***
Рано утром Минхо и не было в своей комнате, хорошо, что Феликс не надумал в неё зайти, в это время его старший брат крал у матери в аптечке Морфин. Та крепок спала, а отца не было дома. Хёнджин проснулся позже Лино и не сразу сообразил, что он в его кровати. Только спустя минуту, как после пьянки стали возвращаться фрагменты памяти. Что ж, все прилично, только где он сам? Проверив время и осознав, что еще в принципе рано вставать в школу, Джинни продолжил нежиться в кроватке, лениво потягиваясь и с полуспящими глазами залипал в телефон. Новостей особо не было, разве что криминальная хроника города уже выпустила статью о новом деле. Без указания на убийцу, что несомненно повергло комментаторов в шок. Такой пост он решил пролистать с утра пораньше и не упоминать при Ли. Вскоре зашуршали знакомые шаги возле двери и спиной в комнату ввалился пропавший хозяин спальни с полными руками склянок. Наверное Минхо рассчитывал на еще спящего Хвана, но не тут то было. Небольшой дребезг стекляшек привлек внимание танцора и он сполз с кровати, чуть не напугав со спины друга. — Надеюсь ты решил с утра пораньше принести нам выпивку, чтобы мы пропустили школу, оторвались и напились, — но улыбка после этих слов сползла, как ветром сдуло. Стащив одну ампулу, он прочитал латинское название. — Морфин? Ты кого-то решил накачать или ты решил, терять нечего и понеслась пизда по кочкам? Минхо очень старался не шуметь, он ведь довольно рано встал, поэтому рассчитывал, что все вчера сильно вымотались и раньше шести никто не поднимется. Но, к сожалению, когда он вошёл в комнату, все его планы пошли прахом. Он положил все склянки и шприцы на столик, после чего сел на край кровати, перед стоящим Хваном. — Говори тише. Об этом никто не должен знать. Да и ты не должен был, но раз уж проснулся, то должен мне помочь. Пообещай мне, что сделаешь, то что я тебя попрошу, скажи «да», прежде чем я начну. Правда, я никого не заставлю больше страдать. После его неуверенного кивка, Лино взял парня за руки и сел к нему на кровать рядом. — Помоги мне передознуться, — не позволяя парню и слова вставить, он затараторил. — Я знаю абсолютно все дозировки, чего, куда и сколько ввести. Я просто не уверен, что один смогу провести в этом состоянии хотя бы минуту. Потом ты сразу вызовешь скорую и уйдёшь (или можешь остаться, будет весело). Моя легенда с наркотиками уже вот-вот провалится, а так не должно быть. Помоги мне. — папа кот не совсем был уверен, что это хорошая идея и его друг даст согласие, но фактически он же пообещал. Да и Минхо всё уже решил. Он уже сто раз пожалел, что кивнул, когда Минхо его попросил и после рассказа вообще с ума сошел. То сколько эмоций с ним он пережил за этот день уже и сосчитать сложно было. Немыслимо просто — как угораздило обычного ребенка, немного взбалмошного, теперь притворяться, будто его друг наркоманом ради того, чтобы сокрыть убийство. — Ли Минхо, каждый раз твои слова заставляют меня сомневаться, что ты ещё из ума не выжил. В каком состоянии? Я тут, с тобой, был и буду, не оставлю пока не попросишь. Да и на тебя нет никаких улик. Ну соврал немного про наркотики, может ты… прикрывал друга? Есть у тебя знакомые-торчки? Ну меня накачай, я не знаю что! После череды споров и уговоров, Хван сдался. Он не мог не сдаться. Все его идеи — были надежды на лучшее, которые могли разрушиться в любой момент. Они не подкреплялись чем-то существенным, что могло бы обеспечить алиби или любую другую защиту, поэтому оставалось только верить Минхо. Хотя и его планы не были без коллизий. — Ладно, рассказывай, что нужно делать. — Извини, что втянул в ТАКОЕ, я ещё миллион раз об этом пожалею, но буду должен, ага? — Лино