? - спросил Сычжуй, заметив, насколько тихим был его дядя всё это время.       - Я понимаю, почему ты делаешь то, что делаешь, А-Юань, - мягко ответил тот. - Но разве это правильный…       Способ? Путь? Было так много слов, чтобы закончить эту фразу. Сычжуй не решался заполнить пробел; его дяде уже давно не нравилось всё, что они делали во имя защиты своего народа – горы Дафань.       - Это самый быстрый путь к войне, - твёрдо заявил он. - Посейте достаточно семян инакомыслия, и всё, что нужно, - это небольшой толчок, чтобы опрокинуть жаровню. Цзинь Гуаншань не сделал достаточно для подавления инакомыслия, а Цзинь Гуанъяо слишком поглощён поисками выхода из войны, опасаясь, что из-за того, что он сделал с Цзинь Гуаншанем, он не получит поддержки великих Орденов. Они уже распадаются.       - И принц Цзинь, принц Лань и Оуян Цзычжэнь, сами того не подозревая, вносят в это свой вклад, - услышал он тихий ответ своего дяди.       Что ты будешь делать, когда это коснётся их?       Сычжуй не ответил на последовавший за словами молчаливый вопрос. Он не знал, сможет ли он полностью ответить на него. Дистанция, которую он изо всех сил старался поддерживать, рухнула, как непрочная плотина из прутьев под гнётом бушующей реки.       Общий смех, счастливая болтовня, наполнявшая воздух последние пару дней, почти позволили ему забыть, кем он был и в чём заключалась его миссия. Сычжуй не мог отрицать, что, находясь сегодня на лошади, он почувствовал, как призрак элегантно длинных пальцев Цзинъи впился ему в бёдра. Что на мгновение во время той поездки, после того, как опасность миновала, он не хотел, чтобы эти руки были убраны.       «Всё в порядке, Цзинъи. Можешь продолжать держаться. Я не возражаю».       На его руке всё ещё была повязана импровизированная повязка. Рана под ней уже зажила благодаря его совершенствованию. Но, если бы Сычжуй случайно столкнулся с троицей, они ожидали бы, что он по-прежнему ранен.       - Пожалуйста, иди вперёд, дядя, - попросил молодой человек, когда они привели лошадей на задний двор гостиницы и привязали их к коновязи. - Я позабочусь о лошадях.       Глаза Вэнь Нина на мгновение прикипели к нему, в них читался вопрос: «Ты уверен?» Затем его дядя молча кивнул и вошёл в гостиницу через чёрный вход.       Сычжуй снял уздечки и сёдла. Затем набрал воды из колодца и наполнил корыто, чтобы напоить лошадей. Сходил за двумя вязанками сена и разложил их перед животными, которые жадно набросились на еду. Потом он накрыл спины лошадей одеялами, чтобы прохлада ночи не слишком беспокоила их, и остановился: больше делать было нечего.       Он хотел войти в гостиницу через чёрный вход, но снова остановился и поднял голову. Несмотря на то, что Цзинъи сидел к нему боком, в профиль и в лунном свете, Сычжуй отчётливо видел, что принц имеет довольно меланхоличный вид.       Он не мог объяснить, почему ноги сами понесли его к лестнице или почему он поднялся наверх. Тем не менее, тихий звук его шагов по глинной черепице насторожил Цзинъи, и он слегка обернулся.       - Можно мне сесть? - спросил Сычжуй.       «Пожалуйста, скажи… нет… или да?»       Цзинъи молча кивнул.       - Всё в порядке? - спросил Сычжуй, устраиваясь рядом с ним.       В ответ Цзинъи просто шумно вздохнул и снова устремил свой взор на луну. Сычжуй несколько мгновений тоже смотрел вверх, а потом его взгляд вернулся к красивому молодому человеку.       В отличие от солнечного света, который придавал глазам Цзинъи красивый бледно-золотисто-коричневый цвет, луна создавала противоположный эффект. Сейчас его глаза выглядели тёмными, с ярко-красными и оранжево-коричневыми крапинками, подсвеченными лунным светом.       «Твои глаза – прекрасный разноцветный гобелен».       Слова застряли в горле Сычжуя. Он отказался открыть рот, чтобы произнести это вслух.       - Думаю о доме.       Слова Цзинъи спасли его от борьбы с самим собой.       - О Башне Кои? – уточнил Сычжуй с любопытством.       - Нет, о Гусу Лань. Об Облачных Глубинах, - ответил Цзинъи. - Мой приёмный отец говорил, что луна - символ воссоединения. Что всякий раз, когда я смотрю на неё, мои родители тоже смотрят на неё, где бы они ни находились. И что он бы тоже так делал, если бы его призвали в Башню Кои. Все они поддерживали и направляли меня во всём, что я делал в жизни.       - Если можно спросить, что с ними случилось?       - А что происходит с большинством людей, когда случается война? - проговорил Цзинъи и оглянулся. - Они умерли. Погибли во время последней осады Безночного города.       Сычжуй несколько мгновений молчал, заставляя себя не сжимать кулаки. Затем выдохнул:       - Я сожалею о твоей утрате.       Цзинъи лишь меланхолично вздохнул, прежде чем снова взглянуть на луну:       - А твои?       - Моя тётя сказала, что мои родители погибли во время стычки между учениками Ордена Вэнь и объединёнными силами Цзян и Не, - ответил он. - Я был слишком мал, чтобы помнить их лица.       - Мне очень жаль, - произнёс Цзинъи, его рука на мгновение легла на плечо Сычжуя, и пальцы успокаивающе сжались.       Это принесло очень мало пользы, поскольку это была правда – Сычжуй даже не мог вспомнить большую часть своей жизни до Ордена Вэнь. Лихорадка, которая, по словам его тёти, была у него в детстве, сожгла большую часть его воспоминаний.       - Я своих родителей тоже не помню, если это поможет, - продолжил Цзинъи и убрал руку. - Но порой я думаю о словах моего приёмного отца и задаюсь вопросом… что бы мои родители подумали обо мне сейчас? Их сын, усыновлённый великим Цзэу-цзюнем. Их сын, который даже не может должным образом следовать правилам своего собственного Ордена, наследник Лань, постоянно подвергаемый осуждению со стороны старейшин, каким-то образом был провозглашён принцем Ланьлин Цзинь. А теперь и вовсе сбежал со своими друзьями, чтобы избежать Хэциня с Орденом Вэнь.       С этим горьким заявлением можно было многое прояснить. Хотя у Сычжуя было больше вопросов по поводу жизни Цзинъи в Ордене Гусу Лань, он знал, что, согласно его собственной легенде, ему сначала придётся заняться вопросом Хэциня.       - Хэцинь? - спросил он, состроив удивлённое лицо. - Я и не знал, что в Ордене Вэнь есть принцессы брачного возраста. Или они хотели…       - Это была жеребьёвка между мной, Цзинь Лином и Цзинь Гуанъяо, - заявил Цзинъи и, вздохнув, посмотрел вниз. Подтянул колени к груди и обнял их руками. - Или так было до тех пор, пока Цзинь Гуанъяо не занял трон. Он хотел послать Цзинь Лина. Я не позволю, чтобы моего друга отправили в качестве разменной монеты этим собакам-Вэням.       Сычжуй молчал. Оскорбление должно было ранить его, но этого не произошло. Он подумал, что это вполне подходящее описание для Вэнь Чао и Вэнь Сюя.       - Всё равно у Вэней нет принцесс. Три принца: Вэнь Сюй, Вэнь Чао и Вэнь Сычжуй, - фыркнул Цзинъи, продолжая смотреть перед собой, не глядя ни на что конкретное.       - Я никогда не слышал, что в Ордене Вэнь в фаворе обрезанные рукава, - осторожно проговорил Сычжуй. - И не то, чтобы кто-либо из трёх так называемых принцев Вэнь был одним из них.       При этих словах с губ Цзинъи сорвался горький смешок.       - Нет, - согласился он. - Это просто ещё один способ унизить Альянс. Принц-заменитель отправляется до тех пор, пока не будет отправлена принцесса из Империи Цзинь. «Постельная грелка» - вот что сказала нам эта отвратительная женщина.       