Назад в СССР

      Ей снился такой странной сон, будто она попала в прошлое и теперь должна что-то изменить. Ну бред же! Сейчас она откроет глаза и окажется в своей тёплой постели. Как бы ей хотелось этого… Но, открыв глаза, к своему огромному сожалению, Эва проснулась там, где и заснула — в советской хрущëвке, в этом странном новом мире.       По привычке пошарив рукой под подушкой, девушка извлекла оттуда телефон, который вчера незаметно пронесла в комнату, и посмотрела на время: 9:15. В каком часу обычно встаёт Эва из 87-го? Пора ли подниматься или можно полежать ещё немного? Единственное, что она знала точно — это то, что Эва Аристова, та самая из 21-го века, всегда вставала как попало и, раз уж она проснулась сейчас, то почему бы и не подняться? Чем раньше она начнёт изучать мир — тем лучше.       Потянувшись, она откинула одеяло и одëрнула ночную сорочку. За окном была метель, голова жутко болела с похмелья, а с кухни, на удивление, доносилось лёгкое мамино пение и приятный аромат завтрака.       — О дивный новый мир, чем ты обрадуешь меня сегодня? — спросила девушка, усаживаясь на край кровати.       На свежую голову ещё раз оглядела своё жильё, к несчастью отмечая, что за ночь здесь ровным счётом ничего не изменилось. Разве что Эву привлекло замеченное вчера винтажное трюмо с выдвижными зеркалами. Подойдя к столику, девушка посмотрела на своё отражение — и ужаснулась. Нет, она ни в коем случае не должна так выходить из комнаты! Поэтому, найдя все необходимые атрибуты, она принялась наводить марафет: расплела и расчесала волосы, а также немного замазала круги под глазами.       Убедившись, что она не похожа на призрака или зомби, Эва вышла из комнаты, по наитию двигаясь в сторону кухни. Вчера она не успела как следует разглядеть квартиру и даже не запомнила, что где находится, поэтому шла — буквально — на голос.       — Ма-ам! — на всякий случай позвала она.       — О, Эва, доброе утро! — ответила женщина и девушка поняла, что шла правильно.       — Доброе утро.       Кухня была такая же, как и у Васильевых: шкафчики, раковина, плита, холодильник, стол и стулья — ничего особенного. Хоть Эва и слабо представляла, как вообще должны выглядеть советские квартиры, но в целом, вид ей нравился, пусть к этому и сложно будет привыкнуть.       — Ты руки помыла? — строго спросила мама, ставя перед Эвой тарелку с едой.       — Конечно.       Завтрак состоял из оставшихся с нового года бутербродов с маслом и икрой, блинчиков со сметаной и вкусного ароматного какао. В СССР, по воспоминаниям родителей Эвы, была вкусная еду и всегда свежие и натуральные продукты, ведь в то время ещё не умели разбавлять химикатами.       — Когда приезжает отец? — спросила девушка.       — Я думаю, после обеда. Ты же поможешь мне? — попросила Екатерина. — Ему будет это приятно.       — Э-э-э… Ну да, наверное. Просто мы с Сашей хотели сегодня встретиться… — начала было Эва, но её остановила женщина, подняв руку в много значительном жесте. — Но…       — Нет, я не против, гуляйте сколько хотите, но сначала помоги приготовить обед и встреть отца, а потом уже иди, — сказала женщина. — Эва, ну как ты не понимаешь! Мы и так с ним редко видимся, потому что он постоянно в разъездах с партией! А если он заедет на один день? Будь более человечна, в конце концов, он и твой отец тоже!       — Ладно-ладно, я поняла, — сдалась Эвтида, про себя отмечая, что её подозрения подтвердились: отец влиятельный человек — партиец. Но это не отменяет того факта, что также он может быть и владельцем какой-нибудь фирмы. А кто же тогда мама? — Вечером — так вечером.       Продолжая ковыряться в тарелке, девушка размышляла. О том, что ей теперь делать и где искать «цель». О том, что она в одночасье потеряла всё и обрела кое-что другое. О том, что — чёрт возьми — нужно быть аккуратнее со своими желаниями, потому что они, как оказалось, имеют свойство сбываться. И о том, что теперь она — главная в этой игре…       — Как долго они пробудут тут? — спросила Эва.       — Не знаю. Олег говорил, что им нужно кое-что обсудить ещё, так что может быть час, а может — и пять, — ответила женщина, не поворачивая головы. — Я тоже не в восторге, знаешь ли.       