Тентакула нас связала

Рождество — время чудес и любви. Каждый человек хочет провести этот праздник в кругу верных друзей и любимых близких. «Неприлично быть слишком счастливым», — говорили они. Себастьян Сэллоу плевать хотел на общественную мораль и такие же устои. Лежа в не совсем своей кровати, счастливый бывший слизеринец вспоминал, как он ухитрился, работая за стойкой бара получить самый лучший подарок на Рождество.

***

Протирая пивные кружки белоснежной тканью, после чего салфетка становилась грязно-глиняного оттенка, что соответствовало пойлу, которое подавали в этом убогом, насквозь пропахшем козлами, трактире, Себастьян думал о ядовитой тентакуле. Трактир «Кабанья голова» привлекал самую разнообразную публику, в том числе рыбаков, работяг с близлежащих предместий, бездельников, бродящих по Хогсмиду в поисках лишней монетки, заезжих туристов, кои не разбирались в местном колорите и у коих была лишь одна потребность — кинуть кости, да побыстрее. Себастьяна такое положение дел устраивало, ведь он вынужден был зарабатывать себе и своей сестре на жизнь, так как их единственный близкий родственник дядя Соломон бесследно исчез под подолом канканного наряда одной из танцовщиц бродячего цирка с конями. Юноша в совершеннолетнем возрасте уже имел право прикасаться к алкоголю, но не пить его, ибо бармен должен трезво смотреть на «прелести» чужой жизни, а также разумно принимать заказы и внятно вести беседу, примеряя на себя роль самого лучшего собеседника для любого посетителя. Гаррет Уизли — племянник заместителя директора Хогвартса, а также преподавателя по курсу «Трансфигурация». Вопреки всеобщим ожиданиям следования дисциплине родственника профессора Уизли, юноша каждый раз пытался стырить перья фвупера у профессора Шарпа так, чтобы тот не заметил пропажу. Талантливый любитель сварить коктейль из сока мурлокомля и листьев бадьяна, который взрывался на слове «рябиновый», после чего однокурсники варили свой отвар, дабы устранить следы ожогов. Себастьян был знаком с Гарретом с первого дня учебы в Хогвартсе. Шатен слизеринец часто помогал рыжему гриффиндорцу проникнуть в самые непроникаемые для студентов места в замке после комендантского часа с целью позаимствовать на время редкие ингредиенты для проведения зельеварных экспериментов Уизли. Взамен Гаррет мог замолвить словечко перед своей тетей, когда Сэллоу попадался бдительным старостам во время ночных вылазок в библиотеку. Чем дольше лев и змея проводили времени вместе, тем больше гриффиндорец ощущал потребность в близком сотрудничестве со слизеринцем. Гаррет, пользуясь тëтиными ключами от всех дверей, иногда специально подкидывал в разные места замка редкие ингредиенты, которые они с Себастьяном «нашли» в прошлую вылазку, чтобы выманить слизеринца на охоту за очередной дозой адреналина Сэллоу и серотонина Уизли. Сказать, что весть о том, что Себастьян не появится в замке на шестом курсе обучения, опечалила Гаррета — ничего не сказать. Гриффиндорец месяц не мог собраться с духом, чтобы потусить с друзьями в Хогсмиде или посидеть вечером в общей гостиной факультета возле уютного камина. Успеваемость Уизли скатилась до «Выше ожидаемого», а после очередного ужаснейшего рябинового отвара на уроке Зельеварения, профессор Шарп оштрафовал Гриффиндор на 69 очков и влепил Гаррету «Рак». Навалившиеся несчастья на рыжую шевелюру Уизли привели в движение нейроны нервной системы, которые заставили ноги бежать туда, куда глаза показывали: на Хогсмид. Не помня, как он дошел до деревушки, рыжий очнулся от столкновения с чудиком, который выкрикивал истошным голосом «Ревелио». Гаррет оглянулся по сторонам, и его внимание привлекла вывеска с мордой кабана и потрескивающей жаровней возле входа. На всякий случай, Уизли накинул капюшон мантии на голову и со сдавленным выдохом вошел в таверну. С первого же шага ему в нос ударил стойкий запах перегара, забродившего алкоголя и потных мужских тел. Недолго думая, юноша юркнул вправо и сел на скамейку за свободным столом, пытаясь оценить обстановку из-под капюшона мантии. Трактирщик сея милого заведения, Джаспер Форрель, принял заказ и через мгновение к столу Гаррета отлевитировала кружка сливочного пива и тарелка с вяленой говядиной. После двух глотков «оригинального» напитка, Гаррет немного расслабился и откинулся на спинку скамейки. Разглядывая посетителей трактира, Уизли замер и чуть не выронил кружку, увидев Себастьяна за барной стойкой. Гаррет поспешил поставить пиво, положил руки на стол перед собой и нервно дышал, дышал, дышал, пока не почувствовал, что сердце перестало пульсировать в горле. За лето Себастьян вытянулся, его мягкие волосы стали похожи на копну каштановой