Мяу 3. Рождественское

25 декабря 2011 года, Воскресенье. Вечер Юра был старше. Юра был умнее. Юра всегда был рассудительным и стойким, он никогда не плакал и не ругался, и любые удары судьбы принимал хладнокровно. Он напоминал Ольге каменную глыбу. Но даже глыба, как выяснилось, может творить глупости. Ольга сидела в машине в паре зданий от нужного и наблюдала. Им повезло, что кроме злополучного ремонта телефонов и еще пары совершенно непраздничный помещений, здесь не было ничего стоящего – люди высыпали на улице, пользуясь хорошей погодкой, и буквально за поворотом бродила ни о чем не подозревающая толпа. А здесь даже с фонарями было туго, хоть и центр, и Ольга всматривалась в едва разбавленный светлыми окошками и лампой над входом полумрак, стараясь ничего не пропустить. Первым из-за угла вышел Женька. У него хорошо выходило играть оболтуса, которому в такой неурочный час потребовалось починить телефон. Он даже выглядел растерянно – видимо, волновался. Женька зашел внутрь, и Ольга засекла время – минута, пять… если бы через десять минут он не вышел, то она бы забила тревогу, но Женька управился за девять и, оглядываясь, перебежал дорогу, чтобы забраться с ней на заднее сидение. – Ну что? – Нетерпеливо спросила она. – Там пусто, – ответил он. – Никого нет. – Что же тогда ты там так долго толкался? – Ну, я поискал… зашел на склад. Там только какой-то парень в подсобке дрыхнет. – Это, по-твоему, «никого»? – Вспыхнула Ольга. Женька тут же смутился. – Я имел в виду ведьму… – Откуда ты знаешь, как она выглядит, – фыркнула Ольга. Не хватало только посылать его обратно. Но смысла в этом не было – даже она не смогла бы узнать Оксану в фальшивой личине. Набрав Юру, она отчиталась о результатах рекогносцировки. Он коротко поблагодарил и отключился. – И что теперь? – Спросил Женька. Голос у него был взволнованный. – Ждать, – если бы не голем, который в ее офисе наверняка уже забился в шкаф и дрожал оттуда, Ольга бы и сама ударилась в панику. Но пока ее страх был заточен в этот жалкий комок грязи, она могла чувствовать лишь нарастающее раздражение. *** 25 декабря 2011 года, Воскресенье. День После того, как Юра объявил о своем решении, на кухне началась страшная суматоха. Сначала присутствующие всей толпой превратились в консилиум, который немедля признал Юру сумасшедшим, а потом стали наперебой предлагать дикие идеи, от которых Ольге хотелось рвать волосы – и не только на своей голове. Ольга даже подумывала отменить свою просьбу и вернуть все, как было, но тут уже взвился Юра, заявив, что этого ни за что в своей жизни не допустит. Последний и самый страшный вариант предложил Степа: – А нельзя ее просто убить? Ольга посмотрела на него, как на полоумного. Для нее это было очевидно. – Оксана – одна из самых сильных ведьм, особенно если злится. Как ты ее убить собрался, мурзилка? Степа гордо пропустил «мурзилку» мимо ушей и развернул ноутбук. Через весь экран шло сообщение на ломаном украинском с вкраплениями из непонятных, написанных латиницей слов. – Это от Фроси. Она рассказывала, что есть специальное зелье. Она сама узнала его только в Бразилии на каком-то шаманском то ли форуме, то ли рейве... в общем, нам нужны розмарин, чеснок, плакун-трава и… что такое hipericão? – Зверобой, – подсказал Юра. Все обернулись на него. Сильнее всех вытаращился Степа, который, правда, быстро понял свою оплошность и уткнулся обратно в ноутбук. – Ага, и еще… рог буйвола. Любого. Этого добра в соседней комнате навалом. – Все так просто? – Ольга не поверила. – Быть не