Отряд недобровольных добровольцев

Я опустил голову, терпеливо ожидая, пока ей вернется способность говорить. Лидия сглотнула, держась за сердце. - Напугал. - Прости, я не хотел. - Привет, - она с улыбкой забыла про конфуз. - Привет. Ты хотела меня видеть? - Да, мы редко видимся. А я успела привыкнуть к тебе. Я прикрыл глаза, борясь с каким-то странным уколом, попавший в самое сердце. Вздох выпустил его. - Извини, у меня много дел. Устаю очень. - Тогда тебе стоит больше отдыхать. - Ты мой отдых. Лида посмеялась, а после сохранила у себя на губах улыбку. Такой я и запомнил ее. Счастливой вопреки ветрам. Прямой, даже упрямый взгляд. Челка, закрывающая половину глаза. - Ты звала меня по какой-то определенной причине? Извини, что так наседаю на причину. Просто я только вернулся. - Ты устал? – девушка только заметила, что у меня разбита губа. В ее глазах взметнулся испуг, - у тебя… Я перехватил ее руку, которая потянулась к моей щеке, и поцеловал ее. - Не переживай. Это временно. Так что на счет причины? - Я хочу тебя познакомить с одним человеком. Он музыкант. Я был удивлен такому. Уж к чему, а к этому точно не готовился. С кем-то познакомиться? Мне тогда казалось, что это просто невозможно. Но обратное начала доказывать именно Лидия. - А когда хотя бы? - Сейчас, я думаю, уже поздно. Пока доедем. Так что давай завтра? Я едва смог заставить себя улыбнуться. - Ты уверена, что это хорошая идея? - А почему нет? Я пожал плечами и виновато опустил голову. - Просто есть некоторые вещи, которые не объяснить. - Тогда и не пытайся их объяснить, а я хочу познакомить тебя со своими знакомыми. - Тогда мне придется тебя знакомить со своими, которые не особо жалуют отношения, несмотря на то, что у каждого есть вторая половинка. - Если ты не хочешь, не знакомь. Ты мне ничего не должен. Не переживай за это, - в ее голосе звучала просьба. Ей хотелось представить меня этим людям, как будто она уже знала мою судьбу. С чем я свяжу свою жизнь. Я вздохнул и кивнул. - Только с условием, что ты не будешь говорить о том, где живу. - Почему нет? - Тогда будет понятно, что я богат. А единственное богатство для меня – это ты. Лида улыбнулась и кивнула. - Хорошо. Я не скажу. - Спасибо. Тогда я подготовлюсь к встрече. - Я вижу, что тебе дается это нелегко. Спасибо, что решил продвинуться. - Я хочу узнать тебя поближе, - я улыбнулся и обнял ее. А дальше все как-то перемешалось. Сознание куда-то уплыло. Она прижалась ко мне и прильнула к губам. Чтобы не смущать народ, я поднял ее на руки и понес к себе домой. Знай, она меня, может, и предположила, что у меня отовсюду топорщится оружие, а дом живет своей жизнью за счет хлопков. Но у нее даже не было предположений о работе, поэтому можно было не бояться, что ее сердце забьется чаще от страха. Что было дальше, думаю, описывать не стоит. Следует отметить, что синяки Лида заметила уже позже, а до этого была увлечена страстью. Мы уснули под тусклым освещением бра и забыли обо всех своих проблемах. А на утро мне пришлось столкнуться с ее изумлением. Хотя, может, ей просто не хотелось отрываться от процесса, потому не заострила на этом внимание. Она отдернула руку от пореза на ключице, которая лежала там все это время. Но я даже ни слова не сказал по этому поводу. Девушка тяжело вздохнула и прикрыла глаза. - Откуда у тебя это? - Не волнуйся. Ты в полной безопасности. - Я за тебя волнуюсь, - Лида отогнула край одеяла и слегка коснулась моего бока. Я взял ее руку в свое и посмотрел в ее испуганные глаза, сдерживая болезненное выражение лица. - Со мной все будет хорошо. Не надо волноваться. - Кто тебя так? Ты в кредит взял эту квартиру? - Нет. Это подарок. И дело не в квартире. А в работе. Я не