Пёс и Тигр

      Когда Гювин рассудил, что самостоятельно дело и раскроет, он не предполагал, что в самом деле станет к разгадке столь близок.       Сначала он не обнаружил Вэнь Чжэ в доме, из которого им с героем довелось услышать игру на сяо. Девушка отправилась на патрулирование в черте города — быть может, Шен Гуанчжую удастся ее повстречать. Зато он встречает Вэнь Еченя, да и мало того, что именно его, так еще и с учениками Клана Хуа Ци. Сегодня славный воин Вэнь занимается их тренировкой, что для Гювина лучшее стечение обстоятельств. Когда он окликает заклинателя, Гювину на секунду кажется, что лицо «дружищи Вэня» приобретает зеленоватый оттенок, но в улыбке он себе не отказывает.       — Дружище Ким! — приветствует Гювина заклинатель, жестом подзывающий к себе ближе. — Мне как раз нужен партнер для того, чтобы показать детям технику. Не составит ли тебе труда мне помочь?       Гювин усмехается. Подозрительно это все.       Среди учеников Клана Хуа Ци, слегка уставших сегодня в связи с пасмурной погодой, — дождь прекратился часом ранее, и сейчас сквозь тучи выглядывает холодное солнце, — он находит и стоящего рядом с Чжон Ченле Юджина. С этими двумя тоже стоит поговорить, а пока Гювин соглашается на интересную-выгодную просьбу.       Стоя напротив Вэнь Еченя, который внезапно с весьма умным видом начал объяснять детям технику, Гювин понимает, что идея была не лучшая. Во-первых, судя по описанию приема, от которого ему придется защищаться, придется обнажить меч для того, чтобы уберечь себя от удара. Во-вторых, Вэнь Ечень — тоже подозрительная личность. Клан Хуа Ци наводит на странные мысли, все прибывание в нем похоже на сон во время болезни — то ли красиво, то ли в жуть берет. Один взмах меча этого невероятно дружелюбного, открытого наставника, и Гювин может не выйти из маленького боя живым.       Гювин сглатывает, плотнее смыкая пальцы на оружии.       — Какой чудаковатый у тебя меч, — отмечает беззаботно Вэнь Ечень, закончив с теорией. — Скажи, он из тех земель, откуда происходит твой род?       — Я родом из Бояна, — не соглашается Гювин. — Просто в моем родном Клане использовали особые сплавы для оружия.       — Гибкое лезвие, — кивает Вэнь Ечень. — Надеюсь, он достаточно крепок, чтобы отразить «Сточенные Лепестки».       Гювин кивает — конечно! — Цзыде отразит что угодно, если его владелец будет решителен. Глупо со стороны этого добрячка сомневаться.       Без лишних промедлений, Вэнь Ечень нападает, и Гювин внутренне радуется, что пока им не приходилось вступать в схватку со всем Кланом Хуа Ци, потому что невероятный цигун его воинов продолжает поражать.       Силуэт заклинателя мелькает и появляется, один лишь блеск оружия танцует в воздухе, в самом деле похожий на крохотные лепестки — то ли вишни, то ли шиповника. Вспышка за вспышкой, пока Гювин не взмахивает мечом, сталкиваясь с нарисовавшимся перед лицом оружием. Вэнь Ечень, ударив своим мечом о гювинов, нисколько не останавливается. Вновь вспышка — и «лепесток» сбивает Гювина с ног. В последний лишь момент заклинатель удерживает себя от взаимной атаки, отскакивая назад. Вэнь Ечень благодарно кивает и, хвала Небесам, прячет оружие в ножны.       — Как вы могли заметить, — объясняет он ученикам, оставляя Гювина стоять поодаль, — главный элемент техники — солнечные лучи. Вы бы не могли тренировать эту технику, если бы сейчас облака не разошлись. В противном случае вы не уследите за своим оружием и угодите мимо врага. Дышите глубоко и сконцентрируйтесь на отражении света.       Ученики кивают. Гювин отмечает еще одну интересную вещь — ученические мечи Клана Хуа Ци сделаны из металла, а не из дерева. Хорошо, что Юджин, невольно к ним присоединившийся, успел обменять свою деревяшку на Фэнбао.       