соломы, а в уголках глаз не играла та задорная искра, которая сводила с ума рыжего. Он кинул на стол два галлеона, залпом выпил пойло, закусил кусочком вяленой говядины, сдержал рвотный рефлекс от доброй закуси и выбежал из трактира. Содержимое желудка Гаррета приняла в себя рядом стоящая бочка, а Уизли снова принял вид страдающего от тоски совершеннолетнего шестикурсника. Гаррет был одновременно рад, что Себастьян территориально был близко к нему, но и страдал от того, что не мог находиться с Сэллоу чаще, чем он того желал. Весь следующий месяц Гаррет постепенно начал приходить в себя. Он решил вопрос с неуспеваемостью в учебе, начал снова общаться с однокурсниками и каждый вечер после занятий, пропуская ужин, стремился в таверну, которая вернула смысл существования. Гаррет просто наблюдал за Себастьяном. Выучил его график работы и приходил только в те дни, когда на благо пьянства за стойкой бара трудился только бармен Сэллоу. Уизли наблюдал за тем, как тот подсчитывает бутылки с джином и огневиски, за тем как Себастьян ведет книгу учёта принятого товара, за тем как фигура бывшего слизеринца изредка мелькала в проходе подсобки. И каждый день Гаррет засыпал с мыслью, что он увидит Его снова. День за днем постепенно привел к празднованию Дня Всех Святых. Канун Хэллоуина отважные гриффиндорцы решили отметить в «Трех метлах». Завалившись в паб компанией из четырех человек, Сирона развернула их на выход, сославшись на то, что посетителей полный зал, а их гриффиндорские веселые рожи хозяйка заведения уже видеть не может. Неунывающие жаждущие веселья гриффиндорцы не собирались так просто отступать от своих великих планов напиться в сопли и гулять до утра. Всей компанией они направились в еще одно питейное заведение Хогсмида. От всеобщей кутерьмы, суматохи и веселья Гаррет забыл о графике Себастьяна и надеялся, что сегодня не его смена в трактире. Разочарование пришло как только рыжий переступил порог и встретился с глазами цвета горького кофе очаровательного бармена. Сэллоу очистил пустой стол от следов веселья прошлой компании, и гриффиндорцы уселись, весело галдя и хихикая над пошлыми шутками Пруэтта. Бармен отлевитировал клиентам четыре кружки праздничного хэллоуинского пива и тарелку с печеньками в форме листьев тентакулы. Гаррет сел полубоком к стойке бара и весь вечер искоса наблюдал за Себастьяном. Бармен старался думать только о работе, но предательский взгляд то и дело скользил по компании подвыпивших гриффиндурков. Во время очередного тоста, «львята» дружно загалдели и чокнулись кружками с пивом. Не рассчитав богатырской силушки, Пруэтт так сильно ударил о кружки своих однокурсников, что хэллоуинское пойло вылилось, испачкав выходной пиджак Уизли. Гаррет, который должен был устроить скандал на ровном месте, наоборот, обрадовался тому, что случилось. Ведь рыжий долго думал над поводом, чтобы подойти к Себастьяну. Уизли встал из-за стола и направился к стойке бара, источая по пути аромат забродившей тыквы. — Здравствуй, Себастьян. Не найдется ли у тебя полотенца? Себастьян посмотрел на него исподлобья. Молча достал волшебную палочку: — Экскуро. Второй курс. — Душнила. На всех курсах, — огрызнулся Уизли. Себастьян усмехнулся и продолжил вести записи в книге учёта, или просто делал вид. Гаррет еще минуту посидел за барной стойкой и, не найдя о чем поговорить, встал со стула и собирался уже уйти, как почувствовал, что его руку прижали к столешнице. Гаррет обернулся, посмотрел на свою ладонь, затем в глаза Себастьяна и молча ждал, что произойдет дальше. — В следующий раз, лучше приходи со своей кружкой, — подмигнул ему бармен. — И, Гаррет, можешь больше не прятаться под капюшоном. Себастьян ухмыльнулся, и продолжил делать вид, что делает записи в книге учёта. Гаррет вернулся к своим ровно в тот момент, когда Пруэтт травил очередную пошлую шутку про дневник в красных туфельках Крессиды Блюм. Никто из компании не заметил Сэллоу. Узнали, но не заметили. Леандер был занят генерацией пошлого шуточного контента. Лоуренс Дэвис слегка оскалился, вспомнив, как на дуэли Себастьян лишил его защиты и Мэсэ отдубасил соперника за три удара. Гектор Дженкинс вообще находился в прострации и сравнивал свои веснушки и медный оттенок волос с веснушками и локонами Уизли, представляя себе, как было бы здорово оказаться родственниками. Остаток вечера Гаррет уже не украдкой наблюдал за Сэллоу, который в свою очередь под пристальным блеском зеленых глаз смущался и ронял предметы из рук, то и дело периодически ныряя под стойку бара. Когда молодые люди вдоволь навеселились и окончательно перестали внятно изъясняться, Гаррету, как самому трезвому, пришлось вывозить друзей обратно