криминальный авторитет. И даже не охраняю никого со стороны криминала. - А жаль. Всегда мечтала стать из пай-девочки тигрицей бандита. Я посмеялся и поцеловал ее в макушку. - Похоже, мечта сбудется не со мной. - Да и черт с ней. Мне хорошо с тобой. - Ты так и не позвонила своим друзьям. Ты уже передумала меня знакомить с ними? - Нет. Назло тебе познакомлю. Девушка коварно посмеялась и почти полностью легла на меня, старательно обходя все травмы. Только она не знала, что болью отдается все тело. А я не хотел говорить. Иначе Лидия стала бы осторожничать. А теплых прикосновений, как правило, мне вечно не хватает. Наслаждались нирваной мы недолго. Лида вдруг решила, что пора сообщить друзьям о приезде. Девушка оторвалась от меня и ускользнула в ванную. А я смотрел ей вслед. Тело не хотело отрываться от нежного блаженства, но мне пришлось его заставить. Мы с ней столкнулись в коридоре. Она улыбалась, желая сообщить, что их ждут. Я кивнул и ушел приводить себя в порядок. Через два часа мы уже решали, как нам поехать. Моя машина была достаточно дорогой, что сразу выдавало мой статус. Лидия не водила. Поэтому пришлось остановиться на такси. Ехать пришлось достаточно далеко. Но это было время для диалога об этих друзьях. Однако, девушка не стала сильно вдаваться в повествование, вспомнив про раны. Поэтому мне удалось даже погрузиться в легкую дрему, которая была прервана остановкой автомобиля. Мы вышли в типичном московском районе, где жили люди с средним или низким уровнем заработка. Мимо нас прошла какая-то старушка с улыбкой до ушей. Она узнала девушку, а меня одарила недобрым взглядом, словно прочла мою душу. Мне стало не по себе. Я тогда, да и сейчас, вечно опасаюсь раскрытия своей добродушной личины. Не хочу, чтобы кто-то боялся меня. Но все обошлось. Бабушка прошла мимо со вздохом. А мы поднялись наверх. В квартире, за дверью, нас встретили двое парней. По внешнему виду им было немногим больше моего, а как после оказалось это было правдой. Один был лысым, но отращивал козлиную бородку. Его глаза прятались под линзами очков, из-за чего темный шоколад становился светлее. Овальное лицо сглаживало скулы. На нем была в темно-серую толстовку с иностранной надписью и темные брюки. Волосы второго, наоборот, торчали в разные стороны. На тот момент мой оттенок был похож с его, но постепенно у меня они потемнели до черного после окрашивания в яркий цвет. О чем и не жалею. Но если говорить о втором, то цвет его глаз был чем-то средним между шоколадом и рожью. На нем была белая футболка и синие джинсы. Да, они даже решили привести себя в порядок. Интересно, кем она представила меня им. - Фарит, - первым представился с бородой, пожав мне руку. - Саша, - дождавшись своей очереди, изрек второй. А меня решила представить Лидия. - Это Олег. - Рад знакомству. - Взаимно. - Проходите. Квартира была обычной в сравнении с моей на тот момент. Но и не надо было щуриться, смотря на журнальный столик. Вот этой простоты не хватало для деревенской души. Они отвели в комнату, обустроенной под студию. Здесь же стояли музыкальные группы. Меня заинтересовали гитары. Я не стал снимать кожаной куртки, так как под ней на правой руке красовались бинты. Не очень хочется показывать перед знакомыми своими проблемами. - Умеешь играть на гитаре? - Не сказал бы, что профессионально, но навык есть. - Хочешь попробовать? Я удивленно улыбнулся. Саша протянул электрогитару. Лидия села на краешек дивана, наблюдая за нами. Я решил попробовать сыграть. Никогда не думал, что мне поможет начальный навык игры на гитаре. Я мог, конечно, улучшить свой навык за счет магии, но тогда мне почему-то даже не пришло такой идеи в голову. - А вы где-то играете? - Мы