Бог пиара

       Все знают классический маркетинговый ход, прославившийся после фильма «Волк с Уолл-стрит», когда продают ручку. Человек не хочет её покупать? Попросите его записать для вас что-то. Нечем? Как замечательно, что именно это вы и можете ему продать. Конструирование необходимости считается прекрасным психологическим методом для того, чтобы пробудить желание к приобретению. Но вы же видите, как и я, что люди наполняют свой шкаф, свою комнату, кухню, квартиру, голову, жизнь совершенно ненужным для них хламом, необходимости в котором никогда и не было. Многими вещами – или информацией – мы пользуемся от силы один раз, а потом всё это забывается и летит в мусорный ящик. Конечно, если вы не из тех бережливых скопидомов, жалеющих избавиться от каждой мелочи, от красивого фантика до постаревшей и нелюбимой супруги. Я, может, лет до семнадцати тоже был тащащей в своё гнездо ерунду галкой, но потом рационализировался и многое понял.       Так вот, необходимость – это не главное, что заставляет людей покупать. Даже на самые нужные предметы многие склонны жадничать и не тратиться. Что же тогда сильнее их мотивирует? Страх показаться окружающим ущербными – вот что. А ещё в большей степени – желание превзойти ближнего своего. Не помочь ему, не возлюбить, а превзойти. Хотим того или нет, но мы – существа социальные, и за редким исключением никто не выдерживает остракизма. Быть аутсайдером, изгнанником, парией – наказание равное смерти. Недаром основой воздействия и манипулирования инфлюэнсерами, звёздами, селебрити стала культура отмены. Власти предержащие понимают, что «выключить» человека из социальной среды – этот как отрубить доступ к кислороду. В капиталистическом мире без общественного расположения не будет и денег, то есть, с репутацией всегда исчезает финансовое благосостояние. Больше всего зависимы от социального одобрения и интеграции в какую-либо группу подростки, поэтому на них делают упор маркетинг и пропаганда. Подростки и без того ещё психологически лабильны, внушаемы, зависимы, податливы, любопытны и авантюрны, зажечь в них интерес и желание проще, чем во взрослых. А через что пробуждать желания и интересы у взрослых? Конечно – через их детей-подростков, оттого и не надо делать большой круг: влиять на подростков, молодёжь – это влиять сразу на всю общественность. Стариков в расчёт вообще можно не брать, они давно не авторитет, они не активны, безучастны и пробудут вашими клиентами куда меньше лет, чем детишки. Мудрецы прошлого всегда считали, что детям нельзя давать больше, чем имеешь сам, что всё лучшее сначала должно идти родителям, а остальное доставаться младшему поколению, так работают традиционные, особенно конфуцианские общества. В них, кстати, где авторитет старших безусловен и силён, капитализм развивается куда хуже, не говоря о рекламном воздействии. Взрослый человек знает цену деньгам, он зарабатывает, он вкалывает и пашет, чтобы прокормить семью и потомство, и если он решает сам, на что тратиться, а не идёт на поводу у своих сынишки или дочурки, то средства тратятся экономно и прагматично. Но стоит переместить корону с головы старшего на младшего, как торговля ликующе приветствует новый двигатель прогресса, аплодирует и воспевает лозунги «будущее за молодыми», «им жить – им и решать», «дети – цветы жизни». Всё ради них, наивненьких, глупеньких, непонятливых, переменчивых, увлекающихся, тянущихся ко всему подряд без попыток (или способностей) анализировать и разматывающих родителей на бабки.        В наш век детство стало затяжным, мужчины и женщины живут с родителями до старости, не заводя собственных семей, и эта инфантилизация лишь упрощает наши – рекламщиков и продажников - задачи. Всё меньшее число думает о пользе, всё большее – о развлечениях и удовольствиях, о том, что надо попробовать «всё». Всё они, разумеется, никогда не перепробуют, но под эту дудку впарить мы им успеем добрый железнодорожный состав безделушек, одних и тех же товаров в разной цветовой гамме, одних и тех же кремов под разными названиями, одних и тех же блюд в разном оформлении, одних и тех же хрен-пойми-чего в разных упаковках. Как такового разнообразия давным-давно не существует, но люди сохраняют веру в него, веру, тщательно поддерживаемую нашим «тайным орденом» пиарщиков. Пропаганда – с латыни переводится как «распространение» - в связи с верой ведь однажды и возникла. В семнадцатом веке Папа Римский открыл колледж, обучавший миссионеров "de propaganda fide" – для распространения веры. Вот, с тех пор и распространяем, хотя суть и объект веры менялись многократно и продолжают меняться. Но цели остаются прежними: чесать с паствы десятину, а для добровольной уплаты без возмущений завладевать умами и туманить их до состояния тепличного овоща.

