Bless me, Father

Если бы Лиаму Джеймсу МакКлеллану однажды сказали, что он будет читать проповеди в церкви, он бы ни за что не поверил. Мало того, что он был атеистом, в церковь он вообще особо и не ходил, ибо в северных штатах это не самая популярная практика. Будучи родом из Нью-Йорка, он присутствовал на службе несколько раз в детстве, да и то лишь по особым случаям. А Библию знал в основном по отрывкам, которые слышал на тех самых редких проповедях, и от дальних родственников, что любили ее цитировать за очередным обедом по случаю Дня Благодарения. Поэтому сейчас стоя на церковной кухне, что находилась у черного входа, он — с ума сойти, самый настоящий пастор, хоть и во внеконфессиональной церкви — в очередной раз поразился тому, как же жизнь бывает непредсказуема. Два года назад выяснилось, что если есть острая необходимость, то можно не только с огромной скоростью паковать чемоданы, но и вызубрить Библию всего за пару недель. Да, пусть поначалу и не очень детально, зато теперь Лиам разбирался в Священном Писании, не хуже тех, кто на пастора обучался специально. До начала службы еще оставалось достаточно времени, поэтому люди активно ходили по небольшой светлой кухне, доедая домашние маффины, болтая и разливая апельсиновый сок*. Несмотря на утреннюю суету за едой в помещении царило самое что ни на есть умиротворение: яркое солнце пробивалось сквозь открытые жалюзи, дружелюбный гул голосов и гудение кофемашины успокаивали, запах выпечки также создавал какую-то особую домашнюю атмосферу. Лиам, растворившись во всей этой идиллии, осматривал толпу и, неторопливо потягивая кофе, витал где-то в своих мыслях, гадая, как же у него вышло в свое время все настолько ловко провернуть. Иногда ему казалось удивительным что он смог так удачно вжиться в роль. Он, мягко говоря, человеком праведным никогда и не был. Поэтому он мог представить себя кем угодно, но… пастором? Да, он всегда умел хорошо подстраиваться и красиво говорить, но одно дело изображать из себя что-то близкое по духу. И совсем другое отыгрывать образ тебе совсем несвойственный. Начиная всю эту задумку, Лиам до последнего не был уверен, что прокатит. Но, как выяснилось, притворяться у него получалось очень даже хорошо. Решить дела с поддельными бумагами — спасибо старшему брату — оказалось не так уж и сложно, а вот остальной спектакль пришлось разыгрывать самостоятельно. Язык у Лиама, пиарщика по образованию, был подвешен, так что заговорить местных жителей южного городка не составило большого труда. Да, пришлось отказаться от некоторых старых привычек и завести новые, чтобы образ правильного и набожного пастора получился более достоверным. Подстроиться под местный темп жизни и устои оказалось тоже не проблематично. Лиам настолько влился в южную рутину, что некоторое время спустя мог вполне сойти за местного. Но если с поведением все еще как-то прокатывало, то в плане внешности слиться с толпой у него никогда не получалось. Даже сейчас молча попивая в углу свой кофе, он явно выделялся на общем фоне. Высокий и стройный, он сразу же бросался в глаза возвышаясь над большей частью своих прихожан. Но куда больше он отличался одеждой. Большинство людей на кухне были одеты просто — самые обычные футболки, шорты и джинсы. Лиам же был единственным, кто несмотря на жару за окном, был с ног до головы одет в черное: по правилам его церкви он не был обязан носить сутану, но МакКлеллан все равно старался одеваться строго. Не только потому что в его голове это соответствовало порядочному образу священника, но и потому что где-то глубоко внутри он ничего не мог сделать с желанием выпендриться и сделать не как все. Черная приталенная рубашка хоть и была простого кроя, но сидела так, словно была подогнана специально под него. Как и прямые черные брюки, уж слишком удачно подчеркивающие тонкую талию. Особое внимание к собственному внешнему виду всегда было маленькой слабостью