***
Мальчики измождённые прошедшим днем спали долго, но не сказать чтобы крепко. Хёнджин просыпался от кошмаров и всё время вздрагивал во сне. Ликси же настигло похмелье и головная боль. Он не много выпил, но для не пьющего человека то количество коньяка, которое он употребил было убийственным. Он продолжал лежать на постели, пока живот не заурчал, заставляя подняться. В комнате было пусто, а во всём доме тихо. Феликс мог пролежать в кровати до тех пор пока не услышит шевеление на кухне и тогда выйти к завтраку, обеду или ужину, но есть хотелось очень сильно, поэтому он откинул нормы гостеприимства и выполз из убежища. На диване ему бросился в глаза спящий Мин. «А во сне он похож на беззащитного котенка» — подумал он и улыбнулся. Он укрыл Шугу пледом, который вчера мальчики стащили чтобы согреться и прошмыгнул тихо на кухню в поисках еды. «Должно было остаться что-то со вчера» — но оставшегося было немного, они съели почти всё, что приготовили. Впрочем, готовить Ли умел, но шуметь не хотел. «А вдруг Юнги проснется, он и так с нами весь день пронянчился» — он выглянул из кухни и смотрел на спящую мордашку. Казалось, он вообще умер. А живот Феликса снова заурчал громче его мыслей, тогда он принялся рыскать по шкафам с едой и холодильнику, доставая все что видел — авось какое блюдо и выйдет. Джинни проснулся тоже с легким дребезгом в голове, но это было от вчерашней внезапной истерики и тихих всхлипов, которые настигли его перед сном. Он лежал минуту, пять, десять — просто обняв одеяло. В голове было пусто. Он взял телефон, понимая, что его возлюбленный ничего не ответит. Но… «Что? Я ещё сплю наверное» — он быстро проморгался и сел в кровати, когда увидел сообщения от Ли-старшего. Он зашёл в сеть и стал печатать ответы с быстро бьющимся сердцем, которое казалось стучит где-то в ушах, а в груди, животе и горле такое трепещущее чувство, когда ты волнуешься, но по особенному. «Шуга увёз нас развеять, мы с Ликсом» «Не топлюсь, но очень…» — нет, так нельзя писать. Он стёр это сообщение вовсе. «Здесь очень красиво, тебе бы понравилось. Ты же любишь походы» От следующего сообщения сердце ещё больше защемило, а глаза щипало от выступивших слезинок: «я тоже скучаю». Они не говорили друг другу слов любви напрямую, а Джинни порывался написать. Он простил бы себе эту необдуманную импульсивность, но от чего-то не стал. Не потому что Лино не любит, а он просто не хочет ещё больше разбивать себе сердце. «У тебя есть телефон? Мы можем разговаривать? Как… там? У тебя есть друзья?» — Хван не сразу подумал что от огромного наплыва сообщений могут быть какие то неприятности, ведь на них дольше отвечать и Ли могут поймать, но отправленные сообщения уже нельзя было удалить. Впрочем, если он ответит хотя бы на одно, айдол уже будет счастлив. Не зная, что ещё написать, он, пока что, отложил телефон и спустился к Ликсу на кухню уже в более хорошем настроении. Тот пытался что-то приготовить, и Хван к нему присоединился, молча предлагая помощь. О сообщении он умолчал, подумал, что не стоит. Феликс радушно, но с тяжестью в груди встретил проснувшегося друга. Он делегировал ему часть своих действий и они вместе быстро управились с приготовлением завтрака. Порций было три, но Ликсу не удалось разбудить Мина, поэтому они отзавтракали вдвоем практически ни о чем не говоря. — Мне надо съездить, покормить его кошек, ты как? Вернешься домой? — Я… нет, я не могу пока что. Поцелуй их за меня, хотя я знаю, что у тебя аллергия. Ты вернешься? Хенджин пожал плечами — Спроси у него, можно ли. Я не убьюсь в одиночестве, а вот ты лучше не оставайся наедине с собой. — Я не сумасшедший — закатил глаза Ли. — Просто, без глупостей. Если что звони. — Хван поднялся и обнял Ликса. Он быстро собрал свои вещи и поехал выполнять обязанности, которые на него возложил старший Ли. А Феликс заботливо убрал порцию приготовленную для Шуги в холодильник, чтобы она не испортилась и не заветрилась, попутно прибирая бардак от готовки.***
Хван доехал до дома Ли на такси. Дом уже пустовал, так как у родителей полно забот. Ему же лучше — никто не будет сетовать над ним и не увидит его поникших глаз. Ключи Лино рисовали картину несбыточного будущего — ну разве что через 15 лет, если тот выйдет живой. Хёнджин насыпал корма в миски на кухне и поднялся проверить «детей» заключённого; они, как ни странно, спали в его комнате. Явно чувствовали слишком долгое отсутствие хозяина и замурлыкали при виде знакомого человека. Танцор завалился на кровать и чихнул — аллергия, но ничего не поделать; рядом улеглась Дори, которая потёрлась о его руку, прося ласки. Он погладил кошечку и тут же прибежал Суни, а Дуни где-то крепко спала. — Я тоже по нему скучаю, но вы хотя бы это не так больно перенесёте. — Айдол продолжал гладить котов, а после задремал на пару десятков минут. Проснулся он с таким же огорчением, но вспомнил, что Минхо ему писал. Он достал телефон и сфотографировал семейство кошачьих. Отправил. Хван улыбался, но заметил, что прошлые сообщения без ответа и не прочитаны. Что ж, он предполагал, что тот не будет строчить ему каждые пять минут, но всё равно в душе саднило. Пришло время уходить и тут раздался звонок. «Только не на работу, нас же не могут вызвать в такой день» — думал он, но очевидно так не считал продюсер, который начал отчитывать Хёнджина за прогул и несобранность, как только тот взял телефон. Делать было нечего, приходится ехать и он вновь заказал такси. Он доехал до здания компании, его действительно вызвали на тренировку и никого не волновало, что одного из участников посадили в тюрьму. Да, это обыграют в прессе, напишут, что очень сожалеют, но не распустят эту группу. Хван не хотел об этом думать, он в принципе ни о чём не думал. В голове царила пустота. Завибрировал телефон с сообщением от Ликса, тот написал, что Шуга будет не против его приезда. «Он слишком радушен к нам и с какой только стати» — думал айдол. Он обдумывал поведение Юнги, то как он с ними носится, забота и правда дарила чувство спокойствия на время, особенно когда дети не могли думать адекватно. Зря конечно танцор думал о фотографе, он вспомнил, что тот является братом Пака. О Чимине он как-то не думал всё это время, мысли ещё не дошли до него — до этого момента. Он понял, что сейчас встретится с ним. Не то чтобы Чимин был виноват в заключении Минхо, к убийству всё равно причастен только он, но танцор сообщил, где он прячется. Может если бы не он, то Ли сейчас был где-то на горячих песках в океане, а Хван спешил бы к нему с чемоданом летних вещей. А теперь один в тюрьме, а второй в депрессии.***