Вэнь Ечень отправляет детей тренироваться и улыбчиво оборачивается к Гювину.       — Дружище, прости, если был груб, — произносит он.       — Не беспокойся, — отмахивается Гювин. — В конце концов, я и через куда худшие сражения проходил. Но в качестве твоих извинений хочу тебя спросить кое-что, дружище Вэнь.       — О, я в любом случае готов ответить на твои вопросы!       — Тогда скажи: как чувствует себя твоя супруга?       И вот снова — лицо Вэнь Еченя зеленеет, а мерцание глаз усиливается, словно пытающееся проявить столько искренности, сколько возможно. Он утыкается взглядом в пол и дергает плечами в непонятном жесте.       — Ох, да у тебя дар к пониманию других, дружище, — грустно отвечает Вэнь Ечень. — Милая Ци-Ци со вчерашнего дня потеряла аппетит и совсем на меня не смотрит — исчезла на рассвете, как только я открыл глаза, и до сих пор не возвращалась. Обычно она ходит за цветами, но после возвращается и завтракает со мной… Боюсь, затаила на меня обиду — но за что? Неужели я уделяю ей слишком мало времени?       — Прямо на рассвете? — чуть щурясь, уточняет Гювин. Он задействует все свои навыки притворства, чтобы звучать как можно более сочувствующе.       — Да! Как раз тогда, когда наш клан покинули люди из Клана Джинцзы. Я думал, ей стало интересно на них посмотреть — но нет! Исчезла без следа и весточки…       Значит, произошедшее утром если не дело рук Су Жуйци, то как минимум это сподвигло ее покинуть Клан Хуа Ци на неопределенное время.       А еще это значит, что и Су Жуйци, и Вэнь Чжэ сбежали.       — Это же барышни, дружище Вэнь, — Гювин хлопает его по плечу. — Мало ли, что им в голову взбредет! Ты ей лучше обед приготовь к возвращению, порадуй, она и простит сразу.       Вэнь Ечень дергает головой, круглыми глазами глядя на Гювина. Впервые на Гювина смотрят с таким настоящим восторгом — будто бы это его знают, как героя, а не Шен Гуанчжуя.       — Ты мудр! — улыбается Вэнь Ечень. — Так и поступлю… А, дружище Ким. Зачем ты пришел сюда? У тебя было ко мне дело?       — Не совсем к тебе, — уворачивается от подозрений Гювин. — Хотел проведать Юджина. Могу?       — Конечно-конечно! Они с нашим Ле-Ле так поладили! Будут рады тебя видеть.       Найти Юджина в числе учеников Клана Хуа Ци крайне просто — все они белыми облачками маячат по тренировочному полю, в то время как ученик Гювина, одетый в темно-фиолетовое, почти черное ханьфу, выделяется среди них иноземным вороненком.       Если «поладили» на языке Вэнь Еченя означает «с удовольствием бьют друг друга мечами», то сказанное им было истинной. Гювин с усмешкой наблюдает, как агрессивно нападает Чжон Ченле, и как Юджин, полный ужаса, едва успевает парировать. В целом ученик двигается неплохо. «Поступь листопада» стала даваться ему лучше, и теперь заветное ощущение «летящего» боя стало более характерным для его передвижения. Гювин довольно кивает и, немного подумав, пинает камешек в сторону детей. Чжон Ченле его разрезает надвое, с вызовом оборачиваясь к старшему заклинателю. Юджин, заметив наставника, широко и облегченно улыбается.       — Как продвигаются тренировки? — расслабленно спрашивает Гювин. Юджин много раз кивает:       — Хорошо! Шифу, я выучил новую технику! — радостно объявляет он. Чжон Ченле же закатывает глаза и подходит к старшему заклинателю на опасно близкое расстояние. Гювин продолжает улыбаться.       — Вы что-то узнали? — тихо спрашивает Чжон Ченле. Голос у него все еще недовольный, оскорбленный тем, что ученика Клана Хуа Ци отвлекают от важнейших тренировок.       Гювин думает, что этот Чжон не так плох, раз все равно готов содействовать. Или же ему просто интересно — в любом случае, новая информация им будет сейчас как нельзя кстати.       — Кое-что узнали точно, — соглашается Гювин шепотом. Их разговор никому не интересен — другие ученики слишком увлечены оттачиванием новой техники, чтобы обращать внимание на секретные беседы. — Что тебе известно о Вэнь Чжэ?       — О шицзе? — взгляд Чжон Ченле тяжелеет. — А что шицзе?       — О, нет, я не пытаюсь выставить виноватой твою шицзе, — Гювин поднимает руки на манер «сдаюсь». — Просто расскажи, что знаешь, Чжон-гунцзы.       Чжон Ченле прячет меч в ножны. Он складывает руки на груди, чуть сминая белое ученическое ханьфу.       — Вэнь Чжэ мне как старшая сестра. Она меня вырастила. Шицзе очень талантливый заклинатель! Все из рода Вэнь отлично орудуют мечом, но навыки шицзе на другом уровне, — деловито объясняет Чжон Ченле. — И благодетель ей к лицу. Если вы возьметесь ее подозревать…       — Ну что ты, — Гювин отмахивается. — Никто не подозревает твою шицзе. Но я рад, что вы близки… Наверное. Еще одно есть: в каких отношениях Вэнь Чжэ с Су Жуйци?       Чжон Ченле ненадолго умолкает. Он утыкается глазами в пол, выжигая дыру под собой. Юджин с сомнением поднимает брови, но молчит.       — Они… близки, — уклончиво отвечает Чжон Ченле. — С детства дружат. Они ссорились в прошлом, но после происшествия с мадам Су… А какое вам дело? Вы все-таки ее подозреваете? Вы, глупые неизвестные заклинатели, не имеете на это право! Шицзе очень хороший человек.       Гювин довольно кивает.       Значит, что-то именно в том случае нечисто. Однако Чжон Ченле, уронивший на меч руку, ясно дает понять, что больше Гювину знать и не надобно. Он протягивает руку, желая ребячливо растрепать волосы на голове слишком возбужденного ученика, но получает по ней закрытым в ножны мечом. Гювин отступает на половину шага, пока Юджин испуганно глядит то на наставника, то на своего «друга».       Гювин осматривает своего ученика с ног до головы, замечая маленькую деталь — Юджину явно есть, что добавить. Он с долей надежды смотрит на Чжон Ченле, но когда тот к нему резко оборачивается, Юджин тут же отводит взгляд. Этого тоже еще нужно расспросить — может, по «дружбе» Чжон Ченле рассказал ему больше.       Гювин, поблагодарив детей и попрощавшись, возвращается к Вэнь Еченю, задавая аналогичный вопрос.       Заклинатель Клана Хуа Ци кратко улыбается.       Врет.       — Вэнь Чжэ и Су Жуйци дружат с детства. Моя милая Ци-Ци часто гуляет вместе с госпожой Вэнь.       — А что насчет тебя, дружище Вэнь? — спрашивает Гювин. — Хорошо же, наверное, быть в хороших отношениях с лучшей подругой своей супруги?       С Вэнь Еченя падает и улыбка, и всякие признаки жизни. Его щеки бледнеют, а язык быстро проходится по сухим губам. Гювин подавляет желание победно усмехнуться — вопрос получился случайный, но правильный.       — Верно, что хорошо, — уклончиво соглашается Вэнь Ечень. — Дружище Ким! Время идет быстрее за хорошей беседой. Как бы я про учеников своих не забыл — может, свидимся позже?       «Вот как,» — внутренне ликует Гювин. Уход от разговора — иногда подсказка более явная, чем раскаяние в правде, ведь именно избеганием Вэнь Ечень так и кричит: «Правда тебе не понравится, дружище Ким! Не спрашивай меня больше о подобном!»       — Конечно, — Гювин кланяется. Он добавляет, немного подумав: — Удачи тебе с учениками! Наверняка с Чжон Ченле сложно, да?       Вэнь Ечень вздрагивает. Капля пота стекает по его подбородку и капает вниз.       — Что ты, дружище Ким! Чудесный ребенок… Хорошего тебе дня!       — И тебе, дружище Вэнь.       Гювин заключает: Чжон Ченле, плотно связанный с Вэнь Чжэ, спровоцировал очередной приступ ужаса у наставника Вэня.       