Тени Амна – Baldur’s Gate II: Shadows of Amn (новеллизация)

      Глава 5              Сказав Аэри, что тоже остался бы в комнате, Линх не покривил душой: сейчас как раз и получалось что-то вроде того.       Орден Сияющего Сердца взял на себя ответственность за пребывание сына Баала в Аскатле. Парень, сначала думавший, что его в очередной раз норовят закрыть на замок, теперь сполна оценил великодушие этой меры. Все, что от него требовалось – принять предложенное гостеприимство. Келдорн Файркам посоветовал Линху со всеми просьбами обращаться лично к нему. В каком-то смысле это, разумеется, означало «не делай ничего, о чем бы я не знал». Однако парень быстро убедился, что это и впрямь «ради общего блага», в том числе и его собственного.       Дело с подпольным притоном в «Медной Короне» решилось быстро. Хендак и остальные рабы получили возможность без страха обличить своих мучителей. Для подельников Лехтинана, включая продажного капитана стражи, завертелась машина правосудия.       Даже о животных, интересы которых представляла Джахейра, позаботились. Бойцовые псы с висящими брылями и печальными глазами были оставлены на службе в самом Сияющем Сердце. Свирепого быка передали, естественно, не на ферму, где из рогатого громилы наверняка состряпали бы говяжью колбасу, а в одну из местных друидских общин.       Линх надеялся, что сэр Келдорн поможет ему вернуть Имоен. «Пусть Волшебники в Рясах отпустят ее, и я ни минуты больше не задержусь в Амне, – искренне пообещал он. – Мне больше нечем вас отблагодарить, сударь. Но даю слово, что уйду из Амна насовсем!»              Не так давно Линх просил похлопотать об Имоен Квейла. Но, заглянув в цирк, он получил не слишком ободряющие известия. Оказалось, Квейл только зря потратил время: Волшебники в Рясах заявили настырному гному, что не сообщают сведений об арестованных магах кому попало и готовы ответить лишь на официальный запрос властей.       – Я таки подал это несчастное заявление в Совет Шести. Оно там полежит недельку-другую, а потом – левой пяткой чую! – полетит в мусорный ящик, – подытожил Квейл.       Однако Линх был уверен, что Келдорну Файркаму рясники отказать не посмеют. Им, в их бюрократической гордыне, судьба Имоен, наверняка, кажется незначительной, вроде рутинной бумажки на столе у чиновника, которая подождет и месяц, и два. А может, это к лучшему? Значит, у Волшебников в Рясах нет и особых причин бодаться из-за Имоен со знатным рыцарским орденом.              Орден Сияющего Сердца владел солидным имуществом в столице Амна. Резиденция в Храмовом Квартале представляла собой великолепную старинную крепость, в полный голос говорившую о силе. Линху подумалось, что, если бы все-таки началась война, и армия с Побережья Мечей под предводительством Саревока захватила Амн, то одна эта крепость могла стать оплотом, который Саревок бы так и не взял.       И еще резиденция рыцарей в полный голос говорила о богатстве. Джахейру, Минска, Аэри и Линха разместили в гостевом крыле замка, в окружении суровой роскоши – простой мебели из дорогой древесины, тяжелых кубков и блюд из чернёного серебра, оружия и щитов на стенах и огромных, сложенных из ценного природного камня, каминов.       О судьбе Йошимо Линх ничего не знал. Скуластый кара-турец исчез, кажется, сразу после боя на арене. По мнению Джахейры, вежливый вор ускользнул, когда убедился, что предприятие с освобождением рабов не так выгодно, как казалось.       Налия тоже не появлялась на глазах. Герцогиня де Арнис, вероятнее всего, уже наигралась в защитницу обездоленных.       При мысли о ней Линху становилось досадно. Выходит, это всего лишь каприз – переодеваться девушкой из трущоб с пустым карманом? Пусть бы Налия сразу использовала свой титул и деньги, если правда хотела помочь!       Поэтому, заглянув в «Медную Корону» и прямо с порога увидев Налию, Линх неприветливо насупился. Герцогиня была по-прежнему в заплатанном плаще с капюшоном, потертой куртке и сапогах с оббитыми носами, все в той же роли оторвы из нищего квартала.              «Медная Корона» на время закрылась. Входы в подземелья, расположенные под гостиницей, были заложены кирпичом. Но вскоре новый владелец собирался опять зажечь огонь на большой закопченной кухне.       