Глава 9. Кобаяси
17 июня 2024 г. в 00:04
Когда через день мы оказываемся вынуждены снова в месте отправиться на игру, а потому занимаем места в машине рядом друг с другом, я, к своему удивлению, слышу от Чишии:
— Кажется, вы с Ясухиро хорошо поладили. Думаешь использовать его в каких-то своих хитрых планах или решила найти себе ещё одно временное увлечение для разнообразия?
— Я просто напомнила этому парню его старшую сестру: непонятно, в Пограничье эта девушка сейчас или нет. Могу понять его переживания, — я не считаю нужным скрывать от него правду, поэтому выдаю всё, как есть.
На миг мне кажется, что в глазах мужчины мелькает неподдельное облегчение, однако обдумать этот вопрос толком не удаётся: взгляд Чишии тут же становится привычно равнодушным и прохладным, и с мысли меня сбивает очередной вопрос с его стороны:
— Это потому что у тебя есть старший брат? Я слышал, как ты упоминала его в разговоре с Ясухиро.
— Да, можно и так сказать. У нас довольно сложные отношения, но всё же мне бы хотелось знать, как он и где сейчас находится, — отвечаю я, надеясь, что Чишия не продолжит расспрашивать меня о нём: я совершенно не горю желанием разговаривать на эту тему сейчас. И уж тем более со столь опасным для меня человеком.
Однако кто-то свыше, кажется, не слышит мои молитвы, так что Чишия продолжает расспросы, совершенно игнорируя моё нежелание оставить эту тему:
— О, вот как? Вы с ним не очень близки, так?
— По правде говоря, сразу и не ответишь, — я всё ещё пытаюсь уйти от разговора, пожимая плечами и переводя взгляд на окно. — В любом случае, я им очень дорожу, так что сделаю всё возможное, чтобы встретиться снова.
В нечётком изображении окна я вижу, как на губах мужчины расцветает коварная ухмылка, и сразу становится понятно, что он уже ищет способ использовать это в своих целях. Как будто я позволю ему это сделать. В конце концов, мой брат — не моё слабое место. Насколько бы дорог он мне ни был.
Через некоторое время наш автомобиль останавливается в самом начале улицы Кэт, отчего поехавшая с нами девушка с короткими волнистыми волосами (кажется, её зовут Окумура) неловко замечает:
— А разве целая улица может быть местом для проведения игры? Разве обычно для этого не выделяют какое-то здание, строение или жилой комплекс?
— Думаю, такое тоже вполне может быть: я сталкивался с испытанием, проходившем на огромной территории при храме, — замечает ещё один наш спутник, Хината, чьё имя мне запомнилось куда лучше. — В любом случае, как только мы пересечём эту черту, пути назад не будет.
— Если мы её не пересечём, пути не будет уже никуда, — ехидно замечает Чишия, сохраняя привычное равнодушное выражение лица, когда выбирается из машины и пересекает начерченную на асфальте белую черту под лёгкий тренькающий звук. Спорить с ним по этому поводу нет никакого смысла, так что я шагаю следом, слыша позади шаги наших спутников: эти двое тоже не хотят умереть.
Оглядывая улицу, я понимаю, что она ещё не слишком изменилась и не стала выглядеть, как, например, главный перекрёсток Сибуи, заваленный бумагами и брошюрами почти полностью. Пропажа людей и иное течение времени будто бы почти не отразилось на ней: те же витрины брендовых магазинов, те же редкие вывески и графики на кошачью тематику, привычные мне маленькие кафе...
— Ты часто бывала здесь? — видимо, чтобы скоротать время, интересуется Чишия, и я объясняюсь, зная, что мне никак не может навредить эта информация:
— Проходила порой по этой улице. И иногда заходила в одно из здешних кафе с бывшими одноклассницами: там подавали очень красивые угощения в форме кроликов и не только. Обязательно загляну туда снова, когда выберусь из Пограничья. Тебя с собой не приглашаю: что-то мне подсказывает, что тебе совершенно неинтересны такие вещи.
