Отряд недобровольных добровольцев

Прошло полгода или около того. Не буду подробно рассказывать, что было за эти шесть месяцев. Дни тянулись обыденно и скучно. Операции не отличались друг от друга. После некоторых я оказывался раненным или избитым теми, кто называл себя моим начальством. Пусть даже против моей воли. Отпуска после той истории мне никто так и не дал. А с каждым новым убитым моя психика летела все ниже и ниже. Образ той девушки выбрался из кошмаров и стал меня преследовать. Я не знал, куда от него деваться. Я не знал, как избавиться от этого образа. Мне казалось, что я сойду с ума. Понимала меня одна Сирена. Лидии просто не мог рассказать. Неизвестно, как бы она отреагировала на эту новость. Мне не хотелось ее потерять. Да и родителям я не говорил об Ольге, хоть и ездил к ним временами. А вот у Сирены не находилось слов для поддержки меня. Мне нужно было отдохнуть. А об отпуске можно было и не думать. К сожалению. У нас не было понятия попеременного труда. Я так и продолжал трудиться в той группе. Однако, она шла к своему логическому распаду. Стали все чаще появляться ссоры между участниками. Я старался не участвовать в них, но иногда все же не сдерживался. Да и к тому же, я заинтересовался переводом песен на русский язык. У меня был талант подражания других голосов. Может, конечно, появился благодаря магии, но я решил его развить и попытаться петь голосами других известных личностей. Так или иначе людям нравилось. А я боялся последствий, хоть и никому не говорил на работе о своем увлечении. Но я работал не барменом в ночном клубе. Мы сеяли хаос и смерть. Нас этому учили. Уже друзья замечали перемены во мне, но добиться причины им не удалось. Да, может, мне следовало бы выговориться. Но как они отреагировали на мое заявление? Я сейчас понял, что слишком зависел от чужого мнения. Может, просто привык, что за несогласие бывает максимально неприятно. Мне так и не пришла в голову мысль разузнать о том загадочном Евгении, которого я пытался спасти в горах, в его сфере. И как я понял, эта сфера постепенно становилась и моей. Это все же лучше, чем быть вечно битым и непонятым. Об операциях я старался забывать, и помогали мне в этом концерты. Нас отправили на очередное задание. И именно оно подкосило меня окончательно. В этот раз нам дали почти два часа на сборы. При этом брали мы вдвое больше того, что прежде. Назревало что-то серьезное. А о сроках даже молчали. Не боялся один только Мертвец, не знавший иной жизни. Мне было просто все равно. Хотелось избавиться только от кошмара. Курс вертолета узнать нам никому не дали. Не хватало только попасть еще на какой-нибудь полигон для подопытных крыс в виде людей. Но все оказалось не таким плохим. Да, нас доставили в центр, огороженный высоким забором, но здесь находился отдел по борьбе с какой-то определенной преступностью. Кажется, нас представили, как наемников. Что ж, тогда неудивительно, почему нашу помощь приняли. - Ну, и кто из них лотерейный билет? – нас встретил высокий мужчина с взъерошенными волосами цвета немолодого каштана. Его шустрые глаза были в тон шевелюре и бакенбардам. Одет в форму без знаков отличия. Я даже какое-то время ломал голову над тем, к кому его отнести – к полиции или спецназу. Пока у меня в голове вырисовывались предположения по его принадлежности к структуре, меня вытолкнули вперед, как какую-то заводную игрушку. - Он. Я вернулся в реальность и покосился на Сеньора с недовольным выражением лица. Значит, о моих способностях он уже растрезвонил. Нигде нет покоя. - Я Денис. Рад знакомству. Сразу все ваши имена я не запомню, но постараюсь, - обращаться-то обращался он ко всем, но вот смотрел почему-то только на меня. Мне стало не по себе. Его душа была темна, а цели вопроса о моих способностях я не увидел. Что ж, хотя бы к боли не привыкать. В прочем, как и к недостатку сил для магии. - Мы уже прилично пытаемся их поймать. Наша цель обезвредить их, но, кажется, что у нас крыса, так как мы вечно позади. Почти на два шага. Задача ваша паранормального найти его. Или причину, почему мы отстаем. Я нахмурился и шумно выдохнул. - Есть вопросы, Бес? Меня передернуло. Сеньор любой ценой хотел помочь невесть кому. Видимо, ценник за эту работу перевалил за рубли в иностранную валюту. Интересно, что тут такого. Надо было разобраться. - Никаких, - сухо