And if you go, I wanna go with you...

«Первое упоминание о роде Преображенских было найдено в летописи XV века на территории Печенгского монастыря. А упомянута семья была, как богатые чернокнижники, идущие против власти; семья, отравляющая народ. Их скотный двор славился необычными, жуткими, невиданными зверьми, о которых слагали песни. Сам же дом обрамляли плющи, о которых на Севере никто не ведал. А о жителях дома говорить и вовсе боялись. Основателем рода считается Доброгнев Преображенский, прозванный в народе — Окаянный, за убийство брата родного, при этом используя нечистую силу, науськивая гадюку. Именно с него принято считать многовековую историю Преображенских… Шли годы, столетия и в 1717 году вслед за правительством немагов, в Российской империи была организована первая Магическая Коллегия, находившаяся у подножья горы Иремель, главой которой являлся Иван II Преображенский… По сей день семья Преображенских занимает высокую должность в Совете Магов СССР. На территории Уральских гор находится Преображенский заповедник, открытый на собственные средства Ефросиньей Преображенской в 1879 году, в котором находятся одни из самых редких зверей не только России, но и Европы…» Александра захлопнула книгу, перед этим крепко зажмурив глаза, чтобы не дать пылинкам осесть на роговицах глаз. Все эти слова о «Великом и Благороднейшем роде Преображенских» она знала с самого детства. И о прапрапрабабке Ефросинье, и обо всех трёх Иванах, которые отличились в управлении страной, и обо всех понемногу. Сложно было не запомнить всех родственников, когда кроме рассматривания семейного древа в два этажа и чтения книг о магии в усадьбе не было ничего интересного. Вернее, конечно, будет сказать, что было, но Александру оно вовсе не интересовало лет с пяти, как только вся семья переехала в фамильный дом. Если окунуться немного в прошлое, можно узнать, что девушка появилась на свет в замечательном городе Ленинграде, откуда родом мать — Елена Преображенская, в девичестве Добровольцева. Чистокровная волшебница из рода знаменитых целителей. Умерла при весьма странных обстоятельствах, о которых до сих пор мало, что известно. Безусловно известно, только в приличном обществе об этом не упоминают. Все понимают, что каждая чистокровная семья таит свои секреты, и на приемах гостей в поместье никто и не смеет упоминать рядом с Филиппом невероятной доброты Елену… Отбросив все воспоминания о семье, девушка, взмахнув рукой в сторону стеллажа и убедившись, что «Энциклопедия всех чистокровных семей Магического СССР 1964 года», стояла ровно на своем месте, поспешила выйти из семейной библиотеки. Остановившись на лестнице и посмотрев на стену, на которой висел календарь, девушка лёгким сжатием в кулак ладони сожгла страницу календаря. 26 августа… Вот-вот их семья покинет поместье. Насколько тяжелым будет переезд Александра не знала. Впрочем, как и его причину, о которой и вовсе думать не хотелось. Ведь как уже упоминалось: чистокровные семье всегда таят в себе тайны и насколько они будут немыслимы, жутко представить. За окном кричали животные, разведением которых занимались отец и изредка брат. В общем, разведением скота и славятся Преображенские. Именно они управляют Советом по регулированию магических популяций СССР. Наконец спустившись в зал, Александра присела на диван и, закинув руки за голову, прислушалась к радио. Голос ведущего поприветствовал всех магов, рассказал какой-то несмещной анекдот и принялся зачитывать новости. Прикрыв глаза и расслабленно слушая картавого радиоведущего, рассказывающего о каких-то новых проектах, согласованных с Советом Магов, девушка поманила к себе указательным пальцем чашку с чаем. Протерев перстень, она заострила внимание на последней новости и поникшему голосу молодого человека: «Сегодня сотрудниками КМБ СССР был найден труп