Пламя обмана

      Реки некогда сокрытых чувств — это её слезы, течение которых плавное и бесшумное. После себя они оставляли на щеках тусклый, высохший след, являющийся, на деле, гораздо более ярким для того, чтобы выразить состояние девушки. Через них можно прочесть могучую бурю, бушующую внутри, мелодию разбитого сердца. Отблеск слезинок мягко усмирял боль души, тушил её, превращая в блаженную слабость. Во время плача Ядвигу оплетало чувство осуждения к самой себе и, при этом, чувство собственного же принятия. Девушка заглянула в бездонный океан своей души, находя в его волнах отражение своих самых примитивных мыслей и чувств. В пучине этого океана, безусловно, имелся мрак, однако он не должен поглотить собой всё и заместить светлые участки. Слёзы становились проводниками Ядвиги на пути к прозрению и постепенному восстановлению её внутренней гармонии. Минутами позже, после сравнительного успокоения в глазах девушки родился лучик — проблеск надежды и веры в новый рассвет. Велтен был рядом с Ядвигой, он по-прежнему держал её за руки и во время плача не шелохнулся, понимая, что так необходимо: необходимо сохранить дистанцию. Теперь вслед за пройденным девушкой лично путём от осуждения себя к принятию могла последовать поддержка. Мужчина поднялся с места и подошёл к чародейке. Она сразу же обняла его, уткнувшись лицом в живот. Следопыт сочувственно поджал губы и одну руку положил колдунье на плечо, а другой стал гладить её по голове. Несмотря на невзгоды, молодые люди всё же были вместе, держались ближе. И их признания в любви, данные друг другу в лодке, определённо не утратили своей силы. Ядвига мягко отпрянула от Велтена, и встала со стула. Она посмотрела ему в глаза, которые тоже были наполнены светлой печалью. Он переживал вместе с ней, уже выступал в роли надёжного плеча помощи, на которое можно опереться в свой час нужды. — Я не знаю, что делать дальше, — произнесла чародейка хриплым голосом. Без избытка деталей следопыт понял, о чём именно она говорила. — Ты принята в Орден Веры. Твои заслуги перекрывают ошибки прошлого. И я, хорошо узнав тебя, убеждён в том, что ты годишься для того, чтобы числиться в наших рядах, — ответил он. Колдунья тяжело вздохнула. — Мне не обязательно числиться в какой-либо организации, чтобы я понимала, чем заниматься. Просто я… Не знаю, как быть именно с Культом. Ощущать себя предательницей… Не описать словами. Меня можно смело назвать и предательницей Ордена Веры, ведь я предала тебя, твоё доверие. Оттого и терзаюсь. — С моей стороны прозвучит довольно эгоистично, но искупить вину ты бы могла, если бы оказала помощь в расправе над учредителем, — охотник встретился с удивлением Ядвиги и поспешил разъяснить, что имел в виду. — Да, я понимаю, что это выглядит так, будто я использую твои чувства, чтобы направить их на благо Ордена Веры. Однако ты же знаешь, что сейчас мне важно не столько процветание организации, в которой я состою, сколько твоё состояние. Мои речи наверняка до конца не убедят тебя в том, что ты ни в чём передо мной не виновата, поэтому я предоставляю тебе возможность доказать это в действии, по-настоящему, «официально» искупить вину. Раз уж теперь с Культом тебя ничего не объединяет, и тебе там явно будут не рады, то… — Велтен прервался, так как его речь закольцованно вернулась бы в начало, к её цели. Наблюдая, как Ядвига мрачнеет, он поспешил её приобнять. — Да, я понимаю, что всё выходит как всегда очень сложно. — Велтен, скажи… Ты ведь знаешь, что учредитель — твой дядя? — деликатно поинтересовалась девушка, в ответ получив исчерпывающее хмурое молчание. — Не соглашусь до конца, что с Культом меня больше ничего не объединяет. Почему-то именно ко мне учредитель проявил свою благосклонность. Как сказал поверженный некромант, он забрал меня отсюда, зная, что здесь будет происходить. Но ведь мог забрать кого угодно. Я не питаю к нему тёплых чувств и всё же отношусь лучше, чем к подавляющему большинству культистов. Мне будет сложно оборвать все связи. Однако я сделаю это, потому что понимаю, что я являюсь твоей нитью, которая приведёт тебя к нему и позволит осуществить месть, — вымолвила чародейка, прильнув к мужчине. — Как можно на такое решиться? На убийство родного брата? И закрыть глаза на то, что я тоже его крови, — следопыт был в прострации от того, что узнал. — Дядя… — Именно поэтому его имя исчезло отовсюду, — ответила девушка, а в мыслях, чтобы не усугублять состояние мужчины, добавила, — и поэтому всё время ты знал лишь о некоем учредителе и гнался за ним, даже не подозревая, что это был твой родственник. — Как его зовут? — спросил Велтен холодно к своему неприятелю. — Клеменс… — отозвалась Ядвига. — Я не хочу использовать тебя как ресурс и даже не стану принуждать вступить в Орден, хотя испытательный срок ты прошла. Ты действительно готова решиться на такой шаг — готова помочь мне расквитаться? — Да. Ради тебя. Всё тёмное в прошлом, как и тёмная магия. Мужчина поцеловал девушку в макушку и отошёл от неё на шаг, скрещивая руки на груди. — В таком случае, испытательный срок сменяет срок исправительный. Чародейка закатила глаза и ухмыльнулась. Шуточная фраза следопыта завершила продолжительный диалог. Ядвига осмотрелась и подошла к выходу. — Куда это ты? — спросил Велтен, видя как сработал отвар. — Смотреть на ночное небо. Со мной? — сказала колдунья, на что охотник ответил утвердительным кивком.