ответил я и двинулся следом за Денисом. Моему примеру последовали остальные. Здесь оказалось подобия общежития. Отдельное здание подобное казарме, только в каждой небольшой комнатке помещался лишь один человек. Так даже спокойнее. Хотя бы нет болтовни на ухо, которую даже слушать не хочется. Но со мной хотел поговорить Денис. И что ему надо? - Привет. Тебя Бесом назвали, верно? - Верно. Он вздохнул и потупил взгляд, словно хотел узнать мой семейный статус. Но, благо, обошлось. - А есть реальное имя? - Мы пользуемся прозвищами. Так что не стоит узнавать то, чем запрещено пользоваться. - Ты извини, что я тебя так назвал. Твой отдел славится суровыми порядками. Думаю, не обидел. - Ты обидишь меня, если будешь двуличным. - Я вижу в тебе силу спасения, а не какую-то проказу. Тебя считают проклятьем и лотерейным билетом твои же люди. - Сеньор мне начальник. - Тем более…. Вы должны уважать начальство, а не бояться его. - Это ты ему скажи, да только смотри – зубы долго растут. Тот кивнул. - Это задание очень важно для нашего благосостояния и карьеры. Эту организацию мы ищем уже третий месяц. - Мне нужно познакомиться с каждым. Даже высшим начальством. - Что? – Денис встал с железного стула, куда решил безмятежно устроиться, - ты подозреваешь начальство? - Доверяй, но проверяй. Слыхал? - Ну, слыхал. Ладно, если так надо, придумаю что-нибудь. Он спешно вышел, словно не ожидал, что я окажусь таким холодным. Ему явно предстояло узнать больше о нашем отделе. А мне, желательно, о них, так как было не по себе от одного отсутствия опознавательных знаков. *** Не буду расписывать, как я почти месяц пытался хоть что-то узнать о ненадежном отделении. Меня торопили, хотели быстрого результата. И как им объяснить, что это процесс не быстрый? Они просто не слышали. А Сеньор вставал на сторону скорости. Здесь мне приходилось полагаться только на себя. Наконец, мне удалось найти того, кто портил жизнь отделению. Молодая девушка с двумя изумрудами вместо глаз, пылающими любопытством и радостью. Ей удавалось оставаться счастливой при любых обстоятельствах. Сложно различить, что это всего лишь маска лжи. Мне даже не сразу поверили, пока я не показал ее дела вне стен работы. Но после оказалось, что у нее просто не было выбора…. Об этом мы узнали лишь после того, как зашли в обширное здание на окраине безымянного города. Оно было частично заброшено, от чего немного обветшало. Не скажешь, что здесь кто-то есть кроме крыс. Но здесь нашлись заложники, которых держала вооруженная толпа. Эта стычка обещала быть более масштабной, чем три предыдущих, в которые нас ввязали. - Это же родители Ирины… - послышалось из-под черной маски у меня за спиной. Сослуживец узнал родственников подруги по оружию. - Живых мы не оставляем… - проговорил Сеньор достаточно громко, чтобы его услышали все. Меня передернуло…. Он же легко мог лишить жизни и саму Ирину. Перед глазами возник образ Ольги. Она едва ли не рыдала. Она умоляла сохранить жизнь этим людям любой ценой. - Мы здесь наемная сила…. Я не хочу перечить Вам. Но не будет ли потом проблем? Это родственники не наших людей, - мой язык заговорил меня. В желудке противно захолодило. Сирена ужаснулась. Она пошатнулась, словно боясь того, что видит меня в последний раз. Сеньор был настолько удивлен моей наглости, что ему потребовалось несколько минут на ответ. Но у него нашлись силы не выносить сор из избы. - Да, ты прав. Терять тех, кто нас кормит, не резонно, - полковник посмотрел на Дениса, который направлял своих людей вглубь здания. Мужчина остановился и по глазам понял, о чем шла речь. От такого удивился и он. - Так что скажешь? По чьим правилам действуем? - По… Мне было тошно слушать их. Все равно на то, что будет. Плевать на мнение. Мне важна человечность хотя бы внутри себя. Нет. Я не хочу даже слышать о расстреле невинных людей, которые надеялись почувствовать еще хоть раз глоток свободы. Увидеть свою дочь. Я чувствовал, как Сирена смотрит мне вслед, все больше поражаясь моей смелости. А в груди Сеньора пробудилась ярость. Что ж, это означало только одно. Ну и пусть. Я был уже готов. За это время они натренировали мое тело. После третьего допроса я научился стоять даже после четвертого удара. А почти три месяца меня уже не роняли семь ударов. Я не хвастаюсь. Нет. Это то самое, что мне хотелось познать