Взгляды

— Гермиона, одумайся, ты сходишь с ума! — Не слушай, ты любишь его! Так сделай же что-нибудь! — Нет, как ты не понимаешь, он любит другую! — Это ложь, он не может любить ее, когда так смотрит на тебя! — Он не смотрит на тебя, ты сама все выдумала! Посмотри на любого больше десяти секунд — он обернется! Взглядов — нет! Это иллюзия! — Гермиона, очнись! Ты меня пугаешь. Джинни трясет ее за плечо. В голове стоит шум. Она в своей спальне. Стоп. Как она тут очутилась? — Джин… что произошло? — произносит Гермиона слабым голосом. Джинни с удивлением и волнением посмотрела на нее и затараторила в своей обычной манере: — Как, ты не помнишь? Ты пришла с прорицаний как в трансе — и да, я думала, ты на них не ходишь, — но тут тебе вдруг почему-то захотелось пойти, в общем, я не знаю. Но ты не дошла до спальни. На входе, у портрета Полной дамы, ты обернулась, и там, почти под портретом, упала. Я видела все, когда возвращалась с тренировки. Хорошо, что вокруг никого не было. Я долго думала, куда тебя вести — сюда или в больничное крыло, но крыло далеко, поэтому… Гермиона прервала бесконечный поток слов подруги слабым жестом руки. — Стой, Джинни. Я поняла, спасибо. Спасибо тебе, что… не отправила меня в больничное крыло. Я вспомнила, что случилось. Скоро встану и все тебе расскажу. А сейчас… я бы хотела побыть одна, пожалуйста. Джинни вышла, недоверчиво косясь на подругу и прикрывая дверь. Черт. Она и правда вспомнила. Вспомнила и поняла слишком многое.

