Тени Амна – Baldur’s Gate II: Shadows of Amn (новеллизация)

      Глава 3              Когда Линх с Имоен были еще детьми, Имоен уверяла:       – Мы обязательно станем великими! Войдем в историю. Нам поставят памятник во Вратах Бальдура перед дворцом, барды воспоют нас в своих балладах, живописцы нарисуют портреты, и толпы народу будут бегать за нами на улицах, чтобы поглазеть…       Они сидели рядом на бортике любимого фонтана в самом красивом цветнике перед библиотекой.       – Зачем? – поинтересовался Линх.       Болтая босыми ногами в воде, Имоен расхохоталась:       – Ну ты балбес! Не знаешь, зачем становятся знаменитыми? Чтобы целыми днями ныть: «Ах, как я устала от славы, – она театрально прижала ладонь ко лбу. – Как тяжко быть героем! И памятник на меня не похож, и толпа по пятам надоела. То ли дело быть простой уборщицей или, там, прачкой, или кухаркой, зарабатывающей в день два-три медяка!..»       Линх вытаращил на подружку недоумевающие глаза, и Имоен, откинувшись назад от смеха, чуть не свалилась в фонтан:       – Ой, старина, я тебя обожаю!       Имоен всегда была в полном восторге, когда Линх принимал за чистую монету ее дурашливые выдумки.       Он поддержал ее за плечо и согласился:       – Да ладно, Имми… Если ты хочешь, давай станем знаменитыми.              Теперь судьба свела Линха с настоящим великим человеком. Келдорн Файркам входил в круг «двадцати пяти благороднейших» своего рыцарского ордена. Двадцати пяти безупречных, достигших по меньшей мере сорокалетнего возраста, и все эти годы хранивших кристально чистой свою репутацию. Само собой, вряд ли рыцарю вменялась в вину конфета, в десять лет стащенная из вазочки, несмотря на матушкин запрет, тем не менее сорок лет добродетельной жизни чего-то да стоили.       Келдорн Файркам был инквизитором – непримиримым охотником за нежитью. Мальчишкой Линх видел его на картинках. В любой книге последних десяти лет, посвященной рыцарским орденам или церкви Торма, Праведного Гнева, бога Долга и Чести, сэр Келдорн упоминался как легендарная фигура.       По картинкам парень запомнил паладина Келдорна, как преисполненного достоинства мужчину с усами и небольшой бородой, обрамлявшей низ подбородка. Коротко стриженные волосы были зачесаны назад над высоким лбом. Сэр Келдорн всегда был закован в тяжелые латы с эмблемой своего бога на груди – рыцарской перчаткой, «Праведной Дланью».       И вот волей случая Линх увидел великого человека воочию. Не на гравюре в роскошном фолианте (эти книги о рыцарских орденах всегда были в дорогих переплетах), а в трущобах Аскатлы, в промозглое зимнее утро, под сыпавшим с небес мелким частым дождиком пополам с серым снегом.       Если бы Линх по-прежнему был мальчишкой, сейчас он не удержался бы и воскликнул: «Сударь, какой же вы на самом деле израненный и седой!»       Лицо паладина впрямь было изувечено самыми разнообразными шрамами; один из них, плохо сросшийся неровный рубец, начинался на лбу и уходил вверх, скрываясь под серебристыми, ровно зачесанными назад волосами.              Подъехав к «Медной Короне» во главе конных рыцарей, сэр Келдорн арестовал всех – и стражу, и беглых рабов.       Капитан Хейган суетливо пытался что-то выкрикивать про грабителей, которых он якобы пытался схватить, но в душе уже понимал, что обречен. Вечное проклятье, почему эти рыцари не могут, как взрослые люди, просто расспросить квартального начальника стражи, не позволяя открывать рот всякому сброду? Нет, напыщенные ханжи в сияющих доспехах разрешат говорить Хендаку, а озлобленный варвар, конечно, выложит им все!       «И вон тому пугалу тоже дадут слово, а ведь он даже не чистокровный человек! Разве не справедливо было бы держать его в рабстве? Откуда вообще пошел такой вздор – что любой полузверь может иметь права? Неужели боги – глупцы, не видящие, что мы не равны между собой? Клянусь вонью ада, сам Келдорн Файркам подходит к этому ублюдку и подает ему руку, как будто они родня!..» – лихорадочно бормотал про себя капитан Хейган.       На его глазах старый паладин действительно приблизился к «ублюдку» и с тепло произнес:       – Приветствую, сударь! Линх с Побережья Мечей? Я слышал о вас.              