в самый последний момент. У меня не было желания узнавать решения власть имеющих. Я же лишь машина, которую никак не могут сделать полной копией других. Даже Сирена не могла донести до меня итога переговоров. *** Когда все закончилось, я одним из последним вышел из здания. И, кажется, зря я это сделал. У меня была привычка проверять все за всеми. Меня натаскали на это так же, как и на то, чтобы я шел впереди и тратил магию. Силу, о которой у Богов не надо просить. Слишком большую ответственность на себя вы возлагаете, прося подобное. В небольшом закутке, куда заглядывают только специально, в ряд лежали четыре тела в гражданской одежде. Они стали заложниками у террористов, которые либо издевались над жертвами, либо запрашивали за них космическую цену. Ирину и ее родителей оставили в живых. Но вот других…. Не пожалели. Я вышел оттуда с пустым взглядом. Меня уже ждали из последних сил. Наверное, будь я обычным, меня бы даже не дождались и сравняли с землей бы, как и все это здание. Совсем неудивительно, что тела сложили там. От них скоро ничего не останется. Сирена схватила меня за руку и затащила в грузовик, который тут же сорвался с места и бросился подальше от этого проклятого места. Со мной никто не говорил. Это давило даже больше, чем разговор на повышенных тонах. В том здании мы не задержались. Забрали свои вещи, погрузились в вертолет и отправились в Москву. Сеньор уже дал понять, что тепла мне не ждать. И даже отдохнуть не дал, как вызвал меня. Описывать разговор я не хочу даже во сне, пусть и самое тяжелое лучше всего в первую очередь выкладывать. Скажу, что мне пытались вбить, что отсутствие эмоций – это хорошо. Так и должно быть. Ты должен быть бесчувственным эгоистом, который думает только о цели, поставленной выше. А за проявление эмоций должно быть наказание, которое ты должен принимать как часть урока. Как я вернулся домой, сам не помню. Но если к боли в теле можно было привыкнуть, то сейчас болела еще и душа. Меня пытались втоптать за уникальность. Я не понимал, чем это плохо. Ноги подкашивались, но лечь мне не дал дверной звонок. Я успел только надеть чистую футболку, чтобы не пугать гостя. На пороге стояла Лидия. Она все поняла по одним только глазам и ужаснулась. - Олег… - я никогда не забуду, как жалостно прозвучало от нее мое имя. - Лида…. Что ты здесь забыла? - Ты на звонки не отвечал два месяца. - А… прости, пожалуйста. У меня были дела за пределами связи. Я тоже очень скучал по тебе, но хотел навестить только утром. Если успел бы. - Тебя снова без отдыха куда-то отправляют? – она зашла внутрь. Стоило ей отвернуться, как я пошатнулся. Да, организм просил отдыха. А его как всегда будет недостаточно. - У нас такой график. - А уволиться никак? – Лидия подошла ко мне. - К сожалению, это очень сложно. Я уже пытался. - Но так продолжаться не может…. Господи, что с тобой? – девушка все-таки заметила, что я даже дышу через силу. - Работа тяжелая. Ты же помнишь, как я лежал почти год назад раненным? - Так ты ранен, - она уже хотела меня подхватить под руку, но я сделал шаг в сторону. - Не так серьезно, как тогда. - Но ты ранен. - Ничего страшного. - Почему ты не в больнице? - Не надо в больницу. Только, прошу, не настаивай. Мне придется там многое объяснить, чего мне совсем не хочется, - я взял ее ладони в свои, - я люблю тебя, поэтому хочу, чтобы у тебя все было хорошо. - Ты меня прогоняешь? - Что? Нет, конечно. Клянусь, - лучше бы я прогнал ее тогда, - поехали до Саши. Прямо сейчас. Забудем, что мы богачи. Поживем для себя. - Как же твои раны? - Я их исцелю, - мне вдруг захотелось нарушить все правила. Уйти, убежать, исчезнуть. - Как? - Мне понадобится время, но смогу. - Но тебя искать будут. - Будут, но мы скроемся. Построим свой рай. Уйдем туда, где нас не найдут. - Но а как же музыка? - Будем там писать музыку. Я покрашусь, - забегая вперед, я скажу, что я покрасился. Она улыбнулась, увидев, что ради нее я готов на все. Пусть даже впереди за такое меня ждет смерть. - А поехали. Я устала ждать и волноваться за тебя. - Встретимся через двадцать минут на лестничной клетке. Я соберу самые важные вещи. Ты тоже много не бери. Мою машину знают, поэтому я оставлю ее здесь. Мне еще не совсем верилось тогда, что я вообще способен на подобное. Одно дело оставаться не похожим на окружающих. А другое побег…