Значит, Вэнь Чжэ близка Чжон Ченле — этот факт нужно просто учитывать в час, когда они снова будут обсуждать ситуацию с Шен Гуанчжуем. С Су Жуйци у них сомнительные отношения, другого слова и не подобрать. Все в клане будто дружно подписали контракт о том, что заклинательницы дружат, на этом и заключили. Вэнь Ечень, супруг Су Жуйци, тоже в двояких отношениях с этой девушкой. Внятных ответов нет, но что-то заклинатель отчаянно пытается скрыть, утаить. Не хватающая часть мозаики вынуждает Гювина остановиться и усесться на ближайшую скамейку. Стоит все хорошенько обдумать до возвращения его верного, чуть более рассудительного-умного друга.       Книга в руках одного из заклинателей. Гювин почти уверен, что это Су Жуйци, Вэнь Чжэ или же Вэнь Ечень.       Неожиданная потеря слуха Су Жуйци могла быть последствием ссоры с лучшей подругой. Вэнь Чжэ могла крайне обозлиться на подругу, узнав, что в руках у той запретные писания. Отнять слух — меньшее, что она могла сделать, используя яд пяти чувств.       Вэнь Чжэ просто подозрительна. Гювин даже не знает внешности девушки, а уже наслышан, пускай как и о хорошей подруге и сестре. После разговора с Вэнь Еченем, однако, она больше не кажется такой уж чистой на душу.       К этим двоим и относится случай с игрой на сяо. Верно, «Успокоение души» пелось в доме Вэнь Чжэ. Эта мелодия усмиряет инь в теле заклинателя — возможно, одна из подруг помогала другой избежать искажения ци.       Или им помогал знающий куда больше нужного Вэнь Ечень. Помогать могли и ему самому.       Последняя теория самая интересная — книга может быть у нескольких из них.       И все это слишком сложно осознать в полной мере.       Гювин замечает Шен Гуанчжуя, возвращающегося в Клан Хуа Ци в компании двух подозреваемых: Су Жуйци тиха, как луг в безветренный зимний день, а вот Вэнь Чжэ, самая загадочная личность всей истории, прямо сияет, увлеченно герою что-то рассказывая. Холодное лицо Шен Гуанчжуя чуть смягчается, когда девушка смеется, и Гювин подскакивает с насиженного места.       Вэнь Чжэ мила и опрятна, и вместе с тем есть в ней что-то потаенное, сильное, как бывает у сильных заклинателей. Поступь ее тверда и плавна, вид беззаботен, и вместе с тем самоуверен. Пусть радость существует, настороженность не может исчезнуть никогда. Волосы собраны в два аккуратных пучка, извилистых, подобных цветам. Заколки в них в форме цветущей сливы. Большие, круглые глаза, замечают Гювина, и тогда он замирает.       Ох, он знает этот взгляд, и вывод делает сиюминутно.       Даже если «Десять обратных путей ци» находятся и в других руках тоже, Вэнь Чжэ точно является их носительницей. Гювин перенаправляет свое внимание к Шен Гуанчжую, надеясь, что герой без слов все поймет. Он и без того все понимает — наверняка понял все еще вчера, но дал своему другу время и самому прийти к необходимому заключению.       Наконец Гювин выходит из короткого оцепенения и машет Шен Гуанчжую. Друг, в сопровождении девушек, направляется к нему. Су Жуйци неуверенно тупит взгляд поддернутых макияжем глаз.       — Шен-сю-ю-юн! — улыбчиво тянет Гювин, стоит Шен Гуанчжую приблизиться. — Шен-сюн, не ожидал я увидеть тебя в компании милых барышень. Барышня Су, рад новой встрече. А вы?..       — Вэнь Чжэ, — приветливо отвечает девушка. — Наверняка ты Ким Гювин, верно?       — Верно! А что, мой дорогой друг про меня рассказывал?       Вэнь Чжэ хихикает, глядя на облаченного в белые одеяния Шен Гуанчжуя. Герой ответов тоже не дает — просто смотрит выжидающе на Гювина. Он определенно догадался о том, что его друг все понял, поэтому Гювин прочищает горло.       — Вот как, — произносит заклинатель. — Не удивительно! Мы с Шен-сюном весьма близкие друзья, конечно, он мог говорить обо мне только хорошее.       — Ох, верно, — соглашается Вэнь Чжэ. — Шен-гунцзы назвал тебя…       — Гювин, — перебивает внезапно девушку Шен Гуанчжуй. Даже Гювин на мгновение теряет суть того, о чем думал. — Скажи, узнал ли ты что-то новое о прорастающих тут цветах?       Цветы — ведь верно, они все еще «странствующие ученые». Гювину приходится подзабыть о сказанном Вэнь Чжэ, потопив любопытство. Он кивает:       — Да. Морские Лилии во истину прекрасны. Жаль только, не удалось мне их обнаружить сегодняшним утром! Такие диковинки… Наверняка кто-то в Клане Хуа Ци очень сильно их любит. Жаль мы с тобой, Шен-сюн, не живем в Лайю. Я бы дарил тебе буке…       — Что насчет чая? — предлагает Шен Гуанчжуй весьма вежливо для человека, который уже второй раз за разговор кого-то перебивает.       Удивительно, но девушки соглашаются и с удовольствием проходят в гостевые покои, встречающие приятной прохладой — чуть теплее, чем на улице, — и чистотой. В их доме убирались. Гювин пробегается по окружению взглядом. Он привык ничего важного не оставлять в чужих местах, так что даже если что-то украдено и было, вряд ли оно несет какой-либо вес.       Он обменивается парой слов с гостьями, а потом уходит следом за Шен Гуанчжуем на кухню. Им определенно есть что обсудить — это во-первых; а во-вторых, Гювин намерен своей духовной силой согреть чайник, чтобы герой мог расслабиться. Однако в соседней от зала комнате Шен Гуанчжуй оборачивается к Гювину с приподнятыми бровями и некоторым недоверием на лице.       — Не должен ли ты, бродяжка, составлять сейчас компанию нашим гостям? — интересуется он. Гювин качает головой:       — Милый мой друг, я и так узнал достаточно, — отвечает заклинатель. — И уверен, что наш ход мыслей совпадает. Вот только… Не кажется ли тебе, что барышня Вэнь слишком спокойна для человека, изучающего «Десять обратных путей ци»?       — Если у девушки нет таланта — это уже благодетель, — отвечает Шен Гуанчжуй. — Порой женщины умеют обманывать лучше мужчин. И чем проще кажется девушка, тем выше риск попасть в ловушку. Не теряй бдительность.       — А что тогда Чжоу Цзыюй? — вопрошает Гювин тихо. «У стен есть уши» — как обычно, о многом не стоит говорить, будучи в Клане Хуа Ци. — Проста на дух и обычна, как сливы в весенние дни. Разве нельзя сделать и ее тогда главной подозреваемой?       Шен Гуанчжуй, заливающий в чайник воду из бочки, кратко улыбается уголками губ. Гювин так и замирает, не ожидая такой реакции. Тем не менее, герой оставляет чайник на столе и расправляет рукава, оборачиваясь к Гювину.       — Все, кто этого дела касаются, в нем и замешаны, — объясняет Шен Гуанчжуй громким шепотом. — Неужели ты этого не понял, бродяжка?       — Книги на руках у них у всех?       — Близко, — кивает герой. — Вэнь Ечень и Су Жуйци точно отказались от «Десяти обратных путей ци», но Вэнь Чжэ — нет. Чжоу Цзыюй, будучи барышней простой, тоже далеко не чиста на душу. Известна ли тебе настоящая фамилию барышни Чжоу?       «Настоящая фамилия»? Гювин хмурится. Он не обсуждал с баршыней Чжоу, фактически, ничего, и о годах ее предбрачных тоже ничего не узнал. Все потому что Чжоу Цзыюй была вне подозрений — подумаешь, видела, как кто-то собирает Морские Лилии. Именно она могла сбить Гювина со следа, поведав о заброшенном пирсе.       Это могла быть часть их плана.       — И какая же фамилия у барышни Чжоу?       — Чжон, — коротко объясняет Шен Гуанчжуй. Гювин, как выброшенная на берег рыба, открывает и закрывает рот. Герой укоризненно качает головой, вздыхая, и принимается искать среди полок чай. В руки он берет небольшую баночку, откупорив которую, выпускает наружу странный травяной, лечебный запах.       — Позволь мне! — подлетает к другу Гювин, перехватывая чайник. Шен Гуанчжуй цокает, но отступает на шаг. — Шен-сюн, расскажи уж правду и мне. Я угадал лишь в одном — кто носитель книги, но большего мне не известно.       Шен Гуанчжуй, лишний раз проверив закрытое окно, кивает.       Когда-то Вэнь Чжэ и Су Жуйци были лучшими подругами. Девочки росли вместе и отлично ладили, несмотря на то, что сердца их лежали к разному. Су Жуйци, тогда лишь маленькая Ци-Ци, мечтала врачевать, а Чжэ-Чжэ увлекалась диковинными клинками и умением теряться в тенях ближайших домов или густо цветущих цветов. Характеры тоже у них разнились. Ци-Ци, подобно луне, была скромна и вежлива, говорила лишь по делу, но сохраняла в сердце нежную, почти материнскую мягкость, с которой воззирала на друзей и на старших заклинателей; она была ребенком, которого хотелось ставить в пример за столь уточненный нрав. Чжэ-Чжэ, ребенок летнего солнца, была пылкой и подвижной. Наглости ей было не занимать — она знала все и про всех, не скупилась шутливыми сплетнями, но никогда не позволила бы себе оскорбить кого-либо без повода. Ей нравилось драться и защищать. И все-таки два противоположных характера их образовали редкую в этом мире гармонию, как складываются вместе инь и ян.       Так было, пока Вэнь Чжэ не поссорилась с одним учеником. Его звали Вэнь Ечень. Тогда они все уже получили нынешние фамилии и имена, и к тому моменту Вэнь Чжэ уже знала про этого добрячка Вэня. Он плохо орудовал мечом, часто смущенно улыбался и, несмотря на общительность, не был столь активен, сколь непоседливая заклинательница. Их спор был глуп, о каких-то книгах из архива, но к сражению привел. После оба получили по затылкам от наставников, напомнивших, что юные заклинатели уже не столь ребячливы, чтобы провоцировать драки между собой.       То, как Вэнь Ечень улыбнулся, извиняясь перед Вэнь Чжэ, сделало что-то с игривым девичьим сердцем.       Вэнь Чжэ, не уступая своему нраву, пылко рассказала обо всем Су Жуйци. Ее милая подруга не согласилась — Вэнь Ечень не был плохим человеком, быть может, произошло лишь недопонимание. Вэнь Чжэ на словах не поверила, но умом задумалась.       И в своих рассуждениях Вэнь Чжэ упустила момент, когда Су Жуйци и Вэнь Ечень поладили, став закадычными друзьями. Они дружили втроем, но тройственные союзы крепко держаться от природы не умели. Летний зной сменялся осенними дождями, наступила глубокая, необычно холодная для Лайю зима. Под сапогами и мягкими накидками хрустел свежий снег, на который горячим потоком падали слезы Вэнь Чжэ. В тот день она призналась Вэнь Еченю в чувствах, и он их принял.       В ту ночь они делили постель впервые, а на утро Вэнь Ечень исчез.       Вэнь Чжэ была зла на него, не понимала, что могла сделать не так. Два дня она искала заклинателя, своего возлюбленного, терялась в догадках и стремительно бледнела, несмотря на вызывающий красноту щек холод. На третий день она узнала о том, что Вэнь Ечень и Су Жуйци произвели помолвку.       Это была последняя капля.       Ссора была велика — никогда раньше Вэнь Чжэ не кричала столь гневно. В тот день появился шрам на шее Вэнь Еченя — образ предательства, теперь преследующий его до конца собственных дней. И тогда общение их, пары Вэнь Еченя и Су Жуйци с Вэнь Чжэ, сошло на нет, и сошло бы и до конца, если бы Вэнь Чжэ не узнала о собственной беременности.       Столь великий позор она бы не сносила. Горько плача, она вышла на морской берег, всматриваясь в бушующую стихию. Холодная вода окутывала стопы, охлаждала медленно, мучительно, и вместе с тем неощутимо. Вэнь Чжэ встретила Чжон Цзыюй.       