Разбудил Чимина мобильный телефон, разрывающийся от гудков. — Тэхён-а? Ты спишь? Это не мой телефон, если я отвечу, тебе это не понравится, — он уже был повёрнут к детективу лицом и практически бодал его головой в грудь, тут вдруг раздался ещё какой-то звонок, — А это уже мой. — Пак заставил себя подняться и поискать глазами мобильный, ему потребовалась минута чтоб прийти в себя, он почему-то резко ощутил металл на своих запястьях и вспомнил прошлую ночь, это полностью отбило желание брать трубку, он рухнул обратно к возлюбленному, обнимая за шею и горячо целуя в щёку. — Нет, ты тоже никуда не пойдёшь. Детектив потянулся и чуть не задушил в объятиях Чимина. Он что-то невнятно пробормотал и спокойно переносил бодания, даже слегла поглаживая парня по волосам. Когда Пак выскочил ответить на телефон, Тэ всё же неохотно открыл глаза и посмотрел, кто ему звонил. «Эта проклятая работа» — он отключил звук и перевернул телефон экраном вниз. Ему положен хотя бы один выходной, начальство должно об этом знать, так что он поудобнее устроился снова на кровати и подождал пока танцор разберется со своими делами, позже снова утопая в тёплых объятиях. Ким улыбнулся этому любвеобильному юноше и тоже его поцеловал, а затем прохрипел: — Доброе утро. Да, я никуда не пойду, пусть хоть сюда завалятся, — он поближе прижал к себе парня, укрывая их одеялом, а глаза сами прикрывались дальше для сна. — Тебе нужно куда-то? Останься со мной, — он чуть пощекотал дыханием шею возлюбленного и поцеловал туда же, а рука спустилась с талии на ягодицу, чуть сжимая. Так они и задремали ещё на пару часов, иногда просыпаясь с поцелуями друг от друга и снова проваливаясь в сон. Наконец Тэ проснулся окончательно, но продолжал лежать рассматривая Чимина. У них наконец-то было время просто насладиться друг другом, никто не сбегал и никуда не нужно было торопиться. Он аккуратно поднялся с постели и поплёлся в сторону кухни, где сделал две чашки кофе и быстрый завтрак. А ещё успел прибрать снятую с него здесь одежду прошлым вечером, попутно вспоминая каждый момент и ухмыляясь. С завтраком он поднялся обратно в спальню и поставил на комод; сам же сел рядышком, поглаживая Чими по боку. — Будешь просыпаться? Я приготовил поесть, думаю ты проголодался. Чимин потягивался и ластился к нему. Он был искренне счастлив, хотя был уверен, что потерял работу своей мечты, но всё было иначе. Пак поцеловал Тэ в щёку, обращение на «ты» стало таким родным и тёплым, что он хотел продолжать говорить с ним. Называть по имени и смущать очередным глупым комплиментом. Но он взял своей телефон и подпрыгнул. — Одну секунду… Боже, э-это мой, мой продюсер. Кажется он не хочет распускать группу. Он в ярости, потому что мы не отсняли клип, потеряли участника, не явились на работу и… не берём трубку. Вернее… Трубку не снимаю только я, Хёнджин наверное уже там, — он произнёс его имя и ужаснулся. Не знал что его пугает больше злой Хван или продюсер. В любом случае ему не поздоровится. — Прости меня, родной, мне очень очень нужно бежать. Я приеду как только смогу! — он откусил кусочек бутерброда с сыром и снова поцеловал Кима. — Я потом придумаю как извиниться, ладно? — Он виновато улыбнулся и побежал одеваться. Возможно он приедет как побитый пёс, но всё равно будет желанным гостем. Сборы заняли несколько минут, он стал не плохо ориентироваться в чужом доме. А через час уже прилетел в зал.***
Ёнджун в камере улёгся на койку и рассматривал тайком фотографию своего парня. Он её принёс в этот раз и аккуратно просунул в свёрнутом виде от чего воришка так и светился. Да, повезло ему с таким парнем. С фотографии ему улыбался тёмноволосый с белыми прядями Чхве Бомгю. Прекрасная фотография, наполненная атмосферой свободы, что теперь непостижима Ёнджуну. Он не до конца рассказал возлюбленному о своих махинациях, тот ещё не знал, что деньги остались у него и где они спрятаны. Он не хотел вовлекать его в это дело, особенно когда за этими деньгами ещё ведётся охота. Его семье они нужнее, а Чхве готов и отсидеть небольшой срок за это. Мысли о Гю это конечно приятная часть дня, но от них иногда и член вставал, а дрочить при всех он ещё не привык. Обычно он тихонько залезал на верхнюю кровать, которая чуть хуже просматривалась. Он не понимал как тут все эти парни вообще справляются. Ладно поссать при всех — ничего необычного, по пьяне делал, но когда он увидел в камере напротив дрочащего громилу… Он не был готов к этому. А от воспоминаний теперь воротило, но он сосредотачивался на других, на тех, что заводили его и все были связаны с Бомгю, теми грязными вещами, что они делали. Фантазии были яркими, он практически слушал стон любовника у себя в ушах, от этого вставал член и нужно было что-то делать. А теперь у него сосед и на его кровати… как-то не этично заниматься этим. Хотя, он же не узнает, верно? Чхве решительно встал и залез на верхнюю койку с фотографией в руках. Он удобно устроился и спустил тюремные штаны. Благо они как спортивки быстро спускались, будто предусмотрели удобство для секса. Он смотрел на фотографию и вспоминал все ночи с Гю, попутно фантазируя о новых и водя рукой по стволу, постепенно набирая темп. Контролировать стоны он научился, когда было слишком невмоготу, он вжимался в матрас и замедлялся, дышал глубоко, почти совсем беззвучно. Они часто менялись ролями в постели, но Ёни нравилось быть сверху, он не чувствовал себя главным, ему нравилось как в это время краснеет его парень, становится таким нежным и чувственным. Никогда не ругается, когда воришка его дразнит.***