Игрушка. Раб. И что-нибудь «развлекательное» в их постели в течение первых нескольких месяцев, пока им не надоест, а затем они выбросят вас. Только для того, чтобы время от времени возвращать, когда возникает «желание».       Однако Сычжуй не произнёс ни одного из этих слов. Это были слова, которые некоторые из его подчинённых, мужчин и женщин, со страхом говорили его дяде... Переданные ему дядей, потому что они боялись, что он будет таким же, как его двоюродные братья. Потому что, до того, как их собрали из трущоб Безночного города – а потом и выкинули из дворца – их ночь за ночью посещал либо Вэнь Сюй, либо Вэнь Чао.       В первый и единственный раз, когда это знание пришло ему в голову, случился, когда Вэнь Чао прогуливался в район, где Дивизия Лазурного Дракона разбила лагерь и тренировалась. Сычжуй находился на другой стороне тренировочного поля, когда его двоюродный брат вытащил из рядов лучников молодого человека с грубыми шрамами.       Ослепляющая ярость, не похожая ни на что, что Сычжуй когда-либо испытывал раньше, охватила его. Последующий бой не только доказал, что развитие Сычжуя было значительно выше, чем у Вэнь Чао, но и положил конец попыткам любого из его кузенов преследовать, оскорблять или переманивать его подчинённых - и мужчин, и женщин.       Неудачным последствием той битвы и демонстрации способностей к заклинательству стало то, что яростное сопротивление Сычжуя привлекло демона достаточно высокого уровня, и тот прорвался сквозь защиту Безночного города. Это заставило его дядю защищать его, в то время как сам он быстро нейтрализовал Вэнь Чао.       Сычжуй не смог избежать наказания за свои действия – даже несмотря на то, что Вэнь Жохань похвалил энергичную битву между ним и Вэнь Чао. Хуже того, когда он вернулся, спасённый им лучник попытался заигрывать с ним, чтобы извращённым способом поблагодарить его за защиту.       Разгневанный тем, как его кузены нарушали самые основы приличия, Сычжуй решительно отверг лучника, хотя и не выгнал его из Дивизии. Однако после этой некрасивой сцены он составил правила для своей армии и позаботился о том, чтобы каждый солдат, каждый новобранец изучил и запомнил их.       - Ты поступил правильно, Цзинъи, - тихо произнёс он.       - Правда? - послышался почти шёпот, голос принца надломился.       Сычжуй молчал. Это было то, что Цзинъи должен был решить самостоятельно. Любые дополнительные слова, которые мог сказать Сычжуй, уже были сказаны. Любое дальнейшее участие в обсуждении раскроет вещи, которые были слишком близки его сердцу – и его личности.       - Почему ваши старейшины подвергли сомнению твоё право на наследование? - вместо этого спросил он. - Даже я, простой торговец, знаю о том, что все Лани рослые и имеют красивое строение лица. Ты щедро одарён и тем, и другим. Я не вижу повода для сомнений.       Если щёки Цзинъи слегка порозовели в лунном свете, Сычжуй проигнорировал это.       - Я… не из тех, кто следует правилам. Я считаю, что они слишком ограничивают. У нас в Ордене их более четырёх тысяч, - ответил Цзинъи.       - Четыре тысячи?! - прошептал Сычжуй, искренне удивившись. - Как можно их все запомнить? Когда у тебя вообще есть время их все прочитать?       Цзинъи рассмеялся, и на его лице на мгновение появилась блестящая улыбка, когда он повернулся, чтобы посмотреть на Сычжуя. Улыбка была почти такой же ослепляющей, как солнце – даже на фоне луны.       Сычжуй почувствовал, как его сердце пропустило удар.       - Большинство из них - ерунда, - продолжил Цзинъи, в его глазах плясало веселье. - Какой-то член Ордена Лань в древние времена что-то сделал, и тогда старейшинам пришлось написать правило, чтобы убедиться, что это никогда не повторится. Одно из самых нелепых - «не пить в Облачных Глубинах».       