Способ разрушить душу

Лежащий сбоку стола нож напрягал. Кровь свернулась и осыпалась, оставшись только в щели между лезвием и ручкой, но Шену не нужно было видеть, чтобы помнить — рана болела. Боль, пульсирующая от ребер наверх, растекалась по забитой туманом голове и приводила в чувства. Руки в синих пятнах чернил держали остро заточенный карандаш. Тетрадь перед ним от корки до корки была исписана кривой вязью слов, пересекающихся с рисованными дрожащей рукой схемами. Шен обнаружил ее ранее, но заглянул только сейчас. Внутри на первой странице был вложен лист-письмо, написанный явно старательнее, чем все остальное. Шен прочитал его. Прочитал и перевернул написанным вниз, на дальний край стола, а сверху поставил стопку тетрадей, чтобы уж точно желания вновь взглянуть не было. Его трясло. Трясло от злости, от непонимания, от обиды и зудящего в теле жара температуры. По старой привычке, он контролировал свистящее дыхание, повторяя в мыслях сутры усмирения рассудка, хотя искажение ци ему больше не грозило. Он мог бы взорваться гневом, но не хотел приносить никому не удобств. За стенами живёт ещё кто то. Плачущий ребенок сбоку, соседка-повариха за ним, отвратительно развратная девушка сверху и тишина со стороны стены за спинкой дивана. Кажется, там никто не жил. У Шена был хороший слух. Обитая в огромных пустых залах год за годом, он научился реагировать на каждый лишний шорох: свист ветра по камню, трепет черных крыльев и грай ворон на самых высоких башнях, где влияние Глубинной тьмы было наименьшим. Где то раскрылась дверь, где то скрипнула ступень — Шен знал о приближении незванных гостей раньше их самих. Первые года еще находились смельчаки, желающие вынести из замка с одним-единственным жителем что то ценное, но позже… Позже осталась лишь привычка прислушиваться, даже зная, что кроме главы на эти мертвые выжженые земли больше никто не осмелится ступить. Шен потёр переносицу, незаметно для себя размазывая по той синие чернила. Темные серые глаза смотрели в никуда, но в конце концов сфокусировались на тетради. Уже четверть суток перед рассветом была потрачена на расшифровку. Рассудок плыл, сминаемый усталостью, голодом и простудой, но на чистом упрямстве, Шен работал дальше. Сидел, подчёркивая неясные символы, выписывал на отдельный лист, сравнивал с похожими. Отвратительный почерк. Автор письма мог бы написать лучше, но просто не стал. Шен, крепко сжимающий зубы, обвел очередной символ, в мыслях отмечая: «Существует несколько способов разрушения души: достаточной силы энергетический удар по смертному, уничтожение ядра уже вознесшегося и проклятие. Она же жертва для проклятия, настолько мощного, что разрушало бы душу творящего. У Рури никогда бы не хватило сил на это, если бы не земной узел. Как это тело не может пробить свою грудь, так и посредственный заклинатель не может разрушить свою душу. Лишь чужую.» Шен мог бы попробовать отыскать другой земной узел и повторить фокус Рури, но на это могли уйти десятилетия. А это тело протянет в лучшем случае несколько месяцев, если верить ощущениям… но даже будь у него в запасе столько времени, Шен бы не стал… проклинать кого то. Он не смел. Он перестал понимать вообще все символы, что видел, но продолжал. Вероятно, позже он пожалеет и придется переделывать записи, но сейчас Шен не думал об этом. Карандаш вылетел из пальцев и мазнул черным по листу, когда начало светлеть. С трудом встав со стула, Шен едва не свалился по пути до дивана. В глазах потемнело. У него наконец появилось занятие. Какое то дело, на которое он мог потратить свою тревогу, чтобы та отступила, хотя бы временно, пока смертное полудохлое тело не станет валиться с ног. Чтобы этот голосок, скребущий в мыслях, и повторяющий одни и те же слова по кругу, наконец заткнулся. «Ты убил ее. Ты мог ее спасти, но не стал». «Она любила тебя?» Голова коснулась мягкой обивки дивана, и Шен вздохнул, по сотому кругу зачитывая сутры. Он найдет способ. Он ведь обещал. * — Когда у тебя выходной? — Муан, стоя у косяка двери наблюдал, как сестра носится с одного угла