может. – Вообще не очень, – задумался Степа. – Тут есть еще один ингредиент, и с ним будут проблемы. – Какой? – Кровь девственницы, разменявшей тридцать первую весну. Вот именно тридцать первую – не больше, ни меньше. – И где мы это возьмем? Степа так выразительно посмотрел на Ольгу, что та мигом поняла его замысел и вспыхнула: – А чего я-то сразу? Я вообще-то замужем… была. И тридцати мне еще нет. – Черт, – ехидно отозвался Степа. – А счастье было так возможно. Юра, ничего не говоря, подошел к Степе и развернул к себе ноутбук. Он прищурился, вглядываясь в текст. – Языки учить надо, – буркнул он. – Virgem – это не только женщина. Это кто угодно вообще. – Вообще не помог, – фыркнул Степа, забирая у него ноутбук. – Где мы тебе такую зверушку волшебную найдем? Все трахаются, даже дельфины. Юра тяжело вздохнул и замолчал так многозначительно, что все повернули головы в его сторону. – Вообще-то, искать никого не нужно, – пробормотал он, потупившись. – Мне уже исполнился тридцать один, но я осенний, поэтому чисто технически… – Чего-о? – Степа раскрыл рот. – Моя тридцать вторая весна еще не наступила. – Да поняли мы про весну, – Степино лицо стремительно расползалось в ухмылке. – Ты что, правда никогда?.. Ольга уткнулась взглядом в линолеум, потому что разговоры о Юриной личной жизни – вернее, о ее кристальном отсутствии, – ее жутко смущали. – Нет, честно? Никогда-никогда? – Степа аж приподнялся со стула и стал пялиться совсем уж неприлично. – Прям вот так ни разу? Ни капли в рот, ни сантиметра в ж... – Степа! – Осадил его Вовка, который смущения ясно не испытывал, но не хотел, чтобы их военсовет превращался в балаган. – А чего Степа? Мне для дела. А то вдруг он с кем на пару рукоблудил, а у меня потом зелье не выйдет. Нас же всех с землей сравняют! – Не беспокойся, – чуть смелее сказал Юра, но все-таки отодвинулся подальше. – Ничего такого точно не было. Если хочешь знать, я даже не целовался. – Ва-ау… – Протянул Степа, но развить мысль не успел. Вовка резко поднялся из-за стола и ухватился за край, как-то странно зашатавшись. Женька было вскочил, чтобы его подхватить, но вместо этого зачерпнул воздух – а на пол с громким мявком шлепнулся уже всем известный черный котенок. – Какого… – пробормотал Женька, сцапал Вовку с пола и принялся тормошить. – Ты чего, сладкий? Я же тебя расколдовал! Вовка, не дури, – продолжал он его уговаривать, будто Вовка перекинулся обратно по собственной воле, из чистого, так сказать, упрямства. Сообразив, наконец, что так делу не поможешь, Женька беспомощно оглянулся на Юру – а Вовка, воспользовавшись моментом, тут же забрался к нему на плечо. – А я говорил, что магией несет… значит, не до конца ты его расколдовал, – сказал Юра. – Можно поинтересоваться, как именно ты это делал? – Ой, можно подумать, ты разбираешься, – не упустил случая вставить свои пять копеек Степа. – Нормально я это делал… ну может чуть нервничал. Не знаю! – Женька занервничал, и котенок, видимо, тоже, потому что принялся голосить одновременно с ним. – Успокойся, успокойся… разберемся мы с тобой, Вовка, ты только не переживай… – Ну что, – неожиданно строго и собранно сказал еще минуту назад смущенный Юра. – Кто голосует за зелье? Вверх поднялись три руки и один хвост. Ольга поняла, что тут она в меньшинстве. *** – Не вертись, – велел Степа, занося над Юрой его собственный перочинный ножик. – Я не верчусь, – упрямился тот и вполне активно ерзал. Крови для зелья Степе требовалась целая столовая ложка, а не какая-нибудь капля, поэтому пришлось