Два плюс один

Всё началось много лет назад... В тот самый вечер, когда мастер Инсин не смог прийти на их обычную встречу. Он получил крупный заказ на новых ауруматонов и заработался допоздна. По этой причине, как догадывался Цзин Юань, его превосходительство Верховный старейшина Дань Фэн весь вечер был зол и расстроен, хотя и старался не показывать вида. Но Цзин Юань замечал любую перемену в его настроении, он привык не сводить с видьядхары взгляда и знал, каким он бывает обычно. Сегодня Дань Фэн лишь презрительно фыркал на шутки Байхэн, очень смешные, Цзин Юань готов был поклясться! Да мрачно отвечал короткими рублеными фразами на вопросы наставницы Цзинлю. На самого Цзин Юаня его светлейшее превосходительство, разумеется, особого внимания не обращал. Но Цзин Юань с этим давно смирился, и даже успешно держал хорошую мину, не давая улыбке сходить со своего лица весь этот провальный вечер. Может, из-за отсутствия мастера Инсина Дань Фэн и позволил себе выпить лишнего... — Ученик! — требовательно обратилась к Цзин Юаню наставница. — Проводи старейшину до дома, он еле стоит на ногах, — велела она и снова повернулась к порозовевшей от спиртного и беспрестанно хихикающей лисе. — А мы с Байхэн ещё немного посидим... Цзин Юань подорвался, вскочил из-за низкого столика, за которым провела вечер вся компания, и почтительно склонил голову перед Дань Фэном. Верховный видьядхара поднял на него слегка затуманенный взгляд и величавым жестом протянул руку, затянутую в тугую перчатку. «Коснуться бы хоть раз его открытой кожи...» — в очередной раз промелькнула в голове преступная мысль, и, как всегда, Цзин Юань привычно прогнал её прочь. Он ухватился за протянутую ладонь и помог старейшине встать. Тот, слегка покачиваясь, царственно махнул на прощание женщинам, едва обратившим внимание на их уход. Они склонили головы друг к другу и о чём-то говорили вполголоса. Как не хотелось Цзин Юаню отпускать руку Дань Фэна! Но Верховный старейшина, будучи в прескверном настроении, сам выдернул её из ладони Цзин Юаня, когда они покинули уютное тепло чайной и ступили за порог в сгустившиеся сумерки. — Но... вы можете оступиться... — неуверенно запротестовал Цзин Юань. — Вздор! Сам справлюсь! — бросил Дань Фэн и тут же налетел на кованый столбик перил и едва не упал. Цзин Юань подхватил видьядхару за талию, внутренне обмирая от того, что позволяет себе такую дерзость, и помог ему выпрямиться. — Хорошо... — не слишком разборчиво пробормотал Дань Фэн, приложил руку ко лбу, тихо выдохнул. — Веди. До грота, в котором размещалось поместье старейшины, было не слишком далеко. Цзин Юань осторожно придерживал видьядхару всю дорогу, не позволяя ему упасть, хотя тот поминутно спотыкался и сдержанно цедил сквозь зубы проклятья. Однако попыток освободиться не делал, и Цзин Юань так до самого дома и вёл его, практически обнимая, и чувствуя, как от волнения взмокла ладонь, лежащая на талии старейшины. Прогулка, видимо, освежила Дань Фэна и немного развеяла винные пары в его крови. Он явно пришёл в себя, стал реже спотыкаться и уже мог держать прежнюю горделивую осанку. Они прошли ещё немного, а потом видьядхара вдруг спросил: — Скажи, Цзин Юань, как тебе мастер Инсин? Очень странный вопрос, и прозвучал так двусмысленно. Это какой-то экзамен от его превосходительства? Всем было известно, как трепетно относится Верховный старейшина к своему ненаглядному ремесленнику, и неверный ответ Цзин Юаня мог бы задеть или оскорбить его чувства. — В каком смысле? — осторожно спросил Цзин Юань. — Тебе он кажется привлекательным? — спросил Дань Фэн и повернул голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Цзин Юань заволновался. Он считал самым привлекательным созданием на свете старейшину видьядхара Дань Фэна... Который смотрел на него сейчас слабо мерцающими в сумерках бирюзовыми глазами, и было совершено непонятно, какие мысли таятся за этими двумя холодными омутами. Но он скорее откусил бы язык, чем признался в этом тому, кто уже выбрал себе другого мужчину. Как же ответить, помоги Лань... — Кхм, — прочистил горло Цзин Юань. — Мастер Инсин... кхм, очень талантливый оружейник... — нашёлся он. Дань Фэн пренебрежительно фыркнул: — Ну, разумеется... Тем временем они добрались до поместья старейшины. У ворот стояла стража — двое внушительных на вид видьядхара в доспехах и с копьями. Цзин Юань попытался было убрать руку с пояса старейшины, видьядхара, кажется, больше не шатался и не пытался упасть... Но Дань Фэн кивнул страже и спокойно положил руку поверх ладони Цзин Юаня, прижимая её крепче и не позволяя его отпускать. Так, по-прежнему в обнимку, они проследовали к дому через сад по дорожке из белого песка и переступили порог поместья, двери которого услужливо распахнули перед ними две девушки-видьядхара в одежде прислужниц. — Знаешь, — продолжил разговор Дань Фэн, медленно шагая по коридору, освещенному металлическими светильниками, — что он мне говорил? — Нет... — произнёс Цзин Юань, оглядываясь по сторонам на стены, расписанные фресками. Он никогда ещё не бывал в поместье Верховного старейшины и не знал, куда его ведут. — Что ты чересчур мил, чтобы быть лейтенантом Облачных рыцарей, — сказал Дань Фэн и остановился у порога комнаты с двумя высокими дверями, украшенными позолоченной резьбой. — Он считает, что твои пухлые щёчки прекрасно смотрелись бы на вышитых подушках... будучи вдавленными в них чьей-нибудь крепкой рукой... Цзин Юань вздрогнул и повернул голову к старейшине. Он не ожидал услышать такое из его уст. Но Верховный видьядхара выглядел невозмутимо, на его бесстрастном лице не отражалось ни единой эмоции. Он толкнул двери и прошел в комнату с Цзин Юанем в обнимку. Молодой человек огляделся в неярком свете светильников и понял, что Дань Фэн привёл его в личные покои... Просторная комната была похожа на шкатулку с драгоценностями изнутри: стены обиты шёлком, обстановка богато украшена, на полках многочисленные безделушки. А в центре на невысоком подиуме за резным балдахином высилась огромная кровать с округлым «лунным» входом. От волнения Цзин Юань выпустил талию видьядхары, за которую держался всю дорогу. Дань Фэн медленно стянул с руки перчатку, небрежно уронил её на пол. Затем так же неторопливо избавился от другой. Вторая перчатка полетела к его ногам, и Цзин Юань, как зачарованный, проводил её взглядом. И тут услышал, как старейшина негромко обращается к нему. Он поднял голову. — Инсин признался мне, что с радостью взял бы тебя в нашу постель, если бы я согласился, — договорил Дань Фэн шокирующую фразу и вдруг обвил руками шею Цзин Юаня. — Ч-что? — враз охрипшим голосом выдавил юноша. Он ведь не ослышался? Он, действительно, услышал от старейшины то... что услышал? — Я не понимал, что он в тебе разглядел, — прошептал Дань Фэн, слегка напрягая руки, вынуждая Цзин Юаня склониться ниже. Глупая мысль, совершенно неуместная в эту минуту, возникла в голове: когда он успел стать выше Верховного старейшины? Неужели он настолько вырос? Цзин Юань ведь всегда казался себе ребёнком рядом с грозным и великолепным Пожирателем Луны... — А сейчас и сам думаю, что ты довольно мил... — всё тем же шёпотом проговорил Дань Фэн и вдруг неожиданно ловко для пьяного подсёк ногой колено Цзин Юаня и уронил его спиной на кровать. — А ещё, проклятый Инсин сам виноват, что предпочёл сегодня своих ауруматонов, — добавил он довольно мрачно, нависая над лежащим Цзин Юанем и глядя немного в сторону. — Значит, останется без сладкого... — В-верховный старейшина... — постыдно заикаясь и совершенно теряясь, пролепетал Цзин Юань. Что ему делать? Как себя вести? Как смотреть на Дань Фэна? Куда девать руки? Тысяча вопросов вихрем закружились в голове, и ни на один он не мог найти ответа. Цзин Юань был давно и безответно влюблён в самого могущественного из всех видьядхара, в Пожирателя Луны, Верховного старейшину Дань Фэна. Он