группа ПопКорн. - Извини, не слышал о такой. - У нас не очень получается ее расширить. А вот ты хорошо играешь. - Спасибо. Я давно забросил ее. - И зря. Слушай, у нас не хватает гитариста. Не хочешь присоединиться? Я опешил от такого предложения. Сказать, что я оказался в шоке – не сказать ничего. Мой взгляд опустел и наполнился одновременно. Тишина воцарилась такая, что казалось – ее можно потрогать. От меня ждали ответа. - Вы обо мне ничего не знаете, у меня дел много. Не знаю – смогу ли. - А где ты работаешь? - Охранная сфера. Физическое лицо охраняю. - Высоко поднялся. Платят-то достойно? - Мне хватает. - Это самое главное. Лидия вздохнула, покосившись на меня. Она не стала раскрывать меня. - А ты сцены боишься? - Не знаю. Я выступал на утренниках, но это было давно. Да, очень давно, будто бы в другой жизни. С той беспечной поры не осталось и следа. Зато от тех времен, когда мне приходилось балансировать между двух зол, остались шрамы. Причем, и на душе тоже. - Давай мы попробуем, а дальше решим. - Когда? – зачем-то спросил я, хоть и не знал, когда нас ждет следующая операция. А если разузнать? Не стоило – меня вряд ли просветят после вчерашнего. В руке противно укололо. В ответ мне только пожали плечами. - У нас Фарит этим занимается. Я покосился на парня, зашедшего в комнату. Тот удивленно оторвался от телефона и переглянулся с нами. - Когда выступление? Он выдохнул и пару минут не отвечал. Затем что-то нашел, о чем объявил всем нам. Думаю, не для каждого будет интересно узнавать точную дату проведения первого концерта с моим участием. А кто-то и даже не вспомнит меня. - Я подумаю, а пока изучу вашу музыку. Все-таки вы меня мало знаете, а я никогда не имел ничего общего с музыкой. - Мы тебя, если надо, научим. Фарит обратил внимание на мои костяшки. Долгий взгляд выдал его. Я опустил глаза на руку и понял, что в порыве драки хорошо стесал их. Спасибо, что парень был знаком с правилами приличия. Он сделал над собой усилие и поднял глаза выше. Я все-таки прикрыл ладонью костяшки и вздохнул. - И как давно существует группа? - Шесть лет. - Не такая и маленькая цифра. - Да, мы знаем. А ты долго в охране? - Нет. Год скоро… - проговорить последнее мне далось с какой-то нереальной тяжестью, словно от этих слов кто-то может умереть. - Ну, тоже цифра. Я усмехнулся. Лучше бы в этот год у меня были другие дела. Лучше бы поле копал, чем людей убивал. Это самое тяжкое бремя, которое лежало у меня на груди и душе. Мое лицо омрачилось печалью, что было замечено. Однако, почему-то вопросов не последовало. Кажется, они поняли, что сейчас не самое время для вопросов, поэтому решили, что лучше просто перевести тему. - Никаких хобби нет? - Нет, пожалуй, нет, - ответил я сразу, не став даже думать, - работы многовато. Мы говорили достаточно долго. Они пытались рассказать о себе, как можно больше. Я задал им много вопросов. Может, от привычки и сферы работы. Может, это был реальный интерес, и мне хотелось знать больше. О них, о группе…. Зато обо мне им почти ничего не удалось узнать. Я отвечал на каждый вопрос скупо и сухо, словно обрывал сухие листья с деревьев. Наконец, до них дошло, что разговорить меня не так просто, как оказалось. Я болтал на разные темы без умолку, но стоило упомянуть прошлое или просьбу рассказать историю из жизни, как я сразу замолкал и старался отшутиться. Уже ближе к вечеру Лидия собралась уезжать. У нее появились дела, а я просто не захотел задерживаться. Мне надо было еще подлечиться. Неизвестно, когда нас вызовут на следующее задание. Сообщат же едва не за час до вылета. *** Тело с наслаждением приняло горизонтальную позу. Я погрузился в полудрему, держа руку под подушкой на