В воздухе стояло напряжение и девушка чувствовала себя чужой здесь, словно этот мир отталкивает её. Быстро закончив завтракать, Эва поблагодарила маму и поспешила в свою комнату, чтобы не создавать ещё более неловкую ситуацию и не ляпнуть чего-нибудь лишнего. Убедившись, что Екатерина не слышит и не видит, Эвтида уселась на кровати, скрестив ноги, и достала из-под подушки свой телефон, чтобы проверить, наконец, есть ли здесь связь. К сожалению, как она и предполагала, связи не было — а это значит, что Эва не сможет вернуться назад.       Начиная отчаиваться, она думала о дальнейших планах, но в голову ничего не лезло, поэтому она решила сделать то, что было очень рискованно и дерзко, а именно: запечатлеть свою новую комнату на камеру, чтобы — если ей удастся вернуться — иметь доказательства того, что она не сошла с ума. Быстро вскочив с кровати и, закрыв дверь, чтобы не дай Бог никто не вошёл и не застал её за странным действием, Эва нашла хорошую точку, откуда открывался вид на всю комнату, и сделала пару фотографий. Посмотрела, что фото получилось, и сделала ещё несколько, а потом переключила режим на селфи и влезла в кадр. И, когда всё было задокументировано и сохранено, выдохнула. А может, ей сдаться КГБ и признаться в том, что она является шпионкой? Проблем не оберëшься потом, но хотя бы вопросов не возникнет…       А потом ей в голову пришла идея — помимо фотографии — вести что-то вроде дневника, где в заметках телефона она бы писала о своих впечатлениях и эмоциях относительно жизни в этом мире. Если она когда-нибудь умрёт, то это будет единственное, что останется от Эвы как напоминание о том, что всё-таки она не сошла с ума. Первое января — чем не идеальное время для этой затеи?       И, если честно, Эве показалось странным, что все вещи, которые она брала с собой, переместились вместе с ней. Она собирала рюкзак, когда выходила из дома, чтобы посмотреть на салют, но с собой его не взяла — очнувшись, при ней был только телефон в кармане куртки, а сумка с другими вещами нашлась дома под столом. Получается, что всё, к чему она прикасалась до того, как попасть сюда, имело свою силу? События становятся всё необъяснимее.       Прошёл, наверное, час или около того, когда девушку позвала мама. Эвтида убрала современный прибор под подушку, обещая подумать над местом для укрытия получше и встала с кровати, придавая своему лицу как можно более непринуждëнный вид.       — Ты меня звала? — спросила Эва, входя на кухню.       — Да. Я думаю, Олег уже скоро приедет, поэтому давай накрывать на стол, — ответила женщина, перекрикивая льющуюся воду.       — Так а разве они не могут доесть салаты с нового года? Надо же их куда-то девать, — сказала девушка, пожимая плечами. — Праздники же дли-и-инные…       — Ну, у кого праздники, а кому завтра на работу, — вздохнула Екатерина, выключив воду и повернувшись к дочери. — И вообще, если ты такая умная, то сама эти салаты и ешь, а для коллег твоего отца мы приготовим что-нибудь более… непраздничное, скажем так.       — Ага, поняла, — сказала девушка и кивнула. — Что прикажете делать, мэм?       — Перестань!       — Да ладно-ладно, я пошутила.       Эва подняла перед собой руки в примирительном жесте под много значительный взгляд женщины напротив. По крайней мере, её поведение не показалось Екатерине подозрительным, а значит, она делала всё правильно и вела себя в своей среде. Осталось только найти подход к другим, а это задача не из лёгких…       — Давай ты почистишь картошку и нарежешь овощи, а я пока займусь мясом? — сказала женщина, ставя перед дочерью мусорное ведро и доску для овощей. — Сначала лучше начни с картошки.       — Хорошо!       И Эва приступила к своим обязанностям. Помнится, лет в семнадцать она работала на одной спортивной базе во время летнего чемпионата мира по биатлону помощником повара, где её тоже заставляли чистить овощи и убирать столы. Но был там и плюс: можно было познакомиться со знаменитыми спортсменами из разных стран! Возможно, Эва и вправду могла бы стать поваром или даже открыть свой ресторан, но её мечтам не суждено сбыться.       — Вы уже начали готовиться к экзаменам? — спросила Екатерина, не глядя в сторону Эвы.       — Постепенно. Обычно самый пик, когда нас начнут заставлять читать книги и решать задачи, это февраль, — сказала Эвтида, вспоминая, как это было, когда она сдавала свои первые экзамены после окончания средней школы, а потом уже и старшей. — Самое сложное в этом деле — ничего не забыть.       — Ну, я уверена, что переживать не о чем, ты у нас умница, — ответила мама и Эва чуть было не рассеялась: услышать такие слова для неё было неожиданностью. — Разве что до сих пор не определилась, куда будешь поступать.       — Ох, мама, ну не начинай… — взмолилась девушка, скорчив гримасу.       — Всё-всë, молчу.       Насколько Эва помнила из воспоминаний родителей, в СССР ещё не было системы ЕГЭ: все ученик сдавали выпускные экзамены по принципу билетов, устно и письменно, и тогда не было разделения на обязательные или необязательные предметы для сдачи, а всего их насчитывалось восемь или девять (включая физкультуру). А в ВУЗы принимали по результатам экзаменов и при наличии в учебном заведении творческого задания. Например, для театральных или музыкальных институтов.       — Хм… А если я, скажем, выберу школу милиции, ты будешь против? — спросила Эва, поразмыслив.       — Я — нет, но твоему отцу точно не понравится этот выбор, — ответила женщина. — Да и глупо это, школа милиции. Ты же девушка, будущая мама! Тебе нужно что-то попроще: медицинский, например. Или кулинарный.       — Ну, это скучно! Я, может, хочу больше свободы? — возмутилась Эвтида. Опять ей прививают стереотипы о том, что женщины слабый пол и что она должна подчиняться лишь тому, что ей говорят. Как бы не так! — Вот пойду на переводчика и стану международным дипломатом, и будет у меня возможность много путешествовать.       — Жаль, конечно, что ты не увлекаешься творчеством, а то могла бы как Саша поступить в театральный, — словно пропустив её последние слова мимо ушей, задумчиво сказала Екатерина.       — Она, кстати, позвала меня на какой-то мастер-класс по актёрскому мастерству в выходные — вот думаю: сходить или нет? — с усмешкой произнесла Эва, покачав головой. — Может что-нибудь толковое из меня и выйдет.       — Конечно сходи, это даже не обсуждается! Во-первых, у тебя каникулы и нужно веселиться, а во-вторых… Вдруг тебе понравится? По крайней мере, заведёшь нужные знакомства и наберëшься опыта, — сказала женщина, всё-таки удостоив Эву взглядом.       Именно сейчас, сидя в непринуждённой домашней обстановке, Эва чувствовала себя спокойно. Екатерина показалась ей сначала строгой и расчëтливой (что присуще матерям), но сейчас она видела в ней добрую и понимающую женщину, готовую поддержать любую её идею, как сделала бы любая нормальная мама. Но, к сожалению, в её жизни такого человека не было… До этого дня.       — Не боишься, что я стану актрисой и закручу роман с известным мужчиной? Скажем, женатым и старше меня, — Эва уже откровенно веселилась, предполагая невероятные и невозможные сценарии своей жизни. — Есть тут у меня парочка кумиров…       — На самом деле, мне всё равно. Главное, чтобы этот самый «известный женатый мужчина» не наобещал тебе любовь до гроба, а потом разбил нежное девичье сердце. Да и вообще, рано тебе ещё думать о мужчинах! — сказала женщина предосудительно.       — Ну, то есть, чисто теоретически — мне даже интересно стало — ты не отрицаешь своего согласия на то, что я могла бы встречаться с каким-нибудь, ну не знаю, Абдуловым? — не унималась Эвтида.       — Откуда у тебя вообще такие мысли? — было похоже, что Екатерина в недоумении.       Нет, она конечно была не против породниться с человеком творческого склада ума, но её дочери было всего семнадцать лет и допустить раннего брака и — уж тем более — беременности, она просто не могла! Видимо, они с Олегом и правда распустили дочь…       — Ты сама завела этот разговор, не я, — напомнила Эва, скидывая кожуру от картошки в ведро. — Так-с… Готово! Приступаю к овощам, капитан.       — Ох, Эва, за что мне такое счастье… — сказала Екатерина, забирая кастрюлю и ставя её на газ.       