боготворил его, вздыхая издали, и никогда не надеялся, что однажды ему выпадет возможность оказаться с ним в одной постели... Да он даже о заинтересованном взгляде не смел мечтать, а тут разом такое... Цзин Юань понимал, что ни за какие блага на свете не откажется от любого предложения, которое мог бы потребовать от него сейчас Дань Фэн. Сама мысль о том, что мужчина его мечты склоняется над ним, смотрит в глаза и нетерпеливо облизывает губы, уже делала его счастливым. Палец с длинным заострённым ногтем коснулся его щеки, плавно прошёлся по скуле до самого подбородка, остановился на губах. Этот жест был наполнен такой чувственностью, что Цзин Юань едва не забыл, что нужно дышать. Сердце отчаянно заколотилось в груди, он даже испугался, что старейшина услышит его грохот и посмеётся над волнением Цзин Юаня. Но Дань Фэн и не думал смеяться. Он слегка оттянул большим пальцем его нижнюю губу, потеребил её. — У тебя уже был кто-нибудь, Цзин Юань? — негромко спросил видьядхара. Он склонился ещё ниже к его лицу, заглядывая в глаза. Длинные чёрные волосы струящимся плащом скользнули по плечам старейшины, опутали Цзин Юаня. Он тихо выдохнул. От волос пахло цветочным бальзамом и апельсиновым маслом. Эти ароматы смешивались с острым запахом алкоголя, заставляли голову Цзин Юаня кружиться, а разум — уплывать всё дальше. Он вымученно кивнул. — С девушкой... Мы целовались... и ласкали друг друга... только руками, — прошептал он. — И с женщиной, видьядхара. Она позволила мне... всё, потому что не боялась беременности. — Ну, разумеется, — сухо кивнул старейшина, — ведь видьядхара стерильны. А с мужчинами ты был? Цзин Юань залился краской, глядя на прекрасное лицо над собой. Ему даже не понадобилось отвечать, Дань Фэн понял его и без слов. — Ах, это прелестно. Видьядхара ухватил двумя пальцами щёки Цзин Юаня и несильно сжал, но так, что острые ногти ощутимо вдавились в кожу. Цзин Юань едва не застонал, настолько сильно отдалось это прикосновение внизу живота, посылая жаркую волну по всему телу. — Сладкий нетронутый цветочек... — пробормотал Дань Фэн, склоняясь так низко, что Цзин Юань в изнеможении закрыл глаза. Он больше не мог выносить такое близкое присутствие прекрасного видьядхары и оставаться полностью безучастным. Но Дань Фэн и не требовал от него невозможного. Он легко коснулся ртом его губ, оставляя почти невесомый поцелуй. Цзин Юань задрожал с головы до ног, потянулся навстречу, попытался приобнять старейшину. Но в этот момент в коридоре послышались гулкие шаги, двери с шумом распахнулись и с громким стуком ударились о стены. Дань Фэн оглянулся, впрочем, не слишком поспешно, и открыл Цзин Юаню обзор. Юноша приподнял голову, взглянул в сторону двери и похолодел. На пороге стоял мастер Инсин, высокий, плечистый, немолодой уже мужчина с длинными светлыми волосами, схваченными заколкой на затылке. Одет он был в чёрно-красную униформу ремесленника. Это означало, что мастер приехал сюда прямо с работы, даже не заходя домой, чтобы переодеться. Должно быть, очень торопился. Чтобы застать своего возлюбленного в постели с другим... с Цзин Юанем! Он поспешно отпрянул от Дань Фэна и вжался спиной в изголовье кровати, затравленно глядя на Инсина. Мужчина медленно затворил обе створки двери и запер их щеколдой. А потом повернулся к кровати, задумчиво оглядывая открывшуюся ему картину. Дань Фэн спокойно улёгся на бок, расправил длинные рукава одеяния и удобно подпер голову рукой. Он вызывающе смотрел на ремесленника, постукивая длинными пальцами по бедру. — Явился всё-таки, — довольно язвительным тоном произнёс Дань Фэн. Инсин молча отвесил головой поклон его превосходительству и повернулся к Цзин Юаню. Всегда живое и энергичное лицо его сейчас казалось потемневшим. Юноша понял, что одного неверного слова будет достаточно, чтобы мастер Инсин начал убивать, возможно, голыми руками... Потому Цзин Юань молчал, не сводя с него настороженных глаз. Ремесленник тем временем заложил большие пальцы обеих рук за свой ремень и покачал головой. Он ещё и языком поцокал, чтобы добить и без того упавшего духом Цзин Юаня! Инсин подошёл вплотную к кровати, остановился очень близко, нависая над ним. Высоченный, здоровый, с сильными руками кузнеца, которыми запросто гнул толстенные скобы, он сам видел! — Ай-яй, малыш Юань. Как низко ты пал... — проговорил он. Цзин Юань сглотнул. Точно убьёт... — Залез с сапогами на кровать! Цзин Юань глупо моргнул. Инсин вдруг нагнулся над ним, бесцеремонно схватил за ногу, стянул сапог и бросил на пол. Затем проделал то же самое со второй, пока Цзин Юань, пребывая в ступоре, сидел, совершенно не сопротивляясь. А потом Инсин перегнулся через ноги Цзин Юаня и потянулся к Дань Фэну. Он ласково обнял видьядхару за талию, поцеловал в милостиво подставленные губы. — Я виноват, прости, свет мой. Спешил изо всех сил, — произнёс Инсин необыкновенно нежным голосом. Цзин Юань даже не догадывался, что ремесленник был способен на такие интонации... — Хорошо, я тебя прощаю, — снисходительно ответил Верховный старейшина. — К тому же, ты успел вовремя. Я даже ещё не начал его разогревать. «Его» — это кого? Он, в самом деле, имеет в виду... — Значит, займёмся этим вместе, — кивнул Инсин и снова прильнул губами ко рту старейшины. Тот внезапно откинулся на спину, распростёрся по кровати под телом мужчины, жарко отвечая на поцелуй. Кровь бросилась к щекам Цзин Юаня, он невольно отвёл глаза. Впервые видел он, чтобы холодный и замкнутый старейшина так откровенно показывал свою чувственную сторону, и решил, что это зрелище могло быть предназначено лишь одному человеку... Инсин нетерпеливо простонал в губы Дань Фэна, вспыхивая от поцелуя, как спичка. — От тебя крепко пахнет алкоголем, душа моя, — проговорил он, слегка задыхаясь. — Ты уверен, что выдержишь сегодня наше маленькое развлечение? — Не глупи, Инсин, — проговорил Дань Фэн и повернул голову к Цзин Юаню. — Лучше займись мальчиком. Кажется, он уже готов сбежать... Инсин послушно поднялся и сел ближе к Цзин Юаню. — Это правда? — спросил он, лукаво склонив голову к плечу и попутно расстёгивая узелковые пуговицы на своей форменной куртке. — Ты уже жалеешь, что пришёл сюда, малыш Юань? Инсин скинул куртку на пол и положил крупные горячие ладони на его колени. Даже через ткань штанов Цзин Юаня обожгло этим прикосновением. Он мотнул головой. — Н-нет... — выдавил он. — Не жалею. — Умница, — легко ответил мастер и поднялся с кровати. — Это правильный ответ. Цзин Юань расширил глаза, наблюдая, как Инсин, без малейшей доли стеснения, принялся раздеваться. Он снял рубашку, штаны, бельё и остался полностью обнажённым. Вещи полетели туда же, на ковёр у кровати, а Инсин остался стоять, с любопытством разглядывая Цзин Юаня. Уж неизвестно, что интересного нашел в нём мастер, а вот Цзин Юань глаз не мог отвести от красиво сложенного тела, от мощных плеч, широкой груди, от плоского живота в выпуклых кубиках мышц, и... Цзин Юань невольно взглянул ниже и чуть не задохнулся, мельком разглядев узкие бёдра и внушительных размеров мужской орган, который, даже наполовину возбужденный, показался Цзин Юаню просто огромным... Вдруг старейшина тоже поднялся с кровати и, сделав два не слишком твёрдых шага, подошёл к Инсину. Прильнул к нему, прижался бедром, положил руку на голую грудь собственническим жестом. Мастер перевёл взгляд на видьядхару, и у Цзин Юаня даже захватило дух, столько обожания светилось в его глазах... А Дань Фэн, как нарочно, медленно провёл ладонью по груди ремесленника, до самой шеи и несильно сжал. Широкая улыбка заиграла на губах Инсина, в ответ губы старейшины дрогнули в лёгкой усмешке. Было очевидно, что для этих двоих сейчас не существовало в мире больше никого, они видели лишь друг друга... Цзин Юань не в силах был больше молча наблюдать за этой сценой. — Мастер Инсин! — окликнул он, чувствуя, как болезненно сжимается сердце, оттого, что