в гриффиндорскую обитель. Уизли мог бы расплатиться за выпивку, оставив горсть монет на столе, но рыжий решил не упускать шанс и оказаться ещё раз очень близко к Сэллоу. Гаррет положил на стойку галлеоны, накрыл их ладонью и придвинул к Себастьяну. Сердце Сэллоу пульсировало где-то в горле. Никто никогда из его клиентов не расплачивался лично. Бармен положил ладонь на монеты и начал двигать их к себе. Уизли резко накрыл руку Сэллоу. — Мы можем, ну… Как-нибудь, — Гаррет не знал, что бы такое придумать оригинальное, но мозг выдал до жути банальное: — выпить по кружке сливочного пива у Сироны? Себастьян на мгновение замер, не желая прерывать мягкое и теплое касание их рук, но время шло, и нельзя было более проявлять интерес друг к другу на публике. Гаррет убрал руку и уже начал смиряться с молчанием Сэллоу. — Завтра. В шесть у Сироны, — тихо произнес Себастьян и прочистил горло, в котором застрял ком из недосказанных слов. Рыжий быстро улыбнулся и кивнул, не поднимая взгляда на шатена. Всю дорогу до замка Гаррет собирал растерявшихся по пути друзей. То один уйдет налево и разобьет глиняные горшки на мосту. То другой — направо, и возомнит себя королем развалин крепости. То третий — побежит собирать златоглазок в поле. Как только Уизли удалось собрать их снова в кучку, они, громко гогоча, принялись распевать рождественские песни в Хэллоуин. Проходя по третьему мосту, который находился по пути от Хогсмида до замка, вся пьяная троица повисла на перилах, и рыбкам пришлось в ужасе расплываться от того, что на них летело из хорошо себя чувствующих веселых гриффиндорцев. На территории Хогвартса они разбрелись по лабиринту сада перед самым входом в замок, и Гаррету пришлось бегать за каждым, чтобы никто из них не начал истерить от боязни полуметровых кустов. Наконец, достигнув общей гостиной факультета Гриффиндор, Гаррет завел пьяную компанию в спальню, бросил всех троих на одну кровать штабелями и спокойно свалился животом вниз на свое спальное место. Невыполнимая миссия выполнена. Тушите свет. Балдахин вниз. Проснувшись раньше всех, Уизли обнаружил три храпящих тела в тех же позах, в каких он их уложил ночью. Собственно, этот мелодичный храп и стал причиной раннего пробуждения рыжего. Он какое-то время еще повалялся в кровати, перевертываясь с боку на бок. Но вскоре осознал, что его нежные ушки не смогут более игнорировать храпящую сюиту. Гаррет организовал похмел-пати прямо в спальне мальчиков. Используя тëтины дружеские связи с эльфом Дееком, он раздобыл крепкий кофе и тосты с клюквенным джемом. Чем горчее, тем быстрее эти друзья взбодрятся добрым утром. А также, Гаррет решил компенсировать свои услуги курьера и использовать сокурсников, как подопытных для дегустации его нового антипохмельного зелья на основе листьев тентакулы. На утро у всех троих, по законам похмелья, звенело и пульсировало в ушах и воняло перегаром изо рта. Проснувшись и оклемавшись, Пруэтт, Дэвис и Дженкинс принялись вспоминать события вчерашнего веселья. — Нет, ну вы видели, дракон его придави? Сэллоу теперь мальчик на побегушках у Форреля, — выдал хриплым голосом Леандр. — Вот и пусть сидит в этой дыре. Там ему самое место, — оскалился Дэвис, морщась от глотка горького напитка. Дженкинса этот разговор мало интересовал, он больше сосредоточился на тостах с джемом. — Так вот кем мы будем работать после учебы! Обслуживать пьяные компании по праздникам! — Пруэтт громко загоготал. — И не только. Не-е, это недоучки будут обслуживать. А у нас еще есть шанс пробиться в Министерство магии и протащить законы, запрещающие деятельность подобных убогих дыр, — спокойным голосом сказал Дэвис, держа кружечку с кофе, оттопырив при этом мизинец и снова поморщившись от горечи напитка. — И тем не менее, ты не побрезговал напиться в сопли в этой убогой дыре, — осадил Дэвиса Уизли. — У-у-у, Уизли, ты защищаешь змеëныша? Ах, ну да, что же еще можно было от тебя ждать, ведь весь курс был в курсе вашей, ммм, дружбы. — Ты ничего о нем не знаешь и злишься только потому, что получил от него пинка на дуэли, — фыркнул Гаррет. Пруэтт, конечно, злился на Сэллоу за тот выпендреж с черепом черного гибридца, но в то же время Леандер был осведомлен о ситуации и старался вести себя благороднее. — Осади, Лоуренс. Гаррет прав. У Сэллоу сейчас не лучшие времена. Мы же гриффиндорцы. Веди себя соответственно, а глупые сплетни и интриги оставь змеям. — И всë-таки Леандер не мог не уколоть слизеринца. Разобравшись со сплетнями, Гаррет приступил к проведению эксперимента с антипохмельным зельем. Поначалу всë шло как задумано. Похмелье исчезло, перегар выветрился, голова не болела. Но через несколько минут вся троица стала фиолетового