Сычжуй приподнял бровь:       - Позволь мне догадаться, что произошло…       Он фыркнул от смеха, когда Цзинъи покраснел. Тем не менее, он не знал, почему решил протянуть руку и ударить принца по плечу, на мгновение качнув его в сторону. Цзинъи удивлённо посмотрел на него, а потом усмехнулся; воспоминание о ящике с афродизиаками на краткий миг объединило их в смехе.       Взгляд прекрасных глаз Цзинъи в эти краткие несколько секунд что-то всколыхнул в Сычжуе. Однако внезапный стук деревянного бруска в руках стражника ночного патруля, донёсшийся со стороны улицы, прервал этот момент.       Сычжуй вздохнул и встал:       - Я…       - Пора спать, - прервал его Цзинъи, тоже поднимаясь на ноги. - Ага. Или подремать, времени до рассвета не так уж и много.       - Как долго ты останешься в Ляочэне, Цзинъи? - спросил Сычжуй, замерев на вершине покатой крыши.       - Я не знаю, - признался тот, царапая черепицу мыском сапога. – А ты?       - Если можно? - начал Сычжуй и, дождавшись кивка Цзинъи, продолжил: - Сейчас всё кажется неспокойным. Не задерживайся слишком надолго.       Не дожидаясь ответа, он повернулся, но неожиданно почувствовал, как его нога слегка задела расшатавшуюся черепицу на крыше… Сычжуй покачнулся, потеряв равновесие, но, прежде чем он успел произнести уравновешивающее заклинание, сильные руки обхватили его, и он оказался прижатым к Цзинъи, а в следующий миг они врезались в крышу и покатились вниз…       Краткий миг, когда он беспрепятственно пролетел по воздуху, без тёплых, защищающих объятий Цзинъи, пронёсся меньше чем за секунду. Его свободное падение было остановлено, когда он аккуратно упал в руки принца Ланя, укачанный и удерживаемый наверху.       Сычжуй моргнул. Тёплые глаза с намёком на озорство, обрамленные сильными челюстями и острыми скулами, заполнили его поле зрения. Мысли замерли…       Двери сухого сарая внезапно распахнулись. Сычжуй отвёл взгляд, а его брови взлетели к линии роста волос…       - Что это был за шум… - сонно начал Цзычжэнь, затем запнулся и остановился; челюсть отвисла, глаза расширились. - Я ничего не видел, - тут же добавил он, а Сычжуй с силой вырвался из рук Цзинъи и приземлился на землю без каких-либо травм.       Он почувствовал, как у него горят уши – не говоря уже о щеках. Он отряхнул руки и, не взглянув ни на кого из молодых людей, пошёл прочь; намереваясь попытаться забыть то, что только что произошло.       Тем не менее, когда Сычжуй прошёл через чёрный вход и направился к передней части гостиницы, где была лестница, он заметил что-то, скрывающееся в тени. Остановившись на ступенях, он задумался. Он знал, что может подняться наверх и сообщить обо всём дяде – или он может напрямую противостоять этому человеку и покончить с этим.       Настроение окончательно испортилось, Сычжуй повернулся и направился к главному входу. Остановился сразу за порогом и немного обернулся.       - Теперь ты можешь выйти, - скомандовал он.       Словно скользкая змея, шпион выскользнул из тени. Сычжуй узнал его и сдержал раздраженный вздох. Это было похоже на то, как его двоюродные братья постоянно вмешивались в его миссии, дискредитировали его всякий раз, когда это было возможно, особенно за пределами территории Вэней.       - Когда он приехал? - спросил он шпиона.       - За два часа до комендантского часа, - ответил тот.       - Тогда отведи меня к нему, - потребовал Сычжуй, собираясь с духом.       Шпион кивнул и скользнул вперёд, в лунную ночь. Сычжуй последовал за ним; он всегда ненавидел, когда Вэнь Сюй приходил с визитом.