Старые фики по ОЭ

Тебе кто-нибудь говорил, что любить — это просто? Глупый мальчишка, что ты возомнил! Любовь это боль, это жажда, которую не утолить, не утишить. Любовь — это потребность, а не дар. Ты думал, это будет сладко? Ты ошибся! Почему вы решили, что можно любить безответно, что вам это будет позволено? Вы слишком высокомерны, монсеньор, вы бросаете ваши услуги, заботу, помощь, спасение и случайные ласки как бросают собакам кость — но почему вы думаете, что их принимает пес? Почему мните, что вы один умеете любить? Вы решили? Вы твердо решили, юноша? Дурак, куда ты лезешь! В мою душу еще страшнее, чем в мою постель — в постели побывали многие, а умирали только те, кто проник дальше. Я тебя заставлю испытать боль и унижение, тогда, быть может, ты опомнишься… Дурной, глупый, доверчивый мальчишка, слишком теплый, чтобы я не тянул к тебе замерзших пальцев, и слишком сладкий, чтобы оторвать от тебя губы… Ты хотел ближе? Получай то, что просил! Почему ты снисходишь, когда я творю глупости, и наказываешь, когда я тянусь к тебе? Зачем ты делаешь одно, а говоришь другое? Почему, когда я пытаюсь открыть тебе душу, ты замахиваешься для удара? Почему, если я не отшатываюсь, ты не бьешь? Твой рот говорит слишком страшные вещи, чтобы я не сходил с ума от ужаса, оказавшись в твоих руках. Твои глаза слишком нежны, чтобы я мог очнуться и сбежать. Я решил. Я отдал уже все, пусть это будет моей гибелью — я согласился рисковать. Ну же — ударь! Ты думаешь, можно наивным взглядом усмирить смертельно раненого зверя? Меня ранили именно такие вот глаза… Ты думаешь, тебе достанет сил спасти меня от моего проклятия, как в сказочках времен твоего Алана спасали девушки рыцарей слезой любви, а то и поцелуем? Маленький, кто спасет от моего проклятия тебя? Ты думаешь, если меня отталкивать, смеяться, если мне лгать — я отступлюсь? Я мог бы. Бывает так — я бы хотел. Ты разрушаешь всю мою жизнь, меня возненавидела мать, отвернулись от меня соратники отца, ты убил даже моего друга. Я порой хотел бы! Только я знаю теперь, что любовь — потребность, которую никак не утолить. Я знаю, что любовь приносит боль. Теперь я знаю, что все твои слова — пустая ложь, хотя я знаю, что и произносишь ее ты намеренно. Зачем? Ты не умеешь говорить, ты не умеешь спрашивать, не умеешь отвечать. Лгать тебе просто и просто бить насмешками наотмашь. Почему ты не отступаешься? Карьярра, да где ж я допустил ошибку, почему ты хоть на секунду решил, что меня возможно загнать в угол и спрашивать? Будь ты хоть ненамного старше — догадался бы молчать и наблюдать, как делал Джастин, молчать и тормошить, как делает Эмиль, молчать и опасаться моего безумия, как опасается и ждет его Ли… Молчать, сдержанно любопытствуя, как Квентин. Если я стану отвечать, ты не поймешь. Если не стану… будет еще хуже. Ты не умеешь говорить. Странно понять, ты не умеешь говорить открыто — правду. Одновременно ты и никогда не лжешь — да как же так? У тебя все до крайностей, до противоположностей — и правда, и в то же время, ложь. Ты презираешь слабых? Ты самого себя считаешь слабым, себя и презираешь. А вот тех, кого спасаешь раз за разом — не всегда. Ты говоришь, что любви нет? Но это значит только, что для тебя ее нет — ты не подпускаешь ее к себе. А когда есть — как ты оберегаешь чужое чувство, больно же смотреть… Ты много говоришь — лживую правду… Ты совершенно не умеешь говорить… Если ты думаешь, что в кровь искусав губы, забыв границу верности и гордости, вымотав душу, дав себя на растерзание, сумеешь заставить меня вспомнить, как я мог быть таким как ты — ты ошибаешься, послушай. Если ты думаешь, что ворон может снова стать ласточкой, то… Если ты думаешь, что, став из струны собственной гитары удавкой на свою же шею, ты сумеешь умолкнуть — ты ошибся. Если думаешь, что я могу оторвать от тебя ладони, если ты их прижег к себе железным прутом — то ты меня переоцениваешь. Если ты думаешь, что, извалявшись в порохе и прахе, ласточка станет вороном — не дам! Возможно, я убью тебя, но, если не ты, то кто… Возможно, я не спасу тебя. Но я погибну, если не с тобой… Кто же еще? Только ты. Только с тобой. Больше ни с кем… Если.