Снег и Солнце

Горячий поток безжалостно обжигал Кориолана и рассыпался на миллион мельчайших жемчужин от столкновения с его раскрасневшейся кожей. Воздух затянула дымка насыщенного влажного пара, обволакивающего со всех сторон. Отяжелевшие кудри липли к лицу и непослушно лезли в глаза, вынуждая Сноу энергично встряхнуть головой. В такие моменты он тосковал по короткой стрижке даже больше, чем когда подолгу укладывал свои волосы перед выходом из дома и чертыхался. Кориолан повернулся спиной и принялся растирать по телу щедрый слой густого геля, старательно игнорируя болезненное напряжение в паху. К сожалению, выматывающая физическая тренировка не помогла ему совладать с возбуждением и в результате распалила ещё больше, заставив кровь быстрее бежать по жилам и возведя каждое мимолётное ощущение в абсолют. На протяжении целого утра Сноу изнемогал от острой необходимости коснуться себя и ничего не мог с этим поделать. Рука непроизвольно метнулась вниз по грудной клетке, скользнула по твёрдым мышцам пресса и обхватила основание члена, стремясь облегчить страдания и унять толику саднящего напряжения. Кориолан раздраженно выругался и резко отдернул ладонь, несильно хлопнув по безразличному граниту, выстилающему душевую. Хотелось доставить себе мимолетное удовольствие и наконец-то немного расслабиться, но он упрямо продолжал цепляться за не совсем понятные принципы, считая самоудовлетворение ниже своего достоинства. Мысли занимали аккуратные женские пальцы с ярко-красным лаком на ногтях, которые неторопливо прошлись бы по всей его длине, распределяя естественную смазку и вызывая головокружение своими мягкими прикосновениями. Сноу ясно осознавал своё стремительное падение, когда упёрся лопатками о стенку душевой и вернул ладонь к паху. Он слегка запрокинул голову в попытке избежать зрительного контакта с откровенным позором и вернулся к соблазнительной картинке, заботливо нарисованной воображением. Сперва она наверняка сожмёт с недостаточной силой, но Кориолан положит свою руку поверх ее и покажет, как именно ему нравится. Проявит терпение, научит разным положениям кисти и всяким хитрым приемчикам, и тогда она подключит левую руку и умножит его наслаждение. Но, черт возьми, это вовсе необязательно — он запросто кончит от одного только вида Дискордии, стоящей перед ним на коленях! Девчонке даже делать ничего не нужно — достаточно послушно стоять и молчать, замерев в ожидании дальнейших распоряжений! Сноу до скрипа зубов сцепил челюсти и сделал десяток быстрых движений, ритмично скользя вверх и вниз, после чего достиг головки, отчаянно требующей внимания, и намеренно замедлился. Конечно, он предпочёл бы заменить неумелую руку Дискордии ее влажным ртом, с взаимного согласия, разумеется. Но она только и делала, что облизывала пальцы, свои в ателье и его на балконе, поэтому на отказ рассчитывать не приходилось. Кориолан жадно цеплялся за воспоминания о той красной помаде, которую планировал увидеть вновь, когда женские губы оставят дразнящий поцелуй на его чувствительной головке прямо перед тем, как обхватить ее и принять внутрь. Он мечтал познать танец горячего языка на набухшей венке и нежной уздечке, ощутить его бархатные порхания там, где это вызовет наибольший отклик. Пришлось оперативно заткнуть себя другой рукой, чтобы случайно не выпустить наружу протяжный стон. Не терпелось увидеть, как она обхватит основание члена ладонью, сожмёт пальцы в кольцо и начнёт двигаться в плавном темпе, помогая себе захватить то, что не уместилось во рту. Эротично втянутые щеки и невинные глаза, наполненные слезами из-за безуспешных попыток взять его целиком. Этот чертов взгляд, затуманенный страстью, но все равно чистый и смущенный, создающий умопомрачительный контраст с ее бесстыдными действиями. Кориолан ускорился, чувствуя, что скоро перебросит себя через грань. Вначале он не станет грубо брать инициативу и задавать ритм бедрами — все-таки он настоящий джентльмен, который заботится о комфорте своей прекрасной дамы. С Дискордией торопиться никак нельзя — следует действовать так же осторожно, как и во время их первого поцелуя. Необходимо раскрывать ее постепенно, шаг за шагом, помогая освоиться и победить несостоятельные установки. Черт, ему было так непередаваемо хорошо! Сноу вжался в покрытую испариной стенку, чтобы окончательно не лишиться равновесия и не растянуться на плитке. Что же с ним сотворила эта женщина?! Он крепко зажмурился, ловя предательски ускользающий воздух, пока ладонь поддерживала совершенно безжалостный темп и кружила вокруг головки. Хотелось поскорее достигнуть разрядки и положить конец этому недоразумению, пусть и таким жалким способом. Кориолан до боли впился в щеку и сразу отметил появление металлического привкуса, понимая, что только что прокусил слизистую до крови. Ежесекундно приближаясь к оргазму, Сноу отчаянно мечтал увидеть размазанную помаду на припухших губах в сочетании все с тем же невинным взглядом, направленным на него из-под ресниц. Представлял, как она проявила бы инициативу, робко попросив об этом во время прелюдий, и насколько беспощадно возбудилась бы сама, ублажая его ртом и языком. — Дискордия, — по слогам выдавил Кориолан, наказывая себя ее именем, произнесенным вслух. На пике наслаждения он не сдержал хриплого стона, который мгновенно оказался приглушен потоком воды, осуждающе струящимся сверху и уничтожающим доказательства его постыдного падения. Сноу пошатнулся и упёрся лбом в гранит, чувствуя себя грязным и униженным, испытывая нарастающее чувство вины за то, что не смог противостоять наваждению и поддался, словно бестолковый подросток. Одновременно с этим его тело приятно обмякло, а разум — успокоился, возвращая хозяину возможность думать и мыслить здраво. Он постоял так ещё несколько минут, выравнивая сбившееся дыхание и окончательно приходя в себя, после чего решительно повернул кран и покинул душевую кабинку. Несмотря на предшествующие душевные терзания, в течение дня он чувствовал себя на удивление прекрасно. Конечно, Кориолан периодически отвлекался на непрошеные мысли о Дискордии, но в целом был более сконцентрирован на текущих делах и задачах, чем прежде. До самого вечера он испытывал отголоски некоторого смятения после произошедшего во время водных процедур и убеждал себя, что подобного больше не повторится. И все же самоудовлетворение казалось более удачным решением, нежели секс с другой женщиной на стороне. Черт, даже думать об этом было отвратительно и неприемлемо, до скручивающей живот тошноты противно, по-настоящему недостойно! Перед сном Сноу заранее подготовил легкий светло-голубой костюм, под который планировал надеть обычную белую футболку без лишних изысков. Он уже собирался лечь в кровать, как его коммуникатор подал сигнал, сообщая владельцу о новом послании. «Как прошёл твой день?» Сердце затрепетало в груди, а по телу разлилось согревающее тепло. На этот раз Кориолан не стал выдерживать пафосную паузу и ответил сразу. «Без моей храброй напарницы, спасающей жизни младенцев, очень скучно. А твой?» «Пресно и безвкусно, безумно не хватало моего напарника и его шуточек», — мгновенно отреагировала Дискордия, подражая тону его сообщения. Сноу просиял и попытался угадать, как именно Сол отправляла эти послания. Сидела ли на стульчике перед зеркалом с баночкой крема в руках или уже залезла под уютное одеяло, когда вдруг вспомнила о нем и решила написать? «Будь умницей и потерпи до утра. Обещаю, мы обязательно исправим это недоразумение. Доброй ночи, Дискордия». Он никогда не писал настолько многословно, предпочитая деловые и сухие формулировки, похожие на распоряжения, поэтому премного удивился самому себе и покачал головой. «Доброй ночи, Корио». Сноу подумал, что они могли бы списываться в течение дня и иногда радовать друг друга короткими сообщениями. А если бы существовала возможность пересылать друг другу фотографии… Ох, стоит надоумить Дискордию и преподнести ей идею для новой технической разработки. С этими мыслями он погрузился в безмятежный и спокойный сон, где его не тревожили ни сойки-пересмешницы, ни Сеян Плинт, ни падающие планолеты. На ярмарку Кориолан отправился с личным водителем Страбона Плинта — утруждать себя лишними проблемами с поиском парковки совсем не хотелось. Кориолан бодро выпрыгнул из автомобиля и принялся всматриваться в толпу, разыскивая свою девчонку среди капитолийцев в их цветастых тряпках. Он заметил Дискордию раньше, чем она его — Сол стояла вполоборота и увлечённо общалась с Юнием, Квинтом и Юноной. Сноу опустил руки в карманы брюк, чтобы скрыть нахлынувшее волнение, и крадучись приблизился к ней со спины. Оказавшись в паре футов, он предостерегающе замахал товарищам, затыкая всем рты и намереваясь неожиданно обнять девушку. — А вот и наш Корио! — восхищённо воскликнул Фернер младший, моментально получая крепкий подзатыльник от Юния. — Болван, весь сюрприз испортил! Дискордия резко встрепенулась и обернулась, первая заключая вновь прибывшего в свои объятия. Сноу, глубоко тронутый столь тёплым приветствием, быстро обхватил ее в ответ и поцеловал в макушку. — Кориолан, — вкрадчиво шепнула девушка, вставая на носочки и целуя его в щеку, невзирая на ошарашенные возгласы и упавшие