Отряд недобровольных добровольцев

До базы мы шли больше трех суток. Из всей делегации мне помогали только Сирена и Бренди. Остальные лишь неодобрительно косились на меня. Кто-то вообще думал добить меня. «Чтоб не мучился». Железная логика, которую хотелось стереть в порошок. Я неоднократно доказывал, что выжить можно даже если из твоих внутренних органов сделали фарш. Не спорю, мне могла помогать магия, текущая в моих жилах. Но я выживал, как таракан. А остальное несильно важно. Пусть мне и самому было интересно, за какие заслуги Смерть бережет мою шкуру. Это можно узнать только при личной встрече, к которой готовился давно. Как говорили русские – готовь сани летом. Ну, вот примерно так и можно описать эту ситуацию. Страшно ли мне думать о смерти? Нет. И тогда, и сейчас я принимаю смерть, как неминуемое, но не самое страшное. Страшнее люди, которые нас окружают. По дороге нас пытались догнать какие-то аборигены, которые, кажется, объединили племена, чтобы не было так страшно нападать на тот отряд, который находится под надежным крылом Большого кулака (так меня успели окрестить за ту драку). Разведчики успели дойти до нас. Но вот вернуться им уже было не суждено. Я не принимал активного участия в геноциде (среди разведки были и совсем молодые парни), несмотря на свое обещание истребить все племя. Там в принципе моя помощь не требовалась. Остальной отряд быстро справился с слежкой. А остальные так и не смогли нас догнать. Или просто побоялись. А на базе нас уже ждал вертолет. Пилот нервно барабанил по стеклу и осматривал местность в поисках движения. Увидев нас, тот оживился. - Он не полетит с нами. Зря ты его тащил все это время, - Сеньор говорил с сталью в голосе. Не хотелось спорить даже, но я поборол в себе неприятное ощущение. - Это Ваша благодарность за спасение? Он даже не знает, кто мы. Ему просто надо в Россию. А транспорт сюда ходит нечасто. - Это сейчас он не знает, кто мы. А потом по секрету всему свету. Ты хочешь рискнуть? - А мне разве есть дело до огласки? В этом случае к стенке пойдут все неугодные тебе. Я еще не забыл, что в этом списке я на первом месте. - А ты смышленый. И все равно нет. - Я не пойму, у тебя совсем нет совести? – неожиданно для всех, особенно для меня заговорил…. Нет. Заговорила Бренди женским приятным и очень мелодичным голосом, несмотря на маску на лице. Я пошатнулся и едва не упал от такого поворота. Все слова в миг вылетели из моей головы. ВСЕ ЭТО ВРЕМЯ Я ОБЩАЛСЯ С ДЕВУШКОЙ. И даже не подозревал о таком исходе. Как это вообще возможно? Это сколько в ней должно быть силы? Или сколько здесь пробыть? - Так ты девушка….??? Та с усмешкой подхватила меня за локоть и, кивнув, откинула капюшон плаща. У нее оказались длинные каштановые волосы, падающие ниже талии крупными кудрями. - Как, мать твою, это возможно? - Ты с ней больше двух недель и даже не уточнил ее пол? - Ты не знаешь, что ОНА вытворяла все это время. Там сомнения отпадают вместе с предположениями того, что перед тобой представитель женского рода. Сеньор вздохнул. Он тоже не ожидал такого мастерства перевоплощения. Или скорее просто уже хотел повторно сказать «нет». - Так что? Все еще не берете на борт? Уточнила Бренди (на тот момент я понял, что стоит уточнить у нее более приличное имя), а за грудки взяли меня. - Ты хоть знаешь уровень опасности? - Имею представление. Для вас пустой звук про то, что она спасла меня. Вы меня и бросили, собственно говоря, в той палатке. Но вот вас бы на этом месте сейчас не было бы, если б не она. И давайте без предвзятости. - Выбирай – или ты, или она. - Он не будет выбирать, - вмешалась девушка с недовольным лицом, - он такой же человек, который еще и помог вам. - Ты сейчас заступаешься за него, не зная, кто он такой на самом