применить тяжелую артиллерию. Котенок сидел на столе и с интересом следил за кровопусканием. Степе показалось, что на его маленькой усатой мордочке проступает неприкрытое ехидство. – Ты когда-нибудь уже это делал? – Да не ссы, я тебя потом залечу. Ты всего так боишься или только секса и ножей? – Ничего я не боюсь. Дай сюда, – Юра отобрал у Степы нож и решительно полоснул по ладони. Степа обмер, глядя, как быстро расходятся края и в сложенную чашкой ладонь начинает набираться кровь, но вовремя опомнился и подставил стакан. – Давай руку. – Спасибо, я сам, – Юра выдернул у него из-под руки исцеляющее зелье и щедро полил на ладонь. Ранка тут же стала затягиваться. – Ты всегда так отвечаешь, когда тебе что-то предлагают? – Фыркнул Степа, и, прежде чем Юра успел понять подвох, вскочил вместе со стаканом и побежал вливать его в закипающее на плите зелье. – Ты теперь меня до самой смерти будешь подкалывать? – Обиженно произнес Юра, разворачиваясь ему вслед. – Если будешь меня отвлекать – она наступит скоро, – пробормотал Степа, который в этот момент был занят правильным размешиванием зелья – три раза по часовой, два против, повторить четыре раза. Мешать полагалось буйволиным рогом, который специально для их высшей цели сняли с манекена и свинтили с подставки. Степа изогнулся в три погибели, чтобы правильно применить скрюченный рог без потерь для себя и человечества, и, управившись с квестом, счастливо выдохнул, откладывая измазанный артефакт в сторону. – Так, теперь зверобой… если я нигде не ошибся, то сейчас рванет. Он выключил плиту и высыпал в кастрюльку щепоть желтых цветочков, которые тут же растворялись в темно-зеленой жиже. Варево забурлило, пошло большими пузырями и, наконец, хлопнуло и застыло идеально гладкой поверхностью. – Рвануло? – Полюбопытствовал Юра. – Похоже на то. – Похоже? – Не выдержала Ольга. – У нас не будет другого шанса, так что уж скажи наверняка! – Рвануло, не психуй, – Степа поставил на стол стеклянный флакон, сунул туда носик воронки, положил сверху ситечко и принялся аккуратно цедить получившееся зелье. Закончив, он заткнул его пробкой и гордо показал всем. – Вот. Наше смертельное оружие. – А оно точно работает? – Ольга была настроена скептически. Если бы такое средство было у них – она бы наверняка о нем знала. А так выходило, что какая-то беглая колдунья, зависающая с толпой бездельников на другом конце света, знала больше нее, профессионала в черт знает каком поколении. – Предлагаешь для начала убить какую-нибудь ведьму попроще? – Степе явно надоело лоббировать свои способности, особенно перед Ольгой. Он вообще был на нее зол: это она втянула их в эту кутерьму, а теперь еще и мешала выпутываться. О том, что ее, пусть и не намеренными, трудами в его руки попала его чудная зельеварская книжка, он предпочитал не думать – а если и думал, то без благодарности. Ольга, понимая его правоту, примолкла и надулась. – И что с ним нужно делать? – Спросил Юра. – Ну, в смысле… бросить в нее или напоить? – Главное – чтобы попало на кожу, а еще лучше – в глаза. Справишься? Юра кивнул, но тут Ольга снова не выдержала: – Может быть, хотя бы ты не будешь подставляться?! – А что такое? – Степа любезно улыбнулся, да так, что ее пробрало. – Хочешь сама? Валяй, тебе она верит. – Вообще-то… среди нас есть человек, которому чары не страшны. Пусть он идет, – он ткнула пальцем в Женьку, и тот, прежде занятый только накручиваем на палец Вовкиного хвоста, встрепенулся. – Я? – Переспросил он. Вовка протестующе заорал. – Ольга, ты же не думаешь, что