Песнь для Хозяйки Холма.

“Истинная сила в прощении, невзирая на ошибки прошлого” 

      Старый извилистый коридор поглощал каждый шорох, шаг и вздох, отражая протяжным эхом заунывные звуки. В девичьей голове всплывали описания замков из её сказок и ей чудилось, что это помещение точно так же расширяется и сужается, что толстенные каменные стены усыпаны портретами давно ушедших королей и их семей, которые девочка никогда не сможет увидеть, как извилистые лестницы вели всех путников в громадные залы. Ей казалось, что где-то вдалеке, в отдалённых частях замка, слышны щелчки в замочных скважинах, скрип тяжёлых дверей и далёкие разговоры придворных или гвардейцев. И пока Вера была под властью своего воображения, Луи с интересом блуждал рядом с девочкой, вынюхивая почти всё вокруг, и лишь Элиос был крайне обеспокоен предстоящей встречей.         Клубок прокручивал возможные исходы их визита к королю. Обеспокоенные слова заполоняли голову, такие длинные, липкие, похожие на паутину, — слова, от которых Элиос никак не мог отвязаться, из которых не высвободиться. Его же болото мыслей засасывало в бездонную пучину тревоги. Паника. Клубок делает тихие судорожные вдохи, стремясь быть не подозрительным, но выходило не складно, и у него начинает кружиться голова. Серость и промозглость замка поглотили Элиоса целиком.   Тяжёлые двери вновь проскрипели.  — ⠺⠁⠱⠑⠀⠺⠑⠇⠊⠟⠑⠎⠞⠺⠕⠂⠀⠏⠗⠊⠃⠮⠇⠊⠀⠏⠑⠗⠑⠺⠕⠙⠟⠊⠅⠊⠀⠏⠕⠀⠺⠁⠚⠝⠕⠍⠥⠀⠙⠑⠇⠥⠂ — громко оттарабанил стражник.        В ответ тишина. Настороженная, давящая, гнетущая тишина. Лишь эхом в просторном помещении раздалось бряцание, точно лязг украшений, и великан незаметно растворился в дверях. И теперь полог безмолвия окутал зал, словно покрыл нос и рот удушающей, вязкой пеленой. Вера наконец ощутила всю странность происходящего. К ней прижался Луи, и мирно, почти не дыша, они стояли за клубком. А сердце Элиоса билось так громко, казалось, оно может вырваться из груди и выдать его волнение всем вокруг. Он изрядно старался держать дыхание под контролем, чтобы не произвести лишних звуков, но складывалось ощущение, что каждый его вдох усиливал напряжение в тихом зале.   — ⠝⠁⠵⠕⠺⠊⠀⠏⠗⠊⠟⠊⠝⠥⠀⠎⠺⠕⠑⠯⠀⠞⠗⠑⠺⠕⠛⠊⠂⠀⠕⠍⠊⠂  — могущественный басистый голос неожиданно развеял тишину.  — ⠺⠑⠇⠊⠅⠊⠯⠀⠅⠕⠗⠕⠇⠾⠂⠀⠫⠀⠏⠗⠊⠱⠡⠇⠀⠍⠕⠇⠊⠞⠾⠀⠺⠁⠎⠀⠕⠀⠏⠕⠍⠕⠭⠊  — Элиос произнёс это гораздо тише, чем ожидал, и с очевидной дрожью в голосе.  —⠍⠕⠇⠊⠞⠾⠎⠫⠀⠕⠀⠏⠕⠍⠕⠭⠊⠲⠲⠲⠀⠵⠁⠝⠊⠍⠁⠞⠑⠇⠾⠝⠕⠂  — медленно говорил Гувей, —   ⠝⠥⠀⠗⠁⠎⠎⠅⠁⠚⠊⠀⠍⠝⠑⠂⠀⠕⠍⠊⠂⠀⠅⠁⠅⠁⠫⠀⠃⠑⠙⠁⠀⠏⠗⠊⠺⠑⠇⠁⠀⠺⠁⠎⠀⠅⠕⠀⠍⠝⠑⠲  —⠍⠮⠲⠲⠲⠀⠍⠮⠀⠕⠞⠏⠗⠁⠺⠊⠇⠊⠎⠾⠀⠺⠀⠕⠏⠁⠎⠝⠕⠑⠀⠏⠥⠞⠑⠱⠑⠎⠞⠺⠊⠑⠀⠗⠁⠙⠊⠀⠎⠏⠁⠎⠑⠝⠊⠫⠀⠚⠊⠵⠝⠊⠀⠝⠁⠱⠑⠛⠕⠀⠙⠗⠥⠛⠁⠲⠀⠊⠀⠝⠁⠍⠀⠝⠥⠚⠝⠕⠀⠝⠁⠯⠞⠊⠲⠲⠲  — слова Элиоса звучали едва слышно, а после он проглотил ком в горле и замолк.  — ⠟⠞⠕⠀⠺⠀⠞⠺⠕⠊⠓⠀⠗⠥⠅⠁⠓⠂⠀⠙⠊⠞⠫⠢  — проигнорировал трепет клубка, король неожиданно обратился к Вере, и от такой резкости её сердце провалилось в пятки.   — Это…  —⠪⠞⠕⠀⠅⠝⠊⠛⠁⠀⠙⠇⠫⠀⠏⠑⠗⠑⠺⠕⠙⠕⠺⠂  — перебил клубок.  Гувей встал со своего трона, решительно направившись прямо к гостям. Казалось, звуки его шагов обрушивались на Веру, как гром среди ясного неба.   —⠫⠀⠕⠃⠗⠁⠭⠁⠇⠎⠫⠀⠅⠀⠳⠝⠕⠯⠀⠇⠑⠙⠊⠂⠀⠁⠀⠝⠑⠀⠅⠀⠞⠑⠃⠑⠂⠀⠪⠇⠊⠕⠎⠂  — остановился король прямо перед девочкой.        Страх скрутил внутренности, но Вера пыталась собрать последние остатки мужества. Пугало всё: здоровенный рост короля, будто он выше девочки в три раза, его властный голос, уверенные движения и факт того, что король откуда-то знал Элиоса.  —⠞⠮⠀⠝⠑⠀⠏⠕⠓⠕⠚⠁⠀⠝⠊⠀⠝⠁⠀⠕⠙⠝⠕⠀⠎⠥⠭⠑⠎⠞⠺⠕⠀⠊⠵⠀⠝⠁⠱⠑⠯⠀⠙⠕⠇⠊⠝⠮⠂  — задумчиво произнес Гувей.        Элиос хотел опять вмешаться, чтобы хоть как-то спасти ситуацию, однако дитя опередила его.  — Простите, Ваше Величество, — дрожащим голосом заговорила она, — Я слепа, но в моих руках действительно книга для переводов. Она позволяет понимать окружающих, ведь я из других земель и совсем ничего не помню про свою прошлую жизнь, но знаю точно, что мой друг, Луи, — она указала на сидящую рядом собаку, — смертельно болен…  — ⠝⠁⠵⠕⠺⠊⠀⠎⠺⠕⠡⠀⠊⠍⠫⠂  — сердито приказал Гувей.  — Вера…  —⠊⠀⠅⠁⠅⠀⠏⠕⠀⠞⠺⠕⠑⠍⠥⠂⠀⠺⠑⠗⠁⠂⠀⠫⠀⠙⠕⠇⠚⠑⠝⠀⠏⠕⠺⠑⠗⠊⠞⠾⠀⠺⠀⠪⠞⠥⠀⠇⠑⠛⠑⠝⠙⠥⠢   — король произнёс с презрением, —   ⠫⠺⠊⠇⠁⠎⠾⠀⠟⠥⠚⠑⠵⠑⠍⠅⠁⠀⠺⠀⠵⠁⠍⠕⠅⠀⠅⠕⠗⠕⠇⠫⠀⠊⠀⠑⠭⠡⠀⠞⠗⠑⠃⠥⠑⠞⠀⠏⠕⠍⠕⠭⠊⠲⠀⠝⠥⠀⠝⠑⠀⠝⠁⠛⠇⠕⠎⠞⠾⠀⠇⠊⠀⠪⠞⠕⠢        Девочка сильнее сжала большую книгу в своих худых ручках. Она молила себя выстоять любые трудности ради Луи... ради Элиоса, который тоже рискует своей жизнью, чтобы помочь подруге.  — Но мы пришли не с требованием, а с мольбой… — она медленно опустилась на колени, склонив голову к каменному, холодному полу.        Вера боролась со своей детской гордостью, всячески подавляя её. Во-первых, она обязана спасти Луи, даже если потребуется каждый раз переступать через себя. А во-вторых, сейчас девочка не должна выходить из роли наивного, коим все её воспринимают, ребёнка, пришедшего молить короля о милости. В сказках было написано, что особы королевских семей не любят высокомерие и резкость со стороны обычного люда. Поэтому Вера решила побыть временно податливой, словно это игра в театр с дедушкой, где она раньше училась перевоплощаться в разных персонажей со своими характерами и особенностями. И сейчас главное — заставить остальных верить, что она действительно безвинное существо, страстно желающее спасти друга.  —⠁⠀⠪⠞⠕⠀⠑⠭⠡⠀⠃⠕⠇⠑⠑⠀⠊⠝⠞⠑⠗⠑⠎⠝⠕⠂⠀⠟⠑⠍⠀⠫⠀⠙⠥⠍⠁⠇⠂  — ухмыльнулся король, направляясь обратно в сторону трона.  —⠺⠁⠱⠑⠀⠺⠑⠇⠊⠟⠑⠎⠞⠺⠕⠂⠀⠍⠮⠀⠫⠺⠊⠇⠊⠎⠾⠀⠅⠀⠺⠁⠍⠂⠀⠟⠞⠕⠃⠮⠀⠥⠵⠝⠁⠞⠾⠂⠀⠛⠙⠑⠀⠝⠁⠯⠞⠊⠀⠍⠕⠇⠕⠙⠕⠛⠕⠀⠏⠗⠊⠝⠉⠁⠲⠲⠲  — неожиданно сказал Элиос.  — ⠵⠁⠟⠑⠍⠀⠞⠑⠃⠑⠀⠍⠕⠯⠀⠎⠮⠝⠢  — король сделался очень серьёзным.  —⠺⠁⠱⠀⠎⠮⠝⠀⠕⠃⠇⠁⠙⠁⠑⠞⠀⠅⠇⠳⠟⠕⠍⠀⠅⠀⠊⠎⠉⠑⠇⠑⠝⠊⠳⠲⠀⠕⠝⠲⠲⠲⠀⠕⠝⠀⠤⠀⠝⠕⠎⠊⠞⠑⠇⠾⠀⠟⠁⠗⠥⠳⠭⠑⠛⠕⠀⠛⠕⠇⠕⠎⠁⠂  — клубок почти не дышал, ведь за такую просьбу его могли лишит спокойной жизни и, что ужаснее всего, семьи.        Гувей был шокирован — после услышанного он готов сослать наглых существ к непроходимым скалам, откуда никто не возвращается.  —⠅⠁⠅⠀⠺⠁⠍⠀⠞⠕⠇⠾⠅⠕⠀⠎⠍⠑⠇⠕⠎⠞⠊⠀⠓⠺⠁⠞⠊⠇⠕⠀⠫⠺⠊⠞⠾⠎⠫⠀⠅⠕⠀⠍⠝⠑⠀⠎⠀⠏⠕⠙⠕⠃⠝⠕⠯⠀⠏⠗⠕⠎⠾⠃⠕⠯⠢  — зло процедил правитель Брайолонии.        После он быстро подошёл к Вере, громко топая тяжёлыми ногами, и поднял её с колен, цепко схватив за шиворот. Девочка повисла в воздухе, поджав от испуга конечности, чем напоминала маленького беспомощного котёнка. Гувей хотел было схватить волшебную книгу, однако Вера вцепилась в неё и прижала к груди так сильно, что дышать стало тяжело.  — ৸९৯৩ఎ, ৸⋋৩ ઉໃᘘ∴ ৩ℵ๑ ⋋ໃঐণ ૪৩ᘘ⋋৩९℘ℵໄ९๑ ℵ๑ ৸⋋৩?   — голос его был суров.        Теперь Вера не понимала о чём они беседуют — было страшно расслабить руки.  — ℵໃ⋋…   — еле слышно отвечал клубок, — ৩ℵ๑ ℵ৯ঐໃ৶৩ ℵໃ १ℵ๑ໃ⋋ ૪⍭৩ ઉ๑௸ໃ৶৩ ९∶ℵ๑, ৯ ૪⍭৩९৯९๑ ९৯௸∴ ৩ঐ ৩ᘘℵ৩५ — ૪৩५৩ঐ∴ ९૪๑९⋋৯ ໃໂ ᘘ⍭ໄ৶๑. ৸⋋৩ ণ ९⋋๑९ ৯ℵ৯ঙ৯๑⋋৩⍭৩५, ঐ⋋৩ঐ∶…  — ঐ๑९ঐໃ९!  — перебил Гувей, — ণ ໃஹໂ ઉ ૪⍭৩௸९∶ৡ ⍭๑१ ૪⍭৩ণઉ৯९ ℘ ⋋ໃঐໃ ५৯९৩९ໃ⍭ᘘ৯ໃ ৯ ઉໃ९৯℘৩ᘘໄ௸৯ໃ, ℘৩৶ᘘ๑ ⋋∶ ⋋৩ঐℵ৩ ⋋๑℘ ಊໃ ণઉ৯९९ণ ℘৩ ५ℵໃ. ઉໃ९∴ ৶⍭ণ१ℵ∶ৡ, ૪⍭৩५৩℘௸৯ৡ, ঐໄᘘ⋋৩ ℵໃಊ৯ઉ৩ৡ. ৯ ९৩ ९९ໃ१๑५৯ ⋋∶ ५৩९৯९ ५ໃℵণ ९૪๑९⋋৯ ⋋ઉ৩⁊ ૪৩ᘘ⍭ໄ৶ໄ, ℘৩⋋৩⍭ໄ⁊ ૪৩⍭๑ঐ৩⋋৯९๑ ⋋∴५๑. ๑ ণ ઉໃᘘ∴ ૪৩ઉໃ⍭৯९ ⋋ໃঐໃ, ९৩९९๑९ ९∶ℵ๑ ℘ ৸⋋৩ৡ ఞ৩१ণৡ℘ໃ! ৯ ઉໃᘘ∴ ૪৩૪९๑⋋৯९९ণ १๑ ৸⋋৩ ९৯௸∴ ণ ৩ᘘ৯ℵ!  — кричал он, теряя самообладание, — ઉ৯ᘘ৯௸∴? ९⁊ಊໃ⋋ ૪৩ઉ⋋৩⍭ণໃ⋋९ণ ઉℵ৩ઉ∴. ઉ९ໂ ⋋๑℘๑ণ ಊໃ ℵໃ१ℵ๑℘৩५℘๑, ℵໄಊᘘ๑⁊ஹ๑ণ९ণ ઉ ૪৩५৩ஹ৯. ℵໃໄಊໃ९৯ ⋋ઉ৩ণ ঐໃ९ঙໃ९∴ℵ๑ণ ಊ৯१ℵ∴ ⋋ໃঐণ ℵ৯ঐໃ५ໄ ℵໃ ℵ๑ໄঐ৯९๑?        Веру стали крутить вокруг своей оси, точно рассматривая со всех сторон. Этот долгий, холодный и испытующий взгляд девочка ощущала отчётливо. Он скользил вдоль её трепещущих нервных окончаний, стремясь проникнуть в самую глубину её мыслей.   — ℵໃ ⋋⍭৩৶๑ৡ⋋ໃ ໃໂ!  — воскрикнул Элиос, — ৩ℵ๑ ૪⍭๑ઉᘘ๑ ℵໃ ૪⍭৯ঐ๑९⋋ℵ๑ ℘ ৸⋋৩ৡ १๑⋋ໃໃ! — ⋋৩৶ᘘ๑ १๑ঐໃ५ ⋋∶ ৩૪ণ⋋∴ ૪⍭৯௸ໂ९ ५৩९৯⋋∴ ५ໃℵণ ৩ ℵໃઉ৩१५৩ಊℵ৩५?!  — король с трудом сдерживался, ощущая, как небывалая ярость разгорается в сердце, медленно испепеляя его, вызывая жгучую боль, — ᘘ৩ ९ໃ৶৩ᘘℵণ௸ℵໃৡ ५৯ℵໄ⋋∶ ণ ℵ๑ᘘໃণ९९ণ, ঐ⋋৩ ⋋∶ ℵໃ ⋋๑℘ ໄಊ ৯ ৶९ໄ૪. ᘘ๑ಊໃ ℵ๑৩ঐ৩⍭৩⋋, ९ঐ৯⋋๑९, ঐ⋋৩ ℵ๑ ⋋ໃঐণ ໃஹໂ ५৩ಊℵ৩ ⍭๑९९ঐ৯⋋∶ઉ๑⋋∴. ৩ᘘℵ๑℘৩ ণ ઉℵ৩ઉ∴ ৩௸৯ঐ९ণ, ઉℵ৩ઉ∴ ૪৩௸ໂ९ ℵ๑ ૪৩૪ণ⋋ℵໄ…        Элиос ничего не смог ответить. Либо из-за беспокойства, стараясь унять дрожь в голосе, либо из-за глубокого, давно не уходящего ощущения вины.  — ঐ৩९∴௸ໃ ℵໃ ९५ໃৡ ૪৩ণઉ९ণ⋋∴९ণ ઉ ५৩ໂ५ १๑५℘ໃ! — гнев Гувея окутал помещение, словно едкий дым, разрушающий никчёмные остатки кислорода.         Повелитель Санейцев замер на месте. Стоило упомянуть про сына, как короля что-то пронзило в самое сердце. В голове эхом разнёсся певучий мальчишеский голос и заливистый смех, которые прежде звучали в этих залах, восхищая всех, кто его слышал. В памяти всплыл образ: скрытый в тени, в самом тёмном углу замка, лежал маленький деревянный меч, покрытый пылью и забытый годами. Игрушка, старательно сделанная руками искренне любящего отца, теперь безжизненно лежит на холодном полу так же, как и вся надежда короля на исправление произошедшего.        И вот Гувей окончательно огорчился во всех существах, населяющих этот бренный мир. До последнего он не верил в жадность и цинизм своего народа, который считал его сына — лишь инструментом для реализации своих идей. Сейчас остатки его веры растоптали в пух и прах.  — ℵໃઉໃಊᘘ๑… ℵ๑ ৸⋋৩⋋ ⍭๑१ ⋋∶ ໄ९ઉ৩৯௸∴ ໄ⍭৩℘ ⍭๑१ ৯ ℵ๑ઉ९ໃ৶ᘘ๑.        Король с силой бросил Веру на пол, вырывая книгу из нежных девичьих рук. Дитя с глухим звуком упала на жёсткую поверхность, издавая приглушённый стон, который затерялся в холодных стенах негостеприимного замка. И вновь ощущение боли пронзило тело, а страх парализовал его, вновь девочка ощущает себя беспомощной и бесполезной. Позорная трусость как паразит пожирает внутри каждую мышцу, каждую нервную клеточку, всю её сущность, не позволяя двинуться.  — Верните мне книгу… — пробормотала она, неумело придавая голосу власти, которой у неё никогда не было.        Раздались тяжёлые шаги громоздкой фигуры, отдаляющейся куда-то вдаль, а затем последовал мрачный, полный злости, голос Гувея.   — ९⋋⍭๑ಊ๑! — двери со скрипом отворились, — ઉ∶৶৩ℵ৯⋋ໃ ৸९৯৩९๑ ৯ ৸⋋৩… ঐໃ⋋ઉໃ⍭৩ℵ৩৶৩ໃ ९৩१ᘘ๑ℵ৯ໃ ૪⍭৩ঐ∴. ૪⍭৩९९ໃᘘ৯⋋ໃ, ঐ⋋৩ঐ∶ ৩ℵ৯ ঐ৩९∴௸ໃ ℵໃ ૪৩ণઉ९ণ९৯९∴ ઉ ९⋋ໃℵ๑ఞ ५৩ໃ৶৩ १๑५℘๑.       В тот же момент покорные слуги грубо выводили Элиоса и Луи. Вера слышала глухое рычания пса и нечеловеческий крики клубка, наполненный отчаянием.  Девочка поникла, ведь она не может помочь своим друзьям, как и прежде, являясь одной лишь обузой. — ઉ๑௸ໃ ઉໃ९৯ঐໃ९⋋ઉ৩! — вырываясь из лап воинов, кричал клубок, — ৸⋋৩ ℵໃ ໃໂ ઉ৯ℵ๑! ণ... ণ ઉ৯ℵ৩ઉ๑⋋... — дверь громко закрылась, напоследок эхом разнеся звон колокольчика.        Сырые и глухие помещения мрачного замка поглотили всё, что казалось для Веры ценным и любимым. Голова опущена, крупные слёзы катились по нежным щекам и капали на тёплые ручки, что сжаты в кулаки и бессильно лежат на костлявых коленках; припухлые губы подрагивали, а курчавые, нынче сильно взлохмаченные и перепутанные волосы падали на разгорячённое девичье лицо.         Гувей приблизился к дрожащей Вере и посмотрел на неё свысока.  — ᘘໄ५๑ໃ௸∴, ঐ⋋৩ ९५ໃໃ௸∴ ઉ৩⋋ ⋋๑℘ ૪⍭৩९⋋৩ ໄৡ⋋৯ ৩⋋९⁊ᘘ๑? — надменно проговорил он, хотя девочка всё ещё не понимала его слова, — ⋋∶, ℘๑℘ ৯ ⋋๑ ૪৩ᘘ⍭ໄ৶๑ ৸९৯৩९๑, ℘๑℘ ৯ ઉ९ໃ ℵໃঐໃ९⋋৯ઉ∶ໃ ९ໄஹໃ९⋋ઉ๑, ঐ⋋৩ ಊໃ९๑⁊⋋ ઉ৩९૪৩९∴१৩ઉ๑⋋∴९ণ ५৩৯५ ९∶ℵ৩५, — ૪⍭৩℘९ণ⋋৯ໃ ᘘ९ণ ઉ९ໃ৶৩ ℵ๑⍭৩ᘘ๑... ᘘ९ণ ५৩ໃৡ ९ໃ५∴৯. ৯ ণ ঐ৩९∴௸ໃ ℵໃ ૪৩१ઉ৩९⁊ ૪⍭৯ঐ৯ℵণ⋋∴ ℵ๑५ ঐ৩९∴ ৯ ९⋋⍭๑ᘘ๑ℵ৯ণ.       Приставив что-то ледяное к тонкой шее Веры, Гувей не ожидал, что дитя непроизвольно поднимет голову, демонстрируя заплаканное лицо. Девочка вжалась в холодную стену, судорожно вдыхая воздух. Её глаза были затянуты бельмом и постоянно двигались, будто пытаясь разглядеть нечто недоступное для её взора. И даже когда они казались какими-то раскосыми, им удалось пробудить в короле омут сомнений. Замешательство охватило Гувея, и что-то внутри ёкнуло, будто отломилась важная деталь механизма, а король самостоятельно не мог починить эту поломку. Беззащитное и такое наивное дитя напомнило мужчине о его несчастном сыне, жертве мести и горя. Меч опустился, звучно ударяясь стальным клинком о камень.   — Вы никогда не поймёте… Жестокость и злоба затянут вас во тьму, и рано или поздно вы станете очень одиноким, — хныкая, Вера еле выдавила из себя эти слова, которые будто бы принадлежали не ей.        Злоба Гувея разгорелась сильнее, но теперь на самого себя, на свою слабость и нерешительность. Ему оставалось лишь проявить холоднокровие и лишить жизни плачущее создание, но что-то не позволяло этого сделать. Убить маленькую беспомощную девчонку ему не удастся — жалость взяла над королём верх. Он резким движение взял тонкую, нежную ручку в свою крупную, грубую ладонь и, не произнеся ни слова, поволок за собой, точно безвольную тряпичную куклу. Вера взвизгнула от боли. Тяжёлые, словно капли проливного дождя, слёзы ручьём катились по припухлым щекам, обжигая их. Девочка еле успевала за высоким и массивным королём своими маленькими ножками.         