прищурился на один глаз, как бы предвкушая, что друг его огреет чем-нибудь. Джинни внимательно слушал каждый шаг и чего, куда, сколько нужно добавить, смешать, ввести. Фармакологию он знал плохо, физиологию — помимо некоторых аспектов — тоже, поэтому Линоу потребовалось несколько раз подробно все рассказать и около сотни раз спросить «Точно понял?». Только после того как Хенджин в точности повторил порядок действий, он принялся за работу, но подготовить раствор Минхо не дал. Здесь нужно было добиться точной дозировки, чтобы не умереть и точно передозироваться. Получилось где-то 2 к 10 — не слишком много, но и превышало норму, так что должно было получиться: — Если ты умрешь, моё самоубийство пополнит количество твоих преступлений. Я так и напишу в предсмертной записке, — собравшись с мыслями, он ввёл внутривенно полученный раствор в вену предплечья, придерживая её пальцами, как советовал Ли. — Я делаю это только потому что дорожу тобой! Помни об этом, — он крепко обнял друга и долгое время не отпускал. Лино был благодарен за это, какое-то время он просто сидел в его объятиях и ничего не чувствовал, но постепенно становилось всё теплее и тепле, он осторожно сполз на пол, словно это было его любимым местом (он часто сидел так и разговаривал будь то тренировочный зал, спальня, ванная комната), как у кота, а когда температура достигла пика, как ему казалось, потому что никакие измерения не показали бы разницы. Пульс в висках стал отдавался глухим звоном в ушах и таким быстрым, что кружилась голова. Вся «прелесть» наркотиков была в том, что они угнетали центр дыхания и с каждым новым вдохом, другой давался тяжелее, в итоге Минхо казалось, что он и вовсе не дышит. Лино старался занять более удобное положение, но его не было, он прикрывал глаза и старался освободиться от стягивающей одежды, как будто под кожей было что-то липкое и горячее. Он медленно лёг на пол и замер, будто всё его тело окутано пуховым одеялом: — Вызови скорую. Прямо сейчас, — от странного внутреннего ощущения он повернулся набок и простонал. — Чёрт, Хён пожалуйста, — он уже терялся в пространстве, для него было невероятным феноменом, что наркотик подействовал в течении минуты, а дальше становилось только хуже и хуже. Щёки пылали, как будо он был пьян, но это было не так, возрастал только пульс, дыхания по прежнему не хватало, а помимо всего перечисленного, его рассудок путался, он уже несколько раз прокатился по полу и уже совсем скоро обнимал лодыжки Хёнджина. Все его идеи и желания вырастали в геометрической прогрессии, помимо большого чувства стыда за сделанное, он ещё испытывал огромное влечение к Хвану и именно сейчас решил об этом сообщить. Даже не просто сообщить, а быть выебаным на полу: — Джинни здесь слишком жарко, чтобы быть в рубашке, я хочу тебя. Пожалуйста, давай потрахаемся здесь? — он порвал часть пуговиц рубашки и стал царапать кожу на груди, та быстро покрылась розовыми полосками, но возбуждение никуда не ушло, вдруг Минхо быстро встал с пола и уселся на колени партнёра. — Я люблю, ну же, не оставь на мне ничего, — Линоу крепко сжал руку партнёра, не секрет, что силы в убийце было больше, при всём здравом желании он бы не отпустил, а при том, что в его голове не осталось ничего здорового и подавно, более того, руку Хёнджина ему хотелось откусить. Хёнджин при первом припадке друга уже трезвонил в скорую и голосил в трубку как не зная кто, собирая всю чушь на свете, но главное он сообщил — передоз, очень плохо, адрес дома. Мед группа пообещала приехать в скорейшем порядке, а пока Хван начал сам сходить с ума — только не от передоза, а от Минхо. Он не представлял насколько ему станет херово и уже готов был сделать чуть ли