Школа №15

АВГУСТ - Смирнов! Гул раздался аж по стенам и коридорам полупустой школы, по которой изредка кто-то ходил, занимаясь каждый своими поручениями. Кто ведра с водой таскает, чтобы что-то протереть или вымыть, кто таскает огромные кашпо с растениями, а кто школьную гарнитуру и тому подобное. Думается, что крик был настолько громогласным и ярким, что его слышали все с третьего по первый этаж. От какого возгласа на всю школу глаза покрывались мурашками, такое вообще бывает? Возможно, даже физрук слышал этот визг у себя в спортзале, там так же сейчас во всю идет работа. По всей школе доносился запах штукатурки и краски. Из-за этого благовония и духоты в школе было сложно дышать и работать. Когда изредка доносился прохладный шлейф прохладного ветерка из открытых настежь окон, ты начинал заново жить, это как глоток воды после долгого бега. Работа шла медленно и тяжко. В догонку каждый пол часа кто-то что-то обязательно ронял или разбивал, еще ко всему этому и учителя подгоняли и без того зашуганных и уставших учеников, от чего все усугублялось. Одним из них в этих рядах оказался и Андрей. 303 кабинет. Кабинет физики и химии. Вот откуда доносились эти зловещие вопли. Татьяна Михайловна никак не унималась. Битый час никак не может совладать с собой и решить, как лучше развесить портреты физиков и химиков. Она размахивала руками, кричала, то указывала пальцем по сторонам, то прижимала их к подбородку и думала. Ее щеки раскраснелись, а высокая шишка из черных волос, собранная в бордовый крабик, расплелась. По сторонам разлетелись пряди волос. А Андрею уже тошно было от того, на сколько же он долго смотрит на бороду физика Галилео Галилея. Спина болела, а руки дрожали от продолжительного держания деревянной фанеры, на которую просто приклеили фотографию из плотной бумаги ученого. Но было необходимо выполнять приказы надзирателя, поэтому он терпел как партизан на пытках у немцев. Андрей смиренно повернулся, продолжая держать фанеру, поджал губы и посмотрел на учительницу сверху вниз. Он нахмурил брови, но не со злости, а от досады и безысходности. Посмотри ты на нее со злобой, и одному Богу будет известно, что случится. Ее реакция всегда непредсказуема. - “Ну точно, “Медуза Горгона.” – подумал про себя он, заливаясь смехом про себя, чуть не опрокинувшись вместе со стулом назад. – “Ну или на худой конец ведьма. Вот кому это надо, если не ей? А вот мне, Смирнову, это все расхлебывать, конечно!” Татьяна Михайловна с охом развела руками и тяжело опустила их, прибив ладонями широкие бедра. Замотала головой, поправила растрепанную прическу. Строго посмотрев на парня, скрестив руки на груди, снова начала ту же песню. - Ну едрить-мадрить, Андрей, криво, сколько можно то? Ты не можешь нормально подержать, чтобы я решила, куда лучше вешать? Разве ты не понимаешь, что у нас в начале октября проверка. Думаешь мне нравится тут стоять с тобой и заниматься этим? Нет! – Учительница тяжело вздохнула и отвернулась, стала вышагивать по классу. Андрей осторожно приволок к груди портрет физика и осторожно стал спускаться со стремянки. Положил ее на парту рядом с портретом Эйнштейна, таблицей Менделеева и еще с другой грудой бумаг и мусора. Он тихо выдохнул и почувствовал, как кровь приятно приливает к рукам. Но через секунд пять руки неприятно закололи, будто тысячи маленьких иголок проникают тебе под кожу и начинают извиваться и сводить мышцы. Андрей невольно потер руки и стал с трудом разминать пальцы, сжимая и разжимая их. Он огляделся во круг. Класс был пустой. Большинство парт и стульев стояли в коридоре и ждали, когда их поставят на свое место. Пол был весь в белой известке и краске. Рядом с окном стояло небольшое ведро с водой, смешанное с каким-то средством, в ней самой лежала уже размокшая давным-давно тряпка, которая явно была старше всех, кто здесь работает. Он давным-давно отработал свои рабочие часы и скоро сможет пойти домой, ну если его, конечно, отпустят и ему не придется иметь дело с этим адским месивом. Осталось только дождаться спасителя, который мог бы поспособствовать его уходу. Буквально пол часа в этом ведре была холодная вода, от