девушки-немага. В немагическую службу безопасности заявлений не приходило. Вероятнее всего, гражданка не имела родственников или вела разгульный образ жизни. Вместо пальцев ног у девушки были свиные копыта, коленные чашечки отсутствовали, в пояснице проделано сквозное отверстие, а верхняя и нижняя челюсти срослись и представляли собой подобие клюва. Глазные яблоки отсутствовали, волосы по текстуре схожи с перьями…– он прокашлялся, а затем продолжил, — следов насилия нет. Мракоборцы Свердловского отделения КМБ СССР заявляют, что девушка стала жертвой неудачного опыта волшебника…» Он не успел договорить, как в зал вошёл отец. Мужчина, сняв шляпу и протерев переносицу от очков, остановился напротив дочери. — Собирайся, скоро уже портал активизируется. Хватит чушь всякую слушать, — взмахнув кистью, он выключил прибор. — Что ты трешь-то его постоянно, смотри дыра скоро будет. Глупая и детская привычка Александры — тереть перстень на указательном пальце, всегда раздражала отца. Лабрадорит быстро пачкался, а медная оправа, передающаяся по наследству по женской линии просто не давала покоя девушке. Не выдержав присутствие мужчины рядом, она встала с дивана и пошла в свою комнату. Пройдя по коридору второго этажа, украшенного колдографиями родственников и неугомонным, постоянно шепчущимися портретами других предков, внимание Александры привлекла открытая дверь в комнату старшего брата. В поместье Юра появлялся редко, а без него в его «покои» заходить не осмеливался даже отец. Парню шёл двадцать первый год, который он проводил либо на учёбе, либо у своей ненаглядной. Колдовстворец Преображенский-младший окончил с отличием, а обучался он на факультете Ярила — одно из четырех отделений школы. Говорят, что алатырь-камень определяет здесь место тех, кто стремится к свободе, а главное к свободе быть собой. Юра именно такой, упрямый, готовый идти наперекор всему. Всего на отделении смелых и независимых из обладателей столь великой фамилии обучалось только трое, включая самого брата. Остальные же предпочли отделение амбициозных и целеустремлённых — Хорс. Для студентов Хорса достижение успеха было главной жизненной ценностью. Сама же Саша окончила восьмой класс Колдовстврца на самом малочисленном факультете — Сварог. На душе девушки до сих пор разливалось приятное ощущение от того, что она стала единственной Преображенской на отделении для умных, не таких как все студентов. Редкая похвала от отца, только узнавшего, что дочь по-настоящему уникальна, как мёд... А в комнате Юры царил хаос, словно только что здесь пробежал табун кентавров или других человекоподобных лошадей, бродящим по окрестностям тайги. Поморщившись, Саша пошла в свою комнату, чтобы забрать собранный ещё вчера чемодан. Она понимала, что вернётся в это место только следующим летом и то, в лучшем случае. Присев за рабочий стол, девушка обратила внимание на моргающий огонек на карте, висевшей над кроватью. Огонёк моргал на территории магической Британии и судя по всему там они должны были оказаться в скором времени. Снизу послышалось громкое отцовское: «Александра!» и Преображенская поспешила вниз, отлеветировав чемодан к отцу. Мужчина оглядел дочь с ног до головы, потом вещи. Переезд не пугал, а завораживал. Каким бы не был приятным Колдовствлрец, друзей там у нее не то, чтобы не было, она просто ни с кем не общалась. Она не была изгоем, она не была жертвой травли, одноклассники просто не были ей интересны. Этому никто не удивлялся, ведь Сварожичи предпочитали плыть по какому-то своему течению. Это не глупый стереотип, а действительность. Их общежитие отличалось от других, ведь жили эти ребята по-одному. Александру это полностью устраивало, ведь скучать ей было бы не по кому. — Ты хоть помнишь как палочкой пользоваться? — отец присел на диван, протирая руками переносицу. — Помню. — Ну-ну, — хмыкнул