цвета. Экспериментатор сдержал смешок, смотря на этих баклажанчиков, которые накануне были не менее синими от выпивки. Сделав несколько пометок в своем блокноте, Уизли раздал им антидот, и они снова стали природного цвета, но симптомы похмелья вернулись как и было изначально. Гаррет весь день провел в раздумьях о том, что же ему надеть на встречу. Он перебрал все пиджаки и брюки, что у него были. Примерил несколько мантий. Выбирал между тремя галстуками красно-желтого цвета. И в итоге выбрал желто-красный. У Себастьяна сборы прошли куда быстрее и проще — один костюм, один галстук, одна мантия. В назначенный час Уизли стоял перед входом паба «Три метлы». Сэллоу появился через минуту. Юноши молча зашли внутрь и сели за свободный стол у окна. После вчерашних празднований в таверне было почти пусто, и ребята могли спокойно поговорить друг с другом, не перебивая шум вокруг. Сирона отлевитировала ребятам по кружке сливочного пива и тарелку с печеньками в форме листьев тентакулы. Себастьян сидел молча, ожидая, что собеседник начнет разговор. Гаррет выжидающе смотрел на Себастьяна, двигая пальцем печеньку на тарелке. Наконец, они не выдержали тяжелого молчания и одновременно спросили друг друга: — Как у тебя дела? — Как дела у тебя? — Давай ты, — первым сообразил сказать Гаррет. — Да. Ты наверняка знаешь, почему мне пришлось оставить учебу? Уизли кивнул. — Почему ты мне не написал, что уходишь из школы? Я бы поговорил с Матильдой, то есть с профессором Уизли, и мы бы смогли что-то придумать, может в помощь к Муну или к Ховин, или к эльфам… Себастьян замер в ступоре от такого вопроса и таких щедрых предложений, но оцепенение быстро прошло. Сэллру хотел сказать, что не слишком гордится своей работой, но вслух произнес: — Ты видел мою работу? Когда мне письма писать? И извини, конечно, но Мун пусть сам своих обезьян по ночам считает, пушишек Ховин я оставлю Хобхаусу, а эльфы… Эльфы слишком волшебные для меня. Гаррета уколола ревность, что Себастьян непременно писал письма Анне, но ему, его лучшему напарнику по ночным вылазкам, друг не чиркнул и пары слов. Уизли промолчал. Они оба смотрели в окно, наблюдая, как легкий первый снег блестел голубыми блестками в сумерках. Гаррет снова потянулся к тарелке с печеньками и встретил там пальцы Себастьяна. Оба мгновенно покраснели от смущения? Нет. От приятного импульса, который промчался от кончиков пальцев через всë тело и потерялся эхом внизу живота. Они начали говорить. Долго. Наперебой. Гаррет рассказывал последние новости Хогвартса. Себастьян рассказывал смешные истории, случившиеся в трактире. Каждый пытался отвлечь другого от своего румянца на щеках, но тем самым лишь еще больше привлекали внимание друг друга. Несколько часов пролетели незаметно. В замке уже начался час отбоя. Гаррет рисковал попасться старостам, ведь с ним бы не было Себастьяна с его успокаивающим бархатным баритоном и готовым планом обхода патрульных. Юноши вышли на улицу, уже собираясь прощаться. Уизли строил в голове план, какими путями он попадет в башню Гриффиндора, как вдруг, из размышлений его выдернул Сэллоу. — Гаррет, я знаю о чем ты думаешь. Ты можешь переночевать у меня. Джаспер разрешил мне пожить в доме его сестры. У меня, конечно, не спальня Гриффиндора, но, думаю, мы поместимся. Уизли смущенно кивнул и Сэллоу повел их на ночлег. Комната располагалась на втором этаже в соседнем доме от трактира «Кабанья голова». Поднявшись на второй этаж, ребята оказались в скромной обители Себастьяна. Помещение было гораздо меньших размеров, на которые рассчитывал Гаррет, но тем лучше. Значит, они станут еще ближе друг к другу. Из шикарного убранства имелось английское потертое кресло, китайский ковер с изображением дракона в центре и несколько двигающихся картин. Роль стола исполнял деревянный ящик слева от входа, а тепло в комнате было заслугой чугунной печки в углу справа. Себастьян организовал чай и булочки с корицей. Это было лучшее, что мог предложить гостеприимный Себастьян. Согревшись горячим напитком и закусив коричной вкусняшкой, Себастьян начал готовиться ко сну, пока Гаррет наслаждался вкусом нехитрого угощения, сидя в кресле, которое скрипело от любого движения. Кровать в комнате была одна. Какие бы шальные мысли не зарождались под каштановой шевелюрой, Себастьян был вынужден их оставить и постелить себе спальное место из запасного матраца и пары соломенных подушек на полу вдоль кровати. Несмотря на холодную промозглую погоду, в комнате было сухо и тепло, что придавало скромному убранству своеобразный комфорт и уют. Друг перед другом мальчики постеснялись раздеться перед сном. Поэтому они оба легли спать в одежде. Гаррет трансфигурировал