***

       Девушке, понравившейся Чонгуку, не было ещё и двадцати пяти. По нынешним меркам психология должна быть ещё пубертатная. Но у меня было всего два вечера для подготовки, а этого мало, если хочется быстрого и точного результата. Если она из неблагополучной семьи и вынуждена сама зарабатывать лет с пятнадцати, то у неё будет совсем иной подход к жизни, нежели у девчушки, выросшей у богатых родителей.        Чон кинул мне ссылку на её аккаунт в соцсетях – она была в друзьях у его коллеги, и он сам нашёл, его туда не звали. К счастью, пока не додумался постучаться или подписаться, выдавая, что шарился в интернете и искал.       По фотографиям этой самой Лисы не сказать, чтоб пахло неблагополучием или недостатком, скорее наоборот. Ещё со школьных времён – я отмотал довольно далеко – на снимках поездки, пляжи, неплохие шмотки, посиделки в кафе, Старбакс. Невольно язвительно ухмыляюсь, когда вижу у людей шаблоны, вызванные в доказательство якобы успешности или крутости. Они даже не в состоянии осознать, какими ограниченными идиотами выглядят, хвалясь подобным. Впрочем, идиотами они выглядят для малого числа людей, которые выше них по достатку, для остальной массы, не имеющей возможности жить красиво – это реальный повод для зависти.        Я почитал комментарии и ответы на них. Лиса отвечала нечасто, в основном только подружкам, оставлявшим комплименты из серии «ты тут красотка!» или «ой, где это ты отдыхаешь?». Пару раз наткнулся на резкие и дерзкие ответы анонимным странникам виртуальной Вселенной, прилетевшим поднасрать и бросить свой бриллиант бесценной критики в навозную – как они думают – кучу льстивого и неуместного одобрения. Радость вырывается из среднестатистического человека труднее и скромнее, чем недовольство и агрессия – это естественно, в корне преобладания эмоций лежит инстинкт самосохранения и выживаемости (и то самое желание превзойти ближнего) – поэтому на один положительный отзыв чаще будет приходиться сотня злых и ненавистнических. Лисе, однако, палец в рот не клади, судя по реакциям. Одному – или одной, по нику в сетях не поймёшь – сообщившему, что туфли не подходили к платью, она написала: «Тебя забыли спросить». Другому, посмевшему заметить, что клуб, в котором побывала Лиса год назад, тухлое место, утерявшее свою популярность, она парировала: «Отлично, теперь буду ходить туда чаще». Я зацепился за этот ответ. Чудесный юношеский негативизм, желание сделать наоборот, отстаивание своей позиции через отрицание существующей вокруг, бунт и демонстрация независимости. Такие личности считают, что ими управлять сложно, что они непокорные, но это не так. Просто нужно изначально отстаивать позицию, противоположную той, которую хочешь навязать.        Кое-какая стратегия была намечена, и я закрыл страницу. Написал Чону, чтобы приехал ко мне часа за два до выхода. «Как мне лучше одеться?» - спросил он меня. «Как и всегда. Опрятно, подчёркнуто просто. Удобно». Если эта девица окажется настолько гламурной, что разочаруется в Чоне, не найдя на нём брендов, то, с одной стороны, я всё равно смогу всё исправить, а с другой – ну и на кой чёрт я буду помогать другу завязать отношения с подобной персоной?       Чонгук приехал, когда я ещё собирался. - Итак, жду от тебя инструкции, - присел он на диван, выжидающе следя за мной глазами. - В первую очередь – поменьше говори о себе, это большая мужская ошибка. Пытаться поразить чем-то и восхитить какими-то достижениями, которые с точки зрения девушки могут выглядеть скорее… оплошностями, чем героизмом. - Ага, поменьше говорить, - он похлопал себя по куртке в районе груди, - надо было блокнот взять, записать… - И как бы ты в него поглядывал? При ней? Уж что запомнишь, то запомнишь. Сними пока куртку, запаришься за два часа.        