нее исходил холодный пар, но вода нагрелась, от нее и столетней тряпки исходил отвратительный смрад. Наверно поэтому ее поставили возле окна, чтобы точно задохнулись все. Рядом с парнем стояла одна из трех парта, а на ней лежали несколько бумажных плакатов, свернутые крупной трубой, с таблицами и формулами. Они должны помогать тебе во время урока, но они не помогут тебе, когда ты не знаешь, как и в каких случаях их нужно использовать. На парте, на которую облокотился Андрей, стояло несколько стеклянных пробирок для урока химии со странной желто-зеленой накипью. В классе было ужасно жарко. Андрей взял краешек своей футболки в руку и протер лоб от пота, тяжело выдохнув. - “Хочу пить” – единственное, о чем подумал он, сглотнув. Горло было сухое, как дороги в России во время жаркого лета. Стенки горла слипались, казалось, что можно задохнуться. Андрей не выдержал, по инерции поднял руку и посмотрел на учительницу, которая высматривала двор в окно. - Татьяна Михайловна, можно выйти? - Физичка вопросительно посмотрела на него. – Воды попить. - Сделал дело – гуляй смело, Смирнов. Слышал о такой советской поговорке? – Учительница снова зашагала по классу, стуча толстыми каблуками, медленно, вальяжно. – Кто не работает – тот не ест, такая еще есть, слышал? Или совсем дурак? Ты посмотри, ни черта не сделано, а мы сидим. Ясно, что учительница не отстанет от парня, пока они не закончат дела в классе на все сто процентов. Но как объяснить человеку, который перед собой видит только цель и не видит препятствий, что давно бы закончили дело, если бы кое кто не прикапывался до каждого лишнего миллиметра в сторону. Да и, если так подумать, кому сдалась эта расстановка портретов и плакатов? Разве это так важно, где и красиво ли весят они? Андрей давно бы ушел и с самого начала не ходил на эту злосчастную практику. Если бы не его мама и завуч, позвонившая ей и сообщившая, что школе не хватает рук и нужна помощь на практике. Ей всегда садились на уши по таким случаям, трезвоня о том, что на ее сыне только пахать и надо. Способный мальчик, только ленивый, а работа руками из него только человека сделает, еще куратора ему найдут хорошего, будет присматривать за ним, чтобы не отлынивал от работы. Обещали хорошего, а поставили с Татьяной Михайловной. Как всегда, обманывают! Матери второй раз звонить не надо было, в этот же вечер она села на уши уже своего сыну. Говорила: “Андрей, вместо того, чтобы сидеть дома или шляться, где не попадя, лучше бы в школе помог. Вон, учителя уже все на нервах, говорят: если проверку не пройдут, вам же хуже будет. Тебе что, сложно пойти, да и помочь? Молодой, сил много, рукастый в конце концов. Ничего не знаю, с завтрашнего дня будешь ходить и помогать. И так все лето занимался не пойми чем, еще и дома не помогаешь, так хоть польза будет от тебя в школе. И только попробуй хоть день пропустить – хуже будет!”. Мама как с цепи сорвалась, каждый день звонила в школу и спрашивала, приходил ли ее сын, помогал ли. Она понимала, что ее мальчик не самый светлый ангелочек, дай повод только так ответит, еще в морду может дать. Наверное, поэтому она так кичится, чтобы он ходил помогать, зачистить грехи перед учителями в последний год учебы, так сказать. Да и еще, чтобы соседи не шушукались во дворе. Мать слишком бережно относится к своей репутации “хорошей и примерной матери-одиночки”. Андрей хмыкнул на язвительный ответ учительницы. Тихо, не вызывая подозрения, стал отходить за парту. Своеобразная баррикада не помешает в случае бомбардировки. - Вот, знаете, Татьяна Михайловна, Эйнштейна же тоже дураком называли, но больших высот добился. – Учительница вскинула бровь, вопросительно посмотрев на него, — И вот где он сейчас оказался. Андрей указал взглядом на парту со школьным хламом и мусором, где так же лежал портрет Альберта Эйнштейна с высунутым языком. Шутка была не в тему, но парня это ужасно посмешило. А вот Татьяне эта шутка совершенно не понравилось, или же просто не поняла. Скорее всего ее взбесил наглый вид хулигана. Глаза стали наливаться кровью, рот закаменел в устрашающем оскале, сейчас снова будет противный визг, горланящий