челюсти товарищей. Губы Сноу деликатно коснулись ее виска, наслаждаясь контактом с нежной кожей. Квинт присвистнул и драматично схватился за волосы. — Услышать про вас от Ариеса — это одно, но узреть воочию — совсем другое! На этот раз Юний толкнул брата локтем, явно намереваясь до смерти исколотить болтуна еще до окончания ярмарки. — О, кажется, кто-то так соскучился, что сразу потерял к нам всякий интерес, — с напускной обидой проговорила Фиппс. Кориолан торопливо пожал руки мужской части компании и кивнул Юноне, не переставая любоваться Дискордией. Сердце в груди гулко стучало, упивалось долгожданной близостью и велело не отпускать девчонку от себя ни на шаг. Сол доверчиво положила голову ему на плечо и обворожительно улыбалась. Лавандовый брючный костюм прекрасно гармонировал с его собственным, а в ее взволнованных глазах отражалось безоблачное голубое небо. — Они очаровательны, не правда ли? — с умилением промурлыкал Юний, срывая с губ Дискордии смущенный смешок. В считанные минуты их компания во главе с Фернером старшим оказалась внутри просторного и прямоугольного по форме павильона, где среди лавочек и палаток хаотичным потоком перемещалась шумная и разношерстная толпа капитолийцев. Юний смекнул, что Кориолан и Дискордия хотят побыть наедине, и повёл брата и его девушку в противоположную сторону, обещая показать какую-то могущественную гадалку. — Наконец-то мы остались вдвоём, — со вздохом отозвалась Сол, облизывая пересохшие губы. — Вдвоём, не считая всех этих людей, — Сноу качнул головой в сторону окружающей их толпы, — Сразу отправимся к бриллианту или сперва немного осмотримся? — Предпочитаю интересное оставлять напоследок, — заговорщически подмигнула Дискордия, взяв его под руку. Кориолан обратил внимание, что на противоположном плече девушки болталась знакомая бордовая сумка и нахмурился: после историй с кабинетом декана и ателье он ее недолюбливал, однако спрашивать ничего не стал. — Раз сегодня я без роз, ты позволишь подарить тебе что-нибудь другое? — Корио, я… — он порывисто приложил указательный палец к ее губам, вынуждая замолчать. — Пожалуйста, я хочу, чтобы у тебя была какая-нибудь безделушка в память обо мне и сегодняшнем дне, — чистая правда, он был готов потратить всю премию, щедро выписанную доктором Галл в преддверии Голодных игр, чтобы только девчонка почаще вспоминала его, натыкаясь глазами на подаренное ювелирное украшение. Следующие полчаса они препирались и кружили вокруг многочисленных прилавков: Сноу неизменно выбирал непозволительно дорогие и роскошные драгоценности, а Сол упрямо отмахивалась и протестовала, раздражая своей несговорчивостью. После очередного резкого отказа его желваки на скулах недовольно заиграли, а лицо помрачнело, и девушка, проследив за его реакцией, плотно поджала губы. — Мы берём этот браслет, — оповестил Сноу продавщицу и крепко сжал ладонь Дискордии в своей, предостерегая от дальнейших споров. Он быстренько рассчитался с женщиной и принялся ревностно застегивать тонкую цепочку из белого золота на запястье Сол, раздувая ноздри от нетерпения и желания поскорее лицезреть свой подарок на ее теле. Россыпь изящных бриллиантов тонкой нитью тянулась вдоль браслета и чарующе переливалась в лучах искусственного освещения. Кориолан вдоволь полюбовался и остался вполне удовлетворен выбором подарка. Он галантно наклонился и поцеловал тыльную сторону женской ладони, покрытую нежным кружевом перчатки. После случившегося в душе смотреть на Дискордию было немного неловко. Он будто бы до сих пор испытывал некий укол совести за то, что представлял столь развратные сцены, когда девушка взирала на него со всей наивностью, на которую только была способна. Однако яркие воспоминания об их страстных поцелуях, выходящих за рамки целомудренных ласк, роем кружились в его голове и служили напоминанием, что не только мужчины способны поддаваться горячим фантазиям и снимать напряжение своими силами. Если догадки верны, то он с удовольствием понаблюдал бы за этой соблазнительной картиной, прежде чем принять в ней самое прямое участие. — Кориолан, ты меня так совсем избалуешь: розы, помощь с растениями в Ботаническом саду, обеды в закусочных, а теперь и бриллианты! Смотри, скоро я начну воспринимать твои широкие жесты как должное! — благодарность прозвучала очень в духе Дискордии Сол, впрочем, ничего другого он от неё и не ждал. — Значит, мне придётся проявить особую изощренность, чтобы моя дама всегда оставалась довольна преподнесенными сюрпризами. — Получается, я твоя дама? — глаза Дискордии сверкнули ярче любого драгоценного камня на ярмарке. За их спинами кто-то звучно прокашлялся, отвлекая от безбожного флирта. Это оказалась Юнона, немного смурная и слишком серьёзная для той, что недавно топталась перед входом и расплывалась розовым облаком от одного только вида Фернера младшего. Через мгновение перед ними материализовался и сам Квинт, чем-то крайне озабоченный и взбудораженный. — Корио, ты представляешь, она сказала, что мой черёд придет сразу, как над Капитолием взойдёт новая звезда! Это что значит, я умру звездной ночью? — Угомонись, братец, она просто хотела вытянуть из тебя побольше денег! — пробубнил Юний. — Что произошло? — вежливо поинтересовалась Дискордия, на щеках которой играл легкий румянец. — Гадалка наплела Квинту какую-то ересь, а он так испугался, что убегал оттуда, как кипятком ошпаренный, только пятками и успевал сверкать! — гоготал Юний, содрогающийся в приступе заливистого и заразительного смеха. Квинт насупился и расстроенно отвернулся, пока Юнона неодобрительно закатывала глаза, не поощряя добродушных подтруниваний над своим парнем. Что она все-таки в нем нашла — оставалось для всех загадкой. Парный формат состязаний показал себя с совершенно неожиданной стороны, когда подтолкнул сразу несколько студентов к особенно близким отношениям. Ариес и Персефона, между которыми искры летали довольно давно, сдались чуть ли не во время подачи заявок, тогда как сам Кориолан и Дискордия продержались дольше всех и дотерпели до августа, прежде чем поддаться «этой затее». — Корио, а давай тоже сходим к гадалке? — Дискордия, я не верю в эту сверхъестественную чепуху и тебе не советую, — сухо пробурчал он. — Я не прошу тебя верить! Сделаем это шутки ради! — запротестовала Дискордия. Сноу красноречиво хмыкнул и помрачнел, смирившись с тем, что потакает очередной прихоти взбалмошной девчонки. Гадалка, щупленькая женщина неопределенного возраста, сидела под полосатым тентом на складном стульчике и рассчитывалась с предыдущей парой легковерных идиотов, когда к ней оживленно подскочила Сол. Она быстро поздоровалась и сообщила о более чем очевидной цели своего визита. Кориолан удрученно рассматривал «магическую» атрибутику в виде круглых бус, ярких камней, каких-то плетёных кукол и козлиного черепка, раскиданных на небольшом столике. — Давай, Корио, ты первый! — бойко скомандовала Дискордия и дёрнула его на себя, — Покажи руку госпоже. Сноу размял мышцы шеи, словно готовясь к неизбежному сражению, и приблизился к женщине, чтобы с откровенным недоверием протянуть кисть. Она порывисто схватила ее, впиваясь в мягкую плоть острыми ногтями, и принялась что-то придирчиво изучать. — Сложная у Вас ладонь, молодой мистер, нелегко, наверное, с такой судьбой живётся! — общие и крайне размытые фразы спровоцировали Кориолана на язвительный смешок, — Что ж, задайте свой вопрос, молодой мистер. Гадалка держалась уверенно и стоически переносила явное пренебрежение со стороны гостя: деньги не пахнут, так какая, собственно, разница? — Я получу желаемое? — спросил Сноу, имея в виду президентское кресло, но особо не рассчитывая на вразумительный ответ. — Это слишком конкретный вопрос, я не могу дать на него точного ответа, — Кориолан запыхтел, сдерживая подступающий смех, — Но одно скажу наверняка: проживёте Вы достаточно долго, чтобы добиться своего. Удивительно, что Дискордия вынудила его потратить время и деньги на эту пустую брехню! Черт, может, ему тоже начать подрабатывать колдуном? — А что ещё? — без энтузиазма поторопил гадалку Кориолан, призывая ее хотя бы немного отработать гонорар. — Вижу, след за Вами тянется, молодой мистер, нехороший след, будто бы сама смерть по пятам идёт. Сноу презрительно фыркнул, силясь вырвать ладонь из вспотевших рук шарлатанки. — Пока не поздно, сверните с этого пути и никогда не ступайте на эту дорожку впредь! — воскликнула она и погрозила пальцем. Сноу недружелюбно хмыкнул и наконец-то выдернул кисть, уступая место у столика Дискордии. Отвратительная чепуха, ещё и деньги придётся заплатить! Но раз девчонка находит это весьма забавным, он стерпит ради неё. От Тигрис Кориолан слышал, что женщины увлекаются разного рода гаданиями, предсказаниями по картам и прочим антинаучным мракобесием, но совсем не ожидал подобного от Сол. — А я? Сколько мне предстоит прожить? Дискордия заискивающе склонилась над столиком, чтобы женщине было удобнее «читать» ее ладонь. — Давненько я этого знака не встречала, — гадалка выглядела более заинтересованной и воодушевленной, нежели в процессе исследования руки Кориолана. — Какого знака? Он отнюдь не считал, что женщина от природы глупее мужчины, но внезапная озабоченность