комнаты в другой, скидывая форму в сумку, попутно тихо матерясь себе под нос, не затыкаясь ни на секунду. — Не сегодня. — Эра сбилась с мысли, и на какое то время поток ругани касательно ранних подъемов прервался. — Баб не води, пока меня нет! — Эра… — Ладно, води! Дверь хлопнула. Эра не обязана была столько работать, как не была обязана и выслушивать пустые переживания брата. Нет, он бы хотел с кем то поделиться… но сестре явно не до этого. Муан не жаловался. Эра ушла, и он просто бухнулся обратно спать, пытаясь отвлечься от пустоты в мыслях. Если у Эры когда нибудь случится выходной, они могли бы провести его вместе… но этого не предвиделось в ближайшее время. Зыбкий сон разбился об трель уведомления на телефоне. Муан прочитал почти сразу. Студенты с потока организовали пьяную вечеринку по поводу закрытия сессии, и звали веселиться с ними сегодня вечером за небольшой донат на входе. Подумав, что это хороший повод развеяться, он написал, что придет, после чего налил себе кофе и надолго зависнул в поисках какой нибудь подработки на лето. Эра могла не проверять телефон сутками, поэтому вечером Гай не стал звонить или писать смс, а просто написал от руки записку, которую прилепил на холодильник магнитом. Закинув сумку на плечо, он вышел из дома. * Когда он явился, были ещё не все. Темная квартира освещалась только развешанными гирляндами. На фоне тихо играла музыка из популярных чартов, а народ сидел кто где, разбившись на несколько компаний, шумно обсуждая все подряд. — Ой, а кто это явился?! Давай, садись, — одногруппница широко улыбнулась, приветствуя его, и вытянула из-под стола пуфик, предлагая сесть рядом. Девушка сидела в компании своей подруги и ещё смутно знакомого парня с потока, что угрюмо кивнул. Кажется, не был рад, что девушки переключили свое внимание. — Сто лет тебя не видно, совсем потерялся. — Раз в сто лет можно. — согласился Муан, что на вечеринках однокурсников почти не появлялся — сначала из-за смерти родителей, а после уже по инерции. — Какие планы на лето? Девушка защебетала про поездку на море, время от времени уходя на кухню проверять кастрюлю, а после притащила ее сюда же. В ярком и горячем алкогольном месиве плавал мармелад. Налив бурду в стакан, она чрезмерно трепетно передала тот Гаю, предлагая оценить ее старания. Было вкусно, но… слишком сладко. — У самого то что? — она подсела ближе, ловя зрительный контакт, но едва у нее это получалось — тут же разрывала его, словно смущалась. Муан не понимал этой реакции, но улыбался в ответ, отвечал по существу — про подработку. Алкоголь медленно, но верно развязал ему язык, и постепенно тема разговоров перешла на остопиздевшего препода, перебои с горячей водой, шлюх с дизайнерского и новый альбом популярного кальянного репера. — Я не удержалась и наблевала ему в комментариях. — без капли стеснения заявила девушка, обращаясь к подруге. — Пф, ты только помогла ему продвигать свои высеры. — ответила та, и на этом моменте Гай предпочел дальше не слушать. Все равно не понимал толком, про кого речь, а рассказать больше было нечего. Под злобным сверлящим взглядом быдловатого парня напротив, которого он стоически игнорировал, Муан медленно допивал свой стакан блевотно-сладкой бурды. Немногим позже, в дверь с криками ввалились самые отбитые. Играющий с колонки басс бустед пробирал до желудка. Кто то очень громкий, перебивая музыку рассказывал как на их прошлую вечеринку едва не вызывали полицию. «Слишком шумно. Соседи, здесь, наверное, святые люди». Схватив со стола уже чужую кружку с все той же бурдой, Муан попытался найти самый тихий угол в этой квартире. На кухне было трое, не считая его самого. Староста перемешивала чай и спокойно рассказывала об отце парню напротив, что только внимательно кивал и поочередно скорбно произносил «мне жаль» и «тебе нужно больше отдыхать», словно больше в комнате никого не было. Третьей была та девчонка, что сначала варила бурду, а после будто невзначай последовала за Муаном, когда он ушел, и сейчас просто воровала у этих двоих чипсы из большой пачки, иногда поглядывая