***
Родители Деборы Флеминг были ирландцы; они прибыли в Америку в самом начале века, благо за несколько лет до строительства Титаника по приглашению других своих дальних родственников – французов. Келли (такова была их фамилия) с самого начала хотели обосноваться в Новом Орлеане, но возникли трудности с обустройством, поэтому им пришлось поселиться в маленьком городке в двадцати милях под названием Бель-Часс, где проживало много недавно приезжих европейцев. Недалеко от их дома находился афроамериканский квартал; Келли не отличались шовинизмом, поэтому довольно быстро наладили отношения с новыми соседями. В этом браке родились три дочери, и все впоследствии вышли замуж за местных американцев. Старшей из сестер даже удалось исполнить мечту родителей – перебраться в Новый Орлеан. Оба Келли умерли с разницей в год, сначала мать, потом отец; через полгода после смерти отца Дебора, ставшая Флеминг, родила первенца Майкла, но младенец не прожил и месяца. Спустя год появилась на свет Этель, а спустя еще два года – близнецы Джейме и Роберт. Позже Флемингов ждало новое несчастье – братья скончались от коклюша в возрасте трех лет. Муж Деборы, Фрэнк, очень переживал и начал пить, сама же Дебора стойко переносила трудности и уговаривала мужа не губить здоровье. Но уговоры не помогли – спустя полтора года у Фрэнка начались проблемы с сердцем, и вскоре он воссоединился с тремя своими сыновьями. Уход отца Этель перенесла особенно тяжело; если в момент смерти близнецов она сама была еще очень мала, то в момент смерти отца ей было уже почти семь лет, и она понимала, что он к ним никогда не вернется. Однако девочка все равно пришла в себя быстрее и легче, чем Дебора – и в силу возраста, и в силу окружения, ибо игры с соседними мальчишками, добрую половину которых составляли негритята, очень даже встряхивали. С девочками Этель почти не водилась; с четырех лет ее единственной лучшей подругой стала Вирджиния Дайсон из афроамериканского квартала, которую в семье ласково называли Джинни. Эти две девочки создавали между собой довольно странный, непривычный для Америки того времени контраст: рыжеволосая светлокожая озорная Этель и темнокожая курчавая скромная Вирджиния, которая была на год младше. Матери девочек находились просто в приятельских отношениях и удивлялись такой не-разлей-вода дружбе. Как-то Деборе даже пришлось обрабатывать раны дочери, полученные в результате драки с местным малолетним оскорбителем цветных, под чью раздачу попала Вирджиния. А когда девочкам было по девять-десять лет, во многих штатах возродились группировки Ку-Клукс-клана – организации довольно радикальных взглядов. Эти удальцы в жутких белый одеяниях и острых длинных колпаках, закрывающих лицо (если не считать прорезей для глаз) убивали католиков, гомосексуалистов, пьяниц (вполне возможно, что Фрэнк Флеминг тоже попал бы под их раздачу, если бы не умер раньше), но больше всех страдали цветные. Семья Вирджинии, как и весь афроамериканский квартал Бель-Часс тряслись от страха, опасаясь за жизни отцов семейств (все же женщин и детей клановцы почти не трогали). Старшие ребята травили байки, что эти убийцы проводят в лесах страшные обряды с горящим крестом, напротив которого совершают повешение очередной жертвы. К счастью, беда обошла Бель-Часс стороной; через несколько лет многие покинули Ку-Клукс-клан, так как их предводитель, Дэвид Стивенсон, опозорил организацию, напоив и изнасиловав свою секретаршу, после чего девушка покончила с собой. Постепенно ажиотаж начал спадать, и через два года после этого случая клановцев забыли, как страшный сон. Увы, одни тревожные события сменились другими: началась Великая депрессия, и теперь жители Бель-Часс тряслись уже за свое благосостояние. Спустя два года после начала кризиса старшая сестра предложила Деборе перебраться в Новый Орлеан, ибо