Дискордии навевала на определённые мысли. Сноу же свой знак давно получил — пожалуй, когда станет президентом, он разберётся с этими мошенниками, забивающими людям мозги разной ерундой, и запретит их деятельность на законодательном уровне. — Взгляните, — гадалка ткнула ногтем, — Особая развилка на линии жизни у Вас, молодая мисс. От Вас зависеть будет, сколько проживёте на этой грешной земле. — Ничего не понимаю… — разочарованно пролепетала Дискордия, не на шутку сбитая с толку. — Видите, один конец резко обрывается, а второй дальше тянется? С выбором тяжелым столкнётесь: что на перепутье изберёте, таков и исход Вашей судьбы будет. Дискордия нахмурилась и плотно поджала губы. Напряжённое выражение ее лица совсем не обрадовало Кориолана. Кажется, общение с гадалкой приносило больше разочарования, чем обещанного веселья. Впрочем, Сноу совсем не удивился — простаку Квинту она тоже навешала лапши на уши, чем ввела того в ступор. — А про нас скажете что-нибудь? — Сол коснулась сначала своей груди, а затем плеча Кориолана, намекая, что хочет узнать их перспективы в качестве пары. Наверное, он не такой уж и набитый идиот, раз не так давно принимал советы по отношениям от директора Чена. Старый садовник со своими бамбуками и соснами явно выигрывал на фоне шарлатанки, лопочущей чепуху за звонкую монету. — Уверена, что знать-то хочешь? — женщина многозначительно оскалилась, будто бы припасла что-то особенное напоследок. — Конечно, уверена! — с напором заявила Дискордия, потрясая запястьем. Гадалка нервно поманила Кориолана и попросила дополнительную плату. После чего взяла его правую ладонь и левую девушки, вновь погружаясь в свои изыскания. — Связаны вы, но преграду вижу, высокую, непреодолимую. Ты по одну сторону встанешь, а он — по другую. Сложно вам придётся — уж больно много слез прольётся, хотя линиям конечный исход неизвестен, — грязная обманщица придала дребезжащему голосу устрашающие нотки, намереваясь выбить из гостей вспышку эмоций, чтобы они пошире распахнули кошельки. — Что… что Вы имеете в виду? — Больше ничего не открою — не хочу дальше смотреть, энергетически затратные вы, — резко отмахнулась женщина. Но Дискордия не спешила униматься и продолжала настаивать на своём, растягивая муки Кориолана. — Тогда хотя бы намекните, что с нами случится?! — Сказать не скажу, ибо сама не ведаю, но совет дам: если покоя на том свете желаете, сперва на этом как следует постарайтесь. Коли справитесь, чёрное и нехорошее преодолеете, оба счастливы будете, а ежели нет… — гадалка подняла пустые глаза на Дискордию, вынуждая ее попятиться назад, — Ваша ненависть вас же и сожжет, обратит в прах и уничтожит. — С меня достаточно этой ерунды! — злобно прогремел Сноу, — Нет никаких преград и не будет! Мы и так прошли через многое! Все преграды остались позади! — Как скажете, молодой мистер, как скажете, — гадалка изобразила щепотку и принялась тереть подушечками пальцев друг о друга, требуя заявленное вознаграждение. Кориолан поморщился и брезгливо бросил на стол чрезмерно толстую стопку купюр и повёл застывшую Сол прочь. — Корио, а вдруг она права, и с нами действительно что-то случится в будущем? — она семенила и еле поспевала за его размашистыми шагами. — Дискордия, я не позволю ничему плохому с нами произойти! — повинуясь внутреннему импульсу, Кориолан остановился и притянул ее к себе, заключая в кольцо из рук. Семейная пара с маленькими детьми недовольно причмокнула, проходя мимо, но Сноу они вовсе не заботили. Для него было гораздо важнее вразумить Дискордию. Почему ее так напугала какая-то смехотворная чепуха, сказанная шарлатанкой? Доверчивая, простодушная, глупая девчонка, чья печаль заставляла его беспокоиться и подстёгивала чужие и незнакомые эмоции. Дискордия бросила долгий взгляд на часы, что красовались на ее левом запястье, и покачала головой, предлагая отправиться к бриллианту. «Гвоздь» ярмарки, с громким названием Орион, собрал вокруг себя целую толпу зевак. Его держали в небольшой палатке с отдельным входом и отдельным выходом, которые предусмотрительно охранялись двумя миротворцами снаружи. По пути Сноу успел поведать Сол занятную историю, связанную с именем камня, в содержание которой она была посвящена лишь отчасти. В Темные времена он зачитывался ветхой книжонкой по астрономии, случайно откопанной в пыльной библиотеке Красса Сноу. И когда они с кузиной тряслись от страха и холода во время продолжительных бомбежек и морозных зимних ночей, Кориолан пересказывал суть изученных глав Тигрис, чем отвлекал ее от ужасных кошмаров, творившихся наяву. Он знал, что после смерти отца стал единственным мужчиной в семье Сноу, а следовательно, и Мадам-Бабушка, и Тигрис, несмотря на старший возраст обеих, превратились в его личную ответственность, а их жизни и благополучие отныне лежали на его совести. — Орион — прекраснейшее из всех созвездий, — шептал он потрескавшимися губами, прижимаясь к Тигрис своим дрожащим телом, — Его самые яркие звёзды — красная Бетельгейзе, рука Ориона, и голубая Ригель, нога Ориона, видны даже невооруженным глазом с земли. — А с чего это вдруг у Ориона имеются руки и ноги? — с сомнением спросила тогда девочка. — Когда-то он тоже был человеком, отважным охотником, носившим тяжелую палицу и острый меч. Но однажды он встретил смерть от жала хитроумного Скорпиона и отправился в подземное царство. Его друг, умелый врачеватель, решил воскресить павшего товарища, однако так и не преуспел в своей затее: верховный Бог Зевс рассвирепел и превратил их в далёкие созвездия, заключая каждого в вечную темницу. Так и появились Орион, Скорпион и Змееносец. Голодный, ослабший и болезненно отощавший Кориолан с тоской рассматривал форзац книги, съедаемый чувством зависти к Ориону: сильный и крепкий мужчина с горой мускулов и внушительным оружием в руках казался ему непобедимым и всемогущим богом. Однако печальная легенда заставила маленького Сноу усомниться в том, что физическая сила и есть главный ключ к величию. Раз даже гигант Орион пал от яда крохотного Скорпиона, требовалось избрать иную тактику для успешного выживания. Изворотливый ум, хитрость, способность просчитывать уязвимые места оппонента и наличие скрытого преимущества в рукаве, — вот качества, которые обязательно перетянут чашу весов с самым разнообразным оружием, будь то древняя палица или современный пулемёт. Дискордия вдумчиво и крайне увлеченно слушала Кориолана, стремясь запомнить каждую деталь. Казалось, она наконец-то оправилась от слов чертовой шарлатанки и немного успокоилась. — Я бы хотела когда-нибудь увидеть эти созвездия, — изрекла девушка, когда легенда подошла к концу. — Ты только что подкинула мне блестящую идею для одной из наших будущих прогулок, — радостно сообщил Сноу и погладил ее запястье большим пальцем. Поглазеть на главное ювелирное достояние Панема пускали по трое капитолийцев за раз, и им с Сол пришлось сперва отстоять витиеватую очередь, прежде чем они прошли внутрь. Их случайным компаньоном оказался грузный мужчина в широкополой шляпе, чей внешний вид заставил Кориолана скривиться. Прямые и слегка спутанные рыжие волосы доходили до плеч, а неопрятная бородка надежно скрывала нижнюю лица. На кончике носа незнакомца покоились овальные очки с синеватыми стёклами в золотой оправе, а его громадный живот угрожающе выпирал из красного сюртука и висел над ремнём брюк. В Капитолии частенько мелькали горожане в ярких и экстравагантных костюмах, поэтому его образ никого не впечатлил. Угрюмый мужчина не замечал двух молодых людей, стоящих рядом, и нетерпеливо постукивал позолоченной тростью о твёрдое напольное покрытие, раздражая навязчивыми звуками. Сноу отвернулся, быстро потеряв всякий интерес к гиганту, смахивающему на медведя, и переключился на Дискордию, которая восхищённо рассматривала свой новенький браслет и улыбалась. — Нравится? — спросил он, заранее предугадывая утвердительный ответ. — Да, — девушка согласно кивнула и хитро подмигнула, — Но ты нравишься мне гораздо больше. Кориолан скользнул ладонью чуть ниже лопаток и ловко поднырнул под ткань укороченного пиджака, отчего Дискордия удивлённо распахнула глаза. Он принялся размеренно поглаживать ее сквозь материал тонкой рубашки, наслаждаясь приятным теплом, исходившим от ее тела. — Помнишь наш первый урок в тире? — Как такое забыть? — она звучала звонко и весело. Хорошо: значит, не считала, что он перегнул палку, когда начал нахально лапать ее за талию. — Что ты почувствовала, когда я стоял рядом? Сол задумчиво склонила голову, размышляя над ответом. Кориолан сосредоточенно изучал ее лицо, а сам мысленно вернулся в тот день. Наверное, его уже тогда непреодолимо тянуло к Дискордии, поэтому Сноу и позволил себе столько вольностей. Неужели гадалка в чем-то оказалась права, и они с Сол крепко связаны нитями судьбы? Нет, очередная ерунда: каждый является кузнецом своей судьбы, а не какие-то незримые боги или неотвратимое провидение. — Это сложно описать словами, Кориолан. От тебя исходила такая непоколебимая уверенность в себе, что я невольно переняла твое спокойствие. Ты был терпеливым учителем, который разбудил во мне рвение, желание научиться стрелять как можно лучше. Ты знал, что я продолжала тренировки после нашего