Рутина.

             Приятная мелодия скользит по стенам, огибает столик со стоящей на ней вазой с ромашками, подаренными почему-то другом, касается дивана и проникает в уши беловолосого парня, лежащего на нём. Рука нервно дёргается, а длинные ресницы резко распахиваются, являя миру древесного цвета глаза. Молодой человек недовольно хмурится, сводя изящные брови вместе, еле поворачивает голову в сторону источника очень яркого света и кидает мрачный взгляд на окно, мечтая заколотить его досками. Он жмурится от яркого света, затем прячется под одеяло, стискивая в объятиях подушку, каким-то чудом оказавшуюся под боком, а не под головой. А мелодия не прекращается, заливая собой всё помещение, включая маленькое тёплое место, в котором хотелось остаться немного дольше. Однако… планы Рики были разрушены любителем-послушать-песни-в-неподходящий-момент-Кюбином. Недолго пролежав в одном и том же положении, ему пришлось, наконец, присесть с небольшим грузом на руках — Ымпаппа удобно устроилась на груди парня и сладко посапывала.       Песня уже давно сменилась на что-то более бодрое и позитивное, но желание снова уснуть было намного сильнее, поэтому пришлось встать с тёплого места и шаркать тапочками на кухню. Оттуда веяло совершенно неземными запахами — Кюбин всегда умел готовить, и если у Рики не было времени и желания что-то делать, приходил на помощь, стряпал наивкуснейшие блюда и кормил ими друга. Таким образом, последние несколько лет Ким стал кем-то вроде личного повара для него, с тех самых пор, как они сдружились и стали снимать вместе жильё. Как-то быстро и незаметно Ким и Шэнь стали друг для друга чуть ли не всем. Немного разные и, на первый взгляд, даже не похожие личности, притянулись, образовывая тот самый дуэт «тупой и ещё тупее». Однако, тут ситуация иная, и двое решили назвать себя «ебанутый и ещё ебанутее», посмеиваясь с этого, оставшись вдвоём.       Когда Шэнь выглянул из-за дверей, Кюбин уже расставил посуду по местам и, кажется, шёл будить соню-друга. Но заприметив растрёпанного воробушка в дверном проёме, пожелал доброго утра, затем кивнул на место за столом и одарил его очаровательной улыбкой. Внутри защемило, затем разлилось приятное тягучее чувство, расползавшееся по венам, как приятный тёплый напиток, согревающий изнутри.       — Как думаешь, — тихо произнёс он, когда Кюбин наконец уселся на соседний стул, занятый его собственной ногой. Друг поднял свой ясный взгляд и заинтересованно изогнул бровь, при этом засовывая в рот сочный кусочек запечённой курочки, которая так и сочилась аппетитными соками. Живот тут же начал требовательно урчать, прося уже наполнить его едой.       — Мне бы подошли чёрные волосы? — расслабив плечи, Ким утвердительно кивнул и, прожевав мясо, произнёс:       — У тебя изначально волосы тёмные, так ты ещё и спрашиваешь о том, подойдёт ли тёмный цвет? — выражение на лице парня отражало все его мысли и эмоции на данный момент, поэтому Рики, надув губы, молча запихнул в рот кусочек мяса, тут же получив мягкую улыбку вместе с мягким поглаживаем по ноге.       — Не знаю, я давно не видел себя с тёмным цветом, поэтому думаю, что это могло бы выглядеть странно, — промямлил Рики, почесав нос, и опустил подбородок на ладон, касаясь подушечками пальцев нижней губы.       — Если так хочется, то попробуй сначала закрасить их баллончиком с краской, потом посмотришь — нравится тебе или нет. Всё просто, не загоняйся и делай. Ты же у меня умный мальчик, — последнюю фразу Ким произнёс с улыбкой, за что сразу получил салфеткой по щеке под чужой хмурый взгляд. Отчего-то стало тепло, поэтому он улыбнулся и пролепетал несусветную бредятину, совсем позабыв о несчастной салфетке.       