12
Мин Су
Она затронула тему, которой он совсем не хотел касаться, но понимал, что Тьен хочет помочь. Если честно, он был против ее участия в расследовании. Пусть бы этим занимался Лим Кю Хён. Мнение телохранителя было важно для Мин Су, но он не особо волновался о том, как тот воспримет некоторые аспекты ситуации. Но Тьен… Мин Су не желал, чтобы она копалась в этом – ему было стыдно, что он не смог дать отпор, что ему пришлось сдаться. А Тьен все допытывалась, выспрашивала, заставляла вспоминать ненавистные детали. Мин Су чувствовал в груди ком вместо сердца – горячий и злой, грозящий сломать ребра изнутри и вылиться черно-красной кашей под ноги. Последней каплей стали ее вроде бы поддерживающие слова: Возьми себя в руки. Отряхнись и иди вперед… Не позволяй этому сломать себя. Ему словно дали пощечину. Отряхнуться? Он что, псина, которую окатило из лужи? Она что, не понимает, что он и так на краю, и любая мелочь сейчас может стать толчком в спину. Что ж… пускай. Он скажет ей всё. Вывалит все это дерьмо, отравляющее душу. «Слушай же… Тебе станет гадко даже смотреть в мою сторону. Но я больше не могу нести это сам». И Мин Су рассказал. Произнес вслух то, что преследовало его в ночных кошмарах, от которых он пытался скрыться в работе, загружая каждую свою минуту. Его ужас и гнев, вся эта грязь полились из него, опустошая, словами, которые он запрещал себе произносить. Взгляд Тьен съехал с него, утыкаясь в стену, пальцы, вцепившиеся в его рукав, разжались, когда он произнес последние слова, забивая их, словно гвозди, в грудь. Желудок тут же скрутило от осознания того, что он натворил, раскрывшись, и, зажав рот ладонью, Мин Су метнулся из комнаты. Его вывернуло, едва он успел забежать в ванную, и, кашляя и давясь, Мин Су смотрел в зеркало на свое покрасневшее лицо, желая только одного – впечатать в него кулак. «Хватит. Все уже произошло…» Он открыл кран с холодной водой и сунул под него голову. Долго чистил зубы, пытаясь изгнать жгучее прикосновение желчи. Потом сидел на полу, подпирая спиной тумбу под раковиной. Мин Су был рад, что Тьен за ним не пошла, – было бы еще хуже. В гостиной стояла мертвая тишина. Казалось, Тьен даже не дышит. – Скажи что-нибудь, – попросил он, выталкивая из обожженного горла слова. – Почему ты молчишь?.. Посмотри на меня. Тебе… противно? В этот момент он казался себе таким жалким. Мин Су подошел к ней вплотную, глядя сверху на чуть растрепавшиеся волосы. Она отрицательно покачала головой. – Посмотри на меня, – снова попросил он еле слышно, а внутри все раздирало от безмолвного крика. «Твой ход, Тьен. Убей меня. Или прими». Она подняла голову. На лице не дрогнула ни одна мышца. Губы сжаты, словно высеченные из камня. Но глаза… В них не было жалости. Не было отвращения. А еще… он снова видел, как расползаются, будто чернильная капля, ее зрачки, почти закрывая радужку. Он не сразу понял, что происходит, когда ее пальцы сомкнулись на его запястье, и Тьен потянула его вниз. Ее взгляд соскользнул на его губы, и она привстала ему навстречу, прильнула в поцелуе. Камень оказался теплым. Подхватив ее на руки, он понес Тьен в комнату. Ее сердце билось так сильно, что Мин Су чувствовал, как оно толкается ему в грудь. Она избавила его от пайты. Остальное он снял сам. Скользящие по спине пальцы чуть задевали кожу ногтями. Губы касались плеча, чертя полоску по ключице к горлу. Ему хотелось целовать ее, вдыхать едва уловимый аромат волос, вжиматься кожей, покрытой мурашками возбуждения. И он целовал и любил ее. Снова и снова, ловя тихие стоны, пока она не задрожала в его руках. Уже засыпая, утомленный и успокоенный, обнимая спящую Тьен, он думал о том, как сказать матери.***