Лино больше чем скучал, это было почти болезненное чувство, которое выматывало в первые сутки и мешало больше, чем голод или эстетический дискомфорт. Он плёлся по длинной лестнице к своей камере, которая располагалась на третьем этаже, но была расположена довольно близко, от чего мимо неё каждый день проходила куча народа. По дороге он растирал руки, ему хотелось написать ещё пару сообщений Хвану, но решил отложить на потом. Стоило ему перешагнуть порог, как он подумал, что ошибся, внизу никого не было. Не нужно было гадать, что Ёнджун забыл на его кровати, по знакомым движениям, он догадался. Теперь он принял роль «старшего» и готов был отчитать за это. — Спускайся, иначе запачкаешь мою кровать и дрочить ты будешь мне во-от здесь, — Минхо рухнул на нижнюю койку, но не чтобы улечься там, а чтоб стянуть простынь и занавешать решётку. Кажется никто не был против: ни внутри, ни снаружи. Чхве спрыгнул как нашкодивший кот с места преступления и Лино прижал сокамерника к стенке, когда тот судорожно пытался натянуть штаны. Нельзя было Чхве его дразнить, он слишком жаждал прикосновений, хотя не был особенно тактильным мальчиком и пробыл здесь чуть меньше Ёни, возможно за проведённое здесь время, можно было простить его за дрочку, но Ли так не сделает. — Замолчи, — парень сказал это грубо, так, чтоб тот не посмел ослушаться. Теперь он самостоятельно и бесцеремонно шарился в штанах парня. Крепко и плотно обхватил напряжённый ствол и прикусил собственную губу. Конечно они не фанатели друг по другу. И Чхве, и Ли желали в своих объятиях чувствовать другого, но желание близости у молодых людей было очень высоко, особенно нетерпеливого танцора. Он не чувствовал от этого должного удовольствия, но это было гораздо лучше, чем забиться на кровати и ждать 15 лет. Движения были плавными, иногда не много не сдержанными и резкими, но Ли искренне хотел получить его разрядку, так что вжимая в стену, прикрыл его рот другой рукой и прижался к нему сам, горячо выдыхая и опаляя шею. Он чувствовал как тот дрожит, возможно ему тяжело так стоять, но Лино держал его и мог сделать это даже на весу. Ёни хотел было вырваться или укусить его за вторую руку, но Ли приказал молчать ему так сурово, что тот чуть не обделался. А помня, что тот ещё и за убийство сидит, так вообще желание сопротивляться стало крайне опасным. Поначалу было неприятно, хоть и плавно. Скорее морально некомфортно. Но после, когда Минхо стал менять темп и Ёнджун близился к разрядке, он и забыл о том, что ему было неприятно или страшно. Скоро Лино развернул его к себе, от чего Чхве упёрся руками в кирпичную стену и потёрся задницей о стоящего сзади танцора, но не потому что хотел большего, а скорее рефлекторно, как хотел бы сделать с Бомгю. В ответ на свои действия он не получил ничего и скоро кончил от «стараний» сокамерника и сразу смог выползти из его хватки. На стене теперь красовалось довольно не эстетичное стекающее пятно, но он сейчас не собирался прибираться, а натянув штаны бросился к кровати. Он сдернул импровизированную занавеску и застелил свою койку, а после отвернулся к стене и сверлил ту взглядом. Не так он планировал провести время после дрочки — злившись на себя и всю тюрьму. Минхо буквально не чувствовал ничего, он просто хотел и сделал, относился к этому на много легче, чем должен был. — Ну и что, будешь меня проклянать? Нет в этом ничего. Все мы испытываем напряжение здесь, но… — Лино не находил слов, вообще-то он не планировал оправдываться, но он слишком запутался в том, что должен чувствовать. Во время убийства он бесчеловечно разобрался с трупом, на суде не проронил ни одной слезинки, а сейчас питал столько злости, одновременно безразличия и горя, что готов был взорваться. Его развязное и игривое настроение осталось в воспоминаниях Хёнджина, теперь он стал таким и не планировал появляться родным в таком облике. Выплеснуть эмоции ему позволяли танцы, которые теперь пришлось заменить спортом. Он вышел из камеры и наткнулся на группу парней, что глазели на их решётку. — Мерзкие ублюдки, — тихо фыркнул он и первый нарвался на одного из парней, тот был высоким, но худощавым, гораздо старше его. — Ещё раз притащитесь к моей камере, и я забрызгаю всю площадку твоей кровью, — угрозы не были пустыми, Минхо достал из кармана вилку и прижимал её так сильно к горлу, что уже готов был проткнуть его вместе с сонной артерией и мышцами. — Убирайтесь. Это не сразу подействовало, но глаза Лино горели как у дикого тигра, готового перегрызть любого, кто хотя бы вздохнёт рядом с ним. Он продолжил искать двор и турники. Плодотворная тренировка помогла ему лучше всего, если он продолжит так психовать, то сможет нарастить мышцы, ещё бы нормально поесть и выйдет через 15 лет такой же амбал, как большинство сидящих здесь. После разминки он смог подтянуться 38 раз. Довольно хорошо, если учесть, что он давно не выполнял силовых упражнений на руки. Но к концу дня мышцы заноют и ныть потом будет он своему соседу. Хотя вряд ли в ближайшее время они заговорят конечно, но Лино пливать, что тот на него дуется. Всё равно будет слушать его нытьё. Закончил с тренировкой он через полтора часа, ближе к обеду и пройдя к камере постучал по решётке ноготками. — Эй, Ё-Ёни-и, можно зайти? Я всё равно захожу-у, — протянул папа кот и потягиваясь прошёл внутрь. — Если ты хочешь спросить, буду ли я доставать тебя по этому поводу, то мой ответ «Да, не упущу ни одного момента». Пока Минхо не было — он просто спал. Напряжённое выдалось утро, с не самой лучшей разрядкой, хотя он признался самому себе в том, что у Ли неплохие руки. «Да простит меня Гю» — подумал он и провалился в сладкий сон. К приходу сокамерника он только проснулся и ещё сильнее хмурился приставаниям. — Не называй меня так или я тебя без трусов отправлю к чучелам в соседней камере, — тот медленно поднялся на своей койке и сел, всматриваясь к лицо кошатника. — Что, заняться нечем? Так ещё долго будет, привыкай. — Он