возвращения из Седьмого? Дискордия не переставала преподносить новые и новые сюрпризы! — Кто знает, может, однажды ученица превзойдёт своего учителя? — она соблазнительно закусила губу и гордо вскинула подбородок. Сноу подцепил прядь ее волос и принялся играться с ней, накручивая на пальцы, а затем резко потянул на себя, вынуждая девушку инстинктивно податься навстречу и привстать на носочки. — Буду с нетерпением ждать, когда ты осмелеешь настолько, что бросишь мне вызов. Очередное безмолвное противостояние взглядов — ни один не спешил сдаваться. Ее неподатливость и непокорность подстёгивали азарт и задор Кориолана. Он был готов проиграть, чтобы только завладеть ее губами на глазах у целой толпы. — Следующие! — недружелюбно скомандовал миротворец и махнул в их сторону. Дискордия засуетилась и первая отвела глаза, с энтузиазмом потянув спутника за собой. Рыжеволосый мужчина тактично пропустил парочку вперёд и зашел последним. В самой палатке царил таинственный полумрак, фокусируя внимание зрителя на стеклянном куполе в центре. Бриллиант покоился на синей бархатной подушечке и лежал в подходящей по размеру выемке, окруженный крохотными софитами. Четыре сотни карат прозрачного совершенства идеальной овальной формы — оставалось гадать, какому умельцу доверили огранку столь ценного камня. Их компаньон с задумчивым видом буравил глазами стекло. Он не снял очков, потому уловить его истинное настроение не представлялось возможным. Когда в тишине комнатки раздался его грудной баритон, Сноу напрягся от неожиданности. — Думаю, с разноцветной подсветкой бриллиант блистал бы куда ярче. Например, представьте его в окружении желтых огней, было бы великолепно, не правда ли? — Склонна с Вами согласиться, господин. Однако лично я предпочла бы увидеть зелёную подсветку, если Вам угодно услышать мое скромное мнение, — отозвалась Дискордия, не отрывая проницательного взгляда от камня. Мужчина одобрительно кивнул и несколько раз ударил тростью перед собой. Кориолан невольно скосился в его сторону и увидел, как тот крепко сжимает антикварную рукоятку в форме золотого орла. Почти каждый палец незнакомца украшал перстень с огромным драгоценным камнем, в баснословной стоимости которых сомневаться не приходилось. Сноу несколько смутился, когда отметил явное несоответствие между обрюзглым, синюшным и морщинистым лицом, выпирающим животом и длинными, ухоженными, аристократичными пальцами на трости. Кориолан неосознанно придвинулся ближе к Дискордии и обвил ее талию своей рукой, оберегая и отгораживая от странного человека. — Рискну предположить, что Вы, господин, страстный любитель драгоценных камней, — стальной голос Дискордии разрезал тишину подобно лезвию бритвы, — Потому разрешите поинтересоваться: этот бриллиант, по-вашему, действительно заслуживает столь пристального внимания публики? — она договорила и бегло взглянула на электронные часы. Глаза Кориолана сузились и потемнели от рвущегося наружу негодования: почему девчонка спрашивает мнение у этого разодетого индюка и нагло игнорирует своего мужчину? — Я считаю, десяти минут вполне достаточно, чтобы по достоинству оценить его прелести, — уклончиво отозвался незнакомец, наклоняясь к камню и оставляя отпечаток своего дыхания на стекле. Он грозно возвышался над прозрачным куполом и одной только позой излучал бескомпромиссность, превосходство и особую внутреннюю силу. Сноу ненавидел подобных ему людей — чем толще и прочнее в человеке стержень, тем сложнее его сломать и подчинить, тем труднее навязать свою волю. Они ещё немного полюбовались бриллиантом, прежде чем твёрдый приказ миротворца велел освободить помещение для следующей тройки гостей. Загадочный мужчина вышел первым и моментально растворился среди толпы — даже его шляпа не маячила и исчезла вместе с ним. — Корио, я отлучусь в дамскую комнату, — сообщила Дискордия и потёрла его плечо, — Побудь пока с Квинтом и остальными. Сноу проследил за ее взглядом и сразу уперся в братьев Фернеров и Юнону Фиппс, одолевающих стойку с бесплатными прохладительными напитками. — Хорошо, только не бросай меня с ними надолго, — жалостливо попросил Сноу и наморщил лоб. — Не обещаю, — повела плечом Сол и отстранилась, впервые с момента встречи создавая дистанцию, — Тебе полезно пообщаться с кем-то помимо доктора Галл и себя самого. Кориолан укоризненно цокнул языком и отвернулся, выбрав макушку Юния в качестве своего основного ориентира. Товарищи не заметили его внезапного появления и продолжали трещать об Орионе, который произвёл на них диаметрально противоположное впечатление. — Ничего не знаю, меня этот глупый камешек совсем не тронул, — в крайне категоричной манере высказался Квинт, — Лучше бы нам привезли бочку самого вкусного вина! Уверен, число впечатленных ярмаркой возросло бы в десятки раз! — Брось, братец, тебя унесло бы от одного запаха, ты же совсем не умеешь… Договорить Юний так и не успел, обмерев на полуслове, — оглушительный по интенсивности хлопок прервал его и сотню других голосов, останавливая привычный ход времени. Вслед за ним послышались скрежет и треск, обездвижившие каждого гостя и каждого торговца. Последним, что увидел Кориолан перед тем, как павильон погрузился в кромешную темноту, был столп желтых искр, звездной пылью разлетевшихся по потолку. — Уважаемые гости, по техническим причинам мы вынуждены приостановить нашу ярмарку. Пожалуйста, соблюдайте спокойствие и, следуя указаниям табло, направляйтесь к ближайшему от вас аварийному выходу и немедленно покиньте здание! Приносим извинения за доставленные неудобства! На последней фразе объявления сработали системы экстренного освещения и пожаротушения: красный свет рассеялся по помещению, а сверху забрызгал ледяной поток воды, приводя оторопевших гостей в чувства. Это послужило спусковым механизмом — павильон сиюминутно погрузился в хаос: редкие вскрики обратились в испуганные вопли, детские, женские и даже мужские. Голос, по всей видимости, принадлежавший администратору, продолжал отдавать четкие команды, однако никому не было никакого дела: присутствующие устремились на солнечный свет, пробивавшийся спасительным маяком из распахнутых настежь аварийных дверей. Когда где-то над головами вспыхнули языки пламени, а со всех сторон повалил густой дым, угрожавший поглотить гостей под отблески красноватого освещения, публика пришла в неподдельный ужас и пронзительно заверещала. Соберись здесь больше людей, и опасной давки было бы не избежать, однако оперативно открытые восемь или девять выходов позволили предупредить трагедию. — Уходим! Скорее! — непривычно визгливо воскликнул Квинт, и, схватив Юнону за руку, побежал влево, исчезая среди орущей толпы и красного тумана. Инстинкт самосохранения твердил, что нужно тоже быстрее бежать к выходу и спасаться. Сноу дёрнулся с места, порываясь догнать товарища, как вдруг молния пронзила его тело с макушки до пят и заставила оцепенеть. Дискордия Сол! Кориолан не может уйти без нее — сперва он обязан найти девчонку! Очередная вспышка искр ослепила разум и вынудила пошатнуться, почти потерять равновесие. Арена, Люси Грей, взрыв, обезумевшие крики пострадавших, многочисленные смерти, кровь и пыль накрыли его вместе с бетонной плитой, прихлопнули и окончательно выбили воздух из легких, обнажая старые раны и выворачивая внутренности наизнанку. Он оказался намертво прикован к земле и не мог оторвать ступней. — Корио, черт, на выход, живее! Юний единственный заметил заминку товарища. Вначале он, естественно, рванул за братом, но затем недосчитался друга и пулей метнулся обратно к Сноу. — Кориолан! Какого хрена? Шевели ногами! Фернер старший пытался вразумить его, а после нескольких неуспешных попыток — схватить и силком поволочь в сторону ближайшего запасного выхода. Но Сноу словно придавило второй бетонной плитой — Дискордия ушла и до сих пор не вернулась! Ее нигде не было видно, а если говорить точнее, ничего не было видно! Но это меркло по сравнению с тем фактом, что девчонка не стояла рядом, когда мир вокруг всколыхнулся и полетел в бездну, а страдала где-то в одиночестве! Очередной фонтан искр породил серию пронзительных воплей, смешавшихся с детскими криками и плачем. Нет, нет, нет, только не искры! Девчонка до смерти боялась любого проявления огня — доказательствами служило произошедшее на сцене после гонок! — Я никуда не уйду без Дискордии! — злобно зарычал Кориолан, сбрасывая руки Фернера и удивляясь до глубины души этому неожиданному заключению. — Черт, она уже давно выбралась и ждёт тебя снаружи! Скорее, Корио! Фернер схватил его за пиджак, вцепился мертвой хваткой и поволок к выходу. — Нет! Я чувствую, она все ещё где-то здесь! Она боится огня, она… Сноу брыкался, вырывался и сопротивлялся, будто его снова держали крепкие миротворцы из Седьмого, а не верный товарищ, пытающийся помочь и спасти ему жизнь. — Черт, Корио, я выведу тебя отсюда, хочешь ты того или нет! Нет! Нельзя уходить без Дискордии — она наверняка испугалась и забилась в самый дальний угол, а вскоре задохнётся или сгорит в гребаном пожаре, если ее немедленно не спасти! Здравый смысл перестал функционировать должным образом, оставляя Кориолана наедине со своими внутренними демонами, которые оголтело вцепились в обнаженную