Разбудили его звуки разговора. Голоса доносились с кухни, и Мин Су, зевая и натягивая на плечи халат, поплелся туда. Хотелось пить. В темной кухне ее лицо подсвечивал экран планшета. Голос Тьен звучал раздраженно. Учитывая, что говорили по-русски, он ничего не понимал. Понятно было лишь то, что собеседник совершенно не нравился Тьен. Холодный мужской голос, богатый обертонами, звучал властно, и Мин Су передернуло. Он подошел ближе, заглядывая в экран. Мужик выглядел так же сурово, как звучал его голос. Коротко стриженный, в темно-синей рубашке с галстуком. Пиджак на спинке стула. За спиной офисные полки, забитые папками. Внезапно мужчина перевел глаза на него, встречаясь с ним льдистым взглядом, от которого по спине пробежал холодок. Набравшись храбрости и изобразив на лице расслабленную леность, Мин Су позвал: – Тьен… – обнимая ее со спины и чувствуя, как его снова будоражит ее близость и мягкое податливое тело за тонкой границей ткани. Несмотря на пронизывающий его взгляд с экрана. Она попыталась отослать Мин Су обратно в комнату, но он упрямо стоял, вслушиваясь в непривычные интонации, водя коленом по ее бедру и чувствуя напряжение и злость Тьен, с которой она наступила ему пяткой на пальцы ноги. – В твоей постели я, а ты тут среди ночи с чужими мужиками разговоры ведешь, – выдохнул он ей в ухо, глядя на экран. Тьен и мужчина продолжали разговаривать, уже на повышенных тонах. Среди непонятных слов мелькнуло его имя. Тон, с которым оно было произнесено, Мин Су не понравился. Когда она повернулась к нему, ероша его волосы, Мин Су увидел на ее лице холодную решимость. Что-то сказав по-русски, она выключила видеомессенджер, и только тогда дала волю ярости, с которой грохнула кулаком по столешнице, ругаясь. – И кто это был? Я ни слова не понял. – Мой отец. – Тьен убрала от себя его руки. – Ох… – Родственники у нас как на подбор, но их не выбирают. – Отношения у вас не очень-то… – осторожно начал Мин Су. – А у нас невозможны разговоры со старшими в таком тоне. Мама бы мне уже по лицу дала… Тьен сглотнула и выглядела подавленной. Он ее такой еще не видел. – Твоя мама любит тебя, – тихо произнесла она. – Ты важен для нее, она всегда переживает… Не думаю, что она ударила бы тебя… Мин Су улыбнулся, но продолжение ее фразы заставило его похолодеть: – Мой отец, если примет решение, идет напролом. Его слово – закон, и даже если ты его семья, то все равно подчиненный, и должен вытянуться в струнку и сказать «есть!». Несколько лет назад он подослал ко мне кого-то из своих людей… Мне сломали ребро и правую руку. И по голове получила так, что память отшибло… – Ч-что? Но… зачем? – Чтобы я не смогла участвовать… в одном деле. Извини, я не могу это обсуждать. Мин Су пребывал в шоке от услышанного. «Отец?» – А ты… уверена, что это был твой отец… ну, что именно он подослал? Тьен посмотрела на него. – Я спросила его. Он не отрицал. – Но… Как вообще рука поднялась… на девчонку? Сколько тебе было? – Сколько сейчас тебе. И не удивляйся… Я ведь тоже не стояла столбом. Тому, кто это был, пришлось хорошо выложиться. Только тогда вырубить удалось. – Урод… убил бы… – Мин Су, пожалуйста… – Она устало опустилась на диван. – Уже почти пять… Иди поспи. Он наклонился и взял ее за руку. – Только если ты идешь со мной. Она