— И это ранит меня в самое сердце, — одними уголками губ усмехается он, прикладывая руку к груди, однако ни капли даже притворного сожаления в его лице я не вижу. Как и ожидалось, однако меня это не особо задевает: мы просто помогаем друг другу с делами постельными и иногда работаем вместе в играх, чтобы выжить. При обычной жизни в Токио мы бы не стали даже случайными знакомыми, что уж говорить о друзьях или возлюбленных.
На глаза нам очень быстро попадается стоящий неподалёку на обочине столик с телефонами для участников. Судя по количеству, нас здесь должно собраться немало. Плохо, если это окажется игра Пиковой или Червовой масти: мне хватило борьбы против огромной толпы в прошлый раз. Не горю желанием повторить в ближайшее время.
— Похоже, синоптики у создателей игр лучше, чем работают на прогнозе погоды в наших новостях, — не могу удержаться от ухмылки я, и Чишия кивает, явно понимая, что здесь имеется в виду, однако Окумура переводит с меня на него, а затем обратно озадаченный взгляд, прежде чем всё же уточнить:
— Как синоптики связаны с организацией игр?
— Эти люди прекрасно знают, какая будет погода в моменты проведения игр, и этот случай неплохо доказывает данную теорию: телефоны лежат на столе под открытым небом и даже не находятся в чехле, защищающем от воды. Создатели игр знают, что сегодня не будет дождя. По крайней мере, не на время проведения конкретно этой игры, — объясняет мужчина, отчего я только сильнее убеждаюсь, насколько похоже мы мыслим в большинстве случаев.
Однако не стоит выбрасывать из головы, что это не делает нас ближе и не даёт ему повода пытаться узнать больше обо мне. Стоит ослабить бдительность — и этот человек вонзит мне нож в спину, использовав, как я его в игре Шестёрки Пик.
Подумать об этом дальше, не отвлекаясь, не выходит: на улицу пешком или на автомобилях, работающих на бензине, прибывает всё больше и больше новых игроков. Среди них оказывается не так много пожилых людей или детей — что вполне обычная картина в Пограничье, учитывая, как быстро те умирают, попав в ситуации, где нужно бороться за свою жизнь, — зато довольно большое количество мужчин довольно крепкого телосложения. Плохо. Если это не Бубны, наши шансы на победу не так уж высоки. Особенно если придётся сражаться с другими.
Уж не знаю почему, но даже в этой ситуации лицо Чишии не тронуто беспокойством, и кажется, будто он совсем не переживает о повысившемся шансе умереть. С чем он вообще столкнулся в своей жизни, если собственная смерть не имеет для него особого значения?
Окумура и Хината осматривают соперников настороженно, но при этом явно не переживают так же сильно, как я. В такие минуты я даже завидую их слабо развитому умению мыслить и анализировать. Жить в неведении ведь намного проще, чем осознавая все риски и проблемы ситуации.
— Я бы не советовал тебе думать, что незнание в этой ситуации лучше, — неожиданно подаёт голос Чишия, вырвав меня из размышлений. — В конце концов, у тебя шансы выжить ваше, чем у этих идиотов. Зная более сильные стороны соперников, можно найти основанные на этом слабости. Не разочаровывай меня, заставляя думать, что я связался с таким же посредственным человеком.
От этих его слов становится немного проще, так что я слабо улыбаюсь в ответ, пусть и фыркнув при этом демонстративно, будто говоря, что мне совершенно плевать, что он обо мне думает. В изгибе моих губ ни грамма кокетства или нежности, но благодарность: мы оба знаем, что в моё демонстративное равнодушие он не поверил, стоило тому возникнуть, так что нет и смысла скрывать истинные чувства. По выражению своего лица я искренняя, но не переходящая в восторг и не обещающая быть на его стороне до конца жизни. Скорее, как будто высказываю безмолвно равному союзнику "спасибо". И по ответной сдержанной улыбке Чишии становится ясно: это лучшее обращение, которое я могла дать ему в такой ситуации. Никакой любви или дружбы. Только крепкий деловой союз и взаимоуважение перед силой ума друг друга. Связь надёжная на время игр, но совершенно пустая при обычной жизни.