Филипп, разбавив суровое лицо морщинами. — На английском то хоть что-то сказать сможешь? — Смогу. Допрос отца, который явно пытался поддеть дочь был абсолютно пустым. Мужчина не сомневался, что его Саша в Хогвартсе будет учится лучше, чем все чистокровные британцы вместе взятые. Сама Саша всё лето провела в дуэльном зале, практикуя навыки колдовства палочкой, а когда всё-таки вылезала из зала, то зубрила британские пословицы, поговорки, крылатые выражения… — Где Юру то шатает. Уже как минут пять прийти должен был. — Я думала он с нами поедет, — девушка посмотрела на отца, чуть приподняв брови, что заставила его улыбнуться. — А хозяйство на кого оставлять? И к тому же, тебе не кажется слишком странным, что в один день, одна из самых влиятельных семей СССР покидает страну с концами? Вот и мне кажется. Юра остаётся здесь с Настасьей, будет управлять заповедником и следить за домом. Пока ты будешь в школе, я буду приезжать сюда, чтобы вести лекции, что-то ещё не ясно? — Не ясна причина переезда, — проговорила девушка, чуть тише. — Опять двадцать пять! — Филипп резко встал с дивана, отчего Саша невольно вздрогнула. — Сколько можно?! Внезапно входная дверь открылась. В проёме стоял Юра, а за ним пряталась его невеста — Настасья. Юра, весь из себя дерзкий и грубый, нежно прижимал к себе девушку, которая рядом с ним казалось неимоверно хрупкой и нежной. Темные волосы Преображенского, унаследованные от отца, его грубые черты лица разбавили нежные глаза матери, такие же теплые, карие. И каким бы жёстким не хотел бы казаться парень, всегда его выдавали глаза… Саша же, взяла мягкие черты лица от мамы, ее светлые и густые волосы, а взгляд папин. Холодный, немного тучный и какой бы доброй она не хотела бы казаться, глаза всегда придавали строгости взгляду и никакие мамины черты не помогали. — Что ж вы ругаетесь-то? Не гоже перед выходом так собачиться! — он пожал руку отцу, подмигнул сестре и запрыгнул на диван, держа за руку Настю, которая перед тем как войти, кивнула главе семейства и улыбнулась Саше. — А мы и не ругаемся вовсе. Ты что так долго? — Ой да там в Совете задержали… — А ты что там забыл? — Филипп сложил руки на груди и недовольным взглядом окинул сына. — Отец, мне кажется, что скоро откроется портал. Вам нельзя опоздать! — парень лучезарно улыбнулся и положил на плечи девушки руку. — Вот гадёныш! — мужчина посмотрел на часы на левой руке, тихо выругался, взял дочь за руку и повел на выход. — Мы ещё поговорим. Я через две недели приеду, смотрите не натворите здесь ничего! — Шурочка, ты пиши оттуда обязательно! — прокричал парень вдогонку и отчего-то засмеялся. — Пока! — успела крикнуть в ответ девушка, пока отец не захлопнул дверь. Быстрым шагом дойдя до самого закоулочка усадьбы, где ни один немаг не увидел бы их, они трансгрессировали к месту нахождения портала. Это был Преображенский заповедник. Александра сразу узнала любимое место для прогулки. Вообще, внутри него было запрещено находиться неработникам, но на Сашу это правило не распространялось. Часто она гуляла здесь с бабушкой, до смерти мамы. После этого, девушка и бабушка никогда не встречались. Взяв дочь за руку, отец поспешил по тропинке, проходившей между невысокой скалой и посадкой волшебных рябин. Александра оглядывала красоту природы, словно никогда не ходила здесь, восхищалась серебристым звоном ягодок рябины и воем ветра, ударявшемуся о камень. Практически добежав до поляны, посреди которой находился старый колодец, отец стал отряхиваться, а Саша искала предмет, за который и нужно было взяться. — Так, смотри, на раз, два, три хватаемся за ручку, ясно? — девушка посмотрела на почти сгнившую ручку колодца и невольно поморщилась. — Ой, какие мы нежные… Раз, два, три! На поляне громко закричали птицы, а листья зашелестели, но поблизости уже никого не было. Сашу закрутило, всё-таки