***
Очередная самокрутка помогла Лиаму не только успокоиться вечером и поработать, но и спокойно уснуть. Голова на утро была трезвая, самочувствие — куда лучше, чем вчера, он даже смог вовремя проснуться. Но в церковь пастор все равно приехал намеренно с опозданием. Лиам решил, что если Гилберт решит опять нанести ему визит, то, по крайней мере, хотелось хоть немного взаимно помотать ему нервы ожиданием. Впрочем, его опасения не подтвердились. Когда пастор приехал в церковь, то внутри было подозрительно тихо. Первые пару минут он все ожидал, что Дженнифер вот-вот постучится к нему со словами, что вчерашний молодой человек вновь пришел доисповедоваться. Или что Гилберт собственной персоной распахнет дверь в его кабинет. Но ничего подобного так и не произошло. Весь день священника ожидали уже привычные прихожане, набившие оскомину беседы, бесконечное редактирование очередных проповедей и лекций. Скучная, невзрачная рутина, в которую после вчерашнего стресса Лиам охотно погрузился. И именно поэтому Гилберту опять удалось вскоре застать его врасплох.***
Если же Лиам за сутки успел прокатиться на эмоциональных американских горках, то после исповеди Гилберт пребывал в ровном и отвратительно довольном расположении духа. Сделал гадость — душе радость. Так что в течение дня с лица Лоуринтайнса не сходила довольная ухмылка. Пользуясь душевным подъемом, впервые за долгое время хандры он сделал некоторые дела: в первую очередь, конечно, набросал план первой лекции для студентов, заранее уточнив темы, на которых они остановились с его, увы, уже покойным предшественником. Чемоданы, наконец, были полностью разобраны, а вещи — рассованы по ящикам, шкафам, полкам. Он даже съездил в Target* на новенькой синей Тайоте Каролле, чтобы докупить некоторые мелочи для дома. Хоть машина, конечно, совершенно не в его стиле — он предпочитал внедорожники — Гилберт решил, что для того, чтобы не выделяться из толпы, это будет самый подходящий вариант. И если все время пастор провел в ожидании очередного подвоха, то этот самый подвох Гилберт подробно обдумывал. Лоуринтайс не любил предсказуемость, а потому не видел смысла второй раз «исповедоваться» — противник наверняка теперь будет готов к его появлению. Благо, у Гила имелся огромный опыт в том, что называлось «пакостить людям». Наверное, из него вышел бы неплохой гремлин. Впрочем, еще в детстве злодеи его привлекали куда больше, чем положительные герои. Но это не означало, что парень вообще не имел тормозов. Наоборот, он всегда тонко чувствовал ту грань в людях, которую не стоило переходить, чтобы не довести ситуацию до критической. И уж кто-кто, а пастор не выглядел как человек, готовый наглотаться таблеток или броситься под поезд только из-за того, что Лоуринтайс подтрунивал над ним. К тому же, у него теперь имелась работа, и уже во вторник пришлось вести первые лекции. Благо, у студентов характер был во много раз лучше, чем у их нового преподавателя. Никто не пытался издеваться или насмехаться над Гилом, все подбадривали, с интересом слушали его истории, которыми новый профессор пытался разбавить сухую теорию, и с пониманием относились к запинкам. Домашние дела и новая работа то и дело отвлекали Гилберта, поэтому план мести он придумывал почти весь день. Но когда Гил все же остановился на конкретной идее, то ему не терпелось перейти к действию. Номер священника теперь у него был, так что можно было достучаться до него теперь не только в исповедальне. А раз есть возможность «порадовать» отца Теодора вне рабочего времени, то почему бы не сделать это с помощью мемов? Все любят мемы, это даже студенты могут подтвердить! Подборку он делал долго и со вкусом, специально ища те картинки, которые высмеивали религию. Все они заботливо лежали в папочке на телефоне, дожидаясь звездного часа. Со сном у Гила никогда не имелось проблем за исключением редких ночей, поэтому в ту ночь он быстро вырубился, поставив будильник. И когда тот прозвенел ровно в шесть утра, Гил впервые за долгое время потянулся спросонья с улыбкой. Разве не здорово, когда день начинается с шуток? Может быть, такой милый подъем поможет пастору перестать опаздывать на работу? Впоследствии Гил узнал, что больше всего на свете Лиам терпеть не мог, когда его будили в самую рань. Впрочем, оглядываясь назад, Лоуринтайнс понимал, что на том этапе их знакомства он не мог не выкинуть подобный фокус. Лиам всегда ложился поздно. А из-за бессонницы засыпал еще позднее. А также он был одним из тех людей, которых запросто может разбудить любой едва слышимый шорох, после чего провалиться обратно в сон уже невозможно. Когда Лиам был в отношениях, он предпочитал после секса уезжать к себе или, по возможности, засыпал в другой комнате. Лишь