искал глазами куда спрятаться от него. Чхве не был стеснительным парнем, но нападка Лино явно поставила того в ступор и он не мог чётко соображать. — Ты всё-таки попробовал стырить телефон и тебя чуть не выебали? Угрозы Ёнджуна были до смешного напрасны. Начали бы они сейчас драться, Минхо отвоевал бы камеру за несколько секунд, но Ли приятны были эти препирательства. Он не стал злиться, подавил смешок и сел на его кровать: — Ты не умеешь общаться с такими как они, вот телефон тебе и не достаётся. Никто меня не выебет, можешь выкинуть свои грязные фантазии из головы, — он не сильно ткнул его пальцем в лоб и отпрянул назад. Ему не хотелось забираться наверх, когда и тут хорошо — Что, тоже хочешь написать сообщение кому-то из своих? Я бы одолжил телефон для тебя, но ты… Грубиян, — он знал, что один звонок подогреет интерес Ёни, он уже засёк время, когда тот начнёт его умолять об этом. Времени отведённого на свидания было безумно мало, заняться здесь было почти нечем. Даже если Чхве проигнорирует его, то будет терзаться этой мыслью весь оставшийся срок. — Не буду у тебя просить ничего, — но он действительно терзался мыслью, чтобы стырить потом у Ли телефон. Впрочем, воровать он умеет, телефон значительно легче выкрасть, чем миллионы, которые он переводил себе на счёт. К ним снова кто-то постучался, улыбка слезла с лица Минхо, он уже готовился бить кому-то ебало. Но его лишь предупредили о дежурстве. Парень невысокого роста, очень уставший, встал в проходе и бросил в обоих фартуки, по виду, можно было сказать им лет по 10, а может и больше. — Дежурите сегодня, Чхве, покажешь ему всё. Завтра передадите дежурство начальнику по охране. Будет проверка, не налажайте, а то будет как в прошлый раз. Останемся без воды и кондиционера. — Если он новенький, почему и я снова должен дежурить. — Он напялил фартук с шапочкой и пошагал в сторону кухни. Ли расселся по-турецки, рассматривая серую ткань фартука, она была не совсем серая, на ней было много оттенков, чего только вероятно она не повидала: свекольный сок, картофель, жирные пятна. Отвратительно и неприятно. Через пару минут они уже стояли на кухне, Чхве пытался ему что-то объяснять, но Лино не слушал, он искал громилу с телефоном. — Смотри, во время как будет обед, мы моем тарелки с завтрака, пока старшие стоят на раздаче. Как всё закончится, мы прибираем столы и у нас тоже будет обед. Эй, ты меня слушаешь вообще? — но тот уже ушагал от него — Ты куда? Не говори, что я тебя не предупреждал! — он отвернулся и пошагал на «рабочее» место. Игнорируя сокамерника, Минхо подошёл к нужному заключённому и вновь попросил, с его стороны просьбы слышалась, как что-то, что непременно нужно было ему позволить. — Мне нужно позвонить, не долго, минут десять, — он не церемонился и говорил не много грубо, услышав на последок только. — Можешь брать на сколько угодно, потом отработаешь это время у меня в койке. Или где тебе больше нравится, заглянуть к тебе на кухню? Ли подавил подкативший приступ тошноты и сбежал с телефоном, когда его время пошло. Перед тем как принести его Ёнджуни и похвастаться, он зашёл к себе в Твиттер. Он дрожащими пальцами открыл сообщения от Хвана и замер, сжимая в руках телефон, словно фотография могла куда-то исчезнуть. Он хотел заплакать от разочарования, что он не рядом с ним, не рядом со своими кошками. Но время шло, ответить нужно было скорее, чтоб его не спалили и не изъяли единственную радость. Он написал следующее: «Они замечательные и ты тоже. Спасибо, что кормишь их» «Мне нужно идти, у меня всё в порядке. Мне очень много хотелось написать тебе, но ты и так всё знаешь. Я бы хотел уснуть с тобой и забыть об этом всём.» Следующее сообщение он отправил брату, потому что переживал за него. Но он не знал, что написать и что спросить: «Со мной всё в порядке, я люблю тебя. Не переживай за меня, надеюсь мы скоро увидимся, когда мой адвокат выиграет мне свидания. Очень надеюсь, что ты не злишься и приедешь ко мне.» К возвращению Лино, воришка очень злился, не потому что тот его не слушал, а потому, что из-за его даже краткого отсутствия он получил нагоняй и отрабатывал за двоих. — Где тебя черти так долго носят? — он увидел телефон в руках и, не сдержавшись, облизнулся, но не стал его вырывать из рук. — Спрячь пока не поздно или верни! Ты что с ним разгуливаешь так.***
Чонгуки не получил от победы коллеги никаких плюсов. В этом деле было замешано много лиц, вообще-то именно он провернул шантаж Лино, но не представлял, что тот пойдёт на убийство ещё и сдастся полиции, благо он был не единственным сыном патологоанатома, что торговала в прошлом органами мертвецов. Мать Ли занималась этим не долго, но полюбилась господину Чону, так что её отказом участвовать в этом дальше он был недоволен. После суда, ближе к вечеру Гуки решил навестить семью Ли, в доме как раз никого не было. Детектив взломал замок и после закрыл за собой входную дверь. Не много времени ему понадобилось чтоб найти комнату младшего брата Минхо, в ней был открыт шкаф, что могло говорить о спешке, выходит он всё-таки куда-то с кем-то поехал. Выяснить помог ноутбук, к которому ему удалось подобрать пароль. Полиция имела некоторые хитрости в частности программы для запароленных устройств на флешке. Пока парень копался в компьютере, к нему пришёл кот, вероятно он соскучился по поглаживаниям и ему было наплевать, кто будет ласкать его. Он бодал его ноги, а Чонгук с этого усмехался. — Я хочу навредить твоему второму хозяину, но ты не понимаешь этого, верно? Чонгук проверил переписку школьника, за вечер он не написал ни одного сообщения, так что определить его местонахождение было невозможно, но он оставил в крышке ноутбука жучок на всякий случай и собирался уходить. Но уже трое питомцев перегородили ему путь из комнаты, тогда детектив-маньяк опустился на корточки и снял чёрные перчатки, чтоб погладить тех по голове. Как жаль что руки было всего две. Любвеобильные коты опустили детектива Чона, но в этот момент послышался шум приближающихся шагов, мать тоже искала Феликса, но войдя в его комнату никого не обнаружила, только котиков которые проскользнули к лестнице и на перегонки побежали на кухню. Чонгук спрятался за шкафом. Если бы Ли прошла к столу, то точно бы его увидела, благо она только осмотрела комнату из дверного проёма и удалилась. Господину Чону пришлось дождаться когда супруги лягут спать, чтобы не полечиться и не выходить через окно. — Чёртовы кошки, подставили меня, — с усмешкой он попрощался с хвостатыми охранниками.***