Большие сильные руки схватили худое тело, и Вера почувствовала, как поднимается в воздух. Ледяные порывы обдали пронзительным холодом. Шум ветра превратился в истошный вой, от которого у девочки кровь застыла в жилах. А после резкий свист рассекавших воздух огромных крыльев перекрыл мерзкий вопль. Дитя молила о спасении, шептала бессвязный бред, а Гувей не обращал внимания на детский лепет и куда-то стремительно летел, крепко держа Веру в своих лапах, подобно ястребу, несущему добычу в логово.        Приземлившись у подножия замка, король взглянул на спутанные девичьи волосы, прилипшие к мокрым щекам, на дрожащую плоть и сомкнутые от страха веки, за которыми таились незрячие глаза. Гувей опустил дитя, подтолкнув её в спину куда-то вперёд, и тут же взлетел вверх. Порывы ветра, исходящие от взмахов громадных крыльев, сбили Веру. Она полетела на землю, потеряв равновесие.   — ໃ९९৯ ⋋ໃঐໃ ໄᘘ๑९⋋९ণ ઉ∶ಊ৯⋋∴, ⋋৩ ९५৩ಊໃ௸∴ ઉໃ⍭ℵໄ⋋∴९ণ ᘘ৩५৩ৡ. ৯ ઉ૪⍭ໃᘘ∴ ℵ৯℘৩৶ᘘ๑ ℵໃ ઉ৩१ઉ⍭๑ஹ๑ৡ९ণ ९⁊ᘘ๑… ⋋ໃঐণ १ᘘໃ९∴ ℵ৯℘⋋৩ ℵໃ ಊᘘໂ⋋.        Существо улетело, оставив девочку в одиночестве. Непонятные звуки заставляли маленькое сердце биться сильнее, и безысходность убивала все надежды на спасение.   Что-то шершавое коснулось Веры, и она подскочила, отходя куда-то назад. Уткнувшись в куст, вскрикнула. Растение шевелилось, стремясь схватить девочку своими гибкими ветками. Эти кусты были повсюду, дезориентируя и пугая несчастное дитя. Не выдержав, Вера рванула в неизвестное направление, постоянно натыкаясь на стены из кустов, что желали затащить её в земляную бездну, беспощадно царапая нежную кожу лица, шеи и рук. Проходы бесконечного лабиринта стремительно поглощали Веру, но она продолжала бежать, пусть и темп её движений сбился. Преодолевая боль и усталость, дитя рвалась вперёд, спотыкалась, падала и вставала вновь, потому что верила, что только так ей удастся выбраться из этого кошмара.         Время и пространство слились в единый обезумевший мир, где девочка оказалась главной жертвой. Её тонкий слух был путеводителем на пути к спасению. Шорохи листьев и треск веток с разных сторон сигнализировали об угрозе, а назойливый ветер стонал и вопил, создавая давящую атмосферу опасности. Казалось, прошла вечность. Дыхание уже спёрло так сильно, что по телу начала бить дрожь и слабость, а грудь неприятно сдавливало. Разум стал медленно ускользать.        Споткнувшись о корягу, Вера полетела вниз на мёрзлую землю и в последний момент прикусила язык. Колени подгибались, лицо и руки изрядно саднило, а в душе не осталось ничего хорошего — сплошная боль. Вместо крика из горла вырвался неприятный хрип, от сухости горло жгло, а язык сильно опух. Вера обессилила.  — ℘⋋৩ ⋋∶, ঐໃᘘℵ৩ໃ ℵໃ९ঐ๑९⋋∴ໃ? — где-то сверху пропел.       Нежный и ласковый женский голос согревал девичьи уши. На мгновение показалось, что Вера на грани смерти, а этот восхитительный певчий голосок принадлежал ангелу, посланному небесами, что сжалились над истерзанной девичьей душой. Дитя открыла глаза, но ничего не увидела — лишь бескрайняя и привычная тьма. Однако бархатистый голос продолжал что-то напевать, успокаивая измотанную Веру. — Мама… — единственное, что она смогла выдавить из последних сил.   — ๑ఞ, ઉ৩⋋ ℵ๑ ℘๑℘৩५ ণ१∶℘ໃ ⋋∶ ৶৩ઉ৩⍭৯௸∴, ঐໄᘘℵ৩ໃ ९৩१ᘘ๑ℵ৯ໃ, — Вера всё еще не понимала речь этого ангела, — ⋋๑℘, ৯ᘘ৯-℘๑ ९⁊ᘘ๑.        Незнакомка присела рядом, медленно и очень аккуратно стала гладить прохладной рукой расцарапанное детское личико. Девочка прикоснулась к мягкой женской кисти, которая очень походила на человеческую. Пять тонких пальчиков, недлинные аккуратные ногти, крупная ладошка, исчерченная разными кожными линиями, и только от запястья росли гладкие пёрышки — она из рода Санэйцев.        Безмятежная тишина теперь не надрывает детское сердце. Она успокаивает и вселяет в девичью душу умиротворение. Тело становилось лёгким, боль постепенно утихала, и лишь изредка пульсировала правая рука, которая, более вероятно, пострадала сильнее всего. Но это не тревожило Веру, погрузившуюся в полусонное состояние.        Женская рука остановилась, а потом на живот девочки положили увесистый предмет прямоугольной формы. Это была книга семьи Элиоса: такие же узоры, напоминавшие расписную стену, и такие же плотные странички. Женщина самостоятельно раскрыла вещь и осторожно положила нежную ручку Веры на листочек. — ⠛⠕⠗⠮⠲⠲⠲ — задумчиво начала незнакомка, —   ⠁⠓⠲⠲⠲⠀⠪⠞⠊⠀⠺⠑⠇⠊⠟⠑⠎⠞⠺⠑⠝⠝⠮⠑⠀⠛⠕⠗⠮⠂⠀⠎⠇⠕⠺⠝⠕⠀⠃⠑⠵⠍⠕⠇⠺⠝⠮⠑⠀⠎⠞⠗⠁⠚⠊⠀⠝⠁⠱⠑⠯⠀⠃⠑⠎⠅⠗⠁⠯⠝⠑⠯⠀⠵⠑⠍⠇⠊⠂⠀⠎⠕⠵⠙⠁⠳⠞⠀⠺⠏⠑⠟⠁⠞⠇⠑⠝⠊⠑⠀⠟⠑⠛⠕⠤⠞⠕⠀⠝⠑⠏⠕⠎⠞⠊⠚⠊⠍⠕⠛⠕⠲⠀⠕⠝⠊⠀⠃⠑⠎⠎⠍⠑⠗⠞⠮⠀⠊⠀⠝⠑⠊⠵⠍⠑⠝⠝⠮⠀⠞⠮⠎⠫⠟⠑⠇⠑⠞⠊⠫⠍⠊⠲⠀⠁⠀⠝⠑⠃⠕⠲⠲⠲⠀⠕⠓⠲⠲⠲⠀⠪⠞⠕⠀⠛⠇⠥⠃⠕⠅⠕⠑⠀⠃⠑⠇⠕⠑⠀⠝⠑⠃⠕⠲⠀⠎⠺⠊⠙⠑⠞⠑⠇⠾⠎⠞⠺⠕⠀⠃⠑⠵⠛⠗⠁⠝⠊⠟⠝⠕⠛⠕⠀⠏⠗⠕⠎⠞⠗⠁⠝⠎⠞⠺⠁⠲⠀⠍⠝⠑⠀⠊⠎⠅⠗⠑⠝⠝⠑⠀⠓⠕⠟⠑⠞⠎⠫⠀⠺⠑⠗⠊⠞⠾⠂⠀⠟⠞⠕⠀⠕⠝⠕⠀⠎⠥⠭⠑⠎⠞⠺⠥⠑⠞⠂⠀⠓⠕⠞⠫⠀⠍⠕⠊⠍⠀⠗⠥⠅⠁⠍⠀⠝⠊⠅⠕⠛⠙⠁⠀⠝⠑⠀⠥⠙⠁⠺⠁⠇⠕⠎⠾⠀⠏⠗⠊⠅⠕⠎⠝⠥⠞⠾⠎⠫⠀⠅⠀⠝⠑⠍⠥⠂⠀⠏⠗⠊⠀⠪⠞⠕⠍⠀⠙⠕⠺⠕⠇⠊⠇⠕⠎⠾⠀⠕⠭⠥⠭⠁⠞⠾⠀⠏⠕⠞⠕⠅⠊⠀⠝⠑⠵⠗⠊⠍⠕⠛⠕⠀⠺⠑⠞⠗⠁⠂⠀⠱⠑⠏⠟⠥⠭⠑⠛⠕⠀⠞⠊⠓⠊⠑⠀⠅⠕⠇⠮⠃⠑⠇⠊⠲⠀⠝⠑⠟⠞⠕⠀⠝⠑⠺⠊⠙⠊⠍⠕⠑⠂⠀⠝⠕⠀⠗⠑⠁⠇⠾⠝⠕⠑⠀⠤⠀⠞⠁⠅⠕⠺⠀⠺⠑⠞⠑⠗⠂ — она словно напевала мелодию, гладила измученное тело и дарила девочке долгожданную ласку, подобно материнской, —   ⠁⠀⠎⠕⠇⠝⠉⠑⠀⠤⠀⠃⠑⠵⠙⠁⠀⠎⠺⠑⠞⠁⠀⠊⠀⠞⠑⠏⠇⠁⠲⠀⠕⠝⠕⠀⠺⠎⠑⠛⠕⠀⠇⠊⠱⠾⠀⠕⠙⠝⠕⠂⠀⠝⠕⠀⠅⠁⠅⠕⠑⠀⠵⠝⠁⠟⠊⠍⠕⠑⠲⠀⠎⠕⠇⠝⠉⠑⠀⠏⠗⠕⠙⠕⠇⠚⠁⠑⠞⠀⠎⠺⠑⠞⠊⠞⠾⠂⠀⠝⠑⠺⠵⠊⠗⠁⠫⠀⠝⠁⠀⠇⠳⠃⠮⠑⠀⠏⠗⠑⠛⠗⠁⠙⠮⠂⠀⠙⠁⠚⠑⠀⠝⠁⠀⠞⠕⠂⠀⠟⠞⠕⠀⠍⠊⠗⠀⠝⠕⠟⠾⠳⠀⠕⠅⠥⠞⠮⠺⠁⠑⠞⠎⠫⠀⠞⠾⠍⠕⠯⠲⠀⠊⠀⠇⠊⠱⠾⠀⠗⠁⠵⠀⠺⠀⠝⠑⠎⠅⠕⠇⠾⠅⠕⠀⠎⠕⠞⠑⠝⠀⠎⠕⠇⠝⠉⠝⠎⠞⠕⠫⠝⠊⠯⠀⠕⠝⠕⠀⠛⠁⠎⠝⠑⠞⠂⠀⠞⠑⠍⠀⠎⠁⠍⠮⠍⠀⠏⠑⠗⠑⠗⠕⠚⠙⠁⠫⠎⠾⠀⠺⠀⠏⠕⠇⠝⠕⠎⠞⠾⠳⠀⠺⠕⠵⠕⠃⠝⠕⠺⠇⠡⠝⠝⠥⠳⠀⠵⠺⠑⠵⠙⠥⠲⠀⠞⠕⠛⠙⠁⠀⠵⠁⠗⠕⠚⠙⠁⠑⠞⠎⠫⠀⠝⠕⠺⠕⠑⠂⠀⠎⠕⠺⠑⠗⠱⠑⠝⠝⠕⠀⠝⠑⠺⠊⠝⠝⠕⠑⠀⠙⠊⠞⠫⠲⠀⠏⠕⠇⠥⠟⠁⠑⠞⠎⠫⠂⠀⠟⠞⠕⠀⠎⠕⠇⠝⠉⠑⠀⠤⠀⠊⠎⠞⠕⠟⠝⠊⠅⠀⠚⠊⠵⠝⠊⠲⠀⠊⠀⠕⠝⠕⠀⠞⠕⠚⠑⠀⠃⠑⠇⠕⠑⠲⠀⠏⠗⠕⠎⠞⠕⠀⠺⠕⠎⠏⠗⠊⠫⠞⠊⠑⠀⠊⠎⠞⠊⠝⠝⠕⠛⠕⠀⠉⠺⠑⠞⠁⠀⠊⠎⠅⠁⠚⠁⠑⠞⠎⠫⠀⠏⠕⠙⠀⠏⠗⠊⠵⠍⠕⠯⠀⠛⠇⠁⠵⠁⠂⠀⠊⠀⠺⠎⠑⠀⠎⠟⠊⠞⠁⠳⠞⠂⠀⠟⠞⠕⠀⠕⠝⠕⠀⠚⠡⠇⠞⠕⠑⠀⠊⠇⠊⠀⠕⠗⠁⠝⠚⠑⠺⠕⠑⠂⠀⠝⠕⠀⠕⠝⠕⠀⠃⠑⠇⠕⠑⠂⠀⠃⠑⠇⠕⠑⠂⠀⠃⠑⠇⠕⠑⠲⠲⠲⠀⠏⠇⠑⠎⠅⠲⠀⠇⠥⠟⠊⠀⠎⠕⠇⠝⠉⠁⠀⠕⠍⠮⠺⠁⠳⠞⠀⠊⠛⠗⠊⠺⠮⠑⠀⠃⠗⠮⠵⠛⠊⠀⠺⠕⠙⠮⠂⠀⠏⠕⠪⠞⠕⠍⠥⠀⠕⠝⠁⠀⠕⠞⠗⠁⠚⠁⠞⠾⠎⠫⠀⠞⠁⠅⠊⠍⠀⠚⠑⠀⠃⠑⠇⠮⠍⠀⠕⠞⠞⠑⠝⠅⠕⠍⠲⠀⠑⠡⠀⠞⠑⠅⠥⠟⠑⠎⠞⠾⠀⠝⠁⠏⠕⠍⠊⠝⠁⠑⠞⠀⠕⠀⠑⠎⠞⠑⠎⠞⠺⠑⠝⠝⠕⠍⠀⠏⠕⠞⠕⠅⠑⠀⠚⠊⠵⠝⠊⠂⠀⠕⠀⠑⠡⠀⠝⠑⠕⠃⠷⠫⠞⠝⠕⠎⠞⠊⠀⠊⠀⠅⠗⠁⠎⠕⠞⠑⠲⠲⠲⠀⠝⠕⠀⠙⠁⠚⠑⠀⠕⠝⠁⠀⠍⠕⠚⠑⠞⠀⠃⠮⠞⠾⠀⠕⠏⠁⠎⠝⠕⠯⠀⠎⠅⠗⠮⠞⠕⠯⠀⠥⠛⠗⠕⠵⠕⠯⠂⠀⠏⠕⠙⠎⠞⠑⠗⠑⠛⠁⠳⠭⠑⠯⠀⠞⠑⠓⠂⠀⠅⠞⠕⠀⠝⠑⠀⠵⠝⠁⠑⠞⠀⠑⠡⠀⠊⠎⠞⠊⠝⠝⠕⠯⠀⠎⠥⠞⠊⠂⠀⠅⠁⠅⠀⠊⠀⠎⠕⠇⠝⠉⠑⠂⠀⠟⠞⠕⠀⠎⠏⠕⠎⠕⠃⠝⠕⠀⠊⠎⠏⠑⠏⠑⠇⠊⠞⠾⠀⠛⠇⠥⠏⠕⠑⠀⠎⠕⠵⠙⠁⠝⠊⠑⠂ — согревающие прикосновения дарили ощущение чего-то лёгкого и приятного, казалось, девичье тело