Привычно прохладный женский голос сообщает об истечении времени и ожидания и начале игры. Я перевожу взгляд со своих союзников на огромный монитор, что возвышается поблизости, выслушивая правила очередной игры. На этот раз это оказывается Шестёрка Треф, "Путешественники", в которой необходимо в составе команды из четырёх человек перемещаться по улице под музыку, а когда та затихает, занимать одну из указанных на мониторе локаций. Проблема в том, что на одной локации может оставаться только одна команда, и мест, где можно дождаться продолжения музыки всегда будет на одно меньше, чем команд. С каждым раундом локаций будет становиться всё меньше. Что ж, это напоминает мне игру, за которой проводили многие ребята из моей группы в детском саду, разница лишь в количестве людей и масштабах игры.
— Чем-то похоже на "Дарума перевернулся", в которую я с друзьями играла в детстве, — видимо, подумав так же, высказывается Окумура, и я случайно замечаю задумчивый взгляд Чишии. Интересно, увлекался ли он какими-то детскими забавами в прошлом, как остальные, или уже с малых лет был таким холодным и отстранённым?
— Ты права, Окумура, но на воспоминания о детстве, к сожалению, сейчас нет времени. Нам нужно найти как можно ближе место, где можно остановиться, пока музыка ещё не закончила играть, — высказывается Хината, и перевожу взгляд на монитор, торопливо просматривая список локаций. От поисков меня отрывает голос Окумуры:
— Как насчёт "Jack Wolfskin"? Я знаю, где находится этот небольшой магазинчик, там ещё рядом расположены скамейки, где можно остановиться и перекусить.
— Подходит, — кивает Хината, срываясь с места. — Поспешим.
Путь до нужного места занимает у нас действительно не так много времени и, к счастью, кроме нас никого рядом с магазинчиком с жёлтой вывеской не оказывается. Прислоняясь к стене здания, Чишия замечает, бесстрастно глядя на меня:
— Сейчас игра станет интереснее. Смерть первой команды, уменьшение количества мест, где можно остаться... Интересно будет это увидеть.
— Тебе так нравится смотреть, как другие люди паникуют и рвут друг друга на части, лишь бы спасти себя? — уточняю я, пристраиваясь рядом и краем уха замечая, что музыка затихла.
— Не совсем, — он пожимает плечами, всё так же не выражая ни капли интереса или беспокойства. — Скорее, мне любопытно посмотреть, найдутся ли среди этой паникующей толпы те, кто смогут вызвать интерес, повести себя не так клишировано в сложной ситуации. Я слишком часто видел, как люди умирали из-за глупости, трусости, неосторожности. В этом нет ничего захватывающего.
Продолжая смотреть на него, я чувствую, что какая-то часть меня осуждает Чишию. Конечно, я и сама готова пожертвовать другими, но если того потребует ситуация, а не просто чтобы избавиться хотя бы на время от ощущения скуки. Не могу сказать, что моё равнодушие к большинству окружающих и девиз "каждый сам за себя" по жизни — лучший вариант, чем его отношение к окружающим, но всё равно остаётся какой-то осадок от знания, что для него люди — всего лишь средства для убийства скуки. И даже мысль, что я тоже, при полном осознании тревожит мысли.
Оглянувшись на меня и будто бы прочтя не покидающие мой разум мысли, Чишия напоминает немного насмешливо:
— Пока ты представляешь для меня хоть какой-то интерес в пределах Пограничья, я продолжу оставаться рядом и наблюдать за тобой.
От его слов я одёргиваю себя, заставляя вспомнить, что нет времени и смысла жалеть других людей и саму себя. Если хочу спастись и вернуться назад, в Токио, нужно держать голову холодной и думать о своём собственном благополучии. Нельзя забывать, что как только у Чишии появится возможность, он вонзит мне нож в спину, оставив в дураках, бросив умирать и решив, что я стала для него совсем бесполезна. Не хочу. А потому точно этого не допущу.