в его сторону. Наконец, выдержав паузу, она все же подошла, как будто все это время выжидала нужного момента. Честно, Муан даже не помнил ее имя. — Тебе не нравится музыка? — спросила она кокетливо, будто проблема всего этого балагана заключалась только в песне. — Народу много. — скупо ответил парень и принял протянутую ему чипсинку. — И слишком шумно. — А музыка? Какую музыку ты обычно слушаешь? Мне вот совсем не по душе что включили эти остолопы… Муан открыл свои аудио на телефоне, показывая треки и мельком рассказывая о группах, которые ему нравятся, пока навязчивая девушка прижималась к его плечу. Тепло. Немного разомлев, он даже склонил висок, чтобы касаться ее волос. — О, я знаю вот эту песню. И вот эту. — она тыкала длинным ногтем в экран, указывая на треки. — Вообще в последнее время одно и тоже слушаю, на новое совсем не тянет… Девушка прильнула ещё ближе, уже обнимая руку. — Он постоянно избивал меня за любые оценки кроме пятёрок, а маме было все равно. — Мне жаль. Муан вздрогнул, вновь стараясь сконцентрироваться на рассказе о музыке, но поймал себя на ощущении, что девушка его не слушает, а лишь лезет руками под подол рубашки и совершенно бесцеремонно прижимается чревом к его колену. Будь он трезв, наверное понял бы сразу, но пьяные мысли варились в голове и не поспевали за ситуацией. Сейчас его больше обижало, что его старательные распинания о музыке не слушают. — Прекрати. — мягко попросил Гай, пока это не зашло слишком далеко. — Прекратить что? Она засмеялась. Староста и ее собеседник благоразумно замолчали. Повисла крайне неловкая пауза, в которой стало отчетливо слышно гомон в соседней комнате. Кажется, кто то дрался. — В общем, ты прав. Мне нужно больше отдыхать. — староста поправила волосы, напоследок хлопнула друга по плечу и вышла с кухни, из-за чего музыка на секунду загремела и здесь. Оставшийся парень многозначительно посмотрел на зажатого в угол Муана, поднял стакан и опрокинул, сделав вид, что пьет за их здоровье, а после чего покинул кухню, предупредив, что она закрывается. Муан не совсем понял, к чему тут дверь, но навязчивая знакомая сразу же отошла от него, чтобы повернуть щеколду. — Хватит ломаться! Почему я должна тебя уговаривать? — она захихикала, смотря на то, как шокирован парень перед ней, — Тут только мы вдвоем, нечего стесняться. Или у тебя раньше не было? Размышляя, чего хочет, Муан выловил со дна кружки мармелад. В голове почему то не было ни одной мысли, которую можно было бы выразить словами. Кажется, он выпил многовато, и теперь рассудок тормозил, до сих пор пытаясь отрыть в памяти какую то информацию о музыке. Хоть бы в бурде не было особых добавок… Пока он завис, девушка ловко расстегнула пуговицы на его белой рубашке, после принимаясь стаскивать с себя топ. Гай не знал, хочет ли он отдать свой первый раз своей случайной знакомой на тусовке. Они не были друзьями, просто иногда перекидывались парой фраз, вежливо улыбались, если видели друг друга, но никогда не искали встречи. Тогда к чему это всё? У него ушло долгих пол минуты, чтобы сообразить, что секс без обязательств с малознакомым человеком — не для него. Это все равно отдает чем то типо дыры в груди, которую люди как эта девушка пытаются заполнить случайными связями. Или у нее нимфомания. Или какая то ещё другая проблема, а может и не проблема вовсе. Муан не знал, как к такому приходят, но определенно не хотел в этом участвовать. Возможно, он был уверен, что она его просто не заслуживает. Несчастная, падшая женщина, что ты лечишь этими выходками? Гай отмер, когда девушка уже собиралась залезть ему в штаны. Настойчиво, почти грубо, он произнес: — Прекрати. Я не хочу. — Че? — поняв, что не смогла завести интересующего ее парня, она почувствовала, что ее гордость потерпела крушение, — Ты чем недоволен вообще? — Ты мне… не нравишься. Ты хороший человек, но давай не будем. — Ты вообще слепой? Ты посмотри от чего отказался, блять! — она фыркнула, откидывая волосы назад. Муан отвернулся, чтобы не смотреть на ее оголённые плечи и грудь, что были выставлены