Раздевшись, Чон вернулся на диван. - Что ещё? - Не торопись. Запомни, что всё не обязательно должно закончиться победой сегодня. Может, через две-три недели, но главное вообще победить, а не побыстрее добиться чего-то. - Это я смогу. Я терпеливый. - Не задавай ей вопросов, на которые она сможет ответить «да» или «нет». - Почему? - Потому что девочка с гонором не станет тебе помогать вести диалог. Напротив, постарается издеваться и ставить в тупик односложностью и краткостью. - Она разве с гонором? Ты её ещё не знаешь… - Я предполагаю, Чон. И, допустим, окажусь прав. Со скромницами, в конце концов, работает точно так же. Она будет отвечать «да» или «нет», не зная сама, что спросить, и ваша беседа быстро сольётся в интервьюирование. А быть интервьюером – это казаться навязчивым, как всякий журналист, выискивающий подвох и пытающийся вытянуть признание. Оно тебе надо? - Нет. - Вот тогда и следи, чтобы твои вопросы начинались со слов «как» и «что». - «Как и «что», - повторил он, - хорошо… И о чём её спрашивать? - А что ты хочешь узнать? - Ну… нравлюсь ли я ей?        Стукнул бы его по лбу, честное слово. - Нет, не нравишься, раз она не дала тебе свой номер в прошлый раз. Не тупи, Чон. Очевидное нужно понимать самостоятельно. Вопросы должны быть интересны ей, а не тебе. Не хочешь – не слушай ответы, главное, чтобы она заглотила крючок. Почаще говори «как ты думаешь?». Девушки обожают, когда парни интересуются их мнением. Рефлекс-атавизм времён сурового патриархата, ощущать себя маленькой и слабенькой, которую готов слушаться большой и сильный – они с этого улетают. Только не перебарщивай до лакейства, чтоб не превратиться в таскателя сумочки и подавателя её любимого коктейля. - Дайкири. - Что – дайкири? - Она его пила, кажется, это её любимый. - Господи, да это неважно. Уделяй побольше внимания её подружкам, не зацикливайся на ней. Шути с ними, болтай, найди среди них самую идущую на общение и треплись время от времени, выводя за рамки этого трёпа Лису. Пусть почувствует себя одиноко и сама постарается ворваться обратно. - А если, пока я отвлекусь, её кто-нибудь уведёт? - Я подстрахую. Со вторым пилотом играть всегда легче… - Я не играю, Тэхён, я, может быть, серьёзно влюбился – время покажет. - Ладно, тем не менее, добиваться чего-то с компаньоном всегда проще. Разыграем стандартную схему «добряк и злодей». - О, мне нравится! – щёлкнул пальцами Чонгук. – Ты будешь кошмарить девчонок и язвить в своём стиле, а я развлекать и защищать их, как благородный рыцарь? - Чон, напомни, в каком году вернулась мода на хороших мальчиков? - В каком году? Ну… не знаю, может, после фильмов Марвел? - Ни в каком, Чон! Правильный ответ – ни в каком, потому что они никогда не были в моде и девушки любили и любят эгоистичных мудаков, подлецов и мерзавцев, так что, если не хочешь, чтобы с твоей Лисой из клуба ушёл я, плохиша играешь ты, а я – скучный добряк-подкаблучник, на контрасте с которым возбудятся даже на какого-нибудь прыщавого ботаника. - Чёрт, то есть, я должен быть грубым и… хамоватым? - Не совсем. Равнодушным, не слишком внимательным, отвлечённым, не соглашающимся во многом с Лисой. Тонкости будем корректировать по ходу, потому что я хотел бы немного понаблюдать за ней. - Но если она всё-таки из тех, кто предпочитает нормальных, хороших парней? Которым не нужен наглый ублюдок, думающий только о себе! - Умом никто такого