его фамилию, на всю школу. - Смирнов, паразит! Ну я тебе сейчас - Андрей уже был готов слышать свист летящих в него предметов, прятался под парту, закинул руки за голову и стал ждать. Но эту сцену предотвратил мягкий стук в дверь. - Тук-тук. Татьяна Михайловна, можно к вам? – Это была учительница географии Светлана Анатольевна. Милейшая женщина. Светлана Анатольевна всегда нравилась Андрею, никогда не кричала и не истерила, в отличие от Татьяны. Сидеть на ее уроках подобно отдыху и очищению чакр души. Слушать ее всегда было одно удовольствие, и он никогда не пропускал ее уроки и всегда сдавал домашние задания с картами и сообщениями вовремя. Благодаря этому он заслуженно получал пятерку каждую четверть и успешно сдал ее экзамен в две тысячи шестом году, чему она очень радовалась и хвалила его. Светлана отличалась от других учителей не только характером, но и выделялась своей внешностью. Короткая стрижка под машинку, что всегда возмущало некоторых других учителей, а вот ученикам нравилось, так сказать, нестандартно и было даже к лицу. Волосы у нее темные, уже виднелись седые волосы, но ее это никак не старило. Хоть ей и было сорок шесть лет, но выглядела она всегда на все тридцать пять. Глаза добрые-добрые, как у младенца, серые, большие. Вот посмотрит на тебя, и настроение хорошее на целый день вперед. Всегда улыбается, доброжелательна ко всем, может проговорить весь урок о чем-то своем и не париться. Золотая учительница. Андрей, услышав голос спасения, хотел уже вскочить из-под парты и подбежать к своей спасительнице. Но не рассчитал траекторию взлета и больно ударился головой об парту. Зашипев, он хотел больно ругнуться, но сдержался. Почесал голову, встал, поправил короткие волосы и быстрым шагом помчался к Светлане. - Светлана Анатольевна, мое почтенье. – Он искренне улыбнулся и сделал своеобразный реверанс. – Прекрасно выглядите сегодня. - Ой, здравствуй, Андрюша, здравствуй, мой хороший, спасибо! – затрепетала она и тихо погладила парня по спине. У Светланы Анатольевны была привычка общаться с учениками в ласкательной форме. Андрея она всегда называла “Андрюшей”. По фамилии она кликала на него крайне редко, и то, только когда приходилось обкашлявать за него какие-то вопросы. Родная мать к нему никогда так ласково обращалась, а тут простой учитель географии. Учительница с милой улыбкой смотрела на него, а потом резко переменилась в лице и раздосадовано моргнула. – А ты чего тут еще? Уже три часа дня, а ты с девяти здесь. - Да тут… - хотел он уже был высказаться, но сдержался и только развел руками и взглядом указал на Татьяну Михайловну. Она ходила по классу и что-то бубнила себе под нос. Кажется, она вообще не заметила зашедшую Светлану. Учительница кивнула Антону и решительно подошла к Татьяне. - Татьяна Михайловна, здравствуйте. – сказала еще раз она, сделав акцент на слове “здравствуйте”, сказав его чуть громче. - О, Светлана Анатольевна, вы только вот посмотрите. Вот! – Татьяна взяла свою коллегу под локоть и повела к стене, где на протяжении двух-трех часов батрачил Андрей. – Это же никуда не годится! Все криво, да косо и смотрится некрасиво, скажите же? Светлана удивленно оглядела стену и расстановку портретов. Потом улыбнулась, пожала плечами и сказала: - Как по мне все замечательно. Что не так-то? - Это вы Смирнова защищаете, а мне нужно объективное мнение, ну вот! – Она снова взяла Светлану за локоть и указала рукой на проделанную работу еще раз. – Посмотрите, Менделеев с Бутлеровым вообще не смотрятся рядом, Зинин вообще косит в сторону, а Галилея мы даже не повесили, потому что у кого-то руки не из того места! – протараторила она. Больно уж преувеличивала Татьяна Михайловна. Все было как никогда ровно и аккуратно, а то в какой последовательности расположены портреты, проверка плевать хотела. Андрей только цыкнул на это. Недовольно отвернулся в сторону и стал устало ходить по классу в ожидании, когда учителя договорят. - Ну что же вы, Татьяна Михайловна, так из-за этой проверки взъелись. Да еще и на Смирнова наговариваете. – Учительница отвернулась от Светланы и недовольно фыркнула. – Люди приедут и просто посмотрят, как