*Jimin's flashback*
Шуга болтал ключами от своего нового транспорта и скрестил руки на груди: — Я прекрасно понимаю, что твой ухажёр ведёт дело, но ты мог бы поторопиться и перестать улыбаться. — Извини. Вообще-то я хотел кое-что сказать тебе. — Чимин взял его за руки, чтоб тот не много расслабился, — Я недавно ругался на тебя из-за Феликса, но сейчас понимаю что это не правильно. Вероятно, он нравится тебе так же, как мне нравится господин Ким, поэтому, прости меня, я ни слова вам не скажу, если ты приведёшь его сюда или будешь оставаться с ним. Ему нужна твоя поддержка сегодня и… я понимаю. Но можешь мне с кое-чем помочь? Я с дуру пообещал Тэхёну приготовить для него ужин, но я ведь не умею готовить. Ты мог бы… Шуга был удивлён первой части их диалога, ему даже понравилась эта идея, но когда речь пошла о готовке, он закатил глаза и завредничал. — Что, мне готовить для него? Ну ты и… клуша, — но он согласился приготовить что-то для своего брата и его господина детектива, хотя тот особо ему не нравился, но главное ведь, что Чимин только о нём и говорил, в последний раз он был так вдохновлён танцами и когда поступал в школу искусств. Не много позже Пак прошёл на кухню и восторженно пролепетал. — Как вкусно пахнет, Шуга, что ты готовишь? — Отойди, а то получишь половником по макушке. Ты знаешь, что твой парень не ест или может у него аллергия на что-нибудь? — Извини, не знаю. Может приготовить что-то более менее стандартное? — Яйца пожарить и сам сможешь. Я уже варю лапшу и жарю филе с фасолью и перцем. Хочу сделать томатный соус, но ты его вроде не очень любишь… — А вот и люблю. Мне нравится, как ты готовишь и… Феликсу обязательно понравится, ты будешь с ним? — Не знаю, — пожал плечами Шуга, — но вряд ли у его семьи найдётся время на готовку. Они наверное все с ума сходят. Принесу ему тоже еды. Чимин довольно улыбнулся. — Форма твоей любви проявляется в желании накормить объект своего обожания. Должно быть он очень милый, не такой как Минхо. — Не ругайся с ним, я тебя прошу. К нему тоже можно найти подход. Чимин присел за барную стойку и задумался. — Откуда тебе знать? Сам-то с ним не подерёшься при первой встрече? Шуга снова пожал плечами и засунул кусочек курицы себе в рот. — Надеюсь нет. — Чимин не стал помогать, потому что его брату не нравится, когда по кухни кто-то ходит. Он сам закончил примерно через полтора часа и приготовил человек на десять точно. Танцор что смог разложил по контейнерам, единственное в чём он поучаствовал, и спрятал в холодильник до вечера.*The end of flashback*
Пак не хотел трогать тему суда, но это было необходимо обсудить, чтоб избежать каких-то недомолвок и навсегда закрыть эту тему. — Простите, что не сказал Вам про шантаж и угрозы Бо Сон Хёна. Мне правда жаль, но я нарочно умолчал. Минхо мне не друг, но нас многое связывает, я хотел хоть как-то повлиять на срок заключения. Да убийство очень жестокое, но если бы этот человек угрожал Вам, я бы и не такое натворил. Простите. Вы думаете остаться в полиции? Напряжённая тишину между ними нарушил Пак, своими речами о суде. Тэ немного был разочарован, что не знал этой информации, но не злился. — Всё в порядке, не стоит. Конечно нам стоило владеть этой информацией, чтобы не возникало таких представлений. Только… позвольте узнать, убитый Вам только угрожал? Он точно ничего не сделал с Вами? Вдруг укрылось что-то ещё, это уже не для дела, это мой сугубо личный интерес. — А вопрос про полицию поставил в ступор. На него он отвечал, пока накрывал на стол: — Пока что я останусь. По контракту с компанией у меня ещё около года перерыва, так что я пока буду здесь. Переведусь наверное только в отдел по работе с гражданскими делами, буду разбираться в каких-нибудь семейных спорах. Такого ещё раз я не перенесу, — Тэ достал пивные бокалы. — Надеюсь, Вы пьёте пиво? Есть вино, но не хочу быстро напиться, а расслабиться в любом случае не помешает. Сказать, что Чимин был счастлив его видеть, можно было хотя бы по тому, что он надел свои новые кожаные облегающие штаны и бархатную тёмную рубашку. Он крутился на кухне, как на своей собственной, хотя от готовки был очень далёк. Да и признаваться, что всё это готовил его брат не хотелось: — Вы очень устали, всё в порядке, я прекрасно понимаю. Умственная работа, как и физическая, сильно выматывает. А ещё и переживания о других людях, — он перестал улыбаться когда они продолжили говорить про Сон Хёна. Он нервно поджал губы, ему было очень приятно волнение господина Кима, но что было в прошлом, не хотелось вспоминать. — Он хотел по крайней мере ударить меня, но думаю, он бы не сделал этого. И в случае с Минхо, тоже думаю, что Лино начал первым. Потому что Сон Хён умеет только болтать гадости и выводить из себя. Я… Боялся его, так что когда мне было 14 я искренне верил, что он убьёт меня. Знал бы об этом кто-нибудь… Если бы я сказал тогда… Кто-нибудь бы точно повлиял и подобного не случилось. Он не хотел смотреть на Тэхёна и всё это время прожигал глазами крутящеюся в микроволновке порцию карри. — Пиво? Конечно буду, — Пак разогрел все вкусности, приготовленные Шугой и расставил на столе вместе с салатиком мистера Кима. — В любом случае, я Вас поздравляю ещё раз. Так волнительно было за Вами наблюдать. Вы столько всего знаете и… Так уверенно себя преподносите, я не могу перестать восхищаться Вами, — он слегка смутился и покрутил в руках вилку, как бы отвлекаясь от своих непристойных мыслей. Внезапно детектив рассмеялся со слов Чимина. — О, нет, что вы, я был ужасен. Более опытные прокуроры бы меня высмеяли, но спасибо за лесть. Я старался быть беспристрастным, хотя с Вами вышло хуже всех. Надеюсь больше не будет дел, где придется допрашивать Вас. — Он поджал губы, пережёвывая блюдо Чимина и обдумывая можно ли сказать непристойность или нет. Похоть победила. — Ну разве что у себя в спальне в наручниках, — он улыбнулся и молча отпил алкоголь. Чимин ничего не сказал на пошлую шутку, вообще-то он понадеялся, что это совсем не шутка и отметил её у себя в голове на будущее. Ужин прошёл без происшествий и достаточно быстро. Тэхён был голодный, как собака, так что вся его манерность здесь ушла. Он ел просто наслаждаясь и не боясь замараться, хотя до сих пор был в белой рубашке и брюках. — Это очень вкусно, спасибо. Вы должны рассказать как сделали это, обязательно. — Ким подхватил посуду и закинул её в раковину. Загружать посудомоечную машину было лень. Он взял со стола недопитый бокал и достал из холодильника ещё несколько бутылок с алкоголем. — Посмотрим кино? — И дождавшись когда Пак поднимется, двинулся в гостиную. Тэ завалился на мягкий диван и устроился поудобнее, явно не сковывая себя в движениях. — Что предпочитаете? Мелодрамы, ужасы? Детективов я думаю хватит на сегодня. Слишком много их вокруг Вас в последнее время. Я не кусаюсь, садитесь рядом, — когда тот всё же завалился рядышком, детектив пощекотал танцора в области шеи и чмокнул в щеку. — Можешь остаться здесь на ночь, брат не будет против? — Мелодрамы плохо на меня влияют, я довольно… Эмоциональный человек, Вы ведь замечали это? — он не много посмеялся и устроился по ближе. Он привык к детективу, хотя и будоражился каждый раз, когда смотрел на него. Но ему давно не было так комфортно с кем-то, друзей у него особо не было, хотя он и продолжал называть Тэхёна на «Вы», но тот смог стать ему близким другом и очень сексуальным бойфрендом. Они скоро выбрали фильм, но уделили ему от силы всего десять минут. Там не намечалось ничего