в большом городе возможности заработать куда больше. Хорошо всё обдумав, Дебора согласилась. Этель уговаривала Вирджинию поехать вместе с ними. Дайсоны долго не соглашались на отъезд дочери в большой город, но в итоге все-таки смягчились и поставили условие: Флеминги должны будут обосноваться там, как и здесь, совсем рядом с афроамериканским кварталом. Этель была готова на все, лишь бы подруга была рядом. Она тут же поехала в Новый Орлеан и разведала обстановку, но ничего не нашла. Ей пришлось ездить ни день, ни два, чтобы что-либо найти, а гораздо дольше. Вскоре Этель познакомилась со скромным молодым человеком по имени Джастин Уилсон, который тоже был жертвой кризиса и подрабатывал, где придется. Джастин сказал новой знакомой, что на такой-то улице продается магазин по вполне приемлемой цене – правда, далековато от афроамериканского квартала, зато сегрегация там не столь строго соблюдается, как говорят (чуть позже Этель убедилась в этом собственными глазами, увидев, как некоторые цветные торгуют фруктами недалеко от белых), и темнокожая подруга вполне может работать с ними. Этель обсмотрела магазин и была приятно удивлена, что внутри есть еще и отдельное небольшое светлое помещение; ведь прямо в нем можно жить и больше ничего не рассматривать в качестве квартиры. Девушка прикинула, что если в Бель-Часс продать их довольно большой дом и продуктовую лавку, денег вполне может хватить на покупку магазина. Хозяин сказал, что можно внести первоначальный залог, а потом просто переехать, заселиться, а остальное выплачивать уже с продажи пива и еды. «Да, это была пивная, просто негласно», - признался он. – «Поговаривают, что сухой закон вот-вот отменят… Не знаю, насколько это правда, но если это произойдет, вам придется куда проще». Бегло пообещав взять Уилсона на работу, если все получится, Этель на радостях помчалась обратно и рассказала матери и подруге, как обстоит дело; правда, Дайсонам пришлось приврать, что их будущее место жительства и торговли находится в нужном им месте. Продуктовую лавку довольно скоро купил их зажиточный сосед, желающий, чтобы его дело разрасталось (в его ведомстве было еще две лавки). Дебора, Этель и Вирджиния перебрались в Новый Орлеан, внесли за пивную залог и стали обустраиваться. Деборе было неприятно ютиться в такой тесноте; она надеялась продать отчий дом в Бель-Часс (хоть и понимала, что с ним будет сложнее, чем с лавкой) и купить здесь что-нибудь приемлемое. Так, Дебора почти в одиночку начала возрождать заведение; Вирджиния тем временем нашла подработку в афроамериканском квартале, ее подруга тоже в этом не отставала. Позже Этель вспомнила Джастина Уилсона, который показал ей пивную, пришла к его дому по адресу, указанному на клочке бумаги, и сказала, что они уже на месте, но пока еще толком не начали работать. Джастин, на то время продолжающий перебиваться подработками, ответил, что может помощь в счет будущей оплаты на постоянном, как он надеется, месте работы. Придя на собеседование к миссис Флеминг, Уилсон перечислил все свои навыки: умение вести бухгалтерию, заказывать продукты и напитки, а так же заниматься сугубо мужской работой и помогать во время авралов. Дебора была очень довольна и удивилась, что столь ценный кадр не отрывают с руками. «Просто не везет», - пожал плечами Джастин. Чуть больше чем через месяц пивная, которую Флеминги назвали «Золотой огонек», стала собирать первых посетителей, коих было немало. Отчасти такому наплыву способствовала отмена Сухого закона, ведь раньше сюда ходили чуть ли не по очереди, опасаясь полиции, а теперь можно было посидеть-погорланить, как в старые добрые времена. С другой стороны всеобщее внимание привлекала разливайщица пива - хорошенькая рыжеволосая девушка, которую они раньше в этих краях не видели. Да, пиво было нарасхват, как могла бы быть и сама