я отправлю вместо себя мальчишку… – Я готов! – Неожиданно перебил Женька. – Если единственный способ расколдовать Вовку – это убить ведьму, то я готов рискнуть! Вовка зашипел и попытался его цапнуть, но Женька, воспользовавшись тем, что теперь он был с ладонь размером, тут же поймал его и заворковал: – Ну не бойся, Вовка, все будет хорошо… я же антимагический, помнишь? Тем более ты сам вечно лезешь туда, где опасно, а я сижу дома и за тебя переживаю. Теперь твоя очередь. – А пацан дело говорит, – кивнул Юра, и они засели за план. *** 25 декабря 2011 года, Воскресенье. Вечер План был прост – бесполезный им сейчас Вовка остается дома (Женька едва успел выловить мстительного Вовку из ботинок Юры, озвучившего эту кошмарную мысль вслух), а они порознь добираются до места и занимают свои позиции. Ольга ждет в машине и координирует процесс, Женька заходит на разведку, и если все в порядке, к ним присоединяется Юра и они вместе идут на дело. Степе, которого не так легко было запереть дома, как шкодливого котенка, предложили подождать на соседней улице, чтобы в случае чего стать первым свидетелем их оглушительного успеха. Так и поступили – едва Юра появился из-за поворота, как Женька вылез из машины и медленно пошел за ним. Юра должен был зайти первым и выманить ведьму, после чего Женька, подобно рыцарю в сияющих доспехах, залетал внутрь и устраивал карнавал. У Ольги было дурное предчувствие, но ясновидение никогда не было ее сверхспособностью – да и вообще она не встречала настоящих ясновидцев. Но от того, как стихийно и на коленке был собран их план, ей становилось дурно. Она напряженно вглядывалась в темноту и чуть не схватила сердечный приступ, когда Степа, которому, видно, наскучило ждать на галерке, забрался на заднее сидение. – Привет, сестричка, – поздоровался он, чересчур громко хлопая за собой дверью. – Ну как там наши инквизиторы? – Пока не знаю, – не отвлекаясь от наблюдения, бросила Ольга через плечо. У нее на глазах Женька как раз заходил внутрь. Неожиданно тишину прорезала визгливая мелодия – чей-то телефон решил надорваться именно в эту ответственную секунду. Степа закопошился между подушек, разыскивая возмутителя спокойствия – телефон оказался Женькин, который тот, видимо, обронил в машине. Не глядя, Степа нажал «принять вызов» и прислонил трубку к уху. – Жека, нет, я, конечно, все понимаю, но какого черта вы громите мою квартиру?! – Это был основательно злой Дима. Они с Тиной мирно проспали почти весь день и, проснувшись, узрели останки кухни, превращенной в секретную лабораторию. – Жека не может говорить. Это Степа. – Значит так, Степа, – Дима орал так, что было слышно на всю машину. – Вы прокурили нам весь дом. Оставили жуткий бедлам. Это еще ладно, наши гости так часто делают. Но вы притащили кота! А у Тины на котов аллергия! На заднем фоне оглушительно чихнули, подтверждая Демину пламенную речь. – Допустим, это фигня. Но зачем вы испортили рога! – Прости, но они нужны были нам для зелья. Это вопрос жизни и смерти. – Для зелья? – Удивился Дима и тут же перешел на громкий заговорщицкий шепот. – Не знаю, что вы там задумали, но их нельзя в зелье. Они бутафорские. – Это как? – Удивился Степа. – Вот так, – Дима похрустел в трубке, видимо, укрываясь от своей занятой аллергией лучшей половины, и прошипел: – Они из гипса. Липовые. Настоящие я давно загнал в лавку, а эти сделал, чтобы Тинка не догадалась. – Я перезвоню, – ледяным голосом сказал Степа и повесил трубку. Он помедлил и произнес уже совсем траурно: – Ольга… нам конец.