плоть и прогрызали ее до гостей. Сноу не отдавал себе отчёта в том, что произошло далее: в какой-то момент правому кулаку очень не понравились рьяные обещания Юния и та настойчивость, с которой его пытались увлечь как можно дальше от девчонки. Он резко проехался брюнету по лицу, заставляя того пошатнуться и разжать руки. Растерянный полустон жертвы, и костяшки пальцев Кориолана обожгло от грубоватой встречи с препятствием. — Прости, Юн, — коротко бросил он и скрылся в облаке дыма, устремившись наперерез беснующейся толпе. Сноу восстановил маршрут до женских уборных и в первую очередь побежал туда. Распахивал двери, кричал, звал девчонку, но в обоих помещениях оказалось пусто. Его толкали и задевали локтями, несколько раз подряд наступили на ноги. Однако сцена с третьего этапа состязаний заставляла его сердце биться чаще и помогала не видеть перед собой ничего, кроме воображаемой Дискордии, содрогающейся в муках. Павильон опустел в считанные минуты, и теперь происходящее было подобно самому худшему ночному кошмару Кориолана, за малым исключением, — в этот раз все разыгрывалось наяву, а не в его утомленном сознании. Казалось, ещё мгновение, и навстречу из теней вывалится мёртвый и полусгнивший Сеян, покрытый трупными червями, а из-под земли вырвутся тяжёлые цепи и скуют и без того ватные ноги. Кориолан был полон решимости не покидать здание, пока не убедится наверняка, что Сол здесь нет. Если она задыхается от панической атаки или ядовитого дыма, то вряд ли сможет ответить. А если прав Юний, и девчонка действительно ждёт снаружи, то он впустую отравляет себя угарным газом. Однако интуиция подсказывала, что она где-то здесь. И где чертовы миротворцы и пожарные? Где хотя бы кто-нибудь, кроме него? — Дискордия? Где ты? На задворках сознания колыхались несвоевременные наблюдения: раз причина задымления — неожиданно вспыхнувший огонь, то отчего не чувствуется запах гари? И где всепоглощающие языки пламени? Почему все ограничилось столпом ярких искр и густым дымом? Не мог же огонь самопроизвольно погаснуть благодаря редкому дождичку, пролившемуся из системы пожаротушения? Он до сих пор не понимал, откуда валит дым, если признаков пожара нигде не было видно. Ориентироваться в тумане оказалось тяжело, несмотря на мигающую подсветку и экстренное освещение. Периодически Сноу натыкался на какие-то лавки, задевал столики и опрокидывал бумажные стенды, хотя ему представлялось, что все происходит в замедленной съемке. Допустить мысль, что с Дискордией случилось что-то серьёзное, было выше его возможностей. — Дискордия Сол! Черт, отзовись же! Наверное, именно так чувствовала себя девчонка, когда блуждала мокрая, расцарапанная и испуганная по лесу в поисках напарника, пробившего голову во время падения с сосны. Однако Кориолан не считал себя испуганным — он убеждал себя, что контролирует ситуацию должным образом, хотя изнутри его пожирал почти животный страх. Противоречие, о котором он обязательно поразмыслит позже. — Дискор… — Сноу споткнулся о какую-то коробку и навернулся с высоты своего роста. Спустя мгновение он обнаружил себя растянувшимся в луже и прикусившим во время падения язык. Кряхтя и чертыхаясь, Кориолан поднялся и снова понёсся вперёд по павильону, туда, где находился дурацкий бриллиант. Внутри все переворачивалось и отрывалось с каждым новым шагом, ноги заплетались и отказывались слушаться, волочились по инерции, а подвернутая лодыжка тянула и болела. Сноу окончательно позабыл, что для него значат «контроль» и «холодный рассудок», в нем и вовсе не осталось холода, только бушующее пламя, потушить которое оказался не в силах даже струящийся сверху поток воды. — Дискордия Сол! Глаза предательски жгло, но он упрямо твердил себе, что это естественная реакция организма на дым. Кориолан давно потерял счёт времени, не имея ни малейшего понятия, как долго блуждает по опустевшему павильону. То, что он до сих пор оставался в сознании и не лишился чувств, служило хорошим знаком. Какой же он идиот, что умудрился потерять девчонку из виду, когда ее нельзя было отпускать ни на шаг! Стоило дождаться ее у чертовых туалетов, тогда бы он не носился в панике по павильону и давно дышал свежим воздухом! В голове пронеслась шальная мысль, что все драгоценности и украшения брошены без присмотра, и в них сейчас копаются воры, укрытые покровом полумрака и дыма, — бери любой, бери все, что сможешь спрятать и унести, но Сноу эти безделушки были безразличны! Ещё немного, и он лишится самого ценного бриллианта в Капитолии и во всем Панеме, если немедленно не найдёт ее! Перед глазами пронеслось воспоминание: сцена, упавший мотер, задыхающаяся и дрожащая Сол, ее крупные судороги и его крепкие руки, обещания держать и не отпускать, их первые настоящие объятия. — Дискордия! Где же ты? Горло сдавило, а из глаз градом посыпались слёзы. Вместо сигнала тревоги он слышал кровь, стучащую в висках, и гулкое биение собственного сердца, грозившего вырваться из груди. Его мир трещал по швам, разваливался на тысячу осколков с каждой секундой, потраченной впустую. Больше он не видел дыма — перед его взором стоял лишь туман из горячих слез. Кориолан остановился и попытался перевести дух. Если он отключится и задохнётся прямо сейчас, это будет самая бессмысленная и идиотская смерть из всех возможных. Особенно, если Юний прав, и Сол мечется снаружи. И почему его настолько не заботила собственная жизнь? Когда он стал таким беспечным и позволил переживаниям о судьбе девчонки поглотить себя целиком? — Дискордия! — больше всхлип, чем крик. Если с Сол что-то случится, он никогда не сможет простить себя. Кориолан вообразил, как стоит перед распахнутым гробом на том самом кладбище. Ее холодную и неестественно бледную кожу, навсегда закрытые глаза, сложенные на груди и перевязанные бечёвкой руки. Хлебные крошки, хлебные крошки, хлебные крошки… — Кориолан? Это ты? — до боли знакомая манера произносить его имя и выкрик, послышавшийся откуда-то справа. Сноу содрогнулся всем телом, не понимая, слышит ли ее голос наяву или только в своей воспалённой голове. Из тумана к нему уверенно брела чья-то фигура. Мгновение, и нежные руки обхватили его, почти вслепую отыскали лицо и принялись оглаживать влажные щёки, притянули к себе. Ее запах обволакивал и погружал в подобие транса, пока мягкие волосы забавно щекотали кожу. — Дискордия? — Сноу оказался не в силах совладать с охрипшим голосом и почти стонал от нахлынувшего облегчения. Он инстинктивно обхватил ее, крепко прижал к своей груди, пока тело продолжала бить мелкая дрожь. Кажется, сдави он чуть сильнее, услышал бы хруст ее рёбер, что донесся бы сквозь звон пожарной сирены. Все вокруг отошло на второй план: пожар, дым и даже угарный газ, который он продолжал вдыхать, — значение имела лишь Дискордия Сол, упрямо пытающаяся отстраниться и вырваться из удушающих объятий. — Кориолан! Почему ты не выбежал со всеми? Что ты здесь делаешь? — как смеет девчонка об этом спрашивать? — Что я здесь делаю? Что ты здесь делаешь? — неземная радость сменилась кипящей злостью и всколыхнувшимся бешенством, — Я носился здесь, как безумный, и искал тебя! Думал, что ты снова корчишься в панической атаке! Так какого черта, Дискордия? Адреналин с новой силой ударил по нервным окончаниям, заглушая разум, визжавший, что здесь совсем неподходящее место для выяснения отношений. Сноу ожесточился на девчонку, как никогда прежде, совсем не понимая, почему она так спокойна и отчего сконфужена лишь от его присутствия. — Корио, я… — она запиналась, будто бы силилась сочинить очередную наглую ложь. Что-то было не так, и Сноу чувствовал это всем своим существом. — Отвечай мне, немедленно! Какого черта ты не снаружи, Дискордия? — он чеканил каждое слово, не контролировал себя и с ненавистью впивался в ее хрупкие плечи, оставляя россыпь синяков. — Обсудим, когда выберемся! Боковым зрением Сноу успел разглядеть чей-то расплывчатый силуэт, разрезавший окружающий дым, фантомом пронёсшийся мимо них. — Кориолан! — чересчур эмоционально воскликнула Дискордия, дергая его лицо обратно на себя, — Скорее, нам нужно уходить! Сноу пребывал в глубокой растерянности и бежал к запасному выходу на автопилоте. Солнце, улица, толпа, свежий воздух — неужели кошмар остался позади? Он развернулся к девчонке и вновь вцепился в нее. — Если бы ты знала, что я пережил за эти минуты, — Кориолан не узнавал своего голоса, хриплого, озлобленного и похожего на змеиное шипение, — Какого черта ты вытворяла? Ты чуть не угробила себя, безумная женщина! — Кориолан, пусти, ты делаешь мне больно! — Дискордия скривилась и затрепыхалась, стремясь избавиться от цепких пальцев, которые до костей впивались в ее плечи. Он порывисто втянул воздух и отшатнулся, схватившись за волосы и продолжая глотать кислород, как рыба, выброшенная океаном на берег. Вырез футболки душил подобно петле, а пиджак мертвым грузом тянул вниз. Сноу нагнулся и упёрся ладонями о колени, словно только что пробежал марафон, и часто заморгал, смахивая остатки слез. Расстаться с навязчивой мыслью, что он мог запросто лишиться девчонки, никак не получалось. — Кориолан, посмотри на меня, пожалуйста, — Дискордия опустилась перед ним и оплела руками, помогая подняться, — Я в