поднялась. – Если я пойду – выспаться не удастся. – Оу, – усмехнулся Мин Су. – Я не против… – Да ну тебя! Кто о чем, а ты… – Тьен шлепнула его по предплечью. – Я слишком зла, чтобы уснуть. – И что ты будешь делать? – расстроился Мин Су. – Растяжку. Пресс. Отжимания. Подтягивания. Отработку ударов… Продолжать? – З-зачем? – А когда мне еще тренироваться? Все мое время забито тобой. – Она грустно усмехнулась. – Не то чтобы это плохо, но мне нужно быть в форме. Тьен подошла к окну. Подсветку в парке уже выключили, и в предрассветных сумерках вырисовывались разлапистые силуэты деревьев. Мин Су же не давал покоя ее рассказ. – Тьен… – Что? – Если ты с отцом в таких… непростых отношениях, то зачем звонила ему? Она покачала головой и отвернулась: – Да неважно. Все равно ничего не вышло. Каждый остался при своем. За исключением того, что теперь я точно знаю, что он следит за мной. – Как? – удивился Мин Су. – Неужели в Корее кто-то за тобой шпионит? – Скорее всего чип… Не знаю, куда воткнули… После той подставы с избиением я в больнице лежала, какое-то время без сознания. – Тьен замолчала, что-то обдумывая, а потом снова заговорила: – И сейчас у каждого камера в телефоне и интернет под рукой. Ничего не утаишь. Наверняка уже и твою биографию сидит читает… Поздравляю, теперь ты в разработке у русских, – она хмыкнула. – Суровый у тебя отец, – буркнул Мин Су, натягивая спортивки и майку и вспоминая, что тискал Тьен у него на глазах. – Ну да, – кивнула она, – теперь жениться придется. А то пристрелит. Увидев выражение лица Мин Су, она засмеялась. – Спокойно, я пошутила. – Насчет чего? – Насчет «пристрелит», конечно же. Поэтому готовься. Костюм там, галстук. Кольцо у меня уже есть. – Она показала цепочку с его перстнем на шее. Он стоял, приоткрыв рот, и хлопал глазами. Тьен опять прыснула. – Да боже ж мой, святая простота! Успокойся, я шучу. Кто ж мне тебя отдаст… – Тьен хлопнула его по плечу и прошла мимо, в комнату. Дверь закрывать не стала. Он видел, как она переодевается в полумраке. Все это было не смешно. Особенно то, что, очевидно, Тьен не верит в возможность их отношений. «Опять потом скажет: ʺТебе было все равно с кемʺ, – угрюмо смотрел он в окно. – Но мне не все равно. И тогда… тоже было не все равно». – Тьен… – Что опять? – Она вышла уже в футболке и лосинах. Сдвинула столик к стене. Стала разминаться. – Я никогда не спрашивал… Зачем ты прилетела в Корею? По делам? Или туристом? Она сунула ступни под диван, цепляясь пальцами, и качала пресс. – Родственников найти. Да некогда все. – Они в Сеуле? – Да. Но мы очень давно не виделись. Сестра деда, ее дочь и мои троюродные сестра и брат здесь. Сестра моего деда во время войны осталась в Корее, со своей матерью, а моего деда забрал с собой его отец, когда уехал на Дальний Восток тогда еще Советского Союза, откуда, собственно, и приезжал в Корею. Мать прадедушки была из северных народностей, а отец из Кореи. Вот такая путаница – то в Корею, то из Кореи… – А почему так детей разбросало? – Не сложилась семья. Да и дальше все было печально. Прадед ушел на войну, а сына, деда моего, оставил у своей новой женщины. Тяжелое было время. Прадед погиб, но женщина, тетя Маша, деда моего не бросила, усыновила, фамилию свою дала, вырастила. Так и вышло, что у нашей линии фамилии русские, а у дедовой сестры и ее родных – корейские. Дед рассказывал, что после войны много раз пытался найти сестру. И получилось. Вот тогда я впервые и побывала здесь. Правда, я не помню, но, главное, дед