однажды ему попался партнер, Джейкоб, который так неслышно вставал и ложился рядом, что Лиам не просыпался — это была просто фантастика. Сейчас же, проживая один, Лиам тщательно следил за тем, чтобы ничто в доме не тревожило его сон: никаких посторонних звуков кроме размеренного жужжания кондиционера или белого шума, что он часто включал перед сном. Обязательно тяжелые блэкаут шторы, а в дополнение к ним — уже в силу привычки — черная шелковая маска для сна. В ту злополучную ночь Лиам проворочался до трех утра. На работе предстоял тяжелый день, поэтому вместо травы МакКлеллан закинулся снотворным, которое на этот раз оказалось абсолютно бесполезным. Десять граммов мелатонина — максимальная доза — а сна ни в одном глазу. В начале четвертого его просто срубило от усталости: тяжелое, неприятное погружение в сон, когда мышцы уже неприятно ноют, а голова откровенно гудит от напряжения, ты вроде бы наконец измученно засыпаешь, хоть и прерывисто, проходит несколько часов, которые ощущаются всего как несколько минут и тут… Из поверхностного сна Лиама внезапно выдернуло одно оповещение на телефоне за другим. Лиам ощутимо вздрогнул, почувствовав, как волна адреналина резко прошла по телу. Не понимая, что происходит, с колотящимся сердцем он присел на кровати, отодвигая маску на лоб, отчего растрепанные кудри сбились окончательно. Неприятные вибрирующие звуки продолжались и Лиаму спросонья потребовалась пара секунд, чтобы понять, что исходят они от его телефона. МакКлеллан привык, что ночью его никто не дергает. Даже его любящая поболтать паства замолкала на ночь, поэтому пастор со временем даже стал забывать ставить ночной режим, отключая все уведомления. Но тут телефон вибрировал не переставая. Может быть, что-то срочное? Кто-то заболел? Умер? Вдруг ему опять придется заниматься похоронами, а ведь только в августе скончалась миссис Ричардс, а ее родственники не давали ему покоя. Или вдруг это может быть связано со звонком Джорджа и внезапным появлением Хантера и… Стараясь не вестись на неприятные мысли, МакКлеллан несколько раз моргнул. Потянувшись за телефоном, лежащим на прикроватной тумбочке, Лиам прищурился — даже при минимальной яркости экрана тот казался сейчас в кромешной тьме ослепительно ярким — и поднес его к глазам. Незнакомый номер. Так. Смахнув экран блокировки, пастор поднес телефон еще чуть ближе к глазам, всматриваясь. — Что за… Вместо сообщения о чьей-то смерти или еще какой катастрофе на экране один за другим появлялись мемы. Причем не рандомные, а все на тему религии. Лиам начал активно прокручивать нежданную подборку вверх. Сонливость и растерянность мгновенно сменились гневом, стоило только увидеть самое первое сообщение, отправленное с этого номера. «Доброе утро, Святой Отец. Надеюсь, Вы хорошо спали? Хотел порадовать Вас с утра» — Вот же мразь, — протянул сквозь зубы Лиам, теперь уже узнавая почерк отправителя. Телефон продолжал вибрировать в руке. А насмешливое сообщение отдавалось эхом в голове как раз голосом нового знакомого. Если бы этот нахал был сейчас рядом, то Лиам бы точно придушил его — так что спасало парня сейчас только расстояние. Хотелось сказать много чего, но даже в таком состоянии Лиам сообразил, что писать что-то оскорбительное — плохая идея. Мало ли где Гилберт потом покажет, какие именно плохие слова и в каком количество он знает. Вместо ругательств Лиам просто нажал на кнопку, выключая телефон. Он решил, что к двенадцати он уж точно проснется. Если, конечно, сможет вновь уснуть. Убрав телефон обратно на прикроватную тумбочку, он раздраженно натянул маску на глаза и с шумом упал обратно на подушку. Вот только сердце продолжало бешено колотиться, а мышцы словно по щелчку пальцев вновь пришли в тонус от неожиданного пробуждения. На этот раз он смог расслабиться и провалиться в какой-никакой сон лишь к рассвету, который наступал в середине сентября ориентировочно в восемь. А затем пастор ожидаемо опять проспал. Сборы Лиам в церковь прошли под проклятья в адрес Гилберта. Завтрак пришлось пропустить, одевался он тоже в спешке. На работе, как назло, был полный завал: вроде бы всего лишь среда, но почему-то всем понадобилось решать свои вопросы именно сегодня. Из хорошего в среду было только одно — Гил в церковь опять не пришел. А если и явился бы, то смог бы лицезреть темные круги Лиама от недосыпа и очередной стакан черного кофе. Лиам старался не думать об утреннем инциденте и игнорировал весь день оставшиеся непрочитанными сообщения с нового номера. Вспомнил он о них уже дома, когда, укладываясь спать, первым делом отправил Лоуринтайнса в черный список. Если бы на тот момент Лиам знал, что у Гилберта была при себя целая коллекция симок, которыми он обзавелся из-за своих финансовых махинаций, то МакКлеллан точно бы не смог уснуть. Решение оказалось правильным, потому что в пятнадцати минутах езды от дома Лиама Гил как раз укладывался в постели поудобнее, чтобы порадовать пастора еще одной порцией мемов. Но быстро выяснил, что его предсказуемо заблокировали. «Ничего, — ухмыльнулся Гилберт. — Раз в ночь четверга напомнить о себе не удалось, то что может быть лучше того, чтобы явиться на разбор Библии вечером и встретиться с пастором лично?» Это дурацкая игра «выбеси священника» начинала ему нравиться все больше и больше.***