из своей мантии стеганое одеяло и предложил сделать то же самое с мантией Себастьяна, на что тот любезно согласился. Пожелав друг другу спокойной ночи, шатен потушил тусклую свечу. Через полчаса шорохов и шелестящих перевертываний с боку на бок, Гаррет шепотом спросил: — Не спишь? — Нет. — Почему? — Потому же, почему и ты. — А… почему я не сплю? — Решил докопаться Гаррет. — Потому что я не сплю! — Решил откопаться Себастьян. — Содержательный диалог. А знаешь, я всё-таки сварил зелье из тех листьев тентакулы и опробовал его на Леандере, Ларсоне и Гекторе. Себастьян прыснул от смеха, а затем и вовсе заржал голос. — Ты серьезно? Они же ядовитые. И твои гриффиндурки, ничего не заподозрив, согласились выпить твоё варево? Без обид, но… — И снова заржал. — А чего ты ржëшь? Ну у них немного морды стали фиолетовыми, а в целом, антипохмелин работает. — Антипохмелин? Так вот тебе для чего нужны были эти, м-м-м, недружелюбные растения. А-ха-ха-ха! Сначала ты варишь пиво, от которого похмелье наступает от одного запаха, а потом предлагаешь зелье, отрезвляющее после твоего же пойла? Уизли, ты гений! Могу взять тебя в долю. В трактире найдутся кошельки, которые захотят побыстрее опохмелиться. Это я тебе гарантирую. — Да какая там «доля»? Это же я так… Для науки. — И тоже заржал в голос. Полночи они обсуждали зельеварные достижения Гаррета, даже не подозревая, что время летит, как гиппогриф к Поппи. Гаррет повернулся на бок, наблюдая за другом сверху. Себастьян лежал на спине и периодически вздрагивал от прохлады пола, маскируя это под сонные потягивания. Рыжий завороженно слушал треск поленьев в печи и его веки начали тяжелеть. Сэллоу применил согревающие чары на себя и Гаррета, так как огонь в печи начинал затухать. Уизли сладко заснул и расслабился окончательно, ворочавшись во сне и ища удобное положение тела. Наконец, рыжий лег на спину и его левая рука свисла с кровати. Себастьян еще не спал, и его пальцы рефлекторно потянулись к свисшей с кровати руке Гаррета. Он коснулся нежной кожи на запястье, в ответ получив мгновенный электрический импульс, пробежавший от пальцев шатена до сердца и в район пупка. Погладил большим пальцем запястье рыжего, получив еще одну волну мурашек. Себастьян облизнул губы, которые пересохли от его частого дыхания. Затем он двинулся вверх по руке Гаррета, касаясь его мягкой кожи, покрытую бледными веснушками. Когда Себастьян коснулся кожи на сгибе локтя, Гаррет убрал руку и повернулся лицом к стене. Сэллоу замер на мгновение и тоже повернулся на бок лицом в противоположную сторону. Тяжело выдохнув, чтобы угомонить стук сердца в горле, он закрыл глаза. Гаррет потер левую руку и старался дышать тихо, чтобы не выдать себя. Хотите проснуться от чарующего утреннего кофейного запаха и пряной специи? Тогда Себастьян Сэллоу, который был не только гостеприимным юношей, но и искусным кофеваром, к вашим услугам. За время работы в трактире, ему приходилось варить кофе Джасперу, так как тот не мог прожить без бодрящего напитка ни одно утро. И в лице молодого бармена Форель нашел идеального кандидата на эту роль. На столе Гаррета ждала ароматная кружка кофе и свежая булочка с корицей. — Ты всех своих гостей так пробуждаешь утром? — Гаррет сделал глоток, и его глаза расширились от удивления. Язык почувствовал мягким вкус сочной черники, сменившийся финальными нотами лесного ореха. Себастьян усмехнулся и отвел взгляд в свою кружку. — Не всех. Ты первый гость за всё время. — Себастьян, — у Гаррета участился пульс и задрожали руки, — когда ты будешь свободен, чтобы мы смогли совершить вылазку и собрать еще немного листьев тентакулы? Себастьян подавился кофе и кашлянул. Прочистив горло, он уставился удивленными глазами на Гаррета. — А разве мы еще не все собрали? Они оба молчали пару секунд, а затем раздались сдавленным смехом. — Я не знаю, когда еще смогу вот так сходить с другом потусить. С каждой сменой Джаспер находит мне всё больше и больше работы. Вчера мне повезло, потому что он уехал отмечать Хэллоуин в речной курорт Питт-на-Форде. Там он обхаживает местную жительницу Индиру Вульф, у которой недавно умер отец и оставил ей бизнес, который, как думает Джаспер, нуждается в его умелых руках предпринимателя. Я получил письмо, что сегодня вечером он возвращается, потому что деревушку неожиданно настигла волна нашествия пауков. — Да, я понимаю. Работа… обязанности. А у меня учеба… экзамены… Ну, ты чиркни записку, когда будешь свободен. Знаешь, оказалось, что во всем замке нет никого, с кем я бы хотел тусить и совершать глупости. И в таких делах я могу доверять только тебе. Рыжий отвел взгляд, и его щеки слегка зарумянились. — Непременно чиркну, — усмехнулся