не все на свете. В интернете он вычитал, что нужно разговаривать с человеком, поэтому пытался поддерживать бред Минхо. Он открыл окно, когда тот сказал, что жарко, но понимал что ему кажется, но жарко уже становилось и Хену из-за стресса. На словах о любви и мольбе, он уже не знал что делать. Единственное что пришло в голову, ненадолго поцеловать парня. Хенджин потянулся к лицу Минхо и одной рукой прижался к щеке, а вторую его друг в этот момент чуть ли не выламывал. Во время поцелуя или раньше, всё в его голове замерло, по его ощущению поцелуй был такой долгий и в первый момент он ещё отвечал ему. Уже входило в привычку целоваться всякий раз, когда ситуация идёт по пизде (всего второй раз, но повторим). Поцелуй на время остановил бред Лино, он как будто смог сконцентрироваться на чем-то одном. Вторую руку Минхо удалось перехватить и прижать к кровати, чтобы тот не разодрал себя в кровь, а чтобы было удобно, он сел на него сверху: — Минхо, скорая скоро будет, ты слышишь? Потерпи немного. Я буду рядом, поеду с вами. Ты справишься, осталось немного, — сам Хенджин слабо верил что они доживут до приезда врачей, но надежда ведь умирает последней, верно? Минхо и забыл что ему несколько секунд назад не хватало воздуха, сейчас всё было относительно спокойно. Его возбуждение сменилось отвращением и горечью, как будто в рот ему положили дольку лимона: — Не могу, мне дурно… — он вдруг посмеялся и хлопнул парня по бедру, залился неадекватным смехом. Температура тела медленно снизилась и давление тоже. От возбуждения он плавно перешёл в стадию ступора и контролировал разве что свои мысли. Лино хотел многое сказать о том, что худшее позади и его можно отпустить, но он буквально не мог двигать языком и открыть рот. Да и всё что было в его голове это неопределённость ему одновременно хотелось и встать, и уснуть, и проблеваться и вцепиться в шею Хёна перевернуть его. Не много погодя он запрокинул голову назад и простонал: — Джинни… Скорая на удивление прилетела очень быстро, для них вероятно это был первоочерёдный случай в оказании медицинской помощи. Они быстро оценили ситуацию и приняли решение госпитализировать парня в отделение терапии.Девушка, что прибыла на место происшествия запретила сердечному другу поехать с ними: — Вы член семьи? Нет, оставайтесь здесь, мы вас не пропустим. Минхо слишком терялся во времени, так что не сразу сообразил, что его сейчас закроют в кабине машины скорой помощи без Хёнджина, силясь приподняться на локтях он закричал и в эту же секунду разрыдался, все самые худшие побочные эффекты из-за отсутствия Хёна усилились, шум в ушах, боли во всём теле, снова резко стал возрастать пульс и температура: — Хёнджиииин! Хёни, пожалуйста побудь со мной, почему вы его не пускаете? Я никуда не поеду, без Джинни, — он крутился на кушетке, как рыба на суше, учитывая что руки его были уже привязаны для того что он никому не навредил. Лино вопил, пока фельдшер не позволила его другу сесть и поехать вместе с ними до больницы. Минхо не мог оторваться от потолка, как будто его взгляд вместе с руками был привязан, но в отличии от глаз, пальцами он судорожно искал ладонь Хёнджина, а когда нашёл, то спокойно выдохнул и вместе с этим, прикрыл глаза и погрузился не то в сон, не то в кому, по крайней мере это была мучительная дремота, в которой он не мог расслабиться. Сердце стучало, как ненормальное и даже капельницы с аналептиками и гипотензивными не внимали этой муки.» Что я наделал? Он бы никогда не сделал этого, если бы я не попросил? Прости меня, мне так жаль. Ты страдаешь? Он ещё рядом со мной? Я не чувствую его рук. Пусть, он будет рядом…»***