и не хочет, умом они все понимают, что хотят хорошего, верного, щедрого, честного и так далее по списку. И всё же что-то ажиотажа на роман «Айвенго» не наблюдается, и настольной книгой юных прелестниц он не становится, в отличие от всяких «Пятидесяти оттенков», «До», «После» и подобной чепухни про подслащенных миллионами долларов и большими долгоиграющими членами неуравновешенных абьюзеров. Если бы Лисе было уже лет сорок, и она являлась разведёнкой с тремя детьми, уставшей от былых страстей, мы бы выбрали иную стратегию, но в категории до тридцати – эта самая перспективная.        Чонгук задумался, замолчал. Пока я натягивал через голову зелёно-красный свитер с оленями, скачущими горизонтально по белой полосе через всю грудь, вельветовые брюки болотного цвета и красные носки, он примирял себя с моим мнением. - Ладно, я постараюсь, но, боюсь, у меня не получится быть засранцем. - Ты себе льстишь. А как же те разы, когда ты прикидывался девственником? Это, по-твоему, было кристально честно и красиво? Но на секс же развёл кого надо. - Ну ты вспомнил! Это когда было? Я был моложе, но теперь осознал, что врать – нехорошо. - Ты со своей осознанностью останешься нищим и одиноким. - А ты в таком прикиде едва ли пройдёшь фейс-контроль. - Уютно выгляжу? Как эльф из Лапландии? - Уёбищно, как дрочер из Сексанебывандии. - То, что нужно. Я готов! - Надеюсь, обо мне не будут судить по друзьям этим вечером. - Расслабься, - я протёр губкой ботинки в прихожей и, подумав, сунул её в карман. Я не был мелким коротышкой или несуразным доходягой, не был плешиватым и обрюзгшим, не был косоглазым или кривоногим. Я, не меньше Чона, имел свойство нравиться девушкам, потому что обладал утончённой внешностью, стройным телом, красивой улыбкой и автоматическими безукоризненными манерами топ-менеджера по продажам. Чтобы случайно не приглянуться девице, на которую запал друг, мне надо было как-то обезопаситься. – Кстати, попробуй сказать Лисе, что отношения – это пережиток прошлого и ты за свободный секс. Не сразу, но если вдруг к слову придётся. - Что?! Я похож на сумасшедшего? Зачем мне говорить ей такое? - Затем, чтобы дать ей переубедить тебя. Для людей мало существует более приятного, чем почувствовать, что смог кому-то навязать собственное мнение, а оно, наверняка, будет у неё противоположное тому, что ты озвучишь. Тебе приятно будет с ней рано или поздно согласиться, а ей придётся соответствовать тому, в чём она усердно убеждала. - С чего ты взял, что она станет убеждать? - А мы постараемся обставить всё так, чтобы стала.       Нью-Йорк заснеживало. Мы ехали на такси по увешанным огнями и гирляндами улицам, светлым не только от иллюминации, но и от ложащегося вдоль дорог белого покрова. Чонгук выбрал удачное время влюбиться, к Рождеству девушки становятся романтичнее прежнего, ведь настраиваются на чудеса и подарки, а что лучший подарок для истинной леди? Любовь, конечно же. А если айфон, то ей всё равно нужно найти кого-то, кто ей его подарит.        В клуб меня пустили без вопросов, дурацкие свитера пока ещё не стали поводом для закрытых дверей, а на ногах у меня были лакированные ботинки, а не кроссы – всё чинно и культурно. Раздевшись в гардеробе, мы прошли в зал, и Чон тотчас указал мне на столик далеко впереди: - Вон они!        Где-то в приглушённом свете возвышающейся над танцполом части виднелось четыре цветных головки: две брюнетки и две блондинки. - Это что ещё за «Секс в большом городе»? Если среди них есть типаж Саманты – она моя, я бы от потрахушек, в принципе, сегодня не отказался. - Для этого тебе не стоило превращаться в лягушонка Кермита с улицы Сезам. - Алкогольное опьянение никто не отменял, после нескольких шотов лягушонок превратится в принца.        