восстанавливается от нежных касаний, —   ⠉⠺⠑⠞⠮⠀⠝⠁⠎⠞⠑⠇⠾⠅⠑⠀⠕⠙⠊⠝⠁⠅⠕⠺⠮⠑⠂⠀⠝⠕⠀⠏⠕⠤⠎⠺⠕⠑⠍⠓⠀⠝⠑⠕⠃⠮⠟⠁⠯⠝⠑⠀⠏⠗⠑⠅⠗⠁⠎⠝⠮⠑⠲⠀⠝⠑⠺⠁⠚⠝⠕⠂⠀⠗⠁⠎⠞⠥⠞⠀⠇⠊⠀⠕⠝⠊⠀⠝⠁⠀⠺⠑⠗⠱⠊⠝⠑⠀⠛⠕⠗⠮⠀⠊⠇⠊⠀⠺⠀⠎⠅⠗⠮⠞⠕⠍⠀⠥⠛⠕⠇⠅⠑⠀⠎⠁⠙⠁⠂⠀⠺⠑⠙⠾⠀⠅⠁⠚⠙⠮⠯⠀⠉⠺⠑⠞⠕⠅⠂⠀⠝⠁⠗⠫⠙⠥⠀⠎⠀⠙⠗⠥⠛⠊⠍⠊⠀⠏⠗⠊⠗⠕⠙⠝⠮⠍⠊⠀⠕⠃⠷⠑⠅⠞⠁⠍⠊⠀⠊⠀⠫⠺⠇⠑⠝⠊⠫⠍⠊⠂⠀⠏⠕⠗⠕⠚⠙⠁⠑⠞⠀⠝⠁⠙⠑⠚⠙⠥⠀⠝⠁⠀⠟⠥⠙⠕⠲⠀⠝⠕⠀⠍⠝⠑⠀⠅⠁⠚⠑⠞⠎⠫⠂⠀⠟⠞⠕⠀⠺⠎⠑⠀⠕⠝⠊⠀⠃⠑⠎⠏⠕⠇⠑⠵⠝⠮⠑⠂⠀⠅⠁⠅⠀⠊⠀⠫⠀⠎⠁⠍⠁⠲⠲⠲  ⠉⠺⠑⠞⠮⠀⠞⠕⠚⠑⠀⠃⠮⠺⠁⠳⠞⠀⠃⠑⠇⠮⠍⠊⠂⠀⠞⠕⠟⠝⠕⠀⠅⠁⠅⠀⠎⠕⠇⠝⠉⠑⠂ — каждое слово незнакомки очаровывало Веру; она никогда не встречала ни одного существа, подобного этой женщине, такой откровенной и открытой; даже не видя ничего из перечисленного, девочка умудрялась представлять описанное, опираясь на ощущения, слух и запах, —   ⠫⠀⠝⠑⠀⠇⠳⠃⠇⠳⠀⠃⠑⠇⠮⠯⠀⠉⠺⠑⠞⠲⠀⠎⠇⠕⠺⠝⠕⠀⠏⠇⠑⠎⠅⠀⠃⠑⠇⠕⠯⠀⠅⠗⠕⠺⠊⠂⠀⠝⠁⠏⠕⠍⠊⠝⠁⠳⠭⠊⠯⠀⠍⠝⠑⠀⠕⠃⠀⠕⠙⠊⠝⠕⠅⠕⠯⠀⠙⠑⠺⠕⠟⠅⠑⠲⠀⠕⠝⠁⠀⠝⠑⠀⠏⠕⠝⠊⠍⠁⠇⠁⠂⠀⠑⠎⠞⠾⠀⠇⠊⠀⠥⠀⠝⠑⠡⠀⠙⠥⠱⠁⠲⠀⠛⠕⠗⠕⠙⠂⠀⠺⠀⠅⠕⠞⠕⠗⠕⠍⠀⠫⠀⠚⠊⠺⠥⠂⠀⠏⠕⠎⠞⠗⠕⠑⠝⠀⠎⠁⠝⠪⠯⠉⠁⠍⠊⠲⠀⠝⠕⠀⠟⠞⠕⠀⠑⠎⠞⠾⠀⠎⠁⠝⠪⠯⠑⠉⠢⠀⠎⠥⠭⠑⠎⠞⠺⠁⠂⠀⠎⠕⠵⠙⠁⠝⠝⠮⠑⠀⠟⠁⠎⠞⠊⠟⠅⠁⠍⠊⠀⠎⠕⠇⠝⠉⠁⠂⠀⠅⠁⠅⠀⠎⠊⠍⠺⠕⠇⠀⠙⠥⠓⠕⠺⠝⠕⠛⠕⠀⠑⠙⠊⠝⠎⠞⠺⠁⠲⠀⠕⠝⠊⠀⠇⠊⠱⠑⠝⠮⠀⠙⠥⠱⠊⠀⠊⠇⠊⠀⠺⠀⠅⠁⠚⠙⠕⠍⠀⠊⠵⠀⠝⠊⠓⠀⠑⠎⠞⠾⠀⠍⠁⠇⠑⠝⠾⠅⠁⠫⠀⠊⠎⠅⠕⠗⠅⠁⠀⠚⠊⠵⠝⠊⠀⠊⠀⠎⠺⠕⠃⠕⠙⠮⠢⠀⠝⠕⠀⠗⠁⠵⠺⠑⠀⠕⠝⠊⠀⠎⠺⠕⠃⠕⠙⠝⠮⠢⠀⠵⠝⠁⠟⠊⠞⠂⠀⠙⠥⠱⠊⠀⠥⠀⠝⠊⠓⠀⠍⠕⠚⠑⠞⠀⠊⠀⠝⠑⠀⠃⠮⠞⠾⠲⠲⠲⠀⠎⠕⠇⠝⠉⠑⠀⠃⠑⠇⠕⠎⠝⠑⠚⠝⠕⠑⠂⠀⠅⠁⠅⠀⠊⠀⠍⠕⠫⠀⠅⠗⠕⠺⠾⠲⠀⠝⠑⠥⠚⠑⠇⠊⠀⠪⠞⠕⠀⠵⠝⠁⠟⠊⠞⠂⠀⠟⠞⠕⠀⠫⠀⠤⠀⠝⠑⠚⠊⠺⠁⠫⠀⠎⠥⠭⠝⠕⠎⠞⠾⠂⠀⠺⠕⠏⠇⠕⠭⠁⠳⠭⠁⠫⠀⠙⠁⠗⠕⠺⠁⠝⠝⠥⠳⠀⠍⠝⠑⠀⠙⠥⠱⠥⠲⠀⠺⠮⠓⠕⠙⠊⠞⠂⠀⠫⠀⠤⠀⠎⠕⠎⠥⠙⠲⠀⠓⠕⠞⠫⠲⠲⠲⠀⠝⠑⠞⠲⠲⠲⠀⠺⠎⠡⠀⠚⠑⠂⠀⠅⠞⠕⠀⠫⠢⠀⠫⠀⠤⠀⠎⠁⠝⠪⠯⠑⠉⠲⠀⠎⠁⠝⠪⠯⠑⠉⠀⠤⠀⠫⠲⠀⠎⠁⠝⠪⠯⠑⠉⠀⠤⠀⠍⠕⠫⠀⠺⠊⠙⠊⠍⠁⠫⠀⠕⠃⠕⠇⠕⠟⠅⠁⠀⠝⠁⠱⠑⠛⠕⠀⠝⠑⠎⠕⠺⠑⠗⠱⠑⠝⠝⠕⠛⠕⠀⠎⠥⠭⠑⠎⠞⠺⠕⠺⠁⠝⠊⠫⠲⠀⠝⠕⠂⠀⠟⠑⠎⠞⠝⠕⠀⠛⠕⠺⠕⠗⠫⠂⠀⠊⠝⠕⠛⠙⠁⠀⠥⠀⠍⠑⠝⠫⠀⠺⠕⠵⠝⠊⠅⠁⠑⠞⠀⠎⠞⠗⠁⠝⠝⠕⠑⠀⠟⠥⠺⠎⠞⠺⠕⠲⠲⠲⠀⠎⠇⠕⠺⠝⠕⠀⠫⠀⠤⠀⠝⠑⠀⠫⠂⠀⠁⠀⠅⠞⠕⠤⠞⠕⠀⠙⠗⠥⠛⠕⠯⠂⠀⠅⠞⠕⠀⠗⠁⠵⠛⠕⠺⠁⠗⠊⠺⠁⠑⠞⠀⠊⠀⠙⠥⠍⠁⠑⠞⠀⠺⠍⠑⠎⠞⠕⠀⠍⠑⠝⠫⠲⠀⠕⠭⠥⠭⠑⠝⠊⠑⠂⠀⠟⠞⠕⠀⠍⠕⠫⠀⠏⠇⠕⠞⠾⠀⠝⠑⠀⠏⠗⠊⠝⠁⠙⠇⠑⠚⠊⠞⠀⠍⠝⠑⠂⠀⠃⠥⠙⠞⠕⠀⠕⠝⠁⠀⠙⠑⠯⠎⠞⠺⠊⠞⠑⠇⠾⠝⠕⠀⠝⠑⠚⠊⠺⠁⠫⠂⠀⠅⠁⠅⠀⠎⠕⠇⠝⠉⠑⠲⠀⠕⠙⠝⠁⠅⠕⠀⠥⠀⠍⠑⠝⠫⠀⠞⠕⠟⠝⠕⠀⠑⠎⠞⠾⠀⠙⠥⠱⠁⠲⠲⠲⠀⠝⠕⠀⠚⠊⠺⠁⠫⠀⠇⠊⠀⠕⠝⠁⠢        Незнакомка продолжала гладить Веру. Но теперь каким-то чудом девочка лежала не на прохладной траве, а на женских коленях, и по её курчавым, испачканным грязью волосам осторожно проводили рукой. Она почти забыла про свою боль и усталость. Из-под закрытых век потекли слёзы радости.  — ⠫⠀⠵⠙⠑⠎⠾⠲⠀⠝⠑⠀⠃⠕⠯⠎⠫⠂ — прошептала незнакомка, прижимая девочку к себе.        Человеческая душа словно исцелялась, а воспоминания о недавних мгновениях забывались, точно кто-то развеивал ужасный туман. Рядом с незнакомкой дитя впервые за долгое время ощущала спокойствие и покой, как в объятиях родной мамы, которая, возможно, совсем не находит себе место, потеряв единственную и дорогую дочь.  — Матушка… — вновь бредила Вера, опасаясь, что это лишь грёзы.  — ⠊⠵⠺⠊⠝⠊⠂⠀⠍⠊⠇⠕⠑⠀⠎⠕⠵⠙⠁⠝⠊⠑⠂⠀⠝⠕⠀⠫⠀⠝⠑⠀⠞⠺⠕⠫⠀⠍⠁⠍⠁⠲⠲⠲ — нежно ответила женщина.   — Тогда, вы ангел?  — ⠝⠑⠞⠂⠀⠙⠊⠞⠫⠂⠀⠫⠀⠛⠗⠑⠞⠪⠇⠾⠂ — женщина аккуратно вытерла слёзы девочки.  — Гретэль? — встревоженно переспросила Вера, вспоминая пугающую сказку о Гензель и Гретэль.  — ⠙⠁⠂⠀⠫⠂ — с улыбкой промолвила женщина, —   ⠁⠀⠅⠁⠅⠀⠵⠕⠺⠥⠞⠀⠞⠑⠃⠫⠂⠀⠙⠕⠃⠗⠕⠑⠀⠎⠕⠵⠙⠁⠝⠊⠑⠢  — Вера…  — ⠏⠗⠑⠅⠗⠁⠎⠝⠕⠑⠀⠊⠍⠫⠲⠀⠓⠕⠗⠕⠱⠕⠂⠟⠞⠕⠕⠝⠕⠀⠕⠵⠝⠁⠟⠁⠑⠞⠀⠝⠑⠀⠃⠑⠇⠮⠯⠀⠉⠺⠑⠞⠁⠂ — Гретэль заливисто расхохоталась звонким смехом, — ⠅⠕⠝⠑⠟⠝⠕⠂⠀⠃⠑⠇⠮⠯⠀⠙⠇⠫⠀⠃⠕⠇⠾⠱⠊⠝⠎⠞⠺⠁⠀⠥⠙⠊⠺⠊⠞⠑⠇⠑⠝⠀⠊⠀⠺⠕⠎⠓⠊⠞⠊⠞⠑⠇⠑⠝⠂⠀⠅⠁⠅⠀⠎⠕⠇⠝⠉⠑⠀⠊⠀⠎⠁⠝⠪⠯⠉⠮⠲⠀⠕⠙⠝⠁⠅⠕⠀⠝⠑⠀⠺⠎⠡⠀⠺⠀⠪⠞⠕⠍⠀⠍⠊⠗⠑⠀⠞⠁⠅⠀⠊⠙⠑⠁⠇⠾⠝⠕⠂⠀⠅⠁⠅⠀⠅⠁⠚⠑⠞⠎⠫⠲        Вера заметила, что смех Гретэль был детским, совсем не свойственный взрослым.  — О чём вы? — девочка абсолютно не понимала многие фразы собеседницы, которая, очевидно, любит говорить загадками.  — ⠊⠝⠕⠛⠙⠁⠀⠞⠕⠂⠀⠟⠞⠕⠀⠅⠁⠚⠑⠞⠎⠫⠀⠃⠇⠑⠎⠞⠫⠭⠊⠍⠀⠊⠀⠎⠺⠑⠚⠊⠍⠀⠎⠝⠁⠗⠥⠚⠊⠂ — женщина из неоткуда взяла да вручила в девичьи руки крупное яблоко; оно было идеально гладким, без единого изъяна, —   ⠍⠕⠚⠑⠞⠀⠕⠅⠁⠵⠁⠞⠾⠎⠫⠀⠋⠁⠇⠾⠱⠊⠺⠕⠯⠀⠕⠃⠕⠇⠕⠟⠅⠕⠯⠂⠀⠎⠅⠗⠮⠺⠁⠫⠀⠺⠀⠎⠑⠃⠑⠀⠏⠗⠕⠛⠝⠊⠺⠱⠥⠳⠀⠏⠇⠕⠞⠾⠂ — неожиданно фрукт треснул, разделившись на две половинки.        Затхлый аромат ударил в ноздри, вызывая отвращение. Девочка выронила гнилые яблоки, не выдержав омерзительного запаха.  — ⠝⠑⠀⠺⠕⠇⠝⠥⠯⠎⠫⠂⠀⠺⠑⠗⠁⠂ — успокаивала Гретэль, —   ⠝⠑⠀⠺⠎⠫⠅⠁⠫⠀⠃⠑⠇⠅⠁⠀⠕⠏⠁⠎⠝⠁⠲⠀⠺⠁⠚⠝⠕⠀⠕⠭⠥⠭⠁⠞⠾⠀⠊⠎⠞⠊⠝⠝⠥⠳⠀⠎⠥⠞⠾⠀⠺⠑⠭⠑⠯⠀⠊⠀⠎⠥⠭⠑⠎⠞⠺⠲  — Но как это возможно почувствовать? — ошеломлённо спросила девочка.  — ⠙⠕⠺⠑⠗⠫⠯⠀⠎⠺⠕⠑⠍⠥⠀⠟⠊⠎⠞⠕⠍⠥⠀⠎⠑⠗⠙⠉⠥⠂⠀⠙⠕⠃⠗⠕⠑⠀⠙⠊⠞⠫⠲⠀⠕⠝⠕⠀⠝⠊⠅⠕⠛⠙⠁⠀⠝⠑⠀⠏⠕⠙⠺⠑⠙⠡⠞⠂ — казалось, улыбка не сходила с её лица.        Ветерок легонько обдувал перепутанные пряди волос, щекотал нежную юную кожу и приносил с собой ароматы пахучих цветов. Непогода куда-то ушла, оставив после себя спокойствие и умиротворение. Всё для девочки казалось нереальным, особенно эта Гретэль, которая говорила странной и одновременно притягательной речью. Но главное, что в присутствии женщины Вера уже давно не испытывала чувства страха и тревоги, а себя не ощущала покинутой.   — ⠙⠊⠞⠫⠂⠀⠞⠮⠀⠎⠇⠑⠏⠁⠂ — вновь заговорила Гретэль, —   ⠊⠀⠊⠍⠑⠝⠝⠕⠀⠪⠞⠕⠀⠙⠑⠇⠁⠑⠞⠀⠞⠑⠃⠫⠀⠥⠝⠊⠅⠁⠇⠾⠝⠕⠯⠂⠀⠏⠕⠵⠺⠕⠇⠫⠫⠀⠕⠭⠥⠭⠁⠞⠾⠀⠝⠑⠺⠊⠙⠊⠍⠕⠑⠂⠀⠟⠞⠕⠤⠞⠕⠀⠎⠅⠗⠮⠞⠕⠑⠀⠕⠞⠀⠛⠇⠁⠵⠲⠀⠺⠀⠕⠞⠇⠊⠟⠊⠑⠀⠕⠞⠀⠵⠗⠫⠟⠊⠓⠂⠀⠞⠑⠃⠑⠀⠙⠁⠗⠕⠺⠁⠝⠁⠀⠎⠏⠕⠎⠕⠃⠝⠕⠎⠞⠾⠀⠺⠊⠙⠑⠞⠾⠂⠀⠁⠀⠝⠑⠀⠎⠍⠕⠞⠗⠑⠞⠾⠲⠀⠊⠀⠺⠎⠡⠀⠚⠑⠂⠀⠞⠮⠀⠞⠁⠅⠀⠳⠝⠁⠲⠲⠲⠀⠞⠺⠕⠡⠀⠺⠑⠇⠊⠅⠕⠙⠥⠱⠝⠕⠑⠀⠎⠑⠗⠙⠉⠑⠀⠊⠝⠕⠛⠙⠁⠀⠕⠃⠍⠁⠝⠮⠺⠁⠑⠞⠀⠞⠑⠃⠫⠂⠀⠏⠗⠑⠝⠑⠃⠗⠑⠛⠁⠫⠀⠙⠑⠞⠎⠅⠕⠯⠀⠝⠁⠊⠺⠝⠕⠎⠞⠾⠳⠲⠀⠏⠕⠪⠞⠕⠍⠥⠀⠺⠎⠑⠛⠙⠁⠀⠏⠕⠍⠝⠊⠒⠀⠃⠮⠺⠁⠑⠞⠀⠞⠁⠅⠂⠀⠟⠞⠕⠀⠞⠁⠍⠂⠀⠛⠙⠑⠀⠅⠁⠚⠥⠞⠎⠫⠀⠃⠑⠵⠙⠕⠝⠝⠮⠑⠀⠏⠥⠎⠞⠕⠞⠁⠀⠊⠀⠃⠑⠵⠙⠝⠁⠂⠀⠍⠕⠚⠑⠞⠀⠎⠅⠗⠮⠺⠁⠞⠾⠎⠫⠀⠛⠇⠥⠃⠕⠅⠊⠯⠀⠎⠍⠮⠎⠇⠰⠀⠞⠁⠍⠂⠀⠛⠙⠑⠀⠕⠭⠥⠭⠁⠑⠞⠎⠫⠀⠅⠗⠕⠍⠑⠱⠝⠁⠫⠀⠞⠾⠍⠁⠂⠀⠍⠕⠚⠑⠞⠀⠃⠮⠞⠾⠀⠎⠏⠗⠫⠞⠁⠝⠕⠀⠎⠁⠍⠕⠑⠀⠫⠗⠅⠕⠑⠀⠎⠊⠫⠝⠊⠑⠲⠜        Девочка внимательно прислушивалась к словам женщины, погружаясь в их глубинный смысл. Она ощущала, как душа или сердце переполнялось странным чувством — смесью волнения, страха и надежды. Впервые кто-то хвалил Веру и указывал на её прекрасные, глубоко затаённые ото всех стороны. С каждым словом Гретэль вселяла в девочку веру в себя и надежду на сотворение чуда. Впервые дитя почувствовала, что не так трагично быть слепой.        Женщина помогла Вере встать и, взяв под руку, повела в сад. Книга поднялась в воздух, напугав девочку так сильно, что она вскрикнула. Гретэль перепугалась за ребёнка не меньше, и, подскочив к ней, стала ощупывать тонкие ручки и ножки, хрупкие плечики и точёное личико с округлыми щёчками. Вера лишь указывала рукой в сторону, где книга продолжала парить, словно невесомая бабочка. Предмет никто не держал. Скорее это была неведомая сила управляла книгой, как из сказки про Красавицу и Чудовище, где предметы оживали и разговаривали. — Подождите… — девочка остановилась, — а что вы делаете здесь? И где мы вообще? — вспомнив о прошлом, она стала ощупывать кожу лица и рук, где когда-то образовались ссадины и царапины от беспощадных веток, но теперь на коже ничего нет.  — ⠓⠕⠟⠑⠱⠾⠀⠫⠀⠗⠁⠎⠎⠅⠁⠚⠥⠀⠞⠑⠃⠑⠀⠎⠅⠁⠵⠅⠥⠢ — Гретэль дотронулась до девичьего лица, медленно проведя по нему.        