пистолете, словно иначе просто не мог. Меня никто не будил, никто не тревожил. А тревога оставалась. Но ничего не произошло ни на следующее утро, ни через день. Я решил согласиться на концерт на третий день раздумий. А что? Следовало бы что-то попробовать новое. Я денно и нощно думал о том, как кромсаю всех, кто попадает под мою руку. Это давило. Нужно было что-то новое. Может, там я смогу встретить Евгения. Он говорил, что выступает. У меня не пришло тогда мысли спросить ни у Фарита, ни у Александра поискать его по своим каналам. Ведь в каждой сфере все друг друга знают. Даже если и не знают, то обязательно слышал о том или ином человеке. Это было проверено. Вы знаете, что такое выступать впервые на сцене перед публикой, неся на своих плечах тяжкий груз? Бояться, что тебя расколят? Что тебя узнают? Я и сам не понимал, откуда во мне был такой страх, помня про отсутствие свидетелей после каждой операции. Просто это сидело под коркой. Однако, все было совсем иначе, чем я предполагал. Обо мне уже было сообщено всем слушателям, поэтому те с нетерпением ждали моего выхода. Сцена ликовала после того, как представили меня перед второй песней. Я не знаю, чем зацепил их. Да и сейчас вряд ли подберу слова, чтобы объяснить это. Кто-то скажет искренность. Но я добавлю – искренность в большинстве случаев. Синяки успели зажить, а вот рана на руке еще даже находилась под бинтами. И мне пришлось выступать в толстовке, что было плохой идеей. Температура, казалось, доходила до сорока градусов. Но по старой привычке я ничего не сказал. Это уже позже я смог научиться отшучиваться на подобное. Но тогда…. Никому не сказал, что было сложно выступать. А всем понравилось. И это было самое главное. Меня хотели видеть и на других концертах. Александр пытался у меня узнать, откуда у меня такая рана. Но ответа он не получил. Я лишь отмахнулся и сослался на бредовую отговорку, которой с трудом можно было поверить. Мне не хотелось разрывать эту нить счастья. Радости, которая витала здесь, укрепленная фанатами. Я даже смог на время забыть про свою работу и горы трупов, которыми был устлан мой путь. Пусть и на время, но это прояснило мой разум. Теперь я хотя бы не видел мир в черно-белых красках. Хотя скорее в кроваво-черных. Появились и яркие моменты. Встречи с Лидией были бликами, которые почти не отгоняли серости моих дней. *** Но после концерта отдохнуть мне не удалось. Под конец концерта мне стала уверенно звонить Сирена, так и моля, чтобы я ответил ей. Я испугался за нее, когда взял в руки телефон и посчитал количество пропущенных звонков. Благо, прошло только двадцать минут, а не два часа. Иначе бы они явились в зал и забрали меня любой ценой. Этого мне хотелось в последнюю очередь. Оказалось, что нам просто выдали новое задание. Ждали меня. Что ж, с этим я не стал спорить. Без меня они и шага ступить не могли, становясь зависимым от надежной завесы тумана, которую сложнее развеять, чем от дымовой гранаты. На этом задании мы работали по схеме. Был только один минус. Я не смог остановить пулю, которая лишила жизни невиновного человека. А на курок нажимал Мертвец. Все очевидно же. Кто еще мог так хладнокровно лишить жизни, невзирая на то, кем он является. Все произошло у меня на глазах. А я просто молча смотрел на это и прятал глаза. Побоялся ли я тогда очередного наказания или просто не хотел вмешиваться – не хочу даже разбираться. Но после этой истории у меня на душе остался неприятный осадок, который улегся еще не скоро. Да и сейчас, наверное, иногда поднимается из глубин, напоминая мне о прошлом. Но это не сравнится с тем, что я творил дальше. Как шел к желанной свободе. Да, можно сразу догадаться, что по головам. А как иначе?