У Юнги никогда не было проблем со сном, он часто не высыпался, так что рад был отдохнуть в любое время дня и ночи. А по выходным никто его не будил, потому что тогда Шуга оставался недовольным весь оставшийся день. Сон был его лекарством от всего на свете, он спал когда был счастлив и когда в жизни что-то не складывалось, чтобы восстановиться ему требовалось много времени, почему-то больше чем Чимину или его нынешним детям. Он ругал себя за это, но ничего поделать не мог. Ближе к 11 он заставил себя открыть глаза, он слышал, как кто-то уходит в полудрёме, но встал только через несколько минут. Он взял плед с собой и стал искать Феликса, ему не хотелось, чтоб тем, кто ушёл пару минут назад, был именно он. В итоге он нашёл его на кухне. Всё было чисто, даже чище, чем когда они сюда приехали и это его удивило. Шуга не много улыбнулся и сел рядом с ним за стол, поделился со школьником своим пледом и начал полушёпотом, просто не до конца проснулся: — Доброго утра, как ты себя чувствуешь? Не болит голова? — разумеется она болела, Шуга заранее стал думать над тем, как облегчить его страдание, но никаких таблеток, к сожалению, не было, так что он попросил Ли вернуться в гостиную. Ликс не ожидал, что хозяин дома подкрадется, как кот и чуть испугался, когда тот заговорил, но ещё он слегка смутился от сонного голоса Мина. Он завораживал. Конечно Ли и сам в обычной речи говорил расслабленным, немного низковатым тоном, но о себе он не замечал, а со стороны у кого-то такое смотрелось оказывается соблазнительно. — Доброе утро, голова болит, но уже лучше. — Феликс хотел достать тому завтрак, но не успел как его увлекли на диван. Он смущался. Они расположились на его спальном месте и Шуга не много отодвинулся назад, чтобы Феликс мог положить голову к нему на колени. — Не возражаешь? — спросил он скорее риторически, потому что уклониться от его заботы было невозможно. Он осторожно зарылся пальцами в его волосы, не хотел его смущать, но при этом смотрел на его покрасневшие глазки, густые ресницы и покрасневшие щёчки. Пальцы мягко массировали его виски, ласкали кожу головы, зарывались в волосы всё больше, но не спутвали их. Шуга продолжал негромко говорить, чтобы успокоить его, унять как-то эту болезненность не только от выпитого алкоголя, но и горечи утраты: — Не думал, что Хёнджин уедет так скоро? Он ещё вернётся, может мне вас… Отвезти к Лино? Ликса терзали душевные переживания о Джинни и брате, а ещё он грустил, что возможно задевает Шугу, ведь тот так о нём заботится, а он… ничего не даёт взамен. Блондин послушно лежал на колени к хёну, что напомнило снова о брате. Они не лежали вот так — поглаживая друг друга, но в детстве они часто засыпали вместе на диване под фильмы, а в подростковом возрасте просто сидели рядом, склонив головы друг другу. От этого чуть выступили слёзы, но он быстро их проморгал. Он удивился предложению Мина. — Думаешь нас пустят? Джинни уехал кошек покормить. Сказал вернется если ты разрешишь. — Феликс помолчал, — Мы можем позвонить и узнать о посещении? Или… это нужно через адвоката? У меня нет её номера, но я могу спросить у родителей, — он поворочался на коленях и повернулся на другой бок, уперевшись носом в живот фотографа. — Хотя я не знаю готов ли его увидеть. Снова зарыдаю, а он… не знаю, ничего не знаю, — он не заплакал на этот раз, а просто проскулил с безнадегой в голосе, но потом более твердо сказал. — Я вообще-то завтрак приготовил и для тебя. Кажется Феликс не мог расслабиться ни на секунду и Шугу это расстраивало. Ему было приятно с ним просто находиться, но было в его отношении что-то странное, как будто что-то отцовское-любовное. Он наслаждался беседой с Феликсом, как со своим близким другом, наслаждался его видом, как собственной музой и не хотел чтоб он изменился, но боль меняет. Она делает человека, любого возраста чёрствым и печальным. Феликсу шла улыбка, его вдохновлённость и рвение к чему-то новому. Мин Шуга не хотел вставать с дивана и шевелиться вообще, а когда увидел наливающиеся слёзы в глазках младшего Ли, замер, стараясь растормошить своим бархатным голосом: — Плакать не стыдно. Тебе больно и ему тоже, вам нужно увидеться, даже если всё отведённое время вы проплачете, — он мягко улыбнулся. Вообще-то он рассчитывал что Минхо справится и подбодрит брата лучше, чем это делает он. — Пусть Хёнджин тоже приезжает, если не будет занят. Нужно снова съездить в город купить что-нибудь. Твои родители точно не против, что ты здесь? Хочешь я им позвоню, — об упоминании завтрака, его живот «заговорил» так, что он не много согнулся и приподнял голову Феликса, чтоб отправиться на кухню и покушать. — Будешь ещё чай? Надеюсь тебе не холодно было спать. — Мне кажется родители вообще обо мне сейчас забыли, никто не позвонил даже. Я сам позвоню, скажу что меня не будет, — он хихикнул журчащему животу Мина и поднялся, освобождая ему дорогу. — Было не холодно, по крайней мере я этого не помню, а чай ещё буду, да. Я отойду пока позвонить, — Феликс нехотя слез с дивана и ушёл в пледе на крыльцо. Он быстро набрал номер матери, но долго ждал ответа, наверное она была занята, но всё же сняла трубку: — Что-то случилось? — Привет, мам. Я...