Касаясь холода и льда

      Ши Уду проснулся от какого-то непонятного шелеста и отзвуков, что заполняли собой комнату – и в первое мгновение никак не мог понять, где он оказался, почему заснул, и как ему вообще удалось заснуть столь просто, если обычно на это уходит невозможно многое время, и то не всегда получается погрузиться в сон. И что в своем доме в Небесных чертогах ему приходится тратить столько усилий на попытки заснуть, что проще совсем не спать. Хотя спать ему нравится и нравилось всегда, как что-то такое, что позволяло ему не думать о бесконечных делах, обращениях, встречах. Что-то такое, что принадлежало ему и только ему.       А после заметил Хэ Сюаня – и сразу вспомнил и ужин с его семьей, и то, как назвался заклинателем, и то, что удалось узнать о водных демонах. Вот только это ничуть не приближало его к истаявшей цели, что никак ему не давалась, и выцветала, подобно речному туману, стоило только попробовать ее коснуться. Хэ Сюань, так и устроившись на полу, шелестел одеждами, которыми накрыл его Ши Уду, перебирал их неуверенно и недоуменно. И выглядел так, словно и не догадывался, кто накрыл его теплее. Ну, или так, как если бы он был недоволен тем, что одежды из-за этого измяты и разбросаны, как попало. Ши Уду не слишком разбирался в том, какие эмоции ощущали другие люди, и Хэ Сюань, с его замкнутостью, тем более был сложен для понимания.       - Да я это тебя накрыл, - Ши Уду хмыкнул, удивленный чужим недоверием – как если бы имелось так уж много возможностей, кто мог разбросать аккуратно сложенные одежды, чтобы накрыть ими Хэ Сюаня. – Ты замерз и так шумно вертелся, что мешал мне спать, - добавил он с некоторым неудовольствием, но не стал показывать его слишком явно – он на удивление неплохо выспался, и чувствовал некое полузабытое, но очень приятное удовольствие, и ощущал странное нежелание произносить упреки или колкости. И это «ты» у него прозвучало как-то само собой, хотя их ничего и не связывало, и, казалось бы, не с чего было преодолеть это разделяющее их расстояние.       Впрочем, Хэ Сюань не счел для себя возможным перенять подобное обращение, и произнес все с тем же вежливым, хоть и немного отстраненным звучанием:       - Благодарю, что накрыли. В такие снегопады у нас и в самом деле холодно, - словно извинился он, хотя никто его ни в чем и не обвинял.       Ши Уду мысленно усмехнулся и попробовал представить, а благодарил ли его вообще кто-то, чтобы не Цинсюань. Ну, и чтобы не за то, что он не тронет корабли, не поднимет шторм и не взметнет волны, что обратят товары, редкие и изящные, в обломки, опутанные водорослями и засыпанные песком. И не с той ложью, что доставалась ему на празднествах от тех, кто полагал величием количество монет и золотых слитков. Ничего подобного ему вспомнить не удалось, а мысли о Цинсюане заставили его снова почувствовать эту сумрачную, зыбкую тревогу, что не отпускала его ни на мгновение.       Тем временем Хэ Сюань, выглядя сонным и недовольным, принялся расчесывать гребнем волосы, и Ши Уду не стал отказывать себе в удовольствии за этим посмотреть. Поскольку смотреть было на что – длинные пряди ниспадали подобно темной воде, ловили золотистые отблески масляной лампы, что зажег Хэ Сюань, и казалось, что это полупрозрачное золото отражается в озерной воде. И вроде бы и не было ничего уж такого в этом завораживающего, ничего такого, что могло бы привлечь того, кто мог получить почти все, что пожелал бы – и все же Ши Уду совсем не хотелось отводить взгляд, каким бы неправильным и глупым ему подобное ни казалось.       И, отложив гребень, Хэ Сюань, чуть посомневавшись, все же собрал волосы в прическу шпилькой. Той самой шпилькой, что отдал ему Ши Уду, как плату за разговоры. Синеватые камни смешались с прозрачными, мелодично зазвенело светлое серебро – и Ши Уду чуть насмешливо отметил, что, похоже, стало понятно, почему Хэ Сюань оставил шпильку себе и не стал от нее отказываться.       Нет, совсем не потому, что собирался ее продать или обменять. Совсем нет.       А чтобы иметь что-то дорогое, что-то, вызывающее мысли о роскоши и богатстве, что-то такое, что он сам себе не мог позволить. И вряд ли бы когда-то смог.       И в этом не было ничего необычного. Комната Хэ Сюаня оказалась совсем скромной, его одежды были просты и неприметны, и даже заколки в прическе тускло отсвечивали самым обычным металлом – не светлым золотом, не льдистым серебром, не синеватыми, подобно воде, камнями. И ему, наверно, было приятно хотя бы касаться такого богатства, хотя бы иметь что-то, что таило в себе отсветы пышной отделки дворцов, изысканного шелка и украшений тончайшей работы.       Что-то такое, недоступное.       Хотя сам Хэ Сюань сохранял вид столь непроницаемый и непонятный, что по его выражению и не сказать было, что его хоть в каком-то облике интересовало богатство и редкие украшения. Да, он касался полученной шпильки бережно и аккуратно, как если бы она имела для него некую ценность, но при этом на его лице не виделось ни тени самодовольства или жадности.       И, дождавшись, когда Ши Уду застегнет все непослушные, так и путающиеся в густом меху застежки своей теплой накидки, Хэ Сюань пропустил его вперед и вышел за ним из комнаты все с тем же непроницаемым видом. * * *       - Я вас провожу, куда скажете, - слова Хэ Сюаня прозвучали неожиданно, как-то из ниоткуда, в который раз оставив Ши Уду в недоумении. Снегопад закончился, и лишь отдельные, пушистые, тускло поблескивающие в туманной дымке снежинки медленно опускались вокруг них, смешиваясь с тем снегом, что засыпал все вокруг. Хэ Сюань то и дело касался своих учебных свитков - перебирал перепутавшиеся подвески, расправлял несуществующие помятости и отряхивал нереальный снег – и, казалось, думал о чем-то своем, чем-то, что уж явно не относилось к тому, чтобы провожать кого-то полу знакомого и не слишком к этому расположенного.       