Себастьян. Вернувшись в замок, Гаррет опоздал на завтрак, но ни капли не пожалел об этом. Потому что сегодня у него был самое лучшее утро за всю его жизнь. Время в замке тянулось календарно и летело буквально. Студентам задавали всё больше и больше материала для самостоятельного изучения, из-за чего Уизли погрузился в учебу с головой, забыв, когда последний раз он выбирался в Хогсмид, чтобы увидеть Себастьяна. Сэллоу, в свою очередь, был нагружен работой сверх меры, потому что хозяин таверны поставил себе цель напоить как можно больше народу и собрать прибыли столько, чтобы хватило на ремонт протекающего потолка. У Фореля это была стандартная мотивация каждый год. К середине декабря местные жители начали закупаться подарками к Рождеству. В магазинах творился рождественский дурдом. На улицах царила рождественская суета. Преподаватели решили, что хватит с них учебы, и тоже ворвались в рождественский флэш-моб, при этом дав студентам передышку по домашним заданиям. Все без исключения обитатели Хогвартса погрузились в украшение замка и создание праздничного настроения. Гаррет мечтал вырваться в Хогсмид, чтобы встретиться с Себастьяном. Пусть даже не наедине, пусть даже рыжий просто будет сидеть в трактире и потягивать сливочное пиво. Лишь бы видеть Его. Но профессор Уизли, на правах родной тети, нагрузила племянника общественной работой в помощь к слишком волшебным домовикам на кухне. 24 декабря, покончив с эльфовыми делами, уставший Гаррет свалился на свою кровать, думая о том, что это Рождество он проведет в одиночестве. Его звали гриффиндорцы в Большой Зал на праздничный ужин, но он отказался, сославшись на головную боль. Его звала тетя Матильда на семейный ужин, но он отказался, сославшись на то, что его позвали друзья-гриффиндорцы. Было только одно приглашение, которое он хотел бы получить, но его не было. Гаррет провел долгое время в раздумьях, сомнениях и бездействии, что дольше так продолжаться не могло. Сегодня или никогда! Тем более, что у него был формальный повод вручить Себастьяну рождественский подарок в виде коробочки с набором доработанного зелья Антипохмелин. Как быстро Гаррет добежал до «Кабаньей головы», он уже не помнил. Перед глазами мелькали огни, гирлянды, снежинки, факелы жонглеров. Периодически в небе взрывался озорной фейерверк с разными мордами животных. Трактир был доверху набит страждущими веселья посетителями, и Себастьяна не было видно среди толпы. Лишь краем глаза Уизли заметил, как из подсобки вышел юноша с тремя ящиками новомодного в этом году мёда «Черный вереск». Бармен с замученным лицом пытался улыбаться посетителям, шутил с завсегдатаями, приветствовал новых друзей трактира. Но Гаррет чувствовал седьмым чувством, что Себастьяну в Рождество не до веселья. Рыжий протиснулся к стойке бара, снял мантию и пиджак, закинул их в подсобку и, закатав рукава рубашки, принялся помогать принимать заказы. Себастьян взглянул на Гаррета и, широко улыбнувшись, передал ему ящик «Черного вереска». Клиенты были довольны, что им удалось опьянеть до появления первой звезды. Веселый галдеж постепенно затихал, и, когда ушел, точнее выполз последний посетитель, Себастьян повесил на дверь табличку, которая гласила: «Счастливого Рождества, дорогой друг. Мы откроемся завтра» и запер дверь изнутри на замок, наложив защитные и запирающие чары. С Гарретом замученный бармен перекинулся всего парой слов за вечер. И весь разговор состоял из слов: «передай», «налей», «лови», «отнеси». Когда кружки были убраны, не разлитые бутылки отправлены по ящикам обратно в подсобку, книга учёта заполнена до краев подсчётами, выручка сложена в секретный сейф, ребята выдохнули и уселись на стулья, опершись локтями на барную стойку. — Спасибо за помощь. Нет. Правда. Без помощника я бы тут до утра ублажал клиентов. Гаррет усмехнулся и слегка покраснел. — Я давно тебя не видел. Безумно скучал и… — Гаррет достал из кармана мантии красную коробочку, перевязанную желтой лентой, и вручил ее шатену. — Вот. С Рождеством, Себастьян. Я доработал его. Честно. Теперь весь человек становится нормального цвета. Шатен посмотрел на рыжего озадаченным взглядом, принял подарок и начал смеяться. Гаррет подхватил, и Себастьян обнял друга так крепко, как только смог. — Спасибо, Гриффиндор. Ты первый и, наверное, единственный человек, кто искренне поздравил меня с Рождеством, причем это уже второй подарок от тебя за сегодня. Гаррет долго соображал о чем говорит Себастьян, а потом махнул рукой и обнял друга в ответ. — Да, брось. Любой друг поступил бы так же. Себастьян положил голову на плечо друга и втянул носом запах его рубашки. Гаррет почувствовал на своей щеке мягкость каштановой