***

      Молодые люди вышли из дома и далеко идти не стали. Они разместились на скамье прямо под окном. Предварительно захваченные пледы и пуховые платки служили источником и мягкости, и тепла. Наблюдая за дивным светом новорождённых звёзд, напарники разговаривали на отвлечённые темы. Теперь, когда барьер лжи был снят, больше ничего не мешало узнать друг друга лучше, со стороны истины. — В детстве любое увлечение кажется твоим предначертанным будущим. Так мне на роду было написано быть или домохозяйкой, разделывающей рыбу, или рыбачкой, ловящей её. Но в более осознанном возрасте я поняла, что ничего из перечисленного мне не подходит, а мечта стать музыканткой осталась несбывшейся. Поэтому я стала пробовать свои силы в магии, конечно, с учётом обстановки, в которой я росла. Представляла, как метла становится послушной мне, и… Она становилась. Красивой истории в этот раз не будет: меня окружали только снег, пыль и рыбья чешуя. И так я начала практиковать бытовую магию, управляясь с делами по дому гораздо быстрее, — девушка рассказывала о своей жизни. — Ты только что подтвердила свою догадку о том, что из сильного намерения можно сотворить любое заклинание. Так ты и научилась бытовой магии, не зная, как ею управлять, но имея желание ей научиться, — произнёс мужчина. — Возможно. Но довольно трудно вообразить, как в том возрасте я бы сотворила святой огонь. Наверное, создать то, что ты хочешь, действительно реально, однако только посильное тебе. Это важно учитывать. — Насколько я помню, ты говорила, что бытовой магии для поступления в Академию недостаточно, и нужно хотя бы изменение. Как же тогда прошла экзамен ты? — На самом деле, это не составило для меня труда. О заклинаниях изменения я, очевидно, не знала совсем ничего, поэтому тому самому простейшему призыву огонька научилась у преподавателя из Академии, который часто кутил в таверне. Просить его самой мне даже было не нужно, он предлагал сам, — Ядвига пожала плечами и развела руки, тем самым добавляя своим словам оттенок того, что ничего особенного в них не было. — А потом он стал учить меня уже официально, стыдливо отводя глазки на занятиях. Велтен усмехнулся. — У тебя такая насыщенная жизнь. Не могу назвать свою такой же. Я планировал поступить в Академию наук, получить степень лиценциата на юридическом факультете, устроиться на одном месте работы и до конца не покидать его. Всё изменилось со смертью отца. Почему-то сразу после меня заперли в замке, не позволяли никуда выбраться и готовили пополнить ряды орденцев, дополнительно обучая общим дисциплинам. Видимо, это было стратегией — взрастить готового к заданию воина, который, узнав, что его близкого убил некромант, будет черпать свои силы в мести и, соответственно, будет на всё готов ради неё. Так что, не могу припомнить интересной истории из своей жизни, как это делаешь ты. — В чём-то мы похожи… Несмышлённая, оставшаяся без родителей, я потянулась к тому, кто проявил ко мне хоть какую-то каплю внимания и заботы. Он вырастил меня своим оружием. И отправил исполнять приказ. Который я с треском провалила. Тяжесть разговора затянулась и перерасла в гнетущую тишину. Поэтому чародейка решила отвлечённо поинтересоваться: — Неужели ты даже не проказничал со своими учителями? — Я похож на хулигана? — следопыт ответил вопросом на вопрос и посмотрел на девушку с иронией в выражении лица. — И вправду. Ты хороший, добрый мальчик: был, есть и будешь, — Ядвига положила голову на плечо Велтену. — В таком случае, у нас есть много времени, чтобы наполнить твою жизнь интересными историями. — Да. Мы всё успеем, — проговорил на вздохе охотник, обняв колдунью. Наблюдение за ночным небом, устланным звёздами, отсылало не только к мысли о его красоте, но и том, насколько ты со своими проблемами крошечный в этой бесконечной вселенной. Таинственная и завораживающая россыпь звёзд дополняла окружающий её мрак, заставляя погрузиться в его неизведанные недры и подумать о вечном: что есть моя жизнь по сравнению с вечным, бескрайним небосводом? В своеобразном море плавала Луна, полноправная королева неба. Её бледный свет, словно нити из серебра, озарял мир вокруг, создавая свою неповторимую романтическую атмосферу. Звёздное небо — это настоящее произведение искусства, сотканное из света и несбывшихся мечт. Его удивительная красота не понимала слов: нужно было просто остановиться, поднять голову и забраться с душой в этот неисчерпаемый мир ночных сказок. Так молодые люди и сделали, поймав мгновение тишины. Их сердца наполнялись вдохновением для новых свершений и силой для достижения новых высот. Ведь как известно: через тернии к звёздам, per aspera ad astra.