ремесленник повернулся на зов, а Дань Фэн — нет. Он лишь пристроил рогатую голову на плече мужчины и продолжал поглаживать его шею и грудь. — Мастер Инсин, — снова повторил Цзин Юань. — Как же так? Я думал, вы будете рассержены... — Чем, малец? — в недоумении спросил Инсин. А сам начал неторопливо расстёгивать пуговицы на одеянии прильнувшего к нему видьядхары. — Вы разве не ревнуете? — выпалил Цзин Юань, наконец, то, что его тревожило и приводило в замешательство. Дань Фэн вдруг усмехнулся, и Цзин Юань понял, что Верховный старейшина всё ещё сильно нетрезв. — Глупый мальчишка, — ответил Дань Фэн, поворачивая к нему голову. Сам он поднимал в этот момент руками длинные волосы, освобождая Инсину доступ к своей шее, чтобы он развязал позади завязки на вороте одежды. — Инсин не станет ревновать меня, это удел неуверенных в себе неудачников, — небрежно бросил старейшина, и словно воткнул острый нож в сердце Цзин Юаня, частенько изводившегося от жгучей зависти к везучему ремесленнику. — К тому же он знает, что я всегда делюсь с ним... Инсин закончил с завязками на воротнике, развязал широкий пояс на талии и потянул одеяние с плеч Дань Фэна. Цзин Юань медленно моргнул, не веря своим глазам. Он впервые видел, как оголяется существо, о котором думал всегда только с благоговением. А Инсин спокойно встал перед старейшиной на колени и помог снять сапоги, а потом потянул вниз и штаны... — У нас нет поводов для ревности, малыш Юань, — невозмутимо повторил за видьядхарой мастер Инсин, придерживая Дань Фэна за округлые белые бёдра, пока тот переступал ногами, освобождаясь от штанов. — Мы, действительно, всегда делимся поровну... С этими словами Инсин обхватил тонкую талию Дань Фэна — таким же жестом, как совсем недавно Цзин Юань! — и повёл его к кровати. Дань Фэн, плавно ступая изящными босыми ступнями, и почти не шатаясь, дошел вместе с ним до подиума, преодолел ступеньку и взобрался на кровать. Он сел рядом с Цзин Юанем, и юноша, как ни старался, не мог отвести взгляда от Верховного старейшины. Он жадно рассматривал впервые открывшееся ему молочно-белое тело, одетое лишь в блестящий чёрный плащ из волос, прикрывающий спину, и думал только об одном: если даже его сейчас немедленно выгонят взашей из поместья старейшины, он уже увидел достаточно, чтобы грезить об этом видении годами... Дань Фэн выглядел неотразимо. У него, по сравнению с могучей фигурой Инсина, было более хрупкое и утончённое строение тела: не слишком широкие плечи и грудь, умопомрачительно тонкая талия, красивые стройные ноги... Цзин Юань лишь никак не решался взглянуть на его пах, считая, это едва ли не святотатством. Но был уверен, что и мужской орган его непременно должен выглядеть так же изящно и неотразимо, как и любая часть его тела. Заглядевшись на обнажённого Дань Фэна, он не сразу почувствовал, как горячие и крупные руки поглаживают его по плечам и спине. Он повернул голову и встретился взглядом с Инсином. Всегда светлые фиалковые глаза мужчины казались в приглушённом свете комнаты почти чёрными. В них горело такое жаркое обещание, что Цзин Юань мгновенно покрылся с головы до ног колючими мурашками. И не сразу понял, что на самом деле их вызвал горячий и влажный язык Дань Фэна, которым тот принялся вылизывать его ухо... Цзин Юань изо всех пытался не издавать ни звука, но короткий стон непроизвольно вырвался изо рта. Он почувствовал руки старейшины в своих волосах, они крепко уцепились за пряди на затылке, потянули вниз, открывая беззащитную шею. А когда тонкие и невероятно мягкие губы прикоснулись к открытой шее, Цзин Юань со всхлипом закатил глаза. Это ощущалось слишком... слишком хорошо, чтобы быть похожим на правду. Но и сном тоже не было. Ни в одном сне ему не могло привидеться, чтобы блистательный Пожиратель Луны обратил на него внимание, чтобы ухо Цзин Юаня горело огнём и помнило, как скользил по чувствительной раковине гибкий язык Дань Фэна, чтобы губы, недоступные, вечно сжатые в хмурую линию, целовали его шею и... а-ах!.. и зубы оставляли свои болезненные отпечатки... Но, эоны! Пусть кусает! Пусть делает с ним, что пожелает. Пусть берёт его, как хочет... Цзин Юань уже счастлив оттого, что находится рядом с мужчиной из своих мечтаний, и любое действо Дань Фэна, что он совершит над ним, лишь сделает его ещё счастливее... — Мальчик совсем поплыл, Инсин, — услышал он негромкий голос старейшины и понял, что тот на время перестал терзать его шею. — А ты до сих пор не раздел его, — в голосе послышался лёгкий упрёк. — Прости, свет мой, — тут же покаянно ответил Инсин, сидящий слева от Цзин Юаня. — Засмотрелся на тебя... — в голосе мастера он слышал только бесконечную нежность. — Сейчас. И тут Цзин Юань открыл глаза, чтобы увидеть, что он, оказывается, всё ещё сидит, упираясь спиной в резное изголовье кровати, а к нему склоняются две головы, черноволосая и светлая. И уже четыре руки шарят по его одежде, быстро расстёгивая, развязывая, стягивая её в разные стороны. Он в два счета лишился жилета, рубашки, пояса, а потом громадные лапищи Инсина ухватили его за голени и потянули вниз. Цзин Юань рухнул спиной на матрас, и тут же Дань Фэн, склонившись над ним с ласковой, но несколько отстранённой улыбкой, приподнял его бёдра, а Инсин одним махом стянул с них штаны вместе с бельём. Бесстыдно оголённый член дёрнулся, освобожденный от тесной одежды, гордо распрямился. Цзин Юань вспыхнул и запоздало сдвинул колени. Он испугался, что мог оскорбить Верховного старейшину, так откровенно демонстрируя желание, которое он вызывал в Цзин Юане, но вдруг услышал тихий смех видьядхары. Он повернулся к нему, не веря самому себе: ещё никогда Цзин Юань не видел, чтобы эти холодные губы улыбались. А сейчас Дань Фэн смеялся, и этот волшебный звук лился, как серебристый звон колокольчиков, лился в уши Цзин Юаня чудесной музыкой. — Ты посмотри, какое рвение, Инсин! — воскликнул Дань Фэн. В бирюзовых глазах видьядхары ещё искрился смех, и Цзин Юань не мог оторвать от них восхищённый взгляд. — Просто твоя красота никого не может оставить равнодушным, душа моя. Дань Фэн только тихо фыркнул, милостиво принимая эту откровенную лесть, и погладил Цзин Юаня по тесно сжатым коленям. Юноша вздрогнул от прикосновения прохладных ладоней и поднял на видьядхару растерянный взгляд. — Ты боишься, Цзин Юань? — спросил Дань Фэн, удивлённо приподнимая тонкую бровь. — Никогда не поверю, чтобы юноша, который имеет смелость считаться учеником нашей грозной Цзинлю, мог бояться чего-то настолько... безобидного! — насмешливо произнёс он. В этот момент мастер Инсин положил ладонь на его грудь, обнадеживающе похлопал. — Если передумал, ещё не поздно уйти, малыш... А потом, пока Дань Фэн отвлекся, поглаживая колени Цзин Юаня, мягко, но настойчиво разводя их, укладывая ноги на постель, мастер склонился прямо к лицу юноши и горячо зашептал в ухо: — Его высочество может позволить себе не замечать, малыш Юань. Но я-то вижу, каким взглядом ты провожаешь его всякий раз... Сколько жара в твоих глазах, сколько страсти! Покажешь ли ты сегодня, на что ещё способен, кроме стрельбы своими прекрасными глазами? Или, в самом деле, струсил и сбежишь, поджав хвост? Подумай хорошенько, такой шанс побывать в постели с его высочеством тебе может больше не выпасть... — А вам какая с этого выгода, мастер Инсин? — тоже прошептал Цзин Юань, поднимая на него взгляд. Руки старейшины, его холодные тонкие пальцы на его коленях и бёдрах жутко отвлекали, но Цзин Юань храбро встретил ответный взгляд Инсина, стараясь не думать о ласках Дань Фэна. — Мне нравится, как ты смотришь на него, — ответил мастер и усмехнулся. — Я видел много таких взглядов, поверь мне. Но твой будто обещает: он будет моим. Поэтому упросил его высочество взять тебя в нашу постель. Потому что хотел трахнуть тебя, пока ты будешь смотреть на него... — Не пугай паренька, — спокойно проговорил Дань