Достав узкие очки, я водрузил их себе на переносицу. - У тебя же нормальное зрение, - сказал Чон. - Да это стекло обычное, для завершённости образа. Не хотел надевать на морозе, чтоб не запотели.        Мы поднялись по пяти ступенькам и подошли к полукруглому красному дивану, прижатому к стене круглым столиком. С краю сразу же поднялась девушка – «брюнетка потемнее», как я её для себя обозначил. Судя по всему, то была коллега Чонгука, потому что дружелюбно поцеловала его в щёку: - Привет! Ты всё-таки приехал? - Да, вот, с другом решил заглянуть… - указал он на меня. Потом посмотрел через столик на Лису, известную мне по фотографиям в соцсетях и излишне дебиловато улыбнувшись произнёс ей в глаза: - Привет! Как дела?        Блять, когда я говорил о вопросах, начинающихся с «как», забыл упомянуть, чтоб такую банальщину внёс в чёрный список. Влюблённые и возбуждённые мужчины – это, считайте, одно и то же. И у тех, и у других кровь циркулирует в районе пениса, так что в черепной коробке занавес и погашен свет. Я чуть не пнул его ногой. - Нормально, - ответила Лиса и отвернулась к соседке, с которой о чём-то болтала до нашего появления. - Представь нас, - улыбнулся я другу, отвлекая от объекта вожделения. - А! Да, это Джису, - представил он встретившую его, - это Лиса… - запнулся Чон, указав на пепельную блондинку с каре. Её чёлку несомненно юстировали уровнем и датчиком с лазерным лучом.       Видя заминку, Джису перехватила роль ведущей программы: - Это Дженни.        Брюнетка посветлее, что-то вроде шатенки, кивнула мне с небрежной улыбкой в духе «развелось же клоунов вне цирка!». - А это Розанна.        Златовласка с длинной косой приподняла руку, махнув в приветствии. - А я – Тэхён, очень приятно! Разрешите присесть? - Да, конечно, - вежливо начала двигаться Розанна, но я её остановил: - А можно пробраться ближе к центру? Мужчины же должны наливать по правилам, мне было бы удобнее ухаживать за дамами, сиди я среди них, а не здесь.        Я, в отличие от девушки, заметил брошенный на неё умоляющий взгляд Дженни, кричащий «я не хочу с ним рядом сидеть!». Но было поздно, меня пропустили, и я плюхнулся, достав губку для чистки обуви и протирая носы ботинок: - На улице снег и сыро, весь заляпался! - Какой у тебя милый свитер, - с опущенными вниз уголками рта саркастично-любезно процедила Дженни. - Правда? – выпрямился я, погладив шерстяную вязку. – Мама подарила. - Сама связала? - Конечно! Она у меня рукодельница. А ты умеешь вязать? - Я? – девушка засмеялась, повернувшись к Лисе, как бы ища подтверждения, что не ослышалась. Но ту отвлёк Чон банальным вопросом номер два: «Что пьёшь?». – Нет, никогда даже не пыталась. - Жаль. - Почему? – полюбопытствовала Розанна. - Мне кажется, что для девушек это отличный навык, как и другие умения: шить, готовить. Какие прекрасные жёны бы получались! - Ты из какого десятилетия упал? – опять звонко похохотала Дженни. – Этим занимались домохозяйки, но сейчас женщины работают, и не обязаны тратить время на подобное. - Ты работаешь? - Да, разумеется. - Где, если не секрет? - В модельном агентстве. - А ты чем занимаешься? – поинтересовалась у меня Розанна. - Я? Я работаю менеджером по продажам. - Что продаёшь? - Да всё, что продаётся. - Ты продавец в интернет-магазине? - Вроде этого.        