порядке, клянусь тебе. Она взирала на него с нескрываемым беспокойством, не до конца понимая причины столь необычного поведения напарника. Действительно, Сол была в полном порядке: ни единого намёка на слёзы, предшествующую истерику или видимые повреждения — после случившегося на гонках она выглядела совсем иначе. Мокрые волосы облепили лицо, пиджак потемнел от впитанной влаги, а щеки покрывал густой румянец. Кориолан глубоко дышал и мысленно считал от ста до нуля. Самообладание возвращалось по крупицам с каждым нежным прикосновением Дискордии. Ее руки скользили по его телу, поглаживали и успокаивали, выражали немую поддержку, влияли каким-то магическим образом. Сноу сглотнул и вновь притянул девушку к себе, утыкаясь носом в плечо, которое совсем недавно чуть не раздавил в неконтролируемом порыве удержать и почувствовать рядом, живую, из плоти и крови. Он отогнул ворот пиджака и проложил дорожку из рваных поцелуев, заглаживая вину за свою грубость и срывая с губ Дискордии восторженный вздох. К черту общественные предрассудки — они меркли на фоне пережитого кошмара. Сначала руки Кориолана прошлись по ее рёбрам, словно пересчитывая их и проверяя, все ли остались на месте. После чего левая ладонь оказалась на пояснице, а правая скользнула к лицу и принялась бережно очерчивать контуры скул и овал лица. Дискордия перестала дышать и безмолвно вглядывалась в отблески голубого океана, бушующего на дне его глаз. Сноу коснулся ее лба своим и прикрыл веки, поглаживая вдоль лопаток, будто отпусти он ее снова — и Дискордия развеется подобно миражу, рассеется миллионом песчинок на ветру. Она ошарашенно молчала, не понимая, как следует реагировать на эту вспышку нежности. Сноу отдышался и слегка откинул голову, после чего поддел ее подбородок двумя пальцами. — А теперь объясни мне, почему ты вела себя, как последняя идиотка, и подвергла свою жизнь смертельной опасности? — Я увидела те искры и безумно испугалась, не могла сдвинуться с места, пока не услышала твой голос, я… Сбивчивые оправдания Дискордии прервал звонкий щелчок, раздавшийся сбоку, за которым послышался второй и третий. Сноу встрепенулся, готовый к встрече с новой опасностью и намереваясь предотвратить любую угрозу. Но к его облегчению, это были всего лишь назойливые журналисты с камерами и микрофонами наперевес. Так и появилась на свет знаменитая фотография, вызвавшая эффект разорвавшейся бомбы в жёлтой прессе Капитолия и не одну неделю будоражащая людские умы. Кориолан Сноу, талантливый и неоднократно заявивший о себе единственный сын доблестного генерала Красса Сноу, сжимает в крепких объятиях Дискордию Сол, загадочную наследницу технической монополии «Сол Интерпрайзез». Позже он вновь откопает эту фотографию в бесчисленной коллекции Тигрис, аккуратно вырежет из газеты и положит на хранение к бумажной розе, в свой тайный уголок, куда ни одна посторонняя душа не возымеет доступа до самой его смерти. За вспышками фотокамер последовало короткое интервью. Говорил в основном Кориолан, а Дискордия с прямой осанкой стояла рядом, периодически кивала и коротко отвечала на заданные вопросы. — Скажите, Вы сильно испугались, когда начался пожар? — Я испугался только за свою спутницу, — отозвался Кориолан, не расцепляя объятий. Пусть снимают, записывают, пишут о них дурацкие статейки, плевать! Они сами виноваты, что допустили подобное! Сноу провел рукой по влажным кудрям и пришел к выводу, что мир наконец-то вернулся в норму. Он мельком оглядел негодующую толпу, которую окружил отряд прибывших миротворцев. По громкоговорителю скомандовали никуда не расходиться и дождаться обязательной дачи свидетельских показаний. Внутри павильона уже работала группа криминалистов, что не оставляло сомнений — причина крылась не в проводке, случайно вышедшей из строя. Скорее всего, в следственных органах подозревали мятежников, устроивших очередной теракт. Журналисты быстро переключились на беснующегося неподалёку полупьяного мужчину, оставляя парочку наедине. Кориолан немного осмотрелся и пришел к заключению, что человека-медведя нигде нет, как и Юния с его разбитым носом. Зато кое-кто другой уже направлялся к ним широкими шагами, прожигая в обоих дыру. Высокий, в чёрном костюме и в кожаных перчатках. Черт! — Добрый день, господин Сол, — процедил Сноу сквозь зубы, загораживая собой охнувшую Дискордию. Герц Сол остановился поодаль и изумлённо вскинул брови, наблюдая за появлением неожиданной преграды на его пути. — Кориолан, боюсь, я не в настроении разглагольствовать с тобой сегодня, — бесцветный тон, сквозивший пронизывающим холодом, вызвал добрую сотню мурашек на коже Сноу, — Отойди в сторону и позволь мне забрать дочь. Черт, что случилось со стариком Герцем? Неужели он совсем слетел с катушек? Его сжатые кулаки только убедили Кориолана в том, что отступать никак нельзя. — При всем уважении, я не отойду, господин Сол. Дискордия в состоянии решать сама, куда ей идти и с кем, — только бы девчонка ничего не учудила и продолжала стоять за его спиной! — Говорил, что не влюблён, а сейчас не подпускаешь к ней родного отца и лаешь, как послушный цепной пёс! — рассмеялся мужчина, засовывая руки в карманы брюк. Очень нелицеприятное сравнение, но придётся смолчать. Кориолан набрал побольше воздуха в легкие и внезапно выдал откровение, поразившее даже его самого. — Господин Сол, я безмерно дорожу Дискордией и хочу, чтобы Вы знали: я никому не позволю и пальцем ее коснуться, если она этого не хочет, — он говорил спокойно, сдерживая волну подступающей агрессии, мечтая лишь о том, чтобы девчонка стояла тихо и не начинала концерт. — Ты забываешься, паршивый щенок, — с широкой улыбкой пропел Сол и сделал шаг навстречу, обдавая лицо «защитника» запахом виски. Кориолан не сдвинулся с места, морально настраиваясь превратиться в лепёшку от скорой встречи с кулаками разъярённого Сола. Видимо, он все-таки окончательно свихнулся и к тому же успел неплохо принять на грудь. Нет, отдавать девчонку пьяному папаше никак нельзя! — Корио, — опасливо пропищала Дискордия из-за его спины испуганным голоском, — Давай я поеду с отцом, и… — она запнулась, так и не договорив фразу. Сноу молчал и продолжал крепко стоять на ногах. Если она решит выскользнуть из импровизированного укрытия и добровольно отправиться с отцом, придётся отпустить ее и не останавливать. Но пока девчонка прячется за ним и что-то бормочет, слушать ее он не собирается. — Дискордия, поедем домой, и я докажу тебе, что ты украла не то досье. Стоило сперва проверить свою собачонку и только потом прыгать с ним в койку! Сноу до боли сцепил челюсти, уловив львиную долю желчи в более чем прозрачном намеке. Значит, у пьяного придурка все-таки есть какой-то компромат! Стоит не терять времени впустую и скорее избавиться от него, пока не стало слишком поздно! — Я велел тебе отойти в сторону, щенок. У тебя нет никаких прав на мою дочь! Она сейчас же поедет со мной! Отреагировать Кориолан не успел — между ним и Солом внезапно проскользнула чья-то спина в синем пиджаке. — Уважаемый и любезнейший господин Сол, позвольте Вас расстроить, — с напускным трагизмом просипел майор Вюргер, — Мисс Сол и мистер Сноу сейчас же отправятся со мной для дачи свидетельских показаний в департамент. — Анхель, а я все ждал, когда ты вылезешь из своей крысиной норы! — Герц Сол ударил в ладоши и задорно рассмеялся. Майор снял темные очки и отрицательно покачал головой. — Боюсь, Вы ошиблись господин Сол. Строить норы отнюдь не моя специализация. Вот он я, перед Вами, абсолютно безоружный и крайне уязвимый! — Вюргер театрально раскинул руки. — Что, радуешься долгожданному повышению? — Радуюсь и планирую удивить Вас новым головокружительным взлетом, господин Сол, — Вюргер изобразил взлёт ракеты, сопровождая сценку шипящим звуком. — Лети, Анхель, только будь предельно осторожен — не опали свои крылышки подобно Икару! — Сол с силой хлопнул его по плечу и отошел в сторону, награждая дочь испепеляющим взглядом. Майор махнул им с Дискордией и, бросив какие-то распоряжения подбежавшему миротворцу, повёл к своему бронированному автомобилю. И с чего это Вюргер решил проявить такое участие? В голове не укладывалось! Сол шмыгнула на первое сидение, чем немного раздосадовала Кориолана, которому пришлось сесть сзади. — Сэр, мне жаль, что Вам пришлось столкнуться с моим отцом, — робко проговорила девушка и поправила волосы. — Не стоит, мисс Сол. Так или иначе, мне требовался предлог, чтобы легально улизнуть от этой шумихи. А Ваш отец… Он напоминает мне одного человека из моего прошлого, — глубокомысленно изрёк Вюргер, постукивая пальцами по рулю. Кориолан предположил, что майор имеет в виду отчима, которого Вюргер прихлопнул, будучи подростком. Оставалось надеяться, что Герц Сол не применял физического насилия по отношению к своей дочери. Поездка проходила в гнетущей тишине: Вюргер настороженно вел автомобиль и молчал. Видимо, после разговора с Солом он оставил свои шуточки для другого раза. Кориолан смотрел в окно и размышлял. Пусть они и спасались бегством от Герца Сола, спрятавшись за кровавого майора, Сноу был счастлив. Он отстоял свою женщину и не отдал ее в лапы чокнутого папаши. Дискордия, вероятнее всего, не захочет оставаться на ночь, если