Лиама, с которой он, несмотря на свой церковный статус, так и не смог ничего поделать. Но, стоило отдать ему должное, внешне МакКлеллан никогда не перебарщивал. Просто он же не виноват, что все сейчас в кроссовках и он только один в идеально начищенных лакированных оксфордах? Не будет же он портить тщательно подобранный образ из-за того, что люди вокруг него не знакомы с таким понятием как «стиль»? Чтобы хоть немного снизить градус официальности в образе, Лиам расстегнул верхнюю пуговицу, так что под рубашкой виднелась тонкая серебряная цепочка с аккуратным крестиком. От других украшений, кроме серебряных часов на левом запястье, Лиам давно отказался. В такую жару сложно надевать что-то лишнее, да и пастору такое не подобает. Пастору… Оглядываясь назад, он каждый раз поражался тому, как так интересно вывернулась его жизнь. Лиам предпочитал считать, что его план был импровизацией, которую он придумал по дороге. Но иногда ловил себя на мысли, что, возможно, судьба вмешалась и где-то раньше. МакКлелланы каждый год летали на юг, в Форт-Лодердейл: тот же Майами, только поспокойнее и немного подороже — но у туристов прилетающих на сезон с севера деньги обычно были. Южный уклад был совсем не похож на то, к чему Лиам привык: здесь чувствовался резкий контраст с бешеным темпом, что царил дома. Лиам каждый раз отмечал, какая спокойная, тихая и размеренная жизнь текла в южных штатах: небольшие города, никаких столпотворений, церкви буквально каждый метр и такие порядочные, правильные люди, которые готовы с себя снять последнюю рубашку, чтобы помочь. «Вы — гости, сейчас вы путники, а Христос наказал путникам помогать в дороге» — была цитата, что застряла в его голове на долгие годы во время очередной поездки и, как оказалось, задала вектор на его будущее. Лиаму было пятнадцать, его старшие братья остались в Нью-Йорке из-за учебы, поэтому он поехал отдыхать во Флориду в компании родителей. Так как их было на этот раз всего трое, то они решили отказаться от самолета и поехать на машине. Подобные длительные роуд трипы они уже устраивали и раньше, их джип и не с такими расстояниями справлялся, но именно в этот раз, как только они пересекли границу Джорджии, что-то пошло не так. Лиам лениво глазел в окно на яркую зелень, когда вдруг обратил внимание на то, что ему в руку сыпется какая-то жесткая черная крошка. Повернув голову, он напрягся, не понимая, откуда в него летит мусор, но причина обнаружилась через пару секунд: раздался жуткий грохот и в следующую же секунду у машины резко отлетело заднее колесо. Подобное Лиам видел только по телевизору, поэтому он даже не понял, что все произошло на самом деле, пока не увидел в зеркале заднего вида, как колесо катится куда-то в сторону прямо под встречные сигналящие машины. Джип резко тряхнуло, отец, Дэвид, нажал на тормоза, но те не работали. Все остальное было как в кино: машину резко повело в сторону, его мать громко закричала, вцепившись побелевшими от напряжения пальцами в сиденье. Учитывая, на какой скорости они гнали по шоссе, их мгновенно начало кидать из стороны в сторону. Отец тут же вжал ладони в руль, громко просигналив. Машины по бокам быстро подались в сторону. С каждой секундой МакКлелланы петляли все сильнее и на секунду в голове Лиама пронеслось, что сейчас им конец, потому что машина была неуправляема. Скорость не уменьшалась, их все больше раскачивало и, если бы не умение его отца сохранять голову в стрессовых ситуациях, все действительно могло бы закончиться плачевно. Дэвид буквально в последнюю секунду выкрутил руль до упора влево: машину так резко развернуло, что Лиама мгновенно отбросило в левую дверцу — конечно, пятнадцатилетнему парню идея пристегиваться показалась излишней, так что он с силой впечатался в нее плечом. Резкий поворот с жутким звуком трения шин об асфальт и их буквально швырнуло в полосу грунта, что разделяла две дороги. Слава Богу, что