Выспавшись хотя бы в эту ночь, Лиам чувствовал себя уже намного лучше. Разговор с братом понемногу сглаживался в памяти и теперь его старые проблемы казались вновь давно забытыми и не актуальными. Гилберт, когда не маячил перед глазами или на экране телефона, тоже его не волновал. Можно было спокойно поработать в церкви, составляя конспект разбора нужной главы. Эту часть работы Лиам тоже любил: в четверг посетителей было мало, просто сиди и конспектируй то, что тебе нужно. Да еще и вместо положенных восьми часов можно было уехать уже в пять. Правда не домой, а к одной из самых лояльных прихожанок — Рейчел Кронк — в чьем доме они регулярно собирались по четвергам для Библейских разборов. Лиам каждый раз благодарил Бога по пути к ней, что она предложила свой дом для встреч, дав пастору возможность не пускать лишних людей к себе — иначе каждый раз пришлось бы прятать бокалы и вино из холодильника в гараже, а еще не курить за пару дней до этого и тщательно проветривать гостиную. Хоть Лиам и приехал минут за двадцать до начала, у дома Рейчел было припарковано уже несколько машин. Встав чуть поодаль, чтобы никому не загораживать выезд, Лиам вышел на широкую дорогу, оглядывая ряд уютных однотипных домиков с идеальными газонами. Хозяйка дома напротив, высаживающая цветы под своим окном, приветливо помахала Лиаму. Махнув ей в ответ с широкой улыбкой, он направился в дом, где пришлось сделать улыбку еще шире, стоило ему только переступить порог. Кто-то из посетителей сидел на диванах в гостиной, уютно болтая о чем-то своем. Некоторые гости копошились на кухне, распаковывая свои контейнеры с принесенной едой, кто-то расставлял закуски на широком дубовом столе в гостиной. Но все почти синхронно обернулись, услышав хлопок входной двери, а затем начали по очереди обнимать пастора и приветливо пожимать ему руки, пока он ходил из комнаты в комнату, ободряя всех улыбкой и спрашивая как дела. Все напоминало Лиаму воскресные проповеди, но это мероприятие было куда более сносным. Народу здесь было куда меньше, плюс говорил не только священник, но и другие наравне с ним. А еще можно было пить кофе прямо во время самого процесса, уютно устроившись на диване. Покончив с приветствиями, Лиам взял одну из кружек с цветочками, что Рейчел всегда оставляла для него. Пастор как-то имел глупость пошутить при Рейчел, что обожает розы, так что та теперь каждый раз подсовывала ему именно эту самую миловидную кружку из всей ее коллекции. Налив свежесваренный кофе — куда лучше, чем в церковной кофемашине — он бросил взгляд на часы — еще пять минут. Стандартная беседа, наверняка можно будет снова расслабиться, потому что прихожане сами подхватят разговор, желая перенять инициативу. Особо раздражающих тут личностей нет, ибо… При мысли о раздражающих личностях Лиам автоматически бросил взгляд на телефон. После блокировки вестей от Гилберта действительно не было. Главное, чтобы тот не явился на их собрание сегодня. Лиам на всякий случай вновь открыл чат, проверяя, не писал ли туда Гилберт, уточняя адрес и время, но сообщений от него не было. Оставалось лишь надеяться, что тот действительно спросил пастора про разборы Библии по четвергам просто чтобы того побесить. «Если этот мудак опять заявится сюда, то Бога точно нет», — хмыкнул он про себя, убирая телефон в карман, а затем обернулся к присутствующим. — Я думаю, что мы можем понемногу рассаживаться, чтобы начать через пару минут и… Не успел он договорить, как раздался громкий стук в дверь. А затем, не дожидаясь ответа, посетитель повернул ручку с той стороны. Лиаму эти секунды показались вечностью. Дверь словно в замедленной съемке отворилась, и через порог уверенно переступил человек, которого пастор хотел сейчас видеть меньше всего. Улыбка, застывшая на красивом лице священника, на секунду скривилась, а во взгляде промелькнуло желание убивать. Треснувшая на мгновение маска радушия вызвала у Гила ответную улыбку, вот только в отличие от пастора широкую и искреннюю. Судя по виду и настрою Лоуринтайнса, тот пришел сюда явно не сидеть смирно, молча слушая. Лиам поджал губы, понимая, что следующие два часа его ждет полный пиздец.