и в каких условиях учатся дети. Не в первый раз проходили через это, и сейчас пройдем, ну в самом деле. Не надо все доводить до идеала, просто сделаем на оценку “хорошо”, и все будут довольны. А Смирнова вы отпустите, а то он с девяти часов бегает туда-сюда, правда ведь, Андрюш? Андрей поднял взгляд на Светлану Анатольевну. Татьяна, услышав такое утверждение от своей коллеги, с недоверием посмотрела сначала на нее, а потом на подчинённого. Андрей расправил плечи, скрывая гордость, и начал отвечать на вопрос: - Ну да. Сначала девчонкам помог грядки полить под наблюдением самой Галины Федоровны. Потом Сан Санычу помогал матрасы перетаскать, ну еще и Людмиле Кирилловне помог книги перетащить в библиотеку. Если не верите, можете у них самих спросить, все зафиксировано. - Ну вот, видите? Даже библиотекарю нашему помог. - Светлана гордо улыбнулась за ученика и посмотрела на учителя физики. Та, в свою очередь, сжала пальцами переносицу, жмурясь, думала. - Ладно, Смирнов, на сегодня ты свободен. – Нехотя, строго, буквально выдавила она свое согласие отпустить мальчишку. - Но завтра мы с тобой продолжим. - Зачем? Сейчас Кирюшу Седельникова позовем, он высокий, думаю, не откажет. Так ведь проще будет, а, Татьяна Михайловна? – Она лукаво улыбнулась и мельком посмотрела на Андрея. Тот молча, незаметно поднял большой палец вверх и закивал. Татьяна быстро посмотрела на мальчишку, слава богу он успел убрать руку и сделал вид, что смотрит в окно. Оценивающим, зорким взглядом провела его по росту, тяжело вздохнула и развела руками. - Что верно – то верно, Светлана. Надо было сразу Кирилла просить, с ним куда проще работать, и закончили бы раньше. – Не забыла укольнуть на последок Татьяна. – Сроки поджимают, через пять дней все-таки уже линейка школьная, тоже поймите. - Я вас прекрасно понимаю, но главное спокойствие, и все будет хорошо. – подытожила Светлана. Татьяна Михайловна устало закивала головой и мимолетно сказала: “Ой, мамочки родные!” Повернулась к Андрею и спокойно сказала: - Иди уже, Смирнов, иди, отпускаю. Андрей сначала не поверил своим ушам, посмотрел на Светлану, чтобы точно удостовериться в том, что он не ослышался. Она кивнула. Победа. Он был готов то верещать от радости, то упасть на пол от усталости, но лишь кивнул в ответ и скромно сказал: “Спасибо, до свидания.” выдохнул и удалился из класса. Выходя, учительницы уже о чем-то болтали и хихикали. Из класса он вышел как из сауны, весь красный и ужасно потный. Но не успев пройти от класса и двадцати метров, как из класса выглянула всполошившаяся учительница географии. - Андрей, Андрюша, подожди, родной! – крикнула та, и гул эхом прошелся по стенам третьего этажа. Неужели Татьяна Михайловна передумала? Андрею не хотелось в это верить, хотел уже драпать и сделать вид, что не услышал обращения, но перед Светланой Анатольевной он не мог позволить себе сделать такой жест. Она же его выручила, спасла, как он будет выглядеть в ее глазах, если даст деру прямо сейчас Он медленно повернул голову в сторону кабинета физики, в дверях которого стояла учительница. Та выдохнула от облегчения того, что ученик ее услышал, и улыбнулась. - Это, Андрюш, как его?.. А! Зайди в мой кабинет, там на столе лежит тетрадка, такая, синенькая. Она там одна, не ошибешься. Возьми отнеси ее, пожалуйста, Галине Федоровне. Она час назад просила, а я забыла совсем, памяти то ни черта. – Она посмеялась. – Сделаешь? Андрей аж вспотеть успел, думая о том, что его снова вернут на каторгу, но услышав просьбу учительницы, вздохнул с облегчением и мысленно поблагодарил Бога за такую удачу. - “Боже, Светлана Анатольевна, да я готов хоть сто раз отнести эту тетрадку Галине Федоровне, лишь бы не идти обратно к этой грымзе.” – подумал про себя он, нервно улыбаясь. – Конечно, Светлана Анатольевна, ради вас я хоть целый стеллаж с этими тетрадками перенесу. Учительница посмеялась со слов Андрея, а он был рад, что она оценила его жест. - Спасибо, мой хороший. – поблагодарила она кивком. – Ну беги тогда. - Хорошо, спасибо, Светлана Анатольевна. До свиданья! – кинул добро тот и удалился вниз по лестнице. - Хорошего дня, Андрюша!