Чжон Цзыюй, добрая душа и светлые помыслы, способная стать заклинательницей по собственной воле, соответствуя имени, хватилась помочь безутешной Вэнь Чжэ. Мстить она не хотела и не могла, свести силой потерянных возлюбленных или стереть подлый обман — тоже; но она могла принять Вэнь Чжэ в свой дом, оставив там, а после, когда ребенок родится, оставить его на какое-то время у себя, после вернув в Клан Хуа Ци под видом подкидыша.       Именно так сложилась история до сих пор ничего не ведывающего о своем прошлом Чжон Ченле.       И несмотря на все, Вэнь Чжэ не отступила. Шен Гуанчжуй поведал — все знаемое он услышал от Чжоу Цзыюй, с грустной улыбкой просившей помочь барышне Вэнь. Книгу принес служитель Цветущей Пустоши, спрятанный за кошачьей маской, и барышня Чжоу даже видела его уход той ночью. В руках у него было два свитка.       Шен Гуанчжуй легко рассудил, что собирался он отдать их Су Жуйци и Вэнь Еченю, да только не смог. Вэнь Чжэ же сквозь мрак собственной души вцепилась в запретные писания, как врезается ястреб в кролика, и больше не отпускала.       В тот день, когда бывшим подругам довелось отправиться на миссию вместе, Вэнь Чжэ отравила Су Жуйци. В тот же день они простили друг друга — Вэнь Чжэ, не выдержав, рассказала барышне Су всю правду. Дружат они до сих пор, пусть цена этой дружбы велика, а союз хрупок, как увядающий цветок.       — А что же сяо и Морские Лилии? — тихо спрашивает Гювин. Его взгляд устремлен к двери, ведущей в зал. В горле становится сухо.       — Заслуга барышни Су, — объясняет Шен Гуанчжуй. — Она хотела умерить бушующую в барышне Вэнь инь, избежав искажения ци.       — Тогда… Может, Вэнь Чжэ сможет отказаться от «Десяти обратных путей ци», что думаешь, Шен-сюн? Защиту от Цветущей Пустоши предоставить не так сложно, учитывая силы Клана Хуа Ци и Главы Вэнь.       Шен Гуанчжуй вздыхает, качнув головой.       — Луна, достигнув полноты, начинает убывать. Все стало почти хорошо — изменила ход событий вчерашняя ночь.       — Произошедшее с А-Ханом? Разве барышня Вэнь…       — Вэнь, — обрывает речь Гювина герой. — Вэнь, а не Су. Напомни, кто является мастерами ядов в Клане Хуа Ци?       — Род Су… Ты предполагаешь, что барышня Су?..       — Верно. Я думаю, произошедшее вчера было не просто способом убавить нашу бдительность, но и угрозой со стороны Цветущей Пустоши в адрес Су Жуйци.       Значит, высока вероятность того, что вчерашней ночью Су Жуйци приняла «Десять обратных путей ци». Угроза стала разрастаться.       Вчера ночью Су Жуйци загнали в тупик. Узнай ее иглу вскоре готовый возвратиться Глава Су, именно она попала бы под подозрение в обмане. Чтобы этого избежать, нужны силы и способ избавиться, для начала, от слишком много знающих странников.       Гювин, Шен Гуанчжуй и Юджин в опасности.       — Эти твари показали, что способны повторять чужой почерк, — заключает Гювин. Он выпускает нагретый чайник из рук. — Что в этом чае, Шен-сюн?       — Морские Лилии, — Шен Гуанчжуй хмыкает.       — Хочешь помочь барышне Су, пока не стало поздно?       Шен Гуанчжуй кивает.       — Пойдем. Думаю, наше исчезновение…       Брови героя чуть вздрагивают, взгляд цепляется за что-то находящееся за спиной Гювина, которого в следующую секунду отталкивают. Игла, чуть не врезавшаяся в его спину, разбивает чайник, выпуская наружу запах иссушенных Морских Лилий.       Барышня Су, напряженно сведя брови к переносице, стеклянными глазами воззирает на странников. Гювин обнажает Цзыде, преграждая путь к Шен Гуанчжую.       — Убирайтесь прочь из Клана Хуа Ци! — произносит Вэнь Чжэ. Ее клинок, мрачный, не соприкоснувшийся с источниками света, напоминает сплошной сгусток тьмы. Гювин узнает в нем Астрагал, пускай узоры его едва ли видны в глухом свете свечей. — Это последний шанс уйти отсюда живыми.       