***

Часом ранее. — Проблемы… у всех у нас есть неразрешимые проблемы. Но магия и невыразимое, объединившись, могут дать нам ответ. Сегодня мы попробуем решить ваши проблемы при помощи магии и силы вашего подсознания. Откройте пожалуйста книги, лежащие на столах. Стойте! Открывайте их медленно, так медленно, как только можете передвигать пальцы, но не останавливайтесь. Так. Брызните на них эфиром и свечным воском, у вас на столах есть свечи и масла. Это — словари-толкователи великой прорицательницы Эльвиры Элсинг, они понадобятся вам для перевода цифр, которые вы получите, в знаки. Гермиона скептически оглядела душное помещение. Книга в ее руках была новой, но уже почти сплошным слоем забрызганной воском. Видимо, в последнее время Сивилла Трелони считала систему гадания мисс Элсинг самой эффективной и активно продвигала ее на своих уроках. Как только можно так обращаться с книгами! Гермиона с трудом потушила негодование. Но она должна сегодня посетить этот урок. Что-то внутри нее буквально разрывалось от нужды присутствовать здесь, и сейчас Гермиона с недоумением прислушивалась к себе: ну вот, она пришла, и что дальше? Спокойна ли теперь эта тонкая звенящая и саднящая струнка в ее душе? Трелони тем временем продолжала. — Посмотрите в небо. Сколько вы видите звезд? Запишите это число. Посмотрите налево. Сколько там неприятных вам предметов? Обернитесь. Какой человек сидит за вами? Оцените его душу, насколько видите. Сколько раз вы чувствовали запах роз? Какого числа вы мечтали в последний раз? Не в силах оставить скептицизма, Гермиона записала с педантичной точностью: 0 (какие звезды днем за закрытыми занавесками?) - 10,5 (книга Эльвиры, скрипучий стул соседа, сам сосед, мерзкие занавески ярко-оранжевого цвета и ровно 6,5 дохлых мух около стекла — Гермиона считала их, когда пришла в класс чуть раньше положенного) - 3 (никто особенно умный и интересный на прорицания не ходил) - 25 (розы ей дарили на каждый день рождения с пяти лет, плюс на День Святого Валентина последние пару лет, ну и в ботанический сад она с родителями несколько раз ходила в детстве, да в Хогвартсе как-то с теплице нашлись откуда-то розы — вот, кажется, и все) - 24 (это было вчера, а с некоторых пор Гермиона мечтала каждый день) После этих абсурдных и совершенно не связанных друг с другом логикой и чем-либо ещё вопросов полученные цифры-ответы требовалось ужасающее количество раз складывать, умножать, делить, обязательно при этом зачем-то ошибаться, что до крайности возмутило никогда не ошибающуюся в таких простых вещах Грейнджер, и в итоге, получив набор совсем других чисел в другом количестве, следовало открыть соответствующие страницы книги мисс Элсинг и посмотреть на соответствующие строки. Стоит заметить, что вышеупомянутая книга состояла из двух частей: первая — объяснение принципа и силы ее гадания, подкрепленные множеством примеров, за подлинность которых никто — даже сама мисс Элсинг — не ручался, а вторая — абсолютно хаотичный набор слов. Нумерация страниц книг также была разделена на две части, так что хаотичный набор слов нумеровался снова от единицы. К тому же, в книге было столько оговорок, что в истинность гадания Гермиона не верила уже решительно нисколько и очень сильно жалела, что потратила здесь время впустую. В итоге у нее вышел набор чисел, соответствующий примерно — с учетом многочисленных оговорок мисс Элсинг — следующему: облако-цветок-крест-цветок-облако-кирпич-флаг-выдра. «Бред какой-то», — раздосадовано подумала Гермиона, но вдруг ее взгляд остановился на слове «выдра», выведенном ее аккуратным почерком. Слово это не могло быть случайным для нее, так как в роли патронуса немедленно ассоциировалось с ней самой. По методике, описанной в книге, а также по словам Трелони, осознать смысл полученных у него слов каждый должен сам. Она вдохнула пряный воздух кабинета Трелони, надеясь, что это поможет ей отказаться от рациональности, и стала придумывать смысл дальше. Выдра, это, очевидно, она сама. Облако — выдумка, иллюзия, обман — почему-то именно так сейчас показалось Гермионе. Цветок — что-то хрупкое, ранимое и эфемерное. Крест — отрицание, ошибка, что-то неправильно понятое. Опять цветок и облако — значит неправильно поняты именно они, эфемерная выдумка, если вместе. Кирпич — мартовский знак стоп называется так же, это остановка. А флаг — достижение целей в ее, выдры-Гермионы, жизни. А все вместе получается… «Какая-то эфемерная выдумка ошибочна, и она останавливает достижение целей в ее жизни» Первым порывом ее было сказать «Что за бред», встать и уйти. Но внезапно Гермиона вновь посмотрела на строчки. Они отчего-то пошли рябью в ее глазах. Она встала и совершенно беззвучно стремительно покинула кабинет, с трудом сдерживая эмоции, готовые прорваться сквозь стену сарказма, скептицизма и равнодушия любым возможным способом. Выдумка… ее эфемерная выдумка — это взгляды! Взгляды с Драко Малфоем! Она останавливает достижение ее целей! Гермиона бежала к своей гостиной сломя голову, она не могла думать ни о чем, кроме ужасной нагаданной строчки и ее смыслом, что поочередно набатом били с ее голове. Она бежала и чувствовала, как что-то рушится. Рушится огромный, она даже не представляла раньше, насколько, пласт ее жизни. Все перемешалось, она не могла соображать, она не могла ничего. Она не понимала, бежит она или летит, или уже давно лежит где-то без движения. Возможно, она кричала, кричала срывая голос, отчаянно, пытаясь выкрикнуть всю боль. Она плакала? Возможно. Чтобы осознать это наверняка, требовалось хоть на секунду переключиться на реальность, вынырнуть из пучины подсознания. Все то ненормальное, что было в ее взглядах, в ее привязанности к Драко, прорвало стену «нормальности» в раз, ещё усилившись многократно. Она существовала как будто в мире иллюзий, спокойном, розовом, красивом и безопасном мирке, где можно мечтать и жить внутри мечтаний, а теперь прорывалась бегом в реальность, которая вонзалась в нее, подобно ножам. Она бежала через отсутствие пространства, стремясь преодолеть пустоту между мечтаниями и реальностью как можно быстрее, будто что-то подсказывало ей, что можно застрять здесь навечно. И у нее получилось. Добежав, она упала, не в силах преодолеть проход в гостиную, и просто отключилась где-то там, после чего ее и нашла Джинни. Но Гермиона вернулась. Вернулась из своего вымышленного псевдо-пространства взглядов. Она снова жила в реальном мире.