шевелюры и вдохнул аромат волос шатена. Уизли поклялся себе, что никогда не забудет этот запах после того волшебного утра. Сквозь амбре алкоголя, рыжий уловил след той самой кофейной сочной черники с нотками лесного ореха и корицы, что, каким-то образом, действовало расслабляюще и тонизирующе одновременно. Гаррет чуть сильнее обнял Себастьяна, на что тот в ответ отстранился и их лица оказались друг напротив друга. Зеленые глаза с недоумением смотрели в глаза цвета горького кофе и пытались отыскать намек или сигнал на то, делает рыжий что-то не так или он может сделать шаг без риска отказа. Себастьян искал в глазах Гаррета те же ответы на те же вопросы. Пересохшие губы шатена слегка приоткрылись и он лизнул уголок рта кончиком языка. Гаррету не пришлось что-то объяснять. Он приблизил свое лицо к другу и поцеловал уголок его рта. Себастьян почувствовал мягкий поцелуй и спустил свои руки со спины Уизли на его талию, прижав к себе ближе. — Гаррет? — прошептал Себастьян. — Над нами омела? — Нет, — прошептал Уизли и тут же почувствовал горячий и настойчивый поцелуй от Селлоу. Себастьян положил одну руку на нижнюю челюсть рыжего и огладил большим пальцем его щеку. Гаррет издал едва слышный стон, затем отстранился от бармена, чтобы сделать вдох. Уизли прижался губами к мочке уха Себастьяна и горячо выдохнул. Мурашки Сэллоу со скоростью спринтера пробежали от шеи через сердце и устремились молнией вниз. У каждого из них завязывался тягучий узел в области паха, а члены предательски наливались возбуждением, заставляя думать не той головой. Прикосновения, вздохи, прикосновения, объятия, поцелуи нежной кожи за ушами. Они оба хотели друг от друга большего, но не решались озвучить свои желания. Себастьян решил взять на себя инициативу. Он взял Гаррета за талию и развернул спиной к барной стойке. Затем потерся носом о шею Уизли, оставляя легкие поцелуи. Руки шатена блуждали по телу рыжего и он вспомнил, что осталось одно незаконченное дело еще с Хэллоуина. Себастьян коснулся пальцами пальцев гриффиндорца на левой руке. Поднял его ладонь и поцеловал прозрачную кожу на запястье. Гаррет шумно выдохнул. Сэллоу продолжил покрывать поцелуями предплечье рыжего, касаясь губами каждой бледной веснушки. Постепенно Себастьян дошел до нежной кожи на сгибе локтя. — В прошлый раз ты меня прервал на этом моменте, — промурлыкал Себастьян. — В прошлый раз вместо губ были твои пальцы, — прошептал Гаррет. Они посмотрели друг другу в глаза. — О, Гаррет. Себастьян положил ладонь на его шею и притянул к себе для нежного, но требовательного поцелуя, посасывая нижнюю губу Гаррета и засовывая свой язык в его рот. Кончики их языков соприкасались с губами, вызывая покалывания по всему телу. Гаррет не знал куда пристроить свои руки, пока они сами не потянулись к ягодицам Себастьяна. Сэллоу улыбнулся одним уголком губ и расстегнул первую пуговицу на рубашке Уизли, при этом целуя шею. Гаррет слегка сжал ягодицы шатена и Себастьян прикусил кожу на шее, расстегнув еще пару пуговиц. Уизли сильнее сжал ягодицы и Сэллоу не стал тратить время на расстегивание пуговиц. Он сделал резкий рывок пальцем вниз и распахнутая рубашка открыла Себастьяну крепкую грудь Гаррета. Себастьян без предупреждения прильнул губами к соску Гаррета, жадно обводя его кончиком языка, чуть покусывая и вдыхая его мужской аромат, при этом громко мурлыкая. Гаррет издал громкий стон, чем еще больше удовлетворил Себастьяна. Одной рукой Сэллоу поддерживал спину, другой — расстегивал штаны Уизли, чувствуя, как ткань натянулась из-за твердого стояка. Расстегнутые брюки были слегка приспущены до середины ягодиц и Себастьян, вытащив горячий член Гаррета, отметил: — М-м-м, не носишь бельё? Гаррет тяжело дыша, опершись локтями о барную стойку, задрав голову к потолку, не смея посмотреть на свой обнаженный член. — Наверное, нет. — Это не то, что рыжий хотел сказать, но у него все мысли спутались от предвкушения прикосновений Себастьяна к самой чувствительной части тела. Селлоу обхватил рукой горячий член Уизли, лаская и возбуждая Уизли всё больше. — О, Гаррет, я хочу сделать тебе приятно. И это не только за помощь сегодня. Это за всё то время, что мы провели вместе в Хогвартсе. Я хочу признаться, я всё время думал как это будет. Гаррет слегка отрезвел. — Ты? Но… почему… и… после чего ты начал так думать? — Хотя сам Гаррет хотел того же самого еще тогда, когда они могли быть рядом и у них было больше возможностей прижать друг друга к стене в страстных объятиях. — После того, как в одну из наших вылазок я обнаружил, что мы нашли лист тентакулы округлой формы… не в первый раз. Согласись, это довольно редкое явление как клевер с четырьмя лепестками. — И