Фэн. Он всё слышал — у видьядхара был тонкий слух. Но остался совершенно невозмутимым, а ладони его тем временем скользили всё выше и выше по бёдрам Цзин Юаня, приближаясь к паху, и эта ласка была столь же приятной, сколь и мучительно медленной. — Я не боюсь! — с вызовом ответил Цзин Юань. Инсин заухмылялся, услышав его, и потеребил пальцем сосок. Маленькая горошина моментально отвердела, а тело предательски чутко отреагировало на дразнящее прикосновение. Член Цзин Юаня снова дёрнулся, а вся грудь и руки покрылись крупными мурашками. — Он такой чувствительный, Инсин, — прокомментировал Верховный старейшина. — Я тоже хочу его попробовать. — Хорошо, душа моя, — легко согласился ремесленник. И повернулся к лежащему Цзин Юаню. — Согласен принять нас обоих, малыш Юань? — спросил он. Цзин Юань с готовностью кивнул. К мастеру Инсину он всегда испытывал тёплые чувства, и был уверен, что в постели он не почувствует к мужчине внезапного отвращения. А уж ради того, чтобы заполучить вожделенного видьядхару, Цзин Юань в эту минуту был готов отдаться половине Облачных рыцарей разом... Но в последний момент он вдруг выпалил такое, чего даже сам от себя не ожидал. — Согласен, если вы подарите мне Опустошителя! — нахально заявил Цзин Юань, открыто встречая изумлённый его наглостью взгляд Инсина, а сам внутренне обмер: сейчас его просто выставят за дверь, и будут совершенно правы... Драгоценную глефу, получившую имя Опустошителя, Цзин Юань приметил сразу же, как оказался в мастерских Комиссии по ремёслам, где ковал своё божественное оружие мастер Инсин. Великолепная глефа запала ему в душу, и он умолял талантливого ремесленника подарить её ему, но всякий раз слышал в ответ отказ. Вот и сейчас он готов был к категорическому «нет!», но услышал только смех. Мастер Инсин расхохотался во всё горло, ему даже пришлось утереть выступившие на глазах слёзы. — Каков паршивец! — почти с восхищением воскликнул он и пребольно ущипнул Цзин Юаня за щёку. — Он далеко пойдёт, помяни мои слова, Инсин, — негромко вставил Дань Фэн, и эти слова бальзамом пролились на исстрадавшееся сердце бедного юноши: сам Верховный старейшина так высоко его оценил! — Хорошо, — рубанул рукой воздух мастер Инсин. — Я согласен, глефа будет твоей, — сказал он, и тут пришла очередь Цзин Юаня распахивать глаза в восторженном изумлении. — Но отработать придётся как следует, — добавил мастер и очень многообещающе ухмыльнулся. Но Цзин Юань уже его не слышал. Сердце в его груди горело ликованием от долгожданного подарка. А руки Дань Фэна, наконец, добравшиеся до его члена, мгновенно вытеснили из головы все остальные мысли и затупили все органы чувств разом, оставив только осязание. — Да-а!.. — только и смог выдохнуть Цзин Юань, не понимая толком, отвечает ли он Инсину, или отзывается на ласки верховного видьядхары. Он чувствовал прохладные пальцы на своём члене, пульсирующем от зашкаливающего возбуждения, ощущал, как они сжимаются на стволе, заставляя Цзин Юаня стискивать зубы и негромко постанывать. А потом Дань Фэн прилёг рядом с ним на бок и продолжил медленно водить рукой по члену, вверх... вниз... Цзин Юань запрокинул голову, невольно подался бёдрами вперёд, в ласкающую руку. Он был уже на пределе, и всего несколько движений пальцев Дань Фэна отделяло его от неминуемого оргазма, как нежная ладонь видьядхары выпустила его член. Цзин Юань чуть не взвыл от огорчения, но тут другие пальцы, крупные, жёсткие от мозолей, вдруг сильно сжали ствол у самого основания. Уже почти дойдя до предела, сорваться за него он так и не смог, и мучительно застонал. Его тело содрогнулось, выгнулось в спине, но оргазм так и не наступил, и Цзин Юань, обессиленный, рухнул на матрас, чуть не плача. — Не торопись, малыш Юань, — услышал он вкрадчивый голос Инсина. — Мы только начали. — Такой крепкий член, и так мало выдержки, — раздался шёпот Дань Фэна рядом с ухом. Цзин Юань открыл глаза и скосил их вправо. Видьядхара лежал очень близко, опираясь на локоть, и в бирюзовых глазах плескалась насмешка. — Прости его, мой свет, — миролюбиво произнёс мастер Инсин. — Любой бы на его месте кончил гораздо раньше. А мальчишка к тебе неровно дышит. Цзин Юань вспыхнул от этих слов, так легко сказанных походя, так просто явивших свету самую сокровенную его тайну. Он шумно выдохнул, с трудом выталкивая воздух из груди, которую болезненно сжало при виде Дань Фэна, равнодушно пожимающего плечами. — Надеюсь, дальше ты проявишь больше выносливости, Цзин Юань? — произнёс видьядхара, и юноше оставалось только молча кивнуть в ответ. Ничего произнести вслух он всё равно бы не смог — так сильно пересохло в горле. — Пора его подготовить, Инсин, — повернул он к мастеру своё прекрасное и такое холодное лицо. Ремесленник поднялся с кровати и отошёл к столу, стоявшему неподалеку, позвенел склянками, расставленными на нём, и вернулся. Цзин Юань разглядел в его руке бутылочку из тёмного стекла. Мастер Инсин снова взобрался на кровать и устроился между его ног. — Согни колени и раздвинь-ка их пошире, малыш Юань, — сказал он, похлопывая его по бёдрам. Цзин Юань хотел было ответить, что он давно уже не малыш, пора бы мастеру перестать его так называть. Ростом он почти сравнялся с высоким Инсином, а совершеннолетним считается уже лет пятьдесят... Но Цзин Юань промолчал, лишь послушно развёл ноги шире. Потому что старейшина Дань Фэн всё ещё лежал близко к нему, обнаженный, желанный, почти касаясь кожа к коже, и одна рука видьядхары рассеянно поглаживала его грудь. Цзин Юань боялся даже дышать слишком глубоко, чтобы не спугнуть мгновение тихого счастья от этого прикосновения... И лишь ощущение чего-то влажного, вязкого, растекающегося между ног, выдернуло его из эйфории. Он приподнялся на локтях, чтобы увидеть, как мастер Инсин закручивает крышку флакона и отбрасывает его на матрас, в сторону. Уловив движение юноши, Инсин поднял голову и встретился с ним взглядом. — Побольше масла никогда не будет лишним, малыш Юань, мы ведь не хотим порвать твою сладкую дырочку? — подмигнул мужчина. Цзин Юань закусил губу и снова упал головой на подушку. А Дань Фэн презрительно фыркнул. — Что за лексикон, Инсин? Откуда ты нахватался таких слов? Инсин только коротко хохотнул, и Цзин Юань почувствовал его пальцы между ног, уверенно размазывающие масло по коже. Жёсткий палец надавил на его вход, и Цзин Юань невольно зашипел сквозь зубы, подаваясь вверх, сторонясь этих пальцев. — Тише, тише, малец, — произнёс Инсин. — Душа моя, отвлеки его немного. Он нервничает. И Дань Фэн вдруг склонился над ним и приник своим ртом к его губам... Мир взорвался вокруг Цзин Юаня. Он остался один в ослепительно-белом центре вселенной, в которой существовал только он и прекрасное создание, чьи губы касались его, вызывая с каждым новым поцелуем яркие взрывы сверхновых солнц... Дань Фэн целовал его, обдавая запахом рисового вина и цветочной сладостью. Он вбирал в рот его трепещущие губы, и Цзин Юань таял от этих прикосновений. Он почти не ощущал, как в его тело проник палец Инсина, тщательно смазанный маслом. Он лишь слегка поморщился, когда их стало уже два. Поцелуй Дань Фэна, в самом деле, отвлекал его, бросал в пучину наслаждения, заставлял терять ощущение времени и пространства. Цзин Юань потянулся к нему всем телом, несмело положил руку на затылок, чувствуя под пальцами гладкий шёлк волос. И когда ощущения в низу тела Цзин Юаня стали уже откровенно болезненными и распирающими, юноша почувствовал, как Дань Фэн проводит языком по его зубам, вталкиваясь промеж ними. Цзин Юань приоткрыл рот, позволяя видьядхаре вторгнуться внутрь, как до этого позволил Инсину проникнуть пальцами в тело. Теперь уже они оба владели им одновременно, оставляя Цзин Юаню возможность лишь постанывать от контраста удовольствия и боли. — Уф. Растягивать его можно до бесконечности, слишком узок, — услышал он негромкое бормотание мастера