интересного, может просто неудачно выбрали, поэтому Пак решил напомнить о словах Тэ, по прежнему располагаясь между его ног и прижимаясь спиной к груди. — У Вас правда есть наручники? — он смело повернул голову и посмотрел в глаза хёна цвета самого тёмного шоколада. «Он обратился ко мне на «ты»? Вот чёрт. Мне тоже стоило…». — Или мы можешь придумать что-то другое? Я доверяю тебе. — Да, у меня правда есть наручники, и не только они, но весь арсенал я как-нибудь позже покажу, — Тэ аккуратно гладил парня по шелковистым волосам, наблюдая, как тот тает даже от простых поглаживаний. Осталось разве что помурчать, впрочем котом его ещё можно будет сделать. Мистер Ким задумался насчёт обращения к Чимину. Они назвали друг друга на «ты» и это ощущалось так по особенному, так правильно, но он ещё не мог перестроиться. Как будто это была своего рода ролевая игра с подчинением. Интересные мысли приходят после нескольких литров пива. Тэхён потянул возлюбленного на себя, вовлекая в нежный и тянучий поцелуй. Всё было как в замедленном действии, пока танцор не навалился всем телом на Тэ. Тот в свою очередь удобнее распластался на диване, но всё равно не переходил ни к чему быстрому. Напротив, нарочно задерживаясь, отстраняясь. Он поглаживал по волосам, целовал лицо, шею и снова возвращаясь к губам, лишь немного углубляя поцелуй, а после игриво причмокивая. — Что-то ещё, кроме наручников? — Чимин смущался, но вообще-то он тоже был тем ещё фантазёром. — Раз вы так хотите играть со мной, господин Ким, то я тоже хочу кое-что попробовать, — танцор сказал это над ухом своего партнёра томным шёпотом после чего воплотил свою идею в жизнь и завязал глаза Техёна его же замечательным чёрным галстуком. Детективу шла строгая одежда, она подчёркивала его фигуру и характер, хотя мистер полицейский пробовал себя во многих стезях и другие сочетания ему тоже шли, но Чимин-щи не мог устоять перед ним в любом виде. Когда глаза Тэхёна оказались закрыты, Чимину не стыдно было целовать его открытую шею и грудь. Он краснел и заставлял только своего партнёра не много нервничать. На секунду он замер, ожидая что же предпримет мистер детектив, снимет ли повязку или будет послушным даже после просьбы Чимина: — Не снимайте её, пожалуйста, — он прикусил губу, то ли от возбуждения, то ли от алкоголя, может от всего сразу, но томить долгим ожиданием не стал. Его горячие губы коснулись бледной кожи в области пупка, оставляя на ней влажный след в той области, а потом ниже и ниже. Чимин оставался полностью одет, но так и норовил снять что-то со своего партнёра. Вторым после галстука стал ремень, а третьим элементом — рубашка. Чимин располагал руки на его груди, поглаживал её и задевал соски. Делал это нарочно, но почти сразу извинялся пылким поцелуем и поглаживал ареолы большими пальцами. Сердце так звонко билось, что он не слышал всех эмоциональных потрясений героев фильма. Пак хотел показать на что способны его руки и как было бы жаль сковать их. Так что бёдра Кима тоже заслужили внимания и ещё покрытые тканью брюк сжимались пальцами танцора. — Я потом на Вас отыграюсь, не переживайте, ах, — так сладко выдохнул Тэхён, когда партнер в очередной раз дразнил его соски. Да, он может не только быть грубым и рычать, но стонет не хуже. Хён послушно не снимал маску, а от лишения зрения даже в таком формате, казалось обострились все остальные органы чувств. Каждое прикосновение Чимина ощущалось во много раз нежнее. Он извивался под его дразнящими ласками, не хуже змея. При том, что руки Тэ были свободны, он их оставил в стороне и бездействовал, предоставив всё право ведения возлюбленному. — Раз мой мальчик хочет поиграть, то я весь Ваш, — он чуть толкнулся бедрами, от чего издал еще один стон, ведь его член был под рукой танцора. Возбуждение в штанах росло, но он понимал, что сегодня его удовлетворение будет постоянно оттягиваться. Пиво слегка вскружило голову Чимина, но стоны любовника заставили его сильнее порозоветь и продолжить в том же направлении. Светловолосый юноша прижимался к нему, заставляя изнемогать от телесного контакта, конечно танцору следовало для большего эффекта раздеться самому, но бархат его чёрной рубашки тоже действовал нужным образом, горячий язык заменил пальцы, обводя соски вокруг, зачем слегка прикусывая, но в основном посасывая и оттягивая. Чимин не старался оставлять засосы, это получалось случайно, переходя от одного излюбленного места к новому, он оставлял розово-красный след. От крика в телевизоре он вздрогнул и решил убавить громкость, чтобы ненароком что-нибудь не откусить своему хёну. — Прости, — он улыбнулся не много приподнялся, располагая одну руку в области паха, снова сильно краснея, но продолжая двигать ею через брюки и доставать его своими выходками. — Я могу их снять, только попросите меня, — он поцеловал его, не дав возможности даже умолять об этом и целовал долго, мокро, вовлекая язык. «Каков наглец» — думал Тэ, когда тот не дал ему возможности даже вздохнуть. Не сдерживаясь долго, он сместил руки на талию танцора, немного сжав и отодвинув его от себя. — Вы не связали мне руки, я могу и сам их снять, но я не лишу Вас такого удовольствия. Снимай, — прошептал над ухом Тэ, опаляя его, а затем целуя мочку и спускаясь к шее. Он отпустил руки с талии и раскинул их на диване как главенствующий, потягивая… пиво, единственный элемент убивающий всю романтику, но не мешает наслаждаться им друг другом. Хоть он и был лишён зрения, но нашарил руками бархатную кофту Чимина. — Она очень Вам к лицу, но сейчас ни к чему, — и поддевая низ, наконец снял мешающий элемент. «Какой-то слишком разговорчивый сегодня, кажется это заразно», — промелькнуло в голове у него и он ухмыльнулся сам себе. Чимин похлопал глазами, разглядывая стакан пива, из которого пил хён во время того как тот держал его за член буквально. — Хорошее пиво, — усмехнулся танцор и резким движением потянул брюки Тэ вниз, что-то щёлкнула в его голове и он на ходу придумал ещё одну игру. Снял ремень со своих джинс и перевязал руки детектива Кима, он всё равно ими не пользовался, но это так на будущее. — Тсс, мне очень нравится целовать Вас в губы, но вы так приятно стонете. Чимин уже распластался на диване и развёл колени своего детектива, но тут зазвонил телефон и Пак как будто бы вышел из игры. — Э-это… Детектив Чон Чонгук… Почему он звонит всегда когда мы заняты? Наверное, хочет Вас поздравить с победой, — блондин закатил глаза и перевернул телефон экраном вниз, игнорируя ненавистного Чон-Чона и нарываясь довести любовника. — А я уж думал предложить Вам еще и кляп мне засунуть. — он уже представил как Чимин сейчас возьмёт его, но звонок чуть сбавил обороты. — Наверное, он чувствует чем мы занимаемся и хочет присоединиться. Пак обхватил основание рукой, а головку своими губами, звонок телефона раздражал уши, но он прикрыл глаза и кажется отключился на время, потерял момент когда вызов был сброшен, потому как губы его уже двигались по члену любовника. — Перезвоню утром, — последнее он проговорил с придыханием, потому что его любовник занялся минетом. Тэ стонал — от удовольствия и от ограничения в действиях. Ему хотелось трогать Пака, но тот связал ему руки; ему хотелось смотреть как тот сосет член глядя в глаза, но он и тут постарался. Это и злило, и возбуждало. Губы, язык Чимина сводили с ума, не только когда они целовались, но и в другом месте. Когда тот останавливался, Ким разочаровано вздыхал и почти скулил. Но раз руки ему были недоступны, иногда он успешно