деле? - Мне все равно, каков он внутри. А все то, что снаружи, это лишь оболочка из-за обстоятельств и жизни. Мне все равно не стать его женой. Мы переглянулись с ней, словно уточнили друг у друга правдивость слов. - Ты странно выражаешься для человека, который прожил в джунглях. - Наоборот. Я прожила в джунглях настолько долго, что могу с точностью сказать про внутренний мир. Мы его бережем, как зеницу ока, огораживаем от жестокого мира. Но при этом мы снаружи становимся черствее, злее, осторожнее, у нас пропадает доверие. И кто виноват в этом? Стервой не рождаются, стервой становятся от жизни. Надеюсь, вы поняли меня. - Предельно. Но как это поможет сейчас? Вы заступаетесь друг за друга так, словно знакомы с детства, а не две недели. - Мы не можем заступаться друг за друга? При общении с Вами у меня теряется всякая надежда на светлую часть этого мира. Добро обычно побеждает зло. Но в суровых реалиях этого мира, увы, невозможно даже на миг задуматься о могуществе света. Но его силу можно увеличить своими добрыми поступками. Только это не вяжется с Вами. Если хотите, чтобы он выбирал, то я готова остаться здесь. Посидела здесь несколько лет, ничего, еще посижу. Мне-то что? Я с джунглями знакома. А вот он выживет? Да на нем живого места нет после Ваших приказов. Если для Вас так важны приказы, то позаботьтесь хотя бы о тех, кто может их исполнять. - Вот тут не беспокойся. У нас всегда найдется замена на ушедшего. Незаменимых нет. - Уверены? Вы считаете, что все одинаковы? - Да. Девушка хмыкнула, опустив голову. - Так ты ставишь выбор перед ним? - Я выбирать не буду. Если она сказала, что готова остаться, то тогда я останусь с ней. Вдвоем проще выживать, - я подал голос, тихо выдохнув. Да, во мне набиралась смелость, и это было заметно. Сеньор усмехнулся, удивившись такому заявлению. Его лицо застыло в гримасе удивления и недовольства. Непонятно даже, чего было больше. Он вздохнул. - Что? Вы все равно хотели оставить меня здесь. Уже нет желания? Теперь для Вас от меня больше пользы? - Да как ты говоришь со старшим по званию? – мужчина схватил меня за грудки и притянул к себе, приподняв на носках, чтобы мы оказались на одном уровне. Я прикрыл глаза, едва сдержав болезненный вдох. Бренди оттащила нас в разные стороны. Интересно, откуда у нее столько смелости? Неужели джунгли учат такому? Было интересно, но проверять на себе желания не ощущалось. Тогда. А сейчас? Сейчас хочется немного отдохнуть порой от всей этой суматохи, шума и гастролей. Да, это намного лучше, чем валяться в пыли, но от всего надо отдыхать временами. - Правда в глаз попала? Да? – я сжал зубы настолько, что желваки свело судорогой. - Берем обоих, - только выдохнул Сеньор, осматривая нас таким взглядом, будто в мечтах он нас уже поженил и сейчас хотел разлучить, - пять минут на посадку. В наш разговор никто не встревал, хоть и кому-то хотелось. У кого-то это было написано в глазах, кто-то это прятал глубоко в душе, но для меня это оставалось читаемым. В пять минут мы уложились довольно легко. О произошедшем никто не говорил, хоть и хотелось. Это желание стояло комом в горле, но при начальстве не поворачивался язык даже тихо поблагодарить меня за спасение. А мне было все равно. Я помог тому, кто спас меня. Это было так давно, будто в прошлой жизни. Как же быстро я начал меняться. Больше решимости, твердости, жестокости. Последнее до сих пор мне хочется выкинуть из своей души, куда подальше. Но это стало частью меня после всего случившегося. И это самое грустное. По дороге мы говорили немного. Даже Бренди было неловко за то вранье, которым она окружила меня. Она сняла маску. Под ней оказалась молодая девушка, по которой можно сразу было сказать, что ее жизнь не проходила среди царских покоев