Инсина, но смысл слов остался за пределами его сознания. Сейчас Цзин Юань мог лишь понимать, что пальцы покинули его тело, и поцелуй, который выпивал его душу, тоже прекратился. Его руку с затылка его превосходительства небрежно убрали тонкие холодные пальцы, а другие — горячие и жёсткие, обхватили за пояс и бесцеремонно перевернули. — Поднимайся, малыш Юань, — скомандовал голос мастера за спиной. Цзин Юань встал на четвереньки, мелком оглянулся и разглядел Инсина, на коленях пристраивающегося сзади него. — Смотри вперёд, тебе понравится, — ухмыльнулся он и кивнул головой в сторону старейшины, и Цзин Юань поспешно отвернулся. Его превосходительство Дань Фэн удобно устроился полусидя, облокотившись спиной на подушки, и смотрел на него спокойным, но всё же слегка заинтересованным взглядом. Он напоминал мраморную статую, какими любили украшать сады некоторые аристократы, но ни одному изваянию не сравниться было совершенством черт и изяществом форм с фигурой Верховного видьядхары. Цзин Юань нашёл в себе силы выдавить улыбку, а потом почувствовал как пальцы Инсина цепко обхватывают его бёдра, раздвигают ягодицы, и ощутил прикосновение влажного от масла члена... Инсин вдруг навалился на него, крепко прижимаясь всем телом, одной рукой провёл несколько раз по груди, задевая соски, пощипывая их, заставляя Цзин Юаня вздрагивать от этой грубоватой ласки, оборачиваться назад. Он почувствовал горячее дыхание на своей щеке, и голос мастера выдохнул ему в ухо: — Смотри... смотри внимательно на его высочество, пока я буду трахать тебя, малыш Юань... Цзин Юань стиснул зубы и невольно перевёл взгляд на полулежащего видьядхару. Дань Фэн вдруг поднял изящную белую руку и потянулся к своему паху. Юноша проследил глазами это движение, и рот его мгновенно наполнился вязкой слюной, когда он разглядел, наконец, член старейшины. Тот покоился на его бедре, пока ещё не полностью возбуждённый, но прямо на глазах Цзин Юаня он начал наливаться, окреп и гордо поднялся, когда пальцы Дань Фэна небрежно провели несколько раз по стволу. Старейшина рассматривал Цзин Юаня, а он откровенно уставился на его член, и думал, что впервые видит такое совершенство... Изящный, длинный, не толстый и не тонкий, чуть утолщающийся к навершию... Цзин Юань сглотнул, мучительно желая прикоснуться к нему... Дань Фэн едва заметно усмехнулся. — Давай же, Инсин, не медли, — проговорил он. И нависающее над Цзин Юанем тело ремесленника поднялось, и он почувствовал, как твёрдый и очень крупный конец члена начал проникать в него... Возможно, ему было бы неприятнее и больнее, но взгляд бирюзовых глаз напротив и фигура видьядхары, небрежно ласкающего себя, действовали на Цзин Юаня, как анестезия... Между ног горело огнём, толстый член проталкивался в тело, распирал, давил, втискивался внутрь. Цзин Юань лишь покачивался на четвереньках, рвано дыша, и не сводил глаз с Дань Фэна... Наконец, он почувствовал, что член мастера погрузился в него целиком, и перевёл дыхание. Инсин позади него тоже громко выдохнул и слегка сбившимся голосом проговорил, обращаясь к старейшине: — Это невозможно, мой свет... Я чуть не кончил, пока входил. Он такой узкий внутри... — Он же девственник, Инсин, — ответил Дань Фэн, переводя взгляд с Цзин Юаня на мастера. — Ты и сам был таким же, когда впервые лёг со мной. Цзин Юань быстро оглянулся через плечо, неверящими глазами уставившись на Инсина и замечая, как залился краской внезапно смутившийся мастер. Но мужчина быстро пришёл в себя, махнул рукой и усмехнулся. — Это было слишком много лет назад, душа моя... — произнёс он ласково. — И тебе ведь всё понравилось. А потом подался немного назад и вновь толкнулся вперёд. Цзин Юань еле удержался, вцепившись руками в простыню. Движение члена Инсина распирало, давило изнутри, и Цзин Юань кусал губы, чтобы не стонать. — Ты там как... малец? — выдыхая между равномерными толчками, поинтересовался Инсин. Цзин Юань только помотал головой. Ощущения были слишком непривычные, и их было слишком много. Но тело уже приспособилось под размеры органа мужчины, немного расслабилось, и Цзин Юань больше не морщился от боли. А Дань Фэн перед его глазами водил и водил пальцами по своему красивому члену, и ему представилось, что это его пальцы ласкают видьядхару, и это благодаря ему трепещущие от наслаждения веки прикрывают бирюзовые глаза, а изо рта старейшины вырываются дивные стоны... Инсин двигался в нём, соблюдая размеренный темп, размашисто, с оттягом, входил до упора, звучно шлёпаясь своими бёдрами о ягодицы Цзин Юаня. Он вдруг почувствовал, что при каждом толчке что-то отдаётся внутри, разливается по телу тёплой волной, вызывает дрожь в коленях, заставляет спину прогибаться ниже, а бёдрами невольно подаваться назад — навстречу движениям мужчины. Цзин Юань никогда не думал, что сможет испытать удовольствие от того, что делал с ним Инсин, и почувствовал почти стыд перед Дань Фэном, будто предал его доверие. В этот момент старейшина видьядхара прекратил ласкать себя и негромко сказал: — Подожди, Инсин. Не увлекайся так, оставь и мне немного... — Да... — прерывисто выдохнул позади Цзин Юаня мастер. — Конечно, любовь моя. Он твой... Движения прекратились, но член он не вынул. Инсин лишь подхватил Цзин Юаня руками под грудь, приподнимая его, ставя в более устойчивую позу. А Дань Фэн грациозно поднялся на колени и встал спереди, и качающийся розовый член видьядхары оказался прямо перед лицом Цзин Юаня... Он разглядел блеснувшую отраженным светом ламп прозрачную капельку, выступившую из узкого отверстия на гладкой головке, и мучительно возжелал слизнуть её, ощутить, наконец, на языке вкус вожделенного видьядхары... Дань Фэн обхватил рукой основание своего члена, медленно приблизился и коснулся самым концом губ Цзин Юаня. Юноша поспешно облизнул его, почувствовал солоноватый привкус во рту и еле слышно застонал. Ему этого было слишком мало... Он услышал тихий выдох Дань Фэна. — Ах, так тебе нравится, маленький развратник?.. Открывай рот шире. И Цзин Юань послушно повиновался его словам. Дань Фэн толкнулся между губами и погрузил член в его рот. Цзин Юань задрожал от ощущения нежной и гладкой кожи, от крепости налитого органа, от обволакивающего чувственного аромата естественной смазки. Дань Фэн слегка толкнулся ему в щёку, и Цзин Юань обвил головку языком. Он услышал тихое шипение и поднял глаза. Видьядхара прикусил губу и смотрел вниз, прямо на него, грудь старейшины вздымалась от участившегося дыхания. «Ему понравилось!» — возликовал Цзин Юань и повторил движение языком. Прижал его плотнее, сделал волнообразное движение. Дань Фэн издал тихий всхлип и вдруг вцепился рукой в его волосы. Цзин Юань замычал, довольный тем, что смог угодить видьядхаре... Он втянул щёки, создавая во рту вакуум, не переставая при этом работать языком. Он вспоминал, как ласкала его собственный член опытная женщина-видьядхара, с которой он когда-то имел короткую, но бурную связь, и пытался повторить то же самое. И Дань Фэн очень благосклонно отнёсся к новым стараниям Цзин Юаня. Уже вторая рука ухватилась за его волосы, цепкие пальцы запутались в них, развязывая ленточку, сбрасывая на постель, потянули пряди сильнее, заставляя Цзин Юаня принимать член глубже, работать головой активнее. Юноша понятливо закивал, торопливо задвигался, член Дань Фэна теперь почти целиком выходил изо рта, чтобы он плотно обхватывал его губами и насаживался обратно. Видьядхара всё крепче сжимал пальцы в его волосах, тянул на себя, толкался внутрь. Цзин Юань поднимал взгляд и ясно различал, как искажается от наслаждения лицо Дань Фэна, как учащается его дыхание, ясные глаза затягиваются поволокой, и с новым воодушевлением принимал его член, облизывал, посасывал, сжимал языком... — Превосходно, Цзин Юань... — выдохнул старейшина. — Так и знал, что твой болтливый язычок способен не только на пустые разговоры, — услышал он