Словами описать что происходило с Хенджином невозможно. Он еле добил себе возможность уехать с Минхо, но в больнице его дальше приёмной не пустили. Приходилось ждать мучительные часы пока с Лино проводили какие-то там экзекуции. Он то сидел в приемной, то подбегал к администратору и постоянно спрашивал есть ли новости — достал он конкретно всех. Не сказать, чтобы к нему относились вежливо — никто не любит наркоманов, а уж возиться с ними. В глазах так и читалось «Сами себя довели до такого, а теперь ещё и переживают. Поздно за ум спохватились». Спустя сколько-то часов наконец-то сообщили, что состояние Ли удовлетворительное и его перевели в отдельную палату, где он просто спит. Хван снова столкнулся с неприятностью, что его не хотели пускать. Непонятно какой ложью он смог, но пробрался в палату и сидел, смотрел на потрёпанного друга. Тот иногда вздрагивал во сне, видно, что состояние ещё полностью не нормализовалось и только-только отходило от какого-то коматозного наркотического состояния. Все же он немного успокоился, что с ним должно быть все в порядке и позволил накатившей усталости завладеть собой, поэтому провалился в неглубокий сон, сидя напротив кушетки Ли. Минхо смог открыть глаза только через насколько часов и первое, что увидел, спящего рядом Хёни и только это вызвало в нём улыбку: — Джинни? Я обещаю, что никогда этого не сделаю, — танцор подёргал рукой, которая кстати уже не была прикована к кровати и постарался разбудить парня. — Эй, королева драмы. Ляг со мной сюда, — он не много отодвинулся в сторону, чтоб худой длинноногий парень лёг рядом и поспал хотя бы в горизонтальном положении. — Если я это снова предложу, можешь избить меня палкой. Ты в норме? От прикосновения он мгновенно проснулся и вскочил. Хорошо, что это была не медсестра, иначе она бы испугалась — ещё один подумает. Но это было прикосновение друга: — О боже, ты жив. Я королева драмы? Тебя так вштырило, я думал ты откинешься у меня на руках! Ты точно выжил из ума, надо записать тебя на приём к психологу, нет, к психиатру! — он расхаживал туда-сюда по палате, размахивая руками. Как бы не снес чего. — В НОРМЕ? Я в норме? Я абсолютно не в норме. Я хоть и не преступник, но я уже тоже не в норме! Я тебе голову откушу, если ты снова о таком попросишь! Тирада Хёни в таком духе продолжалась ещё несколько минут, когда он полностью высказался, то обернулся наконец посмотреть на Минхо. Лицо Хвана было очень недовольное и красное от возмущения, но за друга он до сих пор переживал, хоть и хотелось настучать ему по голове. Хотя тогда он может пролежать здесь ещё и с сотрясением. — К этому мы ещё вернемся. Как ты себя сейчас чувствуешь? Нужно позвать врача? Минхо отходил от состояния, которое вызвал сам при помощи своего лучшего друга, конечно, но это не важно. Больше его беспокоило, что Хёни по-настоящему переживает, раз сам Лино себя не бережёт, то всю ответственность за них обоих берёт Хван, а ему придётся миллион раз извиниться: — Я никогда никогда тебя о таком не попрошу. Ну же, сядь уже, хватит мельтешить перед глазами, — он бодро соскочил с постели, как будто час назад не хотел сдохнуть или выблевать из себя все внутренности, а перед этим ещё выдернул капельницу, и на своё место усадил Хёнджина, да ещё и вручил кислородный коктейль. — На поешь, а то вон какой бледный. Хёни был скорее красный от злости, никак не бледный, но Минхо притворился будто нашёл в нём признаки недостаточности кислорода. — Спасибо, что был со мной, но у тебя явный стресс, может тебе в отпуск съездить, развеешься? — он посмеялся так, будто не был причиной его стресса. Тут вдруг приоткрылась дверь палаты и танцор решил быстро сесть на койку, где сейчас расположился его коллега. В дверях был не врач и не медсестра, к