и пышных балов. Суровое, спокойное лицо с ямочками на уголках губ, прямые брови, одна из которых была рассечена едва заметным шрамом. Едва вздернутый носик придавал ей милоты и детской наигранной злости. Потрескавшиеся выцветшие губы постоянно были плотно сжаты, будто они сдерживали что-то опасное и таинственное. Ее глаза переливались на свету между серым и зеленым цветом, от чего становились только более притягательными. Они будоражили душу, играя на ее нервных пучках. - Меня Даша зовут, - единственная фраза, которая прозвучала от нее, адресованная мне. А я и не знал, как у нее спросить про жизнь в джунглях. Все же словами послушать интереснее, чем пытаться разобрать запутанные жесты. Трепетало ли мое сердце от мысли, что я почти дома? Было ли волнение, сводившее желудок? Нет. Я тихо радовался, что не умер далеко от Родины. И это все эмоции. Мне просто надо было отдохнуть. Поврежденное плечо ныло и напоминало о себе даже больше, чем прочие раны. Уснуть мне было не под силу. Неудобно, да и тревога не давала покоя. Дарью высадили в каком-то московском военном аэропорту, где нам дали добро на посадку. Ее проводили до ворот без особых вопросов, словно либо уже предупредили о ней, либо просто совсем не подозрительно, что высадили только одного бойца из остальных. Когда она уходила, мы не знали, встретимся ли еще раз. Обещаний не давали, говорить не о чем, чтобы намеренно назначать встречу. Плохое предчувствие подступало к горлу, перекрывая дыхание. Подозрительность звенела оттянутой тетивой. Что-то назревало. И я даже мог предположить, что именно. То самое, от чего не убежать и не спрятаться. Что ж, надеюсь, Александра все поймет и без особых вопросов поможет мне. И мое нутро не ошиблось в этот раз. Оно подсказывало верно. Не успели мы сойти с вертолета, как меня вызвали в допросную без мебели. Я сразу понял все. Со мной говорить никто и не хотел на самом деле. Собрав всю свою силу в кулак, я зашел в лифт и утопил палец в цифре «10». Наверное, все солдаты в этом здании были несколько не в своем уме, раз шли спокойно туда, где их будут бить. Мне даже не дали толком зайти в помещение, как сразу ударили под дых. Усталость и раны сказались моментально. Мои ноги согнулись. Сила притяжения, наверное, взяла бы верх, если бы не две пары крепких рук, схвативших меня за плечи. Меня приковали к колонне, заведя руки за нее. Много времени, чтобы привести меня в чувства, им не потребовалось. Вскоре я уже перекидывал свой гневный взгляд с Легионера на еще одного мучителя, чье имя мне было неизвестно. Они молчали, но при этом пристально наблюдали за мной, что было излишним. Я не двигался. Однако, на шаги повернул голову в сторону выхода, откуда явился Сеньор и сразу же ударил меня в живот. Его мизинец попал мне по ране. Вроде и несильно, но моему организму хватило. Меня скрутило в три погибели. - Тебя предупреждали. И много раз говорили, что мы не спасатели. Ты, видимо, не понял с первого раза. - Иногда надо вспоминать, что ты человек, а не зверь. У вас это вылетело из головы настолько далеко, что даже нет смысла пытаться догнать. - А ты не слишком развязно говоришь со старшим по званию? – он схватил меня за горло, а я лишь оскалился на пару мгновений, - тебя явно надо приструнить. Не забывай, что мы готовы были тебя оставить в джунглях. И сейчас можем. Сеньор отпустил меня и сделал пару шагов назад. Я лишь шумно втянул воздух носом, но, поняв, что этого недостаточно, пришлось еще и задышать ртом. Руки сами напряглись. - Пустой, с Легионером он уже знаком, а вот твою силу ему следует сейчас узнать. - С удовольствием, - хмыкнул лысый тучный мужчина с шрамом под левым глазом. Типичный амбал или вышибала в баре. Даже одет похоже. Страх встал комом в горле. Пришлось