пользовался своими бедрами, подталкивая их вверх. Чимин расслабил глотку, позволяя ему двигать бёдрами и вколачивает свой член в его рот. Это сводило его с ума, заставляло напрячься всё тело, но долго он так продержаться не смог. Отстранился и дрожал от возбуждения, быстро дышал и хотел почти выть, лишь бы снять напряжение, но почему-то этого было мало. Он доводил до кипения не только Тэ, но и себя, в перерыв быстро водил по его члену и шумно всхлипывал, облизывал пухлые губы и осторожно снова и снова брал головку в себя, нажимал кончиком языка на неё и посасывая, вбирал чуть глубже с придыханием и без промедлений. Пак не касался себя, очень этого хотел, но руки упирались в разгорячённые бёдра, останавливали движение, чтобы Чимин руководил самостоятельно, закатывал глаза и умирал каждый раз улавливая стон любовника. Детектив Ким был в блаженстве и неге. Подчиняться танцору — ему очень понравилось, но и Тэхён планировал доставить это удовольствие Паку. Чимин видимо не был бой-скаутом и не был специалистом в завязывании узлов, так что из пут своего кожаного ремня он выбрался без проблем. Импровизируемую повязку он также снял и ему снесло башню от вида любовника. — Боже, я бы разложил Вас прямо здесь, — Тэ откинул голову назад, изнемогая от раскованного вида парня. Он мог бы позволить ему продолжить, но так и кончить можно скоро. — Малыш, моя очередь, — Ким ласково отстранил парня от себя и притянул к себе в поцелуе. Он увлек его в такой же слюнявый и глубокий поцелуй, каким только что был минет, говоря «спасибо». По-человечески он ещё потом скажет. Отстранившись, теперь Тэхён контролировал процесс, поэтому подхватил Чимина под бёдра и понёс в спальню, целуя оголённую шею и ключицы, стараясь не запнуться по дороге — Для Вас лучшие удобства. Уже в спальне детектив разложил на простынях любовника и снял мешавшие брюки, в которых уже ныл член. Он провел рукой и чуть сжал его, дразня как его недавно. Отбросив одежду в сторону, он отошёл от Пака к прикроватной тумбочке и достал оттуда нашумевшие наручники, смазку и что-то, что укрылось от глаз Чимина, и сразу же вернулся к парню. Нависнув над ним, он подтянул руки айдола, заковав в железные оковы и склонился над членом, окутывая сначала область паха поцелуями, а затем переходя к минету. Чимину было жарко даже будучи обножённым, потому что по другому быть с таким горячим детективом не могло. Тэ был в прекрасной физической форме, иногда когда Пак следил за ним, вспоминал танцевальную хореографию, которую Мистер Ким исполнял ещё в группе. Он был одним из самых популярных айдолов, пока не ушёл из индустрии, что было большой потерей для фанатов и юного Чимина. — Вы, ах, — парень несдержанно выдохнул и разумеется забыл, что хотел сказать. Он брякал наручниками и прикрывал глаза от наслаждения. Щёки оставались красными, но он уже не стеснялся свой реакции и высоко стонал, распологая ноги на его плечах. Он будоражился пока тот ласкал его, хотел кончить сейчас из-за что долгого сдерживался: — Прости, подожди не много… Тэ, — он взглянул на него и ахнул. — Т-то есть Господин Ким. Поцелуйте мне снова. Я схожу с ума. Парень приоткрыл губы и с нежностью посмотрел на любовника. Его возбуждение росло и он требовал какой-то резкости, странно что в таком смущённом юноше вмещалось столько похоти. Ким не останавливался, он то вбирал члена полностью, то ласкал головку, рукой помогая, то переходил к мошонке и посасывая. Он чувствовал грань Чимина и то и дело обрывал, когда тот извивался чуть ли не заканчивая. Тэ остановился, когда тот попросил поцеловать и послушался, накинувшись на губы любимого. Отстранившись, он немного сбивчиво проговорил. — Малыш, постарайтесь не кончить раньше времени. Хочу чтобы вы умоляли. — Он оттолкнул его в лежащее положение и потянулся за тем, что доставал. Перед глазами танцора в руках Тэхена оказался вибратор. Он игриво улыбнулся и еще раз поцеловал парня. — Вам понравится, уверяю. — Не спрашивая согласен ли тот, сегодня у Пака не было права выбора, детектив включил черный прибор и поднес к подергивающемуся стволу. Он начал с легкой вибрации, но и это доставляло новые ощущения. Тэ медленно водил сначала только по основанию и только после переместил устройство к головке, после чего утопал в стонах Чимина. Сам же Тэхен похотливо смотрел на своего любовника и поглаживал свободной рукой по бедру. Конечно ему уже не терпелось войти в него, но он еще не насладился такими «пытками» этого сладкого парня. Чуть прибавив скорость, он все больше внимания уделял головке. Пока Чимин стонал и извивался, Тэ неторопливо открыл лежавшую рядом упаковку смазки и выдавил себе как мог, одной рукой, после чего распределил по руке и придвинулся к танцору, медленно вводя два пальца и начиная двигать еще и ими. — Но я уже очень хочу, пожалуйста, — он вертелся на кровати и продолжал звенеть руками, так как не находил им места. Ему хотелось во что-то вцепиться и лучше всего в Тэхёна. Поцарапать его или сжать плечи, волосы, но возможности не было так что он отдавался стонам и кусал свои губы, а когда увидел вибратор в руке своего детектива, многозначно моргнул и замер от предвкушения. — Оу, и Вы ещё просите меня терпеть? — Чимин заведомо знал что проиграет в этой игре, но умолять сразу не стал. Его бёдра малость подрагивали, он почти скулил, когда Тэхён убирал руки от него и занимался смазкой. Он любил быть громким и знал, что господину Киму это тоже нравится, но он уже совсем не мог терпеть. Он краснел и чувствовал как сердце будто ударяется о грудную клетку, он тонет не в одеяле а чём-то более густом и горячем. Пальцы стали его последней каплей, он не предупредил любовника и просто обильно кончил себе на живот, на грудь, его руку. — Прости меня, — промурчал светловолосый танцор поддаваясь эйфории. Его голос был сладким и высоким, а нежный розовый оттенок его волос, после окрашивания, добавлял ему вид карамельки. — Возьми меня сейчас. Ах, Господин Ким, мой… Хён, — он нежно простонал его имя, рассматривая его словно через мутное стекло и желая его поближе, максимально близко, может даже покусать от переизбытка своих чувств и мыслей. После оргазма он более чувственным и довольно узким внутри. Довольно ухмыльнувшись, Тэ убрал в сторону вибратор, но не останавливал движений пальцами. — Хотите чтобы я вошел? — Он чуть ускорился и после ввел третий палец, вглядываясь в потерянное от оргазма лицо Чимина. Брякающие наручники на этом сладком мальчике очень возбуждали, но он вполне был доволен своей работой и мог бы освободить парня. Так он и сделал перед тем как заполнить Пака непосредственно собой. Он организовал ему небольшую передышку, пока вытащил пальцы и снимал наручники, а так же быстро вытер, лежащими рядом, салфетками живот любовнику. Еще успеют замарать постель. Теперь у Чимина была полная свобода действий рук и Тэ ждал пока тот вцепится в него. Пак не получил должного удовлетворения от оргазма и бессловно умолял его взять, не вынося это чувство пустоты даже несколько секунд: — Тэ, я сейчас с ума сойду… Я Вас… — блестящими глазами он зазвал любовника к себе и стал упиваться сдадкими поцелуями. Чимину больше ничего так не хотелось как ощущать его и целовать, он таял и прибывал в полусознательном состоянии, словно это был какой-то незабываемый сон, но губы он контролировал сто процентов и вовлекал возлюбленного в ещё более глубокий поцелуй. Танцор задыхался снова и снова. Исцеляющие и искренне. Так они целовались. Господин Ким целовал светловолосого танцора по