Вера лишь одобрительно кивнула, неподвижно застыв, широко раскрыв глаза и приоткрыв рот буквой «о».  — ⠙⠁⠺⠝⠮⠍⠀⠙⠁⠺⠝⠕⠀⠝⠁⠀⠕⠅⠗⠁⠊⠝⠁⠓⠀⠃⠗⠁⠯⠕⠝⠁⠀⠏⠕⠫⠺⠊⠇⠕⠎⠾⠀⠍⠁⠇⠑⠝⠾⠅⠕⠑⠀⠙⠊⠞⠫⠀⠺⠀⠎⠑⠍⠾⠑⠀⠕⠟⠑⠝⠾⠀⠃⠑⠙⠝⠮⠓⠀⠎⠁⠝⠪⠯⠉⠑⠺⠲⠀⠥⠀⠝⠊⠓⠀⠃⠮⠇⠁⠀⠇⠊⠱⠾⠀⠕⠙⠝⠁⠀⠑⠙⠊⠝⠎⠞⠺⠑⠝⠝⠁⠫⠀⠙⠕⠟⠾⠂⠀⠃⠑⠵⠀⠃⠗⠁⠞⠾⠑⠺⠀⠊⠀⠎⠑⠎⠞⠡⠗⠂⠀⠕⠙⠝⠁⠅⠕⠀⠗⠕⠙⠊⠞⠑⠇⠊⠀⠙⠥⠱⠊⠀⠝⠑⠀⠟⠁⠫⠇⠊⠀⠺⠀⠝⠑⠯⠲⠀⠅⠗⠁⠎⠕⠞⠁⠀⠪⠞⠕⠯⠀⠍⠁⠇⠑⠝⠾⠅⠕⠯⠀⠙⠑⠺⠕⠟⠅⠊⠀⠎⠀⠙⠇⠊⠝⠝⠮⠍⠊⠀⠃⠑⠇⠮⠍⠊⠀⠺⠕⠇⠕⠎⠁⠍⠊⠀⠊⠀⠝⠑⠃⠑⠎⠝⠕⠀⠛⠕⠇⠥⠃⠮⠍⠊⠀⠛⠇⠁⠵⠁⠍⠊⠀⠕⠟⠁⠗⠕⠺⠮⠺⠁⠇⠁⠀⠺⠎⠑⠓⠂⠀⠅⠕⠍⠥⠀⠥⠙⠁⠺⠁⠇⠕⠎⠾⠀⠥⠺⠊⠙⠑⠞⠾⠀⠑⠡⠂⠀⠝⠕⠀⠎⠞⠕⠊⠇⠕⠀⠗⠑⠃⠡⠝⠅⠥⠀⠝⠁⠥⠟⠊⠞⠾⠎⠫⠀⠛⠕⠺⠕⠗⠊⠞⠾⠂⠀⠊⠀⠎⠥⠭⠑⠎⠞⠺⠁⠀⠎⠞⠁⠇⠊⠀⠃⠕⠫⠞⠾⠎⠫⠀⠑⠡⠲⠀⠙⠑⠺⠕⠟⠅⠁⠀⠍⠕⠇⠺⠊⠇⠁⠀⠕⠀⠎⠁⠍⠕⠍⠀⠗⠁⠵⠝⠕⠍⠂⠀⠙⠁⠀⠑⠭⠡⠀⠊⠀⠞⠁⠅⠀⠍⠝⠕⠛⠕⠂⠀⠞⠁⠅⠀⠏⠗⠕⠞⠊⠺⠕⠗⠑⠟⠊⠺⠕⠂⠀⠟⠞⠕⠀⠺⠮⠵⠮⠺⠁⠇⠁⠀⠕⠙⠝⠕⠀⠝⠑⠙⠕⠥⠍⠑⠝⠊⠑⠂⠀⠁⠀⠏⠕⠵⠚⠑⠀⠊⠀⠎⠞⠗⠁⠓⠲⠀⠗⠁⠝⠕⠀⠊⠇⠊⠀⠏⠕⠵⠙⠝⠕⠀⠑⠯⠀⠥⠙⠁⠺⠁⠇⠕⠎⠾⠀⠝⠁⠓⠕⠙⠊⠞⠾⠀⠎⠁⠍⠥⠳⠀⠗⠁⠵⠝⠥⠳⠀⠝⠑⠎⠏⠗⠁⠺⠑⠙⠇⠊⠺⠕⠎⠞⠾⠂⠀⠅⠕⠞⠕⠗⠁⠫⠀⠝⠑⠀⠙⠁⠺⠁⠇⠁⠀⠑⠯⠀⠏⠕⠅⠕⠫⠲⠀⠎⠺⠕⠃⠕⠙⠕⠇⠳⠃⠊⠺⠕⠑⠀⠊⠀⠙⠕⠃⠗⠕⠑⠀⠎⠑⠗⠙⠉⠑⠀⠵⠁⠎⠞⠁⠺⠇⠫⠇⠊⠀⠑⠡⠀⠏⠗⠕⠞⠊⠺⠕⠙⠑⠯⠎⠞⠺⠕⠺⠁⠞⠾⠀⠇⠳⠃⠕⠯⠀⠞⠊⠗⠁⠝⠊⠊⠲⠀⠊⠀⠪⠞⠁⠀⠝⠑⠏⠕⠅⠕⠗⠝⠕⠎⠞⠾⠂⠀⠊⠎⠅⠗⠑⠝⠝⠫⠫⠀⠺⠑⠗⠁⠀⠺⠀⠏⠗⠁⠺⠙⠥⠀⠊⠀⠝⠑⠵⠁⠺⠊⠎⠊⠍⠕⠎⠞⠾⠀⠃⠑⠎⠏⠕⠅⠕⠊⠇⠊⠀⠎⠏⠑⠎⠊⠺⠮⠓⠀⠎⠕⠎⠑⠙⠑⠯⠲  — Извините, но каких соседей? — негромко перебила девочка, а Гретель тихонько посмеялась.  — ⠙⠗⠥⠛⠊⠍⠊⠀⠎⠇⠕⠺⠁⠍⠊⠂⠀⠪⠞⠕⠀⠝⠁⠙⠍⠑⠝⠝⠁⠫⠂⠀⠺⠮⠎⠕⠅⠕⠍⠑⠗⠝⠁⠫⠀⠇⠊⠟⠝⠕⠎⠞⠾⠂ — Гретель провела рукой по курчавой голове, — ⠏⠗⠕⠙⠕⠇⠚⠊⠍⠢  — Ой, конечно!  — ⠊⠀⠞⠕⠇⠾⠅⠕⠀⠎⠟⠁⠎⠞⠇⠊⠺⠮⠑⠀⠗⠕⠙⠊⠞⠑⠇⠊⠀⠕⠞⠎⠞⠁⠊⠺⠁⠇⠊⠀⠊⠝⠞⠑⠗⠑⠎⠮⠀⠇⠳⠃⠊⠍⠕⠯⠀⠙⠕⠟⠑⠗⠊⠂⠀⠏⠮⠞⠁⠫⠎⠾⠀⠎⠕⠓⠗⠁⠝⠊⠞⠾⠀⠺⠀⠝⠑⠯⠀⠗⠁⠎⠞⠥⠭⠊⠯⠀⠊⠝⠞⠑⠗⠑⠎⠀⠅⠀⠍⠊⠗⠥⠂⠀⠚⠁⠚⠙⠥⠀⠵⠝⠁⠝⠊⠯⠀⠊⠀⠎⠞⠕⠇⠾⠀⠏⠮⠞⠇⠊⠺⠮⠯⠀⠥⠍⠂ — Гретэль вновь взяла девочку под руку и повела куда-то вглубь сада, — ⠪⠞⠕⠀⠃⠮⠇⠊⠀⠙⠕⠎⠞⠁⠞⠕⠟⠝⠕⠀⠏⠕⠚⠊⠇⠮⠑⠀⠎⠁⠝⠪⠯⠉⠮⠂⠀⠏⠗⠕⠗⠁⠃⠕⠞⠁⠺⠱⠊⠑⠀⠺⠎⠳⠀⠎⠺⠕⠳⠀⠚⠊⠵⠝⠾⠀⠞⠕⠇⠾⠅⠕⠀⠞⠫⠚⠅⠊⠍⠀⠞⠗⠥⠙⠕⠍⠲⠀⠎⠕⠇⠝⠑⠟⠝⠮⠓⠀⠍⠕⠝⠑⠞⠀⠑⠙⠺⠁⠀⠓⠺⠁⠞⠁⠇⠕⠀⠝⠁⠀⠓⠇⠑⠃⠀⠊⠀⠋⠁⠎⠕⠇⠾⠂⠀⠵⠁⠍⠑⠝⠫⠺⠱⠑⠯⠀⠊⠍⠀⠍⠫⠎⠕⠂⠀⠁⠀⠏⠗⠕⠀⠕⠃⠗⠁⠵⠕⠺⠁⠝⠊⠑⠀⠊⠀⠛⠕⠺⠕⠗⠊⠞⠾⠀⠝⠑⠀⠎⠞⠕⠊⠞⠲⠀⠝⠁⠀⠥⠙⠊⠺⠇⠑⠝⠊⠑⠂⠀⠊⠓⠀⠙⠕⠗⠕⠛⠁⠫⠀⠙⠕⠟⠾⠀⠃⠮⠇⠁⠀⠥⠍⠝⠁⠀⠝⠑⠀⠏⠕⠀⠛⠕⠙⠁⠍⠂⠀⠗⠕⠎⠇⠁⠀⠟⠗⠑⠵⠍⠑⠗⠝⠕⠀⠟⠑⠎⠞⠝⠕⠯⠀⠊⠀⠝⠑⠝⠁⠎⠮⠞⠝⠕⠀⠇⠳⠃⠕⠏⠮⠞⠝⠕⠯⠂⠀⠕⠀⠟⠡⠍⠀⠏⠕⠞⠕⠍⠀⠝⠑⠀⠗⠁⠵⠀⠑⠭⠡⠀⠃⠥⠙⠑⠞⠀⠚⠁⠇⠑⠞⠾⠂⠀⠝⠕⠀⠞⠁⠅⠕⠑⠀⠎⠞⠗⠁⠝⠝⠕⠑⠂⠀⠃⠑⠎⠎⠊⠎⠞⠑⠍⠝⠕⠑⠀⠊⠀⠍⠝⠕⠛⠕⠛⠗⠁⠝⠝⠕⠑⠀⠏⠕⠺⠑⠙⠑⠝⠊⠑⠀⠗⠁⠎⠏⠥⠛⠊⠺⠁⠇⠕⠀⠺⠎⠑⠓⠀⠎⠥⠭⠑⠎⠞⠺⠀⠃⠗⠁⠯⠕⠇⠕⠝⠊⠊⠲  — Её боялись только из-за этого? — нахмурилась Вера.  — ⠙⠁⠲ — Но ведь это несправедливо! — возмутилась девочка, непроизвольно сжав руку Гретэль сильнее. — ⠙⠕⠃⠗⠕⠑⠀⠙⠊⠞⠫⠂⠀⠝⠑⠀⠎⠍⠑⠳⠀⠝⠑⠀⠎⠕⠛⠇⠁⠎⠊⠞⠎⠫⠀⠎⠀⠞⠕⠃⠕⠯⠂⠀⠝⠕⠀⠞⠁⠅⠕⠺⠮⠀⠎⠥⠭⠑⠎⠞⠺⠁⠲⠀⠏⠗⠕⠎⠞⠕⠀⠕⠝⠊⠀⠺⠎⠑⠛⠙⠁⠀⠟⠑⠛⠕⠤⠞⠕⠀⠃⠕⠫⠞⠎⠫⠂⠀⠕⠎⠕⠃⠑⠝⠝⠕⠀⠏⠗⠁⠺⠙⠮⠲⠀⠊⠀⠪⠞⠁⠀⠙⠑⠺⠥⠱⠅⠁⠀⠝⠊⠅⠕⠛⠙⠁⠀⠝⠑⠀⠃⠕⠊⠞⠎⠫⠀⠛⠕⠺⠕⠗⠊⠞⠾⠀⠏⠗⠁⠺⠙⠥⠂⠀⠏⠕⠪⠞⠕⠍⠥⠀⠝⠊⠅⠕⠍⠥⠀⠝⠑⠀⠺⠗⠡⠞⠂⠀⠁⠀⠕⠎⠞⠁⠇⠾⠝⠮⠑⠀⠺⠗⠥⠞⠂⠀⠏⠕⠞⠕⠍⠥⠀⠟⠞⠕⠀⠃⠕⠫⠞⠎⠫⠲⠀⠪⠞⠕⠀⠅⠁⠅⠀⠙⠑⠞⠊⠀⠎⠞⠗⠁⠱⠁⠞⠎⠫⠀⠞⠑⠍⠝⠕⠞⠮⠂⠀⠺⠑⠙⠾⠀⠕⠝⠊⠀⠝⠑⠀⠵⠝⠁⠳⠞⠂⠀⠟⠞⠕⠀⠚⠑⠀⠕⠃⠊⠞⠁⠑⠞⠀⠺⠕⠀⠍⠗⠁⠅⠑⠲ — Выходит, они боятся неизвестности? Но… — Вера остановилась и задумалась.        Тихий шелест листьев и пение, то ли птичек, которых девочке до сих пор не удалось встретить, то ли волшебных цветов, обитающих почти в каждом уголке Брайолонии, нарушали тишину. Ветерок гулял по саду, цепляя всё вокруг, — иногда даже сухие веточки обламывались и мягко падали на траву. И было совсем не холодно. Быть может, присутствие незнакомки, напоминавшей Вере о дорогой матушке, согревало душу. — ⠝⠕⠲⠲⠲⠀⠟⠞⠕⠢ — наконец спросила Гретель. — Но как можно бояться того, чего не знаешь? — продолжила девочка, замерев неподвижно и нахмурившись, словно она искала ответ на свой же вопрос где-то в голове. — ⠞⠮⠀⠥⠚⠑⠀⠕⠞⠺⠑⠞⠊⠇⠁⠀⠝⠁⠀⠺⠕⠏⠗⠕⠎⠂ — улыбнулась женщина с пёрышками на теле, —   ⠎⠥⠭⠑⠎⠞⠺⠁⠀⠃⠕⠫⠞⠎⠫⠀⠝⠑⠊⠵⠺⠑⠎⠞⠝⠕⠎⠞⠊⠀⠊⠵⠤⠵⠁⠀⠞⠕⠛⠕⠂⠀⠟⠞⠕⠀⠪⠞⠕⠀⠺⠮⠵⠮⠺⠁⠑⠞⠀⠥⠀⠝⠊⠓⠀⠟⠥⠺⠎⠞⠺⠕⠀⠥⠫⠵⠺⠊⠍⠕⠎⠞⠊⠀⠊⠀⠝⠑⠥⠺⠑⠗⠑⠝⠝⠕⠎⠞⠊⠲       Лепесточек сорвался с веточки дерева и приземлился прямо на книжку. Вера взяла находку и покрутила её. — Такими темпами все будут глупыми, ведь если всего опасаться, то как можно познать что-то новое? — она непонимающе нахмурила бровки и с досадой вздохнула, — Мне иногда кажется, что я схожу с ума… — ⠙⠥⠍⠁⠳⠂⠀⠙⠁⠲ — Гретэль легонько потянула Веру вперёд, — ⠞⠮⠂⠀⠅⠁⠅⠀⠊⠀⠞⠁⠀⠙⠑⠺⠥⠱⠅⠁⠂⠀⠎⠕⠺⠑⠗⠱⠑⠝⠝⠕⠀⠎⠥⠍⠁⠎⠱⠑⠙⠱⠊⠑⠀⠙⠇⠫⠀⠪⠞⠕⠛⠕⠀⠍⠊⠗⠁⠲⠀⠝⠕⠀⠫⠀⠕⠞⠅⠗⠕⠳⠀⠞⠑⠃⠑⠀⠝⠑⠃⠕⠇⠾⠱⠕⠯⠀⠎⠑⠅⠗⠑⠞⠒⠀⠎⠺⠕⠃⠕⠙⠝⠮⠑⠀⠊⠀⠎⠊⠇⠾⠝⠮⠑⠀⠎⠥⠭⠑⠎⠞⠺⠁⠀⠺⠎⠑⠛⠙⠁⠀⠃⠑⠵⠥⠍⠝⠮⠲       Вера медленно повернула голову куда-то вверх, будто пытаясь взглянуть на незнакомку своими пустыми глазами. — Вы… считаете меня сильной? — и столько удивления в голосе.  — ⠙⠕⠃⠗⠕⠑⠀⠙⠊⠞⠫⠂⠀⠞⠮⠀⠺⠑⠙⠾⠀⠺⠎⠑⠛⠙⠁⠀⠛⠕⠺⠕⠗⠊⠱⠾⠀⠏⠗⠫⠍⠕⠂⠀⠙⠁⠚⠑⠀⠅⠕⠛⠙⠁⠀⠕⠟⠑⠝⠾⠀⠎⠞⠗⠁⠱⠝⠕⠂⠀⠊⠀⠵⠁⠙⠁⠡⠱⠾⠀⠍⠝⠕⠛⠕⠀⠺⠕⠏⠗⠕⠎⠕⠺⠂⠀⠚⠑⠇⠁⠫⠀⠗⠁⠵⠥⠵⠝⠁⠞⠾⠀⠺⠎⠡⠂⠀⠟⠞⠕⠀⠺⠵⠃⠗⠑⠇⠕⠀⠺⠀⠞⠺⠕⠳⠀⠅⠗⠕⠓⠕⠞⠝⠥⠳⠀⠛⠕⠇⠕⠺⠥⠂ — отвечала Гретэль совершенно спокойно и уверенно, —   ⠊⠀⠪⠞⠕⠀⠥⠚⠑⠀⠝⠁⠍⠝⠕⠛⠕⠀⠃⠕⠇⠾⠱⠑⠀⠞⠕⠛⠕⠂⠀⠝⠁⠀⠟⠞⠕⠀⠎⠏⠕⠎⠕⠃⠝⠮⠀⠙⠗⠥⠛⠊⠑⠲ — Даже с учётом того, что я слепая? — ⠊⠍⠑⠝⠝⠕⠀⠊⠵⠤⠵⠁⠀⠪⠞⠕⠛⠕⠂⠀⠍⠊⠇⠕⠑⠀⠙⠊⠞⠫⠲⠀⠫⠀⠥⠚⠑⠀⠛⠕⠺⠕⠗⠊⠇⠁⠂⠀⠟⠞⠕⠀⠞⠺⠕⠡⠀⠙⠕⠃⠗⠕⠑⠀⠎⠑⠗⠙⠉⠑⠀⠎⠏⠕⠎⠕⠃⠝⠕⠀⠺⠊⠙⠑⠞⠾⠀⠃⠕⠇⠾⠱⠑⠂⠀⠟⠑⠍⠀⠛⠇⠁⠵⠁⠀⠍⠝⠕⠛⠊⠓⠀⠎⠥⠭⠑⠎⠞⠺⠲        В миг Вера засияла, искренне улыбнулась, а сердце застучало от счастья. Внутри что-то пробудилось, придавая уверенности. Оно постепенно рассеивало все сомнения, копившиеся с раннего детства, и казалось, ощущение бесполезности никогда и не посещало девочку. Вера ещё немного прокрутила лепесточек, а после подняла тонкую руку вверх и отпустила его в лапки лёгкого ветерка.  — А что произошло с девушкой дальше? — спросила девочка.   — ⠁⠀⠙⠁⠇⠾⠱⠑⠀⠎⠥⠙⠾⠃⠁⠀⠕⠅⠁⠵⠁⠇⠁⠎⠾⠀⠅⠕⠺⠁⠗⠝⠕⠯⠀⠊⠀⠚⠑⠎⠞⠕⠅⠕⠯⠲⠀⠏⠗⠊⠱⠇⠕⠀⠺⠗⠑⠍⠫⠀⠞⠫⠚⠡⠇⠮⠓⠀⠺⠕⠯⠝⠀⠊⠀⠎⠍⠑⠗⠞⠑⠇⠾⠝⠮⠓⠀⠃⠕⠇⠑⠵⠝⠑⠯⠲⠀⠙⠕⠗⠕⠛⠁⠫⠀⠍⠁⠞⠥⠱⠅⠁⠀⠝⠑⠺⠊⠝⠝⠕⠛⠕⠀⠙⠊⠞⠫⠀⠏⠕⠛⠊⠃⠇⠁⠀⠕⠞⠀⠝⠑⠊⠵⠺⠑⠎⠞⠝⠕⠯⠀⠓⠺⠕⠗⠊⠂⠀⠁⠀⠕⠞⠉⠁⠀⠥⠃⠊⠇⠊⠀⠺⠕⠊⠝⠮⠀⠺⠀⠃⠑⠇⠮⠓⠀⠙⠕⠎⠏⠑⠓⠁⠓⠂⠀⠟⠞⠕⠀⠃⠮⠇⠊⠀⠏⠕⠇⠝⠕⠎⠞⠾⠳⠀⠏⠕⠅⠗⠮⠞⠮⠀⠏⠫⠞⠝⠁⠍⠊⠀⠝⠑⠎⠍⠮⠺⠁⠑⠍⠕⠯⠀⠃⠑⠇⠕⠯⠀⠅⠗⠕⠺⠊⠲⠀⠅⠗⠕⠓⠕⠞⠝⠥⠳⠀⠙⠑⠗⠑⠺⠝⠳⠂⠀⠕⠞⠀⠅⠕⠞⠕⠗⠕⠯⠀⠏⠕⠟⠞⠊⠀⠝⠊⠟⠑⠛⠕⠀⠝⠑⠀⠕⠎⠞⠁⠇⠕⠎⠾⠂⠀⠵⠁⠓⠺⠁⠞⠊⠞⠾⠀⠝⠑⠀⠥⠎⠏⠑⠇⠊⠀⠤⠀⠅⠕⠗⠕⠇⠾⠀⠃⠗⠁⠯⠕⠇⠕⠝⠊⠊⠀⠕⠎⠺⠕⠃⠕⠙⠊⠇⠀⠑⠡⠲⠀⠞⠁⠅⠀⠛⠥⠺⠑⠯⠀⠏⠕⠺⠎⠞⠗⠑⠟⠁⠇⠀⠎⠺⠕⠳⠀⠃⠥⠙⠥⠭⠥⠳⠀⠺⠕⠵⠇⠳⠃⠇⠑⠝⠝⠥⠳⠲  — Ух ты! Значит эта история про нынешнего короля! — радовалась Вера, сама не понимая почему.        Гретель только взглянула на девочку, точно вспоминая в ней кого-то близкого для неё, и продолжила рассказ.  — ⠕⠝⠀⠏⠗⠊⠺⠡⠵⠀⠑⠡⠀⠺⠀⠎⠺⠕⠡⠀⠅⠕⠗⠕⠇⠑⠺⠎⠞⠺⠕⠀⠊⠀⠇⠑⠇⠑⠫⠇⠀⠺⠎⠑⠯⠀⠙⠥⠱⠕⠯⠀⠊⠀⠎⠑⠗⠙⠉⠑⠍⠲⠀⠺⠮⠝⠥⠚⠙⠑⠝⠝⠮⠯⠀⠗⠁⠝⠕⠀⠏⠕⠺⠵⠗⠕⠎⠇⠑⠞⠾⠂⠀⠍⠕⠇⠕⠙⠕⠯⠀⠅⠕⠗⠕⠇⠾⠀⠺⠏⠑⠗⠺⠮⠑⠀⠗⠁⠎⠉⠺⠡⠇⠀⠙⠥⠱⠕⠯⠂⠀⠁⠀⠙⠑⠺⠥⠱⠅⠑⠀⠏⠕⠅⠁⠵⠁⠇⠕⠎⠾⠂⠀⠟⠞⠕⠀⠑⠡⠀⠝⠁⠅⠕⠝⠑⠉⠀⠎⠞⠁⠇⠊⠀⠏⠕⠝⠊⠍⠁⠞⠾⠲⠀⠊⠓⠀⠎⠺⠫⠵⠮⠺⠁⠇⠕⠀⠞⠕⠂⠀⠟⠞⠕⠀⠕⠝⠊⠀⠃⠮⠇⠊⠀⠺⠎⠑⠛⠙⠁⠀⠕⠙⠊⠝⠕⠅⠊⠍⠊⠀⠤⠀⠑⠛⠕⠀⠺⠮⠝⠥⠙⠊⠇⠊⠀⠵⠁⠝⠫⠞⠾⠀⠏⠗⠑⠎⠞⠕⠇⠀⠺⠀⠳⠝⠕⠍⠀⠺⠕⠵⠗⠁⠎⠞⠑⠂⠀⠇⠊⠱⠊⠺⠀⠙⠗⠥⠵⠑⠯⠀⠊⠀⠺⠎⠑⠓⠀⠕⠎⠞⠁⠇⠾⠝⠮⠓⠀⠏⠗⠑⠇⠑⠎⠞⠑⠯⠀⠳⠝⠕⠱⠑⠎⠞⠺⠁⠂⠀⠏⠗⠊⠀⠪⠞⠕⠍⠀⠝⠁⠗⠕⠙⠀⠎⠟⠊⠞⠁⠇⠂⠀⠟⠞⠕⠀⠎⠞⠕⠇⠾⠀⠍⠕⠇⠕⠙⠕⠯⠀⠅⠕⠗⠕⠇⠾⠀⠝⠑⠀⠎⠍⠕⠚⠑⠞⠀⠏⠗⠁⠺⠊⠞⠾⠂⠀⠚⠑⠇⠁⠫⠀⠕⠞⠗⠑⠟⠾⠎⠫⠀⠕⠞⠀⠝⠑⠛⠕⠰⠀⠊⠀⠑⠡⠀⠝⠊⠅⠕⠛⠙⠁⠀⠝⠑⠀⠏⠗⠊⠝⠊⠍⠁⠇⠕⠀⠕⠃⠭⠑⠎⠞⠺⠕⠂⠀⠊⠵⠤⠵⠁⠀⠕⠟⠑⠺⠊⠙⠝⠕⠯⠀⠟⠥⠙⠁⠅⠕⠺⠁⠞⠕⠎⠞⠊⠂⠀⠎⠟⠊⠞⠁⠫⠀⠕⠃⠑⠵⠥⠍⠑⠺⠱⠊⠍⠀⠎⠥⠭⠑⠎⠞⠺⠕⠍⠲⠀⠺⠑⠎⠾⠀⠍⠊⠗⠂⠀⠅⠁⠵⠁⠇⠕⠎⠾⠂⠀⠃⠮⠇⠀⠏⠗⠕⠞⠊⠺⠀⠝⠊⠓⠲  — Жестоко… — вновь девочка перебила Гретэль совершенно спокойно.        Вера даже не заметила этого за собой, но женщину ничуть не задело подобное поведение. Она обняла дитя за хрупкое плечико и ласково провела по волосам, продолжая идти через сад.  — ⠺⠕⠀⠺⠗⠑⠍⠫⠀⠺⠑⠇⠊⠅⠕⠛⠕⠀⠵⠁⠞⠍⠑⠝⠊⠫⠂⠀⠏⠗⠕⠊⠎⠓⠕⠙⠫⠭⠑⠑⠀⠗⠁⠵⠀⠺⠀⠝⠑⠎⠅⠕⠇⠾⠅⠕⠀⠎⠕⠞⠑⠝⠀⠎⠕⠇⠝⠉⠑⠎⠞⠕⠫⠝⠊⠯⠂⠀⠛⠥⠺⠑⠯⠀⠊⠀⠑⠛⠕⠀⠺⠕⠵⠇⠳⠃⠇⠑⠝⠝⠁⠫⠂⠀⠛⠗⠑⠞⠑⠇⠾⠂⠀⠺⠵⠇⠑⠞⠑⠇⠊⠀⠅⠀⠎⠕⠇⠝⠉⠥⠀⠊⠀⠎⠏⠇⠑⠇⠊⠎⠾⠀⠎⠀⠝⠊⠍⠲⠀⠊⠀⠗⠕⠙⠊⠇⠎⠫⠀⠞⠕⠛⠙⠁⠀⠥⠀⠝⠊⠓⠀⠎⠮⠝⠂⠀⠺⠊⠵⠥⠺⠊⠯⠲⠀⠪⠞⠕⠞⠀⠍⠁⠇⠾⠟⠊⠅⠀⠕⠅⠁⠵⠁⠇⠎⠫⠀⠅⠕⠏⠊⠑⠯⠀⠍⠁⠞⠑⠗⠊⠀⠤⠀⠞⠁⠅⠕⠯⠀⠚⠑⠀⠎⠕⠕⠃⠗⠁⠵⠊⠞⠑⠇⠾⠝⠮⠯⠀⠊⠀⠺⠗⠑⠍⠑⠝⠁⠍⠊⠀⠎⠞⠗⠁⠝⠝⠮⠯⠲⠀⠞⠁⠅⠀⠏⠕⠺⠑⠇⠕⠎⠾⠂⠀⠟⠞⠕⠀⠎⠮⠝⠀⠓⠕⠙⠊⠇⠀⠵⠁⠀⠍⠁⠞⠑⠗⠾⠳⠀⠏⠕⠀⠏⠫⠞⠁⠍⠂⠀⠏⠗⠊⠇⠊⠏⠝⠥⠺⠀⠅⠀⠝⠑⠯⠂⠀⠅⠁⠅⠀⠃⠁⠝⠝⠮⠯⠀⠇⠊⠎⠞⠲⠀⠕⠝⠁⠀⠏⠗⠕⠏⠁⠙⠁⠇⠁⠀⠺⠀⠃⠊⠃⠇⠊⠕⠞⠑⠅⠑⠂⠀⠛⠙⠑⠀⠥⠎⠏⠑⠇⠁⠀⠏⠗⠕⠟⠑⠎⠞⠾⠀⠏⠁⠗⠥⠀⠞⠮⠎⠫⠟⠀⠅⠝⠊⠛⠂⠀⠊⠀⠺⠍⠑⠎⠞⠑⠀⠎⠀⠝⠑⠯⠀⠃⠮⠇⠀⠺⠊⠵⠥⠺⠊⠯⠰⠀⠕⠝⠁⠀⠃⠗⠕⠙⠊⠇⠁⠀⠏⠕⠀⠺⠕⠇⠱⠑⠃⠝⠕⠍⠥⠀⠎⠁⠙⠥⠂⠀⠁⠀⠍⠁⠇⠾⠟⠊⠅⠀⠱⠁⠛⠁⠇⠀⠓⠺⠕⠎⠞⠊⠅⠕⠍⠀⠗⠕⠺⠝⠕⠀⠎⠇⠑⠙⠀⠺⠀⠎⠇⠑⠙⠰⠀⠕⠝⠁⠀⠥⠓⠁⠚⠊⠺⠁⠇⠁⠀⠵⠁⠀⠎⠺⠕⠊⠍⠊⠀⠉⠺⠑⠞⠁⠍⠊⠂⠀⠊⠀⠺⠊⠵ý⠺⠊⠯⠀⠞⠥⠞⠀⠅⠁⠅⠀⠞⠥⠞⠀⠝⠑⠥⠍⠑⠇⠕⠀⠏⠕⠺⠞⠕⠗⠫⠇⠀⠵⠁⠀⠍⠁⠞⠥⠱⠅⠕⠯⠲⠀⠪⠞⠕⠀⠕⠎⠟⠁⠎⠞⠇⠊⠺⠊⠇⠕⠀⠅⠕⠗⠕⠇⠑⠺⠥⠂⠀⠺⠑⠙⠾⠀⠕⠝⠁⠀⠺⠏⠑⠗⠺⠮⠑⠀⠺⠀⠚⠊⠵⠝⠊⠀⠝⠑⠀⠕⠭⠥⠭⠁⠇⠁⠀⠎⠑⠃⠫⠀⠝⠑⠙⠕⠏⠕⠝⠫⠞⠕⠯⠲⠀⠊⠃⠕⠀⠺⠎⠑⠀⠎⠥⠭⠑⠎⠞⠺⠁⠀⠗⠁⠝⠕⠀⠺⠵⠗⠕⠎⠇⠑⠳⠞⠂⠀⠎⠇⠕⠺⠝⠕⠀⠵⠁⠃⠮⠺⠁⠫⠀⠕⠀⠞⠕⠍⠂⠀⠟⠞⠕⠀⠅⠕⠛⠙⠁⠤⠞⠕⠀⠕⠝⠊⠀⠃⠮⠇⠊⠀⠙⠑⠞⠾⠍⠊⠂⠀⠅⠕⠛⠙⠁⠤⠞⠕⠀⠺⠑⠗⠊⠇⠊⠀⠺⠀⠟⠥⠙⠑⠎⠁⠀⠊⠀⠎⠞⠗⠁⠎⠞⠝⠕⠀⠚⠑⠇⠁⠇⠊⠀⠊⠓⠀⠺⠮⠏⠕⠇⠝⠊⠞⠾⠲⠀⠞⠕⠇⠾⠅⠕⠀⠺⠊⠵⠥⠺⠊⠳⠀⠥⠙⠁⠺⠁⠇⠕⠎⠾⠀⠏⠕⠝⠊⠍⠁⠞⠾⠀⠎⠺⠕⠳⠀⠅⠕⠗⠕⠇⠑⠺⠥⠀⠎⠀⠏⠕⠇⠥⠎⠇⠕⠺⠁⠲⠀⠃⠑⠵⠥⠎⠇⠕⠺⠝⠕⠂⠀⠪⠞⠕⠛⠕⠀⠍⠁⠇⠾⠟⠊⠱⠅⠥⠀⠕⠃⠕⠚⠁⠇⠊⠀⠺⠎⠑⠂⠀⠕⠎⠕⠃⠑⠝⠝⠕⠀⠕⠞⠑⠉⠲⠀⠕⠝⠀⠕⠟⠑⠝⠾⠀⠛⠕⠗⠙⠊⠇⠎⠫⠀⠎⠺⠕⠊⠍⠀⠟⠁⠙⠕⠍⠂⠀⠺⠎⠑⠛⠙⠁⠀⠎⠞⠗⠑⠍⠫⠎⠾⠀⠏⠕⠅⠁⠵⠁⠞⠾⠀⠺⠎⠑⠍⠀⠺⠕⠅⠗⠥⠛⠀⠅⠁⠅⠕⠑⠀⠚⠑⠀⠕⠟⠁⠗⠕⠺⠁⠞⠑⠇⠾⠝⠕⠑⠀⠊⠀⠎⠍⠮⠱⠇⠡⠝⠝⠕⠑⠀⠥⠀⠝⠑⠛⠕⠀⠙⠊⠞⠫⠲        Гретэль говорила чётко, отрывисто, не отвлекаясь на второстепенные детали, однако сейчас резко замолкла. Она будто переосмысливала, прежде чем продолжить повествование.  — ⠕⠙⠝⠁⠅⠕⠀⠎⠇⠊⠱⠅⠕⠍⠀⠙⠕⠃⠗⠕⠑⠀⠊⠀⠝⠁⠊⠺⠝⠕⠑⠀⠎⠑⠗⠙⠉⠑⠀⠺⠊⠵⠥⠺⠊⠫⠀⠏⠕⠛⠥⠃⠊⠇⠕⠀⠎⠺⠕⠑⠛⠕⠀⠳⠝⠕⠛⠕⠀⠓⠕⠵⠫⠊⠝⠁⠲⠀⠕⠃⠇⠁⠙⠁⠫⠀⠎⠁⠍⠮⠍⠀⠺⠕⠎⠓⠊⠞⠊⠞⠑⠇⠾⠝⠮⠍⠀⠛⠕⠇⠕⠎⠕⠍⠀⠺⠀⠃⠗⠁⠯⠕⠇⠕⠝⠊⠊⠂⠀⠕⠝⠀⠝⠁⠏⠑⠺⠁⠇⠀⠏⠑⠎⠝⠊⠀⠓⠕⠵⠫⠯⠅⠑⠀⠺⠕⠇⠱⠑⠃⠝⠕⠛⠕⠀⠓⠕⠇⠍⠁⠂⠀⠏⠗⠕⠎⠫⠀⠊⠎⠏⠕⠇⠝⠊⠞⠾⠀⠚⠑⠇⠁⠝⠊⠫⠀⠙⠗⠥⠛⠊⠓⠀⠎⠥⠭⠑⠎⠞⠺⠲⠀⠪⠞⠕⠀⠃⠮⠇⠊⠀⠝⠑⠺⠑⠗⠝⠮⠑⠀⠙⠗⠥⠵⠾⠫⠂⠀⠇⠚⠊⠺⠮⠑⠀⠊⠀⠉⠊⠝⠊⠟⠝⠮⠑⠲⠀⠝⠕⠂⠀⠗⠁⠵⠺⠑⠀⠕⠝⠊⠀⠺⠊⠝⠕⠺⠁⠞⠮⠀⠺⠀⠞⠕⠍⠂⠀⠟⠞⠕⠀⠎⠥⠙⠾⠃⠁⠀⠊⠓⠀⠎⠙⠑⠇⠁⠇⠁⠀⠞⠁⠅⠕⠺⠮⠍⠊⠢⠀⠺⠕⠵⠍⠕⠚⠝⠕⠂⠀⠕⠝⠊⠀⠏⠗⠕⠎⠞⠕⠀⠵⠁⠞⠑⠗⠫⠇⠊⠎⠾⠀⠺⠀⠎⠑⠃⠑⠂⠀⠎⠺⠕⠊⠓⠀⠟⠥⠺⠎⠞⠺⠁⠓⠀⠊⠀⠎⠞⠗⠑⠍⠇⠑⠝⠊⠫⠓⠂⠀⠕⠞⠞⠕⠛⠕⠀⠊⠀⠏⠕⠛⠗⠫⠵⠇⠊⠀⠺⠀⠛⠗⠑⠓⠁⠓⠲⠀⠝⠕⠀⠺⠑⠙⠾⠀⠺⠎⠑⠀⠍⠮⠀⠛⠗⠑⠱⠝⠮⠑⠂⠀⠺⠎⠑⠀⠍⠮⠀⠅⠕⠛⠙⠁⠤⠞⠕⠀⠕⠃⠫⠵⠁⠞⠑⠇⠾⠝⠕⠀⠕⠎⠞⠥⠏⠊⠍⠎⠫⠂⠀⠊⠝⠕⠛⠙⠁⠀⠏⠗⠕⠺⠁⠇⠊⠺⠱⠊⠎⠾⠀⠝⠁⠀⠎⠁⠍⠕⠑⠀⠙⠝⠕⠀⠅⠗⠁⠞⠑⠗⠁⠲⠲⠲ — женщина проговорила быстро, что Вера дажа не успевала пробегать маленькими пальчиками по символам; они ускользали, будто играли в догонялки, и девочка сейчас является во́дой, —   ⠞⠁⠅⠊⠓⠀⠎⠥⠭⠑⠎⠞⠺⠀⠝⠁⠕⠃⠕⠗⠕⠞⠀⠕⠟⠑⠝⠾⠀⠚⠁⠇⠅⠕⠂⠀⠺⠑⠙⠾⠀⠵⠁⠟⠁⠎⠞⠥⠳⠀⠕⠝⠊⠀⠝⠑⠀⠎⠏⠕⠎⠕⠃⠝⠮⠀⠝⠁⠯⠞⠊⠀⠺⠮⠓⠕⠙⠀⠊⠵⠀⠪⠞⠕⠯⠀⠍⠗⠁⠟⠝⠕⠯⠂⠀⠊⠵⠛⠕⠇⠕⠙⠁⠺⠱⠑⠯⠎⠫⠀⠃⠑⠵⠙⠝⠮⠲⠲⠲ — небольшая тишина позволила Вере отдохнуть от прочтения слов, —   ⠺⠑⠟⠝⠕⠀⠎⠅⠗⠮⠺⠁⠳⠭⠁⠫⠀⠎⠺⠕⠯⠀⠕⠃⠇⠊⠅⠂⠀⠓⠕⠵⠫⠯⠅⠁⠀⠞⠁⠅⠀⠕⠛⠕⠗⠟⠊⠇⠁⠎⠾⠀⠺⠀⠺⠊⠵⠥⠺⠊⠊⠂⠀⠟⠞⠕⠀⠗⠁⠵⠛⠝⠑⠺⠁⠇⠁⠎⠾⠂⠀⠺⠮⠵⠮⠺⠁⠫⠀⠎⠍⠑⠗⠞⠕⠝⠕⠎⠝⠥⠳⠀⠝⠑⠏⠕⠛⠕⠙⠥⠲⠀⠁⠀⠏⠕⠎⠇⠑⠀⠇⠊⠱⠊⠇⠁⠀⠝⠑⠎⠟⠁⠎⠞⠝⠕⠛⠕⠀⠍⠁⠇⠾⠟⠊⠅⠁⠀⠵⠗⠑⠝⠊⠫⠂⠀⠗⠁⠎⠅⠗⠮⠺⠀⠎⠺⠕⠳⠀⠏⠗⠕⠅⠇⠫⠞⠥⠳⠀⠺⠝⠑⠱⠝⠕⠎⠞⠾⠲⠀⠛⠥⠺⠑⠯⠀⠺⠏⠁⠇⠀⠺⠀⠕⠞⠟⠁⠫⠝⠊⠑⠂⠀⠁⠀⠛⠝⠑⠺⠀⠏⠕⠗⠁⠃⠕⠞⠊⠇⠀⠑⠛⠕⠲⠀⠕⠝⠀⠎⠅⠗⠮⠇⠀⠎⠮⠝⠁⠀⠺⠀⠝⠑⠙⠕⠎⠞⠥⠏⠝⠕⠯⠀⠃⠁⠱⠝⠑⠂⠀⠛⠙⠑⠀⠺⠏⠗⠑⠙⠾⠀⠑⠛⠕⠀⠕⠃⠑⠗⠑⠛⠁⠳⠞⠀⠺⠕⠊⠞⠑⠇⠾⠝⠊⠉⠮⠀⠤⠀⠺⠑⠇⠊⠅⠊⠑⠀⠺⠕⠊⠝⠮⠲⠀⠏⠕⠀⠎⠊⠇⠑⠀⠊⠀⠍⠕⠭⠊⠀⠊⠓⠀⠍⠕⠚⠝⠕⠀⠏⠕⠎⠞⠁⠺⠊⠞⠾⠀⠏⠕⠎⠇⠑⠀⠏⠗⠁⠺⠊⠞⠑⠇⠫⠀⠃⠗⠁⠯⠕⠇⠕⠝⠊⠊⠲⠀⠅⠀⠝⠑⠎⠟⠁⠎⠞⠾⠳⠂⠀⠛⠥⠺⠑⠯⠀⠕⠞⠗⠑⠱⠊⠇⠎⠫⠀⠕⠞⠀⠺⠎⠑⠓⠂⠀⠵⠁⠅⠗⠮⠺⠀⠎⠺⠕⠳⠀⠙⠥⠱⠥⠀⠊⠀⠎⠑⠗⠙⠉⠑⠀⠙⠁⠚⠑⠀⠕⠞⠀⠇⠳⠃⠫⠭⠑⠯⠀⠚⠑⠝⠮⠲⠀⠕⠝⠀⠕⠵⠺⠑⠗⠑⠇⠂⠀⠎⠞⠁⠇⠀⠅⠗⠁⠯⠝⠑⠀⠚⠑⠎⠞⠕⠅⠊⠍⠂⠀⠎⠇⠕⠺⠝⠕⠀⠺⠮⠝⠥⠇⠊⠀⠊⠵⠀⠝⠑⠛⠕⠀⠞⠕⠀⠺⠑⠇⠊⠅⠕⠙⠥⠱⠝⠕⠑⠀⠎⠑⠗⠙⠉⠑⠂⠀⠺⠀⠅⠕⠞⠕⠗⠕⠑⠀⠅⠕⠛⠙⠁⠤⠞⠕⠀⠺⠇⠳⠃⠊⠇⠁⠎⠾⠀⠅⠕⠗⠕⠇⠑⠺⠁⠲⠀⠊⠀⠺⠎⠡⠀⠚⠑⠂⠀⠝⠑⠇⠾⠵⠫⠀⠎⠥⠙⠊⠞⠾⠀⠙⠗⠥⠛⠊⠓⠀⠵⠁⠀⠊⠓⠀⠚⠑⠀⠝⠑⠎⠟⠁⠎⠞⠾⠫⠲⠲⠲⠀⠞⠑⠏⠑⠗⠾⠀⠏⠗⠑⠅⠗⠁⠎⠝⠁⠫⠀⠙⠑⠺⠁⠀⠕⠎⠞⠁⠇⠁⠎⠾⠀⠕⠙⠝⠁⠂⠀⠝⠁⠑⠙⠊⠝⠑⠀⠎⠕⠀⠎⠺⠕⠊⠍⠊⠀⠛⠥⠃⠊⠞⠑⠇⠾⠝⠮⠍⠊⠀⠍⠮⠎⠇⠫⠍⠊⠲⠲⠲        Девочку огорчила эта история, вызывая неприятную тяжесть внутри, что давила на маленькое сердце. Однако её больше возмущало отношение Гретэль ко всем существам, которых она всячески сейчас оправдывала.  — Вы хотите сказать, что мне стоит простить тот поступок короля? — возмутилась Вера, — Если так ко всем относится, то конечно жизнь будет не сладкой.  — ⠞⠡⠍⠝⠮⠓⠀⠍⠝⠕⠛⠕⠂⠀⠁⠀⠏⠕⠤⠝⠁⠎⠞⠕⠫⠭⠑⠍⠥⠀⠎⠺⠑⠞⠇⠮⠓⠀⠍⠁⠇⠕⠂ — спокойно отвечала Гретэль, —  ⠵⠝⠁⠟⠊⠞⠀⠤⠀⠺⠁⠚⠝⠕⠀⠥⠍⠑⠞⠾⠀⠏⠗⠕⠭⠁⠞⠾⠲⠀⠝⠁⠀⠞⠁⠅⠕⠑⠀⠎⠏⠕⠎⠕⠃⠑⠝⠀⠝⠑⠀⠅⠁⠚⠙⠮⠯⠂⠀⠺⠑⠙⠾⠀⠛⠕⠗⠑⠎⠞⠾⠀⠊⠀⠚⠁⠚⠙⠁⠀⠍⠑⠎⠞⠊⠀⠃⠕⠇⠑⠑⠀⠙⠁⠺⠫⠭⠊⠑⠀⠊⠀⠃⠑⠎⠏⠕⠅⠕⠯⠝⠮⠑⠀⠟⠥⠺⠎⠞⠺⠁⠲⠀⠺⠑⠗⠁⠂⠀⠺⠵⠗⠕⠎⠇⠮⠑⠀⠅⠁⠅⠀⠗⠁⠵⠀⠞⠁⠅⠊⠀⠝⠑⠀⠥⠍⠑⠳⠞⠀⠏⠗⠕⠭⠁⠞⠾⠂⠀⠕⠞⠞⠕⠛⠕⠀⠕⠝⠊⠀⠊⠀⠺⠵⠗⠕⠎⠇⠮⠑⠲⠀⠞⠁⠅⠊⠑⠀⠃⠑⠙⠝⠮⠑⠂⠀⠊⠵⠍⠥⠟⠑⠝⠝⠮⠑⠀⠚⠊⠵⠝⠾⠳⠀⠊⠀⠇⠊⠱⠡⠝⠝⠮⠑⠀⠝⠁⠙⠑⠚⠙⠮⠀⠝⠁⠀⠇⠥⠟⠱⠑⠑⠲⠀⠏⠗⠊⠙⠡⠞⠎⠫⠀⠝⠁⠥⠟⠊⠞⠾⠎⠫⠀⠕⠞⠏⠥⠎⠅⠁⠞⠾⠀⠵⠇⠕⠎⠞⠾⠀⠊⠀⠕⠃⠊⠙⠮⠀⠏⠕⠀⠕⠞⠝⠕⠱⠑⠝⠊⠳⠀⠅⠀⠝⠑⠅⠕⠞⠕⠗⠮⠍⠂⠀⠟⠞⠕⠃⠮⠀⠕⠃⠗⠑⠎⠞⠊⠀⠝⠁⠎⠞⠕⠫⠭⠊⠑⠀⠎⠟⠁⠎⠞⠾⠑⠀⠊⠀⠛⠁⠗⠍⠕⠝⠊⠳⠲⠀⠊⠀⠞⠕⠛⠙⠁⠀⠞⠮⠀⠏⠗⠕⠫⠺⠊⠱⠾⠀⠎⠁⠍⠕⠑⠀⠺⠮⠎⠱⠑⠑⠀⠎⠺⠕⠡⠀⠅⠁⠟⠑⠎⠞⠺⠕⠂⠀⠎⠁⠍⠕⠑⠀⠎⠊⠇⠾⠝⠕⠑⠀⠊⠀⠍⠕⠛⠥⠭⠑⠎⠞⠺⠑⠝⠝⠕⠑⠲  — Это так несправедливо! — воскликнула Вера, её голос был полон возмущения, — Почему им можно быть жестокими, а нам всегда велят прощать?        Женщина остановилась и присела напротив девочки.  — ⠏⠕⠞⠕⠍⠥⠂⠀⠟⠞⠕⠀⠍⠮⠀⠝⠑⠀⠃⠕⠊⠍⠎⠫⠀⠏⠗⠕⠭⠁⠞⠾⠂ — с пониманием отвечала она, —   ⠝⠑⠝⠁⠺⠊⠎⠞⠾⠀⠊⠀⠍⠑⠎⠞⠾⠀⠞⠕⠇⠾⠅⠕⠀⠕⠞⠗⠁⠺⠇⠫⠳⠞⠀⠝⠁⠎⠀⠊⠵⠝⠥⠞⠗⠊⠂⠀⠁⠀⠏⠗⠕⠭⠑⠝⠊⠑⠀⠕⠎⠺⠕⠃⠕⠚⠙⠁⠑⠞⠀⠝⠁⠱⠊⠀⠙⠥⠱⠊⠀⠕⠞⠀⠞⠫⠛⠕⠎⠞⠝⠕⠯⠀⠝⠕⠱⠊⠲        Вера прижалась к незнакомке, обхватив её шелковистую шею, точно птичью, впервые ощутив то, какая она высокая. Спина была полностью покрыта пёрышками, однако крыльев не было, даже самых маленьких и недоразвитых.   — Это ведь сказка про вас? — уткнувшись в плечо подбородком, еле слышно промолвила она.        Гретэль кивнула, нежно поглаживая курчавые, длинные волосы, словно успокаивая.  — ⠙⠁⠂⠀⠪⠞⠕⠀⠎⠅⠁⠵⠅⠁⠀⠏⠗⠕⠀⠍⠑⠝⠫⠂ — отвечала она, —   ⠙⠕⠃⠗⠕⠑⠀⠙⠊⠞⠫⠂⠀⠞⠮⠀⠺⠑⠙⠾⠀⠝⠑⠀⠏⠗⠕⠎⠞⠕⠀⠞⠁⠅⠀⠫⠺⠊⠇⠁⠎⠾⠀⠅⠀⠛⠥⠺⠑⠳⠂⠀⠗⠁⠵⠛⠝⠑⠺⠁⠺⠀⠑⠛⠕⠢        Услышав это, Вера немного смутилась. Ей было неприятно вспоминать про то, как бессердечно обошёлся с ней король. Заметив это, женщина взяла маленькую нежную ручку и осторожно стала её поглаживать.  — ⠝⠑⠀⠙⠑⠗⠚⠊⠀⠝⠁⠀⠝⠑⠛⠕⠀⠵⠇⠁⠲⠀⠝⠁⠀⠎⠁⠍⠕⠍⠀⠙⠑⠇⠑⠀⠛⠥⠺⠑⠯⠀⠞⠁⠅⠕⠑⠀⠚⠑⠀⠓⠕⠗⠕⠱⠑⠑⠀⠎⠥⠭⠑⠎⠞⠺⠕⠂⠀⠅⠁⠅⠀⠊⠀⠺⠎⠑⠀⠕⠎⠞⠁⠇⠾⠝⠮⠑⠲⠀⠏⠗⠕⠎⠞⠕⠀⠕⠝⠂⠀⠙⠁⠀⠊⠀⠕⠎⠞⠁⠇⠾⠝⠮⠑⠀⠞⠕⠚⠑⠂⠀⠝⠑⠀⠍⠕⠚⠑⠞⠀⠎⠕⠺⠇⠁⠙⠁⠞⠾⠀⠎⠀⠎⠕⠃⠎⠞⠺⠑⠝⠝⠮⠍⠀⠛⠝⠑⠺⠕⠍⠂⠀⠅⠕⠞⠕⠗⠮⠯⠀⠏⠕⠗⠁⠃⠕⠭⠁⠑⠞⠀⠑⠛⠕⠀⠊⠵⠝⠥⠞⠗⠊⠂ — прошептала Гретэль.        Королева отодвинулась и чем-то звякнула. После на шее девочки оказалось украшение, лёгкое и небольшое. Вера прикоснулась к груди, где висела новая вещица, и стала ощупывать её. Цепочка была изящной, тонкой, с крошечным кулоном — круг, от которого отходили лучики. Кулон был в форме солнца.   — ⠪⠞⠕⠀⠕⠟⠑⠝⠾⠀⠙⠕⠗⠕⠛⠁⠫⠀⠙⠇⠫⠀⠍⠑⠝⠫⠀⠺⠑⠭⠾⠂ — произнесла Гретэль, —  ⠝⠕⠀⠫⠀⠓⠕⠟⠥⠀⠙⠁⠞⠾⠀⠑⠡⠀⠞⠑⠃⠑⠂⠀⠟⠞⠕⠃⠮⠀⠺⠀⠎⠁⠍⠮⠑⠀⠍⠗⠁⠟⠝⠮⠑⠀⠺⠗⠑⠍⠑⠝⠁⠀⠞⠮⠀⠺⠎⠏⠕⠍⠊⠝⠁⠇⠁⠂⠀⠟⠞⠕⠀⠝⠕⠎⠊⠞⠑⠇⠾⠀⠪⠞⠕⠛⠕⠀⠅⠥⠇⠕⠝⠁⠀⠤⠀⠕⠟⠑⠝⠾⠀⠎⠊⠇⠾⠝⠁⠫⠀⠇⠊⠟⠝⠕⠎⠞⠾⠲        Женщина поцеловала тёплыми губами прохладный девичий лобик, прижимая к себе.        Под палящими лучами солнца и весёлый шёпот птиц королева вела юную леди куда-то далеко от сада. Мягкая трава под их ногами пахла сладким ароматом, а по ощущениям напоминала ковёр из дорогого бархата. Женщина держала маленькую человеческую ручку, крайне бережно, словно деталь фарфоровой куклы, опасаясь повредить её. Даже у маленького Визувия кисти всегда были намного больше и грубее.   