Снова начинает играть музыка, и наша группа из-за пропажи магазинчика, где мы были, из списка локаций двигается к другому объекту — тому самому кафе, о котором я упоминала в разговоре с ребятами. Как и ожидалось, его территорию уже занимает другая команда.
— Что будем делать? — уточняет немного нервно Хината, в то время как Окумура бросает на Чишию нервный взгляд, ожидая, что он найдёт решение этой проблемы. О да, он, конечно, найдёт, однако никаких гарантий, что станет делиться.
Вот только, несмотря на мои опасения, он всё же высказывает своё предложение, беспечно пожав плечами:
— Нам придётся выставить их отсюда, использовав грубую силу. Сомнительный способ, но других вариантов пока что нет. Да и не уверен, что этих ребят можно как-то перехитрить.
— Пожалуй, — вздыхаю я, внимательно глядя на него. — Твой самодельный электрошокер сегодня с тобой?
— Как будто я мог уйти с "Пляжа" без него, — ухмыляется Чишия, отчего мне становится немного спокойнее. Пока мы с ним в одной команде, выходит меньше переживать о том, что он может предать в самый неподходящий момент. Может, ему плевать на собственное выживание, но он всё равно постарается дойти до конца игры, просто чтобы увидеть потом нечто способное возбудить интерес. А без меня и ребят в этот раз у него ничего не выйдет.
Наша группа спешит к четырём ребятам, среди которых три девушки и один парень. Судя по телосложению, трое из них вполне могут дать отпор, но вот последний парень — точно вряд ли. Направляясь быстро с сторону уже заметившего меня парня, я быстро выдыхаю:
— Окумура, тот щуплый парень на тебе.
Она ничего не отвечает, однако по торопливым шагам понимаю: действительно меня послушала. Я же смотрю внимательно на свою цель, уклоняясь от удара юноши и стараясь пнуть его под коленную чашечку. У меня не самые лучшие навыки боя, однако Пограничье научило некоторым способам защитить себя. Возможно, соперник не очень хорошо мне подходит, но думать и выбирать особо времени не было. Ничего страшного, если парни возьмут на себя противниц.
Мой удар ногой оказывается не слишком эффективным, и парень уходит в сторону, с силой ударяя меня ребром ладони по рёбрам. Острая боль пронзает моё тело, и я жадно хватаю ртом воздух, чувствуя, как на несколько мгновений темнеет в глазах, а в уши ударяет треск электричества, прежде чем раздаётся звук падения. Едва болевые ощущения хоть немного отпускают, а взгляд падает на лежащее возле ног тело парня, быстро становится всё понятно.
— Спасибо, — неохотно выдыхаю я, посмотрев на Чишию, на что он лишь привычно пожимает плечами, замечая:
— Сейчас ты и эти двое — мой залог прохождения игры. Не хотелось бы умереть из-за столь посредственных противников. А ты выбрала противника, против которого не выстоишь.
Ответить на это нечего, так что мы просто молча выталкиваем вырубленную Чишией парочку и оставшихся двоих, с которыми разобрались Окумура и Хината, с территории кафе. Устроившись за одним из столиков, когда затихает музыка, я наблюдаю из окна за происходящим на улице. Ветер, листовки, летящие по воздуху, проклёвывающаяся на зданиях и через асфальт растительность — ничего нового. Краем глаза замечаю, как рядом пристраивается Чишия, ставящий на стол пару тарелок с пирожными в виде кроликов, на вид немного зачерствевшими, но ещё не покрытыми плесенью.
— Ты говорила об этих пирожных? — уточняет он, поддевая ложкой бисквит и отправляя кусочек в рот. — Знаешь, довольно неплохо, даже с учётом того, что они немного чёрствые. Может, я и схожу сюда, если вернусь в Токио.
Его "если" сразу привлекает внимание, однако я сразу понимаю, что он не сомневается в своей возможности пройти игры и подкинуть это место. Скорее, он просто не уверен, что, когда придёт время, решит покинуть Пограничье. Я бы так не смогла, ни за что не согласилась бы остаться в этом месте.
Притянув к себе десерт и отделив себе кусочек, я и сама с удовольствием поглощаю его, прежде чем продолжить наслаждаться пирожным, шутки ради интересуясь:
— Оно точно не отравлено?