И новым владельцем «Короны» стал не кто иной, как Хендак. Об этом Линх уже знал: он сам просил сэра Келдорна устроить, чтобы бывшие рабы не были отпущены на свободу в одном лишь том, в чем были одеты. Келдорн потребовал присудить Хендаку и его людям имущество Лехтинана. В итоге между ними распределили деньги и всякий скарб, а Хендак получил трактир. При разделе северянин поклялся, что, пока жив, не допустит, чтобы подземелья «Медной Короны» снова использовались для подпольных боев, борделя и чего бы то ни было нечистого, какой бы оно ни приносило доход.       Едва Линх переступил порог «Медной Короны», Налия не обращая внимания на его недружественный вид, оживленно воскликнула:       – Кто к нам пожаловал! Линх! Слушай, что за дела, рыцари от тебя без ума, как будто ты герой из героев. Что же ты раньше молчал? Я думала, ты простой наемник. Расскажи о своих подвигах.       – Уф… – выдохнул Линх, захваченный врасплох этим вопросом, и угрюмо пробормотал. – Нет. Я не рассказываю страшные истории. Не люблю пугать людей.       Налия стала серьезной:       – Я понимаю. Тебе, наверное, сильно досталось. Или у тебя свои причины хранить секреты. Свой-то я тебе уже выболтала, – неожиданно прибавила она.       – Что ты герцогиня, – кивнул Линх.       – Но это ничего не меняет, – пожала плечами девушка. – Мне негде жить. Повезло, что Хендаку досталась «Медная Корона», буду хоть пиво тут разносить, – она снова слегка улыбнулась, глядя, как хмурая физиономия Линха на глазах становится озадаченной. – Садись лучше. Тебе интересно?              – Ну вот, древний род де Арнисов в последнее время свелся к троим чудакам: я, мой вдовый отец и тетушка Дельсия. Тетушка, например, выращивала орхидеи, а в свободное время ненавидела весь мир. Отец целый день поднимал тяжести, рубил мечом чучела и скакал верхом, но в свободное время любил весь мир. А я – меня ты уже знаешь: та еще прекрасная юная дева.       Будь ты, Линх, местным, ты бы слышал, что владения Арнисов подверглись набегу троллей. Воинственный вождёк Торгал спустился с Тролльих Гор и осадил наш замок. Я была уверена, что папа им всыплет, ведь это всего лишь тролли. Да, большие, страшные, но дикие и безмозглые, орда с камнями и палками. Тем не менее что-то пошло не так. Я думаю, потому что замок очень старый, и в крепостной стене были слабые места. Последнее, что я помню об отце – что он с горсткой верных телохранителей отступал на верхние этажи, а тетушка заперлась в своей цветочной оранжерее. Мне так и не удалось выманить ее оттуда. Я сумела бежать через потайной ход и увести с собой нескольких слуг. От остальных, включая тетушку и отца, тролли оставили лишь обглоданные кости.       Однако, когда я добралась до Аскатлы, на меня, как кирпич на голову, свалилось известие: мой замок уже освобожден. Некий нетитулованный дворянин по имени Изайя Роенал во главе своей личной гвардии взял крепость и изгнал троллей. Кажется, счастливый конец, если не брать в расчет мою несчастную несносную тетушку и моего храброго, упрямого отца?       Не тут-то было! Поверить не могу!.. Оказалось, что Изайя имеет право стать лордом моих земель, раз он спас их от чудовищ, - Налия возмущенно фыркнула. - По закону получается, что на герцогство претендуют двое: я как наследница, и Изайя как победитель троллей.       Мы с Роеналами судились. Я пробовала доказать, что Изайя влез не в свое дело. Не собирался же Торгал навеки поселиться у меня в замке! Кто-то думает, власти допустят, чтобы аминйское герцогство навсегда перешло в лапы троллей? Ясно, что зеленокожие дикари скоро сами убрались бы в свои горы. В крайнем случае, Совет Шести объявил бы карательный поход и вернул бы мне мою землю. Получается, Изайя никакой не спаситель, и пусть катится на все четыре стороны. По крайней мере, мне не нужна была помощь такой ценой!       В ответ Изайя объявил меня недееспособной. Да, вот так… В каком-то смысле это другая уже история, – с невеселой усмешкой уточнила Налия. – Моя мать всю жизнь занималась благотворительностью: раздавала беднякам корзинки с едой, одежду, навещала больных. Я всегда напрашивалась с ней, на самом деле потому что завела приятелей из уличных детей. Пока матушка занималась оборванными взрослыми, я прекрасно проводила время в своей вшивой «дурной компании». Подростком я научилась незаметно ускользать из дома, переодевшись в бедную одежду. Пыталась зарабатывать, пыталась воровать… Мне хотелось научиться понимать людей, которым приходится так жить.       