всему дрожащему телу, попутно смазывая свой член и наконец то войдя. Сделал он это не так уж нежно, но и явно не грубо, но дальнейшие толчки были резкие, глубокие. Он постепенно раскачивался в Чимине, резко входил и медленно выходил, терзая парня еще больше, пока тот скулил. Ноги его он закинул себе на плечи, от чего спокойно доставал до простаты и каждый раз резко попадая по ней заставлял того дрожать. Сам же детектив получал удовольствие только смотря и слыша стоны танцора, уже потом только от самого секса. Чимин был прекрасен с головы до ног, его худое тело, которое подстраивалось под Кима и таяло в его руках. Это сладкое, милое лицо и особенно пухлые губы, которые шептали имя Тэ и сводили его с ума. Он будто трахался с произведением искусства, впрочем в постеле тот тоже был идеален. От проникновения Пак и вовсе впился в его кожу пальцами, приоткрывая рот, но без стона, почти со скулением и облегчением. Чимин не закрывал глаз, потому что ловил взгляд излюбленного детектива, который рассматривал его лицо, и неимоверно смущался, но при этом продолжал тоже на него глядеть, словно это было что-то ещё более интимное, что могли позволить только возлюбленные. В обычной жизни Чимин старался отводить глаза, а уж тем более от того, кто ему нравился, но Тэ приковывал его физически и душевно к себе. Пак не знал о его желании почувствовать руки танцора. Он взялся за его плечи инстинктивно, сжал их и повёл к шее, голове, растворяясь от наслаждения и ощущения его горячей кожи, как напрягаются мышцы, будто струны музыкального инструмента под его пальцами. Он чувствовал его возбуждение и улыбался, поджимая губы: — Вы невыносимо хитры и… Невозможны… — Пак слегка хихикнул, пока смешок не сбил грубый толчок и в следствии этого, рваный несдержанный стон. Нежности и восхищения было до предела, но помимо прочего, Чимин горел жадностью и похотью. Ему было приятно изгибаться под таким партнёром, он с удовольствием дарил ему новый поцелуй и животрепещущий стон, пока ласкал его грудь, намеренно задевал соски, однако потом дразнить детектива было не возможно. Ким перевернул Чимина на живот и приподнял его задницу, ставя на колени. Он вошел сзади и уперся одной рукой в поясницу любовника, а второй придерживал за бедро. В этой позиции он уже не дразнил, а не скупился на размашистые и быстрые толчки. Он менял позы раз за разом и не давал возможности Чимину передохнуть. Его член очень скоро заэрегировал снова, касаясь головкой постельного белья. Он прикрывал глаза, стоя на коленях, спиной к нему, и срывал голос, явно не рассчитывая завтра петь и работать или хотя бы подняться с постели. Чимину снова очень хотелось кончить, он мог поклясться, Господин Ким оставит его измождённым и от этого дрожали ноги, он опустил плечи на кровать и повернул голову на бок. «Вот же Чёрт! Зеркало!» Прямо напротив кровати, над комодом располагалась большое в высоту зеркало, чтобы можно было осмотреть весь вой образ с головы до ног и его так же хватало чтобы рассмотреть эту пошлую картину. Тэ был настолько поглощён им, что не отвлекался на подобные мелочи и даже не предполагал, как властно и роскошно выглядит. Его подтянутая фигура вколачивала член в податливое дрожащее тело. Чимин кончил только от этого, глаза и волосы его стали слегка влажными, он проморгался, но снова стал увлечённо рассматривать руки, обхватывающие его задницу и блаженного стонать, уже с явным хрипом. Сознание покинуло его на несколько секунд, он сжимался внутри и сминал в руках одеяло. Только потом, когда мозг не много включился он стал слышать собственный голос, бормочащий и молящий Тэхёна не останавливаться. А детектив и не собирался останавливаться, по крайней мере пока полностью не изведет Чимина, либо же себя. Хоть Ким уже и был на грани, но оттягивал этот момент как мог. Сбавлял темп, думал об отвлеченном, да и утренний суд еще зудел в подкорке, но все мысли так или иначе возвращались к немыслимому любовнику, который уже хрипел. Когда Пак кончил, Тэ почувствовал как тот содрогнулся и сам казалось в этот же момент уже готов. Тэхен переместил одну руку на пах танцора, который только начал успокаиваться, но он лишь заигрывая пару раз коснулся его, а затем все так же заигрывая касался сосков и небольших кубиков на теле Чимина. Склонившись и поцеловал того в шею, детектив прижал его к себе вплотную и уперся одной рукой в изголовье кровати. Он снова входил быстрыми, короткими толчками, рыча над ухом светловолосого юноши и опаляя дыханием. Несколько мгновений погодя, рык Тэ сменился на яркий стон и он тоже затрясся, обильно кончая в Чимина и постепенно останавливаясь. Он отстранил парня от себя, аккуратно выходя из него и попутно продолжая серию трепетных поцелуев. Зацелованным оказалась вся верхняя часть тела Пака. Тэ бы и нижнюю исцеловал, но казалось тот от такого умрет. Он лег рядом с Чимином, не укрываясь валяющимся рядом одеялом и просто смотрел на него влюблёнными глазами, водя по отточенным линиям лица. — Ты изумительный, — Поцелуй в щеку и улыбка. — Нужно сходить в душ, он прямо по коридору. Я пока приберусь тут, чтобы было комфортно спать. Если нужно, располагайся в другой комнате, там постелено. Чимин плохо разбирал его слова, ему приходилось напрягать голову и слух, чтобы найти ответ. — Подожди, — парень приподнялся на локтях и потянулся к детективу, чтобы устало поцеловать его снова до куда достанет. Поцелуй пришёлся в щёку, от чего он смутился и похлопал глазами в поисках своей одежду. Внезапно ему стало всё равно в чём быть, из ванной он выйдет в полотенце — уже что-то. Они ещё некоторое время касались друг друга, Чимин клонил голову вниз, потому что просто не мог удержать её прямо, получалось так что он упирался лбом в его плечо и обнимал за талию. Много времени ему потребовалось чтобы отлипнуть и послушно пойти в душ. Неспешно он дошёл до ванной и провёл там от силы минут пять. Ему тяжело было стоять, хотелось упасть и лучше бы снова на кровать Тэ, тут он снова задумался. «Куда он меня отправил? В другую комнату? Ему не хочется спать со мной?» Танцор обиженно поджал губы и поторопился обратно. Это было лишним, потому что он чуть не рухнул в коридоре и издал какой-то странный хриплый «Ой!», но это отрезвило его и он дошел до комнаты, заговорил негромко, но уверенно: — Там холодно, — солгал парень, он не был в комнате для гостей и не пытался искать её. — Я хочу лечь с тобой, я люблю тебя, — последнее неожиданно сорвалось с его губ, но он был доволен своим признанием и решил подойти поближе, окутанный полотенцем только снизу. Он хотел уткнуться в его грудь и уже не думать о чём-то серьёзном, но обсудить их отношения было очень важно, особенно когда господин Ким ещё стоял голышом, был как будто уязвим и не мог отвертеться. ТэТэ успел немного освежить спальное место за эти минуты: он обновил простынь и проветрил комнату, которая впитала в себя запах разгоряченных и потных тел. Убрав вещи, раскиданные по комнате, он тоже направился в сторону душа и услышал, как где то ойкает Чимин, но не успел к тому выйти, как тот уже стоял перед ним в комнате. — Все в порядке? — Парень явно выглядел растерянным, от чего Ким пришел в замешательство, но после слов танцора до него дошло. — Конечно, я не против — Он поцеловал возлюбленного в макушку и прижал крепко к себе, правда казалось сейчас сожмет его так, что кости хрустнут. — Подожди минутку, я сейчас вернусь. Не дожидаясь реакции, он прошмыгнул в сторону ванны и ополоснулся так быстро как только мог. Вернулся он