ним зашёл полицейский и представился как Бред Белик: — Я задам вам обоим несколько вопросов, — он не дождался ответов, быстро перешёл к работе. — Вы ведь знаете, что первый результат вашей крови показал отрицательные результаты на наркотики? Минхо состроил такое страдальческое лицо, что и родная мать бы поверила: — О, нет, я впервые об этом слышу, может анализы перепутали, я что единственный наркоман на всю округу? Бреду такой ответ не очень понравился, айдол практически обвинил их в халатности: — Может и единственный, сейчас вы чувствуете себя в порядке? Ваша мать снова выплатит за вас штраф или вы сознаетесь во лжи? Минхо покачал головой: — Штраф могу выплатить и я, зачем вам её беспокоить, а по поводу анализов, я в этом совсем ничего не понимаю, мне лишь захотелось повысить дозу морфия, но… это было неудачной попыткой. Белик так же серьёзно посмотрел на Хёнджина: — Как вы его обнаружили, специально завалились к нему домой или ваш друг тоже предлагал вам не много уколоться? Минхо усмехнулся: — Не много это как? На полиголочки? — действие наркотика ещё не утихало, он точно должен был проходить в весёлом настроении до конца дня и смеяться с любого слова заканчивающегося на «-очки». После короткого допроса Минхо выплатил штраф и вернулся к лечению, которое заключало в себе витаминотерапию, к ним пару раз зашла мед сестра, а затем и врач с выпиской, никто не стал бы задерживать кровать для какого-то наркомана. Но на удивление остальные мед работники смотрели на них с некоторым сочувствием, кто-то даже узнал в них своих кумиров, но больше в Хёнджине. Ибо Минхо не был дружелюбным, хотя и очень красивым. Он выбирал всегда более закрытый, многослойный образ, который скрывал его чувственность, пользуясь известностью «плохого парня», он игнорировал восхищённые взгляды медсестёр и практиканток. Хван был и по разговорчивее и по ласковее с другими людьми, нежели Лино, в простой одежде выглядел как икона стиля, хотя обычно не задумывался что носить. В этом он напоминал Феликса. — Давай заберём наших детей со школы и устроим что-то типа пикника? Мы давно не занимались ничем нормальным, — Лино достал телефон, чтобы отправить смс Феликсу, но обнаружил сообщение от Чимина, мол куда все подевались, когда у них будет репетиция, на это Ли старший закатил глаза. — Какой надоедливый, я уже почти забыл про его существование. У нас будет сегодня тренировка? Хенджин все время бурчал на Минхо после выхода из больницы. Как будто старый дед тут он, а не Лино: — Ты вообще в состоянии репетировать? Господи, ты скоро умрешь, я готов поставить уже на это. И меня тоже в могилу сведешь! Поехали к Ликсу, успеем поди на тренировку. — Нет, ты прав, к чёрту тренировку, я очень устал. Следующее сообщение было от их директора, который требовал к следующей неделе доснять клип, а значит нужно потрудиться, а не устраивать себе выходной, но Минхо было как-то не до этого, дальше он прочитал сообщение от брата и сообщил, что скоро к нему приедет. Сообщение Чимина осталось проигнорировано, возможно сам догадается, что они заняты или просто проклянёт его и Хёни.***
Кай после упоминания о пионах, вспомнил одну свою фотосессию с цветами, она была такой сложной, но на любви к этим прекрасным цветам никак не отразилась. Он вышел после урока вместе со своей маленькой сумочкой, перекинутой через плечо, и тетрадочкой в 12 листов: — Ты не поверишь, но у меня закончилась моя первая тетрадь за последние пару лет. Мальчики посетили столовую, прежде чем выйти на улицу, честно говоря, выбор там был не большой, но Кай был слишком голодным, так что выбрал первый попавшийся комплекс, а Феликс доверился ему и взял тоже. — Минхо и Хёнджин — пропащие души, вот блин… — не успел Феликс нажаловаться, как ему пришло сообщение от брата, они с Хёни готовы были их забрать. — Или не совсем.***