постараться, чтобы оставить лицо спокойным, проталкивая ком ниже. Я прикрыл глаза, готовясь к худшему. Что ж, здесь уже есть моя кровь. Если им так надо, то препятствовать увеличения ее количества мне не под силу все равно. Первый удар не заставил себя ждать. Он подкосил меня. Перед ногами тут же появились красные капли крови. Второй, кажется, должен был последовать следом, но этого не случилось. На удивление. Меня прикрыли собственным телом. Я бы сказал телами. Пришла половина отряда, в котором мне «посчастливилось» служить. Я даже не сразу поверил, увидев десяток спин перед своим лицом. Свистун даже помог мне прочно встать на ноги и подставил свое плечо. - Да вы офигели совсем? С ума посходили что ли? Кого вы защищаете? Этого ненормального, который нарушает все правила и законы? Вам это еще аукнется. - Как? Отправите в глухомань? Так это не в первой, - право голоса взяла Сирена. Но по тем лицам, которые я видел, было понятно, что многие хотят выговориться, - мы ж биомусор, меняемся постоянно. Я вообще удивлена, как мы вообще еще живы вшестером, считая Вас самих. Бес всех нас защищает, везде первый по Вашим приказам. И он хоть слова сказал? Нет. А ведь он мог показать свой характер, показать, что и у него есть голос. - Только пусть попробует вякнуть что-то на нас. - Ну, вот видите, Вы его с землей мешаете, он терпит больше всех нас вместе взятых. Да не будь в нем этой магии, он бы умер вообще давно. Я горжусь, что мне удалось познакомиться с таким человеком. Я давно хотела это сказать, да боялась голос поднять. Ждала удара, боялась за родных. А он не боялся. Он знал и знает, что вы можете в любой момент явиться к его родителям и сделать то, что даже в кошмарах страшно увидеть. Он смирился с этой мыслью. А я все ждала, когда вы отпустите моих родственников за мое примерное поведение. Какой же наивной я была. Господи. До меня только дошло, что нечего ждать. Некого. Давно надо было понять, что ни папа, ни мама домой не вернутся. Бес давно понял, что не на кого положиться и от этой жизни радости ждать не приходится. Ее надо строить самому. Он дал мне понять, что я одна во всем мире. Именно этим и занимаются здесь – отнимают меня и у меня всех и вся, оставляя в душе только пустоту. Здесь глупо верить и ждать возвращения жизни на круги своя. На нее смотрели с удивлением. Все. Даже я. Хотя, наверное, это было самым очевидным. Ведь за меня никто никогда не заступался. А тут сразу половина всего отряда. В сердце почти сразу закрался паразит, твердивший о том, что все это имеет корыстную основу, что мне придется за это заплатить. И этот паразит не хотел замолкать. - Это он тебя научил так выражаться? - Он научил не бояться. - Всех нас. Мы всегда посылали его вперед. Он был и пока остается пушечным мясом. И он никогда ничего не сказал против приказов. Да, нам тоже достается от вышестоящих по званию, но не так, как ему. Так, где здесь справедливость? - Он заслужил хоть каплю внимания к себе. Поверьте, он так и будет молчать. Я не знал, как реагировать на все происходящее. За меня не заступались мои коллеги. А сейчас я чувствовал, что все слова сказаны ими идут от чистого сердца, а не с целью позлить начальство или успокоить меня. Нет. Им, наоборот, хотелось сказать, что они рядом, не для успокоения, а для подтверждения всех слов. У Сеньора начал дергаться глаз. Причем не фигурально. Он сжал кулаки и шумно выдохнул. - Он не достоин ничего, кроме ударов после всего того, что он сделал. Он слизняк, что вечно путается под ногами. - Слизняк? – подключился даже Прихлоп, которого я заметил только сейчас. Удивительно с одной стороны, а с другой он стоял так, что едва попадал в поле зрения. Мужчина едко посмеялся, - да он спас нас после того, как мы же его и бросили там, в