ему, словно товар. — Да не больно и хотелось! Кто тебе даст вообще? Я просто пожалела тебя, слышишь, уродец? Никому ты, блять, не нужен больше. — Заткнись! — Можешь дальше дрочить в одиночестве. Может, у тебя там вообще нихрена нет. Сказал бы сразу! Разозлившись, Муан не стал думать о том, что перед ним девушка. Раздался хлопок пощёчины, и парень вылетел с кухни, словно ошпаренный, по пути запахивая рубашку, чувствуя лишь раздражение с тонким шлейфом позора, что повел себя не как мужчина, и… разочарование. Он ощущал разочарование. * Время медленно клонилось к часу. Холодная ночная прохлада успокаивала горячую кровь и беснующиеся пьяные мысли. Он жадно втянул этот воздух, пока воспоминания о слишком нагло трущемся об него женском теле вспышками мелькали в голове, не вызывая ничего, кроме отвращения и паники. Ноги резво понесли вперёд. Муан подумал, что спокойная прогулка по пустынным улицам пойдет ему на пользу, но не подумал о возможности попасться на глаза патрулю полиции. Фортуна сберегла его — он успешно добрался до парка, темные деревья и кусты которого мягко освещались выставленными вдоль дорожки изящными коваными фонарями. — А здесь могут ограбить. — вслух подумал Муан, и шире расправил плечи, — Пусть только попробуют. Сердце в груди, до этого яростно желавшее пробить ту насквозь, наконец пришло в норму. Сейчас оно лишь взволнованно постукивало, ожидая из-за каждого дерева и из каждой темной тени фигуру с ножом. Муан не понаслышке знал, что с его внешностью шанс нарваться на какое нибудь прилипчивое быдло был выше, но пока было тихо. Он осмотрелся и не сразу заметил на лавочке впереди ровно сидящую фигуру. Фигура заметила его в ответ, и раздался тихий, свистящий голос: — Старейшина Муан? Первой, машинальной реакцией было оскалиться, но Муан не стал. Неясная обида за тот случай все ещё царапала нутро, но парень сдержался, понимая, что это неверная реакция. Возможно, он просто что то не так понял. — Почему старейшина? Я не старый. — задал он ответный вопрос, и Шен на некоторое время замолк. — А как мне тебя называть? Муан подумал, что у него какой то ослабший голос. Совсем не как в прошлую встречу. Тогда он был хриплый, но резкий, с вызовом. — Просто Гай. — он подошёл ближе и остановился перед сидящим мужчиной, — Не ожидал тебя встретить. Ещё и в такое время. Шен промолчал. — Как тебя зовут? — Муан говорил что думал, просто цепляя из спутанных мыслей что то более менее ёмкое, — Ты сказал, что знаком со мной. Откуда ты узнал? Я думал об этом последнее время, но так ничего и не понял. Шен продолжал молчать, притворяясь частью бездушной лавки. — Почему ты молчишь? — Муан собирался слабо толкнуть его в плечо, но поднятую руку предупреждающе отбили в сторону. — Заткнись. Ты невыносим. И… запахнись. Прошипев это, Шен немного расслабился, по висящему в воздухе запаху и тону голоса понимая, что фальшивый Муан пьян. Он не хотел иметь дел с теми, кто напивается до невменяемости, а после разгуливает и пристает к прохожим с ненужными вопросами и голым торсом, и всё же, это было безопаснее, чем иметь дело с трезвыми. На какое то время, Муан все-таки заткнулся, дрожащими пальцами с трудом застегивая пуговицы. После он поставил сумку и сел на краю лавки. Шен показательно отсел с нагретого места на другой край. — Я не хотел, — ляпнул Гай невпопад, пытаясь помочь себе в формулировке жестами, — просто мне интересно. Я много думал, но так и не вспомнил тебя. — резко подняв голову в сторону молчаливого собеседника, Муан вдруг отошёл от темы и спросил, — Я навязчивый? — Да. — Шен скользнул по нему высокомерным, черным в темноте взглядом не поворачивая головы, а после прикрыл глаза, словно это спасет его от чужой болтовни. — Тогда я буду молчать. — внезапно пообещал Муан, и повисла естественная для ночного парка тишина. Только стрекотали ночные насекомые и проезжали вдалеке машины. Голова гудела. Остатки температуры ещё мучали, и шумная обстановка в городе только усугубляла состояние. Шен сломал режим с этой простудой. Зато наконец усвоил, что тихо здесь бывает только по ночам, за