помнит. У него память – дай бог молодым. Он и корейскому меня учил. Вот с дедом у меня отношения теплые, он всегда понимал меня лучше всех. Очень жаль, что я не помню тот приезд сюда. – А дед не рассказал? – Он хотел. Но папаша мой запретил. Теперь они не общаются. Что там за тайна-то такая, что отец семейный «гриф секретно» припечатал… Не знаю. – Тебе было двенадцать, – задумчиво произнес Мин Су. – Действительно, что за тайны могут быть в двенадцать? А мне было… – он прикинул в уме, – семь, нет – восемь. С этого возраста я возненавидел больницы. Но потом с завидным постоянством туда попадал. – Что так? – Тьен села на шпагат, потянулась вперед. – Воспалением легких заболел. Очень тяжело переносил. – Где ж ты умудрился так простыть? – Зимой в ледяное море свалился. В шторм с насыпи волной смыло. Чуть не утонул. Плавать-то я не умел. А потом… – Мин Су засмущался, видя, каким внимательным взглядом на него смотрит Тьен. – Я тоже плохо помню. Обрывки, какой-то бред. Но одно я помню четко – момент удара. Я не представлял раньше, что о воду можно так сильно удариться – в голове все перемешалось, и этот ледяной ожог, от которого мгновенно свело ноги... Я еще не успел уйти под воду, а дышать уже не мог… – Мин Су смотрел перед собой, будто снова оказался в том дне, много лет назад. – Мама потом тряслась надо мной по любому поводу. – Отлично ее понимаю, учитывая, какой занозой в заднице ты бываешь, – невесело улыбнулась она. – Эй… – обиделся Мин Су. – Я этого никому не рассказывал. Только тебе. Она кивнула: – Ты тоже знаешь обо мне больше, чем многие. Иди сюда. Все равно уже не уснешь. – Она похлопала рядом с собой по полу. – Научу тебя паре уверток. – Тьен ткнула в кнопку музыкального центра, и фоновая музыка заполнила помещение. Мин Су сел на колени, и, слушая комментарии Тьен, повторял за ней перехваты, удивляясь, какими сильными и одновременно нежными могут быть женские руки.Интерлюдия 4
Еле слышно пиликнул магнитный замок открывающейся двери. Госпожа Гу поднималась по ступенькам. В руках были пакеты, доверху наполненные судочками с едой. Ей дорогого стоило уговорить Лим Кю Хёна устроить ей встречу с сыном. Сверху доносилась спокойная музыка. «Что можно делать в такой час? Неужели…» Женщина остановилась в арке двери. Свет включать не стала, и безмолвным, невидимым в сумерках утра наблюдателем смотрела на происходящее. – Не отвлекайся. – Голос дерзкой девчонки звучал уверенно. – Эти грязные уловки могут однажды спасти тебе жизнь. – Тренер меня такому не учил, – усмехнулся сын. – А ты, значит, та еще… заноза в… – Эй! – звонкий шлепок по голому плечу. – Разговорился. Хватай вот так… И зало̀м делай. Отличная сцена была в «Городском ловце» – где ты с ложкой сделал отбивную из того жирдяя… Это все не на пустом месте взято. Ложка, шариковая ручка, отвертка, скрепка, свернутый в трубку журнал. Да даже одним пальцем можно вывести противника из строя – нужно только правильно распорядиться тем, что тебе дано. Ткни пальцем в глаз – и, считай, бой состоялся. Я видела, как ты играешь – ты не боишься выходить за рамки себя, весь превращаешься в эмоцию. Так и здесь. Не бойся выходить за грань. Удар не останавливается, когда кулак соприкасается с телом или предметом. Ты должен представить, что бьешь насквозь, и сделать это. Это тебе не пыль выбивать. Госпожа Гу внимательно смотрела, как руки Тьен обвиваются вокруг шеи Мин Су, и напряглась. – А теперь… Чувствуешь, как натянуты мышцы на шее? Чуть ломануть – и позвонки хрустнут, – говорила девушка. – Напряги здесь. – Она на мгновение убрала руки и пальцами показала, где именно. – А потом бей меня сюда… – Я не могу тебя ударить, – выдохнул Мин Су. – Не бойся, ничего мне не будет. А твое тело должно запомнить, как двигаться в такой ситуации. – Но Тьен… Ты же сама говорила, что с ножиком на перестрелку не ходят. Какой в этом будет толк, если… – Ситуации бывают разные, так что учись, пока я жива. – Она хихикнула и чувствительно ткнула его в бок. – А-ай! Злюка, – забормотал сын, потирая ушибленное место. – Наставишь мне синяков, и режиссер опять цепляться будет. – Не будет. Давай-ка еще раз… – Я хотел бы еще раз, но не это… Голос сына поменял тональность. Госпожа Гу буквально задержала дыхание, когда Мин Су, подставив Тьен подножку, уложил ее на пол и прижал собой, впиваясь в ее рот губами и ставя колено между бедер. «Ах вы ж…» – втянула воздух госпожа Гу. Девчонка бездействовала лишь пару мгновений, а потом госпожа Гу услышала то, чего не ожидала. Спокойный голос произнес: – Мин Су… Это сейчас не в тему. Хотя… Если тебя съели, у тебя есть как минимум два выхода. И даже если ты лежишь под кем-то с раздвинутыми ногами – притворись слабым, ослабь внимание противника и ударь так, чтобы у тебя было время убежать. Или добить. Главное – вовремя включить голову. – Так я – противник? – Голос сына был неожиданно глубоким. – Самый опасный… – выдохнула Тьен ему в губы. Ее ладони прошлись по его спине, лаская, спустились ниже, сжали ягодицы, отчего он охнул, вжимаясь в нее. Госпожа Гу уже открыла рот, собираясь заставить их прекратить, но застыла. Она не видела, что сделала Тьен, но дыхание Мин Су стало тяжелым, он дернулся, и девушка выскользнула из-под него. – Мужчины очень уязвимы. Когда возбуждены. И сразу после… В этот момент с тобой можно делать что угодно. Помни и не дай застать себя врасплох. Сын лежал на спине, запрокинув голову, и просто пытался отдышаться. «Быстро она его… – с невольным уважением признала госпожа Гу. – А сама железная что ли? Такой красавец рядом…» – Тренировка окончена, – произнесла Тьен. – Топай в душ. Нам скоро собираться. Лим Кю Хён говорил, тебя хочет увидеть мама. Так что должен выглядеть на все двести. – А можно на сто пятьдесят? – жалуясь, стал подниматься Мин Су. – Двести! Ты хочешь, чтобы она с меня шкуру живьем спустила? Госпожа Гу с улыбкой отступила в полумрак лестницы и бесшумно спустилась вниз. Нажав на кнопку магнитного замка, она хлопнула дверью и подала голос.***
Вернувшись домой после встречи с Мин Су, госпожа Гу села на диван в гостиной и задумалась. Хе Гён выглянула из комнаты. – Мама? Навестила Мин Су? Как он там? Похудел, наверное? Госпожа Гу выглядела подавленной: – Твой брат в надежных руках. – Она покачала головой. – Ох… Он так быстро взрослеет, Хе Гён. А я сегодня… навела шороху. – Что ты имеешь в виду? Что-то вытворил опять? Мать дернула бровью и вздохнула. – Да, в принципе, ничего такого, чего бы я не предполагала, но… Все равно это было, мягко говоря… неожиданно. Интересная девочка эта Тьен. Всегда такой была. И в первую нашу встречу, и сейчас. – Госпожа Гу взяла из рук дочери чашку с чаем и отпила. – Ты думаешь, они… – Хе Гён сделала большие глаза. – Я не думаю. Я знаю, – ответила госпожа Гу. – У Мин Су это на лбу красным написано. Да и… что тут думать – все было ясно уже в тот момент, как я его увидела, несущим ее из машины. Еле на ногах стоит, а ее тащит. Лим Кю Хёну не отдал, зыркнул как убил. А у