Решив не обращать внимания на Кюбина и свою вечную проблему в виде «не-могу-не-простить-этого-мать-твою-придурка-я-так-люблю-его» Рики уловил какую мысль, которая не давала ему покоя. Он уже некоторое время ловил себя на мысли о том, что думает о ком-то, о ком-то конкретном и весьма занятном для него самого. И вполне себе возможно Кюбину тоже было бы интересно узнать хоть на один крохотный процент об этом человеке. Заинтересованность в основном заключалась в том, что тот был из Южной Кореи и по какой-то причине переехал в совсем другую страну, на другой конце планеты. По мнению Кюбина — переезжать насовсем в другую страну являлось бременем и неким образом влияло на образ жизни человека и в целом, могло сильно поменять его личность и ценности благодаря разнице в менталитете, взглядах на мир, и во многих других аспектах.       Цокнув языком, он резко присел. Голова отозвалась резкой болью в висках и, на некоторое время потеряв зрение, упал обратно на мягкую поверхность. Тело полностью расслабилось, а угрюмый взгляд направился в потолок, сверля взглядом дыру в небольшом пятне от краски на совершенно белом фоне. Ту Шэнь оставил совершенно случайно, когда писал картину. Внезапно возникшие в воображении образы заставили его переполошиться и вытащить все инструменты для письма на полотне. За окном уже давно стемнело, поэтому слабый свет лампы на прикроватном столике не прибавлял никакого освещения и лишь заставлял напрягать глаза, пытаясь, разглядеть цвета, их различие.       Так случилось, что совсем не ожидая того, что что-то прикоснётся к его затёкшей ноге, дёрнулся, а краска на кисточке полетела прямо на потолок и так и осталась на том самом месте, где и находится сейчас. Оттереть её было невозможно уже, только оставить в качестве воспоминания в этой квартире, поскольку они уедут в ближайшие несколько месяцев. Он не сомневался. Минимум — два месяца, максимум… Тут уже зависит от обстоятельств. В это мгновение в голове что-то щёлкнуло. Рики снова вскочил, пересёк комнату и схватился за мобильный, нажал на чат, состоящий из компании Пака, Кима и себя. Его создал Ким и сразу же начал строчить множество бессвязных друг с другом сообщений, на что Гонук ответил несколькими предложениями и отмахнулся от некоторых вопросов, переводя беседу в другое русло, а расспросы быстро переросли в полноценное общение двух активных на данный момент людей. — Рики где-то потерялся, — отправил Кюбин на вопрос: «Куда он делся?». Тут Рики присоединился к ним, ворча на то, что ему хочется что-нибудь поделать, но что именно — не знает. Пак спросил, чем тот занимался перед тем, как снизойти до них и отправил милый смайлик с улыбающимся медведем. Шэнь улыбнулся.       Несколько дней назад он не мог подумать, что такой сдержанный, на первый взгляд, человек может быть настолько открыт для общения и поддержать любую беседу, даже не разбираясь в ней. Это и удивляло, не разбираться в теме, но вести диалог с человеком, будто понимает, о чём идёт речь, и спокойно спрашивать о чём-то, что не понимает. Ему самому было сложно просить кого-то помочь и это всегда играло с ним злую шутку. «Умейте просить помощи у других людей, пусть и не у ближнего, язык вам дан не только для того, чтобы поглощать, но и для того, чтобы говорить», — сказала когда-то его мать и была совершенно права. С тех самых пор, маленький Шэнь пытался просить помощь, но всё разбилось вдребезги о дела и проблемы людей, которые те не решали и не хотели решать, оставаясь в тени незавершённых дел и игнорирования, как самих себя, так и всех окружающих. Таково общество, оно всегда было, есть и будет делать что-то в ущерб себе, агитируя, что делает всё правильно. По закону.        Махнув головой, он заново попытался вникнуть в то, о чём болтали друзья, и совершенно не понимал, отбросив мобильник прочь. Рики свернулся калачиком на кровати, так и уснул, чувствуя как волнами накатывает сонливость.