более свежим и в трусах, но совсем забыл предложить сменное белье Чимину, так что бессовестно увлек его на кровать в одном полотенце. Ким не пропустил мимо ушей признание Пака, однако, не мог выпалить его так же просто как он, стоя голышом. Он не привык чувствовать себя беззащитным, а тогда таким и был. Теперь же, он был чуточку больше уверен, а повалившийся сверху юноша ощущался как что-то правильное, что всегда должно было так невинно сидеть на нем и смотреть большими глазами котенка. — Вы. то есть, ты мне тоже очень нравишься. Я в тебя безоговорочно влюблен. — Он сказал это и спрятал лицо, поцеловав Пака в шею. Обычное признание, но от которого у Тэ колотилось сердце будто у школьника, который первый раз такое говорит. Он боялся, что такой ответ может не устроить танцора, но он действительно влюбился и готов был плясать тут под его дудку, если тот скажет. Теперь детектив нежился с юношей в кровати, просто долго целуясь, хотя оба валились с ног и чуть ли не засыпали. Ким поцеловал Чимина еще раз, в этот раз попал в уголок губ и неохотно поднялся с кровати, роясь в комоде в поиске подходящей вещи. Он выбрал свободную и теплую футболку и трусы, которые были чуть-чуть больше чем нужны были парню. — Можешь спать и голышом конечно, но потом не жалуйся, что не выспался. — Он протянул вещи и вернулся в постель. Тэ любил спать в обнимку с чем-то, обычно это была гора подушек, которую он обнимал даже будучи взрослым. Сегодня же на его счастье здесь был Пак, так что на всю ночь он заковал парня в медвежьи объятия, не планируя отпускать. Они спали укутавшись в большое одеяло, в объятиях друг друга. Тэ тихонечко сопел над ухом Чимина и иногда утыкался носом в затылок. Его ничто не тревожило и не заставляло проснуться.Впервые за время работы с ужасным делом и напарником, он выспался, поэтому поутру старался не открывать глаза и выбираться из блаженной картины по максимуму. Танцор хихикнул, принимая одежду, он так устал, но это была приятная тянущая, блаженная усталость, но с трудом заставляющая одеться. — Доброй ночи, — от гладил его плечи, рассматривал свои следы на его теле и смущался, но не отрывал глаз, пока не повернулся к нему спиной и не был скован в его руках. Именно так он хотел провести всю свою жизнь, он закрывал глаза и тонул в нежности одеяла, его горячей кожи и воспоминаниях. В детстве он не спал с игрушками, он часто спал с Шугой после просмотра каких-нибудь крутых танцевальных клипов. В подростковой жизни он влюблялся то в одну то в другую музыкальную группу. Самой большой его любовью был молодой обожаемый всеми айдол с псевдонимом Ви. Его стиль изменился по сравнению с настоящим временем и это только умиляло, Чимин не хотел говорить о том времени, когда следил за творчеством Тэ, это бы точно его убило, так что он оставил это в тайне и лишь сильнее обнял его руки проваливаясь в сон.***
Мин Шуга встал вместе с Феликсом и родными Минхо, те бросились к нему, чтобы попрощаться. Кай так расстроился, будто забирали кого-то родного ему, он не имел братьев и сестёр, но отношения между братьями Ли его очень трогали. Он не вмешивался, стоял рядом с фотографом и перебирал пальцами пуговичку на своём жакете: — Разве срок не должен был быть больше? 15 лет это ведь… Лучше правда? Могут сократить ещё? Шуга не отрывал глаз от Ликса, готовился уже подхватить его и унести куда-нибудь от шума. Или вдруг тот потеряет сознание, кто знает (эти школьники). — Да, могут сократить до семи с половиной, — сухо и в полголоса ответил Шуга, но Хюнина это не успокоило. Он хотел позаимствовать у Юнги его хладнокровие и собранность, но не мог. Разговор был очень быстрым, так что ему очень скоро удалось обняться с Феликсом и больше его не отпускать. Младший Ли разбит. Он безвольно оказался в руках Шуги и всё время только молчал. Сейчас ему нечего было сказать, да он и не мог. Хёнджин тоже был поникшим после ухода. Казалось только родители не расстроены. Миссис Ли ласково положила руку на плечо Хвану и попросила позаботиться о младшеньком, пока они поедут решать дела. Надеялись ли они на апелляцию? Что ж, им повезло что срок относительно небольшой, может ещё случится одно чудо. Родители Ли решили подкинуть Хюнин Кая до дома, очевидно ему стоит прийти в себя. Матушка также быстро подошла к сыну и погладила по голове: — Мы подадим апелляцию о несогласии с решением, солнце. Его обязательно выпустят раньше. Хенджин пока о тебе позаботится — и ушла после этих слов. Да, стоящий позади Шуга её как-будто бы не волновал. Раз на Хвана возложили такую ответственность, он принялся быть сильным ребенком. Хотя в мыслях он хотел рыдать как Феликс, только в объятиях Минхо. «Ах, дорогой Минхо…». Джинни подошёл к фотографу, который наблюдал за всем этим. Он помнил, что тот является братом Чимина, который… Айдол огляделся по сторонам и как оказалось тот уже сбежал. «Как крыса» — подумал он. Чувство скорби обрастало злостью, оно и понятно. Он не знал что чувствовать по отношению к Юнги, тот очевидно не виноват, но он же мог как-то повлиять! Наверное, или нет. Сейчас не до этого. Танцор наконец обратился к Мину: — Отвези нас домой, пожалуйста. Шуга знал, что сейчас никто его слушать не будет. Его оправдания травмированным детям никуда не упёрлись, они потеряли своего друга, брата, что-то очень ценное для себя. Лучше провести это время в тишине. Фотограф держал Феликса за плечи и копался в телефоне, чтоб заказать такси, ему удавалось делать всё и не отпускать парня. Машина быстро подъехала, так что в зале им не пришлось торчать. Кажется это было уже второе место которое приносило болезненные, неприятные воспоминания. Все они надеялись больше сюда не вернуться. Юнги задал адрес дома Ли, они доехали под старые лирические песни Джорджа Майкла и Скорпионс из динамиков машины. По настроению очень совпадало с желанием расплакаться, но всяко лучше, чем слушать позитивные поп песни. Приехали они вообще-то для того чтобы покормить кошек. В коридоре Шуга остановил Феликса: — Собери тёплые вещи, съездим кое-куда, — он не знал стоит ли позвать Хвана, но судя по его виду, ему нельзя было оставаться одному, так что он тоже мягко пригласил его присоединиться. — Ничего дурного, просто хочу вас развеять. Феликс лишь кивнул и поплелся в свою комнату. Благо комната брата была дальше его, иначе бы он заперся в ней и остался в ней на 15 лет. Хван тащился за ним, так как с собой вещей не было. Он взял теплую кофту у Ликса и одел того тоже. Енбок же внутри начинал постепенно закипать. С ним возятся как с ребенком и ему начинает надоедать. Но пока это не выплескивается на окружающих и он смиренно принимает заботу. Спустившись вниз, Феликс был готов на выход, но Хенджин остановился. Справившись с одним ребёнком, у него было еще три. Он свернул на кухню и насыпал корма всем хвостатым. Заприметив в щкафчике термос, он окликнул Юнги. — Нам понадобится термос с горячим чаем? Не знаю куда ты нас везешь, но может нас взять что-нибудь? С утра не ели, Ликс ты как? — Мне все равно, хочу на воздух. — и вышел, под машину не бросится, все надеялись. А Хенджин все же запасся немного едой — Я знаю, что вы голодные, постараюсь быстро что-нибудь приготовить, — Шуга обеспокоенно посмотрел на Ли и погладил его по плечам, решил, что лучше слов утешения будет отпустить комплемент его кофте. — Ты мило в ней смотришься, но главное тепло. Пойдёмте, нужно заехать в магазин. Фотограф возил детей на такси и не оставлял их одних даже в магазине, хотя Шуга задал сразу два адреса и водитель