самого сбитые коленки из халата выглядывают. – И что ты собираешься делать? – спросила Хе Гён. – Не знаю. Мин Су… так защищал ее. А я сегодня была в роли злой мамаши, – невесело хмыкнула госпожа Гу. – Думала, сгорю со стыда. Чуть не довела обоих. – Госпожа Гу хлопнула ладонью по подлокотнику дивана: – Ну почему именно она? Как специально все… Как теперь быть? Я так не хочу ему говорить… Думала, никогда и не придется. Хе Гён внимательно посмотрела на мать. – Он уже совсем взрослый. Рано или поздно все равно узнает. Неспокойно мне. – Мне тоже, Хе Гён. А еще меня пугает то, что он нам не рассказал. – О чем? – О том, зачем его вообще выдергивали со съемок. Вся эта стрельба… зачем запугивали угрозами нам… Что от него хотят? Хе Гён нахмурилась, постукивая согнутым пальцем по губам. – А помнишь, Мин Су предлагали в клипе сниматься? Еще до поездки в Японию. Сразу после выхода дорамы «Личный вопрос». Еще так навязчиво уговаривали. Нереальную сумму предлагали заплатить. Как за полноценную дораму. Все это было очень подозрительно. И сценарий мне тогда сразу не понравился. Такая провокация… Фу… Репутации конец. – Да-а, – повернулась к дочери госпожа Гу. – Я сразу тогда позвонила в агентство и наложила вето на работу с этим заказчиком. Кстати, нужно сообщить Лим Кю Хёну. И Тьен тоже, – добавила госпожа Гу после паузы. – Это может оказаться важным.Тьен
Когда внизу хлопнула дверь и раздался голос госпожи Гу, Тьен обернулась на лежащего на полу Мин Су. – Живо в ванную, – зашипела она. – Вот прямо бегом… Мин Су вскочил и, чуть не растянувшись на поехавшем под ногой коврике, выбежал из гостиной. – Что ж за невезуха такая?.. – пробормотала Тьен и нацепила на лицо вежливую улыбку. – Пять утра… Вошедшая женщина поставила бумажные пакеты на столик и осмотрелась. – Что у вас так темно? – Уже светает. – Тьен поклонилась. – В это время вид из окна на парк замечательный. Госпожа Гу поискала глазами Мин Су. – Спит еще? – имея в виду сына, спросила она. – В душе. Тренировались, – кратко ответила Тьен. – И как успехи? – заинтересованно взглянула на Тьен женщина. – Нужно работать. Над выдержкой, – сказала Тьен. – В России говорят: «Поспешишь – людей насмешишь». – Она смотрела госпоже Гу в глаза. Та откровенно потешалась, а Тьен была напряжена до предела. Ей не хотелось подставить Мин Су какой-то своей неосторожной фразой. – А знаете, Тьен, я была удивлена, что вы поладили с Мин Су. Когда мне сообщили о вашем контракте, я только и слышала от Лим Кю Хёна, что у вас каждый день ссоры. И вы слишком неформально себя ведете для того, кого наняли охранять известного человека. – Даже рабочие отношения нуждаются в притирке. Особенно если у обоих сильный характер. А неформальное общение способствует возникновению доверия, без которого очень трудно кого-либо защищать, – проговорила Тьен, а госпожа Гу снова загадочно улыбнулась уголками губ. – Да, конечно. Но все-таки вынуждена вам напомнить о необходимости соблюдать дистанцию. Мин Су – публичный человек. Каждый его шаг, каждое слово рассматривают под микроскопом. Вас стало… слишком много в его жизни. Это… беспокоит. – Слова госпожи Гу напоминали маленькие осторожные шажки. Так боец прощупывает позицию противника перед ударом. – Так увольте меня, – спокойно сказала Тьен, подхватила пакеты со столика и понесла в кухню. Из ванной вышел Мин Су. Волосы влажно льнули к вискам и шее. На плече висело полотенце. – Мама? Что происходит? – Он явно слышал последнюю фразу Тьен. – Решали рабочие