Джорджия в прямом смысле болото, поэтому машину, что въехала в грунт на полной скорости, протащило еще метров пятьдесят, прежде чем колеса увязли в грязи. Когда они наконец остановились, на какой-то момент повисла мертвая тишина, которую первой нарушила Эрин, повернувшись к Лиаму на заднем сиденье. — Ты в порядке? — его мать сейчас выглядела такой же перепуганной, как и он сам. Бледный, с огромными от страха карими глазами, Лиам медленно кивнул, потирая ушибленное плечо, с которого потом еще неделю сходили синяки. Впрочем, отпустило его быстро. Когда Лиам вышел из машины, все еще слегка покачиваясь, то его ноги в шлепках мгновенно намокли, увязая во влажной почве и траве. Он медленно прошел вдоль глубоких следов, что оставила их машина, думая, что они застряли здесь как минимум на день. Но буквально несколько минут спустя рядом остановился белый минивэн. К ним вышла пожилая пара, чьи имена почему-то Лиам запомнил — Келли и Ричард. Как выяснилось, они были из небольшого городка на самой границе — Валдосты. Супруги как раз возвращались с пляжа в Сент-Огастине, когда увидели застрявший в трясине автомобиль. Причем они остановились не просто полюбопытствовать, как ожидал Лиам. Они вызвали эвакуатор, а чтобы МакКлелланы не ждали, Келли и Ричард не только подвезли их до самой Валдосты, но и предложили им даже оплатить их номер в отеле, хоть отец Лиама искренне отказывался. Лиам запомнил этот день по многим причинам, но не меньше, чем сама авария его поразило то, как к ним отнеслись. Когда они сидели в IHOP* — Ричард сказал, что не только номер, но и обед за их счет и никак иначе — потому что помогать людям есть главная цель христианства. — Господь не только уберег вас от смерти, но и послал нас к вам по пути домой. Мы рады, что можем служить Ему через помощь другим. Лиам привык, что на севере люди были куда холоднее. Все вечно спешили по делам. Как говорил уже потом один из его друзей «у нас интересные ценности: работа, кофеин и инфаркт в сорок лет». Под Нью-Йорком люди наверняка проехали бы мимо. Здесь же совсем посторонние люди не только остановись им помочь, но и решили до конца убедиться в том, что с ними все в порядке. — Бог сохранил вам жизни, чтобы вы в дальнейшем могли также благодарить Его за спасение ваше, — добавила Келли и Лиам не мог не обратить внимание на то, как искренне та говорила об этом. И, действительно, их спасение было настоящим чудом — большая часть трасс в США разделена бетонными высокими ограждениями, так что если бы не та самая трясина, то старшие братья Лиама хоронили бы его с родителями несколько дней спустя, потому что машину наверняка бы просто разнесло на такой скорости о барьер между трассами. На тот момент совсем юный Лиам даже готов был поверить в Бога, возможно, его верующие родственники из Техаса были не так уж и неправы? Но молодость все быстро забывает, а учитывая то, как Лиам взрослел, религия в его образ жизни не особо укладывалась. Впрочем, после того случая и южное гостеприимство, и отношения к людям и вере запомнились на всю жизнь и до определенного момента он даже не подозревал, что вся эта история сыграет очень даже специфическую роль в его жизни. В день своего побега из Нью-Йорка Лиам до последнего не знал, куда именно полетит. Но как только он зашел в аэропорт Кеннеди, прошел к экрану с вылетающими рейсами и увидел, что ближайший самолет был до Атланты, то картинка сложилась сама собой. Быстрая покупка билета. Перелет в два с половиной часа. Сойдя с самолета в самом сердце Джорджии, Лиам впервые за всю дорогу смог выдохнуть: он сильно сомневался, что кто-то будет его преследовать, возможно, его вообще не ищут и никто даже не додумается копать под него, но все равно на сознание действовал успокаивающе тот факт, что аэропорт Хартсфилда-Джексона в Атланте — самый крупный в мире и если что, то в нем легко затеряться. Лиам выдохнул настолько, что даже перехватил в Старбаксе