Противоположности

Феликс опёрся одной рукой на подоконник и, прикрыв глаза, сделал небольшую затяжку. Затем выдохнул едкий дым в открытую форточку, и тот неохотно растворился в ночной мгле. Вместе с ним постепенно отступала и усталость, накопленная за целый день. Медленно, но верно она испарялась, и на смену ей приходила сладостная истома. Пожалуй, именно за это чувство Блаженного умиротворения Феликс и любил сигареты. Он курил не так часто, только в особенно тяжёлые дни, и ему нравилось это ощущение расслабленности. Вот и сейчас он наслаждался им, делая затяжку за затяжкой. Хотя бы ненадолго, но он всё же мог забыть про кипу бумаг, которые ему необходимо было заполнить до завтрашнего утра и сдать. В очередной раз выпустив в форточку кольцо едкого дыма, Феликс наконец посмотрел на улицу, где уже давно никого не было. Люди ещё вечером разбрелись по своим домам, и только ветер беспокойно гонял пожухлую листву по дороге. Зрелище это, откровенно говоря, не вызывало у Феликса особого интереса, однако он всё равно стал за ним наблюдать. Он безучастно смотрел на то, как маленькие листочки, гонимые промозглым осенним ветром, то взмывали вверх, то, напротив, опускались обратно на асфальтированную дорогу. В какой-то момент он настолько увлёкся своим занятием, что совсем не заметил, как в комнату кто-то заглянул. Именно поэтому вздрогнул от неожиданности, когда почувствовал у себя на плечах чьи-то большие тёплые ладони. На мгновение по телу пробежала дрожь, и он едва не выпустил из рук сигарету, однако быстро успокоился. С облегчением выдохнул, медленно запрокинул голову назад. Как и стоило ожидать, он встретился взглядом с серо-голубыми глазами Беннетта, который обеспокоенно смотрел на него. — Почему ты не спишь? — вопрос был донельзя глупый, однако Феликс всё равно не смог его не задать. — Я ведь говорил тебе, чтобы ты не ждал меня и ложился спать. — Не могу уснуть, — Беннетт приобнял его за плечи и крепче прижал к себе. — Слушай, может, я всё-таки могу чем-нибудь помочь? — он кивком указал на стол, где лежала аккуратная стопка незаполненных документов. — Нет, — Хониккер отрицательно покачал головой и наконец потушил сигарету, после чего бросил её в импровизированную пепельницу. — Тебя ведь несколько месяцев не было в лаборатории, ты понятия не имеешь, что у нас там сейчас происходит. Да и почерк у тебя, мягко говоря, отвратительный. Но, знаешь, ты можешь приготовить мне кофе. — Хорошо. Тогда я скоро вернусь, — Беннетт мягко поцеловал его в макушку и, неохотно разомкнув объятия, покинул комнату. Когда за ним с тихим скрипом закрылась дверь, Феликс тяжело вздохнул и снова посмотрел в окно. Ещё немного понаблюдал за листвой, которую по-прежнему гонял ветер, затем пригладил растрепавшиеся рыжие волосы и наконец вернулся обратно за стол. Всё-таки у него было ещё много работы, которую нужно выполнить. Собственно, этим он ы занялся. Выцепив из стопки один листок, он положил его перед собой на стол и принялся внимательно изучать содержимое глазами. Параллельно с тем он прислушивался к тому, что происходило в квартире. Беннетт уже гремел посудой на кухне. Видимо, искал всё необходимое, чтобы приготовить кофе. Невольно Феликс представил, как он с особенной тщательностью подготавливал каждый ингредиент, в частности молоко, и оттого его губы тронула лёгкая улыбка. В груди вмиг сделалось необыкновенно тепло, внизу живота, кажется, даже запорхали бабочки. И всё это от простого осознания: Беннетт сейчас заботился о нём. Феликс в принципе успел соскучиться по такой заботе с его стороны. Да и по самому Беннетту тоже. Ему очень не хватало его дурацких шуток, тёплых объятий по ночам и простого понимания: он рядом, живой и невредимый. Те несколько месяцев, что Феликс ждал его демонического перерождения, он не мог нормально ни есть, ни спать, ни даже работать. Всё время прокручивал в памяти тот роковой вечер, когда Беннетт погиб, думал, какой будет их следующая встреча. И, что самое главное, боялся, что он о нём не вспомнит. Однако теперь всё это было уже позади. Беннетт наконец-то вернулся к нему, и теперь Феликс наслаждался каждым мгновением, что они проводили вместе. Вот и сейчас тоже. Приятные ощущения настолько овладели им, что он напрочь позабыл про работу. Он просто сидел, занеся ручку над листом бумаги, и прислушивался к звукам на кухне. Иногда воображение рисовало, как Беннетт аккуратно наливал молоко в чашку и смешивал его с кофе, и тогда губы вновь непроизвольно растягивались в улыбке. Феликсу нравилось представлять это. Нравилось понимать, что о нём наконец-то заботились, что рядом с ним снова был тот, кто обязательно защитит. Даже само осознание того, что Беннетт наконец-то вернулся, делало его счастливым, дарило ощущение, будто у него за спиной выросли крылья, готовые вот-вот вознести его на небеса. Однако продлилось удовольствие его не так долго, как ему того хотелось бы. Потому что вскоре дверь в кабинет скрипнула, и Беннетт заглянул внутрь. В руках он держал чашку с только что приготовленным латте. При виде него Феликс оживился, и выражение его лица с умиротворённого сменилось снова на серьёзное. — Спасибо, — поблагодарил он, когда Беннетт поставил на стол чашку с ароматно пахнущим напитком. — Нет проблем, Фели, — тот лучезарно улыбнулся и погладил его. От такого обращения щёки Феликса вспыхнули пунцом, и он едва не подавился кофе, который в этот момент начал пить. — Э-эй, не называй меня так! — возмутился он. — Почему? — Потому что… Потому что не называй! — Но мне нравится тебя так называть, — Беннетт снова обхватил его руками и зарылся носом в макушку, прикрыв глаза. Его голос раздался практически над самым ухом, и оттого по коже побежали мурашки, а сердце забилось чаще в груди. И тем не менее, Феликс на эту его фразу ничего не ответил. Лишь недовольно заворчал и отвернулся, предварительно отставив чашку с кофе на стол, чтобы не пролить. Однако руки его всё-таки убирать не стал. Напротив, лишь провёл по ним пальцами, прижался спиной к широкой груди. Со всех сторон его тут же окутало тепло, такое родное, согревающее, обволакивающее. Оно пробиралось под кожу, лавой растекалось по венам, заполняло собой каждую клеточку, каждую венку, каждый сосудик. Сопротивляться ему было тяжело, однако Феликс всё же предпринял попытку. В конце концов, у него ведь была работа. — Мне нужно работать, Беннетт, — буркнул он. Какой-то частью разума он понимал, что пытаться тут просто бессмысленно, однако всё же надеялся, что его послушают. Тщетно. — Я знаю, — Беннетт закрыл глаза и покрепче обнял его, прижал к себе. Феликс отчаянно вздохнул, покачав головой, и только погладил его по рукам. Похоже, сегодня у него не получится нормально поработать. И на то у него есть веская причина, имя которой начинается на букву «Б».