Вера всё же рассказала свою причину визита к Гувею, а Гретэль молчала и внимательно слушала. С её стороны не было ни насмешки, ни осуждения, только понимание и сострадание. Королева была единственной, кто мог понять и простить короля. И она делала это не потому, что была глупой или слепо верила ему, а потому что она знала, что всем примуще зло, и мало кто может полностью его избежать. Поэтому Гретэль верила, что и доброе сердце дитя способно на такое же.        Медленно, шаг за шагом, Вера в сопровождении королевы удалялась от пышного сада, но дитя не замечала этого. Они проходили бескрайние поля и цветущие луга. Гретэль с интересом описывала все красоты окружающей природы, которые дитя не способна увидеть своими глазами. Её яркие и образные рассказы проникали в глубоко в душу Веры, пробуждая воображение, словно открывая глаза на необъятные просторы этого мира. Каждое слово, каждый звук природы создавали особое чувство, будто дитя сама становилась частью этой картины. А после Гретэль начала рассказывать Вере легенду о зачарованном море: если искупаться в нём, душа исцелится и ощутит истинное чувство счастья. Слепая Вера впитывала каждое слово женщины, точно сухая брошенная губка, и просила продолжения. Конечно, девочка никогда не видела море и даже не ощущала его — ещё не довелось, поэтому и представить солёный воздух и брызги волн не получалось. Однако Гретэль так чувственно рассказывала обо всём на свете, словно она провела жизнь в многолетнем и оттого печальном одиночестве. И Вера ощущала, что королева не бессвязно лепетала, а делилась с девочкой частичкой своей души. Дитя больше не ощущала себя одинокой и бесполезной, потому что Гретэль её уверовала, что чем больше принимаешь любые невзгоды и в ответ лишь излучаешь добро в этот мир, тем счастливее себя ощущаешь.        Дальше начались густые леса, где лучи солнца перестали падать на нежную кожу и больше не согревают Веру. Здесь вольготно гулял ветер, и сразу стало холоднее. Было неуютно, именно в лесах с девочкой обязательно происходили ненастья, поэтому слепота здесь, в дремучем диком месте, ощущалась сильнее. Любые шорохи, образующие симфонию из шелеста кустов, скрипа многовековых стволов деревьев, шума насекомых и шёпота ветра, которые обычно являются для других незаметным фоном обыденной жизни, вызывали тревогу и пугающие предчувствия. Однако рядом была Гретэль — источник спокойствия и размеренности. Эта необычная женщина была не такой как все, чем вызывала восхищение и стремление стать такой же. Королева ничего не боялась, она шла по трапинкам уверенно, будто частенько здесь бывает и знает каждый поворот, каждое деревце и кустик. Она держит Вериру ручку крепко, точно не отпустит, даже если кто-то захочет утащить милое дитя в глубины неизведанного леса. Гретэль безостановочно рассказывала девочке об этом загадочном лесе, который расположился по всем территориям Брайолонии, окружая каждое поселение, деревню и даже королевство. А самое сердце леса — волшебный Холм, где и обитает Хозяйка.        В более влажных местах таились растения Мудрости, которые были были с низким стволом, расчленёнными листьями и небольшим количеством жилок. Покрыты они странной жидкостью, напоминавшей растопленное масло, являющейся крайне ядовитой для всех существ. При соприкосновении с ней появится сильный ожог, и если вовремя не начать лечение, то он, подобно паразиту, распространится по всему телу, словно изнутри испепеляя клеточки кожи, а потом и органов. Однако цветы этого недоступного создания природы, расцветающие лишь на один день в праздник Солнцестояния, обладали целебным свойством. Их лепестки способны не только вылечить любое создание от глубоких ран, но и омолодить живую плоть. Однако чаще всего происходили разные побочные действия, вплоть до летальнего исхода, если немного переборщить с дозой. Поэтому такое творение Гувей приказал запретить в использовании, даже для любых научных исследованиях. И чтобы оно сильно не распространялось, в определённые периоды необходимо уничтожать новые проростки.  Среди животных здесь славилась трёхглазая сова — странное создание, меняющее цвет своих перьев в зависимости от температуры, освещения и влаги окружающей среды. А на лбу красовался третий глаз, открывающийся в момент, когда птица говорила. В остальном же она напоминала обычную сову. Гретэль называла её своими глазами ночи. Как только солнце прячется за горизонтом и землю охватывает мрак, пробуждает эта таинственная птица, которая пролетает над лесом, словно контролируя всё прлисходящее в глубинах старых деревьев, а после летит к королеве, чтобы рассказать ей о новостях Брайолонии и дать мудрые советы.         Под надежной защитой процветали другие обитатели леса, такие как Стражи — древние деревья, служащие надёжными хранителями леса, который защищают от всякого зла и вредных воздействий извне. Корни этих созданий прорастают глубоко в землю, образуя сложную сеть, по которой передаются оповещения о приближающихся опасностях, однако при необходимости они вытаскивают их и могут передвигаться. Листва Стражи шумит, напоминая об уважении к природе и бережном отношении к ней, а может издавать пугающие звуки, отзывая всех нежеланных гостей.        Один из самых известных стрежей леса — Гиппо, охраняющий путь к волшебнице. Его массивные корни тянутся вдоль тропинок, чтобы при необходимости удержать любого нежеланного посетителя. И в последнее время он никого не пропускает к Хозяйке.        