он предложит, — придётся попыхтеть, уговаривая ее. Отпускать Сол он вовсе не намерен: какие, к черту, проблемы с нормами приличия? Кориолан, хозяин пентхауса и глава семьи, желает видеть ее рядом, так кто осмелится ему помешать? Даже если он заявит, что Дискордия остаётся навсегда, ни одна живая душа не посмеет противиться его решению и возражать. Но сначала требуется разузнать про темные делишки Севира и разобраться с возможной угрозой, исходящей с того света, и только затем готовить девчонку к переезду. В Седьмом Герц Сол вскользь упомянул, что мужчины из семьи Сноу обладают особой властью над женщинами рода Кнехт. Однако, судя по всему, это правило работало в обе стороны, с чем Кориолан почти смирился, пока носился по задымлённому павильону. — Что ж, вот мы и на Корсо, ваша остановочка, — задорно оповестил пассажиров Вюргер и припарковал автомобиль, — Оба свободны, разумеется. Получается, никакого допроса с пристрастием не будет? День потихоньку начинал налаживаться. — Благодарю, сэр, — обескураженно выдавила Дискордия, а Кориолан, в свою очередь, ограничился самодовольным кивком. — И ещё, — Вюргер быстро нашёл взгляд юноши в зеркальце заднего вида, — Вы знаете, где меня найти, если захотите устранить Вашу проблему. — Сэр, это уже лишнее, — коротко отозвалась Дискордия, однако Сноу догадался, что майор обращался к нему, а не к девчонке. Блондин еле заметно качнул головой и выскользнул из салона, чтобы по-джентльменски распахнуть дверцу перед девушкой. Он успел зафиксировать, как Сол торопливо сунула Вюргеру какой-то свёрток, и нахмурился. Однако Кориолан изнывал от усталости и пережитого стресса и потому не придал этому странному жесту никакого значения. Он взял девушку за руку и настойчиво повёл ко входу в здание. Дискордия, к его облегчению, не стремилась препираться с напарником и застенчиво плелась за ним к лифту. — Корио, я очень переживаю, — призналась она, потупив глаза, пока они стремительно поднимались на двенадцатый этаж. — Прекрати говорить глупости: с Тигрис вы уже знакомы, Мадам-Бабушка заочно обожает тебя, поскольку ты внучка ее подруги, а «ма» Плинт без ума от всех и каждого, — заверил ее Кориолан, беря под руку. Приём действительно оказался весьма радушным: хотя Мадам-Бабушка сильно утомилась за утро и отдыхала в своей спальне, кузина и «ма» сразу окружили гостью теплом и заботой. Они уже слышали о случившемся на ярмарке из экстренных новостных сводок и были крайне взволнованы. Причины пожара до сих пор устанавливались следственной группой, однако Кориолан был полон твёрдой уверенности: все снова сведётся к проклятым мятежникам, устроившим очередную опасную провокацию. Оставалось посочувствовать капитолийцам, что чахли под августовским солнцем, лишенные привилегии скрыться с места чрезвычайного происшествия в компании главы департамента гражданской безопасности. Дискордия переоделась в чистый и сухой спортивный костюм, который заботливо предложила Тигрис, и выглядела по-домашнему уютно. Девчонка впервые была на территории Кориолана, что не могло не радовать. «Ма» Плинт накормила всех свежеприготовленным вишневым пирогом и с неподдельным интересом рассматривала гостью. — Дискордия, я очень рада, что ты заглянула к нам после случившегося на ярмарке, — честно призналась женщина, — Надеюсь, мое угощение немного подняло тебе настроение! — Благодарю за гостеприимство, миссис Плинт. Вы действительно очень вкусно готовите, теперь я убедилась в этом лично! — вежливо ответила девушка, подцепляя третий кусок пирога. Кориолан кое-как заставил себя доесть первую порцию и в глубокой задумчивости крутил вилку в руках. Герц Сол опасен и сегодня перешёл все границы дозволенного — с этим обязательно нужно что-то делать, нельзя опрометчиво позволить ему все разрушить! — У вас потрясающий пентхаус, — проговорила Сол, когда они остались вдвоём в гостиной. «У меня», — подумал Кориолан, однако вслух ничего не сказал. Вместо этого он хитро прищурился и опустился рядом с ней на диван. — Ты ещё толком ничего не видела, а уже делаешь такие выводы. Например, не была в моей комнате! Девушка шутливо ударила его по плечу и усмехнулась. Некоторое время они молчали и смотрели репортаж, в котором снова рассказывали про инцидент на ярмарке. По предварительным данным, причиной пожара послужила неисправная проводка, во что, конечно, верилось с превеликим трудом. — Ты действительно имел в виду то, что ранее сказал отцу? — с трогательной улыбкой на устах спросила Сол, задавая по-настоящему важный для неё вопрос. Маска безразличия, бесчувственности и равнодушия, сросшаяся с черепом Кориолана за долгие годы беспрерывного ношения, затрещала и раскололась, разлетелась на осколки. Он не был способен выдавить из себя очередную гнусную ложь или призрачную полуправду, только не после всего, что пережил в течение этого безумного дня. — А как иначе, Дискордия? — заговорил блондин уверенным голосом, — Ты действительно мне дорога, и я никому не позволю причинить тебе вред. Сол наградила его каким-то нечитаемым взглядом. Ресницы подрагивали и отбрасывали длинные тени под ее глазами, а черты лица как-то по-особенному заострились. — Я в состоянии справиться с остальными, Кориолан. Главное, не позволяй подобного себе. Перед тобой, — она сдавленно выдохнула, прежде чем закончить предложение, — Перед тобой я бессильна. Сноу стушевался, не зная, что следует сказать на это замечание: Сол только что открыто признала его своей слабостью, непреодолимой слабостью! — Кориолан, почему отец сказал, что я взяла не то досье? Новый вопрос застал Сноу врасплох. Он заломил пальцы, проклиная себя за то, что упустил эту крохотную деталь и не продумал ответ заранее. Старый кретин намекнул дочери на скелеты в шкафу ее «возлюбленного», а Кориолан до сих пор не имел ни малейшего понятия, какую карту спрятал Герц Сол в рукаве. — Думаю, он имел в виду Сеяна и Бобина, того трибута, которого я упомянул в библиотеке. Наверное, твой отец наивно полагает, что я скрыл это от тебя. — То есть, дело в них двоих и больше ни в чем? — Разумеется, а в чем же ещё? — мелодичность его интонаций не оставляла никаких сомнений: он говорит чистую правду. — Кориолан, если тебе есть, чем поделиться со мной… Знай, я готова выслушать и попытаться понять. Только не обманывай меня, не возводи новых стен, когда мы еле-еле разобрались со старыми. Сноу протестующе замахал руками и поспешил заверить, что других «стен» между ними нет и не будет, внутренне ужасаясь перспективе оказаться раскрытым. Что же известно Герцу Солу? Не мог же он невообразимым образом раскопать сведения об инциденте трехлетней давности? — Я скоро вернусь, — пообещал Кориолан, когда девушка ощутимо расслабилась от услышанных заверений, и выскочил за дверь, чтобы немного перевести дух. Он быстро просмотрел корреспонденцию и попытался отвлечься от мыслей о злосчастном компромате, хранившемся у Герца Сола. Когда Сноу вернулся в гостиную и уже открыл рот, чтобы позвать Дискордию, то столкнулся с «ма», покидающей комнату. Она шикнула на «сынка» и зажала ему рот рукой. — Наша гостья недавно задремала, не будем ей мешать, пускай как следует отдохнет после пережитых потрясений! Сноу кивнул и решил найти что-нибудь, чем можно укрыть девушку. Да, в гостиной лежал мягкий и уютный плед Мадам-Бабушки, но за восемь десятков лет он неотвратимо провонял старушкой. Сначала Кориолан взялся за пушистую и недавно выстиранную накидку, но затем отрицательно покачал головой и схватил покрывало со своей кровати с его собственным, едва уловимым запахом. Дискордия должна привыкать к нему, даже если это будет происходить неосознанно: благодаря таким незатейливым мелочам ее привязанность начнёт крепнуть и неуклонно расти. Кориолан осторожно прошмыгнул в гостиную, где на диванчике дремала Сол. Девушка подложила ладошку под голову и прислонилась к подлокотнику. Сноу изучал ее несколько долгих минут, следил за размеренно поднимающейся и опускающейся грудной клеткой, непривычно расслабленными мышцами лица. Во сне Дискордия выглядела так величественно, умиротворенно и спокойно, будто настоящая принцесса из сказки! Нет, так ее называл Юний. Сноу облизал губы, выбирая что-то свое. От деток и малышек его всегда тошнило, ровно так же, как и от котят и прочих представителей животного мира. Солнце? Да, будет сочетаться с ее фамилией, но снова не то. Моя роза? Или… мой лепесток? Мой драгоценный лепесток — ему понравилось, звучало намного лучше! Кориолан попробовал осторожно укрыть ее, но, видимо, только в кино спящих девушек можно таскать на руках и перекладывать с одного места на другое: Дискордия зашевелилась и протерла сонные глаза. — Корио? — она несколько раз озадаченно моргнула, словно не до конца понимая, почему он вдруг оказался рядом и вторгся в ее сон. — Корио, — согласился Сноу, не позволяя ей подняться и удерживая в положении полулежа. Уголки рта дрогнули в легкой усмешке, и он быстро наклонился, запечатлев невесомый поцелуй на ее приоткрытых губах. Их вкус все ещё таил в себе отголоски пряной вишни и корицы, что делало попытку отстраниться мучительно болезненной. Дискордия приподнялась на локтях и потянулась следом, желая поцеловать в ответ, и тогда Сноу сдался, позволяя ей привлечь себя ближе, обнять