ни к трансгрессии, ни к порталам, она полностью не привыкла. Перемещение длилось пару секунд и вот, Александра в одно мгновение оказалась на земле. Подняв голову, она увидела плавно спускающегося отца, который при виде дочери закатил глаза и шепнул что-то похожее на: «Позорище…». Саша оглядела местность. Внимание сразу привлекла Стелла с надписью: «Годрикова впадина». Очень многообещающе. — Если бы ты хоть немного интересовалась магической историей других стран, то догадалась бы, почему деревня называется Годрикова и не смотрела бы так на меня, — Филипп грубо потянул дочь на себя и усмехнулся. Александра закатила глаза на очередную колкость отца и молча поплелась рядом с ним. — Годрикова Впадина–небольшое поселение на юго-западе Англии. Издавна здесь бок о бок живут маги и немаги. — Я догадалась. Отец хмуро посмотрел на девушку, но продолжил: — Именно здесь родился один из четырех основателей Хогвартса — Годрик Гриффиндор, знаешь такого? — Знаю. — Ну-ну, — презрительно фыркнув, мужчина поднял голову, и лучи солнца красиво упали на его лицо. Голубые глаза под линзами очков наполнились цветом сильнее и теперь с откровенной насмешкой поглядывали на идущую рядом Александру. — Здесь был выкован первый снитч, здесь на кладбище находится могила младшего из братьев Игнотуса Перевела, знаешь таких? — Читала. — Ну и умница. Все дома в деревне были однотипными, но дома немагов были какими-то пустыми и сразу выделялись на фоне утонченных зданий волшебников. В глаза бросился большой участок, украшенный неимоверно красивыми цветами. Возле них стояла женщина и аккуратно постригала кусты обычными садовыми ножницами. — Добрый день! — приветливо прикрикнул ей отец на чистом британском. Волшебница в ответ улыбнулась, блеснув карими глазами. Да, Филипп умел производить хорошее впечатление. Мужчина незаметно подтолкнул дочь, чтобы та поприветствовала соседку. — Тебе здесь ещё жить. Будь добра, прояви хоть каплю дружелюбия. Саша кивнула женщине и еле видно улыбнулась. Та улыбнулась ещё шире и, протерев рукой лоб, двинулась в сторону приезжих. — Здравствуйте, а вы я полагаю Преображенские? — волшебница, сняв с ладони садовую перчатку, протянула руку Филиппу. — Вы правы, только позвольте узнать, откуда вы знаете… — Оу, извините, мой муж Флимонт работает в министерстве и уже успел рассказать о приезде в Годрикова Впадину столь влиятельной семьи из СССР, — совершенно бестактно перебив главу семейства, женщина, кажется, совсем забыла представиться. — Юфимия Поттер. — Филипп, а это моя дочь Александра, — мужчина оглянулся на стоящую позади Сашу и подозвал ее движением руки. — Одна из лучших учениц академии Колдовстворец. Надеюсь… — О, какая очаровательная девушка. Знаете, у вас глаза, — Юфимия улыбнулась, показывая указательным пальцем сначала на свои, а затем на глаза Саши. Филипп же демонстративно прокашлялся. Он очень не любил, когда его перебывали, а эта женщина умудрилась это сделать аж два раза. Александра же искренне забавлялась такой злобе отца, которую он никак не смог спустить на невинную соседку. Тем более на чистокровную. Да, перед отъездом он всерьез увлекся биографией чистокровных семей Магической Британии, ведь официальной причиной переезда являлось поддержание отношений между государствами, и опозориться перед министерством ой как не хотелось. И судя по всему лучше послов не нашлось. — Да, — мужчина отвёл взгляд в сторону клумб, а затем снова на дочь. — Надеюсь, что в Хогвартсе она не подставит честь ни страны, ни тем более семьи, – сделав акцент на последнем слове, мужчина усмехнулся и прижал к себе дочь, которую вовсе не расстраивали сомнения отца. Она давно знала, что сомневается в ней только, чтобы та не зазнавалась. — Только немаги рассуждают о «чтении мыслей».