— Для человека, который подозревает меня в отравлении, ты ведёшь себя слишком беспечно, начиная есть, прежде чем задать этот вопрос, — подкалывает меня Чишия. — Считай, что я просто пытаюсь сильнее втереться тебе в доверие и задобрить, прежде чем мы снова встретимся в моей комнате.
— Как будто это действительно было необходимо, — закатываю глаза я, но пирожное есть продолжаю: не каждый день выпадает возможность полакомиться чем-то действительно сладким и вкусным, когда продукты портятся слишком быстро, а растительность прорастает всего за пару дней.
К счастью, я успеваю закончить пирожное, до того как музыка снова начинает играть. Посмотрев на монитор, я понимаю, что зря переживала о необходимости искать новую локацию: кафе остаётся в списке. Однако это не отменяет того, что нужно быть настороже на случай, если какая-то команда придёт сейчас занять наше место. У нас есть немало довольно сильных противников, так что нужно сохранять осторожность.
Вот только в этот раз на горизонте появляются совсем не те крепкие парни, которых я замечала с самого начала. Девушка-подросток примерно четырнадцати лет, по всей видимости, её друг, женщина средних лет в спортивном костюме и парень примерно моего возраста. Сердце сразу сжимается от мысли, что мне придётся ради своего спасения пожертвовать теми, кто даже жизни толком не видел. Не хочу умирать. Совсем нет.
Женщина смотрит на нас внимательно и подталкивает подростков себе за спину, в то время как парень бежит на нас. Хината тут же бросается ему наперерез, в то время как к нам бежит женщина, которую тут же спешит остановить Чишия. Я смотрю на подростков, что теперь тоже не могут оставаться в стороне, подбегая ко мне и вцепляясь в мои руки, вися на них балластом, мешая хоть как-то отбиться. Я собираюсь пнуть мальчишку коленом в живот, понимая, что другого выхода, чтобы спасти себя, кроме как бороться с ними, нет, однако не успеваю: чья-то рука отбрасывает его от меня на асфальт, а затем, возникнув уже в моём поле зрения, Чишия отправляет девочку следом за ним.
— Нам пока нужна команда в полном составе, так что повремени с угрызениями совести и моралью, — высказывается он, глядя на меня.
Как и ожидалось, его электрошокер уже уложил женщину, на ногах остаётся только парень, борющийся против Хинаты, которому мужчина не спешит помогать.
— Мне нужно экономить заряд. Не рассчитывай, что я каждый раз буду спасать тебя, Кобаяси. Просто сегодня это мне выгодно, — будто прочтя мой взгляд, высказывается он, прежде чем подхватить мальчишку, потащив его подальше от кафе. — Лучше проследи, чтобы никто другой не захватил нашу территорию, пока я избавлюсь от этой троицы.
С этими словами он подхватывает мальчишку и тащит его прочь. Решив не терять времени даром, я хватаю найденную в кафе турку для кофе и с силой опускаю её на голову парня, сцепившегося с Хинатой в ожесточенной схватке. Тот падает на асфальт, потеряв сознание, а временный товарищ по команде бросает на меня благодарный взгляд, прежде чем подхватить парня и потащить его так же прочь, оставив нас с Окумурой наедине.
— Ладно женщина и тот парень, но они же просто подростки... — бормочет она беспомощно. — Это бесчеловечно.
Я и сама знаю. Но разве человечность поможет выжить? Разве человечность в этом месте не слабость, что не даст дойти до конца? Разве можно спасти всех? Разве можно уступить кому-то место, зная, что больше никогда не увидишь своих родных, не попробуешь что-то новое, не...
Кого я обманываю? На самом деле я уже не понимаю смысла жить на этом свете. Я не понимаю, зачем мне выбираться отсюда, если с каждым годом люди будут становиться только черствее и злее, а всё, что я сделаю, просто поглотит время? Мне просто страшно умирать. Боязно отдать за кого-то свою жизнь. И именно поэтому я дойду до конца игры любой ценой. Чтобы не умереть.