что это означает? — хихикнул Гаррет. Себастьян сжал член Гаррета и чуть дернул его. — Это означает то, что к округлому листику я прикрепил маленький бирюзовый камешек, который потом находил в наших вылазках пять раз. Гаррет зардел румянцем. — Это не я. — Конечно, не ты. — Себастьян жадно поцеловал Гаррета, облизав кончиком языка его губы. — А я так хотел, чтобы это был ты. Уизли томно застонал. — Ты готов к тому, что я сделаю дальше, Гаррет? — Нет. Но я готов. — Гриффиндорец заметил, что возбуждается даже от того, как Себастьян произносит его имя. Сэллоу опустился на колени и слегка расставил в стороны ноги Уизли. Губы коснулись головки члена, отчего Гаррет запрокинул голову назад и выдохнул восторженный стон. Ему было стыдно, что его возбуждал парень, но он получал удовольствие и в этот момент плевал на общественную мораль и такие же устои. Он хотел Себастьяна. Хотел чувствовать только его прикосновения на своей заднице. Чувствовать только его горячий рот на своем возбуждённом члене. Чувствовать, как только Себастьян доводит его душу и тело до оргазма. С каждой фрикцией у него перехватывало дыхание. Он запустил пальцы в волосы Себастьяна и слегка сжимал их, когда достигал экстаза. Себастьян обхватил его член за основание и действовал одновременно ртом и языком. Чем быстрее действовал Сэллоу, тем громче Уизли погружался в райское наслаждение. Себастьян наслаждался членом Гаррета, закрыв глаза. Он высвободил свой член из штанов и одновременно, с ублажением Гаррета, ублажал другой рукой себя. Это было невыносимо сладко. Они оба наполнили зал таверны похабными стонами. Себастьян ускорился на всех фронтах. Он втягивал губами головку члена Гаррета и еще интенсивнее надрачивал свой член. Снова насаживался ртом на член Гаррета и дрочил себе. Он продолжал, забыв где находится, но помнил с кем. Он хотел только Гаррета. Он повсюду искал его огненно-рыжую шевелюру, когда он еще учился. И с особым трепетом ждал, когда фигура в капюшоне с выбившимися рыжими прядями посетит этот самый трактир. Гаррет сжал волосы Себастьяна сильнее и подался бедрами навстречу вдалбливая свой член в горячий рот. Себастьян был на грани. Он сдался и кончил раньше. Себастьян вытащил член изо рта и громко простонал. Затем несколькими резкими движениями вобрал в рот пульсирующий член и Гаррет уже не мог сдерживаться. Он за волосы оттянул Себастьяна и капли спермы брызнули на рубашку Сэллоу. Оба тяжело дышали и слышали стук сердец друг друга. Себастьян, измученный и счастливый, еле встал с пола на ватных ногах. — В следующий раз, рыжик, кончай прямо в рот. — Оу, ты серьезно, Себастьян? — Да. Гаррет улыбнулся, заправляя рубашку в брюки и применяя очищающие чары для устранения следов секса. — Ну что, к тебе или ко мне? — непринужденно выпалил Уизли. — Есть еще один вариант. — Сэллоу хитро улыбнулся. Себастьян взял Гаррета за руку и, пятясь назад, потащил его в подсобку. Отодвинул ящики, которые скрывали неприметную дверь и применил отпирающее заклинание. Замок щёлкнул, отворив дверь, которая вела из подсобки к лестнице на второй этаж. Поднявшись наверх, они увидели лишь кучу соломы в углу, накрытую засаленной тряпкой, несколько ящиков и пару бочек с «особым» пойлом. Гаррет выгнул бровь. — Это… комната Джаспера? — Практически. Он называет это «Дегустаторской». Когда он получает «особое» пойло, то неделю я его не вижу. — Эмм, поэтому с потолка на первом этаже течет что-то? Оба прыснули от смеха. — Нет. Просто у Джаспера после «особого» пойла нет денег на ремонт протекающего потолка. Себастьян трансфигурировал кровать из соломы. — Такой ночлег тебя устроит? — Меня бы и куча соломы устроила, лишь бы ты был подо мной. — Ну, тогда, увидимся утром? — Ага. Утром. Увидимся. Прыснуть от смеха одновременно — уже вошло в традицию. Лежа в кровати и прижавшись грудью к спине Гаррета, Себастьян снова чувствовал возбуждение. Себастьян хотел еще раз попасть в рыжий рай, но понимал, что они оба устали и при таком эмоциональном истощении не сможет в полной мере насладиться своим домашним львенком. Он уткнулся носом в затылок рыжего и с шумом вдохнул его аромат. — Почему ты пахнешь забродившим виноградом? — Потому что тетка отправила меня на кухню эльфам помогать. Себастьян вспомнил как Гаррет предлагал ему одно из таких решений и тихо захихикал. — А они такие беспомощные стали? — Нет. Я слишком сильно бесил тетушку своей меланхолией. Слова были бы лишними, поэтому Сэллоу прижался еще ближе и приобнял Уизли. — Гаррет, с Рождеством. И пусть сбудутся твои заветные желания. — Себастьян, самое главное уже сбылось. Гаррет переплел свои пальцы с пальцами Себастьяна и тепло их горячих сердец разлилось по комнате.