Никогда не стоит врать без умысла. Лучше находиться близко к правде или недоговаривать. Одним ухом я пытался при этом слушать другую половину столика. После того, как Лиса ответила, что пьёт то же, что и всегда, Чон умолк и Джису стала рассказывать ему всё подряд. Излишне весело, местами торопливо и сбиваясь. Я посмотрел на неё внимательнее. Боже мой, да девочка, похоже, влюблена в этого дурня, увлёкшегося характерной и высокомерной Лисой. Итого, что мы имеем? Две самодовольные стервы, знающие себе цену благодаря красоте, сидят в центре, а две девчушки попроще, хорошие и скромные, в тени ярких и сексуальных подруг чахнут привычно по краям, зная, что им перепадут лишь огрызки мужского внимания. - А вы… работой как-то связаны? Или как подружились? – спросил их я. - Мы со школы дружим, - поведала Джису. Дженни с Лисой уткнулись в телефоны, показывая там что-то друг другу и лишь по секундам отмеряя время, чтоб оторваться и поглядеть на присутствующих. – А работаем все в разных областях. - Лиса… - начал было Чон, но я перебил его: - Джису, друг рассказывал мне о тебе много хорошего! - Правда? – удивилась она, взметнув сентиментально тонкие и трепетные брови вверх. У Чонгука нарисовалось точно такое же изумление на лице, благо он тоже не ляпнул: «Правда?». - Да! Говорит, ты в проекте мощный специалист, и на тебе многое держится. - Ну… - растерялась она. – На самом деле, мы с ним примерно на одинаковый процент задействованные.        Достав мобильный, я написал Чону: «Ты плохиша собираешься включать или так и будешь мямлить?». Видимо он отключил звук, потому что не среагировал. Что мне его, под столом лягать, что ли? Могу попасть по чужой ноге, будет неловко.        Подошла официантка и спросила, будем ли мы что-нибудь? Все стали называть коктейли и напитки, а когда дошла очередь до меня, я произнёс: - Безалкогольное пиво, пожалуйста. - Ты не пьёшь? – с заметным одобрением уточнила Розанна. - Предпочитаю воздерживаться. Алкоголь пагубно влияет на здоровье… - Безалкогольное пиво – первый шаг к резиновой женщине, - хмыкнула Дженни. Дорогая моя, ты просто напрашиваешься исполнить предназначение этих кукол из секс-шопа на моём члене, если не прекратишь меня провоцировать. Не заставляй выбираться моих демонов наружу, я совсем не хороший мальчик. Но! Она не заставит, потому что я знаю, для чего говорятся такие фразы. Ей хочется задеть, поиграть и показать, где она, а где я. Не имея на меня никаких видов, она раззадоривает, чтобы убедиться, что имеет власть, дарованную красотой, что способна на что-то толкнуть, к чему-то принудить. Манипулировать. О, детка, здесь не ты в этом специалист. - Да? – включил я полу-фальшиво дурака, чтобы она не поняла, иронизируя я или на самом деле не улавливаю юмора: - А есть какие-то статистические данные? Какова вероятность перейти от одного к другому и как быстро? - Это… ну… типа шутка, - пояснила она. - Он же тоже прикалывается, - сказала за меня Розанна, - да, Тэхён? - Не исключено, - многозначительно бросил я. – Лиса, а ты где работаешь? - Я танцую, - оторвалась она от телефона, - танцую и участвую в постановках как хореограф. - Надо же! Это посложнее, чем просто ходить по подиуму, да? – как бы безопытно и бездарно юморя, подмигнул я Дженни. Та сжала зубы и сомкнутыми плотно губами изобразила улыбку. - Лиса восхитительно танцует! – простодушно похвалила её Джису. Чон каким-то образом вспомнил о телефоне и, достав его, прочитал моё сообщение. Джису продолжила: - У неё полно поклонников. - Ну… - начал друг, и я затаил дыхание, боясь, что он произнёс нечто вроде «это неудивительно, она же просто богиня!». Но что-то из моих уроков в нём всё-таки отложилось, и Чон отчеканил: - Если забраться на