джунглях. И с какой целью? Чтобы его сожрал кто-нибудь. И ладно бы выбрали гуманный способ. Так нет. Его оставили без огонька надежды на выживание. - То есть все вы готовы высказаться о том, какое плохое начальство только потому, что одна выскочка с суперспособностями спасла нас? Это его долг. Он обязан был. И будь у меня возможность, я бы приказал нас спасать, - каждое предложение Сеньор выделял, словно придать им такой важной, какой только могут издаваться приказы. - Да откуда вы вообще могли знать, что он жив? А сейчас еще говорите спасать нас. Сеньор шумно выдохнул, а Пустой перегородил ему рукой дорогу. - Позже воздай им по заслугам. У тебя над ними вся власть. Пусть сейчас тешат свое самолюбие. Легионер уже ушел в неизвестном направлении. Ему было абсолютно неизвестно, что происходит здесь. Двое других только переглянулись, о чем-то задумавшись. Но больше они не сказали и слова. - А ключи? Или вы хотите его здесь оставить? - Пусть выбирается, как хочет. Ну, или помогите ему. Там уже, как хотите. Сеньор строевым шагом покинул комнату, а Пустой засеменил следом. Выглядело жалко. С долей животного страха. Им вслед смотрели недолго. Вскоре все повернулись в мою сторону. - И у кого есть ключи? – вздохнул Свистун, смотря в мои мутные уставшие глаза. Я медленно приходил в себя и начинал анализировать ситуацию со стороны реальности. Сирена развела руками. - На такое я не рассчитывала. Ни у кого не нашлось даже отмычек. Руки начинали затекать. - Придется потерпеть. Я лишь усмехнулся. - И это называется потерпеть? - Ну, да, действительно. Прихлоп куда-то умчался. Я слышал только, как его шаги стихают за моей спиной. Свистун же резко стал серьезным. Он схватил меня за шею и оголил ее слева. Точку укола, которая только стала бледнее. Сначала я хотел дернуться, показывая свое недовольство, но после понял, что все равно это бесполезно. - Что это? Сирена заглянула ему под руки, разглядывая точку. - Боюсь, это то, о чем я подумал, - со вздохом изрек парень. Его голос не понравился мне. От него по моей спине проскакал десяток мурашек, не оставляя спокойным ни один нерв. - А о чем ты подумал? На мое лицо уставилось семь пар глаз. - Я останусь спокойным, даже если мне сказать, что у меня рак, - я намекнул на спешку. - Мне кажется, это чип. За тобой следят. - И давно эта точка у тебя? - С тех самых пор, когда меня вернули из отпуска. - То есть не так давно? - Да, всего около месяца, не больше. Может, уже отпустите мою голову. Сирена скинула руку Свистуна с моей шеи и в добавок одарила его недовольным взглядом. Тот лишь вздохнул и сделал шаг назад, осматривая меня такими удивленными глазами, словно видел меня впервые. Или вспомнил про мои раны? Может быть. Я не стал лезть ему в голову. Мне это не надо было. - Давайте узнаем, что это за фигня у него после того, как отсоединим его от этого чертового столба? Кто-то только кивнул и стал разглядывать цепи. Мне была видна только часть этого удрученного взгляда. Однако, им все равно пришлось дождаться возвращения Прихлопа. Ключей при нем не было, но и отмычкой каждый из присутствующих владел в совершенстве. Поэтому вскоре меня уже поддерживали за руки, чтобы у меня не было желания скатиться на пол. С шеей они возились почти два часа. Их опасения подтвердились. Мне в шею воткнули чип, который отслеживал мое местоположение. Но у них не нашлось оборудования для извлечения этой фигни, которая в целом не доставляла организму никаких хлопот, но вот доставляла проблемы в перемещении. Я, не привыкший к такой заботе, коротко поблагодарил их, а после спешно удалился, по дороге звоня Александре с просьбой встретиться в парке. Язык у меня не повернулся сказать, что мне нужна помощь с медицинской точки зрения. Но ей предстояло об этом узнать.