Изайя как-то пронюхал об этом, нашел свидетелей, встречавших меня в таком виде и готовых подтвердить, что я действительно веду речи против сословных различий. Да, я уверена, что мы не должны быть неравными прямо с рождения!.. – с вызовом подтвердила Налия. - Короче, суд признал мое поведение достаточно странным, чтобы усомниться в моей способности самостоятельно управлять герцогством.       Теперь ты понимаешь, Линх, почему я до последнего не раскрывала инкогнито? – девушка вопросительно приподняла бровь. – Моим попечителем назначили Изайю. Как новый герцог, он согласился взять на себя заботу о дочери покойного де Арниса. И знаешь, не хотела бы я очутиться с ним с глазу на глаз в полуразрушенном замке, где даже моих старых слуг почти не осталось, а только прислуга Роеналов…              – Но ты же знаешь сэра Келдорна, – поразмыслив, наконец нарушил затянувшееся молчание Линх. – Попроси у него защиты!       Налия устало вздохнула:       – Сэр Келдорн? По-твоему, Келдорн правда все может? Ну да, он, считай, живой святой своей церкви. Все смотрят на него вот так, – она молитвенно сложила руки. – Но на самом деле никто во всем Амне не принимает его всерьез. Уж извините, мы обычные грешные люди, куда нам до вашей добродетели, сэр Келдорн. Напяливайте лучше свои сияющие доспехи, полезайте на коня и хватит нас поучать!       В душе Линху стало обидно за бесхитростного седого паладина. Но он ничего не успел ответить, в это время к столу подошел Хендак.       Линх сначала не узнал его – от прежнего изможденного узника подземелья осталась лишь долговязая костлявая фигура. Белобрысые волосы северного варвара были собраны сзади в роскошный хвост, подбородок покрывала мягкая вьющаяся бородка. На Хендаке был длинный кухонный фартук, а в руках он держал поднос с коричневыми глиняными кружками и нарезанной толстыми ломтями ветчиной.       – Хендак! – воскликнул Линх. – Я думал, ты вернешься назад, в Долину Ледяного Ветра.       Северянин покосился на Налию и отчего-то покраснел, так что даже под кружевом бородки стала заметна порозовевшая кожа.       – Может быть, у меня и тут дела найдутся, – скороговоркой пробормотал он, ставя на стол поднос. – А ты, целитель, почаще заходи, – добавил Хендак уже решительнее. – Всегда для тебя найдется и выпить, и закусить.       Хендак тоже сел за стол, и разговор вскоре зашел о трактирном хозяйстве. Хотя в детстве Хендак учился писать и считать, но овладел этим искусством, так сказать, лишь в общих чертах. Поэтому Налия, благодаря своим гувернанткам гораздо короче знакомая с буквами и цифрами, удачно оказалась рядом, когда понадобилось составлять сметы. На самого Хендака в основном ложились другие заботы: учитывая славу трактира, как приюта наемников и головорезов, Хендаку и его вышибалам (бывшим товарищам по подпольным боям, решившим остаться со своим вожаком), предстояло научиться держать «Медную Корону» твердой рукой.       – Мы вдвоем с Минском еще к вам заглянем, – пообещал на это Линх. – Нам все равно заняться больше нечем!              Он был прав, последние дни Минск заскучал. Следопыту и впрямь нечего было делать, разве что показывать Аэри своего ненаглядного Бу. Таких зверьков, как кругленький золотистый хомячок, Аэри еще никогда не видела.       – У меня был только слон, – объясняла она Минску. – В цирке. А дома была говорящая сорока.       Линх заметил, что шумный рашеманский великан с бритой головой запросто подружился с Аэри. Они вечно болтали друг с другом, а иногда, когда Минска охватывала тоска по погибшей ведьме Динахейр, и он, по собственному выражению, чувствовал себя, как потерянный хомяк, Аэри всегда находила слова, чтобы его утешить.       Услышав, что надо будет подсобить Хендаку установить новый порядок в «Медной Короне», Минск с предвкушением потер ладони и немедленно отправился в трактир.       Линх явился в «Корону» немного позже, ближе к вечеру, но оказалось, что он уже пропустил все самое интересное. В трактире царили разгром и тишина, Хедак со своими людьми прибирались, Минск с довольным видом дул на разбитые костяшки пальцев.       Когда Линх попросил его рассказать, что произошло, силач с гордостью произнес:       – Минск ничего не будет рассказывать. О доброй драке всегда должны ходить слухи. Линх скоро услышит слухи.