сцену, у кого угодно поклонники будут. - Неужели? – приосанилась Лиса. Задело? – Хочешь попробовать? - На сцену залезть? - Ну да. - Нет, не хочу. Мне поклонники ни к чему, - улыбнулся Чон. - А поклонницы? – сверкнула глазами девушка. Тут вмешался я: - Куда ему больше? За ним и так толпами бегают. - Серьёзно? - Не преувеличивай, Тэ… - попытался поскромничать друг. - Серьёзно! Женское внимание его разбаловало, он из-за этого перестал верить в любовь и отношения, да, зажравшийся засранец? - Ну… - опять чуть посомневался Чон, но, помня мои наставления, кивнул: - Да, это всё пережитки прошлого. Я за свободу… - И беспорядочные связи? – задала вопрос Лиса. - Я бы не назвал это прямо так… - А как это ещё назвать? Если ты против отношений, значит, тебе только секс на одну ночь подавай? - Я всё жду, когда на него найдётся та, что его обуздает, - вздохнул я, вновь не давая Чону выкопать себе яму неверным ответом. – Несомненно, для исправления таких типов нужна совершенно феноменальная, особенная, какая-то… обладающая твёрдым характером девушка. - Не дождёшься, - пробормотал, отлично подыграв, Чон.        Женщины падки на бросаемые вызовы ничуть не меньше, чем мужчины, только в других сферах и вопросах. Они не прыгнут на слабо с третьего этажа и не попытаются прокатиться на крыше поезда, доказывая отвагу. Укрощение строптивых парней для них самое превосходное, заманчивое пари. Я видел, как заискрились глаза Лисы. Считающая себя несравненной или как минимум блистательной девушка всегда купится на то, что должна суметь завладеть сердцем видите ли не собирающегося ни в кого влюбляться носителя икс-игрек хромосом.        Когда мы отошли некоторое время спустя в туалет, Чон предъявил мне: - Ты не слишком очевидно всё делаешь? Мне кажется, Лиса вот-вот спалит, что ты меня ей впариваешь! - Тебе так кажется, потому что ты в курсе нашего замысла. Это заблуждение людей, не сведущих в воздействии на других: они уверены, что их мысли кто-то прочёл и разгадал их задумку. Чон, чтобы разгадать, нужно предполагать такую возможность, подумать о ней, держать в голове то, что каждое моё слово предназначалось специально для её ушей. Но на деле никто не ходит с параноидальным ожиданием, что его вот-вот начнут разводить, потому брехалово в мире и работает. - Ты думаешь? - Уверен. Далее используем технику «Дверь в лицо». - Это что ещё такое? - Это выбивание согласия. В психологии есть такой феномен, что человек отказывает два раза подряд реже, чем один, особенно когда первый раз его просят о чём-то трудном, а второй – о простом. Ты предложишь проводить Лису до дома. Она, наслушавшись о том, какой ты несерьёзный бабник, откажет. После этого ты попросишь её номер, с формулировкой: «а, хотя бы, номер дашь?». И она на девяносто процентов вероятности даст. Только держи при этом телефон в руках, наготове, на случай если она скажет, что лучше сама запишет твой. Не позволяй такому случиться, не передавай ей инициативу. Во-первых, она может и не позвонить потом, во-вторых, заставит тебя нервничать и ждать. Нет, ждать должна она. Поэтому, кстати, получив номер, не смей сразу же написывать, спрашивать, добралась ли она до дома и всё в этом роде. Ты ещё не её парень. А теперь мы вернёмся к девушкам, и ты постараешься радостно и увлечённо болтать с Джису. - Зачем? - Я же говорил тебе – не зацикливайся на Лисе! Внимание подругам. Я отвлеку двух других, и Лиса должна будет почувствовать себя не в своей тарелке. - Она уткнётся в телефон, вот и всё. - Не уткнётся, - пообещал я. У меня имелись идеи на разные случаи жизни, и на подобный в том числе.