Чтобы нарезать овощи, Эве пришлось встать, потому что сидя это делать было не очень удобно. Оставшееся время они молчали, каждая думая о чём-то своём и Эвтида была благодарна Вселенной за то, что та дала ей семью, о которой она мечтала давно (по крайней мере, в которой есть оба родителя), и отчего-то у неё по щекам потекли слёзы.       — Кстати, я же совсем забыла тебе сказать! Хотела сообщить это, когда придёт Олег, но он уже наверное в курсе… Твой брат прислал письмо и поздравляет всех нас с новым годом, — сказала женщина.       Кажется, Вселенная решила полностью воссоздать семью Эвы, с одним только исключением — эта семья лучше. В реальной жизни у Эвы был старший брат, который давно купил себе квартиру и жил вместе со своей девушкой. Выходит, что и здесь тоже у неё был брат и тоже жил отдельно? Она не перестаёт удивляться… Как удивителен этот мир!       — Неожиданно. И что пишет? — спросила она, проявив максимум заинтересованности.       — Что у него всё хорошо: служба проходит мирно, море не бушует и говорит, что возможно приедет в отпуск как раз к твоему выпуску. Открытку прислал с подписью всех сослуживцев, как мило, — ответила Екатерина, улыбнувшись. — Я скучаю по нему. Скоро и ты покинешь дом…       Из рассказа матери Эва поняла лишь то, что её брат служит на флоте. Значит, он точно старше как минимум на пару лет — неплохо. Но ей бы больше понравилось, если бы она узнала о наличии младшей сестры, о которой так мечтала…       — Это… хорошая новость. Да, хорошая, — сказала она сама себе.       Эва закончила с овощами и передала их женщине. Та положила их на сковороду к мясу и, посолив, закрыла крышкой. Должно получиться что-то вроде рагу.       — Осталось только подождать.       — Отца или рагу? — спросила Эва, опять не подумав, но, на её удивление, Екатерина засмеялась. Как раз в тот момент, когда в дверь позвонили.       — О, это наверное они! Ура-ура, — воскликнула женщина и, поправив причёску, вышла в коридор.       Раздался щелчок дверного затвора, а затем Эвтида услышала несколько приглушëнных мужских голосов, направляющихся на кухню. Через пару секунд в комнату вошёл высокий мужчина средних лет, одетый в серый строгий костюм с галстуком и с очками на носу, и Эва безошибочно узнала в нём своего отца, хотя никогда раньше не видела.       — Ну привет, дочь.       — Привет, — сказала она. — Ты приехал.       — Ну да, я же обещал. И я с подарком, как всегда, — ответил мужчина и засунул руку во внутренний карман пиджака, что-то там ища, а затем достал оттуда два билета. — Вот, держи. Не знаю, нравится ли тебе такое, но подумал, что ты любишь театр. С новым годом!       Она приняла билеты и посмотрела на название спектакля: «Безумный день, или Женитьба Фигаро». Кажется, она где-то уже слышала это название…       — Спасибо. Да, я люблю театр. А почему два билета? — спросила она и, судя по выражению лица мужчины, она задала чрезвычайно глупый вопрос.       — Ну так для тебя и твоей подружки. Ну или кого ты там позовёшь. Странный вопрос, — ответил он.       Эва забыла, что её отец — член партии и что достать любую вещь, даже дефицитную, для него не проблема. Да и, судя по всему, билеты он приносит уже не в первый раз. И вряд ли ограничивается только одними билетами.       — Спасибо. И тебя с новым годом!       — Да, спасибо.       — Что будете обсуждать? — спросила девушка, чтобы поддержать беседу.       — А, да так… Предстоящий симпозиум врачей, общие вопросы и по мелочи всякое. В общем, ничего интересного, — ответил мужчина и посмотрел на часы. — Ох, мне пора, там наверное всё готово. Я пойду.       — Удачи! — сказала Эва, но её голос потонул в пустоте.       По крайней мере, ей удалось узнать своих родителей чуть поближе и теперь она знала, как вести себя с ними и что они из себя представляют. Осталось понять свою цель и вернуться домой.       — Эва, к тебе пришли, — в кухню заглянула Екатерина, доставая из шкафчика столовые приборы и, предугадывая её вопрос, сказала: — Саша, конечно же. Вы собирались куда-то сегодня.       — Ты сказала, что вечером, — напомнила Эва.       — Ну, я думала, что твой отец приедет позже, так что иди встреть подругу и собирайся. Только тихо! — сказала мама, стреляя глазами в сторону гостиной, где сидели гости.       — Хорошо, тогда я побежала!       Эва вышла в коридор и увидела Сашу, которая стояла, одетая в пуховик, меховую шапку и болоневые штаны. Она помахала девушке рукой, кивнула, как бы говоря подождать, и ушла в свою комнату. Выглянув в окно, Эва охнула: шла сильнейшая метель, из-за которой практически не было видно улицу. Поэтому, поразмыслив, она решила надеть джинсы под зимние штаны, а вязаный свитшот — под пальто. В любом случае, холодно быть не должно.       — Я почти готова, — сказала Эва, уже стоя в коридоре и натягивая на ноги ботинки. — Как дела?       — Нормально. Всё ждала, когда ты позвонишь, но мама сказала, что у вас сегодня гости и я решила придти сама, — ответила девушка.       — Да, извини, сама понимаешь, — Эва пожала плечами. — Кстати, 7-го января мы идём в театр на «Фигаро»!       — Вау, я давно хотела сходить на него! Твой папа — лучший! Передай ему потом от меня привет, — воскликнула Саша, захлопав в ладоши. — Нет, правда, у меня всё времени не было, а тут такой шанс подвернулся. Как ему это удаётся?       — Видимо, он просто хорошо разбирается во вкусе, — пробормотала девушка, надевая шапку.       Они вышли из дома и решили пройтись по лестнице, потому что не доверяют советским лифтам (Эва уж точно). На улице шёл снег, сразу же оседая на одежде и лице, но это не мешало тем, кто ехал в машине. ДК находилось в соседнем квартале и, пока девушки до него дойдут, они превратятся в настоящих Снегурочек.       — Да уж погодка, — сказала Эва.       — В новый год обычно всегда так, — ответила Александра. — Не помню, что бы было как-то иначе. Хоть радует, что относительно тепло.       — Да, — согласилась девушка. — Слушай, я хотела тебя кое о чём попросить, но только ты не подумай, что я какая-то там сумасшедшая или что-то такое, хорошо? Мне неловко.       — Хм… Я уже боюсь спрашивать… Но обещаю, что не буду тебя осуждать, — сказала Саша. — Так что?       — В общем, ты не могла бы рассказать мне о… обо мне?       Как Эва и предполагала, Саша посмотрела на неё странным взглядом, вероятно, действительно посчитав девушку сумасшедшей. Хотя какую реакцию она ожидала, задавая этот вопрос? Что Саша тут же согласится, ничего не заподозрив? Оне не такая глупая.       — Прости, что сделать? — спросила Саша, остановившись.       — Ну, расскажи что-нибудь обо мне. Помнишь мою истерику у вас дома и когда я ещё спросила, где туалет? Так вот, понимаешь… Я пью таблетки… Ничего страшного, просто старая болячка… Но у таблеток есть не очень хороший побочный эффект: они притупляют память. То есть, бывает, что память пропадает на время и я даже не могу вспомнить своё имя, но она возвращается… Однако, это всё равно неприятно — знать, что ты что-то можешь забыть. Вот. Так что вчера я была под таблетками и боюсь, что посреди разговора могу забыть, кто ты или кто я, поэтому и прошу тебя рассказать мне, — сказала Эва, на ходу придумывая убедительные аргументы.       — Теперь понятно, почему тётя Катя никак не отреагировала на твоё странное поведение… — протянула Саша и вздохнула. — Я расскажу, хорошо. Но сначала я бы хотела, чтобы ты мне рассказала то, что помнишь.       — А, хорошо. Ну… Я Эва Аристова, мне 17, я выпускница. У меня отец — член партии, а брат служит во флоте, — сказала Эва то, что знала сама. — Я обычная советская школьница.       — Ты не просто выпускница и «обычная советская школьница», Эва. Ты — медалистка, идёшь на рекорд. Но в остальном правильно, — удовлетворительно кивнула подруга, а Эва снова удивилась, узнав, что она отличница. В средней школе у неё были плохие оценки, а о старшей и говорить нечего. — Ты одна из лучших учениц в классе и, что называется, «спортсменка, комсомолка, красавица». Так что да.       — Ого, — только и смогла сказать Эва. — И, если я буду вдруг вести себя странно или как-то не так, как обычно, то не пугайся — это всё таблетки.       — Почему ты мне раньше не рассказывала о своей болезни? — спросила Саша, но её вопрос остался без ответа.