Ее взгляд подобен взгляду убийцы. Если Су Жуйци напряжена почти до дрожи, то ее лучшая подруга нисколько не мешкает, уверенно поднимая меч и направляя его на героев. Ни капли страха во взгляде и движениях, лишь холодная решительность. Гювин не отказывает себе в усмешке — Шен Гуанчжуй не зря отметил про девушек и добродетель.       — Боюсь, без нас ваш полный слушков клан разрушат силы тех, кто подарил вам новое учение, — отказывается Гювин. — Лучше отпустите книгу, пока не поздно, и мы сможем помочь.       — Сможете помочь? — Вэнь Чжэ прыскает. — Поздно, Ким Гювин, слишком поздно. Напомнить ли тебе, как ты и твой друг спасали Чжанцю? Или о войне, которая там проходит без вашего участия? Чем по миру ошиваться, то тут, то там не заканчивая дело, лучше бы сам избавился от темной ци.       Гювин сжимает пальцы на мече, мечтая отрубить говорливой барышне язык. Глухая и немая — достойный вышел бы союз! Шен Гуанчжуй обходит его и отвешивает малый поклон.       — Прошу простить за то, что вынужден перебивать, — произносит он. — Без нашей помощи сейчас, ваш дом будет сожжен. Если же вы посодействуете, велик шанс того, что мы сможем дать Цветущей Пустоши отпор. Глава Вэнь поможет.       — Главы Вэнь давно нет в живых, — оповещает Вэнь Чжэ буднично. Щелчок — лицо ее меняется мужским, щелчок — возвращается прежнее. Гювин давит в себе рвотный рефлекс. Они уже сталкивались с этим «фокусом», но вживую наблюдать искривление черт лица невероятно отвратительно.       Но теперь Гювин понимает, почему Глава Вэнь, которому было должно помогать и знать обо всем, что в Клане Хуа Ци происходит, почти ничего не предпринимал, как и то, почему раньше Гювину не доводилось встретиться с барышней Вэнь. Все просто — перед глазами мелькал лишь погибший Вэнь Джунхуэй.       — Весь Клан Хуа Ци обречен на смерть из-за вас.       — С какой это стати? — спрашивает Гювин. Он недоверчиво поглядывает до сих пор не обнажившего Шэньхуань друга — они в опасности, уже можно и отбросить вежливость!       — Вам должны были ясно дать понять, что ваше присутствие здесь лишнее, — хмыкает Вэнь Чжэ. — Человек в маске кота играет на стороне света.       Гювин вскидывает брови, чуть опуская меч. Предостережение, услышанное ими ранее — это не могла быть правда. Цветущая Пустошь умеет вводить людей в заблуждение, и что бы этот «кот» не намяукал бедным девушкам на уши, все равно…       — Называл ли он вам свое имя? — спрашивает Шен Гуанчжуй.       — Ли Юнцинь из Клана Цянь, — кивает Вэнь Чжэ. Гювин чувствует легкий укол вины внутри, пускай и верится ему с трудом. — Он хотел отвести внимание Цветущей Пустоши от Клана Хуа Ци, но был вынужден отдать книгу… Его план был почти идеален — почти, потому что вы двое склонны поступать, как душе угодно! Мы могли быть спасены, если бы…       Гремит взрыв, и хлипкое здание сотрясается. С потолка сыпится древесная пыль, Су Жуйци, подкосившись, падает. Шен Гуанчжуй хватается за ближайший стол, Гювин ударяет мечом в пол, опираясь на него. С улицы доносятся крики.       — Нет, — выдыхает Вэнь Чжэ. Ее глаза, до этого момента полные решительной уверенности, окрашиваются трепещущим ужасом. — Нет-нет-нет…       — Цветущая Пустошь, — произносит герой, обернувшись к Гювину. Заклинатель вытаскивает Цзыде из пола. — Пойдем.       — Где Юджин?       — В городской черте. Отправляйся туда, мы с барышней Су и барышней Вэнь поможем в клане, — он оборачивается к девушкам. Вэнь Чжэ, плотно сомкнув зубы, резко кивает и помогает подруге подняться. Су Жуйци выпускает в руки больше ядовитых иголок.       Они все вышли проигравшими, но обладающими шансом попробовать вновь.