– Филипп, тогда ещё более молодой, прошёлся взглядом по дочери, которая тогда была ниже примерно на голову. — Ум — не книга, которую можно раскрыть, когда заблагорассудится. Мысли не напечатаны внутри черепа, чтобы их мог изучить всякий любопытный. — он сделал пару шагов и посмотрел Александре прямо в глаза. — Мозг — сложный и многослойный орган — помолчав пару секунд, мужчина добавил, — по крайней мере, у большинства людей. Саша улыбнулась от едкого комментария отца и протёрла большим пальцем перстень. Она уже медленно представляла, как будет рыться в голове у надоедливой одноклассницы — Катьки Васильевой и будоражить все неловкие воспоминания. Отец тем временем продолжил: – Для удачного опыта легилименции необходим зрительный контакт. Конечно, ведь простого взмаха кистью и произношения заклинания недостаточно. Необходимо мысленно сконцентрироваться на объекте проникновения. Все вокруг перестает существовать, твое сознание не существует в вашей телесной оболочке, оно способно существовать самостоятельно, перемещаясь само по себе. Оно проникает в ткань чужого сознания. Саша медленно кивала каждому слову отца, не отрывая свое взгляда от его глаз. Она была готова уже сейчас проникнуть в его голову. – Можешь попробовать сейчас. Просто вспомни, что я тебе сказал, – мужчина встал прямо напротив дочери и убрал руки за спину. Саша вся напряглась и протянула руку к отцу. Тихо произнеся: «Легилименс», она закрыла глаза и стала представлять как проникнет прямо в сознание отца. Это было даже интереснее, чем проникнуть в сознание Катьки. Пара секунд и Саша всё также стояла с вытянутой рукой. Открыв глаза, она увидела улыбку Филиппа. – Конечно, с первого раза получается далеко не у всех. Я и не сомневался, что у тебя не выйдет. Обидно? Очень. – Давай ещё раз! – «сдаваться, если не вышло с первого раза глупо». – Давай. Саша вновь произносит заклинание. Вновь сосредотачивается на впереди стоящем отце, и... Ничего. – Филипп, она же ещё ребенок! – донёсся из зала голос матери. – Нашёл чем заняться! – Не обращай внимания, – шепнул отец и отшел чуть дальше, – продолжай. Произнеси заклинание чётче. Саша снова произнесла заклинание. Четко и громко, отчего из зала послышался снова крик матери. Девочка разозлилась и резко вытянула руку прямо в сторону отца. Вокруг всё потемнело. От радости хотелось завизжать. Немного пройдясь по темноте, перед ней встала картина. Специально выбранное отцом воспоминание. Это был разговор с мамой. – Ну зачем ты так? Ты же её ломаешь... – такой печальный взгляд таких теплых маминых глаз вызывал не жалость, а самую настоящую грусть. – Я? Слушай, кто ей будет об этом говорить если не я? – Преподаватели. Они на то и преподаватели, чтобы учить. В итоге всю критику она слышит от тебя, причем очень даже грубую, – стукнув кулаком по столу, Елена посмотрела на мужа пренебрежительно. – А я по-твоему кто? – усмехнувшись, ответил мужчина. – Вот и разговаривай так со своими студентами! – Очень интересно... Саша, находясь в подсознании отца, уже успела устать от этого разговора и подумала поскорее уйти. – Нет, Елена, ты не поняла, – Филипп встал позади нее и убрал руки за спину. Излюбленный жест. – Ты не замечала, что когда я начинаю в ней сомневаться, у нее будто что-то переклинивает, – они оба усмехнулись. – Видела, она начинает стараться сильнее, усерднее? Саша неглупая девочка, скорее наоборот. Она пытается всем доказать, что лучше всех, и когда в ней начинаешь сомневаться, она становится более целеустремленной, что-ли... – А ты хвалить не пробовал? – Нет, это будет не так эффектно. Саша раскрыла глаза и огляделась. Она стояла уже не в окружении бесконечной тьмы, а между книжными стеллажами дуэльного зала. Отец лишь усмехнулся, развернулся и пошёл в сторону кухни, оставив дочь наедине со своими мыслями. Такое доброе воспоминание. И отец добрый такой. И мама... – Ох, Хогвартс – чудесное место! Надеюсь, что тебе там понравится. У меня у самой сын там учится, Джеймс! – женщина окликнула в сторону дома, – ой, знаете, не было и недели, чтобы мы обошлись без жалоб от профессоров...