э... останусь сегодня ночевать не дома. — Хорошо, оставайся. Ты будешь у Джинни? — Э… да, у него — врал он плохо, но он чувствовал что мама торопится, поэтому скорее всего сейчас просто бросит трубку и не заметит что тот замешкался. Но Ликс ещё не хотел завершать звонок, так что опередил её вопросом. — Никаких новостей от Минхо? — Солнце, он не может нам позвонить. Мы с папой подаём апелляцию, если с ним можно будет встретиться, я тебе скажу. — Мам, узнай можно ли к нему. ну. туда съездить — слово «тюрьма» не желало выскакивать из его уст, как будто всё ещё отрицая её существование. — Хорошо, я всё узнаю. Мне нужно бежать, позвоню позже. Целую. — И я тебя, — они оба положили трубку и Феликс тяжело вздохнул. На улице было свежо, стоять вот так в одной пижаме и пледе достаточно прохладно, но воздух был как будто целительный. Если долго стоять и любоваться лучами солнышка в деревьях, прислушаться к пению птиц, то можно и забыть на мгновение о всём, что происходит в жизни. Ли чихнул от морозца и прошмыгнул назад в дом. Он вернулся немного расслабленным и сел рядом с Юнги за стол. — Спасибо, — и протянул прохладные руки к кружке горячего чая. — Я могу остаться ещё, пока не надоем тебе. Мама узнает, когда можно навестить Минхо, а сейчас я свободен, — аж передёрнуло от этого словосочетания, потому что кто-то явно не дождётся свободы ещё очень долго. — Так мы… поедем в город? Что нужно купить? Блондин старался выглядеть не понурым насколько это возможно и не давить своим расстройством на Мина. Он и сам долго не сможет давиться отчаяньем, иначе совсем с ума сойдёт. В какой бы горести он не был, ему действительно необходимо жить дальше и начинать придётся прямо сейчас. — Что ты хочешь? У тебя нет аллергии на продукты? — Мин набрасывал в голове варианты. Раз в его распоряжении был мангал, стоило его использовать в приготовлении рыбы и каких-нибудь овощей. — Может… Пожарить скумбрию? Любишь рыбу? — он задумчиво осмотрел кухню, скорее в поисках каких-то приправ. В любом случае, вряд ли Чимин что-то здесь готовил, так что имеющимся ингредиентам не менее 5 лет точно. Нужно позаботиться и об этом. Он не стал заказывать такси, потому что недалеко от них имелся магазинчик, не очень большой, но закупиться всем необходимым там можно было. Фотограф стал одеваться, через полчаса они уже скупали половину магазина. Шуга предлагал юноше то это, то другое, узнавал его вкусы и улыбался, когда они в чём-то сходились. Феликс кивал на все предложения. — Я всеядный, так что согласен на всё. — Лучезарная улыбка впервые за трое суток, с момента когда он узнал о задержании, осветила лицо малыша. — Давай прокатимся на мотоцикле? — безумная идея пришла фотографу сразу на кассе, когда они укладывали покупки в пакеты. Юнги не хотел пугать школьника своими увлечениями, он умел ездить осторожно, но никогда так не ездил. Ему не хватало некоторого выброса адреналина, так что он баловался скоростями и из-за этого постоянно ругался с братом, обещая, что когда-нибудь вернётся к четырёхколёсному транспорту. Но ощущения отличались от постоянного вымотанного состояния Шуги, после поездки куда-нибудь на мотоцикле, он бодрился больше чем от кофе и становился необычайно активным. Он посчитал, что возможно, тот же эффект окажет ветер на поникшего парня, как символ свободы и открытых горизонтов. Предложение с мотоциклом поставило его в тупик, казалось бы, старший брат тот ещё угодник, но ни разу не предлагал прокатиться на байке, хотя он готов был поспорить, что тот ездил с кем-то в тайне от всех. Только он подумал о брате в сотый раз, как кажется кто-то его услышал и телефон завибрировал. Он думал, это Джинни, но тот не выходил на связь, а сообщение оказалось от… брата? У Ликса чуть глаза на лоб не полезли, он остановился на полпути и перестал слушать фотографа, судорожно набирая ответ: «Я приеду обязательно. Обещаю не плакать, а ты обещай быть в порядке. Я тебя тоже люблю❤» Он отправил и со слезинками на глазах вернулся мыслями к ожидающему парню. — Мне… мне Минхо написал. С ним всё в порядке. Ты говорил про прокатиться? Я не против, — он послушно пошагал за Юнги. — Откуда у него телефон там? Вообще я слышал, что заключённые ведут рабочие дела и свободно пишут письма в соцсетях. Не спрашивай откуда я это узнаю, — фотограф пялился в экран мобильного Ликса и старался найти этому объяснение. — Вот видишь, с ним всё хорошо. Ты пообещал ему не плакать, но вот-вот нарушишь обещание, — дома он неспешно разобрал покупки, а после осуществили совместную поездку на байке. — Ого, он совсем новый. У тебя же… машина была да? — он вспомнил что та сломалась, но кроме этого всплыли и мимолетные воспоминание о ночи с Мином, которые он быстро постарался отогнать, чтобы не нервничать еще больше. — Мне нужно надеть шлем? С безопасностью тут как-то, не очень я скажу, — но Ликс скоро оказался экипированным в шлем и выглядел очень смешно, действительно как маленький цыплёнок: худое тело и огромный шлем на голове, но главное это безопасность! Он залез на этот большой агрегат позади Шуги и еле доставал ножками до пола, хотя не был низким. Когда музыкант начал отгонять его, то Ли аккуратно держался за плечи, но стоило только тронуться, как блондин прижался к нему и обвил ручки вокруг талии. Отпустить он их очень боялся, хотя видел такие сцены в фильмах, но очевидно там всё было слишком просто, на деле же — боязливый человек сойдет с ума. Но это действительно действовало отрезвляюще: шум ветра и дороги, заглушал мысли и всё вокруг. Он чувствовал свежий ветер, но тот приятно обволакивал тело, и в лицо не бил благодаря шлему, так что Феликс действительно почувствовал себя лучше на это время.***