готов был подождать. — Нет, мне будет нужна помощь, — солгал он и повёл парней за продуктами, на самом деле ему не нужно было много, в основном маринованное мясо и угли, но по дороге он ещё захватил овощей, фруктов и соусов. Они мало разговаривали и в другом случае Шуга спокойно бы к этому отнёсся, но обстоятельства были иные, так что он не стал хранить интригу до самого конца: — Мы едем в старый дом моих родителей. Когда-то мы оставались там семьёй, но после смерти родителей, там бывал только Чимин. Не знаю, в каком он состоянии, времени прошло много, — он сделал паузу, так как сидел рядом с водителем и не ожидал, что кто-нибудь ответит. В этот момент они как раз подъезжали к дому. Он был небольшим, но довольно уютным, из дерева, должно быть Чимин и правда ухаживал за участком. Домик стоял около озера и от этого было не много холоднее, но вид открывался безупречный, можно было насладиться рассветом и закатом, посмотреть на плавающих птиц и место было идеальное чтоб побыть одному, потому что поблизости были дома, но в них тоже уже долгое время никто не жил. Имелась так же зона для мангала и вечерних посиделок, куда Шуга и решил пока разместить детей. К счастью, вода и свет в доме были, ему удалось помыть не много фруктов для Ликса и Хёни, чтоб те не облизывались во время готовки. Внутри кажется не доставало мелких деталей, было очень пусто, никаких семейных фото, цветов, ковров, как раньше, альбомы со снимками хранились в шкафак, потому что Чимин не хотел на них смотреть. Шуга не останавливался на воспоминаниях, он говорил себе, что достаточно взрослый чтобы пережить это, но это была от части правда, возможно, он хотел вернуться сюда именно с Феликсом, потому что им обоим больно из-за утраты, но он не давал себе в этом отчёта. Просто вернулся, потому что здесь было хорошо, было бы не плохо вернуть старые приятные традиции. Совсем скоро Шуга поставил мангал и стал разжигать угли, подведя к нужной температуре, он разложил мясо на решетку и поставил на огонь. Джинни съел пару апельсинов и принялся накрывать на стол готовые продукты: помыл овощи и фрукты, разложил нарезку и прочее. Ликс же сидел переваривая информацию от фотографа. Ему было грустно за Шугу, за себя, за слабость и мягкость. Он подошел к их личному повару на вечер и встал рядышком. Засунув ручки в карман и зажмурив нос от прохлады, он принюхался к запаху мангала. — Здесь красиво и уютно. Мы останемся тут? Как ты… чувствуешь себя? — Феликс говорил медленно, с размеренными паузами. Он хотел еще о чем то поговорить, но сил не было. Да и начинать сцену не хотелось. Он злился на брата Шуги и хотел излить свои переживания, но видеть Чимина он не мог. Тогда и второй Ли сядет. Паренек решил оставить разговор на попозже, хотя бы сначала поесть. — Это место вызывает у меня хорошие воспоминания, возможно не совсем правдивые, потому что родители ещё раньше бросили нас и уехали в Америку, так что их смерть я легче перенёс, — он задумчиво посмотрел на огонь и перестал его контролировать, так как ветер справлялся с его раздувание и Шуга отошёл от мангала, переводя всё внимание на Феликса. — Я этим хотел сказать, что не много понимаю тебя, терять кого-то больно, но брат вернётся к тебе, всё это время, чтобы у тебя не происходило, я помогу тебе. Если тебе нужно будет повидаться с Лино, я отвезу тебя или если тебе нужно будет выговориться, ты можешь мне довериться, — фотограф Мин подошёл ближе и даже на расстоянии почувствовал, как тот продрог. — Сходить за пледом? В доме не много теплее, можешь зайти и погреться там. — Спасибо — это всё что мог сказать Ликс. Если он сейчас начнёт болтать, то снова расплачется, а у него уже голова трещит. — Всё в порядке, тут с огнём рядом тепло. Хёнджин в это время гулял по дому, рассматривая интерьер. Он вышел на крыльцо и сел. Вид был прелестный: озеро, закат, окрасивший небо в смесь розового, фиолетового, красного и синего, а остатки солнца красивыми лучами рассеивались через листву деревьев. Хотелось запечатлеть этот момент на бумаге, но красок с собой не было, поэтому он просто сделал фото и начал листать галерею. Он почти сразу наткнулся на снимок Минхо, тот снял его пока кошатник не видел. Вот он сладко и беспокойно спит, будто ему ничего не предвещает. Его острый нос, шелковистые каштановые волосы — само произведение искусства. И Хени расплакался. Больше он не выдержал. Всё должно было быть по другому, они сейчас должны были лежать вместе в кровати или могли сидеть у озера, устроить свой пикник где-то в лесу. Поставить палатку и так же жарить мясо. А теперь они увидятся только через 15 лет. Хенджин зашел в диалог с Лино, последние сообщения были счастливыми. В переписке не запечатлелись события последних дней. Он знал, что у него нет телефона в камере, что связи с ним нет, но все равно отправил сделанный снимок с подписью «хочу быть здесь с тобой». Он рыдал навзрыд, не останавливаясь, уперевшись лицом в колени. Больше не хотелось быть сильным. Ничего не хотелось. Так он просидел пока окончательно не продрог и до него не донесся обеспокоенный голос Ликса. Тогда он поднялся, утер лицо и прошмыгнул в дом. Забежал в уборную, чтобы прикрыть следы рыданий и заодно согрелся. По пути к ребятам, он захватил с дивана плед и укутался. — Я здесь, извини, что заставил волноваться. Хотел побыть один, — обратившись к Шуге и показывая на плед на себе. — Не возражаешь? В этот момент Мин взглянул на пришедшего Хёни и тоже мягко улыбнулся, бедные дети спрашивали разрешение абсолютно на всё. — Всё в порядке. Тебе может тоже что-то нужно? Ужин будет готов через минут 30, — Шуга вспомнил что есть ещё один способ согреться. Не много выпить крепкого алкоголя, в доме завалялось пару бутылок коньяка и судя по всему не плохой выдержки, однако пока предлагать он не стал, они обязаны было покушать. Феликс тоже повернулся на вошедшего и в лицей его узнал себя, вернее предполагал, что выглядит примерно также, но не стал комментировать заплаканные глаза. Хёнджин помотал головой и отдал плед второму ребёнку. — Я схожу ещё за двумя. — он быстро сходил в дом за пледами и отдал один Шуге, хотя тот как будто не страдал от холода. Когда ужин был готов, они как щеночки за мясом двинулись к столу, все укутанные. Только при виде еды на тарелках несчастные поняли, как хотели есть и набросились на всё, поэтому почти не разговаривали пока не утолили этот жуткий голод. Потом уже постепенно стали выбирать почву для сближения. Помимо съёмок, Хёнджин и Юнги раньше не встречались, он немного не помнил когда успели сблизиться эти двое, да и выглядел Мин отстранённым и необщительным, а теперь так возился с ними, хотя это работа Джинни заботиться о Ликсе в отсутствии брата. Но сегодня помощь ему точно не помешала. Феликс сидел задумавшись, он был не готов к общению, так что набивал свой рот дальше едой, а когда того спрашивали то непонятно отвечал односложное «да» или «нет». — Почему ты нам помогаешь? Мы могли бы остаться дома и… всё. Тебя наверняка ждут. Чимин например — сказал Хван, немного выделив имя товарища по группе. Не то чтобы он хотел поссориться, но ещё долгое время будет таить обиду на нового танцора. — Чимин не маленький, так что может о себе позаботиться. Но ты прав, у меня есть дела и много работы, помимо съёмок и ремонта, я занимаюсь музыкой, но сегодня мне захотелось побыть с вами. Всё очень просто, вам нужна была помощь и я решил вас поддержать, — фотограф Мин скорее искал друзей, ему не сложно было побыть с разбитыми парнями, да и