за шею и осыпать мимолетными прикосновениями лоб, щеки и скулы. Когда девушка остановилась и уткнулась ему в грудь, втягивая запах утреннего крема для бритья и самого Кориолана, он осторожно погладил ее по голове и наклонился к уху. — Отдохни немного, и я отвезу тебя домой, — предложил он, слегка отодвигаясь и захватывая Дискордию в плен кристально-голубых глаз. — Я не буду вам мешать? — и почему она продолжает гнуть свою линию: сначала твердила про доставляемые неудобства в ателье, теперь повторяет спектакль в его обители, на которую у Кориолана имелось куда больше прав, чем на мастерскую Тигрис. — Не будешь, Кора, — с особым акцентом заверил Сноу, решив проявить терпение. Несколько секунд она ласкалась об его руку, а затем спросила, чем же займётся он сам, пока она будет бессовестно дрыхнуть. — Я посижу рядом и что-нибудь почитаю, если позволишь. — Это твой пентхаус, тебе решать, — тихонько прыснула Дискордия, подкладывая под голову подушку. «И ты тоже моя», — удовлетворенно подумал он и тепло улыбнулся. — Разбуди меня через часок, хорошо? Сноу ещё раз провёл ладонью по ее волосам и пересел на продавленное кресло, устраиваясь поудобнее с утренней газетой в руках и погружаясь в чтение старых новостных колонок. Завтрашняя корреспонденция обещала оказаться крайне занятной — наверняка где-нибудь на первых страницах будет красоваться их с Дискордией фотография! Отрицать бесполезно: Сол нравилась ему с каждым днём все больше и больше, невзирая на вздорный характер, самоуверенность и упёртость. Однако если не хватать девчонку без спроса, не отпускать в ее адрес язвительные комментарии и не выкручивать руки, она становилась вполне сносной и даже милой, почти покладистой. Сноу заставлял себя сосредоточиться на буквах, однако краем глаза постоянно косился на бордовую сумку, валяющуюся сбоку от дивана. Он вытянул губы в трубочку в попытке побороть импульс залезть внутрь и покопаться в содержимом. Черт, Дискордия вела себя слишком подозрительно, а интуиция подсказывала, что она потерялась в павильоне неспроста — паническая атака играла далеко не первую роль, если вообще имела место быть. Нужно обязательно убедиться, что девчонка не замешана в произошедшем! Кориолан метнул в Дискордию извиняющийся взгляд и тихонько подкрался к дивану, бесшумно поднимая сумку и отползая в сторону со своей добычей. Он посмотрит одним глазком, очень аккуратно, чтобы удостовериться в ее безопасности! Именно Кориолан несёт ответственность за Сол. Наверное, он согласился на это гораздо раньше их страстного скрепления договора в переулке. Скорее всего, Кориолан дал добро ещё в Ботаническом саду, когда не сбежал, а флегматично опустился на траву. Хотя Дискордия и не являлась официальным членом семьи Сноу, столь досадная мелочь может однажды бесповоротно измениться, поэтому в его интересах приложить все усилия для осуществления тайной задумки. Светоотражающий материал наподобие фольги покрывал злополучную сумку изнутри. Хитро, ничего не скажешь, — ни один рентгеновский аппарат на пункте досмотра не распознает содержимое благодаря этой отделке! В первую очередь Сноу вытащил толстый потрёпанный блокнот с выцветшим изображением океана на обложке. Складывалось впечатление, что рисунок был нанесён вручную при помощи цветных карандашей. Вероятно, Кориолан пришёл к верному заключению — работа смахивала на те, что висели в особняке и принадлежали перу Летиции Сол. Страницы оказались пустыми — очень странно, учитывая, что блокнот листали не одну тысячу раз, а на некоторых полях висели маленькие цветные закладки. Неужели Дискордия использует какие-то особые чернила? Разбираться в очередной загадке было некогда — необходимо поторопиться и охватить как можно больше. Брови Кориолана взлетели вверх, когда он обнаружил под скрепкой черно-белую фотографию. Перед знакомым фонтаном виднелись фигуры подростка и маленькой девочки, в которых мгновенно угадывались Севир и Дискордия. Юноша стоял на одном колене, а его лицо демонстрировало широкую улыбку и было повернуто к сестре. Он обнимал малышку, пока девчушка смотрела куда-то вверх, словно изучала проплывающие облака, оставшиеся за кадром. Хорошенькая девочка с совсем короткими волосами и весёлый мальчишка казались очень счастливыми. На секунду Кориолан почувствовал укол совести — возможно, не следовало так откровенно радоваться преждевременной кончине Севира Сола. Старший брат на протяжении долгих лет был единственным, кто заботился о Дискордии, оберегал после смерти матери, поддерживал и помогал справляться с жизненными трудностями. Если бы не он, то кто знает, что удумал бы невменяемый Герц Сол? Севир отстаивал сестру так, как это пытался сделать сам Кориолан. Но если он только-только встал на этот скользкий путь и по-настоящему проявил себя лишь единожды, то Севир Сол вел эту борьбу годами. Наверное, благодаря его участию и вниманию Дискордия не сломалась под гнетом отца и не озлобилась на этот мир, а научилась стойко противостоять самым скверным обстоятельствам и до сих пор помогала задыхающимся младенцам в закусочных. Разве могло быть иначе, когда у тебя перед глазами пример человека, который бросал вызов доктору Волумнии Галл и даже умудрился сорвать ей какой-то особо важный эксперимент? Сноу резко свёл брови к переносице — нельзя ставить себя на одну ступень с этим гнусным мятежником и думать о нем в положительном ключе! Он аккуратно вставил фотографию в блокнот, вернулся к записной книжке и бережно раскрыл на следующей закладке. Увидев ее, Кориолан потерял дар речи: между страницами была вложена одна из его белых роз, хрупкая, уже засушенная и служившая напоминанием о нем. Сноу едва не поддался порыву подскочить к дивану и расцеловать Дискордию: он даже не догадывался, что Сол всегда носила с собой его частичку в том же блокноте, где хранила фотографию с Севиром! Сноу украдкой посмотрел на спящую девушку. Хотелось уничтожить Герца Сола за то, что старый негодяй посмел обижать это сокровище! Кориолан впервые осознал, насколько, должно быть, они мучались от одиночества до знакомства друг с другом, даже если оба никогда не признаются в этом открыто. Он ненавидел человеческие привязанности и никого к себе не подпускал, не позволял узнать себя настоящего, годами скрывался за тщательно выстроенным фасадом. Сноу привык довольствоваться компанией Тигрис и Мадам-Бабушки, позже освоился с присутствием «ма» и Страбона, которые тоже не несли для него угрозы. Этого было достаточно — зачем впускать в свой мирок кого-то еще? Но с появлением Дискордии его догмы претерпели изменения, пусть и не сразу. Наверное, он и сам не мог сказать, в какой момент вещи избрали другой ход. Случилось ли это на планолете, пока Сол самоотверженно спасала его от ножа убийцы? Или в лесу, когда девчонка сорвала голос, блуждая под дождем в поисках своего напарника? У неё отсутствовал всемогущий компас Красса Сноу, да и вряд ли она задумывалась над выживанием — Дискордия, прежде всего, хотела найти его и осмотреть раны, что, собственно, и сделала. А ее поведение на базе миротворцев до сих пор вызывало волну мурашек. Что ещё? Тушь для ресниц, небольшое зеркальце, средства женской личной гигиены, помятый носовой платок, ключи от мотера и гребень для волос. Кориолан пробежался кончиками пальцев по его гладкой поверхности и поймал себя на мысли, что не против расчесть Дискордию сам и собрать непослушные локоны в косы, наподобие тех, что заплетал в детстве Тигрис. Следом Сноу вытащил небольшую косметичку и в предвкушении очередных находок тихонько расстегнул замок, бросая косой взгляд на Дискордию. Девчонка точно взбесилась бы, если бы неожиданно проснулась и поймала его за столь непотребным занятием! А это уже намного интереснее! Коммуникатор, который Сноу с тяжёлым вздохом отложил, не намереваясь залезать ещё глубже. И пусть ему нестерпимо хотелось активировать устройство и убедиться, что у Сол действительно нет других мужчин, кроме него, он сдержался, понимая, что поводов для сомнений точно нет. Несколько ключ-карт от каких-то одной Дискордии известных дверей. Сноу причмокнул, обнаружив целых три жучка-пуговицы, электронный ушной вкладыш и ещё пару каких-то непонятных устройств. Неужели девчонка всегда таскает с собой целый шпионский арсенал? Кориолан закрыл косметичку и улыбнулся сам себе, ощущая, как плавится в приступе нежности. А что, если на минуточку предположить, что Герц Сол в чем-то действительно прав? Насколько чудовищной трагедией будет признание того факта, что Кориолан по-настоящему в нее влюби… Завершить мысль он так и не смог — в следующее мгновение Сноу застыл, обратился в камень и перестал дышать. Почувствовал себя так, словно его вновь придавило тяжелой бетонной плитой, третий или четвёртый раз за день, из-под веса которой выбраться он оказался не в состоянии. В легких пекло от недостатка кислорода, во рту пересохло, а глаза предательски защипало. На дне бордовой сумки в непрозрачном кульке мирно покоились неоспоримые доказательства причастности Дискордии к произошедшему на ярмарке. Улики, компромат, объяснение столь жгучей ненависти в глазах Герца Сола и причина добродушия Вюргера — овальные очки с синими стёклами, рыжий парик и завёрнутый в него ручной стеклорез.