Этель, если бы она не умела постоять за себя. Многие посетители норовили ущипнуть ее за аппетитные места, а то и вовсе пытались усадить к себе на колени, и Этель давала им понять (иной раз – оплеухой), что она не дешевая девка, и с ней так нельзя. Джастин Уилсон иной раз собирался духом, чтобы вмешаться, но, увидев, что Этель сама неплохо справляется, так и оставался в стороне. Дебора тоже в такие минуты покрикивала на гостей, а в остальном она была всем довольна: торговля шла на ура, жалование получали все четверо, еще оставались деньги, чтобы выплачивать долг бывшему хозяину. Главное, что молодежь устроена: Джастин и Этель на дополнительные заработки не отвлекаются, Вирджиния – ответственная за кухню, что в закутке, и никто ей не кричит: «Эй, негра, что ты здесь забыла?» Да, кухарка из Джинни прекрасная: блюда из мяса и птицы и различные салаты хорошо раскупают, а чуть позже так же хорошо раскупали и блюда из рыбы, так как Деборе предложил сделку владелец соседней рыбной лавки Стивен Калхоун – энергичный и улыбчивый мужчина лет тридцати. Надо сказать, Калхоуну тоже приглянулась Этель, и со временем он из обаятельного соседа превратился в назойливого ухажера, который, как и средний посетитель «Огонька» был склонен протягивать руки. Стивен не нравился Этель, и она отмахивалась от него, как могла. Калхоун считал, что она с ним играет, и это его в некотором роде заводило. Со временем Джастину Уилсону становилось все более и более мерзко, когда он видел посетителей, заигрывающих с Этель, пусть они ее уже не обнимали и не щипали. Уилсон всегда считал, что эта девушка ведет себя с ними правильно: улыбается, иногда шутит, но ничего лишнего себе не позволяет. Вообще он стал понимать, что думает об Этель чаще положенного, и мысли его отнюдь не дружеские… Она красива, весела, задорна, недоступна, хозяйственна – чего еще может желать мужчина, когда представляет свою будущую жену? К тому же, они с Этель не чужие друг другу люди, - все таки съели пуд соли, совместными усилиями открыв это заведение… Может, стоит попытаться? Как-то раз Джастин снова увидел Калхоуна рядом с Этель, и чаша его терпения была переполнена. Воспользовавшись тем, что они остались с девушкой в пивной вдвоем, он, поборов страх, сделал ей предложение; Этель, которая вдоволь насмотрелась на плохое обращение мужей с женами, когда жила в Бель-Часс, тактично ответила, что не выйдет замуж ни за него, ни за кого-либо другого, по крайней мере, в ближайшее время, и попросила не обижаться. В этот момент Уилсон чувствовал, будто проглотил что-то круглое и объемное; в общем-то, он знал наверняка, что последует отказ, но осознание попытки действия облегчало его душу. «По крайней мере, не высмеяла, что она регулярно проделывает над Калхоуном», - думал Джастин.***
По переезду в Новый Орлеан Вирджиния тоже не осталась без внимания; она познакомилась с молодым человеком-афроамериканцем веселого и доброго нрава, который торговал фруктами неподалеку от «Огонька». Его звали Сэт Адамс, и он обустроился за пределами своего квартала потому, что именно в этой точке лучше всего шли продажи. Сэт и Вирджиния довольно быстро привязались друг к другу; встречались и прогуливались они, тем не менее, в афроамериканской части города во избежание конфликта с радикально настроенными представителями белой расы. Так Флеминги и Вирджиния прожили в Новом Орлеане почти два года, и эту жизнь, в общем-то, можно было назвать хорошей. Не так давно Сэт сделал Джинни предложение, и суженые отправились погостить у Дайсонов в Бель-Часс; родители одобрили выбор дочери, после чего были приглашены на свадьбу, которая должна состояться в конце марта. Все – в том числе Флеминги – были в радостном предвкушении, но известие о возродившейся группировке Ку-Клукс-клана вновь заставило их трепетать от страха, как много лет назад.