большой стакан с черным кофе, а затем сел на метро, отправляясь в центр до автобусной остановки. Еще в самолете у него построился дальнейший план: взять билет на самый дешевый автобус — Грейхаунд* — до Гейнсвилла и там залечь на дно. Но когда Лиам уже устроился на своем сиденье и сверился с маршрутом в гугл картах, то увидел, что автобус идет через тот самый городок, Валдосту, где когда-то он чудом выжил. Поэтому в свой импровизированный план он решил внести еще одно изменение. Если что, то выйти, не доезжая до конечного пункта даже безопаснее, да и Валдоста в два раза меньше Гейнсвилла, а значит будет легче затаиться. Оставалось только придумать, чем он будет заниматься, где именно поселится и, пожалуй, как теперь его будут звать: лишние связи с прошлым теперь были ни к чему. — Отец Теодор, у вас будет минутка после службы? Хочу вас кое с кем познакомить. Его размышления внезапно прервала подошедшая к нему девушка. Эмбер была той самой стереотипной южанкой: невысокая, с мелированными, слишком идеально уложенными волосами, ослепительно белой улыбкой. А еще до жути приветливая и невыносимо болтливая. Даже по местным меркам. Лиам мгновенно натянул улыбку, входя в образ, и мягко кивнул. — Безусловно, я задержусь. В свое время имя «Теодор» показалось ему весьма ироничным. Теодор — Дар Божий. Разве можно придумать лучшее имя для священника? Новое имя Лиаму нравилось. «Теодор Уильям Каммингс» ему шло, хорошо ложилось на образ. В голове МакКлеллан даже разделял Теодора — правильный образ в самой церкви для прихожан — и Лиама, который собирал в себя много интересного вне службы, чего его пастве было бы лучше не знать. Памятуя о том, что если Эмбер начала говорить, то ее не остановить, Лиам демонстративно посмотрел на наручные часы на левой руке и объявил так громко, чтобы его было слышно даже в дальнем конце кухни. — Через пятнадцать минут мы начинаем, — а затем повернулся к Эмбер, все так же тепло улыбаясь. — Прощу прощения, отойду все подготовить. Лиам решил, что лучше он по кругу будет раскладывать бумаги с записями, которые знает итак наизусть, чем еще хоть минуту будет слушать чужую бесполезную болтовню. Допив свой черный кофе, он кинул стаканчик в урну и поскорее выскользнул из кухни. Служба проходила как всегда в идеальной тишине. Лиам еще в самом начале убедился, что люди здесь к религии относятся вполне серьезно и трепетно, поэтому халявить бы не прокатило. Какие бы убеждения он сам ни разделял, над своими проповедями он работал усердно. Перечитывал нужные отрывки, анализировал, искал соответствующую информацию в интернете и книгах в университетской библиотеке. Специально оставался и после службы, чтобы ответить на вопросы или просто побеседовать. Даже отвечал на все многочисленные звонки и визиты к нему в том числе и домой, так что кто-то однажды справедливо заметил, что «работа пастора не заканчивается за пределами церкви, он служит Богу весь день». Так что когда прихожане говорили, что молодой пастор более чем хорошо справляется со своей работой, это было вполне справедливо. Лиам как раз заканчивал свою речь, которую до этого не раз прогнал дома, когда идеальную тишину вдруг нарушил скрип двери. Не прерываясь, он поднял глаза, встречаясь взглядом с вошедшим: слишком уж модно одетый молодой человек явно не был похож на местного. Строгий костюм песочного цвета, идеально выглаженная рубашка под ним, клетчатый галстук и уложенные светлые волосы явно не вписывались в ту картинку, что Лиам привык здесь видеть. Турист? Кто-то из новых студентов? Друг или родственник присутствующих? Краем глаза продолжая следить за тем, как мужчина прошел к пустому месту на скамье, Лиам как раз призвал всех встать, чтобы сложить руки в молитве. Он не видел, закрыл ли глаза вошедший, как и все остальные, но, когда молитва окончилась общими аплодисментами, Лиам обратил внимание, что тот самый внезапный гость откровенно на него пялится.