несколько часов до рассвета. Сейчас ещё было шумно, в будние дни в это время лучше. Шен был готов мириться с холодом ради нескольких часов в тишине. Что удивляло — Муан действительно молчал. Казалось, он уснул в таком положении, но нет — затянутый пеленой, синий взгляд медленно перемещался с одного объекта на другой. Что то высматривает. — Почему ты напился? — внезапно даже для самого себя спросил Шен, купившись на это молчание, подумав, что если тот способен заткнуться в нужный момент, то возможно, что то хорошее в этой голове ещё осталось. — Я был на вечеринке с друзьями. Ушел, потому что стало слишком… душно… Шен едва-едва удивлённо поднял брови, незаметно скользя взглядом по белой рубашке. — Почему ты не пошел домой? — тон напоминал тот, которым обычно разговаривают с неразумными детьми. Муан нахмурился. — Телефон разрядился, и я не могу вызвать такси. — он на время задумался, формируя ощущения в слова, — Я мог бы дойти пешком, но знаю, что сестра уже дома, и будет сильно ругаться, если я приду в таком виде. «Значит, Эра тоже где то здесь». Не понимая некоторых выражений, Шен все же понимающе кивнул, больше ничего не спрашивая, но Муану это было и не нужно, он мог продолжить и сам: — Я ушел, потому что ко мне приставали. — … — Девушка с потока, она попыталась… она хотела… а я просто… ч-черт… — Муан закрыл красное лицо ладонями. — Ты испугался и убежал от возжелавшей женщины? Зависнув на несколько секунд, парень не нашел достойного ответа, и лишь огрызнулся, копируя тон собеседника: — Заткнись. На лице Шена появилось странное косое выражение. Он с трудом подавлял хохот. Всмотревшись в него одним глазом сквозь пальцы, Муан вдруг пришел к выводу, что новый знакомый ощущается не так, как все те «друзья» по учебе. Он был серьёзен, — Муан уловил трясущуюся спину собеседника, и осекся — пытался. Спрашивал по существу, только если действительно хотел знать ответ. Такой… странный и совсем сам-себе-на-уме. — Ты тут надолго? — спросил Муан, всмотревшись в выражение лица собеседника, словно пытаясь что то вспомнить. — Пока что я здесь… — невесело хохотнул Шен, — А почему спрашиваешь? — Я… — Муан нервно размял пальцы, — подожду первой маршрутки… здесь. Шен осторожно укусил себя за язык, а после подчёркнуто безразлично произнес: — Хотел задержаться, вот только… Он стих, не закончив, но Муан все равно понимающе кивнул. — …только ответь мне на один вопрос, братец Гай. — Шен внимательно сощурился, — Ты знаешь что нибудь о практиках формирования духовного ядра? Он нервно перебрал отростающими ногтями. — Нет. — честно ответил Гай, и тоже сощурился, — А что это? Шен немного дергано пожал плечами. — Не знаю. Думал, ты мне расскажешь. — Это что то из философии? — … — Программирования? Язычества? — Нет. Что насчёт владения мечом? Это то ты умеешь? Муан самодовольно фыркнул, улыбаясь — он считал, что он хорошо разбирается. — Наш фехтовальный клуб — лучший в городе. Я бы даже сказал, элитный. Только лучшие достойны учиться искусству владения мечом у Эры. У нее куча призовых мест за областные соревнования, а другие... Шен промолчал, уже подумывая чтобы встать и уйти, но что то припечатало его к лавке, как в прошлый раз, и он злостно втянул холодный ночной воздух сквозь сжатые зубы, слушая эти хвастливые распинания... …а после просто бесцеремонно пнул Муана в бок, снося к чертям с лавки. Чертыхнувшись через себя, и так дурак, Гай ударился головой о металлическую урну. — Если бы ты действительно владел мечом, ты был бы к этому готов. — сухо заметил Шен, и встал, глядя на собеседника сверху вниз в полумраке парка. — Ты… — Муан даже не находил слов от шока, — Ты что себе позволяешь?! Нарываешься? Он встал, закатал рукава рубашки, и, пьяно пошатываясь, двинулся к Шену, что даже не поменялся в лице. «Драка? Драка это хорошо». — промелькнуло у него в мыслях, и лёгкая ухмылка все же зацвела на губах. — Нарываюсь. — кивнул он, и принял устойчивое положение, — Давай, покажи мне, на что ты действительно способен. Вне себя от ярости, Муан не мог отступить, даже зная, что это провокация.