Все эти рассказы не совсем укладывались в голове Веры, поскольку представить многое было тяжело. Цвета она никогда не видела, но отличала их по-своему. О голубом и синем ей было известно, что эти оттенки сопровождаются журчанием речки, и именно той, которая расстилается среди полей в Италии. Зелёный и любые его иные обозначения, которые люди зачем-то придумывают, услажняя себе жизнь, был для Веры как густая листва или колкая, иногда мягкая трава, шуршащая под ногами. Это был её любимы цвет, напоминающий спокойствие и внутренюю гармонию. Белый вызывал ощущение чистоты, лёгкости, свежести и безмятежности. Он всегда напоминает о Луи, про шерсть которого все говорили, что она белая, а теперь и напоминал о Гретэль, как о чём-то неизведанном и чарующем. Коричневый цвет был для Веры не самым приятным, напоминая о твёрдости, жёсткости и реальности. Быть может, такая ассоциация зародилась после удара о кору дерева. Но она знает точно, что этот цвет подобен древесине, из которой сделан её рабочий стол, пол в дедушкиной комнате или кухонная старая табуретка. Ещё Вере было известно, что огонь обладает красным и жёлтым сплетением цветов, поэтому и дым или гарь напоминала эти оттенки. В артериях и венах животных течёт кровь, которая точно должна быть красной, потому что именно такой её описывают окружающие. А на вкус эта жидкость имеет железный привкус, оттого этот металл и все предметы, сделанные из него, для девочки окрашены красным цветом. И только чёрный, вопреки всему, что ей говорят, тесно связан с неизвестностью. Он воплощает в себе какую-то таинственность, завораживая и пугая одновременно. Этот цвет будто навеивает и страх, и пылкое желание узнать то, что неизвестно для Веры. И в последнее время девочка отчётливо ощущет этот цвет повсюду, словно её преследует что-то мрачное, полностью окутанное чёрным.        Последнее, о чём рассказала Гретэль — это о самых загадочных существах леса — Пожирательниц душ — маленькие бабочки, цвет крыльев которых зависит от того, сколько добра или зла таилось в том или ином существе, чью душу забрала Хозяйка в мир мёртвых. Белый означает, что это было самое невинное и благочестивое создание при жизни, а чёрный — признак озлобленной и прогнившей души. Эти насекомые появляются после смерти существа, чья плоть распадается на множество бабочек, не оставляя после себя ни праха, ни костей, ничего. Прекрасные бабочки являются посланниками природы, напоминая о том, что никто не вечен, все живые существа смерты.        И лишь эта история зацепила Веру. Бабочки всегда вызывали восхищение своей красотой, невосомостью и изяществом, однако сейчас они вызывали ощущение тяжести и грусти, которые несла в себе каждый из них. Желание избежать смерти Луи вновь попадало под сомнения. Ибо в который раз высняется, что ни одно существо не может быть вечным. И это пронизывало наивную, несчастную душу ребёнка.   Мягкий нежный голос, ласковый зов, совсем не похожий на мамин, но теперь стал не менее дорогим. И сейчас он — единственное, что вселяло в детское сердце немного спокойствия. Наконец они вышли из пучины этого пугающего леса. Послышались громкие звуки городской суеты: весёлое пение существ на площади и их смех; крики купцов, завлекающих всех в единую охапку; шум колесниц и скрип деревянных покрышек; мелодии разных духовых и струнных инструментов в исполнении уличных музыкантов. И среди этого шума раздавались знакомые голоса. Девочка остановилась, стала проводить пальчиками по волшебным страничкам.  —⠺⠑⠗⠁⠖⠀⠟⠥⠙⠁⠟⠅⠁⠖⠀⠝⠑⠥⠚⠑⠇⠊⠀⠪⠞⠕⠀⠕⠝⠁⠢⠖ — кричал Элиос на языке Керро.  — ⠵⠝⠁⠟⠊⠞⠀⠪⠞⠕⠀⠞⠺⠕⠊⠀⠙⠗⠥⠵⠾⠫⠢ — Гретэль легонько поглаживала девичью спинку.        Веру сбили с ног, обсыпая объятиями. Говорили все без умолку, даже Луи активно лаял, бегая вокруг девочки и очень быстро веляя хвостом.  — Мы так переживали! — торопливо говорил Элиос, — Всеми силами молили пощадить тебя, а после и вовсе такой бунт там устроили, даже вспоминать страшно…  — ⠫⠀⠥⠎⠇⠮⠱⠁⠇⠀⠇⠁⠯⠀⠊⠀⠅⠗⠊⠅⠊⠀⠪⠇⠊⠕⠎⠁⠂⠀⠏⠕⠪⠞⠕⠍⠥⠀⠏⠕⠎⠏⠑⠱⠊⠇⠀⠅⠀⠝⠊⠍⠂ — тут же промолвил Линдрей, —   ⠺⠀⠎⠅⠺⠑⠗⠝⠕⠎⠞⠊⠀⠪⠞⠕⠛⠕⠀⠕⠍⠊⠀⠫⠀⠝⠑⠀⠎⠕⠍⠝⠑⠺⠁⠇⠎⠫⠂⠀⠝⠕⠀⠺⠕⠞⠀⠇⠥⠊⠀⠥⠙⠊⠺⠊⠇⠲⠲⠲  — Да, да, да! — вмешался клубок, — Это создание так вцепилось в ногу стражника, что и я опешил на мгновение! Он похлеще меня устроил бунт!        В таком бурном потоке слов Вера теряла себя. Она пыталась вникнуть в слова каждого, однако фраз было так много, что не удавалось всё воспринимать.   — ⠥⠀⠞⠑⠃⠫⠀⠏⠗⠑⠅⠗⠁⠎⠝⠮⠑⠀⠙⠗⠥⠵⠾⠫⠂ — с улыбкой произнесла Гретэль, после чего все тут же замолкли.        Элиос и Линдрей отошли в сторону, а Луи поднялся на задние лапы и наконец смог прижаться к Вере.   — ⠺⠁⠱⠑⠀⠺⠑⠇⠊⠟⠑⠎⠞⠺⠕⠲⠲⠲ — растерянно произнёс Элиос.  — ⠕⠓⠂⠀⠝⠥⠀⠟⠞⠕⠀⠺⠮⠂ — спокойно ответила женщина, —   ⠝⠑⠀⠎⠞⠕⠊⠞⠲⠀⠫⠀⠺⠮⠝⠥⠚⠙⠑⠝⠁⠀⠏⠕⠅⠊⠝⠥⠞⠾⠀⠺⠁⠎⠂⠀⠝⠕⠀⠏⠗⠑⠚⠙⠑⠀⠚⠑⠇⠁⠳⠀⠏⠕⠍⠕⠟⠾⠀⠪⠞⠕⠍⠥⠀⠙⠕⠃⠗⠕⠍⠥⠀⠙⠊⠞⠫⠲        Гретэль приобняла худенькую девочку, а после провела по взъерошенной копне волос.  — ⠕⠝⠁⠀⠚⠑⠇⠁⠑⠞⠀⠝⠁⠯⠞⠊⠀⠓⠕⠵⠫⠯⠅⠥⠀⠓⠕⠇⠍⠁⠂⠀⠟⠞⠕⠃⠮⠀⠞⠁⠀⠊⠎⠏⠕⠇⠝⠊⠇⠁⠀⠚⠑⠇⠁⠝⠊⠑⠲⠲⠲ — задумалась королева, —   ⠕⠪⠞⠕⠍⠥⠂⠀⠊⠙⠊⠞⠑⠀⠅⠀⠍⠕⠑⠍⠥⠀⠎⠮⠝⠥⠀⠺⠀⠵⠁⠍⠕⠅⠀⠁⠎⠞⠑⠇⠊⠯⠲        Элиос хотел что-то сказать, точно пытаясь поверить в реальность происходящего, но Линдрей одёрнул его.  — ⠺⠁⠍⠀⠝⠑⠕⠃⠓⠕⠙⠊⠍⠕⠀⠃⠥⠙⠑⠞⠀⠙⠕⠃⠗⠁⠞⠾⠎⠫⠀⠙⠕⠀⠞⠥⠙⠁⠂⠀⠏⠕⠎⠞⠥⠟⠁⠺⠀⠺⠀⠙⠺⠑⠗⠉⠥⠀⠺⠕⠗⠕⠞⠀⠞⠗⠊⠀⠗⠁⠵⠁⠂ — теперь Гретэль говорила серьёзно, —   ⠊⠀⠅⠁⠅⠀⠞⠕⠇⠾⠅⠕⠀⠎⠏⠗⠕⠎⠫⠞⠀⠅⠞⠕⠀⠫⠺⠊⠇⠎⠫⠂⠀⠺⠁⠍⠀⠝⠥⠚⠝⠕⠀⠕⠞⠺⠑⠞⠊⠞⠾⠀⠞⠁⠅⠒⠀⠀  ⠦⠕⠀⠍⠕⠗⠑⠀⠃⠥⠯⠝⠕⠑⠂⠀⠕⠀⠺⠑⠞⠑⠗⠀⠎⠞⠮⠇⠮⠯⠖⠀⠀  ⠫⠀⠏⠥⠞⠝⠊⠅⠀⠎⠍⠑⠇⠮⠯⠂⠀⠺⠕⠊⠞⠑⠇⠾⠀⠝⠑⠥⠍⠑⠇⠮⠯⠂⠀⠀  ⠎⠀⠟⠊⠎⠞⠮⠍⠀⠎⠑⠗⠙⠉⠑⠍⠀⠊⠀⠎⠺⠑⠞⠇⠕⠯⠀⠙⠥⠱⠕⠯⠀  ⠅⠀⠺⠑⠗⠱⠊⠝⠁⠍⠀⠙⠕⠃⠗⠁⠀⠎⠞⠥⠏⠁⠳⠀⠝⠕⠛⠕⠯⠲⠴  ⠺⠕⠊⠞⠑⠇⠾⠝⠊⠉⠮⠀⠏⠕⠯⠍⠥⠞⠂⠀⠟⠞⠕⠀⠺⠮⠀⠏⠗⠊⠱⠇⠊⠀⠕⠞⠀⠍⠑⠝⠫⠲⠀⠕⠙⠝⠁⠅⠕⠀⠝⠊⠀⠺⠀⠅⠕⠑⠍⠀⠎⠇⠥⠟⠁⠑⠀⠝⠑⠀⠛⠕⠺⠕⠗⠊⠞⠑⠀⠊⠍⠀⠕⠀⠞⠕⠍⠂⠀⠵⠁⠟⠑⠍⠀⠺⠁⠍⠀⠝⠑⠕⠃⠓⠕⠙⠊⠍⠕⠀⠏⠕⠛⠕⠺⠕⠗⠊⠞⠾⠀⠎⠀⠏⠗⠊⠝⠉⠑⠍⠲⠀⠞⠕⠇⠾⠅⠕⠀⠎⠀⠝⠊⠍⠀⠃⠑⠎⠑⠙⠥⠯⠞⠑⠂⠀⠙⠁⠀⠊⠀⠃⠑⠵⠀⠇⠊⠱⠝⠊⠓⠀⠥⠱⠑⠯⠲        Королева произнесла наставления со стойкостью и уверенностью в голосе, призывая к соблюдению её воли. Девочка сосредоточилась на четверостишье, пытаясь запомнить его слов в слово.   — ⠍⠮⠀⠃⠥⠙⠑⠍⠀⠎⠇⠑⠙⠕⠺⠁⠞⠾⠀⠺⠁⠱⠊⠍⠀⠥⠅⠁⠵⠁⠝⠊⠫⠍⠀⠎⠀⠺⠑⠗⠝⠕⠎⠞⠾⠳⠀⠊⠀⠞⠕⠟⠝⠕⠎⠞⠾⠳⠂⠀⠺⠁⠱⠑⠀⠺⠑⠇⠊⠟⠑⠎⠞⠺⠕⠂ — проговорил Элиос, склоняя вместе с Линдреем голову в знак уважения, —   ⠃⠇⠁⠛⠕⠙⠁⠗⠳⠀⠺⠁⠎⠀⠵⠁⠀⠙⠕⠺⠑⠗⠊⠑⠲⠲⠲        Улыбнувшись в ответ, Гретэль попросила их о том, чтобы они берегли доброе дитя. Она знала, что эти создания смогут выполнить её задание и помочь Вере в её плане.   Напоследок королева попрощалась со всеми, желая удачи в нелёгком пути. С удивлением и огромным интересом погладила Луи за шёрстку, ведь никогда не встречала подобных мохнатых существ, и сказала, что на месте девочки поступила бы точно так же, желая всем сердцем найти способ сохранить жизнь этого чудного создания. После Гретэль долго обнимала Веру, и казалось, она прощаясь с милым дитя навсегда. Женщина долго и очень медленно гладила курчавые волосы, пока девочка тихонько всхлипывала от грусти. Затем Гретэль отодвинулась, взглянула на доброе дитя, точно вглядываясь в большие пустые глаза, и нежно поцеловала в девичий лобик. Точёное лицо Веры вспыхнуло жаром, но она пересилила собственную скромность и помахала женщине в след.  Королева ушла обратно в лес, а ребята направились в сторону замка Астелий.