Ребята доехали до школы Хвана и встретили, уже закончивших с уроками, школьников. Хенни решил не упоминать о случившемся, ещё ссора с лже-наркотиками не до конца утихла, а с настоящими будет полный скандал.Хван Ликсу: — Извини, утром была репетиция, нам нужно доснять клип к следующей неделе. Ликс махнул рукой, мол «проехали» и приветливо обнял друга: — Может быть мы съездим на горячие источники? Как вам идея, погода вроде ничего так? Хёнджин закивал: «Да здорово, я за». Так и порешали и, усевшись в машину Минхо, поехали в термальный комплекс. Минхо, как самый старший, расплатился за своих горе-детей и все пошли переодеваться. Собравшись в бассейне, все разбрелись кто-куда. Хван некоторое время поплавал отдельно, побесился с Феликсом, ведь тот почти не отставал от друга, потому что те давно не виделись. А затем вернулся к Ли-старшему и, подплыв сзади, схватил за ноги, чуть потянув назад от чего тот от страха плюхнулся с головой в воду и забрыкался. Хёнджин моментально его вытащил и поставил на глубину, где он мог стоять. Минхо был готов к злости своего друга, но ожидать что тот воспользуется его слабостью и бросит в бассейн, никак не ожидал, он до последнего цеплялся в его плечи, пока не убедился, что глубина безопасная. — Вот я примерно так же себя чувствую, когда ты творишь черт знаешь что. ПАНИКУ. Но извини, я помню что ты не умеешь плавать, взял тебе в аренду тут круг. — Т-ты… не делай так. Феликса ещё научится и вы точно утопите меня! Хёни накинул надувную уточку на парня и посмеялся с его забавного вида. — Пора бы научить тебя плавать, и не отнекивайся! — он махнул Феликсу и Хюнином, чтобы они приплыли сюда и те в мгновение ока были тут как тут. — Итак, у нас стоит серьёзная задача — научить его, — пальцем тыкнул в бок Лино. — Плавать. Идеи, предложения, кто как. Лино отдышался и посмотрел на своих близких. Поучиться плавать было не плохой идеей, но ощущение было, что от этого они все очень устанут. С Лино было не просто, особенно если он чего-то не хотел. Каю не было места, чтоб присоединиться к обучению, поэтому он поддерживал их троих апплодисметами. Минхо был не единённым, кто не умел плавать, однако Хюнину удалось себя не выдать. Они много смеялись и можно сказать Кай влился в узкий круг Феликса, мог пошутить и посмеяться над их шутками, хотя его внимание больше привлекало, то как Минхо враждебно относится к глубине. И это было забавно, он напоминал непослушного кота, которого хотели искупать. По итогу плавал он только держась за брата и Хёни, иногда даже указывал куда ему хочется плыть. После водных процедур они зашли в тёплое помещение, где их ждали закуски и выпивка. — Кто это устроил? Я даже не слышал, чтоб кто-то делал заказ, — Кай посмотрел на Феликса, предполагая, что это было его рук дело, но он ошибся. Минхо довольно пожал плечами: — Не знаю, я решил, что хочу побаловать своих мальчиком. Только алкоголем не злоупотребляйте мне ещё развозить вас по домам и отдавать в руки родителям, — на этих словах Минхо стал ухаживать за королевой драмы. — Я не буду пить и если хочешь, я тебя проконтролирую. Здесь ещё есть салатики, суши. Хёни тоже начал пить и посматривать на Лино: — Да я всё съем и выпью, и ты закажешь ещё, разорю тебя, чтобы… — он постарался процедить чтобы услышал только Минхо. — Денег на наркотики не хватило. — Как мне повезло с тобой, — Минхо повеселел и затронул тему танцев, музыки, а так же интересов детей. Кай решил показать наглядно, чем они всё-таки занимались в злополучном музее. Лино взял телефон школьника и стал листать снимки брата, он не предполагал, что Феликс может быть таким открытым и ярким, фотосессия отличалась от привычных семейных фото или тех, что Феликс выкладывал в соц.