вопросы, – невинно улыбаясь, ответила госпожа Гу. – Иди сюда. Я так скучаю по тебе. – Женщина обняла сына, взъерошила волосы, краем глаза видя, как возвращается Тьен. Хвост на ее затылке торчал вызывающе. Мин Су выглядел напряженно и на объятия матери не ответил. – И все-таки, объясни, пожалуйста, почему прозвучали слова об увольнении? – Это только между мной и мисс Тьен, – отстранилась от него госпожа Гу. Мин Су сжал губы в жесткую линию. – Я против. Если босс уволит ее, я заключу частный контракт от своего имени. – Если ты не забыл, твоими финансами заведую я, – многозначительно посмотрела на сына госпожа Гу. – Чем ты ей платить собираешься? Натурой? – А… вот как… – пропуская мимо ушей последнее слово, сквозь зубы процедил Мин Су. – То есть, я должен зарабатывать, но права голоса не имею? Знаешь, мама, как это называется? Госпожа Гу молчала, во все глаза глядя на Мин Су. – Рабство. Женщина набрала номер на телефоне и, подождав ответа, сказала: – Мистер Лим, поднимитесь, пожалуйста, в дом. Через пару минут снова пиликнул сигнал магнитного замка, и в гостиной появился Лим Кю Хён. – Слушаю вас, госпожа Гу, – поклонился телохранитель. – Я хочу, чтобы вы подыскали человека на место мисс Тьен. Немедленно займитесь этим. – Это невозможно в данный момент, – невозмутимо произнес Лим Кю Хён. – У нас нет специалистов, работающих круглосуточно. А если они будут сменяться каждые несколько часов – о проблеме будет знать большее количество людей, это привлечет ненужное внимание. Расследование идет полным ходом, и мисс Тьен мне нужна здесь. Заменить ее некем. – Хорошо, я обращусь в другое охранное агентство. Возможно, там поведут себя более профессионально. Госпожа Гу обернулась к Тьен. Вежливое выражение лица не сочеталось с холодом, сквозящим в глазах. – Мисс Тьен, собирайте свои вещи. Ваш контракт аннулирован. Тьен молча поклонилась и уже развернулась, чтобы идти в комнату, как услышала полный ярости голос Мин Су: – Тьен! Стой. Тебя нанимал директор агентства, а не моя мать. – Он рванулся за ней, но госпожа Гу схватила его за локоть, разворачивая к себе. – Прекрати позорить меня! – Госпожа Гу тоже была зла. – Думаешь, я не понимаю, что происходит?! Мин Су прищурился, едва удерживая тон в допустимых рамках. – И что я такого сделал, что позорю тебя? Пытаюсь быть мужчиной?! Госпожа Гу вспыхнула. Ее рука размашисто взметнулась вверх. Тьен увидела, как сжались челюсти Мин Су, как он напрягся в ожидании удара, и мгновенно шагнула между ними. В ухе загудело от хлесткой пощечины, и Тьен почувствовала, как немеет щека. Ей показалось, что госпожа Гу сама такого не ожидала. Во взгляде на мгновение мелькнула растерянность, и женщина глубоко вдохнула, опуская руку. Тьен снова поклонилась и прошла мимо нее, спокойно вытащила из раздвижного шкафа чемодан, сгребла с перекладины немногочисленные вешалки с одеждой, повесила на плечо рюкзак и направилась к лестнице. Уголок губы кровил, и Тьен снова твердила любимую мантру, слизывая соленую жидкость кончиком языка. Выключи всё, что мешает… – Тьен, – охрипшим шепотом произнес Мин Су, резко хватая ее за руку. Она не смогла заставить себя посмотреть на него. – Тьен… Под ноги госпожи Гу грохнулся бронежилет, который Тьен зажимала под мышкой, и женщина замерла, глядя на растрепанную ткань на местах, куда попали пули. Она подняла взгляд, и Тьен увидела в нем страх, будто до нее только что дошел глубинный смысл всего происходящего. – Мин Су, – тихо сказала Тьен. – Я беру свои