– с некой разочарованность ю проговорила Юфимия и провела рукой по лбу. – А я кстати наслышана о Колдовстворце. Ученики, говорят, очень трудолюбивы... – Да-да, – согласился Филипп и, взяв дочь за кисть руки, прокашлялся. – Извините, мы пойдем, сами понимаете... – Да-да, конечно-конечно, но знайте, наши двери всегда открыты для гостей! Мужчина повёл дочь дальше, вдоль по улице. Погода была приятной, не жарко и не холодно, не так, как на Родине. Дома всегда было из крайности в крайность, такова природа у Урала. Среднего не дано, но от этого было даже приятно, у этого была своя романтика. Брат таскал на речку вместе с соседскими детишками-немагами, с которыми они потом заходили в обычный гастроном и покупали пломбир за немагические копейки, запивая квасом. Хорошо тогда было. Сказочные купола местных закрытых церквушек, ароматы вишневого сада, в котором можно было проводить бесконечные летние часы, утренний туман, какого вряд-ли встретишь здесь, в стране дождей, – всё это побуждает любовь к дому, к месту, где всегда, несмотря ни на что, было уютно. Было, только до смерти мамы. Потом Урал утратил свою яркость, мама забрала её. Не мама, а бабушка. Такое теплон слово окрасилось в темный, бордовый, почти кровавый цвет. Сейчас Вендетта отбывает срок в магической исправительной колонии, за убийство девушки-немага и самого родного человека в жизни Саши – мамы. Те жуткие воспоминания: бомбарда на пороге дома, невербальное круцио, которое длилось на протяжении нескольких часов, смерть, появление мракоборцев и все стадии, начиная с отрицания, заканчивая принятием. Отец выжег бабушку с родового древа. Мягкотелый дед не дожил до этого, а если бы и дожил, то наверняка бы не пережил. Пустой взгляд наткнулся на идущих навстречу парней. Ровесники. Громко смеялись, толкались и вызвали улыбку у Филиппа. – Смешные такие, – шепнул отец, что от него было неожиданно. Саша на это лишь усмехнулась и оглядела мальчишек внимательнее. Один был повыше, посимпатичнее, хотя это, конечно, понятие субъективное, в кожаной куртке, джинсах клеш, жутко популярных, с длинными темными, чуть вьющимися волосами, утончёнными чертами лица... А второй, а что второй? Выглядел небрежно, но забавно. Взгляд просто цеплялся за первого. – Тот, которого ты сейчас так внимательно осматриваешь, мальчишка из рода Блэков. – А ты откуда знаешь? – Виделись с его семьёй. Знаешь, тебе ещё повезло, ты... – А я и не жаловалась. – Ты, – отец откашлялся, – прекрати, – он слегка ударил дочь по руке, увидев, что та вновь трёт перстень, – ты родилась в нормальной семье, а вот этого паренька в доме явно не любят. – С чего такие выводы. Идёт, весёлый такой... – Саша, не мне тебя учить, что человек не всегда тот, кем кажется, - с упреком произнёс Филипп. – Здравствуйте, молодые люди! От резкой смены языка Саша едва заметно вздрогнула и, увидев, что они уже поравнялись с юными магами, вежливо кивнула. Парни, видимо не ожидающие приветствия, испуганно кивнули, прошептав себе под нос тихое: «Здрасьте». – Дожидаются эти Блэки, что сын от них совсем отвернётся... И судьба будет у него, как у дяди Миши. Дядя Миша – младший брат Филиппа, выбравший счастье, которое привело к трагичной гибели. Матушка Вендетта расправилась с его возлюбленной, которая была немагом. После убийства любимой, Михаил был найден повешенным в отчем доме, в спальне ненавистной матушки. Сейчас для страны Вендетта является погибшей, как и Михаил, как и Елена. Никто не знает, как их не стало, вернее приближённые к семье знают, но не говорят об этом и не вспоминают, как о страшном сне. Стоит отметить, что это не все тёмные страницы одной из самых древних чистокровных семей Магического СССР.