голос за спиной, и тотчас почувствовал, как Инсин снова толкнулся в его тело. Это было неожиданно, и Цзин Юань невольно качнулся вперёд, принимая член Дань Фэна до самого горла... Он испуганно распахнул глаза, когда дыхание его перехватило, почувствовал, как брызгают слёзы на ресницы, инстинктивно напрягся, и закашлялся, когда Дань Фэн со стоном вытащил член из его рта. — М-м... — протянул он, и Цзин Юань заметил, как от его губ к покрасневшей головке тянется длинная вязкая ниточка слюны. — Сделай так ещё, — велел Дань Фэн. И снова толкнулся глубоко и сильно в его рот. Инсин одновременно сделал движение бёдрами, и опять Цзин Юаня повлекло инерцией вперёд, заставляя пропускать член видьядхары в горло. Слёзы уже беспрестанно лились по его щекам, он с трудом дышал, поминутно заходясь хрипом, и тогда Дань Фэн вынимал свой член, позволял глотнуть воздуха, поглаживал по голове. В этот момент Инсин начинал ускоряться, не давая Цзин Юаню передышки. А потом его волосы снова оказывались в цепкой хватке пальцев старейшины, и всё продолжалось. Он почти обессилел, но не пытался никак остановить Дань Фэна или Инсина, попросить пощады. Потому что видел, как запрокидывает голову стоящий перед ним на коленях видьядхара, и вздыхает от удовольствия... Он чувствовал, что ещё немного, и Верховный старейшина дойдёт до предела, и жаждал довести его до оргазма сам, увидеть, как он кончит ему в рот и каким будет лицо видьядхары в этот момент... — Подожди... — вдруг выговорил Инсин и остановился, а потом и вовсе покинул тело Цзин Юаня. — Подожди минутку, душа моя. Цзин Юань, наконец, смог сесть на ноги и освободить руки, на которые опирался всё это время. Он тут же потянул их вверх, трепетно и осторожно обнимая пальцами основание члена Дань Фэна, лаская яички в аккуратной мошонке и внутренне восторгаясь от того, что прикасается к нему, и видьядхара это позволяет. — Утомился уже? — спросил Дань Фэн, обращаясь через голову Цзин Юаня к своему мужчине. — Не похоже на тебя. — Нет, радость моя, — ответил Инсин. — Хочу посмотреть на его лицо, когда он тебе отсасывает... С этими словами Инсин лег на спину, устроил голову на подушке и обратился к Цзин Юаню, небрежно похлопывая себя по бедру: — Иди сюда, малец, немного поскачем. Дань Фэн вынул свой член изо рта Цзин Юаня и подтолкнул его в плечо. — Не мешкай. Юноша взглянул на лежащего Инсина. Светлые волосы мужчины, больше не скреплённые заколкой, которую он когда-то успел снять, немного растрепались и взмокли на лбу, но фиалковые глаза сверкали от нерастраченной силы, а огромный член угрожающе покачивался. Цзин Юань впервые рассмотрел его целиком, полностью возбуждённый, и невольно сглотнул. Как он смог принять такое орудие в своё тело? И ещё одна мысль мелькнула непрошенной в голове: а как принимает этот член Дань Фэн? Нравится ли ему?.. Инсин потянулся к Цзин Юаню, нерешительно замершему, сидя на коленях. — Иди же, чего застыл. Крупные ладони ухватили его за пояс, притянули ближе, заставили перекинуть одну ногу через тело Инсина, а затем настойчиво принялись опускать ниже, насаживать на багровый от прилившей крови член. — Так ведь лучше, малыш Юань? — спросил Инсин, радостно оскаливая зубы в ухмылке. — Мы теперь можем видеть друг друга. Цзин Юань молча отвёл глаза. Не на лицо ремесленника хотел бы он смотреть, пока будет скакать на крепком члене... Если бы только Дань Фэн согласился... Но видьядхара сидел рядом и снисходительно улыбался, ожидая, когда Цзин Юань оседлает Инсина и можно будет продолжить начатое. И тогда Цзин Юань решительно начал опускаться вниз. Он непроизвольно сжался, когда в его отверстие, уже чувствительно саднившее, снова стала вталкиваться крупная головка, растягивать его до предела, до боли. Он зажмурился и зашипел сквозь зубы, но продолжил насаживаться на член, стараясь дышать ровно и выдыхать через нос. — Молодец, хороший мальчик, — услышал он похвалу от Инсина, когда с тихим всхлипом опустился до самого конца. — Теперь держись. Мастер ухватил его за руки выше локтей и потянул вниз, заставляя упираться ладонями в свою грудь. А потом качнул бёдрами вверх и вдруг сразу взял резкий темп, вбиваясь в его тело до упора и снова выходя почти целиком. Цзин Юань вскрикнул, напряг руки, удерживая равновесие, и распахнул глаза. И тут же по губам ему снова провели головкой члена, и Цзин Юань снова взял его в рот. Дань Фэн быстро подстроился под ритм движений Инсина. Он держал обеими руками голову Цзин Юаня, не позволяя даже шевельнуться, и безжалостно вколачивался в его рот. Слёзы снова потекли по щекам Цзин Юаня, но он не отводил взгляда от видьядхары, подмечая, как розовеет его лицо, как закатываются глаза, приоткрываются тонкие губы... Пусть использует его рот, как угодно, наблюдать за его превосходительством, получающим наслаждение от соития с ним — разве не о подобном только и мог мечтать Цзин Юань? — Ха... — услышал он прерывающийся голос Инсина. — Ха... А ты хорош, Цзин Юань. Уж неизвестно, чем он смог угодить ремесленнику, но Цзин Юань почувствовал, как одна ладонь Инсина отпустила его руку и легла на давно поникший член. Он не прекращал движения бёдрами, продолжая размеренно трахать Цзин Юаня, но одновременно ловкие пальцы мастера принялись водить по его стволу, грубовато, но действенно возвращая ему крепость. И тут Дань Фэн задышал шумно и часто, его член во рту Цзин Юаня напрягся. Видьядхара застонал и с силой толкнулся в его рот раз, другой, а потом Цзин Юань почувствовал, как язык и нёбо его обволакивает тёплая вязкая жидкость. Дань Фэн кончил ему в рот, и это было самое восхитительное событие за весь вечер... Видьядхара вытащил свой член и мягко опустился на постель рядом с Инсином. А Цзин Юань проглотил всё, стараясь не упустить меж губ ни капли его семени. Горьковато-солёный привкус спермы показался ему божественным нектаром. Он бы мог ублажать верховного видьядхару хоть каждый день, и даже тогда его вкус не перестал бы казаться ему самым желанным яством на свете... От переполнявшего Цзин Юаня восторга и от движений мозолистых пальцев на своём члене, он быстро кончил сам, с именем Дань Фэна на губах, так и не произнесённым вслух. Инсин под ним вдруг напрягся, обхватил его пояс ладонями, одна из которых была выпачкана спермой Цзин Юаня, и крепко сжал. Он толкнулся в его тело, а потом застонал сквозь зубы, вскинул бёдра ещё раз и блаженно откинул голову, разом расслабившись. — Это что-то невероятное, — проговорил он, переводя дух. Затем Инсин поднял Цзин Юаня, ссаживая с себя и подвинулся ближе к Дань Фэну, давая юноше место лечь рядом. Дань Фэн прильнул к нему, положил голову на плечо. Инсин обнял его плечи рукой, нежно поцеловал между слабо мерцающими рогами. Со своего места Цзин Юаню было видно, какой открытой и искренней улыбкой одарил его Дань Фэн, каким взглядом смотрел на мастера Верховный старейшина, и обречённо понимал, что никакие улыбки, пойманные Цзин Юанем во время соития и вызванные только удовлетворением тела, не стоят этой одной, полной неподдельной любви и нежности... Сердце его болезненно сжалось, он отвернулся было от милующейся парочки. Но тут услышал, как мастер Инсин упоминает его имя. — Он умопомрачительно узок, а когда кончает, сжимается с такой силой, что практически выдаивает твой член насухо, — делился своими впечатлениями Инсин, и Цзин Юань ощутил, как начинают гореть огнём его уши. — Тебе тоже надо попробовать, душа моя. А потом Инсин повернулся к нему, ухватился всей пятернёй за затылок и крепко прижался ртом к его губам. — Ты был хорош, малец! — сказал Инсин, широко ухмыляясь. И добавил вполголоса. — Если бы не твоя тесная задница, я кончил бы только от одного твоего взгляда на его высочество. И снова отвернулся к Дань Фэну, оставляя Цзин Юаня с колотящимся сердцем. Он медленно приходил в себя, пока старейшина видьядхара и Инсин негромко переговаривались, лёжа в обнимку на одной