Феликс сильно запал ему в душу. Видеть его расплаканное лицо было невыносимо. — Я уберу, вы можете принять душ и лечь спать. Одна комната есть на верху, вторая рядом с душевой, — он не хотел тревожить младшего Ли, но иногда тормошил его предлагая воду или соус. — Вообще есть ещё… коньяк. Хотите? — он посмотрел на одного, потом на другого и не дожидаясь их ответа, налил стакан себе и пошёл за льдом. Хван последний раз пил с Ли, его это снова чуть не расквасило, но при Ликсе он держался. — Я откажусь и пойду. Займу комнату сверху. Ликси, ты заходи если что, — он устало улыбнулся другу и потормошил макушку, будто был тому теперь старшим братом. Хван почистил зубы, умылся и поднялся наверх. Здесь было уютно, а мансардное окно открывало вид на картину, которую он недавно запечатлел. Только закат уже прошел, солнце больше не светит. Одна сплошная тьма, как и в их жизнях без Минхо-хёна. Он переоделся в пижаму и заполз в кровать. Раньше ему нравилось спать одному или с Кками рядом. Теперь же он скучал по рукам Лино на талии, по кошкам вокруг. По милому сопению в ухо и шею, по простым объятиям. Всё что было таким обыденным, стало таким драгоценным в один миг. Джинни снова зашел в диалог. «Без тебя холодно спать» — очередное сообщение, которое останется без ответа. Он отправил и уснул в обнимку с телефоном и одеялом.Феликс же напротив, налил себе бокал, пока «батюшка» не видел. Но он не пил крепки алкоголь, поэтому не знал сколько нужно и налил около половины бокала. Он мерно потягивал крепкую жидкость, отставляя постоянно в сторону и морщась, закусывая нарезкой из овощей, а иногда и мясом, пока не вернулся Шуга. Теперь понятно, почему не было холодно — такое быстро согреет. И быстро в голову даст. Хотя может и окажет успокаивающий эффект. Голова болевшая от слёз почти прошла, её затуманило легкое опьянение. — Ты знал что твой брат сдал моего? Почему ты его не отговорил? Ты же мог, ты старше! — а вместе с опьянением накатила очередная истерика. Ли-младший вплотную подошел к Юнги и голову уронил ему на плечо, а руками слабо бил в грудь. Толстовка вскоре оказалась влажной в месте куда уткнулся Енбок, но он продолжал стоять. — Я ему ничем не помог. Я должен был. Лучше бы сказали что это я. — Я даже не знал, что Минхо в этом замешан, а со своим братом я не часто общаюсь, хоть мы и живём вместе, — он прижал парня к себе, знал, что тот злится, но Шуга опреоре был сильнее и мог его утихомирить. И не смотря на то, что любил брата, не стал его защищать, Ли этого бы не вынес и Шуга не вынес бы его боли. Допив выски со льдом он подхватил юношу на руках под бёдра и донёс до родительской комнаты. Там имелась большая кровать, две подушки и два одеяла. Юнги хотел бы улечься рядом, но вместо этого уложил парня в мягкой постели и сел рядом: — Не плачь, — он мягко погладил его волосы и приобнял за плечи. — Ты должен отдохнуть, — как раз та фраза которую Феликс никогда не запомнил осталась на губах фотографа. Феликс послушно повис на фотографе пока его несли до спальни и шмыгал. — Не могу не рыдать. Ещё и родители всё умалчивают, — мальчик обижено сжался в комок на большой кровати и спрятался как колобок в одеяло. — Не хочу возвращаться домой, там теперь так мрачно. С Лино было шумно и весело. Теперь и СунДунДо заскучают. Они же… они же не дождутся его. Кошки столько не живут, — пропищал он сам, как котенок. Ещё и смерть кошек пережить, это будет конец для нервной системы Ликса. — Пусть СунДунДо заведут котят, тогда Минхо будет ухаживать за их детками, на много лучше, чем заводить новых, будет своего рода новый этап в вашей жизни, — он гладил Феликса пока тот не уснул в слезах, заставлять парня умыться он не стал. — Доброй ночи. — Ликс ещё немного пошмыгал, а затем провалился в сон в своем коконе, мирно посапывая, но немного тяжело дыша, с забитым от слез, носом. Он пару раз пробуждался, но не до того состоянии чтобы проснуться, а просто чутко спал и слышал прекрасную мелодию, которая его успокаивала и вгоняла обратно в сон. Внимание Шуги привлёкло старое пианино. Оно принадлежало бабушке, именно она повлияла на то, чтобы Шуга учился музыке. Первый любимый внук, который сначала терпеть не мог этот инструмент, но любовь к трудностям и его терпение привело к тому, что он стал беречь бабушкино наследие и любить музыку. Дети должно быть уже спали, плохая идея играть сейчас и придаваться воспоминаниям, но Шуга не смог себя пересилить. Поэтому скоро открыл крышку и заиграл минорную мелодию, не слишком долгую, но чувственную и ласкающую слух. Тонкие пальцы бегали по клавишам на автомате, он давно не прикасался к ним, но только сейчас понял, как скучал по драгоценному инструменту.Вдохновлённый фотограф лёг на диван. Не стал убираться на кухне, день был очень длинный, он тоже устал, но уснуть никак не получилось, так что он написал брату, хотел узнать, не пришлось ли ему ночевать на улице, ведь он единственный умудрился поругаться с обеими сторонами в суде. И с защитой и с обвинением. Но он сильно ошибался. Пак был занят, поэтому не ответил ему. Юнги продолжил зависать в телефоне и уснул под утро. Его сбитый режим дал о себе знать, так что в основном он спал днём. К сожалению, мальчикам прийдётся постараться чтобы его разбудить, но лучше для них самих, похозяйничать по дому и дождаться когда Шуга проснётся сам.***
Лино был расстроен, но не то чтобы разбит. Наверное он не до конца понимал, что с ним теперь будет. Его везли в наручниках и всю дорогу никто с ним не разговаривал. Оно и к лучшему, он сам всё увидит. Его встретили уставшие охранники, выполнявшие свои рутинные обязанности, проводили в душ, выдали отвратительную оранжевую одежду, от которой хотелось просто избавиться. Минхо претил такой цвет, но вряд ли из-за него станут менять форму, но в теории было бы замечательно носить хотя бы голубую или серую. А этот бледный оранжевый вызывал лишь раздражение. Позже его сфотографировали, сняли отпечатки пальцев и отправили в камеру. Довольно быстрый, но муторный процесс. Заключённые, увидев его, вели себя как-то пободрее, каждый норовил заговорить с ним и отпустить какую-нибудь колкость, по поводу его возраста и красивого лица. Лицо очаровательное, но задница ещё лучше, вот бы ей не досталось хотя бы в ближайшее время. С постельным он прошёл в свою камеру и бросил на верхнюю кровать. Сосед, судя по всему, куда-то отошёл. Это отлично, Минхо как раз не хотелось ни с кем знакомиться. Он остался со своими мыслями и чувствами. Противно было думать не только об этой одежде и тюрьме в целом, но и обо всём что с ним произошло в последнее время. Передоз, убийство, прятки от полиции, допросы. Надо было весь месяц просто валяться дома у Хёнджина и бед не знать. Но к сожалению, Хвана не было в тот момент, когда его нашёл Бо Сон Хён и требовал с него деньги на новую машину, хотя у того и прав то не было. Лино чувствовал как болели его пальцы, разбивающие череп и размазывающие мозги по паркету. Как же сложно было отмывать кровь в середине ночи. Не пришлось бы, если бы Хёнджин вдруг заглянул к нему. Лино часто злился на него, мог запихать ему в рот ещё пару десяток салфеток, но он точно не стал бы кому-то разбивать голову, если бы поговорил с ним. Хёни действовал на него лучше любого антидепрессанта. Сосед Минхо вернулся чересчур скоро, что тот не успел полностью побыть наедине. Обычно этот парнишка сидит хмурый, но сейчас его вели со свидания с молодым человеком, так что тюремные будни обрели краски, хотя бы на один день. Его уже не