Лино чувствовал себя слишком хорошо на «чужой» территории, телефон добавлял ему уверенности, кажется он уже был хозяином всех правил, так что почти размахивал смартфоном, стоя на кухне: — Брось, всем на нас наплевать, у тебя вообще-то есть пять минут, — своим широким жестом он не хотел подлизаться или сдружиться со своим сокамерником, он обычно не помогал другим людям, даже когда учился в танцевальной школе и до встречи с Хёни, а если оказывал поддержку, то не считал это чем-то важным, за что стоит благодарить, строил из себя какую-то неприступную бесчувственную скалу. С Чхве всё было не так, он и раздражал и в тоже время привлекал его, по сути они были в одном и том же положении, так что он пожертвовал драгоценные минуты с Хёнджином для Ёнджуна и его парня. — Время идёт, мне его ещё отрабатывать, спрячься где-нибудь. — Серьёзно? — Глаза Чхве расширились так, что казалось вылетят из орбит. Сам бы он ни за что не подошёл к, держащим в страхе пол тюрьмы, амбалам, так что он и не надеялся позвонить никому. — Спа… спасибо, Хо! Он прогнал парня с кухни, чтобы тот нашёл место для звонка по надёжнее, мало ли на кухню кто-то мог зайти. Работы было многовато для всего двоих человек, им нужно было следить за чистотой столов, убирать объедки, следить за чистотой посуды и обеденного зала. Даже эти пять минут вымотали его сильнее, чем в тренажёрном зале. Он не мог подумать о чём-то лишнем. Более того его подгонял охранник. Взглянув на новичка, его Минхо определил по неуверенным приказам и тихим шагам, и усмехнулся. Он почему-то напомнил ему детектива, посадившего его за решётку. Кажется они были приблизительно одного телосложения, волосы были такими же вьющимися и тёмными. «Интересно, можно подружиться с кем-то из управляющих, он бы помог мне организовать свидание с Феликсом или с Хёни.» — Эй, начальник! — помахал парень тряпкой представителю закона, на что тот сразу напрягся, но решил его выслушать. — Меня попросили вынести мусор, где это? — Это нужно выходить на задний двор. Лино улыбнулся. — Спасибо Вам.***
Чхве выхватил телефон и убежал в какую-то каморку за кухней, где судорожно набирал до боли знакомый номер. Сначала он хотел позвонить сестре — её номер он знал наизусть с детства, ведь что бы ни случилось они должны были сначала отзвониться друг другу. Ему хотелось бы узнать как она там, но она ясно дала понять, что слишком огорчена, а Гю и так в кратце рассказывал о её делах. Номер своего парня он изначально вообще не знал, да и кто в здравом уме запоминает номера всех чужих телефонов, но когда Чхве узнал, что тут можно позвонить по «городскому», но скорее «тюремному» стационарном телефону, то попросил Гю написать своё номер на бумаге и тихонечко принести. Тот так и сделал, так что Чхве неделю ходил и бубнил себе цифры под нос и запоминал. Вот и пригодилось. Он наконец набрал парня. Гудки для него шли вечно, ну конечно, когда бы Бомгю брал чужие номера. Но сегодня видимо был счастливый день для воришки и его парень поднял трубку, только молчал. — Гю, это ты? — Кто это? — сладкий голос на другом конце провода явно опешил и не мог понять как такое возможно. — Ённи? — Да, у нас есть пять минут, ну уже явно меньше. Расскажи, что нового, я очень соскучился. Когда ты придёшь? — Подожди, ты откуда телефон взял? Мне можно сюда звонить? — Нет, дурашка, не вздумай. Сосед по камере стырил у кого-то, и дал мне. — Ооо — Гю рухнул в кресло и крутил локон своего черного каре, думая что бы сказать. — Я не знаю когда приду, в следующую пятницу у меня экзамен в автошколе, мне надо подготовиться. — Гю, зачем тебе эта автошкола, я мог бы купить тебе права. У меня ещё осталось, нам хватит, чтобы побаловаться излишками и ещё на жизнь останется. — У тебя что, остались деньги? Ённи… скажи где они, тебе скостят срок! — Не начинай, ну отсижу я меньше, выйду и мы снова будем ни с чем. Будь лапушкой, не думай об этом. — Но Ёнджун! — Перестань! — он уже пожалел об этих словах и представил как его любимый съёжился от этих слов. — Извини, медвежонок, но серьёзно, не думай об этом. — Ага… Я просто люблю тебя, Ён… — И я тебя люблю, Гю. Мне надо идти, не кисни, буду ждать следующего свидания, — Чхве положил трубку и тяжело вздохнул. Он не хотел, чтобы его парень ввязывался в это дело. Оно не было опасным, просто тогда бы у них снова ничего не осталось. На работу теперь вряд ли возьмут со сроком, значит с деньгами будет ещё напряжнее, а его махинации обеспечивали спокойную жизнь в достатке. Воришка вышел из каморки и обнаружил, что Ли куда-то слинял, поэтому быстро подбежал к своему месту и стал перемывать накопившуюся посуду, пока никто не заметил.***
Минхо собрал весь мусор после обеда и искал глазами амбала, которому принадлежал телефон, но тот не появлялся и это сильно напрягало. Время шло, Ёнджун закончил разговаривать, но если владельца нет, что ему делать? Отрабатывать звонки и переписки вообще не хотелось, он и не планировал, но теперь телефон задержатся к них на долго, а это плохо. — Вот кретин. Искать его прикажете? — он бы с радостью, но с кухни больше не отпускали. Парень пошёл с двумя мешками мусора во двор, куда его направил охранник и обалдел от увиденного. Территория с этой стороны была огорожена низкой сеткой и выходила на трассу. «Они бы ещё проволоку натянули… Почему никто не сбегает?». Он оставил это себе на заметку, выбросил мусор и направился обратно, к Ёнджуну. — Почему северная сторона нормально не огорожена? Охрана так верит в благоразумие дежурных заключённых? — На деле же стена разрушилась с течением времени. На ремонт долгое время деньги не выделялись, ведь никого заботят судьбы заключенных и какое-либо благосостояние у них. В итоге начала сыпаться ограда и наконец-то добились финансирования на её перестройку. Правда осуществлялось это тоже как попало: в час по чайной ложке и оградили целое пространство для побега простой сеткой. Среди заключённых это конечно не афишировалось, да и в местных новостях тоже. — В каком смысле не огорожена? Они реально оставили просто… место для побега посреди тюрьмы? Либо они тупые, либо мы. Правильно говорят, хочешь что-то спрятать, положи на видное место. За это время реально никто не пытался сбежать, — он опешил, когда сокамерник отобрал телефон, уже не хотелось расставаться с ним, ведь он содержал частичку его возлюбленного, хоть это и был всего лишь короткий разговор. — Спасибо за это, надеюсь ты не сильно пострадаешь из-за своих шалостей. — Не могу найти этого урода, который мне телефон отдал. Мне нужно ещё кое-что написать, — Лино быстренько накатал смс своему сердечному другу, стоя при этом прямо посреди кухни, слишком в себя поверил. «С северной стороны есть трасса, я могу выйти и поговорить с тобой не долго. Если ты не занят, я буду