подушке. Потом Дань Фэн вдруг поинтересовался у Цзин Юаня, хочет ли он чего-нибудь выпить? Инсин вмешался, утверждая, что его высочество уже достаточно выпили сегодня вечером, а спаивать мальца он не даст. Они немного попререкались, но вяло и беззлобно, пока мастер Инсин не поднялся и не принёс всем воды. После он лёг с краю, заставив Цзин Юаня подвинуться к середине. Инсин устроился на боку, бесцеремонно закинув ногу на его бёдра, и принялся поглаживать живот. Но Цзин Юань застыл, не обращая внимания на эти ласки, потому что с другой стороны оказался почти прижатым к старейшине Дань Фэну... Тот повторил позу ремесленника, но ногу класть на Цзин Юаня не стал, лишь прижался к нему всем своим прохладным телом, небрежно обнял рукой поперёк груди. Цзин Юань панически ощутил, как от одного лишь этого объятия в низу живота потянуло, налилось тяжестью, член моментально окреп и дёрнулся. От обоих его сегодняшних любовников, конечно, это скрыть не удалось. Инсин довольно хмыкнул и немного подтянул своё колено, чтобы оно упиралось прямо в пах. Член предательски дёрнулся ещё раз, реагируя на грубоватое прикосновение. А Дань Фэн вдруг погладил Цзин Юаня по груди, задевая сосок, потом обхватил его щепотью и несильно сжал. Цзин Юань не смог удержаться от тихого вздоха. — Ты такой горячий, Цзин Юань, — негромко прокомментировал видьядхара. — Во всех смыслах. От тела веет жаром, как от печи. И встаёт у тебя от любого ветерка. «Не от ветерка», — подумал Цзин Юань и облизнул враз пересохшие губы. Он смотрел снизу вверх на прекрасное лицо, обрамлённое чёрным ореолом волос, и увенчанное короной полупрозрачных бирюзовых рогов, и млел от такого близкого присутствия желанного мужчины. «От тебя» — хотел бы сказать он, но снова промолчал. Это было и так очевидно и его высочеству, и Инсину, и самому Цзин Юаню. Дань Фэн продолжал водить пальцами по его груди, отчего по всему телу — по рукам, по животу, разбегались крупные мурашки. — Такое юное тело, стройное, хрупкое... Теперь я понимаю тебя, Инсин, он, в самом деле, не похож на лейтенанта Облачных рыцарей. Слишком тонкий, слишком чувствительный. Инсин только хмыкнул, а Дань Фэн снова повернул голову к Цзин Юаню. — Даже немного жаль, что через сотню... — видьядхара вдруг запнулся, на мгновение нахмурился, взгляд бирюзовых глаз метнулся в сторону мастера Инсина. Тот поглаживал Цзин Юаня по животу, спуская ладонь ниже, и с интересом наблюдал, как крепчает его член, реагируя на прикосновения к коже. На губах Дань Фэна появилась тонкая улыбка, наполненная такой печальной нежностью, что она пронзила болью сердце Цзин Юаня, сразу занывшее от сочувственной горечи и иррациональной злости на маложивущего мастера... — Жаль, что через какие-то несколько лет... — исправился Дань Фэн, и лицо его снова приобрело безмятежное выражение, — твоё тело станет грубее, раздастся в груди и плечах, обретёт мужественные черты, — сказал он, снова взглянув на Цзин Юаня. — Так разве тебе не нравятся плечистые мужчины, душа моя? — с усмешкой спросил Инсин, поглядывая на старейшину. — Нравится только один, и ты его знаешь, — невозмутимо ответил Дань Фэн. — А постельной грелке необязательно иметь такие мускулы... Слова видьядхары болезненно обожгли Цзин Юаня, он с обидой взглянул на старейшину. Но тот спокойно встретил его вспыхнувший взгляд, и Цзин Юань проглотил досаду на унизительное прозвище. Кем ещё он являлся сейчас для этих двоих, если не постельной грелкой? Цзин Юань знал, на что соглашался, и обижаться сейчас было бы глупо... Он слабо мотнул головой, загоняя уязвлённое самолюбие подальше, и постарался сосредоточиться на небрежных ласках пальцев Дань Фэна. Если это всё тепло, что ему было позволено получить от старейшины видьядхара, то Цзин Юань примет его с благодарностью и не станет роптать, что желал бы большего... Но рука Инсина, лёгшая на его член, здорово отвлекала. Мастер принялся наглаживать его, и Цзин Юань невольно напрягся всем телом, по которому прошла горячая волна возбуждения, вытянулся в струнку, поджал пальцы на ногах. — Мальчик готов, радость моя, — проговорил Инсин. — Пусть теперь подготовит нас? Дань Фэн усмехнулся и кивнул. И тогда мастер уселся рядом с Цзин Юанем и, крепко ухватив его поперёк тела, бесцеремонно развернул головой в изножье кровати. — Открывай-ка ротик, малыш Юань. Член его высочества успел соскучиться по нему, да и мой дружок жаждет попробовать, насколько хорошо ты сосёшь! Не успел Цзин Юань даже возразить (впрочем, он, в любом случае, даже не пытался бы), как мастер Инсин сдвинулся ниже, и прямо рядом с лицом возник его наполовину вставший член. Инсин направил его рукой, шлёпнул головкой по губам Цзин Юаня, и тот послушно открыл рот... Лёжа на боку, он старательно вылизывал языком наливающийся мужской орган Инсина, потом его отворачивали на другую сторону, и Цзин Юань подставлял рот уже для члена Дань Фэна. Он втягивал его внутрь, посасывал головку, с восторгом ощущал, как крепчает и увеличивается в размерах естество видьядхары. А потом с тайным сожалением снова возвращался к Инсину, когда требовательные руки возвращали его к нему. Благодаря его усилиям оба мужчины возбудились довольно быстро. Инсин даже начал довольно постанывать, явно получая удовольствие, и несколько раз сам толкнулся в его рот. Цзин Юань закашлялся, всё же член мастера был чудовищно огромным, и Инсин со смехом вынул его, похлопал юношу по ягодице. — Ничего, ничего, малыш Юань, сейчас примешь его другим местом, и возьмёшь уже целиком, — снисходительно пообещал он и пребольно ущипнул за задницу. Цзин Юань вздрогнул, но Инсин уже снова сел, накидал в изголовье побольше подушек и откинулся на них спиной. Потом вытянул руки, насмешливо-приглашающе открыл объятия. — Иди ко мне! — скомандовал он. Цзин Юань тоже уже к этому времени сидел на кровати. Он немного растерялся, поглядывая на угрожающе покачивающийся член Инсина между его слегка раздвинутых ног. Но старейшина Дань Фэн развернул его, подтолкнул в грудь, опрокинул спиной на лежащего Инсина. Мастер поймал его, обхватил руками, подтянул выше, рассмеялся довольным смехом. — Не пугайся, малец, — шепнул он. — Сейчас твоя мечта исполнится. — А вслух добавил. — Раздвинь ноги, его высочеству должно быть удобно. Дань Фэн, в самом деле, уже сидел перед ними. Он сам положил руки на колени Цзин Юаня, бесстыдно развёл их в стороны как можно шире, укладывая его ноги поверх бёдер Инсина. Цзин Юань вспыхнул, залился жгучей краской с головы до ног, так откровенно раскрытый перед видьядхарой. Но Дань Фэн лишь слегка улыбнулся и вытянул руку назад, нашаривая флакон в складках одеял. Вскоре прохладное масло снова полилось на промежность Цзин Юаня, и нежные ладони Дань Фэна принялись втирать его в кожу вокруг отверстия... Цзин Юань закусил губу, чтобы позорно не застонать, и не знал, куда смотреть: то ли на спокойное лицо прекрасного видьядхары, то ли на его руки, хозяйничающие у него в паху. Он остановился на руках и поэтому увидел, как два пальца Дань Фэна собрали потеплевшее масло с кожи и толкнулись внутрь тела... Он всё же застонал, когда они легко вошли в растянутое членом Инсина и уже немного покрасневшее отверстие. Цзин Юань почувствовал, как Дань Фэн развёл пальцы в стороны внутри его тела, а потом свёл снова и повторил несколько раз. А потом вдруг протолкнул их ещё глубже, погладил изнутри, и Цзин Юаня немедленно выгнуло тугой аркой. Руки Инсина тотчас сжали его ещё крепче, не давая сползти с себя, а Дань Фэн продолжал гладить и слегка массировать внутри. Глаза Цзин Юаня закатились, он беззвучно открывал рот, но не мог произнести ни звука. Лишь острое удовольствие пронизывало его тело раз за разом, заставляло выгибаться в руках державшего его Инсина, насаживаться на ласкающие пальцы. — Наслаждайся, пока можешь, — шепнул ему на ухо голос мастера. — Потом станет не до того... Заранее прости, малыш. Впрочем, в