Ши Уду удивился, сколь непонятное выражение может принимать чужая вежливость, и спросил, ничуть не задумываясь:       - А как же занятия? – и он чуть насмешливо кивнул на все эти бесконечные свитки и записи в ладонях Хэ Сюаня.       - Я намеренно вышел раньше, чем необходимо. Так, чтобы успеть и вас проводить, и на занятия, - ничуть не смутившись, пояснил Хэ Сюань, и в его взгляде на мгновение снова вспыхнули и погасли те странные, золотистые искры, что казались Ши Уду, словно наяву, на выверено набросанном изображении водного гуля в той книге. Хотя, наверно, это просто тусклый свет посреди окутавшей все дымки давал такие призрачные искры.       Ши Уду не стал возражать и полностью погрузился в свои мысли, пытаясь понять, как разобраться в этом перемешанном ворохе навалившихся обязательств – ему нужно было вернуться в Небесные чертоги и заняться обращениями, ему нужно было добраться до дворца Повелителя Земли и выяснить, что еще мешает столь важному для него строительству, нужно было вернуться в этот поселок и попробовать сразиться с этим демоном, если хоть тень его покажется в этих засыпанных снегом, северных землях.       А для этого ему понадобится возможность связаться с Хэ Сюанем.       И, определившись с этой возможностью, Ши Уду остановился и произнес серьезно:       - Провожать меня дальше – это лишнее. Мне придется вернуться к себе, но я хотел бы разобраться с тем, что происходит с нападениями водных демонов. Поэтому – вот, - и он ткнул Хэ Сюаню в руки тонкие листики печатей из рисовой бумаги с серебрящимся на них знаком воды и волнами, что повторяли рисунок на его веере.       - Это что? – предсказуемо удивился Хэ Сюань, но печати взял – сложил их аккуратно, как ему нравилось, расправил чуть измятые уголки, и принялся разглядывать набросанные рисунки с таким интересом, как если бы эти простые, безыскусные печати казались ему самым необычным из всего, что ему доводилось встречать. Он посомневался немного, но все же не стал прятать печати в рукав, видимо, желая убедиться, что верно догадался о их значении.       - Как я и сказал, я хочу разобраться с тем, что происходит в поселке, - непроницаемо произнес Ши Уду, все так же стараясь ничем не выдать своего истинного интереса и своей истинной цели. – Но у меня есть и другие обязанности, и просто так откинуть я их не могу, как бы мне того ни хотелось, - он выразительно скривился, во всех оттенках представляя, как примется выговаривать ему свое недовольство Повелитель Земли, едва Ши Уду окажется у него во дворце. – Эти печати – заклинание для связи. Если водные демоны снова на кого-то нападут, ты можешь бросить любую из этих печатей в воду озера – и я об этом узнаю и смогу вернуться в поселок.       На самом деле это были совсем не печати – только их подобие, искусно сделанное, выверенное, такое, чтобы позволять связаться и не тратить слишком много духовных сил. И то, как эти печати были созданы, полностью повторяло духовные силы в сети духовного общения. Причем в личной сети, так, что связаться получилось бы только с Ши Уду, а не с кем-то другим.       Но объяснять подобное Хэ Сюаню не было возможно – пришлось бы раскрыть себя и свою суть из Небесных чертогов. А так для заклинателя в подобных печатях не было ничего необычного, и Хэ Сюань даже не слишком-то удивился, когда узнал, как с ними обращаться, и для чего это понадобилось Ши Уду. И не стал ни возражать, ни выспрашивать лишнее, что вполне устраивало Ши Уду, которому, против ожиданий, совсем не хотелось использовать ложь больше возможного.       - Никогда не слышал о таких печатях, - Хэ Сюань провел ладонью по рисовой бумаге, словно вслушиваясь в что-то непонятное, неопределенное, доступное только ему одному. На мгновение в его золотистых глазах мелькнуло невольное удивление, его взгляд стал сумрачным, и по лицу пробежала неясная тень. Как если бы эти печати были ему чем-то до невозможности неприятны. Но в следующее мгновение он скрыл эту зыбкую тревогу, как если бы ее никогда и не было, и произнес непроницаемо. – Хотя, подобное удобно, вне всяких сомнений. Я воспользуюсь ими, если понадобится, - добавил он серьезно, немного помолчав.       Решив, что сказанного достаточно, Ши Уду едва заметно кивнул Хэ Сюаню и направился в сторону той дороги, что вела к трактиру, на который и приходилось ориентироваться, чтобы совсем не запутаться во всех этих сплетениях улиц и переулков. Делая вид, что собирается вернуться к себе – как если бы он и в самом деле так и продолжал быть обычным человеком, что направляется к своему дому, расположившемуся в ближайшем поселке, затерявшемуся посреди туманной дымки и снега, отсвечивающего серебром.       Он обернулся, желая удостовериться, что никто за ним не смотрит, и можно добраться до Заклинания перемещения, не привлекая излишнего любопытства – и заметил, что Хэ Сюань так и остался стоять на месте. Стискивал в ладонях свитки, разглядывал с нечитаемым выражением печати – и смотрел в его сторону. Как если бы желал убедиться в том, что Ши Уду доберется, куда хочет, и никто – ни люди, ни водные демоны – ему не помешают.