сети и это не могло не удивить. — Ты хочешь стать моделью? Ты уверен? Феликс внезапно для всех осушил залпом бокал. Алкоголик видимо в семье он: — Я пробую, мне нравится работать с Каем и Шугой. Я бы попробовал себя и в музыке, но пока что осваиваю эту стезю. Кто знает как сложится судьба. Так и просидели. Ликси показывал свои любимые снимки, а потом вспомнил что Шуга так и не отправил оставшиеся. Он быстренько написал тому сообщение с напоминанием, но оно почему то не было доставлено. Феликс метался между всеми тремя приятелями, стараясь уделить внимание всем и разговаривая больше всех. В итоге он уже оказался вдребезги пьяный и полусонный улегся на плечо Минхо: — Я так вас всех люблб, не представляете!!! Джинни посмеялся над ним, но понимал состояние Ликса. Сам он был немного выпившим, но вполне сохранял самообладание: — Мы тебя тоже Ликс, мы тоже. Минхо сохранял трезвость, хотя ему не терпелось присоединиться к всеобщему празднованию и распитию алкоголя. Но он выдержал соблазны и подхватил своего брата на руки, когда они собрались по домам. Всем пьяницам нужно было разъезжаться, так что Минхо взял роль мамочки. Но первым делом разобрался с детьми. Отвёз спящего на руках Феликса, затем и Кая, которого передал прямо в руки матери. А потом остался со своим другом. С Хёном он не старался быть остарожным, заботливым и ласковым, это выходило само собой: — Ты можешь остаться со мной, если хочешь? Твои родители не приехали с командировки, я по прежнему несу за тебя ответственность. Минхо помог ему пройти в свой дом. Тренировка явно накрывалась медным тазом, но значит переживут. Он укрыл парня пуховым одеялом, как и Феликса пару минут назад. Но в отличии от брата, ещё какое-то время просидел с ним, будто могло что то непредвиденное случиться. — Мхгхм те… я… — что-то не внятное пролепетал Джинни и отвернулся от Минхо, закинув ноги на одеяло как на подушку. Он хоть и был вдрабадан пьяным, но еще что то различал, поэтому когда Ли поднялся с кровати и собрался куда-то, сонная голова повернулась к нему и дернул того за руку. Глаза просто пьянющие и сонные, но казалось будто он понимает, что говорит. — Не уходи, — тянет за руку на себя. — Останься со мной. Снова потянул непонятно с откуда взявшейся силой и Линоу завалился на кровать. Немного стукнулся с ним случайно, но боли не ощутил. Теперь ноги он закидывал на него, вместо подушки и обнимал также. Минхо оказался в ловушке под тяжестью пьяного тела, которое уютненько к нему прилипло и тихонечко сопело и что-то бормотало. А иногда как будто бы вполне логично отвечало, если Ли спрашивал. — Лишь бы тебе плохо не было, Джинни, — он был рад побывать во власти Хёнджина и даже под ним нашёл удобное место. — Всё хорошо? Тебя не тошнит? — Хорошо, спи… ничего не тошнит. Всю ночь они провалялись обнимая друг друга, Лино поддавался ему, был практически всегда снизу, но то и дело умудрялся поглаживал Хвана по волосам, тянул за плечи, когда тот скатывался. После плавания Лино чувствовал усталость, конечно, он мало чему научился, но день был насыщенным, так что он быстро погрузился в сон, уперевшись лбом в его грудь, крепко-крепко обнимая за талию. Вот она идиллия. Вот бы ещё отпустил тот кошмарный сон и он навсегда остался с Джинни. Волосы Хёни пахли осенними листьями, дикими астрами (поздними цветами), а касаться его кожи было тоже, что целовать солнце. Ощущение пьянило и заставляло Лино утопать в тепле и нежности. Коты сегодня не приходили к ним, но им хватило своих кошачьих ласк, удовлетворённого сопения и объятий.