слова назад. Любые родители порой, чувствуя себя в своем праве, способны на поступки, расходящиеся с понятием любви… Она стала спускаться по лестнице, цокая по ступеням колесиками чемодана. Мин Су дернулся было за ней, но его опередила госпожа Гу, призраком выскользнувшая из гостиной. – Мисс Тьен… – ей удалось догнать Тьен у самой двери. – Простите меня. Я… прошу вас. Это была просто проверка. Все не должно было зайти так далеко. Мне очень жаль. Ваш контракт в силе. Я действительно не имею права увольнять вас. Вернитесь к нему. Я уже ухожу. – Госпожа Гу, – произнесла Тьен, не ожидая услышать в своем голосе печаль. – Ваши проверки, словно гвозди… Железку можно выдернуть, но дырка останется. «Будьте для Мин Су той, кого он любит. Не будьте, как мой отец, которого я не в силах простить. Он, возможно, спас мою жизнь, но вынул сердце… и что у меня за жизнь была с тех пор? А? Не лучше было бы просто сгинуть в том взрыве?.. Дали бы «героя», как Мин… Как Сункару».***
Дверь за госпожой Гу закрылась. Лим Кю Хён тоже быстро спустился вниз, бросив взгляд на сидящую на полу Тьен. Она прижала затылок к холодному бетону стены, свесив согнутые в локтях руки с колен, и закрыла глаза. Не хотелось произносить ни слова. «Почему же так сложно?.. Ненавижу все эти игры. Ну бей ты честно! Но нет… надо с подвывертом, чтоб побольнее». – Тьен, – все-таки подал голос Лим Кю Хён. – Я сопровожу госпожу Гу. За вами приедет другая машина. – Он сунул ей листок с номерами. – Разберитесь тут без шума. – Он замолчал на мгновение. – Я не мог предупредить, что она приедет так рано. Мне очень… – хотел выразить поддержку телохранитель, но прервался и, проходя мимо нее, просто хлопнул ее по плечу. Жаль… Она открыла глаза, встречая взгляд Лим Кю Хёна, и кивнула. Дверь за ним закрылась. Тьен снизу вверх посмотрела в экран домофона. Машина телохранителя стояла у выезда с улицы, уходящей вниз. За тонированными стеклами не было видно пассажиров, но Тьен знала, что с госпожой Гу еще один охранник. Мин Су молча подошел и взял за выдвижную ручку ее чемодан, но не уходил. Тьен смотрела, как он переминается с ноги на ногу. – Ты в порядке? – виновато прозвучало над головой. – Сам знаешь, что нет, – ответила Тьен. – Давно я так по лицу не получала… Одно радует – рука у твоей мамы намно-ого легче, чем у моего отца. Их бы познакомить – была бы битва титанов, – усмехнулась Тьен. – Мне жаль… – Не ты за это в ответе, так нечего и извиняться, – оборвала она его. – Если бы я ей не перечил… – То было бы еще хуже. – Почему? – не понял Мин Су. – Потому что она совсем перестала бы тебя уважать. А теперь… увидишь. – А твой отец? Стал тебя уважать после твоего бунта? Тьен криво усмехнулась. – По крайней мере, он не может так явно вмешиваться в мою жизнь, как раньше. Уважение же… Я женщина. Он считает, что мое место на кухне и в детской. А я покусилась на мужские святыни – свободу, силу и адреналин. Какое тут уважение? Помнишь, ты как-то спросил, почему я не могу быть как все обычные девчонки? Вот и он каждый раз спрашивал себя, почему я не могу… когда я приходила домой с разбитыми в хлам руками после драк. Поверь, ты тоже еще не раз спросишь меня об этом. А потом тебе надоест, и все прекратится. Поэтому… Он внезапно шагнул к ней, не позволяя договорить, наклонился, сунул руки под мышки, ставя ее на ноги, и прижал к себе. Тьен уткнулась носом во влажную майку, на которую продолжали стекать капли воды с его волос, и услышала: – А если я не буду спрашивать?