ждать тебя завтра в 8.00 часов. Сдаю дежурство в обед.» Парень не успел спрятать телефон, к ним зашёл охранник, чтобы дать ещё работы и от неожиданности Ли чуть не выронил телефон. Он повернулся спиной к мужчине и сжал запрещённый предмет в руках. Обречённо посмотрел на Ёнджуна, осторожно подошёл к нему и закинул в карман его тюремных штанов. — Вы слишком долго отдыхаете, тарелки нужно убирать, а вы прохлаждаетесь. Бегом за работу. — Есть, — с издёвкой бросил Лино и повернулся к начальнику. Дальше они с Ёни работали в тишине, потому что сильно торопились. Минхо тяжело вздыхал, представляя, как будет убегать потом от амбала с его чёртовым телефоном, но пока его волновало кое-что другое. Он мечтал обняться с Хёнджином, вспоминал как пахнут его волосы, какой он тёплый и высокий. У него бабочки не то что в животе взлетали, голова стала воздушной, он делал работу за двух работников, успевал и посуду помыть и со столов прибрать, ещё и с Ёнджуном поболтать. Но спокойно поговорить они уже смогли только перед отбоем, когда им разрешили поужинать. — Как там твои друзья без тебя? Ты с ними связался? — Мы что, будем говорить по душам? — Лино усмехнулся. — Ты стал таким милым, после телефонного звонка. Когда я дрочил тебе в камере, ты готов был сожрать меня. Ну ладно, ладно не буду я больше напоминать об этом, — парень сложил ногу на ногу и пронзал глазами смущённого компьютерного гения. Ему было интересно узнать о махинациях с деньгами. Остались ли они у него? Или после суда пришлось всё вернуть? Казалось Чхве готов на месте убить Лино и заработать новый срок после упоминания о дрочке, но он лишь отвесил ему подзатылок. Самонадеянно было вот так бесстрашно прикасаться к нему, но он тут ему один друг, не убьет же и его. — Нам сидеть вместе как минимум пару лет, должен же я знать о тебе больше, чем то что ты любишь домогаться до сокамерников. — Мой возлюбленный, по совместительству лучший друг моего брата. Я их обоих люблю. Они утешали меня во время суда, хотя я прекрасно знал, что заслуживаю сесть в тюрьму. Я хотел позаботиться о них подольше, поэтому долго скрывал убийство. Сейчас они пишут часто, но у моего брата наверняка появится любовь и семья за то время, пока я сижу здесь. А мой парень. Боже, ты бы знал, как он хорош, — Лино набрал в грудь побольше воздуха, от слов о Хёнджине он забывал дышать. — Он танцор и умеет удержать внимание на себе. Он очень артистичен и талантлив, любит животных, любит танцы и фильмы, а ещё меня. Его ещё обожает моя мать. Не хочу признавать, но он останется моей единственной любовью, не только потому что сидеть мне 15 лет. Я изменюсь и он тоже. Со временем будет писать мне раз в день, потом раз два дня, затем раз в неделю и раз в месяц. Я не виню его за это. Я реалист и… Вообще-то всё больше думаю об этой проволоке на заднем дворе. Не могу принять решения. Сбежать мне вместе с ним или дать возможность любимому человеку жить и не прятаться от полиции, найти того, кто не будет считать минуты, на которые ему дали попользоваться телефоном. Потому что сейчас всё происходит между нами, а потом этого не станет. Не станет наших чувств и я сойду с ума здесь. Он закончил долгий душевный монолог и привязался глазами к кусочку хлеба. Ему по прежнему не хотелось есть, но организм уже чувствовал слабость из-за стресса и усталости. Ему необходимо было поесть, если он собрался сбежать вместе с Хёнджином завтра в восемь часов утра, но оторвал взгляд от съестного и вернулся к Ёнджуни с другим вопросом. — Кстати, раз в камеры нам идти нельзя, мы должны держать пост на кухне, где же нам спать? Чхве внимательно слушал полу исповедь Минхо, а затем его оду возлюбленному. Что ж, он его понимал. В начале отношений с Гю, Ёнджун постоянно о нем говорил с восхищением. Прожужжал все уши сестре, так что она уже думала как бы выселить его и не слушать. — Ой, не говори про семью у родственников. Я не могу представить как мою драгоценную сестричку кто-то уведет замуж. Я не смогу опекать ее всю жизнь, да и она очевидно влюбиться и захочет уйти, но как представлю. Аж в дрожь бросает! — Ённи слушал монолог о Джинни и невольно задумался о том же. Наверное и Бомгю хотел бы спокойной жизни, а не прятаться постоянно, скрывая откуда у них такой доход при практически отсутствии работы. Да и ждать это действительно мучительно. Первые несколько месяцев, может год ты еще справляешься. А что будет потом? Гю поэтому беспокоится за деньги и пытается его вытащить, а упрямец программист держится за идею обеспеченного будущего. Им определенно предстоит сделать выбор. — Не решай все за вас двоих. Он может календарик себе завел и дни отсчитывает, правда представляю календарь на 15 лет. Вот умора — Чхве действительно рассмеялся, «показывая» размеры такого огромного календаря. — Вся квартира будет в цифрах. Не руби с горяча, ты может сам в своих чувствах изменишься за это время, а там уже и будете решать. Минхо не было смешно представляя огромный календарь, но он усмехнулся скорее от смеха сокамерника, тот был довольно искренним и совсем не похож на преступника. — Ты вернул деньги, которые украл? То есть, я считал, если вернуть краденые деньги, сидеть не так долго. Так значит, ты их спрятал? — Лино был настойчивым и не стеснялся задавать подобного рода вопросы, плюс ему были интересны денежные махинации. Не сильно бы он обрадовался, если бы у него украли пару миллионов. — Нет, не вернул и не собираюсь. Я оставил их чтобы потом пожить нормально, с сестрой, с парнем, но они очевидно не разделяют мое мнение. Гю не знал, что я их оставил и вряд ли теперь отстанет. Не знаю, что ему сказать. — Чхве не сообщил куда дел все деньги, но ещё пожаловался на своего парня, прежде чем завалиться спать. Им не было скучно на кухне, кажется они обсудил всю свою жизнь и даже планы на будущее. Хотя говорить про освобождение довольно рано, но мечтать им никто не запрещал. Около 11 вечера они улеглись спать в каморке, рядом с кухней, там было не много удобнее. чем в камере, так что Лино не жаловался новому спальному месту.