голосе Инсина не слышалось раскаяния или вины, он просто предупреждал. К сожалению, ласка Дань Фэна продлилась недолго. Видьядхара вытащил пальцы из его тела, оставляя пустоту внутри и чувство разочарования. А потом снова плеснул на ладонь масло и нанёс уже на свой член, и затем на гордо торчащий орган Инсина. — Начинай первый, — негромко произнёс Дань Фэн, обращаясь к ремесленнику. — У него внутри всё хлюпает от твоей спермы, будет проще... Что именно проще, Цзин Юань понимал, но полностью осознал немного позже. Широкие крепкие ладони Инсина вдруг ухватили его под колени, разводя ноги до предела, надёжно фиксируя их. А видьядхара взялся ладонью за член Инсина и направил его в тело Цзин Юаня. Огромный член мужчины ощущался совсем не так, как ласкающие пальцы Дань Фэна. Цзин Юань стиснул зубы и невольно попытался отстраниться от болезненного проникновения. — Не жмись, — пропыхтел Инсин ему в ухо. — Расслабься, малец. Иначе будет больно нам обоим. Легко говорить, когда не в него вдалбливаются огромной дубиной... Но Цзин Юань всё же выдохнул, уронил затылок на плечо мужчины и попытался расслабить мышцы. В конце концов, он сегодня уже принимал этот член, пусть и после перерыва растянутое тело успело немного восстановиться. Расслабление помогло, крупная головка, наконец, проскользнула в него целиком, а потом и весь член погрузился в тело до конца. Инсин замычал, постанывая от наслаждения, и несильно толкнулся пару раз. — Всё ещё узкий, такой потрясающий... И ты прав, свет мой, совершенно мокрый внутри, одно удовольствие его брать! Он снова вскинул бёдра, толкаясь членом внутрь. Головка члена проехалась по тому же месту, которое недавно массировал пальцами Дань Фэн, и Цзин Юань невольно застонал. — Посмотри, как ему нравится! Инсин повторил движение несколько раз, и всякий раз тело Цзин Юаня прошивало острой волной удовольствия, смешанного с болью. — Присоединяйся, любовь моя! — проговорил мастер, и Цзин Юань распахнул глаза и немного приподнял голову. Он не хотел пропускать ни мгновения близости с видьядхарой. Дань Фэн встал на колени, пристроился вплотную к ним обоим, и взял в руку свой изящный тонкий член. Цзин Юань задышал чаще, взволновано ощутив, как головка органа видьядхары коснулась края растянутого входа, уже заполненного до предела членом Инсина. Нет, невозможно представить, чтобы его тело смогло принять и второго мужчину сразу... Дань Фэн, видимо, тоже сомневался и медлил. Но Инсин поторопил его: — Ну же, сокровище моё, я жду! Мальчишка, конечно, умопомрачительно узкий, но он выдержит... а порвётся — ты его исцелишь! Наполненные такой простой логикой слова Инсина резанули по ушам Цзин Юаня, но не успел он ужаснуться, как Дань Фэн всё-таки толкнулся в его тело. Член видьядхары был тоньше, если сравнивать с Инсином, однако, и он с огромным трудом протискивался внутрь. Цзин Юань привстал на локте, прижав другую ладонь ко рту, стиснул костяшки пальцев зубами, чтобы не закричать. Было больно, очень тесно, между ног распирало, давило и жгло... Но он хотел смотреть, как входит в него Дань Фэн, как тело Цзин Юаня понемногу поддаётся и пропускает в себя его член на полпальца... потом ещё на палец, и ещё... Цзин Юань издавал горлом сдавленные звуки, пытаясь глотать рвущиеся изо рта болезненные стоны. Он умел терпеть боль, в конце концов, его тренировала наставница Цзинлю, а на её занятиях боли всегда бывало хоть отбавляй. Цзин Юань не хотел лишь, чтобы Дань Фэн испытывал неудобство... Лицо видьядхары, которое он видел перед собой, искажалось от страдальческих гримас, ему тоже не слишком приятно протискиваться в такое тугое отверстие, думал юноша. Инсин под ним часто дышал и вполголоса подбадривал их обоих: — Ещё немного, радость моя! Осталось чуть-чуть! И ты потерпи, малец. Дальше будет легче. В какое-то мгновение Цзин Юаню показалось, что головка члена видьядхары никогда не минует входа, он слишком заполненный, слишком узкий, в нём нет места для двоих... Но Дань Фэн, потеряв терпение, толкнулся сильнее, внизу его обожгло мгновенной болью, и сразу же член скользнул внутрь, а между ног стало нестерпимо горячо и влажно... Не нужно было принадлежать к обществу эрудитов, чтобы догадаться, что за тёплая жидкость размазывалась сейчас по паху Цзин Юаня, облегчая движение для обоих членов внутри его тела... Дань Фэн глубоко и протяжно застонал и почти упал головой на грудь Цзин Юаня, едва не задев кончиками рогов его подбородок. — Ты был прав... Инсин... — выдохнул он. — Так тесно! Возможно, Дань Фэн не заметил, что стал причиной увечья юноши, увлечённый погоней за собственным наслаждением? Цзин Юань откинулся назад, снова припадая затылком к плечу Инсина. Он дерзнул поднять руки и обнять лежащего на нём видьядхару, погладить по гладким волосам, по обнажённым плечам... Он прошептал его имя, и услышал тихий выдох, ощутил тёплое дыхание на своей груди. Цзин Юань тут же простил его, обнимая крепче, прижимая к себе тонкую хрупкую фигурку. — И твой член внутри... Так близко... Даже в такую минуту, проникнув в тело Цзин Юаня, находясь в его объятиях, Верховный старейшина думал лишь о своём драгоценном ремесленнике, с кем делил на двоих их сегодняшнюю игрушку... Боль в груди обожгла сильнее, чем физическая, терзавшая его тело. Слёзы сами брызнули из глаз Цзин Юаня. Отчаянное осознание накрыло его: никогда старейшина Дань Фэн не взглянет на него так, как смотрит на своего возлюбленного Инсина, не улыбнётся так тепло и нежно, никогда не впустит в своё сердце, как впустил этого маложивущего... Ну и пусть. Цзин Юань всё равно будет ждать. И до последнего надеяться. Даже если надежда будет таять с каждым днём. Цзин Юань осторожно коснулся губами макушки Дань Фэна, вдыхая его аромат, мучаясь от любви к нему и острой тоски. Он вдруг почувствовал, как сильные ладони Инсина отпустили его ноги и развели руки в стороны, размыкая объятия. — Ты забываешься, сопляк, — услышал он над ухом голос мастера, полный металлических угрожающих ноток. Цзин Юань горько усмехнулся. Твоя ревность беспочвенна, мастер Инсин, разве ты сам не знаешь? Дань Фэн едва ли обратил внимание на эту мимолётную ласку. А видьядхара тем временем немного пришёл в себя, приподнялся, хватаясь руками под коленями Цзин Юаня, и начал двигаться... Точнее, покачиваться вперёд и назад, узкая теснота в заднем проходе юноши не давала возможности совершать полноценные размашистые движения. Инсин под ним тоже вскидывал бёдра вверх, обеспечивая обоим членам внутри тела приятные для них трение и скольжение... Странно, но Цзин Юань уже не чувствовал боли. Он ощущал лишь тупое онемение, и внутри, и снаружи... Отстранённо отметил, что видьядхара начал дышать громче и более рвано, и даже смог улыбнуться ему, когда понял, что тот кончил. Следом протяжно застонал и мастер Инсин, удовлетворённо вздыхая и, по своему обычаю, без стеснения описывая вслух все свои впечатления. Но Цзин Юань уже почти не слышал их. Он так устал, чувствовал себя настолько вымотанным, что больше не мог реагировать ни на слова, ни даже на присутствие рядом Дань Фэна... — Молодец, Цзин Юань! — говорил тем временем мастер Инсин, и слова его звучали словно сквозь толщу воды. — Отработал глефу на славу. Можешь забрать её в любое время. Глефа? Какая глефа? Он и думать забыл о том, что ляпнул в самом начале, ещё не зная, чем всё закончится... Ну, конечно, он пошёл на это не ради глефы... Хотел близости с Верховным старейшиной, о котором мечтал годами? Получил с верхом... Горькая ирония, его нутро было полно спермы их обоих, но Цзин Юань ощущал себя странно опустошённым и высосанным до дна. Он почувствовал, как видьядхара выходит из него, следом его тело оставляет Инсин, и совершенно обмяк, упал ничком на кровать. Он ещё отмечал краем сознания, как его переворачивают, что-то говорят вслух, тормошат... Но уже ничего не понимал и мягко погрузился в полную темноту.