Жизнь полна крутых поворотов. Еще недавно Линх думал, что Арфисты помогут ему – и как приемному сыну Гориона, и как тому парню, который вообще-то сражался за их интересы на Побережье Мечей. Но Арфисты превратились в его преследователей, и, если бы не Джахейра, Линх, возможно, уже был бы похоронен заживо в жутком Заточении глубоко под землей. А впрочем, все еще впереди, едва ли Гальварей отступится просто так…       Что до ордена Сияющего Сердца, с ним Линх предпочел бы не связываться. Орден славился своей нетерпимостью к злу, и парень не знал, чего сыну Бога Убийства ждать от встречи с кем-либо из рыцарей.       Но и тут он ошибался. Внезапно Линх удостоился внимания самого Келдорна Файркама, который почти по-отечески взялся покровительствовать ему.              Видя, что парень в абсолютном замешательстве, сэр Келдорн охотно объяснил, откуда ордену стало известно о его заслугах.       Когда между Амном и Вратами Бальдура на ровном месте запахло войной, паладины для выяснения обстановки направили на Побережье Мечей Аджантиса Илвастарра, очень многообещающего и преданного молодого человека, ученика и оруженосца сэра Келдорна. Добравшись до Врат, Аджантис поначалу был введен в заблуждение: как раз тогда по всему городу были расклеены плакаты, сообщавшие, что Линх – исчадие Баала, разыскиваемый стражей убийца, и за его голову назначена большая награда. Поэтому у Аджантиса возникла мысль лично разыскать сына Великого Хищника и решить эту проблему поединком. Но, к счастью, как воспитанник сэра Келдорна и вдобавок последователь Хельма, Бога Закона, Аджантис сдержал свои порывы и приступил к более тщательному расследованию событий.       Молодой человек сумел выяснить, что за беспорядками на Побережье на самом деле стоял другой потомок Баала, Саревок, и что как раз Линх со своим маленьким отрядом сделал все, чтобы помешать брату-полубогу развязать беспощадную бойню.       Докладом возвратившегося с Побережья Аджантиса и объяснялось то уважение, с которым Линх теперь был принят в Сияющем Сердце. По словам сэра Келдорна, амнийцам тоже не следовало забывать о подвиге героя Врат Бальдура, ибо Амну даже победная война с Вратами и их элитной гвардией, Пламенным Кулаком, обошлась бы ценой в море крови.              Героя?.. На это Линх совсем не рассчитывал. Он чувствовал себя неловко, как гость, который никак не может понять, от души его усаживают за стол или только из вежливости, надеясь, что он сам догадается отказаться?       Как обычно в таких случаях, парень молчал с угрюмым и туповатым выражением лица – казалось, он не испытывает ни малейшей благодарности за оказанный ему почет. Но сэр Келдорн умел видеть глубже, чем доступно поверхностному наблюдателю.        – Что привело тебя в Амн, Линх? – осведомился он, желая дружеским тоном растопить лед.       – Надеялся, что найду приют у друзей. Они передумали.       Старый паладин кивнул:       – Понимаю. Но орден может предложить тебе кров. Располагайся, как дома, в твоем распоряжении комнаты в гостевом крыле. И ты, и твои спутники могут оставаться, сколько пожелают.       Говоря это, Келдорн впустил Линха в гостевой покой и протянул ему ключ.       Это оказался просторный покой с внушительным гранитным камином, тяжелой мебелью, бронзовыми подсвечниками. Одну стену закрывал гобелен с изображением Торма в ипостаси Праведного Гнева – с обнаженным мечом в руке, верхом на золотом драконе. На противоположной стене висел рыцарский щит с эмблемой все того же Бога-Храбреца.       – Выслушай, Линх. Это необходимо для общего блага, – доверительно продолжал Келдорн. – Протекция Сияющего Сердца послужит тебе защитой от неблагодарности и гонений. Мы не позволим, чтобы власти бросили тебя в темницу или, упаси бог, толпа устроила самосуд. В то же время, друг мой, люди будут гораздо меньше бояться сына Баала, пока он находится на глазах у рыцарского ордена. Поверь, скоро о тебе пойдут слухи, клеймо Зверя не скроешь надолго…       Линх сам не знал, почему сейчас именно это пришло ему в голову, но он снова окинул взглядом комнату, и у него встревоженно вырвалось:       – Это значит, сударь, что вы меня посадите под замок?       Сэр Келдорн посмотрел на него сперва изумленно, потом с сочувствием:       – Нет, ты свободен.       И добавил, пригладив ладонью и без того гладко уложенные седины:       – Тебе достаточно моего слова?       – Да, сударь, – произнес Линх, наконец начиная осознавать, что в этот раз все будет не так, как с Гальвареем.