освистывали, он здесь находился дольше Лино, хоть и не на много, но некоторые все равно кричали: «Снова со своим голубком екшился, хотел бы я тебя тоже попробовать». Да, два миловидных парня в камере это проблема. Для них самих в первую очередь. В своей камере он явно не ожидал увидеть кого то нового, он знал что когда-то к нему подселят кого-то, он так привык быть один. Это была непозволительная роскошь здесь, ведь в каждый камере по 2, а то и три человека. Сначала парень решил, что новичок спит, но тот развернулся и они встретились взглядами. «Что ж, он не выглядит как любой местный бугай.» — С новосельем, я Ёнджун, а тебя как? — и Чхве завалился на своё койко-место. Лино позабавил тот факт, что двух, наверняка самых молодых заключенных, поселили в одной камере. Если кто-то захочет поразвлечь, то мимо этой камеры точно не пройдёт, это наверное первый минус, ну а второе… невозможность побыть со своими возлюбленными наедине, что может повлечь в течение долгих лет заключения свои последствия. «Хватит, я что добивился Хёни, чтобы изменить ему в тюрьме. Мне необходимы друзья, если я не хочу с ума сойти.» — Привет, ага, симпатично тут. Я Минхо, — он протянул ему руку для рукопожатия, не вставая при этом с места, на верху было поспокойнее, словно земные проблемы здесь на верху его не настигнут. После того как они завалилсь на свои кровати, Ли больше нечего было сказать, он уставился в потолок и решил не много подремать, вот только расписание дня ему было не известно, совсем скоро их созвали на ужин. Всё бы ничего, если бы это не выглядело, как прикорм стада. Минхо спрыгнул с кровати и по пути заговорил со своим соседом: — Давно здесь, ты общаешься с кем-нибудь? — Почти неделю, но день здесь длится как будто в нём все 48 часов, а то и больше. К графику скоро привыкнешь, ничего нового не происходит. Ну разве что кого-нибудь изобьют в перерыв. Не успел Лино нормально поесть, хотя нормально это преувеличение того, что им выдавали, он столкнулся с одним из заключённых. Все они были на один типаж, кто-то убил 10 человек, кто-то торговал органами, у кого-то был фетиш на всякие гадости, типа удушения, расчленения, каннибализм, педофилию, все они выглядели как неотёсанные психи. С любым из них не хотелось бы пересекаться и взглядом, но удачи Минхо сегодня можно было позавидовать. — Ты чёртов паразит, специально разлил мой яблочный сок?! «Отличная причина чтобы подраться: яблочный сок.» — Я не заметил тебя, — шёпотом с долей раздражения попытался отвертеться Лино, но не тут то было. Один из его приятелей, видимо, какая-то шавка, открыла рот и подтянула Ли за отстойную футболку. — Снимай её, вытрешь пол раз виноват. Как бы Лино не нравилась форма, он отказался снимать футболку, настроение было как раз конфликтное, он бы с удовольствие поспорил с кем-то, избил кого-нибудь или огрёб сам. Но кому-то этого точно не хотелось. Другой парень схватил его за плечи и звонко пролепетал над ухом. Позже он понял, что, это был его сосед по камере, такой заботливый. Только сейчас Минхо смог его рассмотреть, Ёнджун был не много выше и обладал яркой внешностью, улыбающимися глазами, густыми чёрными волосами и худым телом, хотя по крепко схватившей его руке, так не скажешь. — Простите, мой друг не много не осторожен. Мы отойдём, окей? — брюнет радушно улыбнулся и не дожидаясь ответа, провёл Ли старшего в сторону. — Чего надумал, новичок? Настолько жить надоело? — продолжил он шёпотом, но с таким высокомерием, как будто отчитывал младшего брата или напакостившую кошку. — Ты что решил стать нашим исключением из режима? Какой у тебя срок, а? Если ты здесь надолго, то постарайся как можно дольше не наживать себе врагов. — Чхве влупил тому легкий подзатыльник и подопнул к выходу из столовой. Пока никто не видел, юный воришка стащил парочку запечатанных сэндвичей и спрятал в карманы. По приходу обратно в камеры, он дождался когда все улягутся и достал свою наживу. — На, поешь или спрячь на потом. Да-да, я прелесть, знаю, — он отдал бутерброд и улёгся, смотря в потолок. — Отбой в десять часов ровно, подъём в шесть, потом водные процедуры. В душе будь тоже предельно осторожен. Лучше, держись рядом. Некоторое время они лежали в тишине, каждый на своём месте и в своих мыслях. Ёнджун первым нарушил эту идиллию. — Единственное хорошее, что тут есть — это пятиминутные свидания. Хоть какая-то связь с внешним миром и людьми, которых любишь. У тебя есть, те кто будут тебя навещать? — То есть одному побыть вообще невозможно? — усмехнулся Лино и повернулся на бок, как будто бы сосед был в зоне его зрения, на самом деле он ещё осматривал небольшую камеру, в которой проведёт ближайшие годы, да и стоило догадаться что побыть одному можно в карцере, там не то что людей нет, там и света порой не бывает. Своего рода наказание для больной психики.- У меня есть кое-кто, но я не хочу чтобы он приходил. Не потому что не хочу, я знаю, что нам расстояние дастся очень больно. Обычно мы всегда вместе и я могу поделиться с ним чем угодно. Ещё у меня есть брат, его я бы хотел увидеть больше всего… он всегда такой счастливый, но боюсь улыбка исчезла с его лица с сегодняшнего дня и надолго. Мы очень близки, в наших отношениях косячу обычно я. Он до последнего не знал, что я убил кое-кого, — возможно Минхо рассказал слишком много, но вряд ли Ёнджун воспользуется этой информацией, они просто делились своей жизнью, потому что заняться было нечем. Однако вместе с заключением Лино должен был посещать психолога и рассказывать о своих чувствах, но такая привилегия его ничуть не радовала, куда приятнее было рассказать о себе первому встречному. — Да, кстати. За что ты сидишь? — Мне кажется лучше, если всё же они придут. Ты ещё поймешь, что остаться без них насовсем это пытка, — Чхве не повёл взглядом, когда тот сказал про убийство, но немного поёжился. — Я за воровство тут, попался когда переводил деньги. Моя семья не из богатых, так что нам нужны были средства. Чтобы получать миллионы нужно долго взбираться по карьерной лестнице таким как нам, а взломать банковский счёт намного легче и быстрее. — Ёнджун устроился поудобнее набок и продолжил — У меня есть сестра, но она не приходит больше. Не может видеть меня здесь, а я не могу забыть её расстроенное лицо, когда меня уводили. Надеюсь она простит меня когда-нибудь и ей хватит оставшихся деньжат до моего выхода, но мой парень ей помогает немного. Так ты надолго тут, за убийство то? Если не хочешь, не рассказывай, только меня во сне не придуши. — Я убил человека, не просто так, но, — Минхо вздохнул и напугал парня ещё больше. — Подумаю об этом. Ли наговорился и закрыл глаза, хотя совсем не хотел спать, ему было неуютно ещё по одной причине, он привык сидеть в телефоне перед сном, а не болтать о тюремных режимах, но прийдётся привыкать к этому. Заснуть сразу не удалось, он чувствовал, что морально выдохся и ему нужен отдых, но мысль цеплялась одна за другу и не давала должного 8-часового сна, так что уснул он ближе к двенадцати, когда мозг изнасиловал себя бесконечными планами и проблемами в основном он размышлял о том, что может случиться с его семьёй после потери основного дохода, хватит ли денег на обучение Феликса, станут ли его обижать в школе, полюбит ли кого-то Хёни, станут ли его близкие дружнее или отцу по прежнему наплевать? Что касалось планов, рано об этом размышлять, но он хотел заниматься танцами после освобождения, но вряд ли получится снова стать айдолом, его мечта будет похоронена вместе с остальными.